Текст книги "Хулиган и все-все-все"

Автор книги: О.Кит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Когда они приблизились к знакомой калитке, Северус испуганно сел на бордюр:

– Он меня убьёт, – поделился он полушепотом, – спустит всю шкуру!

Гарри заглянул в щёлку между досок забора, оглядывая садовую дорожку, по которой они промчались двадцать минут назад. Ничего! Ни единого отблеска от позолоты!

Он разочарованно присел рядом с маленьким Севом – и снова залюбовался. Всё-таки было в его черноте и взрослом тяжёлом взгляде нечто такое знакомое, что у Гарри сердце заходилось от обожания.

– А зачем он тебя обижал? – спросил он, приставляя к лицу сложенные кулаки, чтобы получше мальчишку видеть.

– Я его виски превратил в лимонад, – признался нехотя Северус. – Просто так захотел случайно.

– И?

– И теперь он меня убьёт.

Северус заметил, наконец, что на него смотрят через бинокль, и беззлобно глянул в ответ. А потом прислонился с другой стороны кулаков, так, что Гарри стала видна лишь кромешная темнота, и он почуял запах от куртки Сева – запах апрельских трав, и согрел щёки от его выдохов.

– Не убьёт, – пообещал Гарри, отдавая свой бинокль Принцу. – Вот так приближать, вот так отдалять, – пояснил он на всякий случай, покрутив кулаками.

Северус улыбнулся какой-то печальной улыбкой:

– Спасибо.

И задрал голову вверх, заставив Гарри подняться на ноги, и посмотрел сквозь сосновые ветки на небо. Те колыхались, порою – шумели, и можно было представить, что они баюкают одиноких мальчишек, распевают им колыбельные. Иногда порыв ветра срывал неверный аккорд, и Гарри думал, что это паук засыпает возле гитары, и его весло-лапа ударяет сразу все струны. Глупый. Глупый! Как же можно заснуть?..

Гарри невольно зевнул, и Северус отодвинулся от бинокля, услышав это.

– Давай пройдём ещё раз до речки, – предложил он. – А если не выйдет, то тогда полезем обратно в наш сад.

Уж очень ему не хотелось домой возвращаться.

 

* * *

Они неторопливо шли по тротуару, глядя лишь под ноги, молчали, думали (о своём), пока вдруг свет фар не лизнул решётку от водостока, и там – о, диво! – не вспыхнула блёстка. Гарри без объяснений кинулся прямо туда, а Северус, догадавшись, побежал следом.

– Вон он! Вон! – обрадовался маленький Гарри и тут же попытался просунуть внутрь руку.

Принц её оттолкнул:

– Пальцы короткие, лучше я.

И он закатал рукав куртки по локоть и бесстрашно окунул ладошку в расселину, в которой уже ничего нельзя было разглядеть. Гарри даже не удивился, когда Северус вскрикнул.

– Что, драконы? – обрадовался Гарри, тут же приставляя свой бинокль к глазам.

Принц скорчился, но промолчал, а только лишь пропихнул руку ещё подальше. Это выглядело так, словно он шарит в пасти у чудища, и оно то ли спит, то ли прикинулось мёртвым от страха.

И вот, наконец, держа маховик за цепочку, Северус вытянул его наружу.

– Ух ты! – ахнул Гарри, видя неглубокий порез на его запястье. – Похож на головастика!

Принц отряхнул колени, и без того, в общем-то, грязные, и сделал вид, что на боевое ранение не обращает внимания. Он только лишь промокнул его рукавом.

– Похож, – согласился он. – Держи. И цепочка не порвана… наверное, просто замок раскрутился.

– Как здорово!

Гарри позволил надеть на себя маховик, погладил его, даже понюхал, чтобы убедиться, что тот настоящий, а потом неожиданно разглядел, как у друга поникли плечи. Кажется, он находкой расстроен, а вовсе не наоборот.

– Так мы идём? – уточнил маленький Гарри, предлагая Северусу подлезть под цепочку, чтобы отправиться вместе в Хогвартс.

Но тут Принц заинтересовался носками облезлых ботинок, а потом и вовсе отвернулся, перешёл дорогу и сел на пожухлый газон. До реки было шагов где-то двадцать по склону, но и отсюда было прекрасно видно лунную дорожку, похожую на молоко, кусты и одинокую плакучую иву с волосами до самой земли.

– Нельзя, – сказал Сев, закрывая руками лицо. – Я с тобой не пойду.

Гарри откровенно не понял и переспросил.

– Нельзя мне идти с тобой!

– Боишься, что ли?

– Да ты и вправду дурак!

И Северус попытался ему разъяснить то, что сам знал отчасти. Выходило, что Гарри должен возвращаться один, а маленький Принц – класть спину под отцовский ремень.

– Он меня выпорет до костей, – мрачно пообещал Сев, не высовываясь из-за ладоней. Одна из них уже намокла от крови. – Я сегодня умру.

– А мама?

– Мамы нет.

– Ну а может, собака?

Северус издал горький смешок.

– Собака? Собака!.. Как всё у тебя легко!

И снова утих, вроде такой спокойный и смелый, а вроде – тонущий в темноте. Гарри было хорошо рядом с ним, но немного обидно: Принц обязательно должен уйти. И они будут в Хогвартсе вместе, будут слоняться по подземельям, будут лопать мятные пряники, и ни медведи, ни крокодилы, ни страшные змеи не станут кусать того нового Северуса. И никаких синяков, никаких!

Разве что один у кое-кого на пузе.

– Мне кажется, я тебя люблю, – сказал Гарри тогда откровенно, заглядывая в щёлочки между пальцев, – мне кажется, я в этом даже уверен.

Северус замер настолько, что перестал дышать, а потом нерешительно, даже робко отодвинул ладошки:

– Что?

– Никто тебя – нет, а я тебя – да, – с готовностью пояснил Гарри и просиял.

Маленький Сев похлопал глазами в ответ, этими своими дырками, колодцами безо дна, а затем отвернулся, и плечи его затряслись.

– Что смешного? – надулся Гарри, не замечая, что друг его не смеётся, а плачет. – Я ведь не нарочно.

– Уйди, – попросил Северус, не оборачиваясь.

– Куда?

– Иди погуляй.

– А на сколько?

– Подальше, – и мальчик утонул в своей куртке с чужого плеча, больше не отзываясь.

Гарри почесал коленку, поскрёб макушку, погрыз отросший на пальце ноготь, а потом всё-таки отодвинулся и ушёл. Не так чтобы насовсем, но как оказалось – надолго.

Напоследок он обернулся: Сев растворялся на фоне реки, словно часть темноты, только Гарри знал наверняка – этот мальчик был тёплой апрельской ночью, бархатной и приятной, а вовсе не той, когда страшно и холодно.

А затем Гарри увидел собаку, кинулся вслед за ней, вшивой и косматой, ногой угодил между кочек и грохнулся. Маховик перевернулся сам собой, и время побежало вокруг, перематываясь.

«Ну вот, – огорчился маленький Гарри, – и ведь не будет у Сева собаки, лающей на тех, кто не любит его!..»

 

* * *

– Привет, – поздоровался Гарри со всеми.

МакГонагалл смотрела, как хищная птица, Северус барабанил пальцами по подлокотнику, а Дамблдор вообще – отвернулся. Кажется, он пошевелил золу в камине, потому что в комнате посветлело.

Никто не сказал ни слова. Всем хулиганам давно известно, что это самый паршивый знак.

Подумав, Гарри аккуратно снял с шеи маховик и бочком, не спуская со строгой Минервы взгляда, поднёс его на ладошке.

– Положите, где взяли, Поттер, – строго приказала колдунья.

Гарри увидел на столе знакомую шкатулку и в полнейшей тишине опустил туда маховик. Тот свернулся на подложке, как змейка, и Гарри не без сожаления погладил её по золотой голове:

«Пока!» – попрощался он с ней и с мальчиком Севом, тем мальчиком-ночью, что остался на берегу мелководной реки.

Снейп следил за ним, кажется, не моргая. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и выглядел самым расслабленным из присутствующих. Гарри послушно подошёл к нему, заметив манящее движение пальцев.

– Извини? – предложил Гарри неловко, стеснительно.

И с удивлением отметил, что Северус на него вовсе не зол. Он лишь взял Гарри за плечи и глянул в самую душу: так показалось мальчишке. И в голове защекотало немножко, будто кто-то перебирал мысли пальцем, как библиотечные карточки.

– Больше так не делай, – наконец, сказал ему Северус.

И голос его был тих и спокоен, а вовсе не холоден.

Гарри обрадовался несказанно! Он почувствовал себя в безопасности и уюте, словно Северус был той темнотой, что спрячет его от недругов и наказаний, если потребуется. Даже Дамблдор был не страшен, и Гарри обхватил ладонь Северуса в благодарность, когда та погладила его по макушке.

– И это всё? – возмутилась Минерва, видимо, ожидая для хулигана хорошей трёпки.

– Мы с Лили проведём беседу о маховиках и…

– Северус! – вдруг перебила МакГонагалл, кажется, выходя из себя. Её тугой пучок даже слегка распустился – так яростно она погрозила пальцем. – Нельзя это спускать! Он мог такого натворить! Альбус, ты же понимаешь, как всё…

Тем временем Гарри снова глянул на Снейпа.

– Я там встретил мальчика, – доверительно прошептал он, пока МакГонагалл распалялась.

– Боюсь, он тоже встретил тебя.

– Он такой несчастный! Давай заберём его?

Северус дёрнул рукой, но Гарри её не пустил, прижимая к своей груди, кажется, умоляя.

– Я его очень люблю, – попробовал Гарри снова, не привирая, как и тогда – у реки. – Он такой хороший! Лучше шоколадных лягушек!

– Вот как?

– Давай заберём его к нам домой?

И тут взгляд Гарри упал, наконец, на чужую манжету. Та задралась, примялась, и из-под неё выглянул знакомый уже головастик, только потускневший от времени, выцветший, словно старая фотография. Гарри видел этот шрам много раз, но только теперь его осенило, и он сложил два плюс два (потому что умел считать).

Ну конечно! Конечно же – он!

– Ух ты-ы-ы! – протянул Гарри, сдвигая рукав, пока Северус ему не мешал. – У-у-ух ты-ы!

МакГонагал прервалась на полуслове и возмущённо обернулась на звук. Её брови сдвинулись к переносице, а губы поджались, но никто этого не заметил.

– Ух ты, Сев! Ух ты! – задыхался от восторга маленький Гарри. – Ты теперь такой большой!

И он смотрел на Снейпа совсем другими глазами, будто видел впервые в жизни.

– Ты не должен улыбаться, Северус! – заметила Минерва, не очень-то понимая. – Мальчика нужно наказать, это очень серьёзно.

Но зельевар не мог перестать. Гарри прыгал вокруг него, изучая, и то ахал, то охал, то сиял так, что хотелось зажмуриться.

– Правда? – спрашивал он неустанно. – Правда, ты?

Северус ничего не говорил, но в этом молчании и крылся его ответ – Гарри такое хорошо понимал. Он всё трогал и трогал симпатичного головастика, и не мог никак успокоиться:

– Ты такой большой и такой красивый! И большой! И красивый! Ты высокий теперь, выше меня!

– Должно быть.

– А собака у тебя есть?

Со стороны камина послышался смех, и все обернулись: конечно, это Дамблдор, вездесущий и понимающий Дамблдор, носящий длинную бороду лишь для того, видимо, чтобы прятать туда улыбки. Он посмотрел на Гарри беззлобно, даже по-доброму, потом – на МакГонагалл, и та со вздохом ему подчинилась.

– Не волнуйтесь, Минерва, – пообещал он, выходя из кабинета следом за ней. – Я думаю, Северус всё мальчику объяснит.

Ведьма чересчур резко расправила шляпу и водрузила на голову, видимо, не соглашаясь.

– Поверьте, – попробовал Дамблдор в последний раз, – есть плохие поступки, дающие хорошие результаты.

– Бывает наоборот.

– А бывает наоборот, – согласился директор.

Но МакГонагалл немного оттаяла. Ведь, в конце-то концов, ничего не случилось, а Гарри – прекрасный мальчик, когда не пробирается в её кабинет.

– Разрешите?

И Минерва сдержанно, но не без удовольствия продела руку под директорский локоток и позволила себя увезти. Дамблдор предложил ей вечернюю чашку чая и лимонные дольки, а ещё – небольшую историю про мальчика по имени Сев.

Ну, надо же, как интересно!