Текст книги "Сказанного не воротишь (СИ)"

Автор книги: Ocellina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

– Ох, ну почему всё так?

Высокий напряженный голос разрезал тишину, обтекая маслом. Темноволосая девушка устало выдохнула, бросив смазанный взгляд на стену, увешанную плакатами: блондин оттуда приветливо растягивал губы в улыбке, – и бессильно зажала голову двумя ладонями.

Красно-черное насекомое удачи участливо приземлилось рядом на деревянный рабочий стол, в такт вздыхая и виновато пожимая маленькими плечами.

– Бремя героини всегда было тяжелым, Маринетт, особенно если совмещать его с обычной жизнью, – от таких слов девушка еще громче застонала, отрицательно мотая головой. Квами поднялась с поверхности стола, подлетая к Дюпен-Чен, и ласково провела лапкой по её волосам, оказывая молчаливую поддержку.

– Всё в порядке, Тикки. Просто совмещать две жизни становится все труднее и труднее. Еще ведь экзамены… – снова тяжкий вздох, и Маринетт поднимает голову от скрещенных рук, пытаясь совладать с собой. Улыбается, внимательно наблюдая за действиями квами. – Что бы я без тебя делала.

Тикки только тихо засмеялась, совсем как кошка трясь об макушку девушки, и посоветовала той взяться за дизайн платья по ближайшему зачету, чем Маринетт и поспешила заняться в самые скорые минуты.

В последнее время Бражник стал посылать злобных черных бабочек куда чаще, будто желая измотать все нервы и душевные силы Ледибаг: злодеи становились все упорнее, не были так наивны, как раньше, и становились гораздо – о, да, гораздо – изворотливее и хитрее. Все чаще после выматывающего боя Леди возвращалась домой в синяках и ранах – хорошо, что не слишком сильных, но это всего лишь пока. Нуар физически переставал успевать следить за всеми действиями акуманизированных людей, потому что сам часто оказывался на краю поражения, терпя удары и бесконечные выпады.

Маринетт приходилось вдвое больше изворачиваться, выскальзывать, бегать, уклоняться и, вдобавок ко всему, искать удачный момент для Талисмана Удачи.

Неудивительно, что после такого сложного месяца напарники совсем выдохлись, ведь после супергеройских подвигов им приходилось еще и успевать отлично заниматься в коллеже, учить заданное, посещать дополнительные, сдавать чертовы экзамены, в конце концов. Синие круги под глазами девушки стали настолько велики, что она, запинаясь, решилась даже попросить у мамы ненадолго её тональный, потому что так ходить куда-либо становилось все неприличнее.

Тайком наблюдая за Адрианом в школе, Маринетт стала замечать, что одноклассник выглядит почти так же плохо, как и она, но только сочувственно вздыхала, никак не связывая его образ с державшимся из последних внутренних сил Котом.

Несмотря на тяжелые обстоятельства, Дюпен-Чен не могла дать себе спуску, умом понимая, что если она хочет чего-то добиться в будущем, то ей необходимо научиться справляться со всем этим. И она действительно делала это, даже каждодневный ночной патруль среди улиц спящего Парижа проводила. Уставшая, потреблявшая взахлеб крепкий кофе, но проводила, охраняя покой жителей. И гордилась этим, безусловно, а неунывающие каламбуры Нуара помогали чувствовать себя бодрой.

Но, как бы хорошо всё это ни звучало, её организм не являлся железным, а Маринетт – роботом. Ее невнимательность чаще проявляла себя в повседневной жизни, девушка порой могла брякнуть что-то такое, о чем думала лишь мысленно, за что после пятнами краснела и шутливо извинялась. А Адриан, вечно такой идеальный и правильный Адриан, несколько раз опоздал на занятия, выглядя ужасно невыспавшимся и помятым.

Одноклассники шушукались, шушукались за спиной, но после нескольких угроз со стороны Хлои прекратили это, однако Маринетт все равно было тревожно.

Но в один наипрекраснейший момент Хищная Моль просто остановился. Серьезно ли, но он действительно не подавал признаков существования уже почти пять дней, милосердно давая героям немного передышки для реванша. Правда сказать, Маринетт все равно в это не верила, в натянутости ожидая внезапного нападения. Патрули становились все молчаливее, а напарники лишь изредка перебрасывались редкими фразами да случайными взглядами. Ах, нет, кое-что все же осталось неизменным.

Звезды ослепительно ярко горели над головой, маня заглянуть в их глубину и завораживая своим естеством. Недавний мороз подледенил крыши высоких домов, отчего Ледибаг, отчаянно не справляясь с зевотой, то и дело поскальзывалась, грозясь улететь за пределы парапетов. Благо тревожные вскрики Кота за спиной и верное йо-йо спасали.

Ночной дозор был почти завершен, и неразлучная двойка героев присела около теплой трубы камина дома на окраине города, позволяя себе минутный отдых.

– Моя Леди?

Маринетт устало поворачивает голову в сторону тихого голоса, открывая слипающиеся веки. Тревожное, осунувшееся лицо Нуара маячит перед глазами, выхватываясь обрывками.

– Да, Кот? – такой же тихий тембр.

– Вы выглядите ужасно уставшей, – смешок на губах девушки, и она откидывается спиной на плечо напарника, вызывая удивленный вздох с его стороны. Ну, ничего, об этом ведь можно подумать и позже.

– Такая же, как и ты, Нуар. Держусь. Все в порядке.

В следующую секунду теплая ладонь, обтянутая в спандекс, неуверенно приобнимает Маринетт. Позвоночник напрягается, но она заставляет себя расслабить затекшие мышцы, выдыхая облачко белого пара. Благодарно выдавливает из себя что-то и вновь прикрывает глаза. Если бы Моль действительно оставил свои злодеяния, она была бы счастлива.

Мысли материальны?

– Как думаешь, сколько еще Бражник не будет посылать акум?

Голос Черного Кота звучит слишком раздумывающе, а когда Ледибаг открывает глаза, чуть недоуменно рассматривая напарника, то замечает, что его взгляд направлен куда-то прочь, затуманенный мыслями. Девушка отстраняется от парня, медленно вставая на ноги, и отряхивает колени. Кот услужливо встает следом, переводя зеленые радужки на героиню.

– Я… черт, даже предположить не могу, Кот. Я знаю только, что нам необходимо оставаться начеку в любое время, понимаешь? – парень в черном кивает и слегка улыбается. – Тогда, на сегодня мы закончили, да? Мне пора домой, завтра очередной трудный д… – героиня в ало-черном костюме разворачивается, собираясь раскрутить йо-йо, как Кот неожиданно крепко хватает её за тонкое запястье.

– Подожди, пожалуйста! – выпаливает, одергивая смущенно руку. – Я очень хотел спросить, – мнется, часто моргая, собирается с духом, ловя напряженный взгляд Леди. – Мы давно друг друга знаем, и я думал, что мы, быть может, могли бы…

Внутри у Маринетт что-то взлетает вверх, разбиваясь о стенки ребер, а подсознание чувствует, что следующие слова будут ой с каким подвохом.

– …открыться?

Шепчут одновременно, с оттенками сомнения смотря в широко распахнутые глаза, пожираемые надеждой. Это «что-то» внутри требовательно пищит, напоминая об опасности, и ей почти что больно произносить слова, видя такую затаенную боль напротив себя.

– Кот, ты ведь знаешь, что если мы сделаем это, мы подвергнем себя еще большей опасности, – плечи напарника с каждым словом поникают все больше: Маринетт не выдерживает и шагает вперед. Нерешительно шатнувшись с пятки на носок, всё же обвивает руками плечи юноши, утыкаясь ему в плечо.

– Прости, Кот, прости. Ты действительно дорог мне, а я не хочу потерять тебя из-за глупого раскрытия наших гражданских личностей.

В сердце Адриана вспыхивает огонек изумления, вплотную смешанный с охватывающей всё нутро радостью. Он дорог его Леди. Она сама сказала. Она сама обняла его. Разве такое заявление стоит того, чтобы дальше расстраиваться? Разве её горячее объятье прямо сейчас не заслуживает всего его доверия? Губы трепещут в счастливой улыбке, и он успевает вдохнуть запах волос уже смешно отпрыгнувшей от него девушки. Аромат корицы, меда, теплого молока и свежей выпечки смутно напоминает Адриану о чем-то мучительно знакомом, но мысль ускользает так же быстро, как и появилась, махнув напоследок мокрым рыбьим хвостом.

– Я говорил вам, моя Леди, что вы просто замурчательны?

Ледибаг облегченно выдыхает, показушно привычно закатывая глаза, и искренне смеется, радуясь, что настроение напарника, видимо, улучшилось. Что бы она ни говорила ему о раскрытии личностей, для нее это было очень страшно. Как отреагирует Кот, когда узнает, что она неуклюжая, невезучая, неловкая и еще тысячи «не» девушка, даже не способная нормально заговорить с предметом своей влюбленности уже целый год? О, а если он окажется еще, вдобавок, кем-то, кто её знает?

Маринетт уверена на сто двадцать процентов, что после этого черные серьги-гвоздики она запихнет Тикки или выбросит куда-нибудь в канализацию, отказавшись от сил удачи. Легко быть Ледибаг. Ты сильная, смелая, уверенная, удачливая, и на тебя разве что не молятся люди, восторгаясь очередными победами. Трудно быть обыкновенной Маринетт. Язык заплетается, ноги тоже, словно желая посильнее опозорить хозяйку.

Перед девушкой представляется изумленное лицо Кота, когда она решается и снимает пятнистую маску, неловко так улыбаясь: он кривит губы и насмешливо выговаривает её настоящее имя, явно издеваясь, после чего оставляет опустошенную девушку одну, на морозном воздухе, среди серых высоток, навсегда исчезая в непроглядной темноте ночи. Видение настолько реалистичное, что острые плечи Леди передергиваются, а сама она делает несколько неуверенных шагов назад, заученно разматывая яркое йо-йо.

– Спасибо за компанию, Котик, – сердце парня делает очередной кульбит: Плагг в кольце ворчит по-старчески что-то про влюбленных подростков. Маринетт легко кивает ему и крепко цепляется нитью за верхушку ближайшей телебашни. – До встречи!

Нуар, левой рукой оперевшись на серебряный шест, восхищенно провожает стремительно исчезающую фигуру подруги глазами и едва слышно усмехается про себя, качая головой. Светлые пряди прыгают, создавая еще более растрепанную прическу, а парень пропускает их сквозь тонкие пальцы, кусая губу.

Когда-нибудь мы узнаем настоящих друг друга, моя Леди. Смею надеяться, что совсем скоро.

***

Золотые солнечные лучи скользят по шершавым стенам, окрашивая их в причудливые цвета, а за окном происходит самый настоящий фейерверк из рассвета. Лучи настойчиво пробираются дальше, вглубь комнаты, норовя задеть легким дыханием подрагивающие ресницы крепко спящей Маринетт. Та только забавно хмурится, сонно бормочет что-то и пытается отвернуться в сторону, да только ей не дает сделать это чей-то тихий окрик прямо над ухом.

– Маринетт, пожалуйста, вставай!

Глаза девушки распахиваются, поддернутые пеленой недавнего сна, а сама она чуть водит головой по сторонам в поисках говорившего. Красная квами нашла себе местечко на краю кровати и присела туда, слегка подрагивая усиками-антеннами.

Будильник был сломан с того момента, как его отправили в стену с легкой руки на эмоциях, а разряженный телефон благополучно валялся на кушетке у подоконника. Как только она замечает, что подопечная проснулась, то поднимается в воздух, кружа по комнате.

– Извини, что разбудила тебя так рано, но вчера после патруля ты не успела подготовиться к сегодняшнему зачету, и я подумала…

Тикки говорит будто виновато, но брюнетка лишь выдавливает из себя благодарное мычание, отрывая тело от мягкой постели. Все тело ломит от почти привычного недосыпания, но девушка пересиливает себя, собирается и спрыгивает на пол, качнувшись. Прищуривается, потягиваясь вверх, и морщится от внезапного скрипа суставов.

– Спасибо большое, Тикки. Мне действительно стоит повторить, – Дюпен-Чен спотыкается о провод и едва удерживается на ногах, после чего шутливо ругаясь. – …весь материал. Ой, а еще же эскиз платья не закончен!

Маринетт спешно переплетает взлохмаченные хвостики и, рывком открыв люк, аккуратно спускается вниз. Сабина еще в спальне, судя по звукам, заправляет постель, а отца она застает на теплой, пропахшей разнообразной выпечкой, кухне: он уже возится с дрожжевым тестом к новому заказу, так что девушка приветствует его быстрым кивком, не отвлекая от работы.

Заваривает себе бодрящий кофе, с наслаждением втягивая головокружительный запах, и невольно улыбается, наблюдая за работающим Томом. Она даже планирует помочь ему немного, но вспоминает про недоделанную работу, хватает несколько горячих круассанов и бежит наверх.

Маринетт искренне благодарит Тикки за её доброе, заботливое отношение к ней, даже если порою она и бывает вредной. Под умелыми, талантливыми пальцами эскиз спустя двадцать минут уже завершен, а девушка, кинув беглый взгляд на часы, охает, хватает сумку с квами одной рукой, а в другой раскрывает конспекты по лекциям и спускается вниз, попутно успевая бормотать себе под нос информацию.

Кричит пожелания удачного дня родителям, за что получает поцелуй в щеку от мамы и выходит из пекарни. Стечение обстоятельств – или, может, просто её неуклюжесть решила ненадолго оставить хозяйку в покое, – но Маринетт доходит до коллежа, ни разу не оступившись. А это при том, что её внимание было целиком сосредоточено на тексте тетради!

Поразительно для осознания.

В аудитории собрались почти все её одноклассники, да и те были целиком заняты повторением материала. Все, только не Алья, которая уже привычно заняла им места в первом ряду и сейчас залипала в смартфон, яростно что-то печатая, отчего пальцы, казалось, отплясывали странный танец. Дюпен-Чен подкралась к ней и легонько тыкнула в плечо. Сёзер вздрогнула, поднимая голову, но, увидев подругу, расслабилась, приветливо улыбаясь.

– Готовишься к зачету, а? – кивок в сторону лежащего экраном вниз гаджета.

– Ой, брось, я эти темы лучше тебя знаю, – Алья ехидно смеется, убирая телефон в карман, вешает сумку на спинку деревянной скамейки и кивает Маринетт на соседнее место. – Спорим, у меня оценка выше будет?

– Спорим! – азарт в глазах подруги заставляет брюнетку пожать той руку, после разбив её. Не зря же она так старательно заучивала все эти термины, определения? История —

вещь, конечно, сложная, но только не для неё.

До начала урока оставалось минут пять, когда в класс буквально впорхнула Хлоя, в облипку обнимающая зевающего Адриана. Маринетт напряглась, сжав руки, когда Буржуа специально задела её плечом, толкнув в сторону. Ногти неприятно впились в кожу, и она, опомнившись, молча опустилась на стул. Мелочи вроде Хлои всегда можно было стерпеть, правда ведь. Да и брюнетка была почти что уверена, что ведет она себя так не потому что она такая противная, а из-за причины более глубокой. Разложив перед собой материал, девушка зажала пальцами уши, выхватив напоследок понимающий взгляд Альи, и погрузилась в бесконечные даты.

Мадам Розин*, хрупкая на первый взгляд женщина, появилась, как всегда, слишком неожиданно. Спокойно положила свои принадлежности на учительский стол, развернулась к ученикам, хмуро разглядывая их, и попросила закрыть все вспомогательные материалы. Маринетт испустила тяжкий вздох под смешок Сёзер и отложила все записи в сторону.

Умудрилась наткнуться взглядом вперед, где сидел Адриан с Нино, и несколько раз моргнула. Под партой у блондина был листок, исписанный различными важными фразами из их программы. Адриан Агрест делает шпаргалки? Если не мир покачнулся в уме Маринетт, то что-то точно сдвинулось. Но преподавательница уже пошла мимо них, кладя на столы листы с вопросами, так что ей пришлось спешно отвести глаза, чтобы не нагнать на одноклассника подозрений. Ладно, может, он слишком устал и просто забыл подготовиться. В конце концов, она поступила точно так же, всё же сомневаясь в силах. Появившаяся на губах улыбка быстро исчезла, а в Дюпен-Чен поправила записку с подсказками в кармане джинс. В сумке протестующе что-то прошептала Тикки.

Время прошло. Алья, от усердия даже высунув кончик языка, то и дело пробегала им по нижней губе, хмуря брови. Вопросы ей попались явно не из легких, но память все же подбрасывала идеи, так как ручка строчила на бумаге, не отрываясь. Маринетт же напротив, попалась какая-то чушь, честное слово. Она отстранено уставилась в листок, напряженно думая над возможным ответом.

Неожиданно где-то в глубине школы послышался глухой, но громкий звук. Часть учеников оторвали головы от столов, недоуменно озираясь. Брюнетка все еще задумчиво разглядывала буквы, как небольшой удар сотряс стены здания. Послышался встревоженный вскрик с задней парты. Маринетт резко вскинула голову в сторону двери. Адриан сделал тоже самое: от его сонливости не осталось и следа. Квами в сумке зашевелилась, высунулась и с испуганной мордочкой шепнула ей об акуме, находящейся прямо в коллеже.

– Вы тоже слышали это? – высокий девичьий голос принадлежал Хлое.

– Пожалуйста, дети, оставайтесь на своих ме…

Не успела учительница договорить, как до слуха всех донесся самый натуральный рёв, а затем еще один глухой удар. Стены вновь затряслись, с потолка посыпалась штукатурка. Сердце Маринетт начало отстукивать гораздо быстрее, когда она судорожно размышляла, как скорее исчезнуть из поля зрения людей. Вдруг в коридоре что-то бахнуло, и пыль разлетелась густым облаком. Похоже, часть верхнего помещения обвалилась прямо на их проход. Тяжелые шаги слышались совсем рядом, похоже, что в соседнем помещении, а от уже непрекращающегося воя здание мучительно стонало.

Некоторые одноклассники ударились в панику: героев Парижа не было видно на горизонте, а такие звуки способны свести с ума. А то существо, которое должно их издавать… Что это могло быть? Роуз плакала, забившись в угол. Кто-то кричал, правда, заглушаемый остальными голосами. Учительница тщетно пыталась собрать всех вместе, успокоив истерику, но, переволновавшись, упала в нервный обморок. Мозг лихорадочно искал выход из ситуации. Из класса не выйти – следовательно, не перевоплотиться, но людей спасти все равно необходимо. Тикки немым кивком подтвердила мысли Дюпен-Чен, секундой позже исчезая в сумке.

– Эй, – слегка неуверенный голос Маринетт потонул в остальных. Она оглянулась, заметила стул и встала на него, возвышаясь над классом. Поджилки тряслись в такт стенам, но она упрямо вскинула голову. Ледибаг внутри довольно разминалась. – Эй, ребята!

Оглушительный крик заставил подростков прекратить истерить и взглянуть на говорившую. Щеки девушки слегка покраснели от такого внимания, но она продолжала.

– Послушайте, нам надо подготовиться, если он придет сюда! – Ким и Нино синхронно кивнули, подавшись вперед. – Не паникуйте, это бесполезно, необходимо дождаться, – брюнетка сглотнула, – ЛедиБаг и Нуара. Они помогут нам!

Адриан, до этого момента с молчаливым удивлением наблюдавший за одноклассницей, при упоминании своего альтер-эго поморщился, внимательно осматриваясь. Так и есть, двери заблокированы. А окна – второй этаж. Но, Боже, как она сейчас похожа на…

– Все, кто может! Нужны парты, чтобы заблокировать проход, – многие согласно кивнули, быстро начиная подтаскивать столы к двери.

Маринетт спрыгнула со стула – теперь ее и так слушали все. Сёзер все еще словно неверяще смотрела на подругу, но уже вскочила со своего места, подходя к ней.

– Алья, сможешь привести в сознание мадам Розин? – получив утвердительный ответ, Дюпен-Чен направилась к еще плачущей Роуз, присаживаясь рядом на корточки. Жестом позвала Джулекку, успокоительно поглаживая блондинку по дрожащим плечам и честно пообещала, что все будет хорошо, после чего оставила двух подруг вместе.

– А с чего ты решила, что можешь командовать, а? – недовольный голос Хлои больно ударяет по сознанию: уверенность почему-то тает льдом под солнцем, брюнетка разворачивается вплотную. Леди качает головой, словно толкая для решительных действий, и это действительно помогает.

– Сделаешь это лучше меня, Хлоя? Нет? Если нет, то просто замолчи. Могут погибнуть люди, понимаешь? – Буржуа медленно покрывалась пятнами от слов Маринетт, но сочла лучшим промолчать в этой ситуации, буркнув что-то напоследок под нос.

А героиня без маски тем временем ходила среди остальных одноклассников, то тут, то там помогая советом: она чувствовала себя гораздо увереннее, несмотря на страшные звуки снаружи. Ким и Иван придумали сделать сооружение из парт также в конце класса и спрятаться за ними, ведь какая-никакая, а защита, и Маринетт с восторгом одобрила их идею. Девушки в свою очередь под указанием Дюпен-Чен сдернули занавеси с окон, соорудив что-то вроде многослойного покрывала, и перенесли туда учительницу, пытаясь привести ее в чувство.

Адриан пребывал в каком-то ступоре, стоя почти около дверей, на которых так и валились с грохотом парты. Он наблюдал за походкой, движениями, голосом Маринетт и, галлюцинации ли это, видел как-то и дело она вспыхивает красным, становясь до ужаса похожей на известную героиню. Но тут парень взмахнул головой: почему же только он ничего не делает? Поэтому спешно подбежал к разворачивающейся девушке, заглядывая той в глаза.

– Что нужно делать мне?

Маринетт на секунду немеет, язык заплетается от этих изумрудных яблочных глаз. Адриан стоит настолько близко, что нос против воли тянет запах. А пахнет он чем-то, что она уже точно когда-то чувствовала. При таком рассмотрении глаза модели кажутся такими знакомыми, что затылок начинает пульсировать. Адриан произносит что-то еще, и она приходит в себя, чувствуя дрожь пола.

– Ты мог бы помочь Нино с теми стульями? Я думаю, одних парт будет недостаточно, – голос почти не выдает волнения – да, Маринетт, ты должна быть сильной. Твердой, смелой.

– Будет сделано, – эти васильковые радужки, клянется, он у кого-то определенно уже замечал. Губы изгибаются против его собственной воли, а из горла вылетают тихие слова, – моя Леди.

– Сколько раз я просила не называть меня так, – автоматический, уже выученный ответ на бесконечные кошачьи каламбуры, и вдруг разряд тока проходит насквозь сердца, но начатое предложение все равно заканчивается удивленным возгласом: – … Кот! Ох.

Напротив округлившиеся в изумлении глаза, а орган колотится быстро-быстро, перегоняя вскипевшую кровь. Голос со стороны парней вынуждает Маринетт отвернуться от Адриана, краснея, почти сбегая от этого запаха. Она вспомнила, как пах Нуар во время их ночных патрулей по Парижу. Он пах точно так же.

Адриан – Кот Нуар? Что за глупости, Маринетт? Но ведь он назвал меня так…

Нет. Нет времени на эти раздумья. Девушка быстро хвалит одноклассников за проделанную работу, краем глаза ловя на себе прожигающий взгляд блондина, и советует всем спрятаться за своеобразным укреплением в дальней части аудитории. Уже и сама готовится идти туда, крепче сжав в ладони сумку с квами, как стекло окна в коридор вышибает кусок чего-то грязного, очень громадного. Возобновившийся рев режет, закладывает уши. Правда, теперь можно расслышать слова.

– Вы все поплатитесь за то, что делаете с природой!

Она едва успевает отпрыгнуть в сторону, фантастическим образом изогнувшись под аккомпанемент изумленного вздоха со стороны блондина. Сама пугается своей непривычной для Маринетт прыти и запинается о неудачно подвернувшуюся левую ногу, обречено предвидя стремительно приближающийся пол. Жмурит глаза, готовясь, но, правда, удара так и не происходит. Чьи-то теплые руки подхватывают тело у самой поверхности, крепко сжимая.

– Черт, осторожнее!

Знакомый, любимый голос набатом бьет в голове. Маринетт что-то несвязно бормочет, мягко выпутываясь из захвата рук. Одергивает задравшуюся футболку и смотрит на встревоженного Адриана чуть расплывчато, глубоко дыша.

– Спасибо, – нет глупого смущающегося заикания, нет времени думать. – Пожалуйста, оставайтесь там, где находитесь!

Все одноклассники укрылись за самодельным укреплением в углу аудитории, и лишь смуглая рука Альи с крепко зажатым в ней телефоном высовывалась сбоку, намеренная снять все события.

Рассерженный защитник природы, похоже, решил действовать. Грязевая рука, истекая бурым потоком, с легкостью вышибла следующее окно, пытаясь проникнуть в помещение, отчего кто-то вновь завизжал фальцетом. Маринетт отбежала, пригибаясь к полу. Она заприметила вышибленный кусок стены размером чуть меньше её туловища в стороне от двери и бочком приближалась к нему, намереваясь сбежать для срочного перевоплощения. Агрест младший явно видел, как Маринетт движется в сторону от парт-укрытия, явно в желании скрыться отсюда. Нет, она все-таки чертовски похожа на…

Девушка молчаливо умоляла Нуара скорее явиться сюда, но что-то подсказывало ей, что он явится одновременно с ней. А может, все же… Стремительный взгляд в поисках блондина и испуг, когда крепкая рука хватает её за предплечье, встряхивая.

– Стой, куда же ты? Прячься со всеми!

О, нет, спокойно, Маринетт, спокойно, ты найдешь оправдание, ты найдешь…

– Пусти меня, Адриан, – адреналин, или что-то еще, но голос брюнетки удивительно тверд, а глаза горят решимостью: все сомнения и страхи сейчас отброшены, а Ледибаг внутри подбадривает её отчаянными выкриками. – Пусти, – заведено повторяет, вырывая руку и исчезает в проеме.

Агрест несколько секунд тупо пялится на узкий проем, моргая, а затем качается, когда Плагг шипит из кармана, чтобы он поскорее убирался и нашел место для перевоплощения. Акума все продолжает бушевать, отвлекшись на что-то снаружи, поэтому парень кивает, выскальзывая с некоторым опозданием за темноволосой одноклассницей. Оглядывается, уворачиваясь от летящих во все стороны грязевых брызг, но не видит Дюпен-Чен, поэтому бежит в разветвление коридора. Черный котенок уже кружится рядом, когда он тормозит, проворачиваясь на пятках.

– Плагг, выпускай когти!

Зеленая вспышка и приятное тепло по телу разливаются молоком, втягивая квами неудачи, как Адриан внезапно поворачивает голову вбок и замечает Маринетт в шести шагах от себя, которая, похоже, совсем не замечает его. Перевоплощение еще идет, он чувствует, как на голове натягиваются подвижные кошачьи уши и молится, чтобы девушка не повернулась, когда едва успевает словить падающую челюсть.

Что-то красное быстро мелькает рядом с волнующийся девушкой, и она в этом хаосе звуков, грохота и разрушений кричит:

– Тикки, трансформация!

Господи, пожалуйста, ударьте его кто-нибудь, потому что в это невозможно поверить, он клянется, что буквально невозможно…

Ослепляющая розоватая вспышка озаряет вытянувшуюся девушку: Адриан как-будто со стороны наблюдает, как красно-черный спандекс обхватывает, словно вторая кожа, её точеное тело, как она изящно взмахивает рукой, и плотная маска закрывает пол лица, оставляя лишь эти огромные ланьи глаза. Его собственное превращение заканчивается одновременно с её, и тогда… она разворачивается.

О, если бы изумление можно было бы нарисовать, то любой художник сделал бы это с их натуры прямо сейчас. Рот его Леди раскрывается, когда Маринетт – неужели это действительно она? – исторгает из себя визг, способный на конкуренцию с Хлоей, после чего зажимает его ладонью, кусая костюм. А он смотрит и готов также кричать, не понимая, как ему реагировать.

– Моя Леди?

Сердце стучит под двести, она точно уверена. Маринетт клянется, что только что видела, как Адриан Агрест стал Черным Котом. Адриан стал Котом. Значит, та оговорка в классе была не случайностью. Щеки под маской алеют, когда Кот делает шаг вперед. Крики со стороны их класса вынуждают её вынырнуть из оцепенения, отпрыгнув в сторону и как-то затравленно взглянув на напарника. Йо-йо уже в руке, готово к бою, а она невероятным усилием заставляет голос не дрожать.

– Быстрее, Кот, нам нужно их спасти.

Грязевик, как окрестила его Леди для себя, оказался поистине трудным противником. Больше всего он походил на огромную гору, постоянно истекавшую бурой грязью и землей. Вначале ей показалось, что у него отсутствуют глаза и рот, но секунду спустя на том месте, где у обычных людей была голова, у него распахнулось отверстие, производящее свистящие звуки и хрипения. Глаза были почти такими же, глубокими, похожими на бездонные провалы без каких-либо признаков на зрачки. Он с усилием потянулся вверх, и внезапно из стекавшей массы образовалась рука, походящяя на клешню с толстыми пальцами. Ледибаг чудом успела увернуться, перевернувшись и проскользив по паркету от неожиданного удара этой самой рукой по месту, на котором она секунду назад находилась. Знакомый азарт битвы заполнял внутренности, вытесняя страх. Еще один резкий кувырок в сторону, и она чуть не содрала ткань и кожу со спины о шершавую стену. Монстр тем временем замер, шевеля пальцами, а затем вдруг медленно вскинул руку. Настороженный взгляд Леди следил за каждым его движением, ноги дрожали, готовые в любой момент сорваться с места. Но она упустила мгновение, когда из кончиков конечности вылетели капли глины и с умопрачительной скоростью пули направились на неё. От большинства она защитилась бешено вращавшимся йо-йо, но когда одна такая капля все же попала на костюм в районе плеча, то оглушительная боль окутала всю правую руку. Вскрик сам вырвался из плотно сжатых губ, отчего Кот, находящийся за стеной, вопросительно-волнительно крикнул.

– Всё нормально, Нуар, продолжай!

Один взгляд, чтобы понять размер раны, походящей на глубокий ожог. Стиснутые зубы, верное йо-йо в пальцах и полная решимости душа. Пока она отвлекала внимание Грязевика на себя, Кот выбил заевшее окно стулом, на руках вынося из класса подростков. Нельзя было, чтобы акума заметила это, поэтому Божья Коровка так и плясала под обстрелом грязи из пальцев монстра, изо всех сил стараясь, чтобы они не попали в нее. Стена позади расплавлялась, когда эта «грязь» касалась ее. Маринетт вновь изогнулась, уходя с линии атаки: акуманизированный взревел, переходя с неторопливого шага на броски. Девушка едва успела зацепиться йо-йо под потолочную балку, вытягивая себя из-под ног тяжелого чудовища. Тот бросился за ней: краем сознания Леди уловила тревожный взгляд Нуара на себе через стекло, разделявшее коридор и класс, и боязливо передернула плечами, отчего чуть не слетела с траектории полета из-за возобновившийся боли.

Забудь. Сейчас ты – Ледибаг, а он – Кот. Вы обязаны выполнить свою работу.

Тикки в серьгах довольно хмыкнула на правильные мысли девушки. Люди уже были эвакуированы Черным Котом, когда Маринетт удалось выманить акуму на улицу, где гораздо удобнее биться. Напарник включился в бой неожиданно, очень помогая уже слегка измотанной Леди. Плечо нещадно жгло, а Кот отбивал удары акумы своим шестом, морщась, когда тот особенно сильно приходился на него, рыча. Леди снова отпрыгнула, лихорадочно бегая глазами по окружавшим их предметам, как вдруг уловила подходящий момент для Талисмана Удачи. Бегло выхватила взглядом очередной выпад монстра, слухом улавливая сдавленное шипение Кота, разбежалась для прыжка и вытянула йо-йо, цепляясь за ближайший фонарный столб.