Текст книги "Терминатор (СИ)"
Автор книги: Ну очень добрая фея
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
========== Глава 1. Свалка. ==========
Он не помнил, ни кто он, ни откуда. Просто одним холодным осенним утром открыл глаза и увидел над собой прозрачное голубое небо, жёлтую листву на деревьях, названия которых были ему незнакомы, и горы мусора, верней, что это мусор, стало понятно гораздо позже. Сначала он увидел нелепое и нелогичное нагромождение странных и явно не новых вещей на дне довольно глубокого карьера.
Голова была пуста и слегка болела в районе затылка. Упал, ударился. Он поднялся, оглядел себя: старенький, военного образца комбинезон и ботинки военного же типа. Тут же мелькнула мысль: а откуда ему это известно? А откуда он вообще что-то может знать, если даже не представляет, кто он?
В голове зазвучал странный, бесполый и равнодушный голос, информируя, что ему надо бы пополнить запасы энергии.
Да, поесть было бы неплохо. Он плавно и как-то очень неуверенно двинулся в сторону громадных куч случайных предметов. Сделав несколько нерешительных шагов, услышал человеческие голоса. Тело резко, практически инстинктивно сделало неуловимый бросок, и он оказался в узкой нише между больших картонных коробок.
Да, он не знал, кто он, но почему-то был твёрдо уверен, что должен прятаться от людей. Ему даже не приходило в голову сомневаться в этом знании. Так надо.
Он нашёл убежище в самом заброшенном углу этого странного места. Выкопал себе нору в отвесной песчаной стене карьера, укрепил подручным материалом: какими-то старыми досками, обломками балок, кусками брезента. Нашёл старую мебель: видавший виды стол, пару стульев и диванчик, который был по-особенному мил его сердцу. Почему-то на душе становилось спокойней, и дофамин лёгкой волной пробегал по крови, когда его пальцы касались старой обивки дивана, которая когда-то была цвета бедра испуганной нимфы. Название всплыло, как только он увидел диванчик в груде таких же старых, никому не нужных вещей. Диван был грязно-серым, лишь в углублениях швов сохранив свой первозданный розовый цвет. Розовый… Диван когда-то был розовый. Почему-то этот несущественный факт радовал его.
Своё жилище он даже попытался сделать уютным и как смог украсил. Так, в груде мусора нашёлся старый плакат со звездным небом и стартующей ракетой, который перекочевал на стену в землянке. Плакат был последним, что он видел, когда засыпал, и первым – когда просыпался. Почему-то это его успокаивало и вселяло какую-то непонятную надежду. На что? Пока это было ему неизвестно.
Люди редко забредали сюда. По ночам он делал вылазки в поисках источника энергии. Приходилось охотиться на мелких животных, названий которых он не помнил… или не знал. Потом запекал их на костре или варил в старой алюминиевой кастрюльке.
Довольно скоро обнаружилось, что совсем без людей не обойтись. Чтобы переодеться – а довольно скоро это понадобилось, хотя бы для того, чтобы просушить промокший комбез, – надо было идти за сменным комплектом в обитаемую часть полигона.
Тогда он и узнал, что это место называют Свалка. Или Зона, но это, скорей ироничное, название придумали ещё не до конца опустившиеся обитатели. Зона, а её жители – сталкеры.
Ежедневно на площадку привозили огромное количество свежего мусора. На него, как муравьи на дохлую гусеницу, налетали странные личности, растаскивали по своим закромам и сортировали по степени полезности и пригодности. Тут он себе и раздобыл некоторый запас одежды. Ему повезло сразу (что повезло – он понял позже), в тот день привезли «неучтёнку» с какого-то склада, от которой пришлось избавляться в очень срочном порядке. Он первым оказался у завидной добычи.Он сразу понял, в каких мешках лежит то, что ему нужно. Когда приблизились остальные обитатели Зоны, ворча и скаля зубы, как стая животных, на которых ему приходилось охотиться, просто повернулся к ним, в голове что-то щёлкнуло, и он будто переключился в какой-то другой режим, в котором не были страшны все эти люди, и произнёс странным механическим голосом:
– Мне нужна эта одежда.
Толпа резко становилась и даже попятилась. Кто-то негромко произнёс:
– Терминатор, бля…
После этого инцидента его обходили стороной, безропотно отдавая часть той добычи, что ему приглянулась. Он не наглел, не лез лишний раз на рожон. Их слишком много, и при наличии у них большого желания – не поможет и его боевой режим (так он называл это непонятное состояние, когда тело становилось сильней, быстрей, выносливей).
А кличка Терминатор прижилась. Хотя ему она не нравилась. Он никак не мог вспомнить, как его зовут, хотя очень этого хотел. Если он бы мог вспомнить… дело бы сдвинулось с мёртвой точки, и он стал бы ближе… Ближе к чему, он не знал… Но к чему-то хорошему и очень нужному ему.
В общем, сосуществовал Терминатор с обитателями свалки если не мирно, то без открытой вражды, по крайней мере. Он не лез в их разборки, они не трогали его. Он даже пару раз был свидетелем избиения гражданских лиц, случайно оказавшихся не в том месте и не в то время. А один раз видел, как убили хорошо одетого пожилого мужчину. Тот пришёл на свалку искать случайно выкинутую дорогую вещь. Найти – нашёл, но унести не смог. Приезжала полиция, Терминатор предпочёл отсидеться в своей норе. Ни к чему ему связываться с представителями власти, почему-то он чётко это знал. Нашли ли виноватых или нет, он так и не узнал. Сталкеры будто даже не замечали его, а Терминатор – старательно не видел их. Кажется, у людей это называется “конфронтация”.
Прошло три недели с момента появления в Зоне. У него постепенно накапливался багаж новых знаний, но вот прошлое было закрыто плотной, непробиваемой стеной.
Ему снились сны. Он их не помнил, они таяли тонкой дымкой с первыми лучами солнца. Но они были разными, это Терминатор знал точно. Иногда он просыпался с лёгким сердцем и радостью в душе, иногда – с мокрыми от слёз щеками, а иногда сны подбрасывали его со спального места настоящим ужасом задолго до восхода.
Тем вечером он выбрался к дороге, ведущей на свалку, подталкиваемый каким-то шестым чувством, что ему там надо быть непременно. Интуиция… Слово всплыло откуда-то из задворок подсознания, на долю секунды приподняв плотный полог, но так и не дав заглянуть за него.
К ним на свалку занесло какого-то байкера на крутом мотоцикле. Может, случайно свернул не там, может, просто судьба-злодейка. Но байкер остановился в сгущающих сумерках, вместо того чтобы лихо развернуться на месте и убраться подобру-поздорову. Остановился и зачем-то присел возле своего железного коня, ковыряясь в хитросплетениях трубочек и шлангов.
Неприметные тени скользнули с нескольких сторон, рука с битой замахнулась для тяжёлого, возможно, смертельного удара… И зависла в воздухе, перехваченная тонкими, но очень сильными пальцами.
Байкер вскочил, услышав непонятный шум за спиной, и даже успел немного поучаствовать в короткой драке, получив пару раз в челюсть и навесив пенделей своим противникам. Сталкеры позорно бежали. Довольно скоро на пустынной дороге осталось только двое молодых парней: темноволосый байкер и худой долговязый бомж с длинными волосами когда-то рыжего, а теперь неопределенного цвета, забранными в небрежный хвост.
Мотоциклист с интересом посмотрел на спасителя, хлопнул его по плечу:
– Спасибо, братан, от души спасибо! Сейчас коняшку чуть починю и рванём с тобой отсюда!
Длинноволосый бомж попятился:
– Рванём?! Куда? Мне никуда не нужно…
Байкер белозубо рассмеялся:
– Не нужно, так не нужно… Давай хоть в кафешке посидим. Пожрём по-нормальному. Должен же я своего спасителя отблагодарить!
Терминатор задумался. Есть хотелось постоянно, крыс (так, оказывается, назывались мелкие животные) и пищевых отходов, которые к тому же приходилось отвоёвывать у других членов сообщества сталкеров, постоянно не хватало. Он пожал плечами и кивнул.
– А ты немногословен, мой рыжий неизвестный друг! – байкер опять рассмеялся и протянул руку Терминатору. – Семён!
Терминатор неуверенно пожал протянутую руку, и тут же в мозгу вспыхнул яркий фейерверк воспоминаний… вспыхнул и потух, не дав себя толком рассмотреть. Но одно осталось, вернее, осталось имя, его имя, в этом он был уверен. Гормоны радости забурлили в крови: за одно это стоило спасти этого Семёна.
Молодой бомж как-то уж слишком радостно сверкнул глазами и представился:
– Денис, – потом несколько секунд помедлил, будто мысленно сверяясь с чем-то, ему одному видимым, и поправился: – Лучше просто Дэн.
Они сидели в придорожном кафе и ели жутко вкусную горячую еду, много еды. Потому что Семён, поглядев на мгновенно опустевшую тарелку недавнего знакомца, покачал головой и заказал ещё, а потом ещё. Только поглядывал на раскрасневшегося рыжего парня, с невероятной скоростью поглощавшего и картошку с котлетой, и солянку, и блинчики с мясом.
Семён рассказывал о себе забавные истории, сам смеялся своим шуткам и легонько толкал нового знакомца в плечо. Дэн понемногу расслабился. С этим парнем, оказавшимся шофёром-дальнобойщиком, было легко и просто. Складывалось ощущение очень давнего знакомства – где-то он уже видел эти тёмные кудри и чёрные насмешливые глаза, а искренняя улыбка казалась почти родной. А может, не эти глаза, а очень похожие… Но почему-то появилась стойкая уверенность, что что-то сдвинулось с мёртвой точки… Что что-то теперь изменится. Что всё наладится.
– А сам-то кто? Чем занимаешься? Что на свалке делал? – тёмные глаза вдруг стали внимательными и серьёзными.
– Я не знаю… – Дэн не то чтобы растерялся – он не хотел разочаровать этого человека, боялся, что ему не поверят. Почему-то ему это было важно.
Семён перестал улыбаться, побарабанил пальцами по столу…
– Давай-ка, братан, рассказывай всё и по порядку…
Дэн тяжело вздохнул. И что он мог рассказать? Он помолчал, поднялся со стула:
– Спасибо, но мне правда нечего рассказать… Я сам ничего не знаю. И в полицию не пойду… Спасибо за ужин.
Семён вскочил:
– Какой ты резкий… Даже не хочу говорить как что! Сядь! У тебя хоть документы есть какие?
Дэн остался стоять и молча покачал головой.
– Мда… Задача, – Семён почесал подбородок. – А живёшь, я так понимаю, на свалке…
Дэн тоскливо смотрел в окно. Надежда на что-то несбыточное забрезжила крохотным огоньком и погасла, так и не разгоревшись. Ему хотелось в свою нору: свернуться калачиком на розовом диванчике и завыть, как помоечный пёс по кличке Кабысдох.
Семён решительно встал:
– Ладно… Физической работы не боишься?
Дэн удивлённо вскинул глаза:
– Нет…
Семён удовлетворённо кивнул:
– Вот и славно. Поедешь со мной. Вещей у тебя нет, я так думаю. Купим на первое время кое-что… Ну там, носки, зубную щётку. Кое-что своё отдам, если ты не против. В общем, отвезу тебя к Савельичу на стройку. Разнорабочим поработаешь, жить в вагончике будешь. Поговорю с ним, со временем, может, что-нибудь и с документами получится придумать… В общем, видно будет!
Байкер решительно тряхнул смоляными кудрями и направился к выходу, уже на пороге удивлённо обернувшись на застывшего рыжего бомжа:
– Ну, ты чего тормозишь-то? Или не хочешь?
Дэн неуверенно улыбнулся и заспешил за парнем.
========== Глава 2. Стройка. ==========
Рыжий мосластый парень вышел на лесенку, приставленную к двери вагончика, зябко поежился – он не любил холод. Он сам не знал почему, где-то на задворках памяти маячило слово: рефрижератор. Что это значило, парень и сам не знал. Он поплотней запахнул телогрейку с логотипом «НовСтрой» на спине и направился к своему рабочему месту.
Вот уже месяц, как Дэн трудился на стройке. Работа ему даже нравилась, не требовала самостоятельного принятия решений и была не слишком утомительна. У бригадира он был на хорошем счету: сильный, выносливый, исполнительный и, что немаловажно, непьющий.
Нет, алкоголь он пробовал, мужики заставили проставиться с первой зарплаты: дешёвая водка, немудрящая закуска. Дэн видел, что происходит с пьяными людьми, ему было страшновато и вместе с тем забавно. Но после нескольких глотков обжигающей жидкости педантичный внутренний голос, к которому рыжий уже привык и воспринимал как нечто обыденное, сообщил, что этиловый спирт успешно расщеплен на безопасные и даже полезные составляющие. Рыжему было интересно: а другие слышат свой внутренний голос? Или он один такой? Но интересоваться у кого-либо он опасался. Он помнил, что не должен доверять людям, что он не такой, как все. Может, Семёна он бы и спросил, но новоявленный и пока единственный приятель укатил в рейс.
Рыжим Терминатором мужики особо не интересовались. Команда собиралась с бору по сосенке, странных личностей на стройке хватало, и никому не было дела до нелюдимого и неразговорчивого худого рыжего парня, которого почему-то взял под крыло бригадир, суровый мужчина сорока с небольшим лет с выправкой бывшего военного.
Семён не обманул, Дэну выправили справку как беженцу из ближнего зарубежья, а со временем пообещали что-нибудь посерьёзней, если тот пройдёт испытательный срок.
Ему даже платили зарплату наравне со всеми, чему он был безмерно удивлён. И слегка растерян: что делать с деньгами, Дэн просто не знал. Удостоверившись, что деньги полностью его и он никому ничего не должен, Дэн рванул в магазин и купил по коробке сгущёнки и чипсов. И то, и другое он попробовал за общим столом – мужики не были жадными, особенно молодёжь, и рыжего доходягу угощали и пивом, и шоколадом. Но чипсы со сгущёнкой… Это был восторг! Дэн макал кусочки хрустящего картофеля в сладкую тягучую массу и тихо млел под шум дождя, остальные только посмеивались над парнем и его специфическими вкусами.
По-другому на покупки своего нового подопечного отреагировал бригадир Савельич. Он зашёл в вагончик, хмуро оглядел ряды пустых банок и пакеты из-под чипсов и поинтересовался:
– Это всё, что ты приобрёл?
Дэн испугался: меньше всего он хотел вызвать недовольство начальника. Савельич был неоспоримым авторитетом и для него, и для всей бригады, тем более он проявлял определённую заботу о рыжем. Лично проверил добротность спецовки, выданной ушлым кладовщиком, отвел Дэна к своему знакомому врачу, который принял бомжа, не имеющего медицинского полиса.
Мужчина глянул на испуганно вскочившего и побледневшего парня с банкой сгущёнки в руках, покачал головой, пробормотав: «Эк тебя жизнь потрепала, а ведь дитё ещё совсем неразумное…», тяжело вздохнул и отвёл рыжика в магазин. Остатка денег на всё про всё не хватило, но бригадир добавил своих и купил Дэну необходимый минимум, в том числе и теплые зимние вещи.
Дэн был тронут, обескуражен, рад… Он тихонько проводил рукой по меховой подкладке куртки и был практически счастлив. Савельич сильный, добрый, справедливый… Кого-то он сильно напоминал Дэну… Воспоминание скользнуло по поверхности сознания и ушло, оставив после себя странную фразу: “Второй после Бога”. Савельич для него был, пожалуй, даже первый. Дэн не знал человеческих богов, а своего у него просто не было.
Рыжий бомж спокойно жил в вагончике, наслаждаясь и довольствуясь тем немногим, что у него было. Он с удовольствием слушал разговоры бригады после работы: про семьи, женщин, подвиги… Ему было интересно, он впитывал, как губка, всё, что случайно попадало в поле его зрения, старательно систематизируя и раскладывая по полочкам полученную информацию. Но сам никогда в разговоры не вступал, даже не выходил к людям из своего закутка, стараясь быть как можно незаметней, «не отсвечивать» понапрасну. И к нему никто не лез. Кроме одного довольно молодого, но уже начавшего лысеть мужчины. Тот почему-то упорно добивался внимания и дружбы Терминатора. Но Дэну он не нравился. Почему? Парень и сам не знал, но он чувствовал некую фальшь в словах навязчивого «собрата по лопате». И всячески отнекивался от «дружбы» и даже прятался, когда тот заходил в их вагончик.
Одним тёмным осенним вечером, когда погода решила в полной мере показать свой мерзопакостный характер, а уставшие и замёрзшие люди спали, Дэн услышал сквозь ветер и шум дождя тихий непонятный звук. Он прислушался. Кто-то плакал, тоненько и безнадежно. Плакал, почти не надеясь на помощь. Плакал из последних сил. Парню стало очень не по себе. Плач не принадлежал человеку… Но был так пронзителен в своей безысходности…
Дэн накинул чей-то дождевик, сохший у импровизированной печурки, и выскочил наружу.
Дождь хлестал сплошной стеной. Если до утра не кончится, то Савельич отменит работу, и будет внеплановый выходной. Дэна это даже радовало. Бригадир принёс ему учебники за одиннадцатый класс школы, и Дэн неожиданно увлёкся математикой, она завораживала его логичностью и правильностью своих законов. Он ловко щёлкал задачки прямо в уме, чем приводил в неописуемый восторг Савельича и всю бригаду.
Дэн постоял у открытой двери… Опять раздался еле различимый писк. Видимо, существо устало и пищало уже из последних сил. Звук шёл от припаркованных грузовиков. Парень не раздумывая нырнул в пелену дождя, чётко сориентировавшись на местности. Подбежал к машине, заглянул под переднее крыло… Там сидел мокрый трясущийся щенок. Он уже не скулил. Видимо, не было сил. Дэн размышлял несколько секунд, потом решительно сунул мокрый ледяной комок за пазуху. Зверёныш даже не сопротивлялся, уже смирившись с неизбежным.
Дэн так же бегом вернулся в вагончик. Он старался не думать о последствиях своего поступка. Выживет ли вообще промокший собачий детёныш? И что делать, если выживет? Разрешат ли ему его оставить? Или выкинут на улицу, под дождь? И получится, что он, Дэн, своей глупой жалостью (очень странное чувство, непонятное) лишь продлил агонию несчастного животного?
Щенок за пазухой быстро согрелся, перестал дрожать и сразу попытался выбраться наружу, цепляясь острыми коготками за кожу… Не больно, даже смешно… Дэн достал кутёнка, посадил на свой топчан. Щенок был небольшой, с его ладонь. Рыжий, с тёмными пуговками глаз и розовым крапчатым носом. Как только щенок оказался на свободе, то принялся тонко и требовательно тявкать, слегка переступая передними лапками и уморительно виляя хвостиком.
Дэн заволновался: сейчас этот неизвестно зачем спасённый зверь перебудит всю бригаду. И тогда, пожалуй, их обоих выкинут за дверь.
Парень заметался. Что едят собаки?! На столе стояла полупустая банка с тушёнкой. Дэн схватил банку, понюхал… Вроде нормально пахнет, не испортилась в тепле. Собаки же любят мясо? А тушёнка – это мясо. Дэн вывалил остатки консервы в свою тарелку, накрошил хлеба и поставил перед щенком. Тот ткнулся мордахой, фыркнул и споро начал подбирать угощение. Через пару минут перед мелким оккупантом стояла дочиста вылизанная посудина, а он сам вновь тявкнул, преданно заглядывая парню в глаза. Дэн догадливо сунул ему под нос кружку с водой. Зверёныш напился, старательно вылизал подсохшую шкурку и, тяжело вздохнув, устроился спать рядом с подушкой Дэна.
Парень склонился над кутёнком, с интересом его рассматривая, тронул мягкий бок кончиками пальцев и вдруг понял, что улыбается, от души и широко. Наверно, первый раз в жизни… Во всяком случае, в той её части, которую он помнил. Он аккуратно улёгся, боясь потревожить зверёныша, но тот только открыл глаза, сонно потянулся и перебрался под одеяло. Он тоже любил тепло. У хвостатого рыжего тоже был свой неведомый рефрижератор.
Утром бригада столпилась возле кровати Терминатора. Дэн сидел, набычившись и упрямо поджав губы. Щенок, не подозревая, что решается его судьба, беззаботно прыгал по коленям вновь обретённого хозяина и требовательно бодался лбом. Он явно хотел завтракать.
В вагончик ввалился мокрый бригадир:
– Так, на сегодня работа отменяется. Если дождь до завтра не прекратится, будем что-то решать. Пойдём на внутреннюю отделку… – начал Савельич, откинув со лба брезентовый капюшон, и с удивлением увидел, как все что-то с интересом рассматривают в закутке рыжика. У мужчины шевельнулось недоброе предчувствие. Всё-таки он ждал подвоха от этого странного парня с какими-то небывалыми способностями, о которых, казалось, тот и сам не подозревает.
Бригадир раздвинул строй мужиков – и увидел не одного рыжего, а двух, причём один из них скрутил подушку в тугой узел от напряжения, а второй весело скакал и вилял хвостом.
Савельич перевёл дух: всё нормально, мальчик просто притащил домой питомца с улицы. Классика: первую зарплату на сладости, щенок за пазухой… Только бы до сигарет в подворотне и дешёвого алкоголя не дошло. Надо бы им всерьёз заняться. Забавный экземпляр, хотя бригадира не покидало странное щемящее чувство, сродни жалости: у парня явно не было детства. Он будто сразу шагнул во взрослую жизнь, прямо из детской кроватки. И эта жизнь его явно не щадила. Чего стоили его страшные, непонятные шрамы, тонкими белыми штрихами испестрявшие худощавое мускулистое тело, – Савельич случайно их заметил, когда передавал ему очередную шмотку для примерки в магазине.
Бригадир нарочито нахмурился, но сам еле сдерживал рвущийся наружу смех.
– Это кто у нас?
Дэн нерешительно поднял глаза:
– Котька…
Савельич решительно подхватил щенка за шкирку, заглянул под хвост:
– Да какая же это Котька?! Это Пёська! Даже не Пёська, а целый Пёс, мужик! Вон, все доказательства на месте.
Дэн несмело улыбнулся:
– Ну да… Котька же белая и кошка… – сказал, находясь словно в каком-то полусне, и осёкся, слегка испуганно глянув на остальных. Но бригада была занята новым развлечением – что ещё делать в незапланированный выходной? Все обсуждали, чем надо кормить неожиданного интервента, где постелить коврик, пихали Дэна в бок, требуя дать питомцу имя… Только Савельич немного удивлённо поглядел на рыжика, но тут же забыл о его непонятной шутке.
========== Глава 3. Команда. ==========
Ещё одним побочным эффектом от смены обстановки и места жительства стало то, что Дэн начал помнить свои сны. Не все и не всегда. Но помнил.
Первый такой «запоминающийся» сон ему приснился сразу после спасения Семёна. Ему снилось странное окно в не менее странном помещении, а в нём незнакомые и такие далёкие звёзды. Дэн проснулся со щемящим чувством горечи и в то же время – лёгкий и счастливый. Было в его прошлой жизни что-то невообразимо прекрасное! Нужное и любимое. Но раз оно было, то, может, ещё вернётся? Когда он вспомнит всё?
Потом он часто видел во сне комнату со странными окнами, полными звёзд и далёкого космоса, людей, сидящих на смешном розовом диванчике. Чаще это были молодые парень с девушкой и двое мужчин постарше. Изредка к ним присоединялся заросший по самые глаза чёрной бородой невысокий мужичок неопределённого возраста. Девушка обычно держала белую кошку на коленях… Сегодня ночью он узнал, что кошку зовут Котька. Так назвала её девушка звонким, приятным голосом. Они постоянно что-то говорили Дэну, иногда мужчина в капитанской фуражке недовольно хмурил брови, но глаза его оставались добрыми и немного насмешливыми. Уютный невысокий толстячок, явно друг капитана, ободряюще улыбался Дэну и подмигивал. Молодой парень в платке на голове, весело смеялся и звал его с собой, а девушка озабоченно поглядывала на Дэна, протягивая ему то расчёску, то бутерброд… Они говорили, рассказывали ему что-то, объясняли, но Дэн их не слышал… Это, с одной стороны, расстраивало его, а с другой – он был безумно рад, когда ему снились эти люди… Его люди?
Жизнь на стройке между тем текла своим чередом. Вернулся Семён из рейса. Не надолго, но всё-таки. С ним было весело и легко. Семён таскал Дэна за собой по шумным компаниям и на прогулки в лес. С приятелем было интересно и хорошо. Проворачивать разные смешные проделки, на которые молодой дальнобойщик был большой мастак, и просто молча гулять по лесу, слушать шум ветра в кронах деревьев и думать каждый о своём.
Дэн невольно улыбался, когда вспоминал последний разнос, что устроил им Савельич. Бригадир был строг и хмур, но Дэн видел, что тот еле сдерживает улыбку.
Они с Семёном сидели на ступеньках вагончика, пили пиво с чипсами и дрессировали Кота. Дэн всё-таки назвал рыжего щенка именно так. Немного в честь Котьки, немного для того, чтоб его питомец был похож на хозяина. Дэн не такой, как все люди, – Кот не такой, как все коты.
Дрессуру назвать успешной было никак нельзя. Хотя все трое получали неимоверное удовольствие от самого процесса.
Бригадир подошёл к ним, хмуро поглядел на байкера:
– Семён, когда это прекратится? Когда ты закончишь свои детские выходки? Они ни к чему хорошему не приведут. Мало сам дурью маешься, так и Дэна подбиваешь…
Парень невинно округлил глаза:
– Ты чё, Савельич? О чём ты?
– О чём, говоришь… Ну, во-первых, не знаешь, как это Петькин мотоцикл у Газели в кузове оказался? Во-вторых, кто это посеял нашему расчётчику траву в клавиатуру? Это ж надо было додуматься – клавиатуру раскурочить, вату какой-то дрянью стимулирующей пропитать и внутрь запихнуть, а сверху посеять какую-то хрень! Приходит человек на работу после выходных, а у него лужайка на столе! И последнее. Кто прорабу булку на капот накрошил? Он утром к машине, а ее голуби так уделали, что мама не горюй! Семён, прекращай. И что это за пиво на стройке?! Ты ещё парня курить научи!
Савельич сурово оглядел святую троицу. Ребята и зверята смотрели на него преданными честными глазами и дружно разводили руками, переступали лапами, качали головами и виляли хвостом…
Бригадир плюнул под ноги и пошёл прочь, пряча улыбку и бормоча себе под нос:
– Олухи царя небесного…
Перед следующим рейсом приятель подарил Дэну новенький, весьма недешёвый смартфон. Парень смущённо и растроганно пролепетал:
– Зачем?..
Семён лишь расхохотался:
– Держи, рыжий, мне звонить будешь! В интернете зависать… Пользуйся моментом, а то женюсь – деньги жене отдавать буду!
Дэн похлопал ресницами, насторожённо нахмурился и спросил:
– Скоро? Женишься?
Семён рассмеялся ещё громче, тряхнул смоляными кудрями:
– Не переживай! Моя невеста не родилась ещё.
Семён уехал, а на стройке вдруг образовались довольно длительные выходные. Кто-то что-то не завёз, в общем, непонятно, Дэн особо не вникал в подробности.
Те, кто жил не слишком далеко, рванули к семьям, Савельич уехал по делам, остались только рабочие из «ближнего зарубежья» и Дэн с Котом.
Навалилась непонятная, липкая и тягучая тоска. Как на грех, ему последние дни не снились его люди. Или снились, но он не помнил. Всё валилось из рук: не хотелось ни читать, ни сидеть в интернете, ни даже разгадывать головоломки, к которым Дэн пристрастился в последнее время.
Тогда-то к нему опять и подошёл давний знакомец, молодой, но уже лысеющий мужчина. Дэн знал, что его зовут Миха и он то ли молдаванин, то ли гагауз… Дэн особо не разбирался. И хоть он чувствовал явную фальшь, исходившую от человека (была у него такая особенность – знать, врут люди или нет), Дэн пошёл с ним, чтоб хоть чуть-чуть развеяться от вселенской тоски. Хотя основным мотивом была даже не тоска, а то самое недоверие к этому скользкому человеку. То ли от плохого настроения, то ли из-за своих непонятных страхов и сомнений, но Дэн испытывал приступ подозрительности, почти паранойи. Надо узнать, чего хочет Миха, что он задумал…
Новоявленный приятель накрыл стол, поставил водку. Дэн покачал головой: он не пьёт, просто смысла нет… Миха усмехнулся:
– Больной? Пить не умеешь? Не бойся, мы чисто символически, за доверие и дружбу!
Дэн задумался: как же он разговорит этого подозрительного субъекта, если откажется от непонятного ему, но почему-то важного для всех ритуала?
Он махнул рукой и для чистоты эксперимента запретил своей Системе (так он стал называть свой внутренний голос и всякие странности: великолепная память, физическая сила, способность видеть, говорит человек правду или врёт… да много всего, всё сразу и не упомнишь) вмешиваться в процесс поглощения этилового спирта.
Дэн почувствовал опьянение – так называют это состояние люди? – почти сразу. Ему даже понравилось: из головы ушли тревожные мысли, какие-то неясные образы замаячили в далёком подсознании… Парень чуть глуповато улыбнулся и потребовал налить себе полный стакан. Миха обрадованно заржал:
– Вот это по-нашему! Чего мелочиться! – он достал ещё одну бутылку водки, разлил по стаканам.
Дэн опрокинул свой одним махом. Система аж завизжала, информируя о предельном содержании сивушных масел в напитке. Качество второй бутылки явно было хуже. Но Дэн упрямо кинул запрет. Никакой нейтрализации, ему так хорошо! И Миха вовсе и не плох. Он нормальный пацан. Друг Дэна, как он этого раньше не понимал. Парень не обратил внимания, что «друг» больше пить не стал.
Он почти не слушал, что ему говорит Миха, лишь иногда кивал, автоматически реагируя на вопросительные интонации.
– Ну, договорились? Ты мне поможешь, Терминатор? – голос Михи наконец-то прорвался сквозь туман алкогольного дурмана. – Ты его только подержишь. А то щенок зарвался уже. Странный он. Надо его уму-разуму поучить. Урок преподать. Ну, пойдём?
Миха куда-то потянул расслабленного и немного пошатывающегося парня. На улице от свежего воздуха у Дэна чуть прояснились мозги, и он уверенно зашагал за новым другом, который открыл для него такую забавную сторону жизни. Они дошли до соседнего вагончика, Миха резко, не стучась, открыл дверь. Там практически никого не было, только за столом с альбомом и карандашами сидел молодой рабочий. Дэн видел его несколько раз. Тихий, молчаливый парень с ярко-синими глазами и длинной лихой чёлкой. Звали его как-то очень интересно… Анджел вроде.
Парень поднялся, когда в вагончик буквально ворвались Дэн и Миха, насторожённо рассматривая двух не вполне трезвых мужчин.
От тепла вагончика Дэна вновь слегка повело. Он не вслушивался, что говорил, вернее, почти плевал парню в лицо Миха, не слышал, что негромко отвечал Анджел. Вздрогнул, когда его новый друг пихнул его локтем в бок.
– Ну, чего ты! Договаривались же! – и кивнул на ощетинившегося, как ёж, синеглазого парня.
Дэн шагнул к столу, сгрёб парнишку в охапку и посмотрел на Миху. Тот, радостно сверкая глазами, подскочил к Анджелу и выхватил из кармана ножницы. Парень попытался дёрнуться, но Дэн намертво зафиксировал его. Ножницы звонко щёлкнули, прядь длинных тёмных волос упала на пол… Потом Миха подскочил к столу, поспешно перелистал альбом, недобро сощурился и начал рвать и мять страницы, часть обрывков пытаясь засунуть парню в рот. Анджел яростно вырывался и гневно шипел.
Дэн понаблюдал пару минут за Михой, потом ему стало скучно. Система яростно требовала нейтрализовать алкоголь. Он тряхнул головой, выпустил обмякшего парня и вышел из вагончика. Следом за ним выскочил запыхавшийся Миха:
– Эээ… Терминатор! Ты куда?!
Дэн не оборачиваясь шагал к своему вагончику. Миха догнал его, попытался схватить за руку, развернуть к себе. Дэн дёрнулся, схватил его за горло и чужим, механическим голосом произнёс:
