Текст книги "Волчьи повадки (СИ)"

Автор книги: novel2002

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

“Волки моногамны! Боже, какой же я идиот! Ведь он же пустил меня в свое “логово”, куда никого больше не пускал! Таскал еду чуть ли не в зубах!.. И черт! Он разделил со мной волчий гон, гоняясь ночью по всей квартире! Позволил увидеть все свои тайны! А я, козлина, решил, что ему без меня будет лучше! Оставил, ничего не объяснив толком!”

– Почему ты ушел? – выдохнул Серый ему в шею, как будто прочитав его мысли. – Я что, был настолько ужасен в постели?.. Или так сильно напугал тебя?.. Или ты испугался угроз Ворлока? – Серый фыркнул. – Так теперь ему точно не до тебя будет ближайшие полгода!

Валя отстранился. Замялся, но все же сказал:

– Ну… Я подумал, что ты ведь любишь детей… И тебе нужны свои собственные волчата… Своя волчица.

Волк снова вытер подтекающие прозрачными каплями покрасневшие глаза.

– Валь, какая, нахер, волчица? Какие волчата? Ты что, совсем крышей съехал? Что ты выдумываешь, Кролик? Блин, так и знал, что надо с тобой поосторожней обращаться! Головой, видать, где-то сильно приложил!

– Ну… Я не знаю!.. – Валя весь заалел от стыда за свой непреходящий идиотизм. – Я думал, что без меня тебе будет лучше…

– Валь, да херово мне без тебя! Понимаешь? ХЕ-РО-ВО!

Валентин помолчал, потом наклонился и прижался лбом к лбу Серого, тут же испачкавшись в его крови, упрямо проступившей из-под пластыря.

– И мне без тебя херово, Серый! И мне.

Волк вздохнул тяжело.

– Вот, блядь, и поговорили.

Потом осторожно прижал к себе Валентина, погладил его по животу.

– А от волчат от тебя я бы не отказался! Родишь?

Валя с шипением отбросил его руку.

– Сволочь! Такой момент испортил. Щенка тебе куплю! Вот и будешь его воспитывать!

Волк осклабился:

– От тебя я и щенка готов усыновить!

– Серый, скотина! Заткнись уже!

1. У-у-у-у-у! И я чувствую себя отлично!

2. Птицы в вышине, вы знаете, что я чувствую!

Солнце в небесах, ты знаешь, что я чувствую!

Тростники, колышущиеся на ветру, вы знаете, что я чувствую!

Это новый рассвет,

Новый день,

Новая жизнь для меня

И я чувствую себя отлично!

3. Большое спасибо, учитель!

4. Поклон учителю!

5. Осу – традиционная форма приветствия.

6. Закрыть глаза!

7. Открыть глаза!

8. Принять стойку!

9. Начать!

10. Сменить стойку!

====== Волчонок ======

– Дзынь, дзынь! – надрывается дверной звонок.

На дворе был холодный март. Валентин уже месяц по частям переезжал к Серому. Казалось бы, ну, сколько у одного холостяка может быть вещей? Но процесс растянулся до бесконечности, и только сегодня Валя наконец-то забирал со старой квартиры последние вещи. В дверь позвонили, он подхватил коробку со всякой ерундой, решив, что это хозяйка квартиры пришла, и, не глядя в глазок, распахнул дверь.

– Привет, Валик!.. А куда это ты собрался? С коробкой? – Наталья была прекрасна. Медные локоны уложены волосок к волоску, зеленые глаза умело приукрашены макияжем, делающим их еще больше, короткая шубка из неизвестного Валентину зверя эффектно обтягивала ее стройную фигурку, ножки в не по-зимнему тонких колготках грелись в коротких ботильонах с золотистым мехом. Из-за всего этого великолепия примерно на уровне бедра Натальи выглядывали темная голова и светло-карие, почти рыжие, серьезные глаза. Все, кто хоть раз видел улыбчивого Валентина и неулыбчивого Артёма рядом, никогда бы уже не смогли утверждать, что это не его ребенок. Они были как две капли воды, только с разницей в двадцать лет.

– Привет, – Валя чуть не уронил от удивления коробку, нагнулся и поставил ее на пол. – Привет, Тёмка!

Артём нахмурился еще больше и отвернулся.

– Не обращай внимания! – отмахнулась Наталья. – Он злится!

– Чего ему злиться-то? На Новый год вроде в Диснейленде парижском побывал.

Наталья прислала Валентину очень милую открытку на Новый год с их семейной фотографией вместо видов Франции. На фото были гипертрофированный Микки Маус и его не менее монументальная подруга, карамельно улыбающиеся Наталья и Николай, улыбающиеся сын и дочь Николая от первого брака (Валя, к сожалению, не помнил, как их зовут, да и не особо интересовался) и набычившийся, глядящий из-подо лба Артём. В общем, ничего нового.

– Он злится, что я его к тебе привезла на неделю! – Наталья лучезарно улыбнулась.

– Не понял, – Валя иногда мог тупить, как последний баран.

– Да что тут непонятного, несмышленыш ты мой! Мне надо срочно уехать к Коленьке. Мой зайчик застрял в США! У него там что-то с ногой – то ли поломал, то ли вывихнул. Я, как его преданная супруга, должна быть рядом!

– А куда преданная супруга распихала еще двоих отпрысков Коленьки?

– Маша и Саша? (Ах, ну, конечно же – Маша и Саша!) Они у бабушки с дедушкой!

– А почему Артемон вынужден скитаться по квартирам неизвестных дядь?

– Не называй меня так! – тут же вызверился Тёмка. Все как обычно. Оба родителя его привычно проигнорировали.

– Почему сразу неизвестных? Ты же отец, в конце концов! Так прими хоть раз ответственность! И ты же знаешь, как он не любит родителей Коленьки!

Валентин был наслышан. На свое четырехлетие Артём чуть не отгрыз свекру Натальи палец, а уж свекровь страдала от его характера на регулярной основе. Да и сводных брата с сестрой Тёмыч не жаловал. И в кого он такой пошел?

– Если ты еще не заметила, я переезжаю.

– Куда? – в первый раз за всю беседу озадаченно нахмурилась Наталья.

– К… К другу! Мы вместе квартиру снимаем. Дорого, знаешь ли, одному жить, да и веселее вдвоем!

– Пьянки-гулянки!

– Да нет. Мы два остепенившихся старых холостяка. Спать ложимся ровно в десять!

– Ну-ну! – Наталья побарабанила наманикюренными пальцами по бедру, оценивая риски. – Надеюсь, на одного маленького ребенка у вас угол найдется.

– Я не маленький!

– Найдется, я думаю, но ты считаешь, что это хорошая идея?

– Это лучшая идея! Лучше пусть с тобой побудет, чем разнесет за неделю дом Коленькиных родителей. В конце концов, вы с ним примерно на одном уровне умственного развития!

– Тёмыч, да ты у нас гений! И ты считаешь, что лучше, чтобы он мою квартиру разнес?

– Валя, прекрати эти танцы с бубном, все равно тебе придется его взять!

Валентин вздохнул. Он с трудом представлял, как будет объяснять Волку, почему пришел с маленьким довеском.

– Ладно! Но только на неделю. Надеюсь, болезному Коленьке за это время станет лучше.

– Валя, я тебя люблю! – Наталья кинулась Валентину на шею, что смотрелось странно, так как на высоченных каблуках она была выше его на полголовы.

– Да-да, я тоже иногда тебя люблю. Все, вали, а то на самолет опоздаешь!

– Только оставляй ему на ночь включенную лампу, он боится спать в темноте. Но ни в коем случае не бери его к себе в кровать! Не балуй его! Он должен привыкнуть к тому, чтобы спать отдельно.

Если честно, Валя и не думал брать Артёма к себе в кровать. Там уже занимал свое законное место один из представителей семейства псовых.

Наталья впихнула Валентину в руки небольшую сумку с тёмкиными шмотками и умчалась, громко стуча каблучками. Валя и Артём настороженно уставились друг на друга.

– Ла-а-адно, – протянул Валентин, рассматривая сына, которого не видел уже полгода. Тёме было семь. Кажется. – Тёмыч, а где твой школьный ранец? Ты же вроде в школу уже пошел.

– В школе сейчас каникулы, – буркнул Артём.

– Ты будешь скучать по школе? Все-таки, целая неделя – это много для расставания с друзьями.

– Нет, не буду. И друзей у меня нет!

– Ла-а-адно… Ну, тогда пошли. Здесь недалеко. Посмотришь мой новый дом!

Валя повесил на локоть сумку, опасно балансируя, подхватил коробку и пошел к лифту. Тёмка, тихо вздохнув, поплелся следом.

– Трам-пам-пам! Трам-пам-пам! – мелодично наигрывал дверной звонок в “логове”.

Когда Валя согласился на переезд, он потребовал, чтобы они, как все нормальные люди, поставили в квартире дверной звонок, сделали глазок и нацепили номер квартиры на дверь. Волк еще предложил на почтовом ящике написать вензелями “Серый + Валя”, за что и был покаран подзатыльником. Впрочем, глазком Волк по привычке не пользовался, распахивал дверь, не глядя. И правда, чего ему было бояться!

– Это что?

Волк в одних боксерах и босиком стоял в проеме, загораживая собой вход. Он, насупившись, смотрел на Артёма. Артём, набычившись, смотрел в ответ. У Валентина уже руки отваливались от тяжести, но хозяин “логова” не пускал его внутрь.

– Серый, познакомься, это Артём! И пропусти меня внутрь, я сейчас надорвусь!

Волк рывком выдернул из рук Валентина коробку, швырнул ее на пол за своей спиной, но уходить из проема не спешил.

– И кто у нас Артём? – осведомился он, подозрительно прищурившись и показывая волчий угрожающий оскал.

Тут из-под Валиной руки послышалось тихое рычание. Валентин дернулся и инстинктивно прижал конечность к груди. Кажется, привести Артёма в “логово” было очень-очень плохой идеей.

– А-а-а-а, Артём у нас – мой сын!

Волк молниеносно переключил свое убийственное внимание с младшего на старшего.

– В смы-ы-ысле? – протянул он. Гроза была рядом, уже чувствовались ее электрические разряды.

– В биологическом!

– Валентин!

– В смысле, я его родной отец, но живет он всю жизнь с матерью, отчимом и двумя его детьми.

– М-да-а-а, – Волк потер подбородок.

– Ты нас пустишь, или мне сразу на старую квартиру возвращаться?

– Ну уж нет! Я слишком многого натерпелся, чтобы выпустить тебя сейчас из своих рук!

– Разговорчики, Серый! – Валя настороженно покосился на Артёма, а тот все время прожигал рыжими глазами Волка.

– Хорошо. Заходите, – Волк отступил вглубь квартиры, и Валя с Артёмом зашли. Дверь волчьего “логова” захлопнулась за ними с обреченным хлопком.

– Хрум, хрум, хрум! – четыре челюсти ожесточенно жевали салатный лист.

Волк и Артём сидели друг напротив друга за кухонным столом. Валентин, как арбитр на матче – посередине. От убийственного молчания у него еда застревала в горле, поэтому он просто бдительно наблюдал за этими двумя, а те неотрывно и тяжело смотрели друг на друга и жевали салат. Потом, почти синхронно, потянулись за большими кусками мяса на общей тарелке. Валя совсем сейчас некстати вспомнил, что где-то читал или видел по телевизору, что новый вожак стаи часто убивает детенышей своего предшественника, но толком не мог вспомнить, к каким именно животным это относилось. Возможно, это и не относилось к волкам, но он все равно занервничал. Когда ему показалось, что пальцы Волка хищно изогнулись, словно длинные смертоносные когти, и нависли над рукой Тёмки, он вскочил и схватил со стола вожделенную ими тарелку с мясом. Два голодных взгляда проследили ее траекторию и лица обиженно насупились.

– Так! Прекратите этот цирк! Серый, ну, ты-то взрослый человек. Прекрати вести себя так, как будто ты только что вышел из леса. Еще метить тут все начни!

– А чего он на меня так смотрит? И буду метить, если захочу! Это, между прочим, моя квартира!

– Тёма?

– Я с вами обоими не разговариваю.

– Прекрасно. Просто прекрасно, – Валентин обессилено опустился на табурет и поставил тарелку на стол. Две жадные руки тут же ухватили по куску мяса, и разговор за двойным чавканьем увял сам собой. Гляделки продолжались.

– Серый! Ему семь, а тебе двадцать семь. Ну, и кто тут старше и, по идее, умнее?

– Мне семь с половиной!

– Ты у нас старше, Валя. Ты меня на полгода старше.

– Ах ты ж, су-у-у… – Валя покосился на Артёма, – …дарь! – материться было нельзя, но очень хотелось. Волк осклабился, видя его мучения.

– Хорошо-о-о-о… Раз я старше вас обоих, значит, я решаю. Ты, – палец в сторону Волка, – будешь спать на диване в гостиной, а ты, – палец в сторону Артёма, – будешь спать со мной в спальне.

– Не хочу я спать на диване! За что?

– Не хочу я спать с тобой в спальне!

Валя обреченно закрыл глаза ладонью. Неделька обещала быть жаркой.

– …А потом дракон сожрал принца, надругался над принцессой и зажил долго и счастливо. Все. А теперь спи.

– А что значит “надругался”?

– Вот же ж, блин! Это значит, что когда дракон выплевывал доспехи принца, он ругался очень и очень громко, и принцесса сама от него сбежала. Могу я теперь идти спать? Я очень устал.

– Ну, иди, Валентин, – милостиво отпустил Валю сын. Он никогда не называл его “папой”. Да и с чего бы? Это прозвище почти с самого его рождения прочно забил за собой Коленька.

Валя зажег Артёму ночник, подоткнул одеяло и вышел из гостиной. Прикрыл за собой дверь и поплелся в спальню. Волк не спал, ждал его. Он подпер голову ладонью, оглядел усталого Валентина и приподнял край одеяла, приглашая его на нагретое место.

– Фу, блядь, Волк, – прошипел Валя, схватил волковы боксеры с кресла и швырнул их ему в лицо. – Трусы надень! Ребенок в доме. Ему незачем смотреть на твои “колокольчики” и видеть твое кольцо.

– Я у себя дома и не собираюсь подстраиваться под какого-то щенка!

– Так может, ты не хочешь подстраиваться и под его отца?

Валя сел на кровать спиной к Серому, но тот тут же втянул его под одеяло. Обернул со всех сторон тяжелой тканью и собой. Принялся горячо дышать в шею.

– Не злись! Я постараюсь подстроиться. Просто все так неожиданно. Я не успел прийти в себя.

– Ладно. Спи. И не вздумай лезть ко мне. На эту неделю у тебя целибат!

– Ты издеваешься?

– Попробуй полезть и узнаешь наверняка! У нас ни одного замка на дверях нет.

– До сегодняшнего дня они были нам не нужны. Да он уже, наверно, давно спит и ничего не услышит.

Наглые теплые руки обхватили Валентина за талию и притянули к горячему телу. Валя впился ногтями в гладкий бицепс, и руки тут же обиженно исчезли. Волк расстроено заскулил.

– Себя вспомни в его возрасте, – осадил его Валентин. – Я, например, все видел. И все слышал. И почти все понимал. Спи. Я устал. Вы меня в могилу вдвоем сведете!

– Когда мать приезжает?

– Через неделю.

– Хоть бы вытерпеть!

– Хр-р-р-р-р!

– Ну вот. Заснул.

– Тук-тук-тук! – стучит скакалка по полу.

Валя напряженно наблюдал из коридора за Артёмом. Тот сидел на полу в тренажерке, поближе к выходу, чтобы успеть, если что, сбежать, и так же напряженно наблюдал за Волком. Волк скакал в своей обычной волчьей манере со всем этим бегом по стенам, отжиманиями, скакалками и выполнением ката. Валентин боялся покинуть свой пост, хотя ему уже пора было бы собираться на работу. Он боялся оставить их одних дома.

Волк, помахав руками и ногами, взялся за скакалку. Начал отпрыгивать свой комплекс из пары сотен прыжков за раз. Артём смотрел на него хмуро, смотрел, а потом выдал:

– Я тоже так умею!

Скакалка перестала стучать, сбившись с ритма. Валентин напряг все тело, готовый к броску.

– М-да? – переспросил Волк аки Фома Неверующий. – Покажи!

Артём чинно поднялся, подошел к нему близко-близко. Волк поглядел-поглядел на него и отдал скакалку, перед этим укоротив ее немного, чтобы подходила по размеру к маленькому росту Тёмки. Тёмыч взял у него из пальцев ручки скакалки, закинул веревку за спину и начал прыгать, покручивая синхронно кистями. Сначала неуверенно, потом все быстрее. Волк отошел и сел на его место, принялся отсчитывать удары вслух. Валентин развернулся и пошел одеваться на работу. Опаздывать не стоило. Не мог же Валя внятно объяснить Виктору Андреевичу, что он теперь – кормящая мать и холодная в постели супруга в одном лице.

– Валь!

– Что?

– А ты точно уверен, что он твой сын?

Валентин покрутил мокрым пальцем у виска. После ужина Артём пошел в гостиную смотреть телик, а они с Серым взялись за грязную посуду.

– Ты что, слепой? Да мы же похожи, как одно лицо. Я тебе потом свои детские фотки покажу, если найду в коробках.

– Не, ну, просто ты же… Кролик!

– И?

– А он… – Серый хмыкнул, подбирая сравнение, – …Волчонок!

– Вот только не надо этих твоих волчьих сказок! Спасибо, я уже начитался их месяц назад.

– Ты просто не чувствуешь.

– А у тебя что? Радар, настроенный на собратьев? Оборотень-переросток!

– Ты не понимаешь! Ему необходимо… Определенное воспитание. Он еще не умеет притворяться так, как я, не умеет сдерживать свои… Наклонности. Поэтому не приживается среди людей. Хочешь, я поговорю с Назаром Григорьевичем?

– Не надо! Это все глупые сказки. Он нормальный ребенок, только немного нелюдимый, вот и все.

– Как знаешь. Но ему плохо. Он боится людей.

– У него есть родители. Настоящие родители, а не такой придурок-папаша, как я! Пусть они решают, что ему надо.

– Как знаешь, Валь.

– И-И-И-И-И! – кто-то истошно визжал в квартире.

Услышав душераздирающий крик сына, Валентин уронил сковородку с недожаренными битками на пол. Пронесся по коридору, больно ушибив плечо об угол, и влетел в тренажерку. Волк, довольно оскалившись, держал Артёма за обе ноги и раскручивался вокруг своей оси. Тёмка летел параллельно полу, как космонавт в центрифуге с приличными перегрузками, и визжал от счастья. Валя привалился к стене и схватился за сердце. Волк, сделав очередной поворот, заметил бледное лицо Валентина, чуть изменил траекторию полета Артёма, подкинул его вверх к потолку, поймал за талию и опустил на пол. У того явно все еще продолжала кружиться голова из-за эйфории и слабого вестибулярного аппарата, поэтому он, радостно смеясь, откинулся на спину, а Серый подошел к Валентину.

– Что? Тебе плохо? – он встревожено заглянул в глаза.

Валя медленно наклонился, снял мягкий войлочный тапок, взял его покрепче и принялся “благословлять” Волка по голове, плечам и спине.

– Валь! Ай! Да что такое? Ох! Что я уже сделал?

– А то ты не знаешь! Скотина ты такая! У меня чуть сердце не разорвалось! Я думал, ты его уже разделал и жрешь!

Артём смотрел на них с недоумением.

– Валентин! А за что ты бьешь дядю Волка?

Валя замер, занеся тапок возмездия над головой Серого.

– Прекрасно! Как я – так Валентин, а как он – так “дядя Волк”! Сговорились уже, волчье племя, пока я на работе! Значит, я сегодня ложусь спать вовремя, а “дядя Волк” будет тебя укладывать, читать сказки до полпервого ночи и МОЖЕТ ДАЖЕ НЕ ПРИХОДИТЬ СПАТЬ В СВОЮ КРОВАТЬ, а постелить себе где-нибудь, например, на коврике в прихожей! Ах, да! И битки тоже можете сегодня не ждать! Разве что вы по-свойски захотите слизать их с пола на кухне!

Валя, разозлившись, засел в спальне и не выходил оттуда до поздней ночи. В квартире было тихо. Сначала что-то шкварчало на кухне, и через полчаса в спальню просочился Волк. Он молча, опустив глаза, поставил поднос с ужином перед Валентином и так же тихо удалился, прикрыв за собой дверь. Вся его походка сквозила одновременно обидой и раскаянием. Валя вздохнул. Решил, что если Серый все же придет спать в спальню, он не будет его прогонять.

Серый пришел, когда Валентин уже почти заснул. Тихо скользнул под одеяло со стороны стенки, где всегда спал лицом к двери. Предельно аккуратно притянул к себе расслабленного Валю и засунул нос в его волосы.

– Серый.

– М-м-м.

– Извини, я сорвался.

– И ты меня извини. Я не подумал, что ты испугаешься. Пацаны любят, когда их так крутят. Тёмке было скучно, и я решил его развлечь.

– Проехали. Только предупреждай в следующий раз, если надумаешь швыряться моим сыном.

– Твоим сыном.

– Угу.

– Ты часто называл его так раньше?

– Нет. Но я и не психовал так раньше по поводу его здоровья. Ты открываешь во мне новые грани!

– Это же хорошо. Можно я тебя потискаю?

– Нет. И не проси!

– Ну, чуть-чуть, на полшишечки!

– Тапок рядом!

– А давай, раз ты мне все равно не даешь, заберем Тёмку к себе в кровать.

– Нет. Наташка сказала его не баловать. Он должен привыкать спать в отдельной комнате.

– Ему страшно и одиноко одному.

– Давай не будем устраивать из нашей кровати волчье лежбище.

– Ну, Валь!

– Хр-р-р!

– Заснул, зараза!

– Топ, топ, топ, топ! – крадутся маленькие ноги по темному коридору.

Волчонок прокрался в спальню и застыл на пороге, глядя на кровать. На постели тут же села темная фигура, сверкнула серыми глазами. Рыжие и серые глаза смотрели друг на друга очень внимательно и понимающе, потом Волк медленно поднял руку и приложил палец к губам. Волчонок кивнул. Волк осторожно приподнял одеяло между собой и тихо похрапывающим Валентином. Волчонок быстро и ловко скользнул в теплое гнездо, закрутился под одеялом, пытаясь найти удобное положение.

– Се-еры-ый! Не верти-ись. Да-ай поспа-ать, – пробурчал во сне Валентин. Волчонок замер. Волк протянул большую ладонь, притянул к себе Валю и зажал Волчонка между двумя крупными теплыми телами. Тот согрелся и быстро заснул. Даже темноты не испугался.

На следующее утро Валентин обнаружил в кровати две сонные тушки – одну большую и одну маленькую. Оба спали так, что аж пузыри носом пускали. Это был первый раз, когда он видел крепко спящего Волка. Да и спящего Артёма тоже.

Валентин сидел в гостиной в большом мягком кресле и читал, когда над подлокотником сначала возникла темная головенка, а потом два рыжих глаза. Тёмыч смотрел на него внимательно, изучал его лицо от лба до подбородка. Потом уставился на руку, лежащую на подлокотнике. Рука медленно приподнялась и щелкнула его по лбу. Тёмыч взвизгнул и откатился в сторону, но недалеко. Посидев на полу, снова подкрался.

– Ну, и что это? Очередной волчий загон?

– Дядя Волк сказал, что мне надо привыкать к людям, а для этого надо изучить одного из них. А еще он пообещал познакомить меня с другими детьми, которых он знает. Представляешь?

– Приятно, что вы оба все-таки считаете меня человеком. А “дядя Волк”, кажется, в последнее время слишком много на себя берет!

Темный силуэт, маячивший до этого в коридоре, громко вздохнул и пропал в сторону тренажерки.

– Ну, и? Что ты хочешь изучить?

– М-м-м. Ну, я не зна-а-аю. Ты такой странный.

– Вот спасибо, – Валя вздохнул. – Ну-ка! Иди сюда!

Он подхватил сына под мышками и с трудом приподнял его в воздух. Тот сразу заболтался в руках, поджал ноги, если бы был хвост, просунул бы его под задницей. Валентин, удовлетворившись осмотром Волчонка, посадил его к себе на колени.

– Ой, а что ты читаешь? – любопытный Тёмка сразу нырнул носом в книжку.

– Читаю всякие фантастические истории.

– А мне, а мне!

– А тебе? Ну ладно, слушай. Тут, правда, не все будет понятно маленьким волчатам, да и… Кое-что я, пожалуй, пропущу, короче, попробую пересказать тебе вкратце. “Сигнал воздушной тревоги раздался внезапно. Резанул уши и вбился в мозг, выметая оттуда разом все мысли. Конрад вздрогнул и пролил пару капель чая на брюки аэрокостюма. Еремиас, спокойно сидящий на краю стола, глянул на тихо ругающегося друга аспидно-синими глазами, хмыкнул и затушил сигарету в пепельнице”…(1)

Кролик тихо читал книжку Волчонку, иногда поглаживая его по темной голове, а Волк подтягивался на турнике на одной руке и улыбался своим мыслям.

Серый повел их знакомым маршрутом. Валентин шел уже уверенно, так как знал дорогу, а Артём – опасливо поглядывая вокруг и иногда морща нос.

– А почему твой учитель работает с детьми в таком ужасном районе?

– В таких районах растет много трудных детей, большинство становится ими не от хорошей жизни, и если их вовремя не научить жить в обществе, соблюдая его законы, вырастая, они становятся крайне опасны.

– М-м, понятно! Наставляет гопников не быть гопниками и воспитывает в них идеалы.

Они зашли в школьный спортзал, Волк, как всегда, шел впереди, а Валентин придерживал Тёму, зная уже, чего можно ожидать от ватаги пацанов. Но сегодня все было тихо и чинно. Еще бы, сегодня в зале был Назар Григорьевич. Увидев этого мужика, Валя понял, каким станет Волк через двадцать лет. Назар был крупным мужчиной с длинными седыми волосами, убранными в косу и идеальным телом атлета. Если бы Валентин не был уже занят Волком, он бы, наверно, увлекся этим суровым матерым волчарой.

– Добрый день, Назар Григорьевич!

– Добрый, Сергей!

– Это мой друг Валентин, а это – его сын Артём!

– Очень приятно! – Валентин и Назар пожали друг другу руки. От этого рукопожатия Валю как током ударило. От Назара веяло такой силой и харизмой, что у него перехватило дыхание. Хотелось упасть на колени и подставить горло.

– Учитель, я прошу вас проверить, на что способен Артём. Думаю, ему не помешает позаниматься с ребятами в группе.

Назар прищурился, испытующе посмотрел на Тёмку, тот сначала, не опуская глаз, нагло глядел в ответ, потом все-таки стушевался и опустил взгляд в пол. Ну, понятно, куда ему, щенку, с вожаком тягаться.

– Ты правильно сделал, что привел его, Сережа. Я думаю, из него выйдет толк. Артём, раздевайся и становись со всеми остальными.

Серый и Валентин сели на лавку, а Тёма, помявшись, нерешительно снял курточку, ботинки и свитер, оставшись в футболке, встал сначала позади всех, но Назар поманил его и поставил сбоку от первого ряда, рядом с вихрастым. Вихрастый покосился на Тему и фыркнул. Тот стрельнул глазами в вихрастого и тихо зарычал.

– Спокойно! – осадил их Назар, и те тут же успокоились, уставились на него.

– Вот бы мне уметь так убеждать и успокаивать! – восхитился Валентин.

– Это дар. И Назар Григорьевич одарен им в полной мере, – Серый пожал плечами.

Валя поежился.

– Да, это чувствуется.

Началась тренировка. Артём неумело, но старательно выполнял все удары. Серый улыбался, глядя на него, а Валя смотрел то на одного, то на другого, то на Назара, руководящего детьми.

– А как ты встретил Назара?

Волк долго молчал, и Валентин уже не ожидал, что он ответит, но тот разжал губы и заговорил, глядя на своего учителя:

– Он поймал меня, когда я пытался спереть у него кошелек.

Валя вытаращился на него.

– Ничего себе! Ты был маленьким воришкой?

– Я… Я все время испытывал себя. Уже тогда начинал ходить по грани. Я пытался развивать свою ловкость и начал потихоньку воровать в магазинах. У меня получалось. Мне тогда казалось, что это так круто – взять что-то и уйти безнаказанным. Потом я подумал, что уже достаточно ловок, чтобы начать орудовать в метро… Назар был первым, у кого я попытался вытащить кошелек. Он был немного пьян – ехал как раз после какого-то праздника, – и я полез к нему в сумку в толпе людей, возвращавшихся с работы… Он схватил меня за руку… Ты не представляешь, как я тогда напугался! Думал, он будет кричать, и все в вагоне узнают, что я вор. Но он ничего не сказал. Когда он вывел меня из вагона на следующей остановке и повел куда-то… Вот тогда я испугался всерьез. Но он просто отвел меня подальше от толпы, вытащил кошелек и отдал мне все деньги, что там были. А потом протянул карточку с адресом места, где он тогда преподавал, и молча ушел… Я сначала не хотел туда идти, уже почти выбросил карточку… Но потом все же пошел… Вот и вся история.

Валя не был бы собой, если бы не спросил:

– А Максим Александрович? Ну, они ведь знакомы.

– Максим… Он тоже был когда-то учеником Назара. Потом ушел из группы… Не знаю, почему. Но они все еще общаются. Даже спаррингуют иногда. Максим, если захочет, может выиграть у меня бой. Правда он всегда проигрывает Назару, но все-таки.

Серый был в этот момент так открыт, что Валентин посовестился спросить, какие отношения связывают Волка и Максима. Отчасти он и сам не хотел этого знать.

Пока они разговаривали, Назар распределил детей по парам. Вихрастый недовольно встал напротив Артёма, и Валя забеспокоился, глядя, как угрюмо они друг на друга смотрят.

– Э-э-э! А пацан Тёмку не прибьет? Он-то давно занимается! Еще какие приёмчики надумает на малом отрабатывать!

– Не волнуйся. Андрюха в группе лучший. И несмотря на то, что он сейчас задирается с Тёмой, он хороший парень и не обидит его. Назар Григорьевич знает, что делает.

– Ну ладно, успокоил.

И действительно, вихрастый Андрей двигался медленно, показывая, куда приходится удар, а Назар рассказывал Артёму, как надо их блокировать. Тёмка аж пыхтел от усилий, старался не уступить вредному Андрюхе. Судя по тому, что он больше не дичился, ему здесь нравилось.

– Мама его послезавтра приезжает? – как бы между прочим спросил Серый, глядя в потолок.

– Да. А что?

– Ну, я подумал, что если ему здесь понравится, придется ей возить Тёмку на занятия.

– Не факт, что она вообще разрешит ему заниматься боевыми искусствами. Да и Коленька, скорей всего, будет против.

– Поверь мне. Я же вижу, какой он. Если сам захочет, вряд ли она сможет его остановить.

– Ладно. Я с ней поговорю. Но решаем все равно не мы!

Тренировка закончилась, все ученики поклонились, и Назар распустил группу. Пацаны с криками ломанулись наперегонки в раздевалку, а Тёмка и учитель подошли к сидящим на лавке парням.

– У тебя наметанный глаз, Сережа! Мальчик очень способный. Валентин, думаю, вашему сыну стоит заниматься дальше!

Артём, довольный похвалой, одарил их редкой искренней улыбкой.

– Я поговорю с его матерью, но ничего обещать не могу. Тёмыч живет с другой семьей, и мое слово не имеет там веса.

– Постарайтесь убедить ее.

– Я постараюсь!

– Трам-пам-пам! Трам-пам-пам! – напевает звонок.

Неделя пронеслась незаметно. Валентин работал, а Волк занимался своими волчьими делами и Артёмом. Теперь же пришло время сдать Тёмку на руки матери. Наталья улыбалась и благодарила. Притащила им американских сувенирных футболок и бутылку мескаля. С любопытством рассматривала Серого и удивлялась размерам квартиры. Тёмыч был явно расстроен тем, что надо возвращаться в свою семью. Пока Наталья отвлеклась на Валентина, Волк наклонился и шепнул на ухо Волчонку:

– Не расстраивайся. Мы теперь стая! Если что… Ты знаешь, где нас искать!

Тёмка улыбнулся Серому, потом Вале, попрощался вежливо и пошел за Натальей на выход. Как только за ними закрылась дверь, Волк подхватил Валентина, закинул на плечо и потащил в спальню.

– Да подожди ты! – взывал Валентин, болтаясь на сильном плече задом кверху. – Пусть хоть от дома отъедут! Где твоя совесть и стыд?

Но совести и тем более стыда у Волка отродясь не было, и он не слушал его причитания.

– ГАВ! – заявляет звонкий голос.

Первые сутки все было прекрасно – Серый получил наконец-то доступ к телу Валентина и пользовался им так, как ему мечталось весь период вынужденного воздержания. Валя уставал от его прыти, но понимал, что должен Серому за эту относительно спокойную неделю. Когда же страсти улеглись, Серый вдруг загрустил. Он старался этого не показывать, но по эмоциональной волчьей морде все было видно и так. Валя и сам с удивлением обнаружил, что скучает за Артёмом. Волк слонялся по квартире без дела, вздыхал и смотрел грустными глазами. Валентин понял, что надо его отвлечь. Он ведь обещал Волку кое-что, и теперь надо было выполнять обещание, даже необдуманное, данное в порыве чувств.

Серый наматывал воображаемые круги на велотренажере, когда в коридоре сначала зашуршал ключ в замочной скважине, потом дверь открылась и раздался звук шагов. По шагам Волк всегда отличал Валентина от других людей, поэтому не заволновался. Валя появился на пороге, держа свою куртку в руках, свернутую в комок.

– Привет? – как-то неуверенно поприветствовал он.