Текст книги "Элоиза (СИ)"

В последнее время чувство страха не оставляет меня. В самом деле, уж очень ладно складывалась моя жизнь вплоть до рождения Элоизы, а кто сказал, что это ненормально? Почему счастье так пугает нас, отчего мы считаем его предзнаменованием наступления худших времен? Не знаю. НО ЭТО СЛУЧИЛОСЬ.

Еще недавно у меня была семья: брат, муж, двое детей… сейчас я теряю ее и боюсь, что скоро потеряю окончательно.

Я вышла замуж в девятнадцать лет, встретив Майкла Мейсона, своего будущего мужа, на одном из коллоквиумов в колледже. Сразу же, через год, родился Максвелл, а еще через шесть лет – малышка Элоиза.

Мой сын Макс – нежное белокурое существо, за двенадцать лет его жизни он вовсе не доставлял нам хлопот. Элоиза в свои шесть беспокоит меня гораздо сильнее.

Уж и не помню, когда начался этот кошмар. Пожалуй, в первую же ночь, когда Элоизу принесли из роддома в детскую, сын спал там же, поскольку его новая комната была еще не закончена. Тогда я проснулась ночью оттого, что Макс дергает меня за одеяло.

– Мама, – хныкал он, – проснись! Я хочу с тобой!

Обычно мы с Майклом не поощряем подобное, но сейчас он выглядел по-настоящему испуганным.

Уже засыпая, крепко обняв меня за шею, он прошептал:

– Я боюсь ее, мама.

– Кого? – не поняла я, но он уже спал.

И лишь гораздо позже я поняла, что он имел в виду свою сестру…

Когда Элоиза подросла, стало ясно, что с ее развитием не все в порядке. Доктора подозревали аутизм, хотя иногда эмоции проявлялись вполне нормально, просто она совсем не говорила и как будто не понимала, когда к ней обращались, просто смотрела таким взглядом… Не знаю, как передать его. Он не пустой, не отрешенный. Совсем наоборот, как заметил Макс, – будто она понимает гораздо больше, чем хочет показать. Загадочный. Специалисты поохали, развели руками и вынесли вердикт – Элоиза заговорит, когда придет время. А время все не приходило.

И вот однажды, когда я вернулась с работы, Макс подошел ко мне и сказал шепотом:

– Она целый день сидит в холодильнике.

– Почему шепотом? – переспросила я, все еще не вникнув в суть сказанного.

– Если она узнает, что я проговорился, – убьет.

Он вздохнул, и я почувствовала растущий ужас.

– Ты имеешь в виду Элоизу?

В этот момент Элоиза вошла в комнату, и Макс испуганно умолк. Но она равнодушно обвела нас глазами и вышла.

– Что ты говоришь?! – Мой страх перерастал в панику, я встряхнула его, и неожиданно Макс заплакал. Такого с ним давно не случалось.

– Я открыл холодильник, тот, новый… Подумал – почему это он включен? А она там. И смотрит на меня. Даже ресницы не обледенели… а потом сказала…

– Сказала?! Элоиза говорит?!

Макс безнадежно всплеснул руками, мол, проболтался.

– Она давно говорит, но редко… и только со мной. В общем, она сказала: “Расскажешь матери – узнаю и убью”.

В этот момент я упала в обморок.

Господи, в чем я провинилась перед Тобой? Я всего лишь хотела быть обычным человеком, иметь семью и друзей! После этого начала присматривать к Элоизе и, наконец, поняла, что меня беспокоит – с каждым годом в ее лице все больше и больше проступают черты одной моей “родственницы”… этого ни в коем случае не должно было случиться! Прошлое должно умереть! Почему же оно не оставляет меня?!

Исподтишка я продолжала следить за ней и каждый день замечала нечто странное – как только раньше мне не приходило в голову? Каким-то образом Элоизе удается получать все, что она хочет (пока это мелочи, а далее?..), но если нечто идет вразрез с ее желаниями, что-то обязательно происходит. Недавно я запретила ей выходить одной на улицу (Макса уже не заставляю – он просто умирает от страха, когда остается с ней наедине), а через несколько минут веткой яблони выбило огромное стекло на кухне. Инстинктивно мы выскочили в холл, проверяя, никто ли не ранен, а когда вернулись, увидели Элоизу, стоящую среди осколков. Майкл поднял ее на руки и унес в детскую, считая, что у нее шок. На самом деле шок скорее был у меня.

С тех пор Макс иногда жаловался мне, опасливо оглядываясь по сторонам, а мое сердце обливалось кровью. Похоже, Элоиза не видела в Максе угрозы, поэтому не пряталась перед ним. С нами же она по-прежнему казалась полностью ушедшей в себя. Недавно Макс за руку приволок меня в сад, заставил присесть за куст и жестом указал куда-то вперед. Выглянув, я увидела Элоизу, которая с каким-то удивленным видом утирала рот руками, а затем ладони о платье, оставляя на нем красные разводы.

– С дерева упало гнездо, – прокомментировал Макс, прячась за моей спиной. – Она их всех съела, и яйца, и живых птенцов. Она съела яйца вместе со скорлупой!

В этот момент Элоиза обернулась. Видела она нас или нет, неизвестно, но на следующий день Макс свалился с крыльца и чуть не сломал ногу.

Боже, какую я чувствую боль! Боль и страх! Неужели моя дочь стала тем, о чем я даже боюсь думать?!

Но это, как оказалось, было еще далеко не самое страшное…

Через несколько дней после смерти мужа я, совершенно разбитая, переехала на время к Биллу, моему приемному брату и лучшему другу. Он – единственный человек, который знает обо мне ВСЕ, и которому я могу полностью довериться.

– Как такое могло произойти? – все повторял и повторял он. А я не могла больше сдерживаться.

– Послушай, Билл… не сочти меня за идиотку, но, по-моему, Элоиза сделала это.

Он был поражен.

– Но зачем?

– Ей досталось мое страшное наследство… и с этим уже ничего нельзя поделать. Макс говорит, что она летает, когда остается одна – поднимается под потолок и просто висит там, как муха. Она часами сидит в холодильнике, когда нас… меня нет. Она может становиться невидимой и двигать предметы силой воли. Она говорит…

– Она говорит, что убьет всех нас, кроме тебя. Ты представляешь для нее какую-то ценность…

В дверях стоял Макс и напряженно прислушивался к разговору. Сказав это, он бросился ко мне и уткнулся лицом в мои колени.

– Мама, я боюсь, – сказал он как тогда в детстве. – Не дай ей сделать это. В последнее время она не перестает повторять, как нас ненавидит…

Я похолодела.

– Как ты сказал?

– “Как я их всех ненавижу”… – послушно повторил Макс, – говорит и говорит, как заведенная…

А я изо всех сил сжала губы, чтобы не закричать от отчаяния. Она цитирует меня! О Боже, я ведь сама когда-то произнесла эти слова по отношению к своей семье, прежде, чем уничтожила их!

Я сделала это, чтобы стать свободной!

Но у Элоизы нет нужды делать это по той же причине! Что же творится в ее маленькой головке?!

– Я помогу тебе, сестренка, – сказал Билл, обнимая меня. – Вместе мы справимся.

На следующий день Билла не стало.

Мы стоим у его могилы, а из головы почему-то не выходит лицо Майкла – из-за чего они с Элоизой тогда не поладили, почему она заплакала? Этого не узнает никто. А когда перепуганный Макс вытащил меня в гостиную, Элоиза стояла, нахмурившись, а Майкл вдруг пошатнулся, упал на колени… Потом жалобно, как-то по-детски всхлипнул, держась рукой за стену, и умер. Каким-то образом мы сразу поняли, что он мертв. Мои ноги подкосились, Макс рыдал, прижав к глазам кулаки, а Элоиза все смотрела своим ясным непонимающим взглядом лесного эльфа.

Я не могу видеть ее, не могу с ней говорить. Но еще тяжелее видеть бледное от страха лицо Макса, ходящего за мной хвостом – бедный мой мальчик, что ему приходится выносить!

– Это из-за нее погиб дядя Билл, – сообщает он, цепляясь за мою юбку, как маленький. – Она ведь под столом сидела, когда вы разговаривали. И папу убила тоже она. И меня она убьет. А ты ей нужна.

– Нет, никогда! – плачу, целую его, а выхода не вижу. Только Элоизу с ее загадочным взглядом. Я ей нужна, конечно… ведь мы одной крови.

Неужели придется убить собственную дочь?

Выхода нет.

Ради Макса, ради меня. Ради Билла и Майкла. Ради всех.

Я смогу это сделать.

*