Текст книги "Принц-полукровка и Невыносимая Всезнайка (СИ)"

Автор книги: Neya Rain

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Глава 1. Воспоминания ==========

Когда это все началось, я не могу сказать. Наверное, курсе на шестом, но нужно быть честной с самой собой. Отважным мужчиной я посчитала его в конце третьего курса, когда он пошел за Римусом в Воющую Хижину. Он не побоялся схватить и Римуса Люпина, и Сириуса Блэка в одиночку, хотел защитить и нас. А когда выступила луна, он закрыл нас собой от оборотня. Как не считать его отважным?

На четвертом курсе он без лишних слов пошел к Темному Лорду по просьбе Дамблдора. Он бесстрашный. При нас, при студентах показал черную метку на левой руке. Конечно, Гарри после этого перестал ему доверять, а я стала восхищаться еще больше. Каждый раз, когда он приходил в штаб-квартиру Ордена, я старалась хоть мельком поймать его силуэт, увидеть статную фигуру с прямой спиной и мечтала утонуть в темных глазах. Однако, я для него просто «невыносимая всезнайка».

На пятом курсе он учил Гарри легилименции, а этот балбес совсем не практиковался в ней. Я бы с радостью выполняла все указания профессора, но нет, Гарри все делал по-своему. Если честно, я считаю, что это Гарри, пусть и частично, виноват в смерти Бродяги.

Он спасал Гарри раз за разом, а тот лишь подозревал его в предательстве. Даже вместо сыворотки правды дал Амбридж просто воду, и это все ради Гарри, который никогда его не ценил. Признаюсь, я сама не всегда была от него в восторге. Он постоянно занижал мне

баллы по зельеварению. Постоянно!

Шестой курс все изменил, и я сейчас не о смерти директора Хогвартса Альбуса

Дамблдора. Это были первые недели нового учебного года. Я шла к профессору Дамблдору, чтобы он немного сбавил обороты касательно Гарри. Тот совсем забил на все

предметы, кроме зельеварения у профессора Слизнорта, найдя учебник Принца-полукровки, который расписал каждое зелье в улучшенном формате для приготовления. Конечно, я злилась на Гарри, ведь на самом деле он никогда не был силен в варении зелий. В этом я была согласна со Снейпом.

И вот мне тихо открылась лестница в кабинет директора. Меня насторожило, что лестница открылась так тихо, обычно она более громкая. Пароль от нее мне сказал Гарри, думая, что это никто не запомнит. Я уже хотела постучать в дверь, когда услышала их разговор. Снейп был зол, а Дамблдор просто выслушивал его.

– Значит, я должен тебя убить? Ты в своем уме, Альбус?!

– Волан-де-Морт приказал Драко Малфою убить меня! Его душу еще можно спасти, Северус!

– А мою? Ты подумал, что будет со мной, когда я расколю свою душу надвое?!

– Это цена победы, – спокойно отчеканил Дамблдор.

– Это все, что я должен буду сделать?

– Нет, когда меня не станет, Гарри будет охотиться за крестражами. Ты станешь ему помогать тайно. А когда придет час, расскажешь, что он тоже является крестражем. Волан-де-Морт должен будет убить его лично!

– Вы растили его как свинью на убой?

– О, Северус, только не говорите, что привязались к мальчику.

Больше я не хотела ничего слушать. Просто убежала. Я никому не рассказала. В моей голове просто не могло поместиться то, что Дамблдор просил Снейпа убить его. И что Гарри обязательно должен умереть. Здесь есть какая-то загадка, и я разгадаю ее, а пока решила молчать.

И я упорно молчала до Рождественского вечера у Слизнорта. В то утро я прогуливалась возле башни профессора Трелони, которую я просто ненавидела. Она шла к себе в башню, остановилась, взглянув на меня, хотела что-то сказать, а потом ее резко затрясло. Я помню, как Гарри на третьем курсе рассказывал о прорицании Трелони, и оно сбылось – Петигрю нашел Волан-де-Морта. Она ухватила меня за руку, ее глаза закатились, а женский голос сменился потусторонним басом. То, что она произнесла забыть невозможно:

– Он – двойной агент, он – Принц-полукровка, он – защитник Избранного, он –великий легилимент, он – правая рука Темного Лорда будет убит змеей этого же Лорда, чтобы добраться до Избранного.

Никогда я еще так не бежала прочь от Трелони. Теперь понятно, что напугало

три года назад Гарри, когда она произнесла пророчество. Я всегда считала ее

шарлатанкой, но не теперь. Теперь я поняла, кто такой Принц-полукровка – это Снейп. Я решила поискать его родословную и узнала, что его мать носила фамилию Принц, пока не вышла замуж за магла.

Если бы Гарри знал, что нахваливает Снейпа и ненавидит одновременно, он был бы очень зол на меня.

Я знала, что Северус будет на вечере у Слизнорта, поэтому начертила в голове план о передаче ему информации. Он должен знать, что ему грозит смерть от укуса змеи Нагайны.

Я шла на вечер с Кормаком. Дура, сама виновата, надо было Гарри позвать, но я сердилась на Рона за то, что он перестал быть частью нашего трио и постоянно сосется с Лавандой.

Кормак постоянно лез целоваться, а я пряталась от него, как могла. Когда Малфой тайно попал на вечеринку, и Снейп уволок его, я поняла, что этой мой шанс. Но Гарри тоже пропал. Я была уверена, что он пошел за ними, поэтому решилась дождаться Снейпа у его кабинета в подвале. Теперь он преподавал защиту от Темных искусств, а апартаменты остались теми же.

Я прождала его почти час и очень замерзла. Когда он пришел, то был весьма удивлен.

– Я надеюсь это что-то важное, мисс Грейнджер.

Я стояла в одном красном платье, с голыми руками и ногами, зуб на зуб уже не попадал.

– Это очень важно, профессор. И не может ждать до завтра.

Больше он ничего не сказал, а просто впустил к себе в кабинет, где горел камин. Я быстро подошла к камину и присела, чтобы хоть как-нибудь согреться. Было странно почувствовать мантию Северуса на своих плечах, но это было очень приятно и … интимно. Не думаю, что он кому-нибудь когда-нибудь одалживал свою мантию.

– Итак, мисс Грейнджер, почему я не должен оштрафовать Гриффиндор на

сорок очков за то, что Вы после полуночи гуляете по замку?

Его стальной голос был моей музыкой, которую можно было слушать вечно. Он

опустился на стул, а я подошла к нему, укутанная в его черную мантию.

– Я не знаю с чего начать, поэтому примените ко мне легилименцию. Я покажу

Вам два эпизода, и они Вам не понравятся. Первый – начало учебного года, а

второй – сегодняшнее утро.

– Вы действительно не знаете, как это сказать? – он был весьма удивлен. – Вы же…

– Знаю! Я невыносимая всезнайка, которая всегда знает, что сказать…

На минуту мне показалось, что ему было неприятно слышать эти слова из моих уст.

– Хорошо. Показывайте свои воспоминания, мисс Грейнджер. Только меня интересует вопрос: не боитесь, что я покопаюсь в вашей памяти?

– Я думаю, Вы человек чести!

Я увидела мимолетную улыбку на лице любимого профессора. Всего один уголок губ приподнялся, а затем его лицо снова стало каменным. Он резко проник в мое сознание и увидел воспоминание об их с Дамблдором разговоре. Когда он вышел из моей головы, я увидела его разъяренное выражение лица.

– Я никому не сказала! Я не знаю, что такое крестражи! И я не хотела подслушивать!

– Замолчите! – резкая смена его тембра голоса заставила меня бояться, и я сняла с себя его мантию, аккуратно положив ее на стол. – Поттер точно не знает?

– Клянусь, я умолчала.

– Почему?

– По разговору я поняла, что еще не время. Не мне решать!

– Хорошо. Давайте посмотрим второе воспоминание, которое Вы хотите мне показать.

Увидев пророчество Трелони, Снейп поник. Он смотрел на меня с непониманием.

– Я ведь помогаю Темному Лорду.

– Это я поняла, но по просьбе Дамблдора, чтобы спасти неблагодарного Гарри.

Он ухмыльнулся и опустился на стул, закинув ногу на ногу, а руки изящно скрестил на груди. Я снова могла дышать и подошла погреться к камину. Мы не разрывали зрительный контакт, и я могла часами плавиться под напором взгляда этих темных глаз.

– Даже Вы, мисс Грейнджер, поняли, что Поттер неблагодарный мальчишка? – я кивнула в знак согласия. – Однако, легенду моего будущего предательства рушить нельзя. Темный Лорд должен сделать меня правой рукой и сделает, если верить Трелони. Почему вы решили рассказать мне?

– Вы лучший зельевар всех времен! Я уверена, что Вы сможете достать яд Нагайны и сделать противоядие. Артура Уизли спасли ведь, но там было мало укусов и было время! Уверена, с Вами все будет иначе. Укусов будет намного больше.

– Стоит попробовать сварить противоядие, но зачем? Может, я давно мечтаю о смерти.

– Как можно мечтать о смерти, профессор?

– Ты ведь не знаешь, откуда Темный Лорд узнал о пророчестве Избранного? Это я подслушал разговор Дамблдора и Трелони. Ее тогда осенило, а я услышал не все и доложил своему хозяину. А потом он решил, что это Поттеры. Тогда я нашел Дамблдора и стал служить добру. Лили Эванс, а затем Поттер, была другом моего детства и любовью всей жизни. Я хотел спасти ее, а теперь я умру, спасая ее сына. Все правильно, и не стоит по мне плакать, мисс Грейнджер.

Я отвернулась от него, вытирая слезы. Его сердце было занято, а мое только что разбилось на миллионы частей. Оно разбилось не потому, что он любит другую, а потому что не хочет жить.

– Вы слишком много раз спасали ему жизнь, профессор. Долг оплачен.

– Такой долг можно оплатить только кровью. Я благодарю Вас за информацию, мисс Грейнджер, и за то, что Вы молчите об этом.

– Прогоняете? – он кивнул в знак согласия. – Профессор, Вы Принц-полукровка, и Гарри нашел Ваш учебник зельеварения за шестой курс.

– Он весь расписан, чтобы лучше готовить зелья.

– Да! И этот учебник нужен ему, чтобы Гарри смог что-то узнать о Сами-Знаете-Ком от профессора Слизнорта. Пусть! Но меня ужасно бесит, что он стал лучшим в зельеварении!

Я снова увидела, как уголок его губ приподнялся в скрытой улыбке.

– Согласен с Вами – Поттер не отличник в этом деле. А учебник лучше сжечь. В нем я записывал и разрабатывал темные заклинания. Чего стоит моя любимая Сектумсемпра.

– Я прослежу, чтобы учебник исчез, но не сейчас.

– Так чего же вы хотите?

– Дайте мне пару уроков, мне надоело быть аутсайдером!

– А давайте я за каникулы распишу вам зелья и подарю эту тетрадь.

– Правда?

– Вы это заслужили.

– А вы заслужили жизнь.

– Всем станет только лучше, когда меня не станет.

– Не всем.

– Будете оплакивать меня, мисс Грейнджер? – с любопытством спросил Снейп.

– Буду, – тихо ответила я.

– Я пришлю вам тетрадь совой.

Я ушла без слов. Слезы не давали мне говорить. Я шла и плакала. Видимо, Фортуна была на моей стороне, и Филч не заметил меня, когда я проходила мимо класса, в котором он отчитывал второкурсников с Пуффендуя.

Спустя почти неделю каникул ко мне прилетела серая огромная сова. Я накормила ее, а сама села читать тетрадь с расписанными зельями. Я учила почерк любимого, а не зелья. Эта тетрадь была самым ценным артефактом в моей жизни и всегда будет.

После каникул мои успехи по зельеварению улучшились, чему удивлялся Гарри,

ведь наши зелья выходили идентичными, не подозревая, что я создаю их тоже по рецептам Принца-полукровки.

Дальше был убит Дамблдор, мы искали крестражи, а затем битва за Хогвартс. Когда мы нашли профессора Снейпа в Воющей Хижине, покусанного Нагайной, мои слезы полились ручьем. Забрав слезы профессора, мы пошли к омуту памяти, чтобы просмотреть его воспоминания. А после битвы в главный зал, едва переводя дыхание, вошел Северус Снейп. Я была готова обнимать его у всех на виду. Все палочки тут же нацелились на него, но Гарри вмешался. Он спас его, рассказывая о плане Дамблдора. После всех событий и доказательств, Северуса оправдали по всем пунктам. Он добровольно покинул пост директора школы и передал его Минерве МакГонагалл. Она предложила ему место преподавателя Защиты от Темных Искусств. Северус согласился, а Минерва начала искать нового преподавателя трансфигурации, ведь ей будет сложно совмещать занятия и работу

директора.

Когда я пришла с Гарри и остальными пересдавать весь седьмой курс, я предложила Минерве свою кандидатуру на место преподавателя. Она согласилась с восхищением, а я таким образом смогу быть возле Северуса. Я послала к черту Министерство и выбрала сердце. В конце концов, жизнь одна!

========== Глава 2. Подземелье ==========

Сегодня последний день экзаменов перед выпускным баллом. Мы сдаем последний экзамен – Защита от Темных Искусств. Я уже все написала и просто сижу любуюсь любимым преподавателем. Он стоит посреди аудитории и читает какую-то книгу. Комиссия за его спиной совсем на нас не смотрят. После письменного экзамена предстоит показать мастерство в бою. Для меня, Гарри, Рона, Невилла, Симуса, Дина, Полумны, Джинни это теперь сущий пустяк – мы пережили битву против Пожирателей Смерти, экзамен совсем не страшен после такого. Однако, всех, кого я перечислила в конце экзамена, попросили выслушать вердикт комиссии. За то, что мы помогли убить Волан-де-Морта, у всех стоял автомат по этому предмету, чтобы бы мы там ни написали. Я была слегка удивлена, но остальным это показалось веселым решением, и это было правильно.

Я смотрела на темноволосого преподавателя, и он заметил мой взгляд. Когда наши взгляды пересеклись, я почувствовала, что он попытался залезть в мою голову, и я быстро убежала прочь из аудитории. Не хватало еще, чтобы он узнал о моих чувствах. И вообще, что ему нужно в моей голове?

До бала оставался один вечер, а я сидела в коридоре на окне и смотрела на озеро.

Праздновать совсем не хотелось. Без Северуса мне не нужен праздник, без него и жизнь не нужна.

– Нам нужно поговорить!

Рон выглядел встревоженным и недовольным. Что ему еще нужно от меня? Конечно, между нами был один поцелуй в Тайной комнате, но тогда играл адреналин, и я думала, что мы умрем. Я объясняла ему это уже раз сто!

– Слушаю.

– Зайдем в класс, чтобы нас никто не подслушал?

Я неохотно согласилась. Рон что-то утаивает и не хочет говорить. Мы вошли в первый попавшийся класс.

– Давай только недолго, уже был отбой, и профессора будут нас караулить, чтобы мы в последний вечер в школе не натворили дел.

– ДЕЛ? Сексуальных?

– Рон, что ты хотел спросить или обсудить? – не нравилась мне его речь.

– Гермиона, я люблю тебя!

Началось! Снова! Как же он достал! Сколько еще раз повторять, что я не люблю

его?!

– Не спеши кричать, Гермиона. Я тут все обдумал и пришел к выводу, что давлю на тебя. Я готов ждать столько, сколько скажешь.

– Тебе нет смысла ждать, Рон! Я тебя не люблю!

– Не верю. Тот поцелуй в Тайной комнате…

– Я же говорила, что это был аффект! Адреналин! Я думала, что умру!

– Ты проверяешь меня? Я не попадусь на удочку.

– Мерлинова борода, какой ты тугодум! Я не люблю тебя, и это чистая правда!

– Герми…

– Я люблю другого!

– Кого? – Рон не верил, и я видела это. – Кого, Гермиона? Скажи, и я отстану.

– Не важно. Он не знает о моей к нему любви, и никто не узнает. А теперь дай

пройти.

Рон перегородил собой дверь. Он ухватил меня за плечи и заглянул в мои глаза. Наверное, искал правду, и я думаю, нашел.

– Ты серьёзно любишь другого?

– Да… Прости…

– Хорошо. И чем он лучше? Назови хоть одну причину?

– Он серьезный человек, надежный, а ты шут!

– ШУТ?

Кажется, я обидела его. Зря я так сказала.

– Рон, извини…

Договорить он мне не дал. Он резко прижал меня к себе и поцеловал губы, а одна его рука полезла мне в джинсы и начала лапать мою попку. Вот гад! Вторая рука полезла под мою футболку и хотела обхватить мою грудь, но это уже перебор, дружок. Не хватало мне еще твоего языка во рту! Я резко ударила его ногой в пах. Рон согнулся, а у меня появился шанс сбежать. Я уже открыла дверь, когда он ухватил меня за руку и прижал к открытой двери.

– Ты моя! Моя! И сейчас станешь моей навеки!

– Ты спятил, Рон?! – он впился губами в мои губы, и я влепила ему пощечину. Рон разозлился и замахнулся на меня. От страха я закрыла глаза, но удара не последовало. Я открыла глаза и увидела, что Рона за руку ухватил Северус. На мои глаза навернулись слезы. Северус внимательно смотрел на нас обоих, решая, что с нами делать. Я была

так счастлива видеть его, что позабыла о Роне.

– Мистер Уизли, вернитесь в свою спальню немедленно. Я обязательно сообщу вашим родителям, что вы собирались сделать с мисс Грейнджер.

– Что?

– Или вы предпочитаете лишение диплома и Азкабан за попытку изнасилования?

Я так гордилась Северусом. Даже в этой ситуации он остается человеком и просто отпускает Рона.

– Гермиона, скажи, что он не так все понял. Гермиона?

– Я обязательно и Гарри с Джинни расскажу.

Я злилась на Рона неимоверно. Он резко вырвал свою руку, которую до сих пор держал Северус, и убежал прочь. Я выдохнула, а Северус погладил тыльной стороной ладони мою щеку. Это было так нежно и заботливо, что я подумала, будто сплю.

– Он не тронул Вас, мисс Грейнджер?

– Нет, Вы вовремя подоспели.

– Я заканчивал обход и наткнулся на Вас. Идёмте со мной, я напою Вас успокоительным чаем, а затем отведу в гостиную.

Я согласилась и пошла рядом с любимым. Слезы никак не хотели останавливаться, наверное, я перенервничала.

Когда он усадил меня на новый диван перед камином и подал чай, я начала успокаиваться. Он присел рядом и, глядя на огонь, начал разговор.

– Мисс Грейнджер, Вы умный человек, как Вы могли гулять по замку без палочки?

– Я не думала, что и теперь мне есть, кого опасаться.

– Уизли всем рассказывал, что вы пара.

– Ложь! Мы поцеловались один раз в Тайной комнате, когда крестраж уничтожали. Я думала, что умру!

Северус легонько улыбнулся, кажется, ему понравился ответ.

– Вы все-таки приготовили противоядие.

Он расплылся в улыбке и молча кивнул. О, Мерлин, эта улыбка божественна!

– Я долго думал о Ваших словах, о том, что Вы будете оплакивать меня. И мне повезло. В то Рождество Нагайна убила двоих и не сразу съела второго. Из него я извлек зараженную кровь и стал экспериментировать. За неделю до ограбления вами банка я создал зелье и носил всегда с собой. Когда вы оставили меня умирать в Воющей Хижине, я вспоминал Ваши слезы и думал, что Вам и так многих придется оплакивать, не хватало лить слезы по мне.

Я улыбнулась и посмотрела на серьезного Северуса Снейпа. Мы глядели в глаза друг друга и молчали.

– Думаю, Вы будете королевой бала, Гермиона.

Он впервые назвал меня по имени. С его уст это имя слетело так мягко, что захотелось его поцеловать и не отпускать.

– Я не пойду на бал. Не с кем. И я не хочу.

– Бал бывает раз в жизни.

– Выпускной – да, но я скоро стану преподавать трансфигурацию, и этих балов у меня будет выше крыши.

– Да, знаю. Минерва говорила. Почему Вы решили преподавать, а не пойти работать в

Министерство, как собирались?

– У меня есть веская причина.

– Не поделитесь? Думаю, между нами секретов быть не должно.

Я улыбнулась, видя его хитрый взгляд. Он пытается что-то выведать или уже что-то знает. Надеюсь, он не играет со мной, ибо я этого не переживу.

– Это секрет, даже от Вас.

Особенно от тебя, Северус. Не хватало, чтобы ты узнал, что девчонка младше тебя почти на двадцать лет мечтает о твоих объятиях, поцелуях и члене.

– Гермиона, – он забрал из моих рук чашку, поставил ее на столик позади дивана и взял мои руки в свои. – Мне можно доверять.

Мерлин, какие мягкие руки и какие холодные. Это так возбуждает, что мой мозг просто не способен думать. Я хочу его! Хочу прижаться к нему и не отпускать, но в его сердце живет Лили Поттер. Мне нет там места. Я хотела убрать руки, но он не отпустил, продолжая сверлить меня изучающим взглядом.

– Я не могу сказать.

– А показать?

Из моих глаз потекли слезы, и он нежно вытер их одной рукой, держа второй мои руки.

– Что Вы хотите увидеть в моей голове? Вы пытались на экзамене туда проникнуть, зачем?

– Хочу узнать тебя, Гермиона.

С каких пор мы перешли на «ты»? Он ведет себя очень странно, крепко сжимает мои руки в своих, будто боится, что я сбегу.

– Ты вдохнула в меня жизнь, Гермиона. Заставила бороться за жизнь. После всей этой войны я смог, наконец-то смог, спокойно выдохнуть и найти смысл жизни. Им стала ты.

Он что в любви мне признается? Так-так-так, хватит улыбаться, Гермиона! Соберись и дослушай его!

– Я понимаю, что старше тебя. Намного старше. Я ни на что не претендую, просто хочу быть рядом. Меня не стоит бояться, я не Уизли, я себя контролирую.

Глупый, я дрожу от восторга и желания тебя поцеловать, а затем пустить в себя, а не от страха.

– Вот почему я хотел заглянуть в твои мысли. Мне безумно страшно сейчас разговаривать с тобой, я даже в глаза боюсь тебе посмотреть. Боюсь увидеть презрение.

Он действительно все время смотрел на огонь в камине, а не на меня. Не видел, что я свечусь от счастья. Мой глупенький Принц-полукровка думает, что я призираю его за эти слова. Я готова на весь мир кричать, что моя любовь взаимна.

– Я полюбил тебя, Гермиона.

Эти слова он сказал, глядя мне в глаза, а затем умолк. Я улыбалась, не скрывая своего счастья. Пора брать инициативу в свои руки, Гермиона. Он дальше не пойдет, подумает, что оскверняет меня.

Я подсела к нему поближе и провела рукой по его щеке. Выбрит начисто, приятно пахнет, и волосы совсем не сальные. Наверное, пар от зелий делает их похожими на немытые.

– Северус… Это взаимно, Северус. Я ради тебя решила преподавать в школе, чтобы видеть тебя каждый день.

– Гермиона…

– Помолчи, я тебя не перебивала.

Я прикрыла пальцами его губы, и он совсем не хотел убирать их.

– Я думала, что твое сердце занято Лили. Думала, что ты видишь во мне только ученицу. Мне сердце разрывали твои слова в тот вечер, ведь ты совсем не хотел жить, – я убрала пальцы от его губ.

– Ты вдохнула в меня жизнь, Гермиона.

– Я люблю тебя, Северус Снейп!

Больше мы не могли ждать. Нам обоим было трудно дышать. Оба хотели одного – узнать

друг друга на вкус.

Северус резко притянул меня к себе, и я оказалась на его коленях, когда наши губы

соединились в поцелуе. Какие сладкие губы, какой настырный язычок. Он невероятно целуется, от таких поцелуев кружится голова. Его губы резко перешли на мою шею, но он не оставлял следов, чтобы я могла спокойно показывать миру свою шейку. Да, Северус, да! Целуй меня!

Раздевай! Исследуй мое тело! Я твоя!

Он снял с меня футболку и укусил за сосок через кружевной черный лифчик. Кажется, ему понравилось, что на мне черное нижнее белье. Он хотел меня, я чувствовала его эрекцию. Это волшебное чувство осознавать, что он возбуждается от меня и только от меня.

Северус снял с меня лифчик и припал губами к соскам. О, Мерлин, да! Целуй! Кусай! Да! Здесь он на обоих сосках оставил следы, и мне это нравилось. Теперь я его собственность. Только его!

POV Снейпа

Какая она горячая, какое податливое тело, которое хочется целовать и оставлять следы на каждой клеточке кожи, но нельзя. Я еще хочу уговорить пойти ее на выпускной бал. Она стонет подо мной. Моя девочка обнимает меня, желает, а как я ее желаю. Я постараюсь быть с ней нежным, ведь если я понимаю правильно – девочка невинна.

Я подхватил ее под ягодицы, она обхватила мой стан ногами, и я перенес ее в свою

спальню, аккуратно положив на кровать. Пока я ее нес, она расстегнула на мне все пуговицы, и мне осталось лишь сбросить верхнюю одежду на пол. Не могу поверить своему счастью. Нет! Могу!

Я снимаю с нее джинсы, в полутьме она кажется еще более прекрасной. Провожу пальцем по трусикам и понимаю, что она безумно мокрая. Она хочет меня, не Уизли, не Поттера, а меня. Не могу отказать себе, чтобы не попробовать мою любимую всезнайку. Снимаю трусики, а затем едва ощутимо касаюсь языком половых губ. Она тут же реагирует. Затем сильнее провожу языком между половых губ и слышу стон. Да, я издеваюсь, но она не против. Хватит над ней издеваться, Северус, как и над собой.

Я резко начинаю углублять поцелуи ее клитора, и она срывается на стон, руки сжали простынь, а тело начало двигаться в такт моим движениям.

– Сссеее-ввее-руссссс…

Она даже имя мое спокойно не может выговорить. Я хочу слышать твои стоны, хочу осознавать, что стонешь ты от моих движений. Мой член начинает побаливать от того, что он до сих пор в штанах и не может почувствовать эту аппетитную девочку. Я отстраняюсь и раздеваюсь догола. Гермиона не сводит с меня глаз. Она смотрит на меня с таким восхищением, с которым Лили никогда не смотрела.

Я нависаю над ней и страстно целую. Она жадно отвечает, прикусывая мою губу.

Можешь хоть до крови меня искусать, я буду только рад.

– Постарайся расслабиться. Боль быстро пройдет, – шепчу ей на ухо.

– Я тебе доверяю, Северус.

Она притягивает меня за шею, и я получаю поцелуй в губы. Моя сладкая девочка, которая очень любит, по всей видимости, клубнику. Я резко вхожу в нее, ловя губами ее болезненный стон, и ее пальцы вцепляются в мои плечи. Глаза закрылись, ей больно. Я не двигаюсь, чтобы она привыкла, а это совсем нелегко, когда она такая горячая внутри и такая моя.

– Продолжай.

Она открывает глаза и влюбленно смотрит на меня. Я не подведу тебя, милая. Я начинаю медленно двигаться, причиняя ей дискомфорт. Она рвано дышит, ей этот процесс совсем не приносит удовольствия. Она терпит ради меня, я это понимаю.

Она нежно гладит мою щеку, и мне в глаза бросается шрам на ее руке. Я останавливаю процесс, а Гермиона резко прячет руку.

– Это «подарок» Беллатриссы. Только недавно перестала его стесняться.

– Давай прервёмся на минуту.

Я выхожу из Гермионы и слышу, как она с облегчением выдохнула. Не у всех первый раз может вызвать восторг. Она такая чувствительная и нежная, поэтому мое желание немного подождет.

Я взял крем в шкафу и вернулся к ней.

– Этим кремом я убрал шрамы с шеи после укусов Нагайны.

Гермиона улыбается, когда я мажу ее руку кремом, при этом другой рукой она гладит мой член. Очень приятно!

Шрам тут же затянулся. Затем я разместился между ее ног, и она легла в предвкушении моих лечебных ласк. Я нанес крем на стенки ее вагины, и пленка затянулась по сторонам. Отбросив крем, я снова впился в губы любимой, а член приставил ко входу во влагалище. Теперь она почувствовала блаженство. Она выгибалась, стонала и просила еще.

Да, девочка, стони подо мной!

Я наращивал темп, а она стонала все громче. Я чувствовал, что скоро кончу, когда она взорвалась. Такая мокрая, сексуальная и «грязная». Я закончил в нее буквально через пару толчков. Мы не могли надышаться, и я прилёг возле нее. Девушка прижалась ко мне, как

маленький ребенок, положив голову на мою грудь, продолжая гладить мою грудную клетку. Я поглаживал ее спинку, попку и нежно целовал волосы.

– Ты восхитительна, невыносимая всезнайка.

Она засмеялась и посмотрела на меня своими карими глазками, в которых было

столько любви и тепла для меня.

– Спасибо, что выбрала меня.

– Спасибо, что решил жить.

– Гермиона, я хочу, чтобы ты пошла на бал.

– Северус…

– Не перебивай, – она внимательно на меня смотрела. – Я хочу повести тебя на бал.

Улыбка на лице девушки расцвела, будто цветок. Она улеглась на мою грудь и нежно поцеловала.

– И как кого ты меня туда поведешь?

– Как свою невесту.

Я видел озадаченное лицо Гермионы.

– Ты согласна стать миссис Снейп?

– Да!

Она со всей страстью и любовью впилась в мои губы, а я был рад обнимать и целовать любимую гриффиндорку. Я чувствовал, как возбуждение возвращалось, но и она снова стала мокрой, а затем оседлала меня. Такой раскрепощенной и дикой никто не видел и не увидит Гермиону Грейнджер, мою невыносимую всезнайку.