сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Такая общительность давалась ему не так легко, как могло показаться на первый взгляд, но природная решительность и упорность в достижении нужных ему результатов, а также располагающая внешность всегда выручали.
Феликс очень любил печь, но в такую жару это превратилось в испытание. Как и в доме Юны, кондиционер у него был только в спальне, а настежь открытые окна отнюдь не спасали от волн жара, исходящих от духовки.
Где-то через час, когда пирог был готов, а кухня приведена в порядок, Феликс позвонил Чанбину, чтобы тот за ним заехал.
Ждать друга было недолго, минут тридцать, а пока он решил сходить в душ. Его футболка и штаны были насквозь мокрые от пота, — в доме стало душно и очень хотелось освежиться.
Едва успев помыться и привести себя в порядок, Феликс услышал гудки с улицы. Выглянув в окно, он увидел Чанбина, который заехал на своём байке прямо ему на газон. Помахав товарищу рукой, Феликс быстро схватил свою барсетку, куда сложил телефон и бумажник, закрыл дом и с радостными воплями поприветствовал друга. После взаимных объятий, Со отдал другу запасной шлем, и они уехали.
Вернулся домой Феликс только к восьми часам вечера, он был уставший и довольный, они отлично провели день с Чанбином, купили себе новые кроссовки, вкусно поели и прогулялись по Хондэ. Очень хотелось продолжить веселье и пойти отрываться в клуб, но завтра Феликсу надо было на работу. Он был хореографом в небольшой танцевальной студии на окраине Сеула, как раз сейчас они ставили новый танец для соревнований, и возможности пофилонить не было никакой, а работать в полную силу после попойки и отрыва на столичной дискотеке вряд ли получилось бы.
Умывшись, он уже хотел было завалиться в кровать, чтобы почитать какую-нибудь манхву, но вспомнил, что собирался навестить нового соседа.
Феликс вынул форму с брауни из холодильника, переложил аккуратно нарезанные квадратики в контейнер, и вышел на улицу.
Дома Феликса, Юны и Хёнджина располагались по прямой, один за другим и находились на небольшом расстоянии друг от друга.
Феликс пошел вдоль подъездной дорожки, окинул по пути взглядом окна Юны, — свет пробивался только из спальни, видимо, она уже закончила с работой и отдыхает.
Ещё через пару минут он уже подходил к нужному дому. Рядом с припаркованной большой машиной он увидел высокую фигуру в спортивном костюме, кепке и ослепительно белых кроссовках. Стройный мужской силуэт склонился над багажником. Феликс поспешил навстречу.
— Здравствуйте, — выдохнул Ли, слегка задыхаясь после ускоренной ходьбы, и помахал рукой в знак приветствия, — Увидел, что в этот дом наконец заселились, и пришел с вами поздороваться, — ослепительная улыбка, чтобы расположить незнакомца к себе, — меня зовут Ли Феликс.
Молодой человек напротив окинул Феликса нечитаемым взглядом, будто слегка удивлённый такому активному приветствию, но уже спустя пару секунд улыбнулся в ответ.
— Добрый вечер, меня зовут Хван Хёнджин, я сюда пару дней назад только перебрался. — вежливо представился он и протянул руку для рукопожатия.
Феликс слегка смутился, когда его маленькая ладошка практически утонула в большой, с изящными длинными пальцами руке Хвана, и постарался сжать покрепче, чтобы сосед не подумал, что Ли какой-то неженка.
— Я вам принёс брауни. — Феликс протянул руку с контейнером и вновь ослепительно улыбнулся.
Хёнджин снова окинул его непонятным взглядом, однако быстро пришёл в себя.
— Спасибо большое, может, зайдёте на чай? Я после тренировки приехал и как раз собрался перекусить.
— О, я с радостью зайду ненадолго. — согласился тот.
Хёнджин вытащил из багажника машины спортивную сумку, и молодые люди направились в дом.
Когда чайник закипел, а чай был заварен, парни расселись на высоких стульях за барной стойкой, которая заменяла Хёнджину обеденный стол.
Молодые люди сразу решили, что будут общаться неформально.
— Как давно ты здесь живёшь? — поинтересовался Хван.
— Не очень долго, может быть два с половиной года или около того, — задумался Ли, — мне этот дом родители подарили на восемнадцатилетие, но переехал я не совсем сразу.
— А сколько тебе лет?
— Мне двадцать два года.
— А мне 23, — улыбнулся Хван, — можешь называть меня хёном.
— Ладно, хён, — засмеялся Феликс, — а чем ты занимаешься, если не секрет?
— Я работаю в крупной строительной фирме, младшим архитектором, недавно выпустился с университета и мне помогли найти эту работу.
— Вау. А я в танцевальной студии работаю, хореограф.
— О, я в универе тоже немного танцами занимался, а сейчас после работы едва хватает сил в качалку пару раз в неделю заглянуть, — вздохнул Хёнджин, — надеюсь, однажды я снова смогу начать танцевать.
— Приходи, если надумаешь, я дам тебе пару уроков, — закивал ему Феликс, — у нас очень здорово.
— Хорошо, спасибо, буду знать, к кому обращаться, — засмеялся Хван, затем, немного пожевав губу, спросил. — А ты много с кем здесь знаком?
— Ну так, — задумался Ли, — честно говоря, народ здесь в основном молодой, но все пропадают на работах, поэтому в секторе довольно пустынно бывает, если не считать выходные. Я много кого знаю в лицо, но общаюсь регулярно, может быть, с десятком человек. Иногда я устраиваю вечеринки, но это редко бывает, у меня выходные плавают, а остальные чаще свободны именно в субботу и воскресенье.
— Понятно, — протянул Хёнджин, — а ты знаком с девушкой, что напротив моего дома живёт? — парню было очень интересно разузнать о Юне побольше. — Я за эти дни только её видел и ещё одного мужчину, через два дома отсюда, он у меня газонокосилку одалживал.
— Да, мы с Мин Юной приятели, — радостно ответил Феликс, — она теперь из дома работает, наверное, только её ты и сможешь регулярно видеть. А тот мужчина, Ким Уён, я думаю, он обожает что-то одалживать и забывать об этом.
Парни посмеялись и ещё немного поболтали о всяких мелочах, ближайших соседях, местных достопримечательностях, о велосипедных дорожках и спортивном зале.
За окнами окончательно стемнело, чай был допит, брауни частично съеден, а контейнеры Ёнбока вымыты гостеприимным хозяином дома и вручены владельцу обратно.
Феликс стал собираться домой. Он пребывал в хорошем расположении духа, ему очень понравился новый сосед, Хёнджин не только красив, тактичен и вежлив, но и умеет поддержать разговор.
Уже стоя в дверях, Хван вдруг остановил Феликса и спросил:
— Слушай, а как ты с Мин Юной познакомился?
— Когда я сюда переехал, вещи перевозили с утра и до позднего вечера — начал вспоминать Ли, — Юна живёт от меня очень близко, ну ты можешь представить, мой дом от её дома на таком же расстоянии, как и твой, только находится с другой стороны. В общем, я к ней постучался и спросил, не будет ли ей мешать шум, если рабочие припозднятся. Она сказала, что всё в порядке, а на следующий день принесла мне печенье. Сказала, что сама испекла, но теперь, зная её, я с трудом могу в это поверить, — захихикал Феликс, — так мы и стали общаться.
По лицу Хёнджина пробежала тень, но он быстро взял себя в руки, вытер пот со лба ладонью и снял кепку.
— Что ж, понятно, Феликс, — ровным голосом сказал он, — было приятно с тобой познакомиться.
— Взаимно, — весело улыбнулся тот, — до встречи, Хёнджин.
Лишь когда дверь за его спиной захлопнулась, а сам он был уже почти на полдороги домой, Феликс осознал, что волосы Хёнджина, скрытые от его взгляда весь вечер кепкой, оказались светлыми и длинными, с жёлтым подтоном. Точно такие же, как те, что он нашёл этим утром на подушках Юны.
========== Часть 11 ==========
Хёнджин был из тех парней, про которых говорят: «родился с серебряной ложкой во рту».
Родители его были достаточно обеспеченными людьми, хотя нельзя сказать, что очень богатыми. Однако они стремились дать единственному сыну самое лучшее, и взамен требовали также самого лучшего. Отличные оценки в школе, внеклассная деятельность, волонтерство, участие в различных кружках от хора до танцев, углублённое изучение математики, физики — краткий список того, что от него требовалось.
Хёнджин послушно исполнял свои обязанности, иногда даже превосходил ожидания, например, когда был избран старостой класса, или когда был приглашён моделью для съемок журнала о жизни учащихся старших классов.
Проблема была лишь в одном: чтобы соответствовать всему тому, чего от него ждали, Хёнджин буквально прыгал выше головы. Ему это всё было не особо интересно. Из всего многообразия его занятий, сам Хван любил лишь танцы и физику, за всё остальное приходилось бороться. Почти не спать, зубрить, заставлять себя быть милым и общительным.
К тому моменту, как парень закончил университет, сил продолжать быть таким, как нравилось маме и папе уже не осталось. Несмотря на свой юный возраст, Хёнджин чувствовал себя стариком, у которого нет никаких желаний.
Он принял в подарок на совершеннолетие внушительную сумму денег с условием потратить её на собственный дом, воспользовался помощью отца, чтобы получить должность в известной компании, однако на этом он поставил жирную точку в вопросах влияния семьи на его личную жизнь.
Он перестал ходить на званые обеды и ужины, которые закатывала мама, попросил отца больше не содействовать построению его карьеры, расстался с девушкой, которую не особо любил, но которая была «отличным вариантом» по мнению родителей.
Хёнджин всегда был окружен людьми в школе и университете, на работе тоже был сплоченный мужской коллектив, однако близко никогда и ни с кем он не сходился. Все те, кого он называл друзьями раньше, остались где-то в другой жизни, отсвечивая периодически в социальных сетях, иногда они его куда-то приглашали, и он шёл, но инициатором посиделок больше не являлся.
С тех пор, как он принял себя таким, какой он есть, Хёнджин стал по-настоящему одиноким. По большей части его это не напрягало, но иногда он думал, что было бы неплохо иметь рядом друга.
Вторжение Юны в его жизнь показалось знаком судьбы. Девушка понравилась ему с первого взгляда, она была красивая и немного странная, её глупый подкат в стиле дешёвой немецкой порнухи про горячую соседку насмешил парня, но и завёл немало.
Ночью, когда она заснула не дождавшись его из магазина, он некоторое время наблюдал за ней, испытав странный прилив нежности, вытирая салфеткой слюну, что стекала из уголка её рта.
Он пытался быть с ней милым наутро, но она была хамовата и прямолинейна. Хёнджину импонировало, что Юна не пыталась притворяться ласковой и нежной. Обычно девушки рядом с ним из кожи вон лезли, чтобы понравиться. Хван и сам большую часть своей жизни притворялся, чтобы понравиться, а теперь ненавидел этот конформизм в людях.
Но потом пришёл Феликс, классный парень, конечно, дружелюбный и интересный, однако он внёс некую смуту в мысли Хёнджина. Уж слишком похожи были их первые встречи с Юной. Очевидно, Хван далеко не первый парень, которому она предлагает по-соседски заскочить на перепих. А может и не десятый. Но Хёнджин не мог быть на потоке, не для того мама розочку растила.
С другой стороны, при последней встрече она его, вроде, отшила.
Даже спустя два дня после визита Феликса, Хёнджин так и не решил, чего бы он хотел от Юны. Парень продолжал рефлексировать вплоть до выходных.
В субботу ему пришлось поехать в гости к родителям, он не был там уже достаточно давно, и мама волновалась, как он переехал, что с работой, и как он живёт.
Абсолютно вымотанный и опустошённый Хван вернулся к себе в дом лишь вечером. Обед прошёл не очень удачно, он слегка поссорился с отцом, который был разочарован средними успехами сына в продвижении по карьерной лестнице. Мать тоже не была им довольна, она переживала, что Хёнджин совершенно одинок, предлагала познакомить с дочерями своих подруг, чем только вывела его из себя.
Только зайдя в дом, он сразу пошёл в ванную, чтобы смыть разочарование этого дня. Вытерев тыльной стороной ладони парочку злых слёз, что всё-таки не удержались и вытекли из глаз, Хёнджин разделся и встал под самый холодный душ, что только мог выдержать. Очнулся он, лишь когда его начала бить крупная дрожь, а губы посинели от переохлаждения.
Резко выключив воду и растерев тело до красноты махровым полотенцем, он надел белую футболку и тёмно-зелёные клетчатые пижамные штаны и пошёл на кухню.
Чашка горячего чая привела его тело в порядок, но голова гудела от мыслей, хотелось лечь спать прямо сейчас, однако поворочавшись в кровати добрых двадцать минут, Хван понял, что заснуть так рано у него не получится.
Он сделал себе коктейль из рома и колы и пошёл в гостиную смотреть телевизор.
В это же самое время в доме напротив примерно в таком же расположении духа томилась Юна.
Она позанималась спортом, прибралась, поела рамён, привела себя в порядок, даже выполнила часть работы на понедельник, а больше делать было абсолютно нечего.
Ещё утром она отправила Феликсу сообщение с предложением зайти к ней вечером, он молчал весь день, а потом пришло сухое: «Сегодня не могу, занят».
Расстроено вздохнув, Юна решила посмотреть какую-нибудь дораму. Хотелось поесть стекла или просто романтики.
Наконец, выбор был сделан, она включила «И миллион звёзд падает с небес», корейскую версию, и погрузилась в сериал.
Где-то на третьей серии Юна захотела пить, пошла на кухню и обнаружила в холодильнике уже позабытую бутылку шампанского, что покупал Хёнджин.
Недолго думая, девушка достала штопор, открыла бутылку и перелила почти половину напитка в большую кружку. Сделав бутерброд с сыром, Юна вернулась к просмотру ТВ.
На пятой серии дорамы и к концу бутылки, девушка остро почувствовала одиночество. Она позвонила Феликсу в надежде, что он освободился, но тот не отвечал.
— И на кой хрен тебе был мой номер, — пробурчала себе под нос Юна, — чтобы трубку не брать никогда, а?
Поставив дораму на паузу, Юна пошла в спальню, полежала, посёрфила в интернете, но было скучно и как-то тоскливо. Решив, что лучше неловкое общение, чем болтаться по дому, не зная, чем себя занять, она стала одеваться, натянула джинсовые шорты и свободную футболку, отметила для себя, что времени только семь часов вечера, а значит, для визита вполне прилично.
Поплескав на лицо прохладной водичкой и зажевав ментоловую жвачку, она вышла из дома, понадеявшись, что её состояние лёгкого опьянения не слишком заметно.
Юна дошла слегка неровным шагом до дверей дома Хвана и позвонила. Уперевшись рукой в косяк, девушка ждала, но никто не открывал. Через зашторенные окна пробивался свет, на дорожке стояла машина, хозяин, очевидно, был дома.
Позвонив ещё несколько раз, Юна собралась уже уходить, но внезапно дверь резко распахнулась. На пороге стоял растрепанный Хван со слегка опухшим лицом, вид у него был помятый.
— Ты. — констатировал факт он.
— Я. — подтвердила Юна.
— Какими судьбами?
— Ну я же говорила, что зайду поболтать, — девушка начала себя чувствовать неуютно, — но, если ты занят или не один, я пойду.
— Я один, — равнодушно сказал он, но с места не сдвинулся, — телевизор смотрю.
— Понятно, занят, — Юна почувствовала необъяснимое желание свалить, — до встречи.
Она развернулась в направлении своего дома, однако Хёнджин внезапно резко схватил её за руку и втащил к себе в прихожую.
— Я всего лишь смотрю телевизор, — выдохнул он ей в ухо, согнувшись для этого в три погибели, — давай поболтаем, раз уж пришла.
Юна с опаской посмотрела на него, что-то смущало её в слегка остекленевшем взгляде парня, он уже не казался милым и забавным, Хёнджин выглядел скорее опасным и до чёртиков сексуальным.
— Ты какой-то другой, — поёжилась она под его мутным взглядом, — пугаешь.
— Я просто немного пьяный, — засмеялся он, — если тебе от это становится жутко, уходи.
Юна аккуратно вытащила свою руку из его огромной ладони и заинтересованно посмотрела на блондина.
— Я тоже как бы немного пьяная, — она доверительно похлопала его по плечу, — вот и встретились два одиночества.
Хёнджин посмотрел на неё долгим взглядом.
— Да уж, — вздохнул он, — хочешь ещё накатить?
— Если только немного, не хотелось бы заблевать твою красивую мебель, — Юна окинула одобрительным взором синий диван в гостиной, — что у тебя есть?
У Хёнджина оказался большой ассортимент напитков, повыбирав некоторое время, она попросила просто разбавить шампанское апельсиновым соком, Хван же налил себе очередную порцию рома с колой.
Взяв свои напитки, они направились в гостиную, где по телевизору шла дорама «Отель дель Луна» и принялись молча смотреть.
— Слушай, — Хёнджин ощутил себя уже достаточно пьяным, чтобы начать задавать неудобные вопросы, — ты давно здесь живёшь?
— Почти три года. — Юна хоть и была менее пьяна, но ощущала себя довольно расслабленно, потому не стала пресекать разговоры о себе.
— Много с кем знакома? — Хван постепенно подбирался к тому, чтобы вытащить из неё интересующую информацию.
