Текст книги "Слабость (СИ)"

Автор книги: Nekomata-sama

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

«Дорогая миссис Адомсон,

Сегодня прекрасный день, в лесу уже начали вытягиваться подснежники, просыпаясь от столь долгого сна и оповещая всех, что, наконец, пришла весна. И в этот день, как никогда прежде, хочется мне видеть вас здесь. Мама’ очень переживает, сможете ли вы в таком состоянии добраться до Нертона, но отец уверен, что это не стоит переживаний. Я с тем пишу к вам, дорогая моя сестра, дабы сообщить, что после вашего приезда, на следующий день, мы собираемся навестить наших дорогих родственников в Лондоне. Они уже давно нас зовут туда и было бы неприлично отказываться, тем более, что мама очень хочет поехать. Я бы с удовольствие остался бы с вами в Блю-холл, но родители наши настаивают, чтобы и я поехал повидаться. Все-таки мистер и миссис Берч очень мне помогли, когда я гостил у них во время своей учебы в городе. Там мы пробудем не более двух дней, поэтому мама советует взять вам с собой несколько служанок на тот случай, если пойдут осложнения, чего я, конечно, боюсь больше всего на свете. С нетерпением жду вашего приезда.

Искренне Ваш…»

  Закончив писать, мистер Брэбем отложил перо и перечитал текст, написанный ровным и убористым подчерком. Запечатав письмо, он спустился вниз и передал его слуге. Руки его дрожали от нетерпения и волнения.

Свою старшую сестру мистер Брэбем не видел уже более двух лет. С тех пор, как она вышла замуж и стала миссис Адомсон, она редко навещала Блю-холл, оставаясь в Нейрасл рядом со своим мужем, ведя хозяйство и устраивая балы.

– Ты выглядишь взволнованным, Джесси, – юноша вздрогнул и перевел взгляд на мать. Было видно, что она только отошла ото сна. – Случилось что-то хорошее?

– Ничего особенного. Я написал письмо для миссис Адомсон, ведь скоро она должна прибыть в Блю-холл.

– Ах, ты об этом! Поскорей бы она уже нас навестила. Совсем не жалеет моих нервов! – женщина театрально схватилась за голову и вздохнула.

  Миссис Брэбем была полноватой и немного глуповатой женщиной, которая любит читать абсолютно бессмысленные любовные романы, сплетничать с ближайшими своими соседками и ездить в город за лентами и безвкусными шляпками.  Но, несмотря на свою глупость, у нее родились два прекрасных ребенка.

Первая – миссис Джейн, ныне, Адомсон – миловидная дама, вышедшая замуж за богатого помещика мистера Адомсона, получающего шесть тысяч фунтов в год. Она замечательно играет на фортепиано и слыла самой красивой леди в Нертоне, пока не переехала с мужем в Нейрасл.

Второй – мистер Брэбем – очень талантливый и смышленый юноша девятнадцати лет. Наследник всего состояния и поместья Блю-холл. Он закончил школу в Лондоне, в которую пошел по своему желанию, отказавшись от домашних репетиторов. Но, несмотря на безупречную историю, у него  все же было пятно. И никто об этом не знает, кроме него самого и еще одного человека, которого мистер Брэбем всей своей душой желал забыть.

– Мама’, вы же знаете в каком она сейчас состоянии! – воскликнул Джесси, привлекая внимание отца, который тоже спустился на завтрак. – Прошу вас, подумайте о ее здоровье и об еще не рожденном ребенке! – юноша покраснел и поспешил отвернуться. Чтобы никто не заметил постыдного румянца.

– О чем вы спорите в такую рань? – громко спросил мистер Брэбем, привлекая внимание матери и сына.

– Ах, мистер Брэбем, с добрым утром. Джесси написал письмо Джейн. Смею вам напомнить, что она прибудет через три дня, а на следующий день мы отправляемся в Лондон. Ах, если бы и дорогая Джейн смогла с нами поехать. Но в таком положении она вряд ли согласится.

Миссис Брэбем снова театрально вздохнула и прошла мимо сына. Юноша же улыбнулся и посмотрел на своего отца. Мистер Брэбем не отличался терпением и был очень строг к своим детям. Он не любил вольности и всегда пытался держать все под контролем, что у него отлично получалось. Поэтому Джесси не любил оставаться с отцом наедине и разговаривать с ним дольше обычного. Он был уверен, что отец его с позором выгонит и никогда не заговорит с ним, если узнает о том, что случилось с его сыном в прошлом году в Лондоне. И Джесси уж очень надеялся, что никто об этом никогда не узнает. И боялся он только того, кто знает об этом. Однако он был все же уверен, что человек этот и сам не осмелится рассказать об этом позоре. Юноша надеялся, что высокое положение и деньги никогда не позволят тому человеку хоть словом обмолвиться о прошлогоднем событии, о котором сам Джесси старался не вспоминать. Но все же, когда мысли эти касались его, он тут же щипал себя за руки, оставляя багровые синяки на бледной, чуть ли не прозрачной коже.

– Садитесь скорее завтракать! – миссис Брэбем громко крикнула из столовой, нарушая все правила приличий.

Мистер Брэбем еще раз взглянул на сына. Глаза его странно блеснули и сузились, из-за чего юноша поежился. Он почему-то думал, что отец его все знает, но потом одергивал себя от этих мыслей. Мужчина повернулся и пошел в столовую, а Джесси так и остался около лестницы, больно щипая свою руку и ожидая очередных синяков.

***

К крыльцу Блю-холла подъехала небольшая карета, спряженная двумя лошадьми. Миссис Брэбем взвизгнула так, как если бы увидела свинью в своей спальне, кинулась к двери, подбирая подол широкой юбки и выбегая на улицу.

– Мама’, как рада я вас видеть! – миссис Адомсон по-детски, легонько подпрыгнула вверх и крепко обняла свою мать, искренне отвечая на столь теплое приветствие.

– Как ты, Джейн, дорогая? Долго ехала? В пути ничего не случилось? – миссис Брэбем взволнованно крутилась вокруг дочери, оглядываю ту со всех сторон, будто могла увидеть что-то невообразимое.

– Ах, мама, у меня для вас столько новостей и подарков! – воскликнула миссис Адомсон, опуская руки к животу.

– Так зайдем же скорее в дом!

Как и мать, мистер Брэбем также тепло поздоровался с дочерью и передал ее в такие же крепкие объятия Джесси, который, наверное, был счастливей всех на свете. Ведь он столько не видел свою дорогую старшую сестру, что даже и забыл, насколько она все-таки красива.

– Давай же, не томи, Джейн! Рассказывай, что у тебя случилось, – миссис Брэбем как всегда была несдержанной, заставляя краснеть Джесси все больше. Он и не надеялся, что мать его когда-нибудь изменится.

– Ах, мама’, знали бы вы, что сказал мне мистер Адомсон! Он наговорил мне столько ужасных вещей! – Джейн теребила в руках свой белый платок, сдерживая себя от нежелательных слез. – Он сказал мне, чтобы я не ездила, а ведь я обещала. Разве может благородная дама нарушить свое обещание? Так я ему и сказала, а он ответил, что и слышать ничего не желает. Говорил, что я подвергаю его наследника ненужному риску! А ведь он и знать не знает, кто родится! – старшая дочь все-таки не выдержала, и первые капли покатились по ее раскрасневшимся щекам.

– Что же такое с ним стало? Неужели все, что он говорил до того, как взять тебя в жены, все это было ложью? Поверить не могу, что мистер Адомсон оказался таким человеком, – мать так же, как и дочь, сидела теперь, теребя в руках платок.

– Мама’, не надо так говорить. Мистер Адомсон очень добор ко мне и это первый раз, когда он так со мной обошелся. Я уверена, что сейчас он очень жалеет о своих словах, ведь отправил со мной столько нянек! – Джейн виновато улыбнулась, не прекращая плакать, а мать подивилась такой рьяной защите со стороны своей робкой некогда дочери.

– Быть может, он не хотел, чтобы ты ехала к нам, потому что на дорогах теперь небезопасно? Ах, я слышала, как на мисс Гил, когда она ехала из Лондона, напали какие-то бандиты и обобрали бедняжку до последнего колечка.

– Ох, какое несчастье! Надеюсь, что ее не тронули? – Джейн искренне волновалась за незнакомую ей девушку.

– Ее, слава Господу, не тронули. Взяли лишь драгоценности и лошадей. Бедняжка шла домой пешком в сопровождении слуг.

Мистер Брэбем тихо усмехнулся, зная, что все было совсем не так. Супруга его любила несколько преувеличить. На самом деле мисс Гил сама продала некоторые свои драгоценности в городе, чтобы скопить еще немного денег. Она хотела сбежать с офицером, но к тому времени родители, что-то заподозрив, быстро выведали, что собралась делать их дочь. Когда они узнали шокирующую правду, они тут же обвинили того офицера в бесчестии, из-за чего тот разозлился. Сказав, что мисс Гил самая уродливая на свете девушка, он признался в том, что хотел с ней сбежать лишь из-за приданного. Поэтому, чтобы эта история не вышла за пределы Нертона, родители мисс Гил согласились отдать оставшиеся у их дочери драгоценности и пару чистокровных лошадей, стоявших огромное состояние. И в этой истории знали лишь то, что бедную мисс Гил ограбили, и ей пришлось идти до поместья пешком.

– А как у тебя дела, Джесси? – сестра его мило улыбнулась, и юноша тут же уловил в ее взгляде смешинки.

– Замечательно! – воскликнула миссис Брэбем, ответив вместо сына. – Надеюсь, ты там присмотрела какую-нибудь свою подружку для нашего Джесси? Он так и не нашел себе даму, даже на балах он держится отстраненно, – она с упреком посмотрела на сына, а он лишь виновато улыбнулся.

– Если, мама, вы хотите, чтобы я нашла для моего дорого брата подходящую партию, то вы должны разрешить ему поехать вместе со мной. Я обещала устроить в Райлдшире бал в честь своего возвращения. Уверена, что по приглашению явятся все леди в округе. Тем более если узнают, что там будет присутствовать мой брат. Они будут в восторге, я уверена! – Джейн светилась от счастья и не прекращала смотреть на брата своими прекрасными голубыми глазами. Иногда юноша сравнивал ее глаза с чистым озером на краю леса, куда он часто ходил, когда был маленьким.

– Конечно же я его отпускаю, не правда ли, мистер Брэбем? – мужчина лишь кивнул в знак согласия. – Вот видишь! Надеюсь, ты уже приедешь с хорошенькой леди под боком, Джесси, – мать его озорно ему улыбнулась, вызвав у сына натянутую улыбку.

Он не мог ей сказать.

– Есть еще какие-нибудь новости?

Он никому не мог сказать.

– Вы не представляете, мама, сейчас снова носят пышные платья!

Если хоть кто-то узнает, не только он будет опозорен, но и вся его семья.

– Какое счастье, что ты сказала мне это именно тогда, когда мы собираемся в город. Там я смогу снова обновить свой гардероб.

И он боялся этого больше всего.

– Мистер Брэбем, почему бы нам всем вместе не сходить на прогулку в сад? На улице отличная погода, – предложила миссис Брэбем, выжидающе смотря на супруга.

– Миссис Брэбем, я не уверен, что буду уместен в вашей компании. Вы можете сами отправиться на прогулку, если того желаете, – мужчина как всегда был кроток. Он не любил слишком жаркие дни, как сейчас. Солнце безжалостно заставляло махать руками и потеть, обтираясь платками.

– Ах, вы так грубы, мистер Брэбем, – обиженно сказала женщина, смотря теперь на своего сына. – Ну а ты, Джесси, не составишь ли нам компанию?

– Да, конечно, мама, – юноша улыбнулся, быстро отвлекаясь от навязчивых мыслей. Он все чаще замечает, что думает о прошлогоднем событии чуть ли не каждую минуту. И это не давало ему спокойствия.

Миссис Брэбем и миссис Адомсон шли впереди, лишь изредка вовлекая в разговор юношу. А сам же он не мог отделаться от своих мыслей, вспоминая и утопая в том дне, когда…

– Джесси, если ты не поторопишься, то промокнешь до ниточки! Ах, а ведь погода обещала быть чудесной на протяжении всего дня! – расстроено вздохнула миссис Брэбем, смотря на чистое небо и укрываясь от первых капель только что начавшегося дождя.

– Уверен, дождь будет идти недолго, – сказал Джесси, закрывая за собой дверь и благодаря сестру за полотенце.

– Нам еще о стольком надо поговорить, дорогая моя Джейн. Если ты откажешь мне, то я навсегда останусь в постели и умру от горя!

***

Лондон встретил семейство Бэрбем привычным дождем, окончившимся уже к обеду. Мистер и миссис Берч сидели в гостиной, когда дворецкий объявил о прибытии их дорогих родственников и желанных гостей.

– Как я рада вас видеть в хорошем здравии, мой дорогой брат, – миссис Бэрбем подставила щеки под сухие губы своего старшего брата, мистера Берча. – Все ли у вас хорошо?

– Несомненно, Лили, замечательно! – также приподнято ответил ее брат.

Брат с сестрой были очень похожи, и не только характерами, но и внешностью. Еще когда Джесси гостил у Берчей, его не покидало чувство, что его мать рядом с ним, только в теле мистера Берча. И мысли эти его невероятно смущали.

– Джесси, как же давно я тебя не видел! Прошел почти год с тех пор, как ты закончил учебу в Лондоне и уехал обратно в Нертон. Ты виделся с мистером Хайдом? Я недавно встретил его в книжном, и он очень вежливо со мной поздоровался и справился о твоем здоровье. Когда он узнал, что ты скоро будешь в Лондоне, он просил с тобой встречи, – мистер Берч говорил очень быстро, поэтому Джесси чуть не вскрикнул, когда услышал знакомую фамилию. И лишь сжав свои руки, он остановил возмутительный вскрик.

– У меня все замечательно, дядя, спасибо. Я не виделся с мистером Хайдом. Уже почти год прошел с последней нашей встречи, но я обязательно найду время с ним повидаться.

И лишь удовлетворившись ответом, мистер Берч продолжил говорить, но уже с мистером Брэбем, который настолько привык к болтовне своей жены, что спокойно теперь мог слушать и ее брата.

Когда все устроились в гостиной, ожидая, пока на стол накроют, Джесси пожаловался на плохое самочувствие и поспешил уйти наверх, сказав, что с ним все будет хорошо, если он немного подремлет.

Устроившись в свободной комнате для гостей, Джесси снова и снова щепал себя, заставляя не думать о том, что произошло год назад. Но теперь уже ничего не помогает. Его упоминание теперь не сотрет его имени, лица, запаха и такого тяжелого, давящего ощущения внизу. Снова и снова проносятся отрывки того случая, снова и снова он сжимает глаза и кусает губы, чтобы не закричать, снова и снова в ушах тот смешок и голос с хрипотцой. И Джесси Брэбем освобождается, быстро и мучительно сладко, с силой кусая палец, оставляя заметные следы от зубов.

Юноша тяжело дышал, со свистом хватал воздух и мучительно краснел, казалось, с головы до пят. Не было ни одного участка тела, где бы он не был красным. И возвратившиеся мысли настолько пугали его и воротили, что он тут же вскочил и начал наворачивать по комнате круги. Джесси все еще не мог успокоиться, думая о мистере Хайде, о том, что произошло тогда, когда он еще доверял ему так по-детски, когда позволял себя трогать… Но он и не думал, что все это зайдет настолько далеко. И от этого становилось еще мучительней.

– Джесси, с тобой все хорошо? Отобедаешь с нами? – голос миссис Брэбем заставил содрогнуться и согнуться пополам, сдерживая рвотные позывы. Он с трудом проглотил вязкую слюну и с дрожью, которую он тщетно пытался унять, сказал, что ему все еще нездоровится, поэтому попросил не тревожить. Лишь когда стук каблуков утих, он присел на пол и обхватил голову руками. Ему надо было успокоиться. Но все мысли были лишь о нем.

На следующий день все семейство Брэбем отправилось в город. Хоть Джесси и не хотел выходить, но все же решил взять себя в руки. Он был рад, что сегодня они уезжают обратно в Нертон, поэтому согласился идти куда угодно. И он, конечно же, совершенно не ожидал того, о ком вчера были все его мысли. Да и забудет ли он когда-нибудь этого юношу. Он сомневался.

– Джесси, ты ли это? – статный юноша такого же возраста, что и Брэбем, подошел ближе и искренне улыбнулся. Он был столь же красив, обаятелен и искренен, как и в школьное время. Джесси показалось, что он совсем не изменился, однако очаровательная дама рядом с ним намекала на то, что мистер Хайд на самом деле уже давно повзрослел и был готов брать на себя хозяйство и создавать семью, чего не скажешь о самом Джесси.

– Да, а вы все также фамильярны, мистер Хайд, – Джесси пытался вести себя как можно более непринужденно, но блестящие от слез глаза выдавали его с головой. – Ох, я так рад вас видеть, что чуть ли не плачу! – нашелся юный Брэбем, аккуратно пожимая протянутую руку.

– Ох, Джесси, неужели это тот самый мистер Хайд, о котором ты рассказывал во время своей учебы в Лондоне? Я так рада знакомству с вами, Джесси много о вас говорил!

– Неужели? Он мне и о вас рассказывал, миссис Брэбем. Я знал, что вы прекрасны с его слов, но встретившись с вами, я осознал, что словами вашу очаровательность просто не описать! – мистер Хайд учтиво поклонился миссис Брэбем и пожал руку мистеру Брэбему.

«Лжец. Я ведь никогда не говорил ему о своей семье. Как и он мне о своей. И почему нам довелось встретиться с ним именно сейчас? Именно сегодня? Ох, как же мне плохо», – юный Брэбем отвернулся от улыбающегося мистера Хайда и встретился глазами с его спутницей.

– Ах, как же я мог забыть представить вам свою прелестную сестру Мэган! – он шутливо хлопнул себя по лбу, после чего представил свою спутницу семье. – Она прекрасно вышивает, поэтому и потащила меня в швейный магазин. И я рад, что дал этому случиться, ведь иначе бы не встретился с тобой, Джесси, и не был бы удостоен чести познакомиться с твоей семьей, – юноша снова улыбнулся, тряхнув черными локонами, прилипшими к блестящему от пота лбу. Сегодня действительно стояла душная погода.

– Ах, ну что вы, мистер Хайд. Если у вас найдется время, то обязательно навестите нас в Нертоне. Я уверена, что мистер Брэбем тоже не против, – легким кивком глава семейства подтвердил ее слова. – И я считаю, что вам с Джесси надо о многом поговорить, ведь вы долго не виделись.

Впервые юноше было настолько плохо. Он думал, что его сердце просто не выдержит такого ритма и просто взорвется или же вырвется наружу. Стараясь выглядеть непринужденно, он тоже улыбнулся, но губы его сломились в мучительной ухмылке, и то, уголок рта дергался, а глаза готовы были выкатиться наружу. Напряжение в его теле было неизмеримым.

Когда они, наконец, распрощались, миссис Брэбем заметила, наконец, состояние сына.

– Ты очень болен. Да тебя же лихорадит! – воскликнула она, прикасаясь к дрожащему плечу юноши. – Сейчас же едем к брату. Пусть вызовет врача.

Сколько бы миссис и мистер Берч не уговаривали Джесси остаться и отдохнуть, он наотрез отказывался, хоть и знал, что ведет себя очень глупо. Лихорадка все еще не спадала. Его тело пылало, и он даже не знал, то ли это от температуры, то ли от возбуждения, растекающегося мучительно медленно по всему его тощему телу. Он старался не прикасаться к себе и не позволял делать этого пришедшему врачу. Он боялся реакции своего тела, ведь его тянуло к нему, только к нему и больше не к кому. И Джесси знал, что именно он виноват во всем. Что именно он заставил его, что опустил его на самое дно, откуда уже никогда не выбраться. И сладкая дрожь, пронзившая его тело после облегчения, была тому доказательством.

***

Вернувшись, наконец, в Нертон, Джесси проводил все дни в своей спальни, не спускаясь даже на завтрак. Он отказывался видеться с матерью и Джейн, а уж с отцом тем более. Он боялся, что его неглупый отец о чем-то догадается. Но больше отца он боялся своих чувств. Он не мог успокоиться ни на секунду, все больше распаляясь при мысли о мистере Уолтере Хайде. И ничто не могло его успокоить…

– Ну, хватит тебе, Джесси, серьезно, – в который раз Джейн стучала в дверь своего брата. Сегодня она уезжала, а без юного Брэбема она не собиралась возвращаться. – Ты едешь со мной, иначе очень меня расстроишь! Неужели тебе так приятно смотреть на мои мучения, а, мистер Брэбем? – она давила на жалость и знала, что Джесси ни за что не сможет устоять перед этим. Она знала, что он выйдет, хоть больным и недовольным, но все равно пойдет на поводу у сестрицы.

Вещи юного Брэбема были собраны, поэтому ему оставалось лишь выслушать наставления матери о том, что ему обязательно надо найти невесту.

– И чем быстрее Джейн устроит бал, тем быстрее ты сможешь познакомиться с местными леди. И в следующий раз ты будешь знать, за кем продолжать ухаживать, а за кем не стоит, – доверительно шептала миссис Брэбем, подталкивая сына к выходу.

Ехать было недолго. Уже через пять часов они были в Нейрасл, ожидаемые мистером Адомсоном, который промучился эти три дня в своем кабинете. Он все никак не мог простить себе столь грубое отношение к своей дорогой жене, которую любил всем своим сердцем.   И ее приезд он ждал с большим нетерпением, как ребенок ждет подарков. И он был искренне рад, что к ним погостить приехал и ее младший брат, через которого он желал наладить отношения с Джейн.

– Я слышал, вас лихорадило перед отъездом. Как вы сейчас себя чувствуете? – мистер Адомсон присел подле жены и задавал самые обыкновенные вопросы, которые задают общим знакомым, с которым нет никаких личных и общих дел для разговора.

– Благодарю за ваше беспокойство, мистер Адомсон, теперь все хорошо. Думаю, что я уже поправился, – Джесси смущенно улыбнулся, и робко посмотрел на свою сестру. Она все еще была обижена на своего мужа, и юному Брэбему было неловко находиться между ними.

После еще нескольких стандартных вопросом о семье и делах в Блю-холле, они отправились ужинать в столовую. За столом миссис Адомсон сообщила дату балла и несколько незнакомых Джесси фамилий людей, о которых она говорила с благоговением и нетерпением, будто это какие-то знатные особы, хотя мистер Брэбем был уверен, что в этих краях такие точно не живут.

После ужина они отправились в гостиную, где большинство времени провели за разговорами, а после читали и обсуждали завтрашний поход на бал к Тёрнерам.

***

Джесси в последний раз взглянул в свое отражение и вышел из комнаты. Идея идти на бал к незнакомым людям ему совершенно не нравилась, но никто его здесь не слушал. Миссис Адомсон была в восторге, и если бы не это, он бы действительно и шагу не вступил бы порог чужого дома.

– Ты прекрасно выглядишь! Все дамы точно будут только твоими! – Джейн, как всегда, была искренна. Именно эта черта его дорогой сестры и нравилась Джесси, ведь сам он не обладал такой чистотой и ребячеством. Больше не обладал.

Поместье, в которое они приехали, было действительно большим. Даже больше, чем Блю-холл, о чем не преминул сообщить Джесси, с восторгом смотря на развешанные в комнате картины. По телу разлилась теплота, а разум будто затуманился. В поместье все прибывали люди, среди которых были чудесные дамы и уступчивые джентльмены. И, возможно, он так бы и продолжал витать по комнате в ожидании танцев и музыки, если бы его зоркие глаза и выхватили среди толпы высокого юношу, смотрящего прямо на него. Даже встретившись взглядами, он не отвел своего, а продолжал все также глазеть на мистера Брэбема, но теперь уже твердо направляясь к нему медленной своей походкой.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, Джесси, – привычная ухмылка, когда их никто не видит, голодный взгляд, пробежавшийся по ошарашенному лицу и остановившийся на голубых, таких бездонных и будто пустых глазах. – Ты, видимо, тоже.

Джесси отступил назад, но чуть не упал на даму, стоявшую к нему спиной. И если бы не мистер Хайд, он уверен, упал бы и только опозорил бы свою сестру перед всеми.

– Может, выйдем? – чуть слышный шепот коснулся его слуха, заставляя ноги подгибаться от дрожи и слабости. – Не волнуйтесь, я выведу его на свежий воздух, и тогда ему станет лучше, – говорил его собеседник кому-то, подхватывая Джесси за плечи и заставляя идти на балкон, где приятно дул свежий вечерний ветер.

– Почему? Что вы здесь делаете, мистер Хайд? – мистер Брэбем говорил будто не своим голосом, осипшим настолько, что саднило и заставляло морщиться.

– Я приехал в Нертон по делам. Мне надо было встретиться с мистером Фултоном, а потом я и заметить не успел, меня пригласили на бал. Отказываться было слишком неловко, вот я и остался, – он говорил чуть уставшим, но все таким же жизнерадостным голосом, отчего у Джесси еще больше заболело горло, а сердце в груди так сдавило, что трудно было вздохнуть.

Он все еще ощущал на себе его взгляд, но глаза поднимать не спешил. Вообще, он старался смотреть куда угодно, но только не в лицо мистера Хайда. Второго это злило, но Джесси делал вид, будто не замечает всего этого.

– Ты приехал к своей сестре? – мистер Брэбем кивнул. – Ты надолго в Нертоне?

– Может, на месяц, – тихо ответил Джесси, все еще не решаясь поднять взгляда.

Мистер Хайд смотрел, буквально ощупывал взглядом юного Брэбема, отчего второму становилось всё более неловко, и щеки его покрывались румянцем, а ноги все еще дрожали.

– Да ты еле на ногах стоишь, – Джесси не видел, как в глазах мистера Хайда пробежал огонек. – Я отвезу тебя до поместья твоей сестры. И прежде чем мистер Брэбем успел возразить, быстро повернулся на каблуках и пошел прочь, оставив юношу одного.

Пока мистера Хайда не было, Джесси переступал с ноги на ногу, решаясь уйти, но одновременно с этим не мог сдвинуться с места. Он думал лишь о том, что надо положить всему конец, знал о том, что это будет нелегко. Но было необходимо успокоиться и решить, как все это высказать мистеру Хайду, ведь лишь один взгляд на него и тело отказывалось слушаться.

Мистер Хайд вернулся один. Это значило, что миссис Адомсон отпустила их и разрешила уйти с бала, хоть это и было непозволительно.

Приехав к поместью Адомсонов, Джесси первым выскочил из экипажа. Он понимал, что ведет себя прилично, но не мог больше оставаться рядом с этим человеком. Однако же, хорошие манеры не позволили ему просто отпустить гостя.

– Не желаете зайти, мистер Хайд? – в душе он молился, чтоб тот отказался.

– Пожалуй, воспользуюсь вашим приглашением, мистер Брэбем, – учтиво согласился юноша.

Сердце Джесси ухнуло вниз со всеми своими надеждами, а горло снова саднило, из-за чего на глаза наворачивались предательские слезы. Но прежде чем мистер Хайд что-либо увидел, юный Брэбем отвернулся и пошел в сторону главных дверей. Хоть он и мог не приглашать его, но Джесси был уверен, что сестра его очень бы разозлилась, узнав о том, что младший ее брат абсолютно негостеприимный и грубый.

В поместье было тихо, лишь экономка, которая ждала хозяев обратно, проводила гостей в гостиную на втором этаже, обещав вскоре принести чаю. Когда дверь за женщиной захлопнулась, Джесси мучительно посмотрел в окно, на свое несчастное отражение. Сзади приближался мистер Хайд, и вскоре юноша почувствовал холодные руки на скоих плечах, которые постепенно спускались к талии, уже беззастенчиво обнимая юношу. Голову он опустил на плечо мистера Брэбема и также посмотрел на их отражение в окне. Они стояли так с минуту, пока мистер Хайд не почувствовал под собой дрожь чужого тела и не услышал тихий, едва слышный всхлип.

– Зачем? Зачем вы мучите меня? Вам доставляет удовольствие смотреть на мои страдания? Неужели нельзя оставить меня в покое? – и крупная дрожь вновь прошлась по щуплому телу.

– Почему ты так говоришь? – мистер Хайд опустил руки и отстранился. Он обошел юношу и встал перед ним настолько неожиданно, что мистер Брэбем отшатнулся, чуть не упав на пол. – Ты настолько меня ненавидишь, Джесси? Тебе неприятно видеть меня, говорить со мной? – после некоторого колебания добавил: – ощущать меня?

– Я не хочу видеть вас более. Никогда, – дрогнувшим голосом сказал Джесси, стараясь не отводить взгляда с зеленых глаз своего собеседника.

– Хорошо, – мистер Брэбем вздрогнул. – Я больше никогда не появлюсь перед тобой, если ты позволишь мне сделать одну дерзость, сделать то, чего я желаю больше всего на этом свете. И ты уже знаешь, чего я так жажду.

Мистер Брэбем тут же вспыхнул и отвел взгляд. Он пугливо отступил назад, а мистер Хайд лишь оскалился, снова приближаясь к дрожащему юноше.

– Я отказываюсь! Ваша просьба возмутительна!

– Я в этом не сомневаюсь, но иначе я не оставлю вас в покое, мистер Брэбем. Раз вы так сильно ненавидите меня, то я сомневаюсь, что вы выдержите мое долгое присутствие. А я не могу просто исчезнуть, не оставив себе хоть хоть каких-нибудь воспоминаний, связанных с вами.

– Я думаю, что тех воспоминаний, когда мы еще учились в Лондоне, вполне вам хватят, – Джесси все еще отступал, тогда как мистер Хайд неумолимо приближался, все больше растягивая губы в улыбке.

– Я так не думаю, мистер Брэбем. Мне бы хотелось освежить в помяти один момент. И я не приму отказа. Не в этот раз, Джесси. Смирись с тем, что ты влюблен в мужчину, или же продолжай страдать!

– Ты так жесток!

– Иначе ты просто умрешь от горя! Я уже давно принял эту часть себя, и я до сих пор жду, что ты сделаешь то же самое.

– Почему? У тебя ведь и положение, и земли, и огромное поместье с замечательным садом. Так зачем тебе все это? Зачем все портить? – и слезы покатились по бледным щекам, пока большие пальцы юноши не смахнули влагу, привлекая лицо Джесси к себе, прикасаясь к губам своими, сливаясь в чувственном поцелуе.

– Мистер Хайд… – рука мистера Брэбема легла на грудь юноши, останавливая напор с его стороны.

– Прошу, Джесси… прошу, прими это, иначе ты будешь виновен в моем несчастии, – мистер Хайд снова наклонился для поцелуя, не почувствовав сопротивления, но теперь уже проталкивая язык в горячую тесноту, касаясь языка дрожащего юноши. – Назови меня, как тогда. Прошу, Джесси.

Мистер Брэбем беспомощно хватался за плечи юноши, боясь упасть от дрожи в ногах. Глаза его снова блестели от слез, а губы уже немного припухли от яростного и отчаянного поцелуя мистера Хайда. Он был красным до кончиков ушей, чувствуя невыносимый жар во всем теле.

– Уолт, – выдохнул он, прежде чем податься в руки своего обольстителя.

Они стояли в середине гостиной и со всей страстью предавались друг другу, не сразу услышав стук в дверь.

– Чай готов, мистер Брэбем, – экономка зашла с подносом и поставила его на столик, рядом с пустыми бокалами.

Когда за экономкой снова закрылась дверь, Джесси со страхом посмотрел на мистера Хайда, но тот, однако, оставался спокойным. Они успели отойти друг от друга на приличное расстояние, пока экономка не зашла в гостиную.

– Если бы миссис Форт зашла без стука…

– Не зашла бы, – оборвал его на середине предложения мистер Хайд. – Она не вправе была зайти без разрешения, тем более что дверь была закрыта.

Мистер Хайд снова подошел к мистеру Брэбему, однако юноша отвернулся от него, открывая тонкую шею взору брюнета.

– Пожалуй, я пойду. Но сообщаю вам заранее, мистер Брэбем, что навещу вас завтра. И советую вам не убегать от встречи со мной, иначе рискуете разозлить меня.

Мистер Хайд улыбнулся и вышел из гостиной. Джесси просто не мог сдвинуться с места.

***

– Как ты себя чувствуешь? О боже, Джесси, прости меня, ведь это именно я заставила тебя идти на бал. Поверь, я искренне желаю твоего прощения! – миссис Адомсон ходила перед братом, слезливо прося простить ее, а Джесси становилось все более неловко, ведь его дорогая сестра не знала истиной причины его недомогания.