Текст книги "По моим правилам (СИ)"
Автор книги: Neakrie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Нет, они просто издеваются! У меня скоро нервный срыв случится от их поцелуев, еще и в голову ни одной дельной мысли не приходит. Что же мне делать? Хм... А что, если...
Сегодня я шла от остановки по направлению к универу, таща с собой тяжелую сумку и тихо матерясь сквозь зубы. Как же не хочется ехать домой! Да еще и дополнительный семинар поставили! Теперь вместо того, чтобы не торопясь собраться и спокойно доехать до ЖД, придется вызывать такси, чтобы успеть на электричку. Билеты на автобус по-любому были скуплены еще в понедельник.
– Привет! – прокричал стоящий на ступеньках Лешка. Парень прямо-таки светился от счастья. Ну-ну.
– Здрасти, – оскалилась я в ответ. Вот на тебе-то, дорогой, я и сорву свое плохое настроение. Благо, повод есть.
– Ну прости меня дурака! – заныл друг, невообразимо кривляясь в попытке добиться виноватого вида.
– За что? – в притворном удивлении вскинула брови, – может, за то, что кинул меня два дня назад, не соизволив даже позвонить за все это время? Кое-кого не было не то, что в универе, даже в общаге! – разозлилась я. Я же говорила, что делаю я это быстро, поэтому перед парнем предстала знакомая до боли картина – Дарина в бешенстве. Лешка тут же принял оборонительную позицию. Кому, как не ему, знать, что словесную баталию с ним я могу быстро перевести в рукопашную. Народ вокруг заинтересованно смотрел на нас, ожидая бесплатного представления. Пролаявшись с ним минут десять (точнее лаяла на него я, друг же пытался оправдываться), я быстро остыла и узнала, что эти два дня и три ночи Лешка провел с Лесей.
– Я влюбился, – угрюмо пробурчал парень после того, как выслушал о себе много нового (хотя, это вряд ли) и интересного.
– Да? – насмешливо усмехнулась я, отойдя с ним к перилам и прикуривая сигарету. Хорошо-то как! Все напряжение последних дней и отвратительное настроение как рукой сняло. Все-таки полезно иногда выпускать пар, – и как она в постели?
Вопрос задан не просто так. Друг мне не раз рассказывал про свои взаимоотношения с слабым полом, и судя по его словам, втюривался (и то под большим сомнением) он только в тех, кто более чем устраивал его в плане секса. По мне же, ему просто нравилось кувыркаться в кровати с искушенной девушкой.
– У нас ничего не было, – слегка покраснев, смущенно ответил он.
От шока я подавилась дымом, чуть не выронив сигарету.
– Кхе-кхе, – все, что я смогла выдавить из себя, с суеверным ужасом глядя на побагровевшего друга слезящимися глазами.
Вот это оборот! Чтобы Лешка не затащил девушку в кровать?! Мир сошел с ума!
– Эммм... – смущенно протянул парень в замешательстве, – ну, пойдем скорее. Сейчас пара начнется, надо еще твою сумку в гардероб сдать.
Все еще с шоком смотря на друга, я только кивнула.
День пролетел очень быстро. Преподы, как с цепи сорвались, нагружая нас по полной и напоминая про рейтинговые недели. Все перемены мы болтали с Лешкой, а точнее, болтал только он. Какие он оды пел в честь Леси! И добрая, и милая, и красивая, и... Короче, самая – самая! Мне оставалось только его слушать и, сцепив зубы, сдерживаться от того, чтобы не заржать над глупым влюбленным. Он не стеснялся даже Королей, которые каждую перемену упрямо приходили к нам. Те только молчали и не делали никаких поползновений в мою сторону (видимо этому способствовало присутствие Лешки, ну, или Дианы, которая "находилась" в окружении подружек спустя минуту после прихода Королей), но кидали ТАКИЕ взгляды, что меня бросало то в жар, то в холод, а в низу живота стала закручиваться знакомая спираль жара.
Уже забирая из гардероба куртку и сумку (у Лешки была еще одна пара), почувствовала, как к моей спине кто-то прижался.
– Подвезти? – шепнули мне на ухо, посылая по спине волну мурашек, от чего я дрогнула. Что не осталось незамеченным Королем.
Быстро отскочив, я на миг посмотрела в довольные моей реакцией глаза Ярослава и сразу опустила голову, краснея (порно, порно – весело задорно).
– Если не трудно, – тихо сказала я, слыша, как робко звучит мой голос.
– Пойдем, – сказал подошедший Мир и под удивленными взглядами стоящих рядом студенток забрал у меня сумку.
Всю дорогу мы молчали. Не знаю, о чем думали близнецы, а вот меня кольнула одна мысль. За неделю машину Ярослава уже должны были починить. Почему они продолжают ездить вместе? Мда... Глупый вопрос, раз они решили давить на меня с двух сторон.
Приехав через полчаса на ЖД, мы бегом кинулись к кассам, так как через пять минут уже должны были объявить посадку. Купив билет, я попыталась попрощаться с близнецами, но ничего не добилась. Стоя уже около нужной мне электрички, мы трое как-то замялись.
Ладно, я, а они-то чего? Придется импровизировать.
– Спасибо, что подвезли, – пробормотала я, слегка покраснев.
Я подошла к Ярославу и, встав на цыпочки, прижалась слегка раскрытыми губами к его щеке, медленно проведя языком по гладкой коже. Парень еле заметно вздрогнул. Подойдя к державшему мою сумку Мирославу, повторила те же действия, с той лишь разницей, что он ощутил на себе вместо моего языка острые зубки, несильно прикусившие щеку. Тряхнуло его знатно.
– До понедельника, – тихо сказала я, низко опустив голову и закрывая челкой блестевшие глаза. Мне понравилось их дразнить. Понравилось настолько, что сердце дважды сбивалось с ритма.
Забрав у него сумку, я залезла в вагон. Мне следовало бы обернуться и смущенно посмотреть на них, но я побоялась, что они заметят искривившую мои губы насмешливую улыбку. Так-то, мальчики!
***
– Попалась, – довольно сказал Яр.
– Да, – кивнул его брат, – закончим игру?
– Нет, – ответил он, вспоминая прикосновение ее язычка к его щеке, – не то будет скучно.
– Поддразним нашу малышку.
Короли обменялись предвкушающими улыбками.
***
Я смотрела в окно на быстро менявшийся пейзаж и думала. Думала о своей жизни, точнее, о том, как она изменилась с появлением родного отца.
Он нарисовался на пороге нашей маленькой двухкомнатной квартирки, когда мне только-только исполнилось восемь лет. Добрый дядя Максим, он часто стал приходить к нам в гости, покупая мне сладости и небольшие подарки, беря меня вместе с мамой в кафе, разрешая сидеть с ним до поздней ночи, говорил, что я очень красивая и умная девочка. Что еще нужно наивному детскому сердечку, чтобы оно билось в ритме обожания? Вот и я боготворила этого человека.
Летом, по прошествии примерно полугода, я узнала, что он мой отец. В тот день мы с мамой загорали на крыше частного дома тети Кати, старой маминой подруги. То ли я перегрелась, то ли на меня так сильно подействовали сам факт ее слов, но после маминой фразы: "Помнишь дядю Максима? Он твой папа", – я упала в обморок. В тот день-то мне и стало понятно, почему "папа" у меня Никита, а мое отчество Максимовна (до этого, заполняя анкеты одноклассниц, я по привычке писала настоящее отчество, а потом зачеркивала его и писала другое). Когда отец пришел в следующий раз, уже после этой ошеломляющей новости, и сидел у нас в гостях, он постоянно поглядывал на меня, словно чего-то ожидая. Видимо, слова "папа". Но он его так и не дождался. Когда он спросил меня, не хочу ли я называть его папой, я ответила честное "нет", тогда он поднял руку в жесте, словно хотел меня ударить. Когда я в испуге отшатнулась от него, отец успокоил меня, сказав, что он обещает никогда не поднимать на меня руку. Только вот после этого он стал наказывать меня шлепком по попе или легким подзатыльником за то, что я делала не так, как он сказал, или спорила с ним. Мне это не нравилось, но я молчала и считала это наказанием за непослушание.
Спустя какое-то время он купил нам трехкомнатную квартиру в хорошем районе, сказав, что она принадлежит мне. Мама с Никитой на радостях продали свою квартирку и потратили все деньги на ремонт новой и покупку машины. Только вот квартиру он оформил на себя, аргументируя это тем, что так было быстрее, и позже он все документы исправит на маму.
А потом он познакомил меня с Дианой, и у меня появился второй кумир. Своя комната, старшая сестра, новый друг, новая школа – я была в раю. Меня даже не расстроил тот факт, что, когда отец привел меня знакомить со своей матерью, бабушка отказалась от меня, сказав, что никогда не примет бастарда. Мне было все равно, я была счастлива. Только вот в один "прекрасный" день я упала с небес на землю.
Девятнадцатого сентября (никогда не забуду этот день) я собиралась школу в утреннюю смену, после того, как всю ночь слушала пьяный бред отца. На мои слова, что я хочу спать, он просто не обращал внимания. Такое случалось и до этого, поэтому я молча терпела, уже зная, что никакие уговоры не помогут. Под утро у него очень сильно испортилось настроение, и я старалась убраться из дома поскорее. Меня не прельщало остаться сидеть с ним еще и днем (такое хоть редко, но случалось). Когда отец спросил, каким маршрутом я хожу в школу, я честно ответила: "где все". В ответ на это он подскочил ко мне и влепил сильную пощечину со словами: "Хочешь быть, как все?! Вот и получай, как все!" Ударившись всем телом об стену и держась за горевшую щеку, я могла только в ужасе смотреть на него и пытаться понять, за что он меня ударил. Справившись с собой за минуту, я, разревевшись от боли и обиды, убежала в школу. После уроков я побоялась идти домой, зная, что он скорее всего там, и пошла к Диане. Разрыдавшись сестре в плечо, я ей все рассказала. Они с мамой нашли меня там спустя два часа, и я получила вторую пощечину.
Теперь все было по-другому. Мне запрещалось ходить в гости, приводить в дом друзей, гулять до вечера. Жизнь превратилась в тюрьму, из которой я по мере возможности старалась выбраться. Он мог спокойно ударить меня, стоило только мне сказать или сделать не так, как он хотел. А это происходило часто. Вся моя любовь к нему исчезла, как ее и не было, а вместо нее расцвела ненависть. Я не прогибалась под него, не называла его "папой", говорила в лицо то, что думала, а не то, что он желал услышать. За что и стала ходить все время битой, но довольной тем, что выстояла перед ним. Мама с Никитой умоляли меня во всем слушаться его, но я не могла. Своим дурным характером я пошла в него. Я ненавидела себя за гордость, упрямство и вспыльчивость, но ничего не могла, да и не хотела, изменить.
Как-то раз, опять-таки ночью в подпитии, он признался мне, что уважает меня. Уважает за то, что не сломалась, что доказала, что я его дочь, и жалеет, что я не родилась мальчиком. После этого он стал меня "учить". Если я приходила из школы избитая, он бил меня и говорил, что я сильная и должна ответить своему обидчику еще сильнее. И я ходила и дралась. Дралась так, словно на кону стояла моя жизнь. Если при нем я что-то не хотела есть, меня силой заставляли съесть все до последней крошки (с тех пор я ненавижу царскую рыбу). Если я что-то не хотела делать... Все повторялось раз за разом. Я не позволяла себе реветь при нем. Слезы были, но позже. В пустой комнате уткнувшись в подушку, сильно вжимая в нее лицо, я каждый раз рыдала, выплескивая в немом крике свою ненависть к этому человеку. И рыдаю до сих пор.
Он мог ввалиться в нашу квартиру в два часа ночи и потребовать у мамы, чтобы она накрыла ему на стол и разбудила меня. Выполнив его приказы, мама уходила спать, оставляя маленькую меня с пьяным отцом на кухне. Ни разу! Ни разу она не попыталась защитить меня в такой момент! Она просто разворачивалась и молча уходила к себе в спальню. В эти моменты я ненавидела и ее: за постоянные поддакивания, за тоскливый взгляд, за полное послушание.
Когда мне исполнилось четырнадцать лет, я попыталась написать на него заявление в милицию (мама с Никитой почему-то это не делали, терпя все его выходки). Забрал он меня прямо оттуда вместе с заявлением. Осыпая меня ударами, отец сказал, что в милиции у него много хороших друзей, один из них ему и позвонил.
– Тогда убирайся из нашей квартиры! – закричала я изо всех сил, еле сдерживаясь от слез боли и горечи.
– Не угадала, дочка, – зло ухмыльнулся он. – По всем документам квартира принадлежит мне, – мои глаза в ужасе распахнулись, – так что я могу спокойно выкинуть все ваше семейство на улицу.
– Но ты же говорил, что она моя!
– Мало ли что я говорил, – небрежно отмахнулся от меня он, – квартира будет моей, пока Света с Никитой не отдадут всю ее стоимость.
От полыхнувшей во мне ярости, я впервые набросилась на него с кулаками. Спустя полчаса я тихо поскуливала от боли во всем теле, и ненавидела его еще сильнее.
Уйти из квартиры оказалось невозможным: этого не позволял он, этого не хотели мама с Никитой. Моего мнения, к сожалению, никто спрашивать не стал. Никто из них не задумывался о том, во что превратилась моя жизнь. Так и вышло, что мама потихоньку выплачивает ему долг за квартиру, а я молча терплю его побои. Я даже не могу снять квартиру по той причине, что мне банально не хватает денег: стипендия не такая большая, чтобы снимать отдельное жилье и питаться весь месяц, у мамы с Никитой лишних денег просто нет, ведь они платят Максиму, а у него я ничего не собираюсь брать, а тем более просить. Глупая гордыня? Да, я и не отрицаю этого, но и послушной тряпкой я быть не хочу.
"Но ведь и для Королей я являюсь куклой", – кольнуло в мозгу, – "хотя, кто еще с кем играет", – от этой мысли легкая улыбка сама появилась на лице.
Видимо, что-то из его "учений" все-таки проникло в меня с его ударами, потому что я стала стервой с нынешним характером. Нет, я не смирилась, просто, если рассуждать здраво, иного выхода у меня пока нет. Так я и живу, боясь родного отца. Нет, не так. Я боюсь не его, а той боли, что мне придется перенести по его вине.
В чем-то, наверно, я даже благодарна ему, как бы смешно это не звучало. Я не смотрю на мир сквозь розовые линзы (очки нынче не в моде), не боюсь ответить ударом на удар, будь он словесный или физический, и никогда никому ничего не обещаю.
Глава 13
Выходные прошли... В общем прошли. Ничего нового, по крайней мере, я о себе не узнала.
Я лежала на своей одноместной скрипучей (а в общаге других и не бывает) кровати и смотрела в потолок. Как же я устала от всего! Так хочется на все плюнуть: уйти из дома, бросить универ и уехать туда, где меня никто не найдет, но... Дьявол! Всегда есть треклятое "но"! Я не смогу бросить маму. Он ведь отыграется на ней, а она такая слабая.
Глубоко вздохнув, попыталась успокоить себя, чтобы горький и тяжелый комок в груди опять свернулся и спрятался подальше до следующего крика в подушку.
Так, ладно. Не стоит думать об этом. У меня есть еще один повод для размышлений. Более приятный. Резко скинув одеяло, я встала с кровати и пошла совершать утренний моцион. Уже сидя с соседками за небольшим столиком и принимая ежедневную дозу кофеина, я задумалась о близнецах.
А ведь Короли не притворяются, они действительно одинаковые – один является отражением другого. Я поняла это, когда мы шли в общежитие из парка. Хм... Даже завидно как-то. Они понимают друг друга с полуслова, с полувзгляда, что делает нашу игру в два раза интересней. Кстати, об игре. Что же предпримут мои братцы-кролики? Эммм... Мои? Да, мои. По крайней мере, пока мы разыгрываем эту партию. Так что же мне от них ждать? Если они умные мальчики, а они именно такие, я в этом не сомневаюсь, значит, они восприняли мои поцелуи на вокзале правильно и думают, что я уже у них в руках. Какой может быть их следующий ход? Оставлять, как есть сейчас, они не станут – это ясно сразу. Увеличат напор? Скорее всего. Они не могли не заметить мою реакцию на их поцелуи (о своей распущенности, все-таки два парня, я старалась не думать), не могли не почувствовать, как я плавлюсь в их объятиях (ай, как стыдно-то, как стыдно!), а значит, думают, что скоро я буду на все согласна. Неееет. Так не интересно! Слишком быстро, слишком просто, слишком скучно. Интересно, в какой момент я стала думать, как они? Поразмышляю над этим потом. На повестке другой вопрос: что дальше?
Так и не прийдя к нужному мне выводу, я собралась и потопала в сторону родных пенат. За Лешкой даже заходить не стала – толку-то от этого. Он все свободное время проводит с Лесей, и ему не до меня. Нет, толика ревности во мне, конечно, присутствует, все-таки мы дружим много лет, и я привыкла к его постоянному присутствию рядом, но она не мешает мне радоваться за лучшего друга. Надеюсь, что на этот раз у него все серьезно.
К тому, что близнецы не приехали к общаге, я отнеслась индифферентно. У меня сегодня не самое радужное настроение, еще и все тело болит. Господи, видели бы меня Короли без верхней одежды, посчитали бы, что я мазохистка. Спина, бедра, руки – все расписано под разноцветную хохлому (отец в последнее время часто бывает мной не доволен). Еще и губа разбита. Когда Лешка заметит это, опять взбесится. Спасибо Ире с Таней, что сделали вид, будто ничего не заметили.
Уже занимая привычное место в самом углу автобуса, пожалела, что рядом нет Абатова. Народу было столько, что мне казалось, еще чуть-чуть и я врасту в стенку. Неожиданно громко зазвучала знакомая мелодия Nightwish. Не поняла, кому это я понадобилась в такую рань? Кое-как достав кпк, с удивлением посмотрела на мигающий дисплей. Где-то с минуту я тупо пялилась в пустоту в попытке разыскать в недрах памяти этот номер. Вспомнив-таки номер звонившего, приняла вызов и ехидно протянула:
– Какие люди!
– Привет, – улыбнулась я дожидавшемуся меня другу.
– Здорова! – радостно оскалился Лешка. Впрочем, улыбка быстро сошла на нет, стоило ему только внимательно вглядеться в мое лицо, – снова?! – прорычал он.
Ничего не сказав, я только кивнула.
– Да сколько ты будешь это терпеть?! – завелся парень, не замечая, что начал повышать голос.
Стоящие рядом студенты стали любопытно на нас поглядывать.
– Успокойся, – холодно сказала я. Он порывался сказать еще что-то, но быстро сдулся, увидев, как я твердо смотрю в его глаза.
– Ладно, – тяжело вздохнул друг, махнув на меня рукой, – расскажешь, когда захочешь.
– Как у вас с Лесей? – спросила я, когда между нами повисла неловкая пауза.
Как я и думала, услышав этот вопрос, Лешка сразу залыбился (блин, надо его как-нибудь сфоткать, пусть глянет, какое у него дебильное выражение лица в такие моменты) и стал заливаться соловьем, рассказывая про их Лесей отношения.
Так мы и простояли на ступеньках перед корпусом, куря и уже весело болтая о своем.
– О! Короли подкатили, – усмехнулся Лешка, смотря на стоянку за моей спиной. Обернувшись, я посмотрела в ту же сторону.
Странно, они приехали на обеих машинах. Оп-па! Вот это красотки! Из серебристых Audi вылезли две шикарные брюнетки: обе высокие, стройные, в коротеньких юбочках, облегающих кофточках, в сапожках на высоких шпильках.
Они решили прекратить нашу игру? В груди что-то неприятно кольнуло, а губы сами сжались в тонкую линию. Что?! Неужели я начинаю ревновать? Глупости! Такого не может быть! Мне просто обидно, что все вот так закончилось. А еще чувствую себя ребенком, у которого отобрали любимые игрушки. Мда... Я их куколка, они мои пупсики. От последней мысли не смогла сдержать короткого смешка, из-за чего друг посмотрел на меня, как на душевнобольную. Клиника.
Пока мы с Лешкой докуривали, Короли вместе со своими спутницами (как они еще не загорелись под завистливыми взглядами толпящихся рядом студенток, не представляю) успели к нам подойти:
– Привет, – лучезарно улыбнулся Ярослав.
– Здорова! – оскалился мой друг, – познакомите с девушками-то. Не скажите, где вы только таких красоток находите? Может, и я туда загляну.
– Но-но! – хмыкнула я, спокойно глядя на две парочки напротив, – не забывай, у тебя есть девушка.
– Это Алиса и Марина с четвертого курса , – представил девушек Мир, посматривая на меня.
А девушки-то и на лицо вроде похожи. Хотя, чего еще можно ждать от близнецов с одинаковыми вкусами? Интересно, а моя горячо любимая сестренка уже знает, что ее обогнали? Или я успею ее поздравить с такой новостью первая?
Из раздумий меня вывел Мирослав:
– А это Алекс и Дара, – представил он нас.
– Вы тоже встречаетесь? – полюбопытствовала Алиса, прижимаясь к своему близнецу.
Какая прелесть! Я порой просто умиляюсь на нас, девчонок. Когда счастлива сама, хочется, чтобы и весь оставшийся мир был счастливым. Как наивно...
– Нет, мы с этой малявкой лучшие друзья, – заржал Лешка, обнимая меня за плечи своей оглоблей. В ответ я несильно, но ощутимо ткнула его локтем в бок.
– Поверить не могу, мы девушки Королей, – восторженно воскликнула Марина, вцепившись в локоть Яра. Алиса поддержала подругу согласным кивком, при этом обнимая Мира за шею. Мне кажется или близнецы не очень рады этому факту?
Почему братья так на меня смотрят? Словно они чего-то от меня жду... Ааааа... Умнички! Один-ноль в вашу пользу! Так меня развести! Хотели заставить меня ревновать? Ну-ну...
– Рада за вас, – теплая улыбка в ответ, – ой, – которая сразу же поблекла от боли в ранке на нижней губе.
Две пары изумрудных глаз впились в меня.
– Откуда это у тебя? – холодно спросил Яр, отцепив от себя Марину и подойдя ко мне.
Близко наклонившись ко мне, он внимательно разглядывал мою разбитую губу. На миг черты его лица исказила гримаса злости.
– Подралась, – равнодушно пожала я плечами, спокойно смотря в такое красивое лицо, на котором мелькнуло выражение волнения. В голове мелькнуло, что если я встану на цыпочки, то почувствую вкус его губ своими.
Приблизив ко мне лицо, он тихо выдохнул мне в ухо, обдавая его жаром своего дыхания:
– Мы скучали.
– Правда? – хмыкнула я, наблюдая, как Марина, обделенная вниманием своего парня, медленно, но верно начинает закипать. – Увидимся, – на миг положив руку ему на плечо в невесомой ласке (а я и так умею играть) и, ощутив ответную легкую дрожь, пошла ко входу в универ, по привычке не оборачиваясь.
И что теперь вы будете делать, мальчики? Нужной реакции (та мелькнувшая ревность не в счет! Она была из-за игры) от меня вы не дождались. Как же вы поступите со своими девушками? Бросите? Так они за вами бегать начнут (как мне рассказывали, практически каждая, что встречалась с одним из братьев, пыталась его вернуть). Стопроцентно. Оставите? Значит, уже игра со мной будет под угрозой. У вас, братцы-кролики, так или иначе, проблемы.
И я подкину вам еще одну...
***
– Привет, – к ним подошел Дима, давний знакомый и постоянный участник ставок во время игр Королей.
Близнецы только кивнули в ответ.
– Девочки, – обратился Мир к Марине с Алисой, – пойдите, поболтайте с подружками.
Когда брюнетки радостно ускакали к стоящим невдалеке студенткам (хвастаться, не иначе), Яр презрительно скривился:
– Дуры, – спросил у Димы, – тебе чего?
– Да вот увидел, с кем вы приехали, и решил узнать, можно ли вас поздравить с новой победой.
– Нет, – Яр насмешливо усмехнулся, глядя на удивленное лицо парня, – игра еще не закончена.
– А эти тогда зачем? – Дмитрий мотнул головой на стоящих в центре толпы брюнеток.
– За надом, – скривился Мир.
– Она никак не отреагировала. Ей все равно или притворяется? – спросил Мир.
«Не ревнует, значит, ничего не чувствует к нам?»
– Не знаю. Меня больше интересует другой вопрос: что нам теперь делать?
– Да, – признал его брат, – с этими двумя мы прокололись.
***
– Смотрю, ты уже в курсе событий, – весело оскалилась я в улыбке. И плевать на болящую губу. Еще бы мне не радоваться: моя сестричка сейчас просто бесилась от злости.
Проходя мимо женского туалета, я услышала, как оттуда доносились пронзительные крики. А уж голос дражайшей сестрицы я узнаю всегда. Вот это вокал! И откуда только Дианка знает ТАКИЕ обороты? Не сдержавшись, я вошла в помещение. Не воспользоваться ситуацией я не могла.
И вот теперь я медленно кружила, как хищник кружит вокруг своей жертвы, обходя сестру и внимательно смотря на ее потрепанный вид. Бедная, она так привыкла получать все, что хочет.
– Как ощущения? – продолжила я насмехаться над злобно пыхтящей сестрой. – Понравилось проигрывать?
– Заткнись, тварь! – рявкнула Диана, стараясь привести себя в божеский вид после того, как носилась здесь и пинала все подряд. Судя по разгрому, Диана ОЧЕНЬ зла.
– Ай-ай-ай! Что бы сказал папочка, если бы узнал, как ты выражаешься, – округлила я глаза.
– Да мне наплевать на него! Мне от него ничего кроме денег и завещания не надо! Чтоб он сдох пораньше, урод!
А визжать-то так зачем? Все равно отца здесь нет. Так чего тогда так надрываться. И, кстати, почему она так к нему относится? Она же всегда была любимой дочуркой отца. Он ни разу ее даже пальцем не тронул и выполнял (да и сейчас продолжает) все ее прихоти.
– А ты так каждый раз бесишься, когда Короли себе находят новеньких? Так сильно любишь кого-то из них?
Подойдя поближе и встав за спиной девушки, я наблюдала через отражение в висящем на стене зеркале, как она подкрашивается.
– Причем тут любовь, – фыркнула Диана, нанося тушь на ресницы, – они самые популярные парни в универе, а их папочка баснословно богат.
– То есть тебе от них нужны деньги и престиж?
– Конечно, – усмехнулась она и, проведя яркой помадой по губам, через зеркало посмотрела на меня.
Я не отрывала взгляда о лица старшей сестры, все еще наблюдая за ней, и ласково улыбалась. Запустив руку в карман штанов, я медленно достала оттуда свой родной кпк, подняла его на уровень своего лица дисплеем к зеркалу и отключила диктофон. Губы сами по себе расползлись в насмешливом оскале...
Глава 14
Попалась!
Глядя на резко побледневшую (ага, даже тоналка не помогла) и осознавшую, в каком положении оказалась, сестру, я? все также молча улыбаясь, убрала кпк обратно в штаны и стала ждать, когда же Дианка обретет дар речи.
– Отец тебе не поверит, – просипела голосом полным ужаса она. Сколько же неуверенности было в ее словах. Кого она пытается в этом убедить: меня или себя?
Боишься, дорогуша? Правильно. А что еще тебе осталось делать? Наш милый папочка после прослушивания этой записи не просто исключит ее из завещания, но и лишит ее средств к существованию. Вот и колотит ее сейчас от мысли остаться без всего. И ведь все равно, стерва, пытается перетянуть "одеяло" в свою сторону.
– Я скажу, что ты подговорила девчонку с похожим голосом надиктовать все это.
– Уверена? – равнодушно дернув плечом, достала сигареты и, прикурив, с наслаждением затянулась и прикрыла глаза. – А если вместе с записью (про ее фотки из клуба решила умолчать, козырь в рукаве должен быть всегда) будет бумажка от независимого эксперта, что озвученное здесь, – похлопала себя по карману с лежащим в нем доказательством, – не подделка и голос именно твой? Я даже не пожалею денег заплатить за экспертизу, ты же знаешь, мне ничего не жалко для любимой сестренки.
От брошенных мной равнодушных слов и острого взгляда она заметно вздрогнула. Даааа, сестренка... Папочка мне поверит, ведь у меня будут неопровержимые доказательства. И ты это прекрасно знаешь.
– Что ты будешь с ней делать?
Господи! Неужели она думает, что я ей скажу? Я не настолько глупа, чтобы посвящать ее в свои планы. Вот не понимаю я, когда в фильмах или книгах герои (правда, в основном злодеи) начинают сразу все рассказывать побежденным противникам, включая и свои будущие планы. Нет, сестренка, этого ты не дождешься.
– Все зависит от тебя, – просто ответила я.
– Что ты хочешь? – сдалась, сгорбившись, Диана.
Ты думаешь, что я потребую чего-то важного от тебя?! Нееет, дорогая. Я хоть и младшая, но жизнь меня поучила гораздо лучше тебя. Да и мстить тебе... Люди говорят: "Месть – это блюдо, которое подают холодным". Только вот никто не добавляет, что удовольствия от этого "блюда" ты уже не получишь... Годы выжигают ненависть, оставляя после нее только равнодушие и брезгливость. Мне ничего от тебя не нужно, только одно...
– Молчание, – коротко ответила я.
– О чем ты? – состряпав невинную мордашку, спросила она.
Господи, и это моя сестра! Она же совершенно не умеет притворяться. Неужели она искренне верит, что я не вижу, как напряглось и приготовилось к драке ее тело и как в ее глазах горит ненависть? Мда. Вот так и недооценивают противников и расслабляются, совершая ошибки. Смогла же я воспользовалась моментом, повернув ситуацию в свою сторону.
– Не притворяйся в попытке казаться глупее, чем ты есть, – плохо получается, – хмыкнула я, – молчишь ты, молчу и я. В общем, смысл ты поняла.
– Да, – уже не скрывая своей злости, процедила она.
– Вот и договорились, – улыбнулась я и вышла в коридор.
Почему я чувствую себя так странно: подавленно и обрадовано одновременно? Ну, радость-то понятна, все-таки я смогла предотвратить будущие нападки сестрицы. Тогда откуда эта подавленность? Нет, мне не жалко Диану ни на грамм. И даже не стыдно, что я стала использовать шантаж, чтобы добиться ее молчания. Цель оправдывает средства – этим все сказано. Кто-то может меня осудить за эти слова. Пусть. Просто этот человек не был на моем месте, и, я надеюсь, никогда не будет. А может, эта опустошенность из-за того, что я, наконец-таки поняла, сколько стоят родственные чувства? В моей семье цена им – ничто. Больно это осознать, а еще больнее принять. Мне плевать на сестер, отчима, отца... Но мама. Кто я для нее? Разменная монета? Ведь она не заступалась за меня перед отцом. Да, прикрывала по мелочам, но она НИ РАЗУ не пыталась защитить меня от постоянных побоев. В носу противно защипало, а значит, скоро, если я не успокоюсь, будут слезы.
– Дарь, а Дарь, – зашептали мне откуда-то сзади, отвлекая от тяжкого раздумья.
Сделав глубокий вздох и повернувшись так, чтобы не спалиться Нафане (Наталья Фаснова Никитична – преподаватель культурологии на нашем курсе, а еще старая грымза и жуткая сволочь, которая валит всех неугодных без пощады), которая сегодня была злее обычного и, увидев сидящих за мной одногруппниц, тихо ответила:
– Чего?
Не смотря на то, что мы сидели в большой поточке, в аудитории стояла практически идеальная тишина, не считая монотонного бубнежа Нафани, которая, уткнувшись в свою методичку, что-то о чем-то диктовала. Тишина же объясняется очень просто: обычно шумного студента выгоняют из аудитории, а потом на зачете валят по всем статьям. И чтобы пересдать этой... кхе-кхе надо ОЧЕНЬ постараться. Я ощутила это на себе в полной мере на первом же курсе по религиоведению, которое вела она. А кому хочется вылететь из универа из-за такой глупости?
– А ты правда встречалась с Королями? – любопытно поглядывая на меня, спросила Алина.
Странно. Я ожидала этого вопроса гораздо раньше.
– В смысле "встречалась"?
– В прямом, – ответила за нее Света, высокая красивая девушка, за которой увивалась половина мужской части нашей группы (да и не только нашей). – Ты всю прошлую неделю за ними бегала (о как! А я и не знала, что это теперь так называется), а теперь они с новенькими развлекаются, – выдала она громким шепотом, злорадно смотря на меня.
