Текст книги "Утопи соседа (СИ)"

Автор книги: Не-Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Что я не так делаю?! – взвился обиженный такой реакцией парень.

– Может, надо сначала возбудить? Ну, некими поглаживаниями, поцелуями и прочими действиями интимного характера… – задумчиво предположил сосед с почти скучающим видом, однако его член при этом заинтригованно дернулся и приподнялся.

Саша не удержал усмешку, но был тут же пронзён насквозь фирменной сталью взгляда серых глаз. Вздохнув и временно попрощавшись со всеми страстно-романтичными фантазиями, попытался приступить. Быстро выяснил, что поглаживать через ткань не очень интересно, а забраться подальше под приталенную сорочку не так-то просто. Альберт же явно не собирался ничего предпринимать. Он сидел, откинувшись в кресле, подпирая подбородок рукой, чуть прикрывая губы ухоженными пальцами, и внимательно наблюдал.

Парень, воодушевлённый отсутствием критических замечаний и насмешек со стороны объекта, постепенно осмелел и нагло принялся сдирать с наготы прилипчивые тряпки, все до одной. Почему-то очень хотелось выбить хоть искру из этого айсберга, пробраться до тёмных слоёв, лишённых этого сверкающего великолепия, и заставить пошло очеловечиться.

Тело под ладонями оказалось тёплым и гладким, на редкость приятным наощупь и будто чуть увлажнённым, так что руки не проскальзывали по коже, а гнали её перед собой беловатыми волнами, оставляя покрасневшие следы. Никакого сопротивления. Почти вседозволенность. И Сашка приник к едва заметно дрогнувшему животу раскрытыми губами, поднялся выше, лизнул кончиком языка, пробуя властелина на вкус. Неуклюже вжался грудью в горячеющую с каждой минутой плоть. Выдохнул, ловя руками расходящиеся от его дыхания лёгкие волны непроизвольной дрожи. Кинулся им вдогонку, выводя языком нетвёрдые прерывистые линии. Поймал дёрнувшиеся в неясном порыве бёдра ладонями. Сжал до собственного стона. Потёрся боками в приятной тесноте таких объятий. Поднял глаза.

Лицо Альберта уже не было скучающей маской, но и ожидаемого энтузиазма на нём не проявилось. Спокойный внимательный взгляд. Только один из пальцев, прикрывающих губы, слегка погрузился в едва приоткрытую глубину. Парень решил закрыть глаза и ориентироваться только интуитивно, опираясь на собственные ощущения, которые вопили о том, что отклик есть и нешуточный. Что подтверждала и головка, увлажнившая смазкой Сашин подбородок, шею, источая тонкий резковатый запах с непривычными нотками горького миндаля.

В описаниях, да и что греха таить, в видеосвидетельствах оральных ласк Сашу всегда немного напрягала мысль, что все жидкости организма выделяются через один и тот же канал. Вкус мочи ему не был знаком, но запах он бы почуял. И парень решился, провел всей поверхностью языка по головке члена, чуть впуская её внутрь собственного рта. Посмаковал, причмокивая стекающей слюной. Вкус оказался вполне приемлемым, хоть и необычным. Оторвался. Провёл языком снизу-вверх, ловя колебания ствола. Выловил пальцами в уголке губ вьющийся волосок, но не успел даже избавиться от него, как почувствовал руку на затылке, настойчиво пригибающую его голову. Властное, но не резкое давление.

И Сашка, наплевав на всё, впустил в себя нетерпеливо подергивающийся член. Забылся в неспешных движениях, повинуясь заданному ритму и глубине. Поймал ладонями отклик стремительно взмокающего тела. Старательно прижимал языком к нёбу мокрую от слюны плоть, пытаясь не скрести по ней непослушными зубами. С трудом подстраивался под меняющийся и становящийся всё более рваным ритм. И возбуждался, как никогда раньше. Задыхаясь не столько от несдержанных вторжений, от которых всё больше хотелось увернуться, не позволяя перекрыть глотку, сколько от необходимости хоть как-то и к себе прикоснуться. Но высвободить для этого хоть одну руку было пока невозможно. Руками он упирался в напряженные скользкие бока Альберта, удерживая того от более глубоких проникновений. Однако это напряженное ожидание своей очереди на оргазм только заводило ещё больше, заставляя постанывать в уже вибрирующий во рту член. Плотно сжатые веки подпускали к глазам только яркие пульсирующие круги и тёмных мошек.

Альберт внезапно неудержимо выгнулся под руками, вскидывая сильное тело. В глотку ударила горячая струя, и Сашка отстранился от неожиданности. Чужая сперма во рту разливалась не самым приятным вкусом, толкались в кончик языка неуёмные живчики. Нос посылал возмущенные сигналы о том, что данная жидкость пищей не является и настаивал на решительном избавлении от оной. Парень упрямо проглотил. Открыл глаза и растерянно застыл, окунувшись в тёплую пучину ответного взгляда. Властелин облизал покрасневшие губы, смежил дрогнувшие ресницы, позволяя привычному спокойствию наползти прозрачной тенью на лицо. Но осталось что-то, залегло в мельчайших чёрточках, затаилось напоминанием о том случайно пойманном неравнодушии.

– Иди сюда, – мягко позвал Альберт, но Саша не сразу понял, чего от него хотят, и тогда его настойчиво подняли и притянули вплотную. Пришлось упереться коленом в подлокотник, а руками в спинку кресла. – Я вычту это из твоей оплаты.

Парень не успел сообразить, о чём речь, как его член жадно обхватили умелые губы. И мгновенно началась невыносимая феерия ощущений, перемежаемая жалобными стонами. Внезапная, как серия взрывов, разогревающая до жаркого удушья, выматывающая нестерпимой дрожью во всём теле и дарующая первый в жизни настоящий оргазм. Яркий, но слишком быстрый, чтобы распробовать.

Сашка сидел на коленях у соседа, укрытый тяжелым халатом, пытаясь прийти в себя. Шевелиться не хотелось. Думать не моглось. Говорить не о чем.

Из арки недоверчиво высунулась лопоухая мордочка и с любопытством уставилась голубыми глазками на людей. Следом осторожно показалось остальное тельце изрядной пушистости. Отмытый и обсохший стервец оказался чудесного дымчатого окраса. Тихо подобравшись поближе, котёнок обнюхал всё ещё пустую миску и воплощением немого укора уселся рядом с бесполезной посудиной. Саша хмыкнул и неохотно сполз с расслабленного властелина. Тот попытался было отнять свой законный халат, ускользающий вместе с парнем, но среагировал недостаточно оперативно.

Спустя пару минут животное уминало закупленный для него котячий корм, отвернувшись и неприлично чавкая. А Сашка намывался в погромленной ванной, блаженно улыбаясь, сам не понимая, чему. Выбравшись, он вновь закутался в полюбившуюся соседскую собственность. Уже в коридоре он услышал голос Альберта, проводящего инструктаж по личной гигиене для новичка и, стараясь не шуметь, поспешил в прихожую на представление.

– Вот сюда садишься, – объяснял властелин, усаживая упирающегося рекрута в лоток. – Тут копаешь ямку, гадишь, а потом закапываешь.

Все пояснения сопровождались показательной демонстрацией действий, кроме самого процесса отправления нужд, к сожалению, и парень чуть не задохнулся от давящего до горлового спазма смеха. Котёнок же смотрел на голого инструктора, как на навязчивого идиота, и явно ждал, когда тот отвяжется.

– Ну, давай, я же знаю, что ты хочешь. Напрудишь в неположенном месте, сикалку кастрирую… Ну, как знаешь…

Альберт выпрямился и наткнулся на слезящиеся от сдерживаемого смеха глаза Сашки. Взглядом пресёк истерику и направился на кухню. Налил себе полный стакан воды, сделал пару жадных глотков. Из прихожей тут же послышались звуки усиленного копания, а вскоре и громкое журчание. Сашка хрюкнул и заржал.

– Похоже, ты его напрягал своим присутствием, – сквозь смех выдавил он.

Властелин неожиданно весело хмыкнул и кривовато улыбнулся.

– Как назовёшь?

– Буцыфалом. Буцыфал не выдержит двоих! – театрально продекламировал парень.

– Боливар вообще-то.

– Не, Боливар не покатит, нужно чтобы была буква «с», – с видом знатока доложил Санька.

– А где эта буква в кличке Буцефал? – немного озадаченно спросил Альберт, удивлённо разглядывая веселящегося клоуна.

– А… Ну так Буцик же. Буська! Ему идёт, да?

Между Сашкиными ногами невозмутимо уселся умываться обсуждаемый Буцик.

– Ну, да… только смотри, чтобы он не лез на постель, – строго наказал голый властелин и прошествовал в ванную.

– Бусь, лезь на мою постель, – добродушно разрешил котёнку парень. – В его и людей не шибко охотно пускают.

– Я всё слышу! – крикнул из ванной Альберт.

– Рад за тебя, – буркнул себе под нос Сашка и поплёлся спать, прихватив тёплую возмущенно мяукающую тушку.

* Буцефа́л или Букефа́л (греч. Βουκεφάλας, букв. «бычьеголовый»; лат. Bucephalus) – кличка любимого коня Александра Македонского. Согласно истории, это дикий конь, которого смог обуздать только Александр. Впоследствии служил лишь ему. Синоним «верный конь». Советую поинтересоваться историей этой коняшки, весьма увлекательно. И нет, автора не заклинило на конях :Р

** Боливар не выдержит двоих (англ. Bolivar cannot carry double)– крылатая фраза из рассказа «Дороги, которые мы выбираем» («Roads We Take», 1910) американского писателя О. Генри (псевдоним Уильяма Сидни Портера, 1862-1910).

Боливар – кличка коня, на котором могли бы спастись двое друзей, но один из них, по имени Додсон, по прозвищу Акула, бросил друга и спасся сам. В свое оправдание он сказал: «Боливар не вынесет двоих».

Позже, когда Додсон стал крупным предпринимателем, эти слова стали его девизом, которым он руководствовался в отношениях со своими деловыми партнерами.

Иносказательно: либо ты, либо я; выиграть должен кто-то один.

Глава 4

Полночи Санька ворочался под слоновий топот Буцика, увлечённо гоняющего по полу какую-то железяку. Хотелось спать, но почему-то думалось. И думалось всерьёз. Минет оказался занятием специфическим и бьющим по нервам, но чертовски приятным. И тот Альберт, что подрагивал под его руками, был совсем другим. Третья версия властелина. Этот точно не от пришельцев, слишком земной и тёплый, слишком близкий.

Буська промчался в прихожую и, судя по звукам, устроил игру среди ботинок, что-то громко звякнуло о металлическую дверь.

Саша вздохнул, вспоминая сильные руки и жадный рот, стало горячо. Да, приятно, но хотелось большего. Хотелось распробовать, посмаковать, понять, впитать, вдохнуть, втереть в поры, впустить в себя…

На кухне что-то жалобно звенькнуло и покатилось.

– Кто-нибудь сегодня угомонит этого дикого скакуна? – проворчал со своего ложа сосед.

Парень вздохнул и пополз спасать покой и сон властелина. Привычно переползая по краешку обширной кровати, наступил на её владельца, послушал тихое нецензурное шипение сквозь зубы. Такое же привычное, как и маршрут. Подавил улыбку и скатился на пол, тут же ударившись в темноте ногой о собственный ботинок. Повторил некоторые слова из только что заслушанной речи. Не все, только те, что успел запомнить.

Мстительно зажёг свет. Угрюмый прищур серых глаз значительно поднял ему настроение, а разбросанная повсюду обувь несколько озадачила. Каждый предмет был, минимум, в полтора раза больше котёнка. Как тот умудрился сотворить такой обувной хаос, трудно было себе представить.

Быстренько собрав всё и кое-как распределив по местам, откопал под ковриком любимую серебряную зажигалку Альберта, которая, видимо, и послужила игрушкой малолетнему бандиту. Спрятав её в карман соседского пальто – властелин всё равно не курит дома – отправился на охоту.

Их совместную азартную возню, сопровождаемую мягким топотом, осторожным звоном, деликатным погромыхиванием и тихими взаимными матерками, прервал окончательно разбуженный Альберт.

– А ну всем спать, – грозно рявкнул он, подхватил с вешалки притихшего Буську, подтолкнул к спальне Саньку. – Вас вообще нельзя наедине оставлять.

Все улеглись по своим местам согласно предписанию командира. Парень был закинут на любимый диванчик. Буцику был выделен видавший виды плед из Сашиных запасов. Сам властелин растянулся на своей кровати, блаженно вздохнул и, умиротворенный всеобщим послушанием, вскоре засопел.

Парень ещё некоторое время повалялся с мыслями о том, что ему даже присутствие этого надутого сноба нравится, потому что тоже добавляет разнообразия в его скучную жизнь, и уплыл в мир грёз и долговых расписок. Поговаривают, что где-то в тех мирах затерялось несколько налоговых инспекторов, опрометчиво участвовавших в съёмках соц. рекламы «Заплати налоги и спи спокойно», они точно знают, сколько ты утаил, и не берут взяток, но видят их немногие. И уж точно не Сашка.

Впрочем, один ночной посетитель у него всё-таки был, но наяву. Дождавшись, когда человеческое дыхание станет ровным, котёнок пробрался на диванчик и нагло свернулся на голове у парня, закопавшись в волосы. Тот почти проснулся и попытался удалить инородное тело из причёски, но острые коготки заставили его быстро передумать.

Так и зажили втроём. Властелин по-прежнему пропадал целыми днями. К Сашкиным обязанностям прибавилась ликвидация катастроф и мелких апокалипсисов. Неугомонный Буцефал находил себе занятие сам и не всегда удачно. Закончив оттирать следы лап с прилипшим наполнителем для туалетов от спинки демонской кровати и вытряхивать от мелкого мусора беспощадно истоптанное шёлковое покрывало, парень уже мчался отнимать у котёнка новую игрушку, которой чаще всего оказывалось что-нибудь из ценного имущества Альберта или просто нужная в хозяйстве вещь. Купленные заботливым властелином игрушки стервец упорно игнорировал.

Помимо этого, Буську неудержимо тянуло пошариться по нагромождению коробок, сундучков и чемоданов, непрерывно что-нибудь опрокидывая, сминая и выщёлкивая из надёжных креплений. При этом непоседливый монстр часто оказывался под завалами, жалобно мяуча, изливая вселенскую скорбь и отчаянную обиду на несовершенство мира. А спасательные операции нередко переходили в весёлые скачки по Сашке с непременным оцарапыванием и обкусыванием верного рыцаря.

В течение нескольких дней весь многочисленный скарб соседа успел поменять место дислокации, и ворчащему Альберту приходилось долго играть в нечто среднее между кубиками и пятнашками, чтобы откопать нужное. Но надо отдать ему должное, он ни разу по-настоящему не рассердился на котёнка и даже великодушно смирился с потерей любимого вязаного шарфа, разобранного предприимчивым Буциком на ком нитяных буклей и спутанных обрывков.

Прибитая к стене когтеточка так же не заинтересовала бандита, вместо неё использовались ковер в прихожей, обои в коридоре и Сашкино компьютерное кресло, зажатое между его мини-столом и массивным властелинским сервантом. В этом серванте лохматое бедствие предпочитало отдыхать днём, свернувшись на изящной коробке вишнёвого бархата со столовыми приборами и вычурной салфетницей. Парень каждый день чистил её от шерсти предусмотрительно купленной Альбертом щёточкой, но результат был сомнительным. Как Буська умудрялся просочиться в хранилище ритуально-обеденных святынь, минуя тяжёлые дверцы, вычислить не удавалось, приходилось хотя бы пытаться устранить последствия.

Время от времени сосед разражался-таки беззлобной руганью, обнаружив налипшую шерсть на своей одежде или извлекая из ботинка очередной сюрприз в виде куриных и рыбных косточек, а также мелких предметов обихода, и грозился кому-то обстричь когти, выбрасывая очередной потрёпанный хищным зверем носок или недоеденную записную книжку. Но смотрел при этом на Саньку, так что котёнок не принимал угрозы на свой счёт.

На руки бесёнок добровольно не шёл и тискать себя давал только с боем, щедро награждая смелых отметинами на память. Но ночь непременно проводил на диване, свернувшись на узкой подушке у головы парня, иногда заползая на лоб или шею.

Самым невероятным Саше казалось то, что Бусёныш каждый вечер мчался встречать сурового властелина в прихожую. Причём занимал удобную для прыжка позицию заранее, когда Альберт, вероятно, только входил в подъезд. И как только открывалась дверь, диверсант летел вперёд и вверх, повисая на полах дорогого пальто, тем самым вынуждая жертву перехватывать инициативу и брать котёнка на ручки. Это были те полминуты, когда его можно было погладить. Выполнив свой долг по торжественной встрече, Буцик спрыгивал на пол и нёсся сломя голову на кухню, мужественно преодолевая заносы раскормленного хвостового отсека. Там он усаживался возле любимой миски и ждал справедливого вознаграждения, а может и ежедневной мзды с проживающего на его территории непрописанного демона.

Процесс кормления всякий раз должен был начинаться с мытья миски, за этим нахалёнок следил зорко и отказывался есть, если посудину просто протереть салфеткой. Но властелин покорно выполнял всю процедуру, за что получал одобрительный взгляд и поощрительное мурлыканье. И только после соблюдения всех тонкостей и церемоний Альберт мог спокойно принять душ и переодеться. Нарушение правил жёстко каралось стратегическим выматыванием нервов, повисанием кошачьей тушки на спине провинившегося и возобновлением работ по выкапыванию в бетоне прямого тоннеля из коридора в ванную комнату.

Сосед упорно делал вид, что животное в доме причиняет ему только неудобства, демонстративно ворчал, вслух зачитывал газетные объявления о сезонных скидках на кастрацию, но продолжал подчиняться заведённому Буськой жизненному укладу.

– Что это животное делает на моей рубашке? – холодно процедил Альберт, сузив глаза в две режущие кромки.

Санька, недавно прикрывший рубашкой властелина неаккуратные затяжки на обивке золотисто-полосатого диванчика, задумался над ответом. Буцик дрых, соорудив из дорогой ткани уютное гнездо, не обращая внимание на скучные человеческие разборки.

– Он на ней спит, – наконец, бодро доложил парень и принялся быстро накрывать на стол в попытке отвлечь соседа.

– А выбрать более подходящую подстилку он не может?! – неожиданно звонко рассердился властелин.

– Тебе рубашки жалко? Он же маленький ещё. Жил на улице. Никто его там не воспитывал. Он же не виноват, что у него нет твоих манер! – обиделся Сашка.

– Вот и воспитай, – сухо предложил сосед.

– У меня тоже нет таких манер, – вздохнул парень, подсовывая Альберту впервые удавшийся стейк, красиво украшенный пережаренным луком и измочаленной зеленью.

Властелин аккуратно отрезал кусочек и закинул в рот. Никаких эмоций. Ничего такого, ради чего стоило бы так стараться.

– А как моя рубашка оказалась здесь? – поинтересовался сосед, прожевав первый кусочек и слегка смягчившись. – Погоди, я угадаю. Буцефал взял её в шкафу, принёс сюда и уложил на диван? Готов признать, этот кот умнее, чем я о нём думал.

Санька удручённо вздохнул и присел на стул, подальше от Альберта, изображая пойманного агента иностранной разведки. Он даже мужественно выпятил подбородок, но при склонённой головушке эффект был не тот.

Властелин протянул руку и вытряхнул пискнувшего что-то матерное Буську из своей рубашки. Хищный рык, который выдал хозяин дивана, узревший состояние обивки, наверняка заставил вздрогнуть весь дом. К сожалению, рык был не слишком продолжительным и вскоре сменился молчаливым оскалом, так что Сашка с Буциком не успели слинять из кухни. Точнее, котёнок-то успел, только лохматый хвост мелькнул, исчезая за поворотом, послышались звуки отчаянной пробуксовки, и в арке показался угол смятого ковра. А вот парня поймали. Качественно и со вкусом. Обхватили сильными ручищами и вжали мордой в стену. Санька чувствительно приложился скулой и бровью, растерянно выдохнул.

– Он же не виноват. Я… – начал было парень, но его рот зажали ладонью, ещё плотнее впечатывая голову в простенькие обои с легкомысленными цветочками. Другой рукой Альберт уже стягивал Сашкины брюки.

Мысль о насилии никак не вязалась в голове парня с образом ледяного властелина. Но два раза он уже наблюдал полное перевоплощение, где гарантии, что этого не случится и сейчас? Что не придётся иметь дело с четвёртой версией соседа, более опасной, чем предыдущие.

Саньку резко оторвало от стены и тут же закрутило тайфуном, пригнуло, прижало голову к столу, заставляя отклячить трепетные ягодицы. Шею придавило неумолимой властелинской дланью, значительно снижая возможность пополнения ресурсов организма кислородом. Парень ещё увереннее заподозрил, что это изнасилование и решил обидеться на унизительность позы. Но уже через минуту поводов для обиды прибавилось. Он получил хлёсткий удар ладонью по голой заднице. Весьма болезненный, но приглушённый шоком от происходящего. Второй удар он ощутил острее. Горячая волна отголоска боли окатила с ног до головы. Сашка пронзительно вскрикнул и заскулил, цепляясь пальцами в скользкий край стола и пытаясь увернуться. Удары тут же прекратились. Голова была освобождена от плена. Парня распрямили, заглядывая в глаза. Приблизился горячий обеспокоенный шёпот:

– Саш? Саш, больно? Я же не сильно совсем… Саш…

Крепкие руки прижали к груди. Крупные непрошеные слёзы неудержимо покатились одна за другой, и от собственного бессилия справиться даже со слезами парню захотелось разрыдаться в голос.

– Саш, ну что ты? Я даже подумать не мог, что тебе будет настолько больно. Ну ерунда же. Тебя в детстве не шлёпали, что ли? – голос соседа звучал непривычно растерянно.

– Нет! Меня не шлёпали! На меня вообще ни разу никто руку не поднимал! – завопил парень, безуспешно вырываясь из лап обидчика.

– Ни разу? Так не бывает, – усомнился Альберт, ещё сильнее стискивая тощие бока жертвы.

– Бывает! – заорал Санька. – Пусти меня!

– Успокойся сначала, – поставил условие экзекутор. – Я же совсем не сильно. Просто дурачился. Что ж ты нежный такой? – тёплые губы промелькнули на виске и лбу.

– Отпусти меня, – потребовал почти прекративший истерить парень. – Я штаны надеть хочу.

Саше показалось, что властелин смутился. Отпустил и, сделав шаг назад, зачем-то развёл руки в стороны. Парень натянул брюки и ушёл умываться и смывать остатки психоза холодной водой. Проплескался не менее получаса, пытаясь привести нервы в порядок и разобраться, с чего вдруг так невозможно обидно. В принципе, Альберт никогда не был белым и пушистым, хотя до этого момента ни одну из своих угроз не привёл в исполнение. Но всё равно свербело обманутыми ожиданиями. А главное, никак не получалось решить, чего хочется больше, расплакаться или разозлиться. Решив действовать последовательно, Санька тихонько похныкал, пока никто не видит, а потом снова умылся холодной водой и начал злиться. Злился до тех пор, пока не успокоился и не получил охлаждённую массу из колючих эмоций, вполне пригодную для того, чтобы начать выпрямляться под игом захватчика и добиться от него, наконец, хоть какого-то взимания долга, желательно, в приятной форме.

Выйдя из ванной, парень направился прямиком в кухню. Отужинавший властелин и повелитель усердно мыл свою тарелку. Саша умилился такому зрелищу и преисполнился веры в правильный выбор момента. Дождавшись, когда Альберт закончит священнодейство и оботрёт натруженные руки, начал свою беспощадную отповедь:

– Ну вот что, Альберт Родионович, надоели твои закидоны. Живёшь тут и морду воротишь. А я, между прочим, стараюсь! И всё, чтоб тебе угодить! Задолбал!

Холодная резь прищуренных глаз заставила чуть сбавить тон и продолжать на медленно затихающей ноте:

– Стараюсь-стараюсь, а тебе всё не нравится, ты всем недоволен… вот… и секса… то есть, долг не требуешь, а я жду… то есть, не то чтобы… но рассчитаться бы как-то… и так на пару лет вперёд задолжал, а ты оттягиваешь… я посчитал всё, а ты ещё… вычитаешь… а сам не притрагиваешься… – Сашка под конец уже начал неуверенно мямлить и глотать слова, немея под ледяным прицелом отменной стали. – И стейк сегодня получился, вот! – выпалил он последний аргумент и притих.

– Стейк великолепен, – светским тоном солгал властелин. – Он даже сохранил вкус мяса. Благодарю за заботу, Александр. И, если Вы решительно настроены перевести наши отношения в более… деловое русло, я поддержу Вас. Завтра я куплю всё необходимое, и приступим. Будьте добры предоставить мне ваши расчёты по выплате долга. Я должен проверить, учтены ли там годовые проценты и вычеты за испорченное Буцефалом имущество. А теперь, с Вашего позволения, я бы хотел уделить время здоровому сну. Всего доброго, Александр.

Альберт поклонился с достоинством потомственного дворянина и удалился, как он выразился, уделять время. Парень громко хлопнул ртом, втянул воздух через раздутые ноздри. Это война.

Глава 5

Выкладки по выплате долга властелин и в самом деле перепроверил уже на следующее утро, долго вертел в руках, подправил в нестройных колонках несколько цифр, дописал в свободном углу целое уравнение с непонятным коэффициентом, что-то быстро перемножил в столбик и вернул Сашке. Тот обалдело уставился на аккуратную запись конечной суммы, чётко выделяющуюся на измаранном корявым почерком листочке.

– И это только на сегодняшний день, – сухо добил сосед.

По всему выходило, что одной жизни может не хватить для полного расчета. Уж Альберту точно, он старше. Этот долг, с учётом непрерывно растущих процентов, им придётся передать нескольким поколениям гипотетических наследников вместе с посмертной запиской, полной бесполезного раскаяния.

Санька проходил полдня словно контуженный, пытаясь хотя бы для себя решить, плохо это или хорошо. Наследников, конечно, жалко, но перспектива всю жизнь быть сексуальным должником при своенравном властелине почему-то категорически не выглядела огорчительной, скорее наоборот, открывала долгосрочные перспективы и широкое поле для творчества.

Буська то ли таился в ожидании грандиозных батальных сцен и красочных стычек на рубежах, то ли дрых в новом, ещё не вычисленном, уютном уголке. Он даже не вышел ко второму завтраку, что было совершенно фантастичным и не поддавалось попыткам найти логическое объяснение. Война войной, а регулярность питания детских организмов до этого подчинялась чёткому распорядку, заведённому самим же Буцефалом.

В обед неожиданно нагрянул Альберт. С порога распорядился снимать штаны и принялся торопливо скидывать пальто, шурша непрозрачным тёмным пакетом в руках. Саша надулся от такого неуважения к его взволнованной девственности, невнятно фыркнул и постарался твёрдо дать отпор. А кто его знает, этого демона арктического, может он в пакетике розги отмачивает, коварно и вероломно!

– Это ещё зачем? – вопросил парень почти не дрогнувшим голосом, всё еще надеясь на то, что над ним надругаются любовно. – Что, вот так вот, на бегу, в обеденный перерывчик?

Как ни странно, но злиться получалось всё лучше и лучше, а бояться – всё хуже и хуже.

– Отказ от выполнения обязательств по договору повлечёт за собой неизбежный штраф в размере…

Пока Родионович демонстративно подсчитывал в уме сумму, Санька быстро снял штаны и сложил лапки на причинном месте в ожидании дальнейших распоряжений, сосредоточенно выражая всем видом сочетание смирения пред ликом беспощадной судьбы с порицанием властелинского бессердечия. Злость быстро и неумолимо испарялась паническим дымком растерянности. Старания оценили благосклонным взмахом холёной руки и повелением повернуться к кровати и наклониться вперёд.

– Я так не хочу, – запричитал парень, пытаясь подавить ноющие нотки в голосе и не впасть в агрессивную истерику, ибо настоящего сопротивления оказать не мог, но неоправданно хотел.

Ответом была заинтересованно приподнятая на тщательно выверенную до миллиметра высоту бровь, что означало позволение говорить, но быстро и по делу.

– Я лицом к лицу хочу, – на одном дыхании выпалил Сашка, стараясь успеть выговорить своё пожелание до того, как у противника закончится терпение и будет открыт огонь по неподготовленным позициям.

Альберт кивнул, повторил изящный взмах рукой, теперь уже в сторону кровати и почему-то удалился в ванную. Это типа его теперь ждать, лёжа без штанов, пока их сиятельство изволят принять душ? А если бы наклонился, то так и стоял бы попой кверху в ожидании милости? Парень поворчал, укладываясь на спину поперёк кровати так, чтобы ягодицы эротично выступали за краешек, а ступни упирались по бокам. Он не раз видел такую позу в весьма познавательных видеороликах, и ему казалось, что так он будет выглядеть привлекательнее и, возможно, вызовет желание поощрить славного мальчика парой поцелуев и оргазмом. А дабы отдать дань своей скромности, не выглядеть слишком похабно и быстро сдавшимся на милость врагу, продолжил прикрывать ладошками самое дорогое. То самое, которое, не оценив заботы, предательски подрагивало, неудержимо перетягивая в себя стратегические запасы крови из мозга.

У Саньки не было никакого опыта по части соблазнения ледяных властелинов, он и скромных Золушек ни разу в руках не держал, но попытаться-то стоило. Надо было хоть как-то смягчить отношение кредитора, потому что страхов и без этого хватало. Если не можешь применить мужские методы ведения военных действий, остаётся только прибегнуть к женским, малоизученным, но интуитивно понятным и на первый взгляд более простым.

Властелин вернулся всего через минуту, со странной ярко-фиолетовой матовой штуковиной, внешне больше всего напоминающей оплавленный эфес игрушечной сабли, и с большой белой банкой в крупных черных надписях на очень нерусском языке. Саша округлил глаза, но не решился ничего спрашивать. Во-первых, сосед не ценил некомпетентность в любых вопросах. Во-вторых, всё равно сейчас придётся получить эту информацию в принудительном порядке.

Ожидаемого эффекта занятая заранее позиция не произвела. Залп ушёл вхолостую, мазнув по пасмурной глубине серых глаз свистящим промахом. Альберт хмыкнул, едва взглянув на тщательно продуманную эротическую композицию, и одобрительно кивнул, но не дрогнул и не промаслился туманным вожделением, не вжикнул нетерпеливой жаждой. Обидно.

Сосед уложил на грудь парня хреновину весёленькой креативной расцветочки – тот постыдно вздрогнул от неожиданного соприкосновения с неведомым предметом, будто это была холодная лягушка в мокрых пупырышках – и принялся добывать что-то из банки при помощи дозатора. Что бы за джинн ни жил в этой ёмкости, выходить предусмотренным технологами путём он отказался. Тогда властелин просто свернул крышку и зачерпнул содержимое пальцами, а саму банку небрежно швырнул на кровать. Ёмкость пружинисто плюхнулась недалеко от плеча жертвы резиновых извращений, горлышком в сторону любопытного носа. Санька заглянул внутрь, там была прозрачно-белая субстанция, напоминающая смесь воска с вазелином. Совершенно непонятно, как эта полутвердая фигня может проползти через дозатор, и зачем ей предпринимать столь противоестественные её природе действия. Из мира сложных человеческих замыслов Сашу вернуло недвусмысленное прикосновение к заднице, к самому что ни на есть эпицентру функциональности, с очевидным и неприкрытым намерением несанкционированного вторжения. Парень не то чтобы совсем не ожидал подобного, но ожидал явно не в такой наглой форме.