Текст книги "На задворках памяти (СИ)"

Автор книги: natalistory

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Третий год я зову,

Только эхо в ответ.

Обманул меня ветер,

Запутал твой след,

Только сталь твоих глаз

Не забыть никогда,

А в груди ледяная, морская вода…

(Мельница «Лента в волосах»)

Холодный ветер завывал с такой силой, что казалось, будто ему вторят тысячи умерших душ, которые, не найдя успокоения, до сих пор бродят по грешной и бренной земле.

Крупные капли дождя нахально хлестали в оконный проем, находящийся под самым потолком, и лишь тоненькие решетки были им преградой, что, по сути, являлось жестокой иронией, сродни ношению воды в решете.

Страшная непогода, разыгравшаяся этой октябрьской ночью, могучей рукой исполина поднимала и опускала громадные волны, безжалостно бившиеся о стены мрачного и губительного Азкабана. И не было спасения от этого ужаса, и не было в душе более ничего, за что мог зацепиться болезненный разум, даже отдаленно напоминающее нить.

На одном из самых верхних этажей, в маленькой одиночной камере, в каких держали лишь самых опасных и отъявленных преступников, не заслуживающих даже шанса иногда услышать человеческую речь, сидела худая и продрогшая женщина.

Тюремная форма, выданная несколько лет назад, давно износилась и была густо покрыта мелкими и крупными дырами.

Некогда роскошные черные волосы, являющиеся ее гордостью и отличительным знаком, спутались и превратились в единый безобразный колтун, бесформенной шапкой лежащий на голове.

Красивые, аристократические руки с длинными, тонкими пальцами, испещряли порезы и ссадины, которые она наносила сама, безжалостно царапая и руша стены, в моменты нахлынувшей ярости или припадков жестокого безумия.

Беллатриса Лестрейндж, урожденная Беллатрикс Друэлла Блэк – знатная, чистокровная волшебница, частичка древнего, благородного рода, самая верная и преданная Пожирательница смерти и слуга Темного Лорда.

Три года назад подло схваченная ненавистными аврорами, она была помещена в Азкабан, и приговорена к высшей мере наказания – пожизненному заключению.

Вслед за ней, в убогое и жуткое пристанище тысячи Дементоров, отправились ее муж – Рудольфус Лестрейндж и более юный сторонник Волан-де-Морта – Барти Крауч-младший, сын влиятельного министерского чиновника.

Не проходило и дня, чтобы в своих терзаниях жуткой агонии, она не вспоминала и не призывала Милорда.

Часами, сидя на холодном, твердом полу, сделанном из грубого камня и отшлифованном сотнями босых ног заключенных, Беллатриса, как мантру, повторяла одно:

– Он вернется, вернется…

Надежно пряча, в самые отдаленные уголки своей черствой души, дорогие воспоминания о Том-Кого-Нельзя-Называть, она все же, иногда, извлекала их наружу, и только они помогали прожить новый день, связывая ее затворническую и жалкую жизнь с кипящим миром реальности. Реальности, в которую Белла обязательно вернется и удостоится долгожданного шанса поквитаться со всеми врагами.

– Гроза, – тихо прохрипела женщина низким, севшим от переохлаждения голосом.

Беллатриса любила грозу. Любила любые ее проявления, чувствуя, как высшие силы природы наполняют истощенное тело своими электрическими зарядами. Именно в грозу, она чаще всего, придавалась счастливым воспоминаниям, полностью погружаясь в себя и абстрагируясь от давящих, черных стен Азкабана.

Забившись в грязный, запыленный угол камеры, густо покрытый зеленой и серой плесенью, от постоянной влажности безграничных водных массивов, мадам Лестрейндж прикрыла тяжелые веки, плотно сомкнув длинные, некогда пушистые ресницы и погрузилась в прошлое:

1978 год. 4 апреля, 20:45. Поместье Лестрейндж-холл.

– Мадам Лестрейндж, ваш муж уже внизу и ожидает отправления, – шамкая беззубым ртом, глухо напомнил Уолли, самый старый из всех домашних эльфов древнего поместья, – до начала празднования у Малфоев осталось пятнадцать минут.

– По-твоему я не понимаю времени? – раздраженно бросила молодая женщина, заканчивая последние приготовления в и без того идеальном туалете.

– Простите, хозяйка, глупого Уолли, он, как всегда, слишком навязчивый, – поджимая длинные уши, стал отступать домовик.

– Что правда, то правда, – согласилась Белла, – передай мистеру Лестрейнджу, – я буду через минуту.

4 апреля, 23:00. Малфой-мэнор.

– Должен признать, что ты всегда умел устраивать роскошные пиршества, Люциус, – поднося к губам бокал игристого шампанского, похвалил Темный Лорд.

– Благодарю, Милорд, – деловито вскидывая подбородок, отозвался Малфой, – праздник – это лишь скудное вложение моих сил в общее дело, за которое мы боремся.

– Перестань скромничать, – поддержал разговор Рудольфус, – ты часто отличаешься в обществе и отнюдь не дорогими напитками и едой.

– Я прикажу подать нам еще шампанского, вижу, что у самых дорогих мне гостей бокалы почти опустели.

– Не стоит утруждаться, мой друг, – незаметно бросая заинтересованный взгляд в сторону доселе молчавшей Беллатрисы, предложил Волан-де-Морт, – думаю, мистера Лестрейнджа не затруднит немного за нами «поухаживать».

Оскорблённый, столь унизительной просьбой, Рудольфус все же подчинился, и состроив самое доброжелательное выражение лица, побрел на поиски прислуги.

– Вам весело, мадам Лестрейндж? – обратился Темный Лорд к Беллатрисе, наконец-то избавившись от «надоедливой помехи».

– Все просто превосходно, – смущенно ответила девушка, уже продолжительное время состоящая в рядах Пожирателей смерти, но до сих пор не удостоенная никакого конкретного внимания от Повелителя, кроме сухих приветствий.

– Не желаете ли прогуляться в саду? Слышал в Малфой-мэноре лучшие оранжереи во всей Британии, да и к тому же здесь становится слишком душно.

– Как пожелаете, Милорд, – скромно, принимая галантно предложенную руку, согласилась Беллатриса.

4 апреля, 23:25. Оранжерея Малфой-мэнора.

– Я так часто гостила у Малфоев и, даже, никогда не догадывалась, что здесь есть столь прекрасное место.

– Сочту это за комплимент, ведь именно я открыл его для вас, Белла.

Интонация, с которой волшебник произнес ее имя, просто зачаровывала, ведь прежде он никогда не отклонялся от официального и в меру формального обращения – «мадам Лестрейндж».

– Вы чувствуете этот аромат? – замедляя шаг, спросил мужчина.

– Воистину, его просто невозможно игнорировать.

– Это суданские розы, вон они, в самом углу оранжереи, даже за одну из них можно выручить до десяти галеонов, а здесь их больше дюжины.

Высвободив руку из тесного плена спутника, Беллатриса подошла к клумбе и слегка нагнулась, чтобы понюхать один из цветков, но стоило ей снова выпрямить спину, как та наткнулась на твердое и сильное препятствие, в виде груди Темного Лорда, подошедшего сзади.

– Давайте сорвем один из бутонов? Думаю, он прекрасно подойдет к вашему платью.

Расстояние между собеседниками было настолько критически мало, что губы мужчины, шепчущие эти слова, практически, касались мочки уха девушки, обдавая горячим дыханием кожу и вызывая на ней лихорадочную дрожь.

– Полагаете нам это позволено? – растерянно переспросила Белла, неуверенно протягивая руку к цветку.

– Полагаю, что мы ни у кого не станем спрашивать разрешения…

Широкая ладонь накрыла тонкие пальчики Беллатрисы, от чего по телу обоих пронеслись настолько ощутимые разряды, что воздух вокруг казался наэлектризованным до предела, а затем в сомкнутых руках волшебников очутилась крупная, с бархатными, нежными лепестками, красная суданская роза.

– Она пахнет роскошью, мадам Лестрейндж, она пахнет Вами.

В считанные секунды Темный Лорд развернул очарованную его голосом собеседницу к себе лицом, и жадно припал к губам, срывая с них поцелуй, о котором мечтал месяцами.

Подчинившись напору этого величественного человека, девушка, поначалу, просто стояла в неком оцепенении, не решаясь даже шелохнуться, но то, сколько страсти и желания, он вкладывал в поцелуй, постепенно пробуждало в ней ответную реакцию.

Губы податливо раскрывались навстречу приятной истоме, истосковавшееся по ласкам тело отчетливо чувствовало, как по нему по-хозяйски прохаживаются сильные руки, языки сплетались в хаотичном танце, доводя возбуждение до крайней точки кипения.

В этот момент Беллатриса Лестрейндж осознанно и добровольно подписала капитуляцию – она открыто призналась себе, что все же влюбилась!

15 июня, 1979 год. Дом начальника отдела по борьбе с темномагическими артефактами Фредерика Гейбсба.

Густую тишину нарушал лишь размеренный звон ударяющейся чайной ложечки о стенки кофейной чашки.

Беллатриса Лестрейндж сидела в гордом одиночестве за круглым обеденным столом, в чужом доме, и помешивала чай, заваренный ею на неприлично маленькой и недопустимо безвкусно оформленной кухне.

Заслышав еле уловимые, приближающиеся шаги в коридоре, она лениво подняла глаза и поднесла дымящийся напиток ко рту.

– Что ты здесь делаешь, Белла? – голос Темного Лорда не выражал, абсолютно, никаких эмоций.

– Пью чай, Милорд, – совершенно спокойным тоном ответила Пожирательница, озвучивая очевидные вещи.

– Где чиновник и мой медальон?

– Фредерик мертв, как и его семья, они наверху в спальне, а ваш медальон здесь, – девушка запустила руку в карман мантии и извлекла наружу потускневшую драгоценность с крупным, голубым камнем посередине.

– Порою, даже, я удивляюсь тому, насколько ты хладнокровна и изощренно жестока, Беллатриса. Ты пытала их?

– Не было нужды, Повелитель. Они отдали мне медальон сразу, как только я переступила порог этого жалкого дома, в котором не то что волшебники, даже чай второсортный и посредственный.

– Я снова и снова задаюсь вопросом, как ты могла дать согласие на свадьбу с таким редкостным недоумком, как Рудольфус?

– У меня не было выбора, – медленно и по-кошачьи грациозно поднимаясь изо стола, промурлыкала девушка, – неужели это имеет большое значение теперь, когда все карты между нами открыты, мой Лорд?

– Абсолютно никакого, – отбрасывая в сторону промокшую от дождя мантию, согласился волшебник.

Приблизившись к мужчине вплотную, девушка опустилась на колени, предварительно нахально заглянув в его глаза, и начала проворно расстегивать молнию брюк, подбираясь к самому сокровенному.

Извлекая на свободу ровный, положительных размеров член, находящийся в полной боевой готовности, она некоторое время просто любовалась им, проходясь вдоль и поперек тонкими пальчиками, словно давно его не видела, опуская тот факт, что только вчера, он безжалостно входил и выходил, разрывая ее на части около трех раз подряд.

Затем, вдоволь насладившись этим, воистину, эстетическим зрелищем, она облизала пересохшие от волнения губы и полностью, почти до основания, погрузила его в рот, касаясь самого горла.

Этот вкус, эта напряженность выпирающих вен, граничащая с пульсирующей силой, каждое движение рук и языка – все это, заставило Беллу ускорить свой темп, улавливая в дали еле заметное, неровное дыхание своего любовника и его полуприкрытые от наслаждения веки.

Прекрасно понимая, что долго он так не продержится, девушка остановилась и заострила свое внимание лишь на розовой и гладкой головке, распухшей и чувствительной от количества прилитой крови. Она, поочередно, нежно покусывала и втягивала ее в рот, проходясь языком, проводила пальцами, слегка сжимая и оттягивая мошонку.

– Ты совершенно безумна, моя ведьма, – прохрипел низким голосом Темный Лорд, – наверху четыре остывающих трупа, а ты наслаждаешься минетом, как будто это первая наша встреча наедине.

– Какое мне дело до этих животных, ведь рядом Вы, а я ваша, – ненадолго прерываясь, отозвалась мадам Лестрейндж.

Легкое замешательство придало обоим массу сил. С прежней страстью набросившись на твердое орудие, девушка в считанные секунды довела своего партнера до состояния близкого к обморочному и в ее горло стремительным потоком брызнуло густое и вязкое семя, наполняя собою рот.

– Когда-нибудь мы будем вместе открыто, Беллс, прилюдно и не скрывая своих чувств на публике. Верь мне!

– Я верю всему, что Вы говорите…

1980 год. Штаб-квартира Темного Лорда.

– Ты до абсурда пунктуальна, Белла, – усаживаясь в плетеное кресло, добродушно заметил Темный Лорд.

– Рудольфус обо всем знает, Милорд, – без предварительных вступлений, отчеканила девушка.

– Думаю, под словом «все», ты подразумеваешь, что его жена вот уже второй год спит с другим мужчиной? Долго же он соображал.

– Руди ничего не подозревал, это я ему рассказала.

– А я просил тебя Это делать?

– Нет. Простите меня, Повелитель, но я больше не в силах его обманывать, к тому же, то, что происходит со мной сейчас, долго скрывать все равно не получится.

– И что же изменилось за этот месяц, чего я не знаю?

Подойдя поближе и удобно устроившись у ног Темного Лорда, Беллатриса склонила голову с роскошными, черными кудрями ему на колени и прошептала:

– Я беременна, мой Лорд, от Вас…

1980 год. День исчезновения Того-Кого-Нельзя-Называть. Лондонская квартира Беллатрисы Лестрейндж.

– Наконец-то ты пришла, Беллатриса, – тихий голос за спиной девушки вызвал волну неподдельной дрожи и внутреннего не спокойствия.

Продолжая стоять к волшебнику спиной, она уловила еле заметное шевеление в свою сторону и тут же сильные руки заключили ее хрупкое тело в теплые и такие родные объятия.

– Я чувствую, что сегодняшний день станет судьбоносным в нашей жизни, поэтому ты нужна мне, как никогда.

– Я вся Ваша, – шептала она, запрокинув голову ему на плечо.

Дорогая, тяжелая мантия мадам Лестрейндж беззвучно упала к ее ногам, куда вскоре отправилось и консервативное, серое, шерстяное платье, выгодно подчеркивающее фигуру.

Оставаясь лишь в нижнем белье и чулках, Белла чувствовала леденящий, пробирающий до мозга костей холод, в этой жаркой и душной комнате, только от одного пожирающего взгляда, с каким волшебник смотрел на нее не отрываясь.

– Я хочу видеть твое лицо, твои глаза, когда я буду брать тебя сегодня. Хочу слышать каждый вздох, каждый стон и крик, вырывающийся из твоего горла, хочу заполнить тебя до отказа…

– Вы будто прощаетесь со мной, Милорд.

– Не говори чепухи, я вернусь цел и невредим, как только исполню пророчество. Я обещаю вернуться…

Присев на кровати, он нежно, но настойчиво подтянул девушку к себе и удобно устроил на коленях, широко раздвинув ее ноги.

Куда успела подеваться его одежда и остатки ее скромного одеяния, Белла так и не поняла, но от грустных мыслей ее отвлекло горячее прикосновение мягких губ, где-то в районе ключицы.

– Ты по-прежнему пахнешь роскошью, моя Королева Пожирателей, – промурлыкал он ей на ухо, переходя на грудь.

Пышная, упругая грудь поднималась и опускалась от встревоженного и учащенного дыхания. Розовые, круглые соски, красивой правильной формы заметно выпирали вперед и казались, на вид, весьма твердыми.

Захватив один из них губами, мужчина с силой втянул его в рот, на что получил одобрительный стон удовольствия, а затем принялся ласкать языком. Он кружил и вылизывал эту твердую, почти каменную, горошину, сжимая и стискивая другую грудь рукой.

Вдоволь наигравшись с соблазнительными полушариями, Темный Лорд откинулся на спину, предоставляя полную свободу действий своей обожаемой любовнице, и она не упустила момента.

Приподнявшись немного на коленях, девушка одной рукой направила давно готовое орудие в свое лоно, но не спешила опускаться, а лишь медленно водила твердой, разбухшей от прилитой крови, головкой у входа, изредка, специально, задевая чувствительный бугорок.

Сильно раззадорив своей медлительностью мужчину, она все же стала аккуратно опускаться, давая ему почувствовать, какая жаркая, тесная и мокрая его Безумная Страсть внутри.

Сантиметр за сантиметром, пульсирующий от напряжения член входил в податливо растягивающиеся и обволакивающие его, как чехол, стенки, заполняя собою все пространство, разрывая и врываясь.

Когда Беллатриса, наконец, опустилась до самого основания, она немного подалась бедрами вперед, будто усаживаясь на него поудобнее и замерла.

– Ты решила совсем измучить меня, ведьма? – прорычал Темный Лорд, не выдержав столь явного издевательства, в тот момент, когда ему страшно хотелось активных действий.

Приподняв девушку за талию, он рывком подмял ее по себя, устраиваясь сверху и снова резко зашел. Зашел грубо и властно, одним толчком, весь, до основания.

Громкий крик вырвался из горла покоренной жертвы и был он слаще музыки и красивее песни.

– Возьмите меня быстрее! Немедленно!

Плохо справляясь с собою от переизбытка нахлынувших чувств, мужчина стал безжалостно вбиваться в тугое и узкое пространство, издавая рваные и глухие вздохи.

Все отчетливее ощущая периодическую пульсацию вокруг готового взорваться члена, он понял, что его любовница тоже находится на финальной стадии блаженства, и сделав еще несколько особо грубых проникновений, излился сам. Излился так, как и хотел, заполняя ее до предела.

Утопая в груде мягких подушек, Беллатриса видела, как Темный Лорд не спеша одевается, снова набросив на лицо маску сосредоточения и непроницаемости.

– Милорд, может стоит поручить Это дело кому-то другому? Если хотите, я бы лично могла убить за Вас ребенка Поттеров.

– Перестать, Беллс, мы обсуждали это тысячу раз, в пророчестве ясно написано, что Это должен сделать я и никто иной. У тебя разыгралась паранойя. Оставайся здесь и поспи. Когда все закончится, я вернусь, и мы продолжим все то, что не успели сделать сегодня.

– Как прикажите, Повелитель. Только возвращайтесь скорее…

Буря немного успокоилась, умерив и грозный пыл бушующих, необузданных волн.

Беллатриса Лестрейндж – заключенная высшего уровня, слегка приоткрыла тяжелые веки, возвращаясь к ненавистной реальности.

Сколько она уже здесь находится? Оставалось загадкой. В этом месте время не имело своей силы, часы и годы были неподвластны Азкабану, но это ничего не меняло. Ровным счетом ничего. Темный Лорд обещал вернуться, а значит он непременно сделает это, ибо то, что между ними было, есть и остается, не спрятать ни за какими засовами и дверьми, ни за какими стенами и преградами, даже если этой преградой является смерть.

– Он вернется, вернется…