Текст книги "Я везде тебя найду (СИ)"
Автор книги: natalistory
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Однако было в доме и большое достоинство, которое одним взмахом перекрывало кучу серьезных недостатков – большой и уютный камин. Свой первый вечер на новом месте, Вильгельмина провела именно перед ним, полностью отключившись, прогоняя ужасы минувшего утра. Она даже не заметила, как в соседнее кресло подсел мужчина, соблюдая негласно-обговоренное молчание и не нарушая идиллии сложившейся обстановки.
Когда наконец вампирша вернулась к реальности, то обнаружила, что он внимательно смотрит на нее пристально-изучающим взглядом.
– Здесь очень мило, а главное безопасно, -выставив холодные руки к огню, сказала она.
– Ты должна понять, – возмутился собеседник, -что нет на земле места, где нам было бы безопасно. Наш злейший враг – самый жестокий, расчетливый, циничный и кровожадный монстр, каких еще никогда не носила земля. У всех нас свои условия договора с Владыкой, но одно непреклонно – мы не можем уничтожить себе подобного, иначе бы мой десятки раз пра-пра… дедушка Влад, давно бы добрался до меня и Жужи. Время от времени он подсылает ко мне своих наемников, с которыми я успешно справляюсь, но каждый новый искуснее и умнее предыдущего. Я в состоянии позаботиться о себе, но за твою жизнь сильно опасаюсь, ты еще молода, а для обучения требуются годы – Дракула не даст их тебе.
Пылкая тирада сильно подействовала на девушку, сбежав из замка она рассчитывала навсегда оставить позади страшного правителя Румынской глуши, теперь же понимая весь ужас сложившейся ситуации, свои шансы Мина приравнивала к нулю.
– У меня не остается выбора, – вздохнула она, – я не убила его тогда, совершив тем самым огромную ошибку и приговорив к смерти себя, значит это следует сделать сейчас, с твоей помощью или без нее.
Почти до утра они сидели в удобных креслах, впитывая мягкое тепло камина и рассуждая на темы, о которых по одиночке боялись бы и подумать. Каждый чувствовал, как крепнет нить дружбы и верности друг другу, общие точки соприкосновения дают надежду на сносную жизнь под одной крышей, а редкая улыбка Мины, заставляла Аркадия все чаще повторять про себя – «Мэри, прости».
Прошел уже месяц с того чудовищного нападения в отеле, за который, как не странно молодые люди ни разу не поссорились, ограничиваясь лишь легкой перебранкой и шуточными претензиями.
В серый и мрачный дом, знавший только одного хозяина-затворника, Мина вдохнула вторую жизнь, в нем появилось много ненужных, но милых глазу вещей, больше света, больше красок, больше себя привнесла она месяц назад.
Прежде никогда не посещавшая брата, Жужанна стала частым гостем их жилища. Проникшись глубокой симпатией к его подруге, вот уже несколько вечеров подряд, она заряжала атмосферу своим прекрасным и мелодичным смехом.
Днем, они втроем, а чаще по одиночке посещали приюты и больницы, искали дома и квартиры, в которые скоро должна постучать беда и облегчали участь страждущих.
Снова и снова, раз за разом, по одному сценарию, закрыв сердце и вобрав свечение ауры, девушка подходила к постелям больных, гладила по-матерински их растрепанные волосы, пела песни и читала стихи на немецком, а затем забирала боль и мучения, которые копились у некоторых десятками лет и покидала дом, сохранив в памяти блаженные улыбки на лицах людей.
Все, что происходило с ней, казалось правильным и очень естественным, прежняя смертная жизнь постепенно меркла, а разум продолжал безвозвратно вычеркивать из нее важные эпизоды, освобождая место для «свежих» записей.
Комментарий к Глава 6. Аркадий
Если хоть кто-нибудь читает, это творение, огромная просьба – черканите словечко, так грустно в полной тишине.
========== Глава 7. Искушение ==========
Совместная жизнь мужчины и женщины всегда двусмысленна и полна искушений, элементарной дружбы между разными породами особей априори сложиться не может и маскируя под невинный флирт и учтивость свои истинные чувства и намерения, каждый обманывает друг друга, в том числе и себя.
Убедить окружающих в чем-то не сложно, достаточно запастись терпением и контролем в высказываниях, но обмануть себя – задача не из легких, именно над этим сейчас и работала Мина. Каждый раз оставаясь наедине с Аркадием, ей все чаще хотелось подсесть к нему ближе, дотронуться до тела и вдохнуть аромат не тех дорогих и модных духов, привезенных Жужей из Парижа, а родной запах кожи и волос, который ее очень притягивал. Все осложнялось еще и тем, что в доме они находились совершенно одни и не было ни единого фактора, который мог бы ее остановить, кроме собственного самоконтроля, который скорее всего, наверняка перестанет подчиняться разуму и отдастся на волю случая.
Они часто нелепо сталкивались в гостиной, уборной, на лестнице и даже на крыльце дома, впадая в неестественный ступор при виде друг друга. Аркадий обладал большей выдержкой и в силу этикета, а также аристократической воспитанности, привитой с детства, извинившись удалялся прочь, раздосадованный своей нерешительностью.
Время не тянулось, а летело. Наступил октябрь, но погода продолжала радовать теплыми деньками и даже ночами, скорее всего, наступило второе «бабье лето», как правило тянущееся на несколько периодов.
В один из таких погожих вечеров в дверь дома позвонили и не дождавшись ответа, нетерпеливо пнули ее в сторону, от чего та гулко стукнувшись о стену, покрылась мелкими трещинами. На пороге стояла Жужанна, только вернувшаяся из очередного путешествия, экипаж доставивший ее, до верху был набит чемоданами, а лошади прогибались спинами под тяжестью повозки.
Щедро награжденный горсткой золотых кучер, проворно стаскивал чемодан за чемоданом и вносил их в дом, пока в гостиной не появился Аркадий.
– Что здесь происходит? – негодовал он.
– Ах милый, – улыбнулась Жужа, – не опасайся моего близкого соседства, я не имею ни малейшего желания жить с тобой под одной крышей, я даже не удивлюсь если по ночам ты вынимаешь мышей из мышеловки, а затем хоронишь их со слезами. Это подарки тебе и Мине, хотя больше Мине, твой вкус я всегда считала несколько скучным.
Облегченно вздохнув, Аркадий грустным взглядом стал встречать каждый новый чемодан, заполняющий его дом до непроходимости.
Когда работа была завершена кучер, вежливо раскланявшись быстро ретировался, стегнув загнанных лошадей сильнее чем того требовалось.
– Итак, дорогие мои, я пришла скрасить ваши однообразные будни своим приятным обществом, – засмеялась сестра, – и разделить удивительное вино, которое подарили мне во Франции.
На журнальном столике тут же образовались три фигурных бутылки красного вина из редких коллекций Прованса, каждая из которых заняла бы главную полку в погребе истинных ценителей.
– За меня, – продолжала веселиться Жужанна, – и за вас унылых и мрачных, но столь милых моему сердцу.
Дорогие хрустальные бокалы издавали приятный перезвон и осушив первый до дна, даже Аркадий прекратил хмуриться и нервничать. Его сестра чудесным образом разряжала обстановку и заражала всех заливистым и беззаботным, детским смехом, которым сопровождала каждое высказывание.
Когда третья бутылка была почата наполовину, мисс Цепеш резко и суетливо засобиралась, вдруг вспомнив о каких-то важных делах, которые она якобы не успела завершить до отъезда. Совсем не отреагировав на возражения хозяина, она открыла панорамное окно гостиной и обратившись зеленоватым облаком, оставила их в состоянии смятения и непонятности, среди куч привезенных ею вещей.
Мина молча разлила оставшееся вино по бокалам и подала один мужчине, свой же подняла на уровень лица демонстрируя сияние рубиновых переливов и произнесла тост.
– За прекрасную Жужанну Цепеш, в которой столько тепла, доброты и жизненной энергии, что она способна осветить собой целый мир, пропади вдруг солнце.
Затем залпом выпила содержимое фужера, от чего ее немного повело и чтобы не упасть на глазах у собеседника, присела на край большого, черного чемодана, опершись за одно на него и рукой.
Хозяин дома так же упрямо не хотел признавать, что пьян, поэтому скромно сидел в кресле, допивая последние крохи Прованса и молчал. По его мнению, молчание было вполне оправданным, ведь он про себя напевал старую, дурацкую песенку…
Странное дело, а может быть нет
Жил был на свете однажды художник,
Был он художником семьдесят лет,
А про него говорят, что сапожник…
… и уверенный, что Мина это заметила, глупо засмеялся. Девушка в недоумении подняла на него глаза, предполагая, что именно ее поза вызвала смех и смутившись, что даже кончики ушей стали малиновыми, постаралась побыстрее подняться.
Аркадий же, не зная куда заторопилась его спутница, все же галантно, как ему казалось, попытался помочь ей встать, придерживая под локоть, вернее крепко в него вцепившись, он споткнулся об угол журнального стола и не выпуская руки девушки начал стремительно падать на пол, нехотя увлекая ее за собой.
Как в тумане осознав происходящее, Мина обнаружила себя лежащей на полу, причем под ней лицом к лицу возлежал Аркадий и испуганно всматривался в глаза, ожидая любой реакции. Дабы не усугублять ситуацию еще сильнее девушка тихонько хмыкнула и мужчина, облегченно вздохнув, что его неуклюжесть простили искренне засмеялся, как ребенок любимой игрушке.
Смеялся он не меньше минуты, понемногу успокоившись и открыв глаза увидел, что его принцесса уже с серьезным видом смотрит на него. Все так же не отрывая взгляда, она наклонилась ниже, пока он не почувствовал обжигающее кожу дыхание и ее холодные губы накрыли его.
Каждая клеточка внизу живота отозвалась ответной реакцией на ее прикосновение, как будто это было то нужное, чего долгое время не хватало организму, как витаминов.
Обхватив руками тонкую талию, он более откровенно разжал ее губы своими, чтобы их языки встретились, девушка со стоном выдохнула ему в рот и не менее пылко ответила, зарываясь пальцам в густые волосы, о чем так долго мечтала, практически с первого момента их встречи.
Аркадий столько лет хранивший верность давно умершей жене наконец дал волю чувствам, его руки дрожали от каждого трения о ее кожу, в животе все сжималось в тугой узел, он был уже полностью готов, чтобы соблазнительница стала его.
Яростные поцелуи прерывались лишь для снятия очередной ненужной детали одежды, на полу уже скопился ворох из мешающих обрывков ткани. Раздевшись до нательной сорочки Мина прервала ласки, поднялась в полный рост и игриво стала стягивать ее сначала с плеч обнажая упругую, мягкую грудь, затем до пупка и в итоге бросив к ногам, вернулась к лежащему на полу мужчине.
Его мужское достоинство, давно готовое к действиям, заставило ее нервно сглотнуть, удивляя размером, она медленно опустилась на колени, оседлав мужчину и рукой направила возбужденный член в мокрое лоно.
Первый толчок заставил ее вскрикнуть, от ощущения наполненности внутри, по телу пробежала мелкая дрожь, а соски болезненно набухли. Аркадий поймал один из них ртом и слегка потянул, от чего перед глазами вампирши заплясали разноцветные искорки, а тело инстинктивно подалось на встречу наслаждению.
Сжав ягодицы настолько крепко, что побелели даже подушечки пальцев, он снова и снова поднимал, и насаживал ее на себя.
Мина громко и бесстыдно кричала от восторга и удовольствия, некогда идеальная прическа растрепалась и струясь волнами по плечам разбивалась о спину.
Оставаясь истинным джентльменом до кончиков ногтей, он ждал, пока из горла девушки не вырвется финальный стон, а затем кончил сам.
Без сил упав на грудь Аркадия, она вслушивалась в мертвую тишину давно затихшего сердца и переводила дыхание, он же нежно водил руками по бархатной коже лопаток и поясницы чувствуя, что алкоголь давно выветрился, а разум был пьян совсем от другого чувства.
– Ты прекрасен, – прошептала женщина, – и все, что связано с тобой – неповторимая сказка, в которую мне по счастливой случайности удалось попасть, я буду ценить каждый миг, проведенный рядом с тобою и…
Мистер Цепеш не дал закончить, уже не требовательно, а нежно коснулся ее губ, в знак благодарности за откровение и теплоту, затем поцеловал кончик носа и реснички обоих глаз, резко поднялся с пола, не разжимая объятий и стал направляться к лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась свята святых – его спальня. Через мгновение Мина очутилась в маленькой комнате, такие же панорамные окна, как и в ее спальне пропускали лунного света гораздо больше, чем требовалось для сна и все тот же серый тон стен. Сколько догадок и предположений строила она в уме за эти месяцы, что из себя представляет усыпальница хмурого вампира. Оказалось все совсем просто и как –то не интересно, но это было настолько не важно в данный момент, что девушка решила сосредоточиться лишь на широкой кровати, где она вскоре желала разместиться.
Аркадий бережно положил свою драгоценную ношу на гору пуховых подушек и заботливо прикрыл одеялом, сам же обошел кровать и пристроился с другой стороны, сгребая уже полусонную девушку в охапку.
Это стала первая ночь в его жизни, когда он не думал о Мэри и не пожелал ей мысленно добрых снов, он был настолько счастлив и искренне надеялся, что утром это счастье не разлетится осколками, как когда-то с ним уже случалось.
Хрупкое создание, кротко прижимавшееся к нему вселяло луч надежды, что все еще может измениться, а ее смелость и воля придавали сил.
Вместе с влюбленными безмятежно уснул и шумный город, каждый житель в своей постели забыл о проблемах до утра, наслаждаясь царством Морфея и мало кто из людей заметил, как разительно изменилась погода, безветренный вечер превратился в штормовую ночь, каждую улочку и дом окутал неестественно густой туман, волки в зоопарке дико выли, не находя покоя и даже бродячие собаки, в предвкушении чего-то ужасного забились по укромным уголкам, жалобно скуля.
Город спал, но сон его стал тревожен, как огромное покрывало зло застилало собой всех без исключения, как паук опутывала все без разбора в свои сети, дабы вершить смертельный самосуд.
Влад нашел ЕЕ! Нашел свою последнюю любовь, нагло уверенный в том, что больше никогда не отпустит.
Комментарий к Глава 7. Искушение
Добрые люди, черканите хоть словечко ))))
========== Глава 8. Подозрения. ==========
Осень – это когда холод на улице,
но тепло в душе.
Это было первое утро осени, которое выдалось действительно морозным. В незапертое окно ветер вдувал прохладу и свежесть, а на подоконнике скопился ворох листьев и обломков тонких веток, как зримое доказательство ночной бури.
Парк перед домом осунулся и поредел, еще вчера он красовался дорогими оттенками золота, греясь в последних лучах уходящего солнца, а раскидистые кроны пышно покачивались в такт слабому ветру. Сегодня же, он стоял пустой и унылый, ураган варварски сорвал роскошные одеяния деревьев и их голые стволы сиротливо мерзли, окутанные туманом.
Открыв глаза Мина увидела лицо спящего Аркадия, на нем не было ни следа тревоги или озабоченности, оно выражало только спокойствие и надежность, а ровное дыхание заставляло невольно расслабиться.
Угрызений совести девушка не испытывала, более того, ей казалось, что все произошедшее – само собой разумеющееся и если бы не вчера, то все равно бы произошло, когда-нибудь потом.
«Ее мужчина» являлся почти точной копией Влада, только лишенный грубых черт и жестокости и был просто прекрасен, прекрасен настолько, что наклоняясь все ближе она не удержалась и прикоснулась губами к полуоткрытому рту. Аркадий сонно ответил на поцелуй и по-медвежьи сгреб ее в охапку, укладывая на себя.
– Я счастлив, – охрипшим ото сна голосом промолвил он, – ты моя и я никому не позволю встать между нами.
Мина хотела что-то добавить, но он тут же впился в ее губы поцелуем, заставляя замолчать. Оторваться от нее было практически невозможно, да и зачем, если сама судьба послала ему столь драгоценный подарок. Поцелуй становился все глубже, он чувствовал, как ее язык податливо копирует каждое его движение, и эта покорность была ответом на любые вопросы.
Досадный звонок в дверь заставил их прерваться.
– Это моя экономка, – пояснил Аркадий, лениво поднимаясь с кровати и натягивая теплый, махровый халат, – она проворная и не болтливая, поэтому до сих пор работает у меня, хотя я сомневаюсь, что еще кто-то готов предложить столь высокую плату, как я.
Потягиваясь в кровати Мина слышала удаляющиеся шаги мужчины и щелчки открывающегося замка, затем до нее донесся запах теплого, живого человеческого тела, наполненного здоровой, горячей кровью и пропитанный ароматом дешевых духов.
Как всегда, слишком сдержанно, хозяин дома поздоровался, наверняка не удостоив женщину и взглядом и стал направляться обратно в сторону лестницы, не дав никаких указаний, а фрау Бертхер (так звали экономку) продолжала, уже в пустоту, рассказывать новости прошедшего дня.
– …а вчера, господин Цепеш, неужели не видели? Дикая буря разразилась под вечер, суеверные люди поговаривают, будто сам Дьявол поднялся на землю из своей преисподней греха и мрака.
Шаги Аркадия замедлились, он повернулся к даме и первый раз за несколько лет, не считая приказов, заговорил с нею.
– Не знаете ли вы еще чего-нибудь, что произошло в городе после бури?
– Как же не знать, – продолжала та, раззадоренная таким вниманием к своей персоне, – утром изловили около дюжины волков, хотя в зоопарке было только четверо и невесть откуда они вообще появились, а уж сколько людей от них пострадало, кого напугали, кого покусали. Рассказывал мне один сторож, «выхожу», говорит «на улицу, а они стоят, глаза огнем зеленым горят, словно дьявольское пламя, пена с клыков стекает», испугался он, схватился за образок, они тут же и сбежали, как черти от ладана, а пекарь с соседней улицы…
– Благодарю Фрау Бертхер, за содержательный рассказ, сомневаюсь, что получил бы от кого-то столь достоверную информацию, – сухо прервал хозяин, оставляя женщину наедине с чувством невыполненного долга информатора.
Через несколько минут он уже испытывающе смотрел на Мину.
– Ты понимаешь, что происходит? Как тогда, в Лондоне, все повторяется в точности. Влад приехал за тобой и нам немедленно нужно скрыться, желательно очень далеко отсюда.
Девушка почувствовала, что абсолютно не готова к такому разговору, особенно ранним утром.
– С чего ты взял, что это Влад и откуда ты знаешь о событиях в Лондоне? Я ведь никогда не рассказывала тебе о них.
Как всегда, когда Аркадий упоминал о свое прошлой жизни, на его лице отобразилась гримаса задумчивости и печали. Он обвел глазами, до мелочей знакомую комнату и начал.
– В ту пору, когда вы в компании доктора Ван Хельсинга преследовали Дракулу, я шел за вами по пятам, наблюдал со стороны и всячески помогал, держа тайную связь через Абрахама, он и есть тот мальчик, с которым меня разлучили при его рождении, мой единственный и любимый сын.
Мина была настолько поражена услышанным, что начала судорожно перебирать вслух все варианты, всплывающие у нее в голове.
– Но ведь тогда у замка в Карпатах, его не было рядом, Влад не причинил ему вреда и возможно он все еще жив, возможно не опусти рук и давно ищет тебя по свету, дабы закончить начатое и поквитаться с монстром.
– Не знаю, милая, – горько улыбнулся мужчина, – он так давно не призывал меня в своих мыслях, с той самой злополучной ночи, перевернувшей всю твою жизнь, да и наши то же. Когда –то давно, он жил в этом городе с матерью, женой и сыновьями, владея небольшой клиникой и врачевал на дому, наверное, поэтому я здесь и поселился, теша себя несбыточными мечтами на лучший исход.
В дверь снова позвонили, переглянувшись, молодые люди поняли, что пора бы уже привести себя в порядок, для встречи нового дня и незваных гостей. В гостиной их ждала Жужанна под руку с неизвестным, но явно состоятельным кавалером.
– Сиди тихо и помалкивай, – скомандовала она «жениху», подталкивая в маленькое кресло, – Каша, Мина, доброе утро, не могла не заскочить, но вы вероятно уже в курсе, в городском парке нашли труп молодой девушки, врачи утверждают, что чудесным образом кто-то выкачал из нее всю кровь, даже не спрашивайте откуда я знаю, а на вопрос, как это случилось, только разводят руками. Ну же признавайтесь, чьих это рук дело? Кто сегодня ночью слетел с катушек, или у нас нежеланные соседи?
Аркадий мрачнее тучи поднял глаза на сестру и все, что смог выдавить было.
– Влад в городе, он нашел нас.
Улыбка на губах мисс Цепеш резко померкла, а лицо стало напоминать восковую маску вылепленную с образца брата и смягченную женскими чертами. Черные угольки глаз быстро бегали, не задерживаясь ни на чем конкретном, что свидетельствовало о бурном мыслительном процессе в прекрасной головке.
– Допустим ОН здесь, – начала Жужа, – самое худшее, что может случиться, Дракула заберет Мину обратно в свой затхлый, старый и утонувший в крови замок, – на этих словах она брезгливо поморщилась, – а для нас прибережет парочку заядлых бандитов, готовых за хорошее вознаграждение и бутылку рома перерезать глотку родной матери. Если я правильно понимаю, то цель его поисков еще и твой сын, ведь Влад жив, только по тому, что жив Ван Хельсинг, он не уедет с кем-то одним, ему нужны двое.
На этих словах Аркадий резко хлопнул себя ладонью по лбу, заставляя тем самым вздрогнуть девушек.
– Разумеется, как я сразу не вспомнил: договор, Владыка Мрака, условия Влада, – нервно перечислял он, – Бран жив! Определенно, точно жив! И я должен непременно найти его, вы со мной?
В глазах Жужанны так же зародился слабый огонек надежды и как всегда оптимистично она добавила.
– Так, с чего начнем? Я думаю, мы втроем сможем стать не плохой командой, правда сейчас мне срочно нужно заскочить домой, и кое-что подготовить, – чмокнув всех мило по-детски в щеку, она направилась к двери, подметая гладкий пол подолом дорогой ткани платья. Немного усмехнувшись Мина лукаво прошептала.
– Интересно, она хоть вспомнит, что пришла не одна?
Резко остановившись и даже не оборачиваясь, Жужанна скомандовала голосом дрессирующим собак.
– Джеймс, за мной!
И горе – жених засеменил за «любовью всей своей жизни», которую повстречал только сегодня утром.
========== Глава 9. Спектакль одного актера. ==========
Прошла неделя с той беспокойной ночи, нарушившей уклад и мерное течение жизни благородных вампиров. Влад никак не выдавал своего присутствия, поэтому и новые зацепки не появлялись.
Жужанна много времени проводила в своей домашней библиотеке, разбирая старые свитки и древние фолианты, в этом кропотливой и тонком деле охотно помогал ее новый друг Джеймс, который, как не странно, оказался довольно сведущ в подобного рода записях. Его интересовало любое высказывание и мнение по поводу старого вампира, а уж предположительные планы и вовсе вызывали бурю восторга.
Аркадий и Мина в свою очередь, день за днем бросались на поиски Ван Хельсинга, первым делом наведавшись в его старый особняк и клинику, к их разочарованию окна и двери домов были заколочены и опечатаны, а табличка во дворе повествовала о продаже имущества любому желающему.
– И что нам теперь делать? – сетовал на жизнь несостоявшийся отец.
– Не волнуйся, – успокаивала Мина, – есть тысяча способов отыскать человека, начиная от юридических бумаг и заканчивая частными детективами, – правда о том, что Бран не обычный человек и если захочет скроет себя так, что никто не сможет его разыскать, решила умолчать, – мы найдет его, обязательно найдем, возможно просто не время.
Именно так, уже ровно неделю, тратив половину дня на поиски доктора, который возможно и не хотел, чтобы его нашли, они затем расходились каждый в своем направлении. Аркадий навещал военный госпиталь, а Вильгельмина с недавних пор облюбовала несколько сиротских приютов, где болели и умирали от голода и нехватки лекарств милые, ни в чем не повинные ангелочки, каких у нее никогда не будет.
Один из дней выдался особенно тяжким, двое малышей не дожили до утра и измученная девушка с опухшими, красными от слез глазами брела в свой дом, который явно был пуст, ибо ее любимый отсутствовал.
Пройдя холодную и немую гостиную, в точности напоминающую ее сердце, она бросила пальто на пол у входа и задержалась лишь у столика с напитками. Абсент или виски? Нет, определенно виски. В мрачной тишине звякнул хрустальный графин, стакан вместил добрую порцию алкоголя и Мина сделала большой глоток, горло неприятно обожгло, но внутри стало теплее, как после человеческой крови, вкус которой она еще помнила. Второй глоток оказался значительно мягче, а все последующие, горло и вовсе отказалось чувствовать. Покручивая в руках опустевшую тару, девушка прикидывала, не наполнить ли ее снова, наконец решившись, она добавила вторую порцию, ни чуть не уступающую первой и направилась в ванную.
Теплая вода еще больше разгорячила тело, а приятный аромат лаванды позволил расслабиться и выдохнуть. Поставив бокал на край ванны, она больше не спешила и лишь изредка делала небольшие глотки.
– Ты тоже сегодня устала? – за спиной послышался приятный мужской голос.
Аркадий подошел ближе и нежно провел ладонью по волнистым прядям, убирая одну со лба, а затем не спеша раздевшись, медленно опустился в горячую ванну на противоположный край и несколько раз окунулся с головой в воду, дабы смыть с себя след тяжелого уходящего дня. Взъерошил намокшие волосы, с которых падали прозрачные капли и привлек Мину к себе.
Ее кожа мягкая и бархатная приятно скользила под руками, а теплые и податливые губы целовали все настойчивее, проводя языком по его зубам и углубляясь дальше, настойчивее. Мокрые соски, упруго выделяясь, были розовыми и твердыми, что возбуждало еще сильнее, когда она прижималась ими и по-кошачьи терлась. Аркадий целовал каждый сантиметр этого соблазнительного тела, гладил, покусывал, вдыхал аромат. Его член настолько напрягся, что Мине уже не удобно было на нем лежать, немного привстав, она слегка раздвинула ягодицы и впустила в себя столь разгоряченную плоть. Как всегда, первый толчок подобен разряду молнии, громко вскрикнув, она посильнее сжала его ногами в бедрах, поднимаясь и опускаясь стонала иногда, забывая дышать.
Крупные брызги от стремительных движений покрыли весь пол, а воды в ванной значительно поубавилось. Мужчина немного замедлился и аккуратно вышел, помогая ей подняться на ноги и повернув лицом к стене вошел снова. Теперь же он делал, как будто назло, все очень медленно, глубоко погружался в нее, до тех пор, пока она не начинала молотить кулаками по стене и полностью выходил, слегка поглаживая головкой ее набухший, чувствительный клитор, дразня тем самым самый центр возбуждения.
Когда эта пытка стала невыносимой, Мина резко развернулась лицом к нему, подняв одну ногу и направила член в себя, взяв контроль в свои руки. Оттягивать финал не имело смысла, несколько резких движений и они кончили практически одновременно, без сил упав в остывшую воду.
Завернувшись в махровые халаты, пара спустилась в гостиную, где фрау Бертхер так любезно разожгла камин. Поленья приятно потрескивали в огне, создавая атмосферу уюта и тепла, напоминая о неизбежном приближении самого семейного праздника – Рождества.
– Чаю желаете? – суетилась экономка.
– Да, пожалуйста, – так же приветливо согласилась Мина.
Вероятнее всего чай уже был готов, иначе как объяснить, то с какой быстротой она вернулась уже с подносом в руках. Почтительно наклоняясь поставила его на столик, но вот попытка выпрямиться успехом не увенчалась, схватившись за поясницу женщина начала тихо стонать и ругаться, ссылаясь на больную спину.
Молодая госпожа тут же пришла на помощь, усадив больную в соседнее кресло и подложила большую подушку под ноющее место.
– Проклятая спина, – жаловалась старуха, – столько лет изводит меня не давая покоя. Одно выручает, что доктор местный еще помогать берётся, приду к нему, он там что-то «поколдует» вот несколько месяцев потом и не болит. Так ведь он тоже не волшебник, чтоб совсем-то боль унять, да и сам уже в годах, не станет его, что люди простые делать будут? А доктор он от Бога, все знает, всем помогает, правда печальный всегда, не улыбнется. Поговаривают, много лет назад, в семье его беда какая-то приключилась, вот он и ушел ото всех и помогает лишь бедным.
– Да что вы говорите? – тут же зацепился за разговор хозяин, – знаете ли, у меня тоже иногда спина прихватывает, сижу подолгу в кресле, а затем подняться не могу.
Мина подняла одну бровь в знак удивления такой искусной лжи, а тем временем он продолжал.
– Не подскажите ли мне адрес этого «чудесного» доктора, уверяю вас, я ничем не выдам своего знатного происхождения и оденусь весьма просто.
– Конечно, конечно мистер Цепеш, – обрадовалась экономка, что наконец в чем-то оказалась действительно полезной, – я вот здесь, на листочке адрес его напишу, вы и загляните.
Спину фрау Бертхер немного отпустило, было видно, что она неуклюже, но значительно увереннее встала со своего места, забрала поднос и удалилась на кухню.
– Это ОН, я уверен, что он, – судорожно комкая листок с адресом прошипел Аркадий. Он старался сложить его ровно, но от волнения делал лишь новые загибы поверх уже имеющихся. Затем вскочил, прошелся несколько раз по комнате, при этом издав нервный смешок, сел в кресло и снова встал. Обстановка была столь наэлектризованной, что в воздухе прямо-таки ощущались разряды.
– Успокойся и сядь! – резкий, повелительный голос вывел его из истерического невроза.
Переведя глаза на Мину, он наконец полностью осознал, что теперь не один, что больше нечего бояться, что все горести и страдания, какие выпадут еще на его долю, она охотно разделит с ним, возьмет часть на себя, проглотит, переварит и спасет столько раз, сколько будет нужно.
– Фрау Бертхер, – продолжал все тот же стальной голос, – через час мы с мистером Цепеш, хотели бы прогуляться, подготовьте нам простую одежду и вычистите обувь.
По всей видимости экономку всегда смущало присутствие одинокого мужчины и она весьма обрадовалась, увидев еще в первый день особу женского пола в этом грустном и мрачном доме, который живо отображал характер и настроение своего хозяина.
– Все будет сделано, мисс, – пролепетала женщина под натиском серьезных глаз.
Не отдавая себе отчета и не зная откуда взялась эта дерзость, Мина нагло заявила.
– Я не мисс, меня зовут миссис Харкер, – тем самым обнажая до натуры сложившуюся ситуацию, что замужняя женщина продолжительное время живет одна в доме холостого мужчины и каждое утро выходит из его спальни.
Фрау Бертхер хоть и была глупа, ее ума все же хватило понять, что желание осуждать и поучать, нужно держать за зубами, дабы не лишиться столь теплого места работы.
