Текст книги "То, что нас уничтожает (СИ)"

Автор книги: natalehlektr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Разряд.

      То, что нас уничтожает, заставляет сердце сбиваться с привычного ритма.

      Разряд.

      То, что нас уничтожает, вырывается яростным криком.

      Разряд.

      То, что нас уничтожает, выжигает все мысли, заменяя их белоснежным маревом гнева и страха.

      Барри мечется, и его руки в крови, и ему так страшно, как не было ни когда ему в вены вливали кислоту, ни когда его било током, а на таймере оставалось больше десяти минут до истечения отсчета. Он ерошит волосы, мажет их красным, чертит на лице полосы – следы движения пальцев.

      Сердце Кейтлин опять останавливается, и дефибриллятор, что находится в подвале друга Фелисити, которое она пафосно называет Логовом, ничего не может с этим поделать. Барри смотрит на ее бледное лицо, на кровоточащий бок, и у него в голове нет ни единой мысли, которая бы сошла за годный план.

      Он начинает вибрировать рукой, и та превращается в смазанный силуэт лихорадочных движений. В конце концов, если он убивает этими самыми руками, то почему не может попробовать воскресить.

      Ее сердце холодное, как и вся она, и ему требуется вся его концентрация, чтобы не разодрать к чертям всю кровеносную систему, пока пытается сделать прямой массаж без вскрытия грудной клетки.

      Кейтлин давится вдохом, но глаз все еще не открывает. Барри оседает на пол рядом со столом, который несколько минут назад выполнял роль чего-то вроде верстака для соединения наконечников стрел с древками, и руки его дрожат.

      – С ней все будет хорошо, – ладонь Фелисити ложится на его плечо, и в ее глазах столько надежды на будущее, что Барри на мгновение задыхается, как когда его запирали в герметичную камеру, из которой монотонно откачивали воздух. В ее глазах столько веры в хороший конец, сколько выжгли из него, вытащили клещами. Он улыбается больше взглядом, чем губами, у которых лишь дергаются уголки, что напоминает оскал раненого животного. Ему чертовски хочется верить, что все будет именно так, как она сказала.

      – Может, теперь мне объяснят, какого черта тут происходит?! – друг Фелисити взбешен, смотрит на нее волком и готов к бою – Барри видит это по напряженным мускулам, по ладоням, что сжимают в руках дротик, будто он сможет его спасти. Аллен не может сдержать усмешки.

      – Она тут совершенно не причем, – он встает на ноги, лицом к лицу с разъяренным мужчиной, затянутым в зеленую кожу, у которого на лбу яростно пульсирует венка. – Фелисити не выдала твоего секрета. Я узнал его сам: подсмотрел, если быть точным. Ты – Оливер Куин. Тебя еще называют Стрелой, хотя гораздо чаще – Линчевателем. Довольно позитивное прозвище, надеюсь, ты его действительно оправдываешь, – Барри, как ни в чем не бывало, протягивает руку для рукопожатия. Фелисити смотрит на них с опаской: ожидает взрыва бомбы, таймер на которой обнуляется с устрашающей скоростью.

      – Как ты? – Оливер не успевает договорить, как Барри оббегает вокруг него, снимает с плеч колчан, вырывает из рук дротик, который оказывается накачанным снотворным, и колет им себя в палец; эффекта ожидаемо нет.

      – Я быстрый. Если по-простому, – Аллен вводит себе всю дозу, и только тогда чувствует легкий туман в голове; этого, правда, все равно недостаточно. – Лошадиный транквилизатор? На меня бы все равно не подействовало: у меня иммунитет ко всякой дряни, которым можно напичкать человека, дабы понять его пределы, – он бросает колчан в руки Куина, и тот его ловит больше автоматически. – Меня зовут Барри Аллен, и по всем хроникам я умер где-то с полгода назад. Но ты можешь называть меня Флэшем, раз уж у вас тут пунктик на идиотские прозвища.

      Барри подходит к Кейтлин и прикладывает пальцы к шее, проверяя пульс. Сонная артерия бьется будто бы через силу, и ему это совершенно не нравится. Оливер хочет спросить еще что-то, и Барри кажется, что у него чертовски много вопросов в чертовски неподходящее время. Он, даже не оборачиваясь, поднимает ладонь в жесте-просьбе немного подождать.

      У Кейтлин холодные губы, соленые от крови, но Барри целует их так, как хотел целовать все те шесть месяцев, что считал ее мертвой. У него леденеет лицо, и он слышит, как за спиной Фелисити испуганно охает, наверняка прижимая ко рту ладони. Аллен понимает ее реакцию: со стороны их поцелуй выглядит так, словно его убивают. Его лицо синеет, и ему приходится вибрировать, чтобы согреться, но щеки Кейтлин розовеют, а из волос пропадает больше половины белоснежных прядей, так что Барри лишь удовлетворительно улыбается, когда отрывается от своей девушки.

      – Ее зовут Кейтлин Сноу, и без чужого тепла она может умереть. Мы вместе с ней и многими другими были подопытными крысами доктора Харрисона Уэллса, который создавал из нас армию мета-людей, обладающих сверхъестественными способностями. Кто-то сбежал, кто-то еще содержится в его тайных лабораториях, – Барри делает паузу, не желая говорить следующую фразу вслух. – Кто-то мертв, – его пальцы автоматически касаются татуировок – чисел 318 и 818 на левом запястье. – В любом случае, я знаю, что ты мстил за своего отца. Как насчет того, чтобы помочь мне отомстить за нее, – он кивает в сторону девушки на столе, – и моих друзей? Я могу уничтожить всю преступность в твоем городе за несколько мгновений. Могу принести их в коробке с бантом, если ты не хочешь убивать. Только помоги мне найти остальных выживших, чтобы мы нашли Уэллса и уничтожили его.

      – Зачем мне тебе помогать? – Оливер скрещивает руки на груди и сверлит настораживающего незнакомца, рядом с которым все его инстинкты кричат об опасности, взглядом.

      – Затем, что он убил кое-кого, – Барри бесстрашно подходит к Оливеру впритык, и Куин только в этот момент понимает, что он выше его на несколько сантиметров; взгляд же у него такой, будто он старше его на несколько столетий. – Лорел Лэнс. Ты же знал ее? – Фелисити замирает, вспоминая, как сутки назад помогла найти именно ее. – Я нашел ее, потому что так сказал Уэллс. Это был единственный способ найти Кейтлин. И он убил твою Лорел. Знаешь, она тоже стала мета. Они называли ее Сиреной. Убийственный голос – до сих пор в ушах звенит, – Аллен практически не моргает, пытается нащупать предел, когда у Куина сорвет крышу.

      Оливер бьет Барри резко, а тот и не думает отклоняться; хрустит сломанный нос, взрываясь алым маревом боли, от которой Аллен тут же отключается и вправляет хрящ с небрежностью, не обращая внимания на кровь, что заливает губы.

      – Ты можешь ударить меня еще раз, если тебе станет легче. Только прежде чем ты заклеймишь меня за то, что я сдал твою Лорел ему, я задам лишь один вопрос. Будь ты на моем месте, и тебе бы сказали привести мою Кейтлин в обмен на твою Лэнс, как бы ты поступил? – Оливер замахивается для очередного удара, но Фелисити хватает его за локоть, не давая продолжить бой. Барри стоит и не шевелится, считает про себя секунды.

      – Сколько таких, как ты? – хрипло произносит Куин, и Аллен ухмыляется про себя.

      – Несколько десятков, быть может. Никто не знает точного числа, однако если мы избавимся от Уэллса и уничтожим всю его базу данных, то это будет неважно. Большая часть подопытных просто хочет вернуться домой.

      – А остальная часть? – Оливер чувствует подвох, хоть и не может понять, где именно он спрятан, куда нужно нажать, чтобы вскрыть его, но практически уверен в его существовании.

      – Об остальной части я позабочусь лично, – и Аллен улыбается, как улыбался когда-то, в другой жизни: открыто, дружелюбно, доверительно. Вновь протягивает руку для пожатия.

      – Хорошо, но мы сделаем это на моих условиях, – Оливер скрепляет их договор рукопожатием; Барри, впрочем, плевать, кто будет отдавать приказы.

      – Если тебе так будет спокойнее, – Аллен оборачивается назад и хмурит брови, когда видит, что бинты на боку Кейтлин опять надо менять. – Кстати, у тебя нет знакомого врача? Она не замораживает рану, – он шепчет судорожно – в голосе чувствуется нарастающая паника – и вспышкой перемещается к столу. – Почему ты не замораживаешь рану? Ну же, Кейт, пожалуйста, ты должна заморозить ее. Ты должна, малышка, ради меня, – он целует ее в лоб. Фелисити с Оливером переглядываются.

      – У нас некоторая заминка с врачами, знаешь ли, – осторожно начинает Смоук. – Боюсь, с этим мы помочь не в силах, – она не решается подойти к нему со спины, которая тут же напрягается после ее слов.

      – Ничего страшного, – однако его голос явно намекает на иной исход. – Мы что-нибудь придумаем. Нужно только привести ее в чувства, тогда она сама все сделает, – Барри меняет повязку за десятые доли секунды, а после снова целует Кейтлин.

      В ее волосах больше нет белого, но глаза она так и не открывает.

      Когда Оливер видит отчаяние на лице Аллена, с которым тот сжимает в своих ладонях лицо лежащей на столе девушке, то чувствует нечто похожее на сочувствие и некоторую неловкость, а потому отворачивается. Того, как Барри поджимает губы, а вокруг потемневшей от гнева радужки начинают мелькать золотые молнии, Куин уже не замечает.

*

      Позже вечером, когда Оливер уходит на патруль в одиночестве, наотрез отказываясь брать с собой спидстера, а Барри сидит на полу, упершись затылком в стену, и чутко дремлет, настроенный на монотонный писк приборов, присоединенных к телу Кейтлин, Фелисити будит его тактичным покашливанием.

      Аллен вскакивает на ноги, готовый бежать или убивать – зависит от обстоятельств. Он чуть расслабляет линию плеч, когда видит перед собой блондинку с планшетом в руках.

      – Ты не хочешь это объяснить? – она поворачивает гаджет экраном перед собой, показывая статью, в которой говорится о захвате заложников в больнице и смерти команды хирургов. – Тут ни слова о том, что нападавший был одним из мета, однако по времени все сходится. Спустя несколько часов после нападения ты ворвался сюда с прооперированной Кейтлин на руках. Это был ты? Ты убил всех этих людей?

      – Я убил лишь того спидстера, что Уэллс послал за мной, когда я забрал Кейтлин и отказался с ним работать, – спокойно отвечает он. – Я был в той больнице, я просил врачей спасти ее, а потом ворвался тот, другой, и убил всех. Уэллсу не дают покоя мои возможности, и он постоянно пытается скопировать их, создать таких же, как я. Они все недостаточно быстры для меня.

      – Кем он был? – спрашивает Фелисити.

      – Ученым, что работал на Уэллса. Его звали Джей или как-то так. Я не особо вслушивался в то, что он говорит, – пожимает плечами Аллен. – Я знаю, ты осуждаешь меня за то, что я сделал. За то, что выбросил наушник, когда нашел Лорел. Но это… – он осекается и делает вдох, а после смотрит ей прямо в глаза. – Я не могу потерять ее, понимаешь? Я не могу потерять ее снова. Она то немногое, что давало мне силы держаться там, в той лаборатории. Одного моего друга убили эксперименты, что над ним ставили, – его палец скользит по татуировке с числом 818. – Другой не выдержал его смерти и попытался устроить бунт, – палец касается числа 318 на запястье. – Они нам давали номера, следуя какой-то своей изощренной логике. Они пытали нас, надеясь выявить предел, а когда мы умирали, то разбирали на части, чтобы вытащить из наших остатков все, что может быть полезно.

      Барри разворачивает правой запястье числами вверх и показывает Фелисити.

      – Я был номером 281. Кейтлин – 319. И я виноват в том, что с ней случилось, – он смотрит на свою девушку, чьи волосы снова начинают белеть, и Фелисити кажется, будто в его глазах блестят слезы; она кладет руку на его спину и гладит выступающие лопатки. – Я устроил бунт. Подговорил многих на побег, надеясь, что если мы будем действовать слаженно, то они не справятся с нами. Сбежали единицы. Я бы тоже остался там, ей бы не она. Кейтлин осталась там, раненая, чтобы задержать солдат и дать мне время уйти, а я не смог забрать ее с собой. Это все моя вина. Сделай я все по-другому, продумай я все лучше, она бы…

      – Это не твоя вина, – обрывает его Оливер, недавно вернувшийся с патруля. – Ты сделал то, что должен был. Если верить всему, что ты говоришь, останься вы там дольше, и те, кто сбежал, не выжили. Лучше умереть во время борьбы, чем жить, как подопытная крыса. Вот только месть не сможет воскресить твоих друзей, не сможет вернуть тебе то прошлое, в котором ты жил без боли. Не сможет все исправить. Поверь мне, я проходил через это, я знаю, о чем говорю.

      – Месть, может, их и не воскресит, однако она не даст Уэллсу разрушить еще больше жизней. Он не успокоится, пока не создаст армию из мета, готовых выполнять все, что он скажет, – у Барри руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

      – Мы не позволим ему, – решительно говорит Фелисити, – мы остановим его, Барри. Мы остановим его.

      Оливер ей не перечит, но и поддерживать отчего-то не спешит.

      Сердце Кейтлин останавливается в очередной раз спустя десять минут.

*

      Сэма Скаддера они находят первым.

      Когда Барри и Оливер приходят к нему, то видят пьяницу в дальнем углу захолустного бара возле заправки. Скаддер смотрит на них мутным от алкоголя взглядом, фокусируясь на лице Аллена много дольше; когда внезапная догадка осеняет его, он вскакивает на ноги, опрокидывая старый деревянный стол.

      – Ты! Это ты решил поиграть в героя, а вместо этого заманил нас всех в ловушку! Что, пришел обратно меня затащить в эту клоаку? Я не вернусь туда! Так и передай Уэллсу! – Барри успевает его перехватить за мгновение до того, как он достает осколок зеркала из кармана, чтобы спрятаться в нем.

      – Уэллс отнял у меня не меньше, чем у тебя, – шипит Аллен, и тело его едва заметно вибрирует от накопившейся злости. – Так что мы с тобой в одной лодке, приятель. Помоги нам найти Уэллса и уничтожить его. Ты ведь хочешь этого, не так ли? Он ведь забрал у тебя нечто более ценное, чем нормальную жизнь? Твою Розу. Ее ведь звали Роза?

      Скаддер дергается, как от удара, но вырываться прекращает.

      – Что ты хочешь, чтобы я сделал?

      – Нашел место, в котором Уэллс прячется сейчас. Мне нужно знать местоположение его новой лаборатории. Сможешь?

      – На это понадобится время.

      – Активируй это внутри базы и по периметру, когда найдешь ее. А потом можешь и дальше пить в этой дыре, – Барри вкладывает ему в руку несколько жучков. Скаддер кивает и исчезает в зеркале.

      – Разве мы не ищем союзников? – спрашивает Оливер, когда они выходят на улицу.

      – Я – наш главный союзник, – просто отвечает Барри и смотрит на ночное небо. – Доберешься до Логова сам, хорошо? – и сбегает, не дожидаясь ответа.

      Оливер думает, что так даже лучше: сможет заскочить в одно место.

*

      Кейтлин все еще находится без сознания. У нее стабильно-тяжелое состояние, и Барри целует ее три раза в день, отдает все тепло, что у него успевает накопиться; целует, пока не начинает плыть перед глазами. Это не помогает, и он старается утешать себя тем, что она «стабильна».

      – Стабильно еще не умерла, – горячечно шепчет Барри, целуя ее лоб, проводя ладонью по волосам. – Продержись еще немного, Кейтлин, я прошу тебя. Я найду способ, обещаю.

      Фелисити наблюдает за ними с содроганием сердца и исправно меняет повязку на ее боку по мере необходимости, когда Аллен занят поиском и выслеживанием очередного сбежавшего мета.

      – Слушай, Кейтлин, мы с тобой не знакомы, но ты должна очнуться и выжить, потому что иначе Барри сойдет с ума и натворит глупостей. Очень больших глупостей. А мы же не хотим, чтобы он съехал с катушек, так ведь? – Смоук кладет ладонь на ее лицо, но тут же отдергивает с тихим писком – кожа мгновенно начинает краснеть. – Ты замерзла, да? Потерпи немного, пожалуйста, Барри скоро вернется, и тебе станет теплее. Просто потерпи.

      Кейтлин по-прежнему не реагирует, и Фелисити лишь вздыхает, возвращаясь к поиску мета-людей.

*

      Следующим мета-человеком, что они находят, оказывается подросток – Франческа Кейн. Барри наблюдает со стороны, как она и ее семья сидят на пороге своего дома и пьют лимонад, чему-то смеются; и он понимает, что не станет просить помощи.

      От Скаддера вестей все еще нет.

*

      Кейтлин открывает глаза в полдень. Резко садится на кровати с громким вдохом и начинает испуганно озираться. Фелисити тут же звонит Барри, который оказывается в Логове спустя несколько секунд.

      – Тише, Кейт, тише, я здесь, – он хватает ее за предплечья, не давай упасть при неудачной попытке встать на ноги. – Все хорошо, теперь все будет хорошо, – как заведенный повторяет он, бегло осматривая ее, словно не веря, что она очнулась.

      – Барри? – хрипит она. – Барри, это ты, это действительно ты, – Кейтлин обвивает его шею руками, прижимается всем дрожащим телом и даже не пытается сдержать слезы. – Ты жив, Барри, ты все же спасся, – она плачет, и ее слезы льдинками разбиваются об пол.

      – Я бы никогда не оставил тебя ему, никогда, слышишь? – он обхватывает ее лицо ладонями и беспорядочно целует: скулы, нос, глаза и губы. Он целует ее, вылизывает, как преданный щенок, а она лишь счастливо смеется.

      – Мой герой, – шепчет Кейтлин. – Мой герой, – повторяет она. – Мой, – ее резко выгибает, а тело начинает биться в судорогах.

      – Кейтлин, – не понимая, в чем дело, шепчет Барри, прижимая ее к койке; изо рта у нее идет кровавая пена, глаза закатываются. – Кейт, нет-нет-нет, Кейт, не отключайся, – он не знает, что ему делать, куда бежать. Фелисити беспомощно застывает рядом с ними. – Кейт, Кейт, нет, Кейт, что с тобой, Кейт, – он повторяет ее имя, пока она не затихает.

      – Бар-ри, – по слогам выплевывает она его имя и тянется рукой к нему; у нее полопавшиеся сосуды глаз, а изо рта и носа вытекает кровь. – Я так рада, что ты жив, – через силу произносит Кейтлин, а после обмякает в его руках.

      Барри кричит, пока не срывает голос. Барри засовывает вибрирующую руку в ее грудь и пытается запустить сердце, как уже делал несколько раз.

      В этот раз ничего не получается.

      Маячок Скаддера начинает работать, когда Фелисити обнимает Барри со спины, заставляя его отставить тело Кейтлин в покое.

*

      Барри не слушает Оливера, твердящего, что они еще не готовы. Барри не слушает Фелисити, что сквозь слезы пытается его остановить. Барри старается не смотреть слишком долго на окровавленное тело Кейтлин, лежащее на кровати, и одна рука ее свисает до пола, касаясь его пальцами.

      Он бережно берет то, что осталось от его Кейтлин, на руки и приказывает Оливеру собираться.

      – Полчаса. Ты идешь со мной, или я иду один, – безжизненно произносит Аллен и исчезает в порыве ветра и блеске золотых молний.

*

      Барри хоронит Кейтлин на берегу океана на небольшом утесе, чтобы она могла слышать шум волн и чувствовать свободу даже после своей смерти.

*

      До места – с виду заброшенного завода на юго-востоке США – они добираются за несколько минут, и Куина тошнит от путешествия на высокой скорости. Барри инстинктивно хлопает его по спине, будто выражая свои извинения, и исчезает, чтобы осмотреть периметр. Возвращается уже с картой-ключом, и Оливер старается не акцентировать свое внимание на том, что руки его покрыты алыми каплями.

      Их встречает вооруженный отряд, стоит открыть первую дверь, ведущие во внутренний двор.

      Аллен убивает всех за считанные мгновение – Оливер не успевает толком прицелиться. Военные падают, как подкошенные, и шеи их свернуты набок.

      Куин успевает рассмотреть нашивки на форме – армия ВВС США. Барри на нашивки плевать, он выносит дверь, ведущую внутрь, всего лишь разогнавшись.

      – Флэш, – окликает Стрела, и тот недовольно оборачивается, явно не желая отвлекаться на бесполезные разговоры. – Это военные. Что они здесь делают?

      – Помогают Уэллсу создавать армию, – безэмоционально констатирует Аллен, исчезая из поля зрения на мгновение, и появляясь уже с человеком в форме, которому сжимает горло. – Говори, где доктор Уэллс! Где он! – кричит Барри. Военный молчит.

      Флэш вырывает его сердце и даже не вытирает руку – кровь капает с пальцев на пол, оставляя позади него дорожку из алого. Оливер следует за ним, оставаясь на пределе готовности.

      Они бродят по заводу несколько минут, прежде чем Барри не удается найти потайной лифт, ведущий вниз, в белоснежный коридор с белым светом, слепящим глаза.

      – А я все ждал, когда Вы снова посетите меня, мистер Аллен. Мистер Скаддер оказался весьма любезен и помог мне указать для Вас точное место встречи, – раздается голос Уэллса из динамиков, вмонтированных в стены под самым потолком. В конце коридора с тихим шумом пневматики открывается дверь. – Прошу Вас и Вашего друга проследовать сюда.

      Оливер заходит последним – у Барри не хватает терпения, и он врывается в комнату первым. У него от гнева, застилающего глаза алым маревом, с кончиков пальцев срываются молнии.

      – Уэллс, – шипит он, и бледный темноволосый мужчина в очках, стоящий прямо напротив него, улыбается, сжимая в руку мобильный телефон. – Я прикончу тебя.

      – Я ведь предлагал Вам работать со мной, мистер Аллен. Мы бы нашли способ спасти Кейтлин, но Вы выбрали иной путь. Она не сильно мучилась перед смертью, я надеюсь?

      – Ты! – Флэша кидается к Уэллсу, но натыкается на карбоновое стекло. – Что ты с ней сделал?

      – Ничего особенного. Всего лишь спровоцировал небольшую аневризму. Неужели Вы думали, что я отдам Вам ее, не перестраховавшись? – Уэллс ухмыляется и переводит взгляд на Оливера, от которого у последнего отчего-то начинает сосать под ложечкой. – Удивительно видеть Вас вместе с мистером Алленом, мистер Куин. Или он не рассказал, как вырвал сердце вашей старой знакомой по имени Лорел? Признаться, я был тогда весьма удивлен тому, насколько быстро мистер Аллен согласился на условия сделки и убил ее. Но на что только нас не толкает любовь.

      Оливер смотрит на Барри, но тот даже не собирается оправдываться: слишком сосредоточен на том, чтобы пройти через стекло и добраться до ненавистного ему человека.

      – Вы нажили себе слишком много врагов. Еще не поздно принять мое предложение. Армии очень бы понадобились Ваши способности. И не пытайтесь пройти через стекло: оно сделано специально для Вас, мистер Аллен.

      – Армии понадобится новый сумасшедший ученый, готовый делать для них все, что скажут, потому что я распотрошу тебя! – Барри в бессильной злобе бьет по стеклу. Уэллс не выказывает ровно никакого беспокойства. Лишь что-то быстро набирает на экране мобильного.

      – Только если твой дорогой друг не убьет тебя первым, – Харрисон указывает куда-то позади него, и Барри оборачивается, тут же чувствуя, как в плечо попадает дротик. Он ухмыляется и делает шаг вперед, но понимает, что ему больно шевелиться. Что-то неизвестное ему по ощущениям расползается по телу, и в ушах начинает звенеть. Аллен трясет головой, упираясь ладонями в свои колени; начинает вибрировать.

      – Это нананиты, что замедляют тебя, а не яд, так что ты не сможешь так просто вывести их из своего организма. Я же сказал, что мы сделаем это по моему, – Оливер обходит его стороной, держа второй дротик наготове. Барри лишь хрипо смеется и поднимает голову: глаза похожи на два клубка молний.

      – Ты думаешь, что сможешь так просто засадить его за решетку? Ты такой идиот, Олли, – язвительно бормочет Аллен и выпрямляется. – Правительство поощряет его деятельность. Ты можешь рассказать обо всем миру, и народ побунтует, но после забудет обо всех нас, обо всех, кто погиб, чтобы создать очередное оружие для очередной бесполезной войны.

      – Его смерть тоже ничего не изменит, Барри. На его место придут другие.

      – Его смерть изменит все, Олли. Она изменит все для меня, – Барри ведет шеей, и позвонки хрустят. – Я убью его, и ни ты, ни твои нананиты не остановят меня, – Аллен все еще быстр, хоть и не настолько, как прежде, и Куин чувствует, как ломаются ребра под чужими ударами. – Я не хочу убивать тебя, Оливер, – шепчет Флэш и отбрасывает его в стену, после пиная несколько раз по спине, – но я не могу дать тебе помешать мне.

      Когда Куин с легким стоном поднимает голову, то видит лишь вихрь из молний: Барри разгоняется, чтобы разбить стекло. Уэллс не дергается даже когда единственное, что отделяет его от взбешенного спидстера, мелким крошевом падает на пол.

      – Вы готовы к смерти, доктор Уэллс? – у Барри искажается голос от вибрации, и он звучит, как заправский злодей из ужастиков. Но Харрисон лишь самодовольно улыбается.

      – Да, потому что я завершил свое самое грандиозное творение, – он разводит руки в стороны, готовый к тому, что последует дальше.

      – О чем это вы говорите?

      – О Вас, мистер Аллен. Столько лет я пытался создать идеального солдата: бесстрашного, непоколебимого, яростного, неуязвимого, и вот теперь он стоит передо мной, а я впервые чувствую удовлетворение. Вы – мой самый лучший эксперимент, мистер Аллен, – доктор Уэллс разводит руки в сторону. – Ну, так чего же Вы ждете? Неужели размякли от моей речи, мистер Аллен?

      То, что нас уничтожает, заставляет сердце сбиваться с привычного ритма.

      Барри сжимает сердце Уэллса в своей ладони, и тот давится воздухом, однако блаженная улыбка все равно не сходит с его лица.

      То, что нас уничтожает, вырывается яростным криком.

      Барри кричит, когда рвет сосуды, когда сжимает еще пульсирующую плоть в своей руке; кричит, когда понимает, что совершенно не чувствует ожидаемого облегчения; кричит, когда между лопаток вонзается еще один дротик с нананитами.

      То, что нас уничтожает, выжигает все мысли, заменяя их белоснежным маревом гнева и страха.

      Барри бессильно пытается дотянуться до своей спины, но пальцы лишь едва касаются оперения. Оливер встает на ноги и, пошатываясь, подходит ближе. Барри оборачивается, падая на колени: конечности немеют. Он усмехается, а из носа течет кровь, падая на белоснежный пол, смешиваясь с кровью Уэллса, вытекающей из разодранной груди. Аллен смотрит в глаза Куину, а после закрывает глаза, покорно опуская голову.

      То, что нас уничтожает, мы выбираем сами.