Текст книги "Стань моим светом (СИ)"
Автор книги: nastya_lawyer
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Да, сейчас его переведут в палату, не переживайте, – ответ был более чем удовлетворительным, отчего Леша поспешил будить Вику, уже и забыл о своем поведении некоторое время назад.
Тронув девушку за плечо и слегка потормошив ее, парень произнес шепотом:
– Вика, просыпайся, – девушка резко дернулась, открывая глаза и непонимающе глядя перед собой. Осознание, где она находится, пришло несколькими мгновениями позже, когда Новикова обеспокоенно посмотрела на Лешу.
– Что с Антоном?
– Его переводят в палату, – Леша улыбнулся и перевел взгляд на Стаса, который продолжал спать, как ни в чем не бывало.
Вика без промедления растолкала брата, который также как и она сама, не сразу понял, где находится. Увидев довольное лицо сестры, Стас показал ей язык, и Леша осознал, что они с Антоном ведут себя также, дурачась, словно им по пять лет.
Антона перевели в палату и разрешили навестить, но не долго, ведь парень еще был довольно слаб.
Леша первый вбежал внутрь, еле-еле сдерживаясь, чтобы не стиснуть брата в объятиях. Младший лежал, не шевелясь, ведь каждое движение отдавалось болью в теле, а шов в левом боку неприятно пульсировал.
– Слава Богу, Тоха, с тобой все в порядке, – Леша опустился в кресло около его кровати и сжал руку брата, кажется, наконец-то полностью успокоившись.
Антон улыбался сдавленно, но вполне искренне, не отводя взгляда от Леши, глаза которого светились неподдельной нежностью и любовью к, как он иногда его называл, непутевому близнецу.
Вика стояла около двери, наблюдая развернувшуюся картину со сторону, и, честно говоря, чувствовала себя лишней. Но стоило Антону взглянуть на нее, как тепло начало разливаться по всему телу, а ее губы непроизвольно разъехались в улыбке.
Миранчук смотрел открыто, а в его глазах плескалось то самое чувство, которое он уже, собственно, и не скрывал, больше не видел в этом смысла.
Теперь уже Леша почувствовал себя лишним и, поднявшись на ноги, покинул палату, направляясь к лечащему врачу брата, чтобы узнать как можно больше подробностей о его состоянии.
Вика несмело подошла к кровати и опустилась в то же самое кресло. Ее взгляд был очень серьезным, впрочем, и выражение лица Антона тоже изменилось.
– Прости меня, Тош, – шепотом проговорила девушка, едва сдерживая слезы.
Миранчук сжал девичью ладонь, переплетая пальцы, стараясь хоть как-нибудь успокоить Вику, которая сейчас еще больше чувствовала свою вину во всем произошедшем с Антоном. Из-за нее его ранил отец, из-за нее он теперь здесь, в больнице, из-за нее он теперь невесть сколько пропустит тренировок.
– Малыш, – хриплый голос парня выводит ее из предистерического состояния. – Со мной всё в порядке, я жив, ты ни в чем не виновата.
Антон несильно потянул Новикову за руку, поднимая с кресла и желая, чтобы она присела прямо на край его больничной койки, поближе.
Вика поддается и присаживается около парня, продолжая сжимать его ладонь.
– Я виновата… – снова начинает девушка, но Антон не дает ей договорить, касаясь ее ладошки губами. Так нежно и так необходимо именно сейчас.
Глаза в глаза, и больше не нужно никаких слов, все можно прочитать во взгляде. Антона накрывает волной такого все еще нового для него чувства, и он резко подается вперед, но не успевает коснуться Викиных губ, как его настигает жгучая боль.
Миранчук пытается не показать, насколько ему больно, но он не может долго терпеть и с его губ срывается громкий хрип.
Вика выскакивает в коридор в поисках хотя бы кого-нибудь из медицинского персонала.
Найдя одну из медсестер, Новикова сбивчиво объяснила ей, что случилось, и та поспешила оказывать Миранчуку помощь, почти ругая Вику за то, что та так опрометчиво относится к его здоровью.
В палату Вику не пустили, и она присела на жесткую лавку в коридоре, в который раз за пару день пытаясь успокоиться.
Леша и Стас появились, словно, из ниоткуда. Стас первым заметил сестру и присел около нее, обнимая за плечи. Миранчук же поспешил в палату, но его тоже не пустили. Леша прорычал что-то не очень цензурное, но подчинился, сверля взглядом дверь, будто желая испепелить ненужную преграду.
Когда из палаты вышла медсестра и кинула раздраженный взгляд на Вику, той, кажется, стало еще гаже на душе. Последние два дня были явно не ее.
– Совет вам, девушка, на будущее: держите себя в руках, иначе однажды парня можно и не спасти, – медсестра самодовольно ухмыльнулась и гордо прошла мимо ребят.
Ничего не понимающий Миранчук продолжал пялиться перед собой, иногда скашивая взгляд в сторону девушки, которая, кажется, еще больше сжалась в объятиях Стаса.
Через некоторое время появился лечащий врач Антона, который тоже не особо дружелюбно бросил им пару слов и скрылся за дверью.
Минуты тянулись мучительно долго, а нервы натягивались сильнее и сильнее, и казалось, что они вот-вот лопнут, не выдержав напряжения. Вика не плакала, просто сидела очень тихо, стараясь, наверное, слиться с мебелью, чтобы ее никто не видел и не слышал. На душе было мерзко и гадко, но огонек надежды по-прежнему горел где-то в ее потайном уголке, хоть немного согревая.
Доктор вышел, аккуратно прикрывая дверь, и обратился ко всем сразу, никого конкретно не выделяя:
– Антону нужен покой и никаких потрясений, поэтому как можно меньше волнуйте его и не провоцируйте к резким движениям. Шов, конечно, не разошелся, но причинил очень большой дискомфорт, а это как минимум неприятно, к тому же еще и довольно больно, – мужчина говорил спокойно, как будто не произошло ничего необычного. В какой-то степени так и было, ведь он почти каждый день сталкивался с подобными случаями – удивляться было нечему. – И еще, навещайте его по одному строго в определенное время – с трех до четырех часов, чтобы не нарушать режим.
Леша закивал головой, соглашаясь со всем, лишь бы с Антоном все было хорошо.
– Доктор, а что ему можно кушать?
– Пока он будет питаться исключительно едой из столовой, а приблизительно через неделю уже можно будет приносить какие-нибудь фрукты.
– Спасибо, доктор, – Леша изобразил некое подобие улыбки, пожимая мужчине руку.
– А теперь по домам. Вам нужно всем отдохнуть и нормально поспать, – мужчина грозно посмотрел на ребят, казалось бы, по-отечески заботясь о молодых организмах.
Попрощавшись, доктор ушел по своим делам, а Стас решил взять ситуацию в свои руки.
– Так, Вик, поехали домой, действительно нужно нормально отдохнуть, – парень насильно поднял сестру на ноги, всучив ей в руки ее куртку.
Леша и сам быстро оделся, молча что-то обдумывая про себя.
– Вик, запиши мой номер, будем рассказывать друг другу о состоянии Антона, – он улыбнулся вполне искренне, и Вика вспомнила, что теперь у нее нет телефона – он благополучно вчера разбился о стену.
Леша, кажется, вспомнил об этом из ее рассказа и быстро придумал другой вариант.
– Если ты не против – будем видеться каждый день и делиться новостями.
Какое-то странное подозрение закрадывалось в голову Миранчука, но он не обращал на него внимания, почти уговаривая себя, что никакого помутнения рассудка нет, ему показалось. Все произошло из-за чересчур воспаленной фантазии и не до конца отдохнувшего мозга.
– А как же твои тренировки? – Вика застегивала куртку, попутно задавая вопросы, которые ее действительно волновали.
– Разберемся, – ободряюще улыбнулся Леша.
В результате ребята договорились, что пока Вика не решит вопрос с покупкой нового сотового, Миранчук одолжит ей для пользования свой старый телефон, который до сих пор был в идеальном состоянии. Правда, по началу Новикова немного этому сопротивлялась, но быстро поняла, что это бесполезно – Леша был непреклонен.
Домой Стас с Викой ехали на метро, да и вообще старались как можно позже оказаться в квартире, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, ведь какие-то меры определенно необходимо было применить.
Леша же отправился на тренировку, ведь, несмотря на внезапно свалившиеся проблемы, подготовку к предстоящим матчам никто не отменял. Еще нужно было поставить Юрия Палыча в известность о том, что случилось с Антоном, правда, немного подкорректировав легенду, чтобы было как можно меньше расспросов.
В Баковке многие удивились тому, что Леша приехал один, и, конечно же, сразу забросали его вопросами. Миранчук стоически молчал, желая поговорить с Сёминым один на один.
Юрий Палыч не возражал, пребывая в довольно приподнятом настроении, но когда узнал причину отсутствия Антона на этой тренировке и многих последующих, резко изменился в лице.
– Как он себя чувствует, Лёш? – тренер выглядел очень взволнованным, но оно и неудивительно, ведь он всегда переживал за каждого своего воспитанника, относился к ним ко всем, как к родным детям. Такая новость практически выбила Сёмина из колеи. Он практически половину тренировку пребывал в довольно потерянном состоянии, несмотря на то, что Леша заверил его, что жизни Антона ничего не угрожает.
После занятий в тренажерном зале Юрий Палыч все же решил прояснить ситуация для команды. Реакция у ребят была вполне ожидаемая – каждый высказал пожелания скорейшей реабилитации.
Баринов и Тарасов ни на секунду не отлипали от Леши, задавая ему различные вопросы, интересуясь самочувствием брата.
Димка Тарасов рвался навестить Антона вместе с женой и маленькой дочкой, но Миранчук огорчил его известием о том, что пока можно только ему, Леше, его навещать. Про Вику он тактично умолчал, ведь о ней мало кто знал, вернее, даже никто и не знал в команде, кроме близнеца.
Вернувшись домой, Леша как-то сразу ощутил, что в ней пусто и одиноко без Антона. Не желая находиться в квартире в одиночестве, Миранчук набрал номер Сони, договариваясь с ней о встрече.
***
Казалось, что после первого посещения Антона, время полетело с бешеной скоростью. Дни сменялись днями, и ребята только и успевали, что уделять внимание своим основным занятиям, Антону и друг другу.
Дома было тихо, больше недели не было никаких попоек, да и отец заметно притих. Он, кажется, действительно раскаивался, даже пару раз спросил у Вики о самочувствии Миранчука.
Антон благодаря наличию огромного количества свободного времени, от которого, к слову, хотелось просто лезть на стену, очень много думал о причине своего попадания не в столь нерадостное место. Он прокручивал в голове варианты вопросов, с помощью которых можно было вывести Вику на нужный разговор, не боясь, что она закроется в себе и мало того, что не захочет поделиться своей проблемой, так и вообще больше не придет.
Новикова же в свою очередь так же размышляла о том, как бы рассказать все Миранчуку, который, кажется, должен был все знать, особенно после того, как сам стал свидетелем ее семейной драмы.
Девушка долго придумывала слова, но в результате решила, что поделится абсолютно всем, ведь скрывать дальше не хотелось.
В тот день Вика была полна решительности как никогда. Поздоровавшись с дежурной сестрой, девушка прошла мимо нее к палате парня. Антон что-то с интересом смотрел в телефоне, заразительно смеясь.
Вика улыбнулась, отмечая про себя, что если он смеется – значит, точно идет на поправку.
Войдя в палату, девушка привлекла к себе внимание, случайно громко захлопнув дверь. Миранчук встрепенулся, но как только увидел девушку, расплылся в довольной улыбке.
Хоть он и видел ее раз в два дня, этого ему было катастрофически мало. Вообще, была бы его воля, он бы вообще Новикову никогда не отпускал, но и не ограничивал ее свободы.
– Привет, – Вика поцеловала парня в уголок губ. – Как ты себя чувствуешь?
– Привет! Тебя увидел, и стало лучше, – Миранчук усадил девушку около себя, держа за руку, словно боясь, что она может убежать.
Новикова бежать не собиралась, но и отходить от задуманного не хотела. Либо сегодня – либо никогда.
– Антош, мне нужно с тобой поговорить, – тихо, но уверенно произнесла Вика, следя за реакцией парня.
– Что-то случилось? – взволнованно спросил парень, но прямого ответа не последовало.
Вика поднялась на ноги и подошла к окну, устремляя взгляд куда-то вдаль.
Обняв себя руками, девушка выпалила на одном дыхании:
– Меня изнасиловали…
Комментарий к Часть 12-1
Аллилуйя, я вернулась!)))
Спасибо всем, кто ждал! Вас, дорогие мои, целых 100♥♥♥
Всех люблю, спасибо!!!
Глава будет разделена на две части, во избежания перенасыщения событиями, ну, и, конечно, для большей интриги)) Ух, как я такое люблю)))
Всем приятного прочтения♥
И еще замечательный коллаж от чудесной Longest Night ♥♥♥
https://pp.userapi.com/c848532/v848532044/11ffba/6gflFQFLsoA.jpg
========== Часть 12-2 ==========
Комментарий к Часть 12-2
Дорогие читатели, выкладываю главу повторно, так как мой интернет пожелал осуществить сбой и удалить к чертям эту главу, совсем не подумав ни обо мне, ни о вас.
Надеюсь на Ваше понимание)
Всех люблю♥♥♥
https://pp.userapi.com/c848532/v848532044/11ffc4/ANtYSyL4EHE.jpg
– Меня изнасиловали…
Антон поперхнулся воздухом, который судорожно вдохнул, а выдохнуть так и не смог. Он вытаращил глаза, пытаясь переварить услышанное, ведь то, что произошло с девушкой, вообще не укладывалось в его голове. Миранчук в принципе не мог понять, каким нужно быть подонком и мудаком, чтобы такое творить.
С самого детства его и Лёшу воспитывали так, что женщина – это лучшее, что случается в жизни каждого мужчины. Нужно ее оберегать, заботиться о ней, любить. А поднимать руку при любых обстоятельствах – просто показатель ущербности, которая присуща только выродкам в мужском обличии.
Парень часто моргал, смотря на Вику, которая была подозрительно спокойна, словно, не с ней это все произошло, словно, она просто пересказывает какую-то сцену из просмотренного фильма.
– Что? – хриплый голос Антона разряжает тишину в палате, а Новикова немного дергается, ведь молчание определенно затянулось. – Когда?
Вика набирает в легкие больше воздуха, чтобы рассказать все, поделиться, возможно, даже снять этот чертов тяжелый груз со своих плеч, который с каждым днем только сильнее давил. Нет, она совсем не хотела перекладывать свои проблемы на парня, но ведь он уж точно не дурак, и рано или поздно всё поймет. Лучше рассказать самой, а потом рыдать, если он больше никогда не захочет общаться с грязной, использованной девкой.
– Несколько недель назад, – на выдохе. Всё-таки, как бы Новикова не храбрилась – говорить было очень сложно. Страхов добавляла еще и пока неизвестная реакция Миранчука. Почему-то девушка была уверена, что это их последняя встреча…
Сердце Антона рухнуло куда-то вниз, в то время как сам парень лихорадочно соображал, что ему делать, что говорить, как поступить.
– А до этого почти в течение последнего года…
Удар под дых, и Антон просто захлебывается в своих же вырывающихся наружу эмоциях. Он хочет закричать, выплескивая горечь и злость, в то же время он безумно жаждет забрать девичью боль себе, отгородить Вику от этих воспоминаний, чтобы она смогла нормально жить.
– Это были дружки отца. Он часто проигрывает им в карты, а долги отдавать нечем… Они берут натурой, а он и не против…
Голос девушки дрожит, а сама она понимает, что, кажется, не сможет до конца рассказать, не заплакав. Хотя, за последнее время она уже столько выплакала слез, что, по идее, они просто должны закончиться.
– Когда я попросила тебя о помощи, сидя на той лавочке, я сбежала от одного из мужиков…
Антон сразу вспомнил тот момент – потерянная девушка, сжавшаяся на скамейке, то ли от холода, то ли по каким-то другим причинам. Тогда Миранчук не медля ни минуты забрал ее с собой, понимая уже в тот момент, что Вика ему не безразлична.
– А в последний раз, когда ты меня спас… – на этом моменте Новикова уже не смогла сдержаться, и разрыдалась, ведь вина за, в некотором роде, мучения Антона все еще давила на нее, причиняя боль, даже несмотря на то, что Миранчук постарался заверить ее, что с ним уже все в порядке.
Вставать и немного гулять, парню уже было разрешено, поэтому Антон аккуратно поднялся, ведь рана все еще временами побаливала, и подошел к девушке, обнимая ее со спины. Вика вздрогнула, но не отпрянула, положив свои ладошки поверх рук парня.
Миранчук положил подбородок ей на плечо, прикоснувшись губами к щеке, собирая соленую слезу.
– Малыш, не плачь, пожалуйста, – так нежно, что у Новиковой даже сердце защемило. Антон и сам поразился, что способен на такое. Он развернул девушку лицом к себе, скрывая в объятиях от внешнего мира и всех невзгод. Вика продолжала плакать, но уже не так сильно. Она чувствовала его поддержку и заботу, и это, кажется, понемногу исцеляло.
– Ты меня бросишь? – шепотом, боясь услышать окончательный вердикт от парня, произносит Вика. Она прижимается к нему ближе, словно, в последний раз.
Антон немного отстраняется и заглядывает ей в глаза, искренне не понимая, почему она сделала такой вывод.
– Даже думать об этом не смей, – решительно произносит Миранчук. Он окончательно и бесповоротно пропал, растворяясь в этой невероятной девушке. И если это именуется любовью, значит, так оно и есть.
***
После того, как Вика ушла, а время для посещения закончилось, Антон сам того не замечая, пару раз ударил кулаками в стену, разбивая их до крови, стараясь таким образом выместить свою злость. Ему было плевать на то, что его состояние может ухудшиться – он так выражал свою агрессию, хотя, с большим удовольствием переломал бы всем тем подонкам, которые посмели касаться его девочки, кости, все до одной.
На шум прибежала медсестра. Она обеспокоенно осмотрела пятна крови на стене, но злой взгляд парня не дал ей возможности тут же позвать врача или тех же санитаров, чтобы усмирить слишком буйного пациента.
– У вас все в порядке? – тихо спросила девушка, хоть и прекрасно видела, что с Миранчуком явно что-то не то.
– Все нормально, – рявкнул Антон, показательно укладываясь на кровать, во избежание лишних вопросов.
Медсестра недоверчиво на него посмотрела, но спорить не стала, быстро ретировавшись, как говорится, от греха подальше.
Злость понемногу начала спадать, а на ее место приходил здравый смысл, который мог помочь в решении проблемы.
Вика не заявляла в полицию из-за чувства страха, ведь эти подонки неоднократно ей угрожали расправой, если она хотя бы шаг сделает в сторону отделения полиции. Они измывались над ней, причиняли боль, топтались и плевали ей в душу, никак не заботясь о ее чувствах.
Это было сродни сравнению с животными, которые способны только на то, чтобы усмирить свои инстинкты под давлением похоти и некого извращения.
Больше всего парня поразил тот факт, что отец девушки относился к такому насилию абсолютно спокойно, а в некоторых случаях практически толкал дочь в постель к очередному подонку.
Одно Миранчук знал твердо – он больше не позволит девушке жить в этой квартире. Он сделает все, чтобы Вика больше никогда не чувствовала себя такой униженной и раздавленной.
Постепенно Антон окончательно успокоился и даже успел задремать, прежде чем его разбудили для вечерних процедур.
***
После того случая с ранением Антона, дома воцарилась полнейшая тишина. Отец, казалось, вообще за три недели забыл, что такое спиртное, не употреблял, и, вроде бы, действительно устроился на какую-то работу. В доме начали появляться продукты, не только купленные Стасом или Викой, но и мужчиной. Он, кажется, осознавал свой, мягко сказано, косяк, отчего, конечно, было довольно забавно со стороны наблюдать, как отец пытается загладить вину перед дочерью и хоть немного наладить контакт.
Вика же на примирение абсолютно не шла, пресекая все попытки отца на корню. Она по-прежнему относилась к нему с огромным презрением, а стоило только вспомнить, что из-за него Антон оказался в больнице, так в глазах девушки можно было совершенно отчетливо распознать ненависть.
Стас практически также игнорировал отца, но какую-то связь поддерживал, иначе тот факт, что дети не желают общаться, мог снова стать поводом для бесконечных пьянок.
– Прямо как когда-то, – парень сел около Вики на кровать, где она читала дополнительную литературу по истории педагогики.
– Только мамы нет, – девушка закрыла глаза, пытаясь быстро преодолеть ту легкую грусть, которая время от времени накатывала, стоило вспомнить о маме.
– Пять лет прошло уже, а будто бы вчера, – Стас приобнял сестру за плечи, прижимая к себе. – Прости меня.
– За что? – Вика непонимающе посмотрела на брата. Слишком уж быстро он сменил тему разговора.
– За то, что напомнил.
– Это нормально, мы же всегда будем маму помнить, не переживай, – Вика доверительно прижалась к Стасу, обнимая его и целуя в висок, так его всегда успокаивала мама, и это всегда срабатывало.
Вика навещала Антона, проводила с ним столько времени, сколько разрешали врачи и медсестры, которые частенько отвлекали их, напоминая, что парню необходимо больше отдыхать, на что Миранчук только закатывал глаза. Девушка привязывалась к нему с каждым днем сильнее и сильнее, а ее чувства, которые накрыли с головой, только усиливались. Она всё чаще начала замечать за собой, что залипает на его улыбку, засматривается в его глаза, ловит каждое слово.
Ей сложно было сказать, что это любовь, ведь раньше никто, ни один парень не вызывал у нее таких эмоций, а Антон смог, напрочь перевернув ее жизнь с ног на голову и развеяв совсем не лестные мысли в отношении парней.
Иногда, когда ночью было тяжело заснуть, Вика вспоминала их первую встречу в том супермаркете и задумывалась, что было бы, если бы Миранчук не оказался бы так, как говорится, в нужное время в нужном месте. Она, наверное, не была бы так счастлива, как сейчас, рядом с ним.
Да и сам Антон, у которого времени на разного рода мысли было предостаточно, часто думал о том, что безумно благодарен высшим силам, которые однажды помогли ему встретить эту замечательную девушку. С ней он был бессовестно счастлив, ловил каждый момент, когда она находилась рядом, обнимал, целовал, да и просто растворялся в том чувстве, которого раньше не знал. Только Антону тяжело было смотреть на то, как почему-то отдаляется от него Лёша, и это жутко ранило.
Кстати, о Лёше. Братик в последнее время стал себя как-то странно вести, будто бы что-то скрывал. Такого раньше никогда не было, и Антон заметил сразу же перемены в поведении старшего. Лёша стал избегать определенных разговоров, переводил темы, а на все вопросы о Соне просто отводил взгляд, что казалось еще более подозрительным.
Несколько раз Антон пытался выпытать у него, что произошло, но тот ловко выкручивался, убегал на тренировку или просто делал вид, что не расслышал вопрос, только бы не отвечать, только бы не косячить еще сильнее. Хотя, куда уж сильнее, когда начинаешь что-то чувствовать к девушке родного брата?!
А ведь Лёша действительно что-то чувствовал. Он не мог толком объяснить, что это – симпатия, привязанность или простой интерес к Вике, как к девушке Антона. С одной стороны, это же нормально, что он так присматривается к Новиковой, на кону же счастье самого родного человека, но с другой… Что-то совсем не в том ключе он к ней присматривается. Да еще и вечные сравнения с Соней, которые еще сильнее добивают и увеличивают количество вопросов, на которые парень совершенно не находит вразумительных ответов.
Он по-прежнему любит Соню, но всё чаще сравнивает ее с Викой, которой любимая девушка начинает заметно проигрывать.
Лёша ни черта не понимает, он мечется, словно лев в клетке, стараясь понять самого себя, хотя бы немного усмирить свои странные и пугающие мысли, но получается плохо, даже отвратительно.
С каждым днем становится всё сложнее и сложнее непринужденно смотреть Антону в глаза, даже несмотря на то, что Миранчук пока ничего предосудительного не сделал, да, в принципе, и не собирался. Он очень хотел, чтобы всё быстрее прошло, и его глупая привязанность куда-то растворилась.
Когда Вика сама позвонила Лёше и предложила встретиться, чтобы обсудить один важный момент, касающийся Антона, парень вообще на некоторое время выпал из реальности. Такие вот встречи вообще оставляли странный осадок в его душе, но он, естественно, согласился, ведь брат всегда на первом месте, чтобы не произошло.
Они встретились в том же самом кафе, где и обычно виделись после похода в больницу. Вика выглядела довольно одухотворенной и очень хотела поделиться с парнем одной мыслью, которую очень ей хотелось воплотить в жизнь.
Лёша заказал по чашке горячего шоколада, уже в который раз пресекая на корню поползновения девушки в сторону оплаты ней заказа.
– Лёш, у меня появилась идея, как значительно поднять Антону настроение. Думаю, ты заметил, что он уже готов на стену лезть в больнице, – Лёша кивнул, ведь братик действительно уже видеть не мог эти белые стены, которые с каждым днем все сильнее на него давили. – Так вот. Как-то раз, когда я с Антоном была еще мало знакома, я встретила его в парке неподалеку от моего университета с маленькой крестницей.
Лёша помнил этот момент из рассказов младшего и не смог сдержать улыбки. Очень уж момент получился милым и домашним что ли.
– Я, конечно же, не знакома с родителями Миланы, но, может у тебя получится уговорить их, чтобы мы с тобой взяли малышку в больницу, я уверена, что Антон будет только рад.
Идея действительно была очень интересной, да и братик сто процентов отвлечется от своих самобичеваний, связанных с тем, что команда продолжает тренировки, пока он валяется в палате, даже несмотря на то, что ранение его уже не беспокоит.
– Отличная идея. Я поговорю с Димой и Настей, думаю, они не будут против порадовать крестного любимой доченьки.
Лёша не был до конца уверен, что Тарасовы согласятся, но попробовать с ними поговорить стоило. Почти сразу же после встречи с Викой у Миранчука была назначена тренировка, на которой он и рассчитывал уболтать Димку.
В Баковку Лёша приехал в приподнятом настроение, а его улыбка заразила даже охранника на входе, который то и дело подумывал о том, а не сменить ли работу, ведь видеть каждый день футболистов ему немного поднадоело. Но Миранчук чересчур открыто улыбался, и мужчина, кажется, передумал.
Сёмин гонял их до седьмого пота, ведь впереди был очередной важный матч с «Уфой», которая, по идее, никакого опасения не вызывала, но это же не повод, чтобы не работать. За три часа тренировки Юрий Палыч ни на секунду не дал им передохнуть, постоянно меняя вводные и напрочь лишая возможности отвлечься на разговоры.
Уже в раздевалке, натягивая любимые джинсы и футболку, Лёша все же обратился к Тарасову, который вещал о чем-то важном Баринову.
– Димыч, заканчивай уже втирать какой-то бред, у меня к тебе важный разговор, – подал голос Миранчук, привлекая к себе внимание друга.
Тарасов резко закончил свою речь и, хлопнув Баринова по плечу, направился к Лёше.
– Чё случилось, Лёх? Как там Антон?
– Как раз о нем я и хотел поговорить, – Лёша уже зашнуровывал кроссовки, а шестеренки в его мозгу работали слишком плодотворно, что он мог быстрее сообразить, как бы озвучить нужную ему просьбу.
– Я весь во внимании, – Тарасов всегда отличался таким качеством, как желание помочь лучшим друзьям всегда и везде.
Лёша сделал глубокий вдох и серьезно посмотрел на Диму.
– Ты только никому, хорошо? – Тарасов кивнул, и Миранчук немного успокоился, ведь тот никогда не распускал никаких слухов, да и сплетни не собирал. Ему вполне можно было доверять. – У Антона девушка появилась, не на одну ночь, – тихо, чтобы никто посторонний не услышал, даже несмотря на то, что всем, собственно, было параллельно на их секреты и то, что команда чуть ли не вторая семья.
– Ничего себе, неужели?! – удивлению Тарасова не было предела, ведь он так долго ждал момента, когда уже и Антон перестанет везти себя как полный мудак по отношению к девушкам и менять их каждые три дня, ведь на больше того не хватало.
– Да, это случилось. Ты, скорее всего эту девушку видел, когда Антон гулял с Миланкой в парке около педагогического университета, помнишь?
Дима задумался на некоторое время, прокручивая в голове все похожие моменты и лица, которые мог встретить. Лёша в это время быстро собирал вещи в спортивную сумку, чтобы зря времени не терять. Тарасов продолжал усиленно вспоминать, когда в его сознание буквально ворвался образ Новиковой, скромно стоявшей за спиной Антона в момент, когда Дима забирал ребенка.
Уже тогда он очень хотел узнать, кто эта прекрасная незнакомка, но не решился прерывать некую идиллию между ними, поэтому отложив разговор до лучших времен, парень благополучно о нем забыл.
– Да, я помню её. Красивая девушка. Так в чем просьба?
Лёша судорожно придумал хоть что-то, что можно было бы сказать, но вообще не мог и пары слов в голове связать. Да что с ним вообще такое?!
– Можно мы с Викой возьмем Миланку, когда к Антону пойдем в больницу? – на одном дыхании выпалил Миранчук, ожидая ответа Димки, который переваривал услышанное. Молчал Тарасов слишком долго, а Лёша уже практически предвидел, как далеко его сейчас пошлют, но друг только широко улыбнулся.
– Я не против, но нужно обязательно у Насти спросить, иначе она нас всех четвертует за самоуправство, – хохотнул Дима, словно представляя, что с ним и Миранчуками сделает любимая жена.
Уже двигаясь к автомобилю Тарасов позвонил Насте, и девушка без колебаний разрешила взять Лёше ребенка, чтобы навестить любимого крестного.
***
Антон даже не смог описать своей радости, когда на следующий день на пороге его палаты появилась Вика с маленькой Миланой на руках. Малышка узнала Новикову и с удовольствием прижималась к девушке.
– А кто у нас здесь? – ласково произнесла Вика, проходя вглубь палаты. – У нас здесь любимый крестный.
Миранчук уже хотел было подорваться на ноги, но вовремя вспомнил, что ему категорически запрещено поднимать какие-либо тяжести, особенно если учесть, что ребенок рос просто не по дням, а по часам.
Вика присела на край кровати парня, поцеловав его в щеку. Довольно ловко расправившись с курточкой и шапочкой ребенка, Новикова усадила Милану поближе к Антону, который светился просто как начищенный пятак.
Лёша прошел в палату следом, обнимая брата, и присел в кресло, наблюдая за той своеобразной идиллией между Антоном и Викой. Они выглядели сейчас как абсолютно счастливые молодые родители, которые не только души не чают в маленькой доченьке, но и очень любят друг друга.
Именно то самое чувство между ними Лёша отчетливо видел. Каждое движение, жест, улыбка, взгляд – всё было с такой всепоглощающей нежностью, отчего парню даже стало не по себе. Он казался здесь таким лишним, словно попал случайно, но Антон уделял внимание всем – и девушке, и брату, и ребенку, успевая разговаривать и смеяться, веселя не только крестницу, которая улыбалась ему беззубым ротиком, но и Вику, которая действительно расцветала рядом с Миранчуком.
