Текст книги "Небесные родители (СИ)"

Автор книги: Naruse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Георгий опасливо посмотрел на бочку. Значит, правы были те, кто называл этот мир миром немыслимых наслаждений. Георгий опасливо посмотрел на дыру, одна часть его хотела вернуться в уютную комнату с телеэкраном, а другая часть хотела секса, секса еще раз секса!

При жизни у Георгия было очень много секса и Георгий улыбнулся стоящей рядом рогатой женщине.

– Георгий Львович.

– Александра Алексеевна, – а ты красавчик совсем не старый, у тебя очень маленькие рога и шикарный хвост. Георгий оглядел себя: рожки и штаты разодрал очень длинный хвост с кисточкой на конце. Георгий по настоящему перепугался.

– Львиный, как я люблю, а то змеиные такие холодные.

– А у тебя рога, – отметал Георгий.

– Это от мата, я при жизни на нем разговаривала, а еще у меня есть хвостик.

С этими словами женщина приспустила юбку и показала маленький заячий хвостик.

– У многих хвосты длиннее, но я при жизни мало блудила. На этом уровне все прижизненные пороки на лицо, этот мир называют Клоакой. На том уровне, где я живу, у меня нет хвоста и рогов. А попадаю сюда через брата, он у меня пьющий, в его комнате дыра. Иногда очень хочется трахаться – спускаюсь сюда.

– Ты не живешь на кладбище?, – удивился Георгий.

– Я живу у себя дома, где умерла.

–Ты живешь в раю и у себя дома? – продолжал удивляться Георгий.

– Я не знаю, что такое рай. Я некрещенная, я слышала, что тех грешников ,кого окрестили и отпели, отправляют на кладбище, но я не крещеная. И живу в том доме, где умерла.

Георгий крепко задумался: он воцерквился чтобы избежать ада, а оказалось это и привело в ад – пусть и комфортабельную, но тюрьму. Он лишен был общения с родственниками и друзьями. А в раю было так хорошо.

Александра провела рукой по щеке Георгия , прикосновение было чрезвычайно приятно. Подошла ближе, замерла как будто перед поцелуем. Георгий тоже потянулся к ней и поцеловал.

Она начала снимать с себя одежду. Георгий тоже, брюки не снимались из-за хвоста.

Она легла прямо на холодные камни. Он лег на нее, она глухо застонала и закрыла глаза, Георгий тоже застонал, ему было необычайно приятно. Она погладила его хвост, стало еще приятнее. Хвост был как гигантская эрогенная зона.

– Эй вы сладкая парочка, айда к нам в групповуху – мимо проходила парочка.

– Пошли на хуй, – грубо оборвала Александра.

– Групповухи очень опасны, – объяснила Александра. – Сначала маленькие групповухи, потом большие из нескольких десятков человек, как в фильме Парфюмер и их утягивает в бочку и ты умираешь, а можно и не без бочки умереть, если после секса здесь уснуть, но для этого должен быть по-настоящему бешеный секс. А еще можно умереть в процессе секса, некоторые групповухи длятся по несколько дней, умираешь от изнеможения. Но здесь никого не хоронят, тело само пропадает через пару часов.

Она что-то говорила, Георгий не вслушивался в слова, он кайфовал, говоря она массировала его хвост.

– Я хочу, чтобы ты была сверху, – сказал Георгий.

Георгий лег на камни, хвост немного мешал, но это были мелочи, по сравнению с теми фантастическими ощущениями, что он испытывал.

– Эй, омежка, не хочешь ли более фееричного секса? – прозвучал где-то вблизи голос.

Георгий открыл глаза и увидел абсолютно голого мужчину с огромной дылдой вместо члена и набухшими как шары яйцами.

– Пошел нахуй, – вновь сказала Александра, немного задыхающимся голосом.

– Парень, секс с женщиной ничто против омегаверса. Представь, как мы в связке несколько часов.

– Пошел на хуй, мыслеформа, – вновь сказала Александра.

– Мыслеформа? – переспросил Георгий.

– Да, кто-то придумал омеговерс с альфами и омегами, я подробностей не знаю, знаю, что у омег из попы вытекает смазка, с альфой они в сцепке, а еще омеги-мужчины беременнеют.

– И такая мыслеформа здесь материлизовалась? – не верующим голосом спросил Георгий.

– Все что не существует невозможно описать, раз описано, должно существовать, вот Бог и отправил их сюда, альф и омег.

– Пошли-ка отсюда, – сказала Александра. – Ты ему понравился, сейчас еще приведет своих собратьев.

Александра быстро оделась и побежала куда-то за каменистые скалы, Георгий за ней. Там была очередная черная дыра, витавшая в воздухе. Александра встала под ней и ее засосало вверх. Георгий поспешил подняться на верх тем же способом.

========== Глава 7 – Георгий в околофизическом мире ==========

Георгий очутился в маленькой кухне. В кухне за столом за столом двое мужчин распивали спиртные напитки. Рядом стояла Александра.

– Добро пожаловать в мое жилище, – улыбнулась она.

Георгий не отрывал взгляда от мужчин.

– Они нас не видят, конечно. А ты мне понравился, не часто там внизу встретишь такого красавчика, сколько тебе – пятьдесят?

– Да, – соврал Георгий.

– Пойдем ка отсюда, а то вновь упадем, они до ночи будут квасить.

– А когда не пьют, дыры нет?

– Нет, закрывается. Я обожаю моменты, когда мой брат напивается, ведь тогда у меня есть секс.

Георгий хотел дотронуться до Александры, как бы намекая, что секс можно устроить и здесь. Но его рука прошла сквозь нее, они оба были абсолютно не материальны.

– В этом проблема этого мира. Мы здесь как привидения какие-то. Но это не страшно, мы ходим в театры и кино, ходим по квартирам, у некоторых телевизоры, подслушиваем чужие разговоры.

В комнату вошел незнакомый старик.

– Кого ты еще привела сюда, Сашка?

– Георгий Львович, – официально представила своего друга Александра.

– Математик и изобретатель, – добавил Георгий.

– Приводишь сюда всяких из своей срамной дырки. По хорошему их всех нужно расстрелять, и самим спуститься в этот мир, где становишься материальным, строить жилища, организации, работать как при жизни. С кем ни говорю, все согласны, но не знают как это сделать.

– Отец, Георгий Львович сюда с кладбища. Надеюсь, тебя он убедит, что Бог и ангелы существуют.

– Бога нет, если бы был то не позволил, что люди так рано старились и умирали, не расходовав свой потенциал, а потом попадали мир, чтобы быть бестелесными.

– Тогда где же наша мама?

– Сто раз говорю, что мама в этом твоем срамном мире. И наконец умерла, как ты уверяешь, что в этом срамном мире умирают.

– Я видел рай, надо мной был ангельский суд и меня отправили на кладбище, – сказал Георгий.

– Это ты ему науськала, что говорить, что я в Бога поверил. Бога нет.

– Отец, ну как же, ко мне приходил ангел.

– Не видел я этого ангела.

– Он был невидимым и сказал, что мне как самоубийце жить здесь еще 45 лет, до момента назначенной даты смерти. А еще он сказал, что я должна всеми правдами и неправдами сделать так, чтобы ты поверил в бога. Ты поверишь и отроется лестница на гору Голгофу, поднимаясь, ты станешь материальным.

– Спала – видела дурной сон про ангела.

– Нет же, я слышала голос ангела наяву, правда только что проснувшись.

– Я же говорю, видела сон.

– Но наши знакомые пропадают Аркадий Львович был атеистом, но уверовал в Бога и его увели из этого мира.

– Знаю, знаю, этого Аркадия Львовича отстаивал каждую службу в церкви.

– И ему открылась лестница на гору Голгофу, – сказала Александра.

– Спустился в вашу срамную дырку и помер. Только я не хочу умирать таким срамным способом.

– Говорят, здесь умрешь, если увидишь кровь.

– Был я в мясной лавке, что-то не умер.

– Наверное, надо ее потрогать.

– Как ты потрогаешь здесь? Только в вашем срамном мире можно трогать.

Георгию стало душно в этой квартире алкоголика и он решил уйти. Прошел сквозь стену, оказался на чужой кухне, где хозяйка варила борщ. Георгий прошел еще много комнат, видел там разных людей. Похождения Георгия по разным квартирам закончились, когда он вышел на улицу с десятого этажа и упал вниз. Падал он урывками, его словно поддерживали крылья. Поднялся легко, как будто просто упал на улице, ничего не болело.

Георгий сориентировался, понял где находится, Славянский бульвар, недалеко от его дома. Георгий спустился в подземку и доехал до своей станции на метро. Дома его одержал сюрприз две его дочери: самая старшая и самая младшая разбирали книги и фотографии. Самая младшая – та готка, что распивала коньяк на кладбище.

Георгий с умилением смотрел на дочерей, ему хотелось, чтобы его увидели, или каким-нибудь знаком показать, что он здесь. Старшая дочь не общалась с ним неизвестно сколько уже лет, с момента, как он ушел из семьи. А младшая, мать которой он бросил с ребенком на руках, и не появлялся в и жизни, сама нашла его в семнадцать лет, позвонив по телефону на имя Георгий в случайно найденной телефонной книге. И вот младшая дочь Сонечка пришла в квартиру отца чтобы взять книги и фотографии. Соня взяла книги девятнадцатого века и толстую книгу с ретро эротическими картинками. «Моя девочка» – усмехнулся Георгий.

– Твоя мать, – сказал голос за спиной Георгия.

Георгий повернулся и увидел ангела, который говорил снять с себя крест.

– Тебе сейчас трудно понять, но я действительно твой отец, ты это вспомнишь, когда поднимешься со мной в высшие миры. Я рад, что нашел тебя, Георг, я боялся, что ты потерялся в Клоаке.

– Вы меня обманываете, я видел свою мать в раю.

– Ты видел свою мать по земному роду, а не небесному, и ты видел не рай, а Лету, где обитают души людей. Мы же с тобой и твоя мать Софа демоны. А демон не должен носить креста, сними его и я подниму тебя в высший мир. Тобой заинтересовались духи из литературного эгрегора, им понравилась твоя поэма, которую ты написал в юности. Ты можешь летать в литературный эгрегор, поступить в их университет, либо в технический университет на техническом эгрегоре. Ты можешь летать, у тебя крылья, какое к черту кладбище. Еле-еле удалось выбить для тебя всего пять лет. А теперь сними свой крест, прижимающий тебя к Земле, к кладбищу и отправляйся со мной в демонический мир.

– В ад?

–Демонический от слова: дэймос – душа. Выше вашего рая – Леты, где обитают ведьмы, ангелы, и демоны, демон может назваться архангелом если захочешь. Ты – демон у тебя черные перепончатые крылья. Я – демон, но скорее ангел, мои крылья белые перьевые с лишь несколькими черными перьями. Когда незнакомец сказал это, у него появились крылья.

–Сними свой крест, отбирающий у тебя магию, и у тебя тоже будут крылья.

Георгий задумался: он не хотел на кладбище, тем более не хотел в Клоаку – это ад и есть, и сейчас он в аду, потому что нематериален. А этот незнакомец уверяет, что ходатайствовал за меня, что мне дали всего пять лет, успевший пообщаться со многими духами Георгий, был удивлен, что всего пять, другим за меньшие прегрешения давали больше.

– Я нехороший человек, понятно, что меня хочет забрать демон.

– И ты демон, и я – твой отец – демон, и твоя бедная мать – демонесса, которую умудрились окрестить уже в подростковом возрасте, а если еще и отпоют в церкви, я не выдержу еще одних выкрутасов с крестом, как у тебя. Сними крест, освободись.

И Георгий снял его.

– Отдай его мне, я буду навешивать его на тебя, когда будешь баловаться, с крестом на шее теряешь крылья.

Георгий не расслышал последней фразы. Он ощутил за спиной крылья, взмахнул ими, взлетел к потолку.

Демон-Отец открыл окно, вылез оттуда.

– Лети за мной.

========== Глава 8 – Георгий возвращается домой ==========

Георгий и Демон-Отец летели недолго, пролетели оранжевую струну – вход в Лету. На лету Демон-Отец разговаривал с Георгием.

–Ты, когда умер, сразу попал в Лету, вот для чего были слабы твое крещение и крест. Крест, небось, купил недавно?

– Как Вы догадались?

– Догадался. Как я ненавижу этот цирк с крестами. Талантливых людей обрекают на десятилетия на кладбищах. Моих детей проводят через цирк с крестами, когда если и должен судить своих детей, так только я.

– Вы будите меня судить?

– Обязательно. Есть те, кто минует всяческого суда, некрещённые, не отпетые и те, у которых нет ангела-хранителя (по крайней мере на христианской земле так). Но такие счастливчики быстро узнают, что нужно явиться в Небесную канцелярию за новой астрологической картой. Там ее по одному отпечатку пальца составляют. А в астрологической карте – назначение на будущее воплощение.

– То есть любой некрещенный преступник может проснуться в раю?

– Называй этот рай Летой. За преступниками следит особый отдел, и сразу попадают к ангелам-оперативникам, когда умирают. Их отправляют на кладбища на подольше, либо в специальные желтые дома в Лете, это для тех, у кого сознание окончательно ебнулось: психи, маньяки, даунов – солнечных детей туда же, если даун не смог за жизнь хоть как-то развиться, а то почти поголовно своих матерей насилуют. За всеми этими личностями в желтых домах особый пригляд, их даже пытаются лечить.

За разговором Георгий и Демон-Отец добрались до дома, где жили родители Георгия. Это был уютный дом из красного кирпича. Вокруг был сад, очень похожий на картины Моне, необычайно красочный и прекрасный.

– Открывайте, свои, – сказал Демон-Отец, перелая через ограду.

Из дома вышли мать и отец Георгия.

– Его амнистировали, – сказал Демон-Отец. – И смотрите, что у него сейчас есть – крылья.

– Да, нам так и говорили, когда отправляли на землю, что у нас родится демоненок и его задача заполучить в этом воплощении крылья, а для этого нужно встретить великую любовь или получать вдохновение от тяжелой работы, написании книг, например, а наш стихи писал – сказал отец Георгия.

– Я тоже писала стихи, – сказала мать Георгия, – но я не демон, поэтому без крыльев.

– Мы ждем твою сестру, она только наша, а ты как подкидыш, тебе наша мама словно сурогатная, у тебя другие мать и отец, – сказал отец Георгия.

– Мама, ты у меня единственная, – сказал Георгий и обнял мать, объятие было приятным, таким же как в Клоаке.

– Как хорошо, что Софа-мяу этого не слышит, – сказал Демон-Отец. – Софа-мяу твоя настоящая мать, демонесса с детьми так их и называют: Даша-мяу, Маша-мяу, Софа-мяу. И Софа-мяу сейчас где? На Земле в теле твоей дочери.

Георгию стало внезапно понятно то единение душ в разговорах, которое было с Соней.

– И ты, сука, о ней не заботился, даже не навещал, – сказал Демон-отец.

– Вы за это его накажете? – спросила мать Георгия.

– Обязательно. Накажу ремнем, когда долетим до дома он примет облик ребенка.

Мать Георгия вздохнула.

– Но ты не забывай нас, навещай, – сказал отец Георгия.

Накажет ремнем, – пронеслось в голове Георгия, для него для пятидесяти пятилетнего мужчины было это дико, наказание кладбищем, пожалуй, получше будет.

– Полетели, – позвал Демон-отец.

Лететь было не долго, они снова пересекли оранжевую струну. Здесь было еще прекраснее, чем в Лете. Здесь все было как на картинах не только Моне, но и Густава Климта. Долго ли, коротко они летели, но долетели до двухэтажного особняка. Дом показался Георгию необычайно знакомым. Георгий посмотрел на Демона-Отца, «Нил» выскочило из памяти.

– Вы Нил? – спросил Георгий

– Смотрите-ка память возвращается, – усмехнулся демон.

В памяти всплыло еще «надзиратель Нил» и «злыдень Нил», – но Георгий не стал об этом сообщать.

Тем временем Нил с Георгием вошли в дом. В прихожий было большое зеркало, Георгий посмотрел на себя, на него смотрел мальчик лет пятнадцати, совершенно на него в детстве не похожий.

Навстречу выскочили разные дети и кинулись его обнимать.

– Георг вернулся! Мы открыли праздничную скатерть-самобранку.

– Как открыли? Вы не в курсе, что праздничную самобранку можно открывать лишь на день рождения или Новый год. Значит, кто-то из вас в день рождения будет без праздничной скатерти-самобранки.

– Не важно, зато Георг вернулся! Мы думали еще пять лет ждать. А он вырвался от этих крестоносцев.

– Не вырвался, а я его уговорил вернуться, еще сомневался, – сказал Нил.

– Георг вернулся! Георг вернулся! – кричали дети.

– Праздновать будем, когда я его накажу.

– Нет сначала праздновать, а потом накажи, тем более уже поздно, а скатерть-самобранка долго ждать не будет, скатается, – сказала самая младшая – Маша – всплыло в голове Георгия

– Хорошо, празднуйте, а накажу утром, – Нил поцеловал Машу.

– Спасибо, отец, – зазвучал гул голосов.

Георгия усадили за скатерть-самобранку, чего только на ней не было: пироги, икра красная, икра черная, блины, всевозможные салаты. Георгию тем временем возвращалась память и о днях в отчем доме и о предыдущих воплощениях. После каждого воплощения была порка, от порки было очень плохо морально и физически – словно теряешь всю внутренную энергию, а затем его утешала и питала энергией Мама-мяу и он восстанавливался. Но сейчас Мама-мяу в теле его дочери, кто будет его утешать и питать?

========== Глава 9 – Страшный суд от Отца ==========

Георгий проснулся, огляделся, непривычно, но радостно было видеть родные стены.

– Девять часов. Подъем! – кричала Настя, пробегая по коридору.

На Георгия наплыли воспоминания о прошлой жизни, кладбище, Сонечка, она же Мама-Мяу. Как же мы без Мамы-Мяу? Кто теперь утешит, кто обнимет, поцелует, приготовит что-нибудь очень вкусное, а не типичное скатерть-самобрачное. А главное, что напитает. Георгию вспомнилось, что когда ему было грустно, он просто залезал маме под юбку, под юбкой было жарко от переплетенных энергетических струн. Мама для этой процедуры увеличивалась в росте, и он маленький под этими струнами наслаждается, питается энергией, энтузиазмом, грусть сразу проходила.

Георгий не отреагировал на подъем, а закрыл глаза. Тут же перед глазами в быстром темпе стали пробегать разные картинки из прошлых жизнях: вот он рыцарь крестоносец, вот актер, какие-то женщины, дети. Георгий открыл глаза – воспоминания прошлых жизнях перестали проносится в голове.

Гораздо приятнее было недавние воспоминания ужин за праздничной скатертью самобранкой, братья и сестры наперебой рассказывали ему новости, выспрашивали о прошлой жизни. Его обнимали, целовали, – любое прикосновение было чрезвычайно приятным, как он испытал в Клоаке.

А на расспросы Георгий отвечал односложно, в его жизни мало было того, что следовало рассказывать детям. Сам же он был подростком лет пятнадцати. Георгий долго вглядывался в свое отражение перед зеркалом. Сам он себе в детстве не нравился, был худым и сутулым в прошлой жизни. А сейчас на него смотрел статный мужественный юноша.

А перед сном, стоило ему закрыть глаза в голове зазвучала колыбельная «Спи, мой монстрик, сладко-сладко».

Георгий встал с постели, вошел в ванную умываться (здесь у каждого была своя ванная ).

Кафель здесь был оранжевый, вообщще весь дом сиял оранжевым цветом, не было обоев, на стенах были лакированные деревянные доски.

Георгий прошел по коридору вниз до кухни. Обычная скатерть-самобранка дала, конечно, поскоромнее кушания: каша, булочки, яйца. Георгий вяло ел, он задумался о том, что сейчас его ожидает страшный суд от Отца, а Мамы-Мяу, чтобы потом утешила нет.

Георгий за завтраком не смотрел на Отца, он выглядел грустным. Не хочет бить, и, может, и не будет ведь я уже почти взрослый и у меня крылья.

–Очередь Георгия мыть посуду, – бойко сказала Настя.

– Твоя же очередь, ты дежурная, – сказал Николай.

– Его, он пятьдесят пять лет не мыл.

– Дежурная на сегодня ты, а Георг сейчас пойдет за мной.

Георгий поднялся из-за стола за отцом. Пока еще странно было думать об этом ангеле, как о отце. Несмотря на то, что Нил назвался демоном, а его демоненком, в голове Георгия упорно настаивала мысль, что Нил – ангел. И крылья белые с изредка черными перышками, а у самого Георгия черные перепончатые. Вот я – демон. А Отец – ангел. И мать твоя – вампирша, – пронеслась в голове внезапная мысль. Что это такое? А мы же можем общаться мысленно, – подумал Георгий. Мать – вампирша. Мама-мяу вампирша? Почти все Мамы-мяу энергетические вампирши, иначе как питать детей? Я скрепя сердцем отпустил на Землю, захотела избавиться от вампиризма.

Георгий понял, что это Отец сейчас мысленно с ним разговаривал. И как только он это понял, отец перешел на голос:

– Чтобы избавиться от вампиризма женщине нужно воплотиться на Земле: и либо найти великую любовь, либо стать популярной. И я, надеюсь, ей это удасться.

– Но Сонечка не влюблена и не популярна, – сказал Георгий.

– Великую любовь я ей не позволяю, посылаю обязательно неидеальных. Она станет популярным политическим деятелем, у нее уже несколько тысяч подписчиков в соцсетях.

– Вы посылаете не идеальных? Но Сонечка говорила, что знакомится исключительно на сайтах-знакомств.

– Вспомни, что в школе на интеренето-облаковедении говорили.

Георгий тотчас вспомнил. Интернет легко настраивается, по крайней мере, у Георгия по этому предмету было пять, а некоторые одноклассники тупили.

– О тебе интересовались из технического эгрегора, хотят чтобы ты стал летать на их подготовительные курсы в университет. Вспоминай скорее школьную программу. Первые месяцы будешь у меня заново постигать азы.

– Из литературного тоже заинтересовались твоей поэмой, но они хотят тебе еще одну жизнь, чтобы ты стал популярным писателем. Из технического эгрегора говорят, что эта последняя твоя жизнь на Земле. Итак, что ты выбираешь?

У Георгия не было пока ответа.

– Ничего, сейчас я тебя выпорю, и сразу запросишься в технический.

Георгий с Отцом поднялись на второй этаж и вошли в кабинет. Нил сел за стол, Георгий остался стоять.

– Итак, воцерковившийся мой в старости сын, ты должно быть слышал о Страшном суде от Бога-Отца, которого все ждут?

Какого черта я воцерковился? – думал Георгий.

– Я не буду бить тебя за это, хотя многие демоны бьют. Я сам, как ты должен вспомнить, люблю исповедоваться.

Георгию вспомнилось они всей семьей (кроме Мамы-мяу, она не ходила) входят в необычайно красивую церковь, не крестясь при входе, а затем отстраивают очередь на исповедь.

– Итак ты, мой воцерковленный сын, дождался, я твой Отец, Создатель буду тебя судить.

Георгию стало страшно.

– У тебя уже был суд, и я присутствовал там незримо, а потом принял облик архангела этого тупоголового ангела-хранителя, что был у тебя, и приказал скостить тебе срок на 5 лет.

Георгий молчал, он все корил себя за то, что воцерковился. Потерялся бы в этой Клоаке и конец.

– Я не слышу, спасибо Отец, – строго сказал Нил.

– Спасибо! Спасибо что на пять лет.

– И поклонись.

Георгий неумело поклонился сложившись пополам.

– Земным поклоном.

Георгий оторопел и внезапно в голове пронеслась мысль, что все дети так кланяются, когда Отец злится.

Георгий опустился в земной поклон. «Спасибо, Отче, за все хорошее, что ты мне даешь, за воспитание твое, и прости за все» – пронеслось в голове Георгия.

– Встань, продолжим тебя судить. Я прощу после порки. Будем сейчас определять количество ударов ремнем.

Георгий стоял, боялся.

– За блуд я не буду тебя наказывать, меня удивило количество женщин, и как они только считали, вот умора , ангелы смотрели весь твой блуд и считали. Сколько их у тебя полторы тысячи? – Нил громко рассмеялся.

Смех Отца был необычайно приятен Георгию, он тоже рассмеялся.

– Но не будем смеяться, – одернул Отец. – За блуд я тебя не наказываю не из-за того, что одобряю твое поведение, а потому что благодаря твоему блуду родились прекрасные дети. И ты им не помогал и всячески отстранился из их жизни. По пять ударов за каждого ребенка. Сколько их у тебя, напомни.

Георгий не помнил, рука потянулась за записной книжкой, где были записаны имена и годы рождений детей.

– Не помнишь? Десять ударов за каждого ребенка.

Семьдесят, быстро посчитал математический ум Георгия.

– Еще я буду бить тебя за то, что не написал докторскую диссертацию. Пятнадцать ударов за это.

– И еще я хочу прибить тебя за то, что умудрился провалится в Клоаку. И как тебе там, небось превратился в животное, в обезьяну.

– Нет, был только львиный хвост.

– Я полдня летал над Клоакой, пока зеркало не показало, что ты у себя дома смотришь с дочерьми книжки. Да, зеркало встроенное в телефоно-номерочек, показывает, что каждый из детей в данный момент делает. Забыл? Вспоминай.

Георгию вспомнилось, как он любил разбирать и собирать телефоно-номерочки.

– А Клоаку один удар, все-таки не ты принес эту бутылку на кладбище.

Георгий испугался, а что если Нил знает, что это Сонечка-Мама-мяу пила на кладбище. “Это у наше с Мамой-мяу дело, не думай об этом” – пронеслась в голове Георгия мысль Отца.

– Итого восемьдесят шесть ударов, – постановил Нил. – Облокотись о стол.

Георгий подчинился, услышал звук выдергивания ремня.

Получил первый удар. И так как любое прикосновение было необычайно приятно, так и удар был необычайно ужасно больным.

Георгия в детстве никогда не пороли, но услужливо проносились воспоминания о многочисленных прошлых порках от Нила, где не считая порки-страшные суды (те были кошмаром) Так вот Нил обычно давал не больше десяти ударов.

Георгию вспомнилось, что десять было за то, как он с Константином игрались с медиумом. Медиум говорила, что общается с духами, влетала в астрал, а они с Константином сняли с нее одежду. На физическом мире мадам внезапно оказалась без одежды. Она потом наврала, что духи сказали ей раздеться. Эта история потом обошла все желтые газеты.

Под поркой особо не вспоминаешь, сначала Георгий считал удары, потом сбился, порка казалась невыносимо долгой.

– Прости, пожалуйста, Отец, – взмолился Георгий.

– Я готовил тебе легче порку, но забыть, сколько у тебя детей!

– Четырнадцать, – я помню.

– Это ты сейчас помнишь, а когда я тебя спрашивал, не помнил.

– Я заботился о детях, давал среднему деньги, Соне подарил кулон с Овном.

– Ты злишь меня еще больше, помогал ты грошами, кулон был миниатюрный, еще один твой грех – жадность.

Георгию стало еще хуже, вдруг прибавит еще удары.

Прибавил или нет было неизвестно, но когда порка закончилась, Георгий был никакой, он упал на стол, плакал и тяжело дышал. Его подняли руки Нила.

– Вот и все, простил. Как ты? Попробуй взмахнуть крыльями.

Георгий попробовал и не смог, он страшно перепугался.

– Ну что ж, тогда пойдем лечиться, – сказал Нил.

========== Глава 10 – Анна ==========

Дети демонов могут уползти в Клоаку, так что их не найти, могут улетать на высшие эгрегоры: музыкальный, технический, литературный, если выросли крылья, а могут и после того, как стать взрослыми в семнадцать лет остаться на демоническом уровне и создать свою семью. У Нила была такая дочка – Анна. К ней он и отправился, чтобы вылечила Георгия, дала ему силы.

– Анна! – позвал Нил через живую изгородь.

Анна – красивая статная черноволосая девушка – собирала урожай яблок, подошла, открыла дверь со стеклянными глазами. Ясно, фантом.

– Нил, Георг, – я так рада тебя видеть.

Пройдя через сад Георгий с Нилом увидели еще один фантом, играющий с детьми и еще один готовящий еду. Настоящая Анна нашлась в кабинете, она писала книгу о вампирах.

– Как не приду у тебя всегда фантом еду готовит. А у Мамы-мяу это излюбленный вид колдовства.

– Как я жалею, что сейчас не на месте Мамы-мяу, опостылел со своими нравоучениями.

– У твоих детей рога! Совсем не занимаешься их воспитанием. Был у них отец, он бы выпорол.

– У них есть отец!

– Где, в Лете? Он не демон.

– Сейчас ему пятнадцать, а когда наступит пять – заберу и буду растить себе мужа.

– Так нельзя, Небесная канцелярия не оформит.

– А мы сделаем усыновление, а потом, когда подрастет – станет гражданским мужем. Так сейчас модно.

– Безобразие!

– Деда, а деда, хотите, анекдот расскажу, – подошел один из детей Анны.

– Хорошо.

– Духовность – это газ, выходящий из двух бородатых отверстий попов.

–Безобразие! – вновь воскликнул Нил, а Анна громко рассмеялась.

Нил попытался схватить на ухо шутника, но тот ловко увернулся.

– Я хочу всех их выпороть, чтобы рога пропали.

– Ни за что, ты к ним не притронешься!

– Тогда я отправлю их на Землю, как и отправил двух предыдущих, тоже рогатые были, теперь рогатые все.

– Я смотрела их астрологические карты, их воплощения не скоро.

– Двух предыдущих я отправил экстренно, когда в Небесной канцелярии узнают, что в демоническом уровне ходит кто-то рогатый, не церемонятся – сразу отправляют на перерождение.

– Ненавижу тебя за это.

– Можешь ненавидеть, но у них скоро копыта появятся.

– Уже…

– Что, где, у кого я его сейчас же выпорю.

– У всех…

Нил стал расстегивать ремень.

– Нет не дам, пусть лучше их мой муж выпорет, спущусь с ними в Лету. Выпорет ради меня. Рога мне нравятся, а копыта не очень.

– Дети – звери, и наше с тобой назначение сделать их ангелами или демонами.

– Я часто вижу нашу Маму-мяу, и такое о ней узнаю…

– Не продолжай, – ответил Нил. – Ей еще долго жить – исправится.

– Зачем ты отправил за Землю нашу Маму-мяу, на Земле она никогда не готовит, никакого интереса к кулинарии, я уже не говорю про остальное…, – сказала Анна приниженным голосом.

– Зато вернется, избавившись от вампиризма. Она много пишет, каждый, кто хоть раз прочитал ее текст, дает ей световой луч, и у нее под юбкой образуется множество световых лучей, ребенок греется под ними и восстанавливается. Нужна юбка, я пробую восстанавливать силы детей, обняв своими крыльями, но этого мало.

– А ты одень юбку, магия юбки сама все сделает.

– Я пробовал кильт – ничего.

– Нет, одень платье, как у меня и все получится.

Застыла пауза.

– Что уже пробовал?

Нил задумался: он уже пробовал переодеваться в Маму-мяу и пускать под юбку, самые маленькие сильно плакали и ослабевали… Лучше конечно превратиться в Маму-мяу, но у нас ограниченное количество лиц, которые мы, демоны, можем пользоваться. Собственно в Лете и ведьмовско-ангельском уровне также. Но когда приходишь навестить предыдущий род, меняется облик.

– Да, я пробовал переодеваться в Маму-мяу – не помогло.

Анна разразилась просто гомерическим смехом.

– Покажи, покажи мне это воспоминание, всё что хочешь дам за него.

– Дай мне привести твоих чертят к образу нормальных детей.

Повисла долгая пауза.

– Экстренный перевод на Землю.

Пауза.

– Тебе самой не нравятся копыта.

Долгая-долгая пауза.

– Платье было желто-зеленое, любимое у девочек.

– Показывай – выдохнула Анна.

Она подошли к телекрану. Нил взял флэшку, на миг засунул ее в ухо, а затем подключил к телеэкрану.

– Георг закрой глаза и уши, – сказал Нил. И Георгий тотчас перестал видеть и слышать.

Через короткое время зрение восстановилось. Георгий жутко жалел, что ему не дали посмотреть, ему оставалось представлять Нила в желто-зеленым платье с рюшами силой фантазии.

– А знаешь, почему на тебя сила юбки не подействовала, потому что это наше, женское. Мы женщины, мы вампиры, мы – тьма испокон веков, – гомерически хохотала Анна.

– Дома никому не слова, ясно, – строго пригрозил Нил Георгию.

– Я, собственно, зачем пришел, я устроил Георгу страшный суд, и хотел бы, чтобы ты его подлечила.

– Конечно, конечно, – веселая Анна напевала песенку.

–Ты уже вырос, Георг, два года до совершеннолетия, уже фактически приняли в технический институт, поэтому, я думаю тебе пора понять как происходит вампиризм.