Текст книги "От ненависти до любви - один долг в казино (СИ)"

Автор книги: Nami_Manami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Марго!!! Это не мой ребёнок! – он схватил меня за плечи, – это не от меня, я клянусь, я тебе докажу!

– Пошёл вон, Зимовский, – я силой вырвалась, продолжая рыдать, – забудь все, что между нами было. Ненавижу тебя!

Я видела, как планктон раскрыл рты, видя этот скандал. Не дожидаясь лифта, я бежала по лестнице вниз, а Антон нёсся за мной.

– Ты не уйдёшь, – он схватил меня за руку уже на парковке, разворачивая к себе, – Марго, неужели ты думаешь, что это заставит меня вернуться к Эльвире?! Я ни разу тебе не изменял, слышишь!

– Антон, не мучь меня, я все слышала, – еле слышно выдавила я из себя, – она сказала, что ты говорил ей о любви. А я дура, уши развесила! Молодец, Зимовский, даже я тебе поверила! Хотя Гоша мне говорил все это и не раз!

– Да не было такого никогда!!! – Антон тряс меня за плечи, пытаясь достучаться, – никогда я не говорил Мокрицкой что люблю ее! Я вообще кроме тебя и матери своей никогда и никому этого не говорил!

– Уходи! Пожалуйста! – мне было больно, очень больно этого говорить.

Все услышанные слова ножами врезались в сердце. Сейчас мне было в тысячи раз больнее, чем когда я узнала о беременности Егоровой от Калуги… Антон ведь догнал меня. Боже, он так смотрит, мне хочется броситься в объятия и целовать его, бесконечно целовать… почувствовать его губы, руки, все это ещё раз. Эти сумасшедшие переглядки, запирание дверей в кабинетах… Ничего этого больше не будет. Я должна уйти, а ребёнок расти в полной семье. Для него все это было такой же игрой, как с Мокрицкой или тысячей других женщин. Просто я была недоступной, а сломить меня, сломить барьер вражды своим обаянием – да, это он мастер. И вот он добился не только моего тела, но и моего сердца… А оказался таким же, каким я его всю жизнь и знала… за удовольствие надо платить, и цена порой слишком высока…

На улице пошёл дождь. А я все также стояла и смотрела в его голубые глаза. Слёзы душили, я так хотела сказать «Не уходи, обними меня», но сорвалась к машине, хлопая дверью. Антон подлетел к ней, впечатываясь ладонями в стекло, но я что есть мочи надавила на газ, и полетела по проспекту. В лобовое из-за дождя и слез я совершенно ничего не видела…

Я сама не знаю почему, но набрала номер Лазарева.

– Да Марго, я тебя слушаю, – поднял трубку инвестор.

– Константин Петрович, я согласна, – всхлипывая, пробормотала я, – я поеду с Калугой в Барселону…

Комментарий к Часть 14. Как-то больно 💔

Бедный Антон (

====== Часть 15. ======

Домой я влетела пулей, продолжая рыдать, даже не заметив Аню и Марата, пивших в нашей гостиной вино. Схватив чемодан, я закрылась в своей спальне.

– Марго, – слегка подёргала дверь Сомова, – что с тобой, Марго?! Открой дверь! – рывки стали настойчивее.

– Сомова, уходи, – рыдая, проорала я в закрытую дверь, – скоро меня не будет! И Гоши не будет! Я несчастна, и Гоша тоже! Я хочу исчезнуть! Испариться! Все мужики козлы!!!

– Гош, что случилось?! – перепуганная Аня жёстче дергала ручку, – слышишь меня?! Открой, Ребров!!!

Я открыла, смотря на подругу своими зареванными глазами.

– Господи, да что с тобой?! – Сомова округлила глаза до предела, – ты же с Зимовским, и у вас все нормально было…

– Пошёл этот гад! – вопила я, разрывая в клочья подушку, – он такой же, как все! Он тоже ни о чем не думает! Мокрицкая от него беременна!!! – орала я, заливаясь слезами.

– Ты в этом уверена? – подняла бровь Сомова, стараясь сохранить спокойствие, – Антон это ведь не Андрей. С чего ты взяла? И куда ты собираешься? Зачем чемодан?

– Я уезжаю по работе!!! – продолжала я орать, – в Барсу уезжаю! С Калугой! Лазарев приказал!

– Чтоооо??!! – воскликнула подруга.

Но я потеряла контроль, захлопнув перед ней дверь…

«Зимовский, мой Зимовский… что же мне с тобой делать? Люблю тебя, гад такой… но ребёнок ни в чем не виноват. Я больше вас не потревожу…» – с этими мыслями, я кое как уснула.

В 7 утра за мной приехал Лазарев, и я, тихо по стеночке, чтобы не разбудить Сомову с Ремневым, ретировалась из квартиры.

В машине я ехала молча, едва сдерживая слезы. В голове проплывали все наши встречи, ночи, проведённые вместе на этой неделе… Хотелось, чтобы машина врезалась куда нибудь и разбилась, но этого не случилось. Мы доехали до аэропорта.

С Калугиным места в самолёте были далеко друг от друга. Он откровенно пялился на меня, но я делала невозмутимый вид.

К ночи мы добрались до гостиницы, и я, заказав в номер пять бутылок коньяка, почему-то даже не посчитала нужным запереть дверь.

– Впустишь? – потерянный Калуга стоял в дверях моего номера.

– Входи, – холодно бросила я, опустошая очередной бокал.

Андрей сел рядом, обнимая меня за талию. Я не отвечала взаимностью, мёртво смотря в одну точку. Руки Калугина поползли выше, но мне было по барабану.

– Марго, – прерывисто шептал Андрей мне в область шеи, – меня бросила Наташа…

– И что? – равнодушно ответила я, – что теперь будешь делать?

– Я не брошу ребёнка, – тихо шепнул Андрей, нагло целуя меня в ухо, – но я никогда не буду с ней. Я тебя люблю. А где твой Зимовский, а? – вдруг оживился фотограф, – неужто снова завёл новую кралю? И неужели ты этого не понимала?

Руки Калуги внезапно оказались на моей груди. В этот момент передо мной стояло воспоминание – вот он, мой Зимовский, в том злосчастном заброшенном цеху, ласкает мою грудь, спускается на живот и снова поднимает ладони к груди… вот они его поцелуи, страстные, немного грубые, но он мой, это мое…

Я зажмурилась. Калугин активно целовал меня в шею и ключицы. Его руки нагло начинали владеть моим телом, забираясь под футболку, оголяя живот. Перед глазами снова был Антон, его потерянный взгляд глубоких голубых глаз, там, на парковке… я зарыдала и оттолкнула Калугу что есть мочи.

– Марго, что не так? – вопросительно посмотрел на меня Андрей.

– Уйди! – взревела я, – уйди, пожалуйста!

– Но Марго… – попытался возразить он.

Я вскочила с кровати.

– Убирайся, подонок! – выкрикнула я.

Конечно же, напуганный Андрюша выбежал из номера! А вот Зимовский бы схватил меня, и никуда не отпускал бы. Никогда! Я бы растаяла под его поцелуями и дыханием, да что там… Мы бы уже давно занимались любовью, ведь от одного его прикосновения к моей руке меня прошибал ток… Его объятия – крепость, в которой я чувствовала себя защищённой…

Как мне сейчас не хватало Сомовой, которой так хотелось позвонить. Но роуминг обошёлся бы мне в половину моей зарплаты. Я включила радио, и тихо заплакала.

Добрый вечер, наши дорогие радиослушатели, с вами Бессонница и я, ее ведущая, Аня Сомова, – послышалось из радиоприемника, – предательство, и все, что мы о нем знаем – тема нашего сегодняшнего эфира. Что для вас предательство? Что вы готовы простить вашим избранникам? Я жду ваших звонков в нашу студию, – вещала Анюта, -Ну, а пока вы дозваниваетесь, слушайте нашу композицию.

Ты предал меня – я знаю…

И ангел в тебе растаял…

Я вижу тебя насквозь

Ты любишь меня, ну брось…

В душе моей пустота.

Не верю я, любовь моя – иллюзия.

Прости меня, что так заблуждалась.

Тобой жила и снова попалась

В капкан твоих новых слёз.

Но шутишь ты всё невсерьёз.

Не доверяю я словам…

В твоей душе горит обман – ты знаешь сам.

Живёшь для себя, играешь…

И знать никого не знаешь.

Река любви застыла льдом,

И стало всё холодным сном…

Я так замёрзла дальше спать!

Пора вставать, и оживать, и улетать.

Прости меня, что так заблуждалась.

Тобой жила и снова попалась

В капкан твоих новых слёз.

Но шутишь ты всё невсерьёз.

Не доверяю я словам…

В твоей душе горит обман – ты знаешь сам.

Ты знаешь сам

Ты знаешь сам…

Слёзы новой силой брызнули из глаз, и я упала на кровать, от боли кусая подушку… Я сама не заметила, как мое состояние перерастало в истерику. Подушка была порвана в клочья, а я заливала боль горьким коньяком. «Наверное, сейчас с ним в постели Эльвира, и он целует ее, как целовал меня», – от одного осознания этого сердце обливалось кровью. Я бросила вазу с тумбочки в окно, и то разбилось вдребезги…

– Антон, я же люблю тебя! Я же умру! Люблю тебя!!! – сжимая в руке битый осколок стекла, снова крикнула я, – люблю… люблю… – продолжала я, уже тихо в подушку…

Комментарий к Часть 15. Использована песня Лены Кауфман – Ты предал меня (с)

====== Часть 16. ======

Громкий и настойчивый стук в номер заставил меня проснуться. По местному времени на часах было уже шесть вечера, а в Москве и того позже. Голова ужасно раскалывалась от вчерашнего алкоголя и истерики, но стук, разносясь по всем нервным окончаниям моей башки, все же заставил меня встать и открыть дверь.

– Марго! – перепуганная морда Лазарева показалась в дверях вместе с портье, – гражданин вот говорит, у тебя в номере разбили окно!

Я оглянулась назад. Осколки стекла и вазы действительно лежали на подоконнике и на полу, а на моей руке засохла кровь от порезов стеклом. Я тяжело выдохнула.

– Что произошло, ты вчера убила Калугу? – съехидничал за спиной инвестора вдруг ниоткуда возникший Валик.

– Кривошеин?! – я вытаращила глаза, – ты каким макаром здесь оказался?

– Я ему билеты заказал, – Лазарев почесал бровь, – на сегодняшнем мероприятии Валентин будет также собирать материал для МЖ и брать интервью у некоторых персон.

– А, ну пусть берет, – отмахнулась я.

– Маргарита, – Лазарев вошёл в номер, окидывая взглядом ужасную картину, – к сожалению, свободных номеров в гостинице больше нет, поэтому Валентин поживет у тебя. Деньги за его проживание мне пришлось потратить на ремонт окна в вашем номере.

Инвестор удалился, а Валик так и остался с чемоданом в дверях.

– Валик, ну че ты встал?! – я начала напрягаться от внезапного решения Лазарева, – бей копытом, туда или сюда.

Выпускающий редактор вошёл в номер, ставя чемодан на пол.

– Так, а че здесь было? – насмехался Кривошеин, – ты выкинула Калугу из окна?

– Лучше бы я это сделала, но увы, – сквозь зубы процедила я.

– Марго, – Валик вдруг замялся, но потом вытащил из пиджака какую-то бумагу, – это тебе.

– Че это? – не понимающе смотрела я на него.

– Это Антон тебе передал.

– Какой ещё Антон? Я таких не знаю, забирай! – я бросила Кривошеину бумагу в лицо и выбежала из номера.

Слёзы вновь бежали градом по моим щекам. Я не осознавала, что сейчас бегу по коридору отеля с размазанной тушью, лохматой головой…

– А я думал, ты его любишь, – догнал меня назойливый Валик, – а ты вон как быстро на Калугу переключилась, и в Барселону с ним укатила.

– Юноша, избавь меня от своего общества!!! Очень много думаешь, да не тем местом! – взревела я.

– Хорошо, я ухожу, – Валик все же всунул бумагу мне в руки, – а это забери.

Я невольно начала читать.

Сегодня утром я пришел на работу, и узнал, что ты уехала с Калугой. Мне очень больно, что искренними чувства в нашей паре были лишь у меня, а ты использовала меня как подушку, пока Калуга развлекался с Егоровой. Мне больно, что ты не поверила мне, но я уверен, что Мокрицкая беременна не от меня. Я поверю в этот бред только после анализа на ДНК, но к Эльвире все равно никогда не вернусь. Возможно, когда ты вернёшься, ты меня больше никогда не увидишь. Работать с тобой далее, да и в принципе жить, зная что вчера ночью ты уже вполне себе могла спать с ним, я не хочу… Хотя это всего лишь мои предположения, но твой поступок говорит сам за себя. Заявление уже у Наумыча, а тебе с Калугой счастья. Может мы больше не встретимся. Но я люблю тебя, тебя одну. Спасибо что подарила мне это чувство…

Антон.

Мое сердце пронзило кинжалом от боли. А ведь и правда, все выглядит именно так, будто я тут же метнулась к Калуге, учитывая что Егорова его бросила. Зачем я поехала сюда? Почему не поверила ему? Ведь только сейчас в моей голове складывалась картинка – угрозы на автоответчике, надпись помадой на двери… А потом эта беременность, будто спланированный ход Эльвиры ударить меня по больному, ведь я уже теряла свою любовь по той же причине… А вдруг это правда не от Зимовского, или вообще нет никакой беременности…

Я наплевав на роуминг, набирала ежесекундно до боли знакомые цифры, но слышала лишь «Абонент временно недоступен»…

====== Часть 17. ======

Ситуация меня начала сильно беспокоить, а слёзы продолжали литься…

– Марго, – снова возникший из ниоткуда Валик держал меня за плечо, – пойдём вниз, в бар.

– Юноша, ты что-то не понял? – я подняла свои зареванные глаза.

Кривошеин лишь грубо схватил меня за руку, и поволок к лифту.

– Марго, добрый вечер! – услышала я за нами голос Андрея, и обернулась.

Наверное, сейчас на лице фотографа читался весь ужас от увиденного моего лица.

– Марго, с тобой все в порядке? – с каким-то волнением спросил Калугин.

– Калуга, не видишь, человеку плохо?! – вдруг язвительно огрызнулся Валик, тянув меня за собой на лестницу.

Так и не дождавшись лифт, я проследовала за Кривошеиным на лестницу, оставив Андрея в полном недоумении.

– Марго, – вдруг осторожно начал Валик, – ты же любишь Зимовского?

То ли еще не выветрившийся со вчерашнего дня коньяк, то ли мое внутреннее разочарование заговорило за меня.

– Я не знаю, – я попыталась соврать, прижимаясь спиной к стене.

Слёзы снова покатились по щекам, а Кривошеин вдруг достал из внутреннего кармана пиджака бутылку коньяка, и протянул мне. Я села на ступеньки, залпом отпивая горячительный напиток.

– Юноша, – попыталась я отрезвевши спросить, – Зимовский уволился?

– Да, Марго, – грустно протянул Кривошеин, – он не слушал меня, и вообще он на работу пришел странный, – Валик также сделал глоток из горла, – он пошёл в твой кабинет, рассматривал там что-то… Ты знаешь, Марго, я никогда не видел Антона таким. Но я точно знал, что ему больно. Я подсматривал в жалюзи. В какой-то момент, он даже вытер слезу, хотя сама знаешь – мужчины вроде Антона не плачут…

– Валик, – тихим шёпотом прошептала я, – я его люблю. Мне казалось, я никогда не призналась бы в этом. Как он мог уволиться, ведь мы одно целое… – я снова заплакала, – какая я Реброва и без Зимовского?! Наши стычки порождали жизнь в МЖ… а наша страсть… – я опустила голову, снова делая большой глоток.

– Да все всё видели, – усмехнулся Кривошеин, – ещё когда ты только появилась! Зимовский явно не оставил тебя без внимания!

– Тогда между нами ничего не было, – с какой-то грустью ответила я, представляя, что было бы тогда в туалете, если бы я вдруг резко его поцеловала.

Да он ведь проедал меня насквозь! Ненависть и возмущение, что я, ниоткуда взявшаяся «сестра» Гоши, вдруг резко становлюсь главным редактором. И в то же время похоть, не знаю, но я не сразу заметила ее в его глазах. Ну либо, я слишком его хочу сейчас…

– Марго, – прервал мои мысли Валик, – езжай домой. Антон тебя ждёт, я уверен. Вот деньги, – он протянул мне свою карточку, – пароль напишу в смс. Насчёт мероприятия, не парься, – улыбнулся юноша, и я вдруг резко ему поверила, – я проведу интервью, и все запишу на диктофон. Чтобы тебе написать статью, не обязательно видеть все вживую.

– Спасибо, Валик, – вдруг резко раздобрела я.

Ведь все всегда то и делали, что говорили мне о Зимовском гадости. Но черт возьми, мне так самой было по кайфу, что это сам Зимовский! Сама его персона, которую все боялись, обсуждали и осуждали. А он мой.

Я поднялась с холодной лестницы, и вернув юноше коньяк, похлопала его по плечу. Аккуратно вернувшись в номер, дабы не быть замеченной, я взяла ноутбук и хотела заказать билеты на вечер, но получилось лишь на следующее утро.

«Придётся идти на это дурацкое мероприятие», – подумала я.

Я зашла в аську «Гоши». Зима не святился онлайн. Мои переживания усилились, но я постаралась сохранить спокойствие и переоделась, собираясь на эту «модную» встречу. Внезапно дверь номера открылась.

– Марго… – услышала я за спиной голос Калугина, – Марго, пожалуйста, выслушай меня!

– Слушаю. У тебя две минуты.

– Марго, зачем так низко падать? – с какой-то странной интонацией проговорил он.

– Калуга, ты о чем? – я подперла руками бока, разворачиваясь к нему в полном недоумении.

– Ну сначала Зимовский, теперь Кривошеин… – протянул он, внезапно осмелев, – и все только чтобы вызвать во мне ревность?! А следующий кто будет, может быть снова Гальяно? Ты давай, – он по хамски чуть оттолкнул меня, – Зимовский с Кривошеиным тебе подсобят! Только в этот раз ты реально под него ложись, может понравится!!!

– Урод, – с долей ненависти в голосе прошипела я, – не трожь меня, ясно?! И прежде чем о чём-то мне говорить, начни с себя и с Натальи! А вообще, – я толкнула Андрея к двери, – мне плевать, на тебя, и на Наталью. Я люблю другого человека, который попав в аналогичную ситуацию, ведёт себя как настоящий мужик! Только он не ищет утешения в другой бабе!

– Кого, Зимовского?! – Калуга начал истерично хохотать, – это он настоящий мужик?! Марго, ты…

Он не успел договорить, как получил смачную пощечину.

– Заткнись, и проваливай, Андрей, – я не совсем верила, что разговаривала сейчас с тем, кого не так давно, казалось без памяти любила.

– Я лишь зашёл сказать…

– Ты все сказал. Уходи, – я окончательно вытолкала его за дверь и захлопнула ее.

Комментарий к Часть 17. Простите, Калугоманы, что вновь делаю Калугу отрицательным 😁

Хотя, это логично, что никто не верит в любовь со стороны Антона )

====== Часть 18. ======

На мероприятии мне на удивление было скучно, и уже в десять вечера я потихоньку удалилась оттуда. Я решила поехать в аэропорт ночью, когда в отеле нет никого кроме администратора, а коллеги и Лазарев спят. Во избежании лишних вопросов. Да и работа в данный момент вообще никак не лезла в голову.

К двум часам ночи все уже разбрелись по номерам. Валик дружелюбно кивнул, и поднял кулак, как бы в знак поддержки, что все будет хорошо. Я тихо закрыла дверь и спустилась вниз. Брела пешком по улицам Барселоны, вдыхая тёплый воздух. Вид на море завораживал. На удивление, улицы были абсолютно пустынны, хотя обычно в Европе жизнь кипит как днём, так и ночью. Мне так хотелось сейчас оказаться рядом с ним, в этом удивительном городе, забыть обо всем и обо всех… Сейчас я сама попадала под статью трудового кодекса, ведь это рабочая командировка, а я сбегаю с работы. Мне первый раз стало все равно на журнал, на который я положила 15 лет упорной работы в теле Гоши… но того тела больше нет, и ценности внезапно стали иными.

К пяти утра я подошла к зданию аэропорта, быстро входя в прозрачные двери. В шесть объявили посадку. Я сама не заметила, как уснула в самолёте. Проснулась уже приземляясь в Шереметьево. Подъезжая на такси к своему подъезду, я остолбенела. На лавочке сидела Наталья Егорова, с какой-то явной тоской в глазах.

– Егорова?! – удивленно спросила я, выходя из машины, – тебе чего?!

– Марго, – Наташа встала с лавочки, подходя ко мне, – мне нужно с тобой поговорить.

– Чего тебе, Егорова? – переспросила я с нарастающим раздражением, – если ты пришла снова угрожать мне из-за Калуги, то я тебя разочарую – он мне абсолютно безразличен, и я приехала одна, а он остался в Испании.

– Нет, я пришла не из-за него, – как-то искренне произнесла она, – я уже давно поняла, что он меня использовал и не любил, я рассталась с ним.

– Тогда что тебе нужно? – не понимала я.

– Марго, это важно. Это касается Антона, – заключила Егорова.

– А что я должна тебе о нем сказать?! – выкрикнула я, – Егорова, тебе не кажется, что ты навязчиво лезешь в мою жизнь?!

– Марго!!! – завопила Наталья, – Эльвира не беременна!

– С чего это вдруг? Наташ, я прекрасно слышала их разговор и…

– Реброва, дослушай же меня наконец! – перебила она, – вчера на работе я слышала разговор Эльвиры и Любимовой!!! Любимова спрашивала, что та будет делать, когда подойдёт срок показать живот, или если Зимовский потребует заключение узи!

Я напрягалась, но продолжала слушать ее.

– На что Мокрицкая слезно умоляла ее подделать справку об УЗИ! А про живот сказала, что к тому времени она уже переспит с Антоном и возможно забеременеет в реале, а может и сымитирует выкидыш!

– То есть… – я не закончила мысль, находясь в полном шоке.

– То есть нет никакого ребёнка, Марго! – Наташа взяла меня за плечи, – Антон любит тебя! А вчера он уволился из журнала, сказав папе, что не видит больше жизни без тебя…

– Боже мой, какая же я дура… – шёпотом произнесла я, не замечая, как уже плачу.

– Марго, это ещё не все, – Егорова обеспокоенно забегала глазами.

– Что? Что ещё?

– Вчера вечером, когда все разошлись и остались только мы с папой, в издательство пришли какие-то люди, они искали тебя и Зимовского, – Наташа тяжело выдохнула, – мне кажется, что-то случилось…

– Вальдемар!!! – закричала я, кидая на асфальт чемодан и бросаясь на парковку к своему авто.

– Марго, подожди! – Егорова ринулась за мной, – кто это? Что случилось? Ты что-то знаешь?!

– Не сейчас, Наташа, не сейчас… – отмахнулась я, быстро падая в водительское сиденье, – вчера я весь вечер звонила ему, но там было недоступно! В сети его тоже не было, ну неужели я сразу не могла догадаться! Господи! Это я виновата! – меня колотило от страха.

– Марго, давай я поведу, – строго заявила она, – не хватало ещё, чтобы ты в таком состоянии попала в ДТП.

– Да… падай… – растерянно произнесла я, двигаясь на пассажирское.

– Куда?

– К нему домой, – тихо выдала я.

– Марго, а я была у него дома?! – Егорова округлила глаза, – адрес диктуй!

Я продиктовала, и Наташа нажала на газ.

В голове крутились самые страшные мысли, слёзы текли градом, и я была не в силах их остановить. Ведь если что-то случилось, я никогда себе этого не прощу…

В подъезд Антона я влетела подобно пуле, вихрем поднимаясь по лестнице. Я настойчиво звонила в звонок, но слышала лишь тишину…

====== Часть 19. ======

Сама не знаю, как так вышло, но я резко вышибла дверь с ноги. Передо мной предстало жуткое зрелище – вся квартира перевёрнута вверх дном, люди Вальдемара здесь явно что-то искали.

– Антон!!! – я звала любимого, заходя в комнаты, но ничего не видела.

– Марго, смотри… – шокированное шипение Натальи за спиной заставило меня развернуться. Наташа стояла, вся бледная, вот-вот упадёт в обморок.

От ужаса у меня даже закончились слёзы. Под лестницей, что вела в спальню, я увидела его в лужице крови. Не знаю, почему я не вызвала сразу же скорую, почему-то мне казалось что его больше нет…

– Антон… Милый… – я кинулась к нему, отчаянно целуя, – господи, нет… – слёзы катились по моим щекам, – милый, прости… пожалуйста… нет… нет… неееет!!!

– Марго, пульс есть, – констатировала Егорова, опуская его обездвиженное запястье, – скорую вызывай!!!

– Ты живой… – я как-то не слышала, что Егорова сказала далее, – миленький, не умирай!!! – я прижалась к нему, что есть силы, продолжая рыдать.

Внезапно он приоткрыл глаза.

– Ты здесь… – еле слышно сорвалось с его губ.

– Марго, ты меня слышишь?! – верещала Егорова, как тут двое в масках с громким топотом слетели с лестницы, закрывая Наталье рот и приставляя нож к ее горлу.

– Пошевелишься, и нежное горлышко этой красотки обагрится кровушкой, – холодно произнёс мужик, – хотела провести Вальдемара? Гони бабки, красавица!!!

Егорова пыталась что-то мычать, но второй вмиг заклеил мне рот изолентой, схватывая меня сзади.

Наташа пыталась вырваться, но ее огрели чем-то по голове, после чего она отключилась. Мне завязали руки, привязывая к лестнице.

– Значит так, красотки, – шипел тот, что связал меня, – дружок ваш уже труп, ему ничего не поможет. У вас есть ровно этот день, чтобы вернуть нам денежки. Либо вы обе последуете за своим ненаглядным!

Второй также перевязал Егоровой руки и заклеил рот, и они удалились к двери.

– Вечером мы вернёмся. Попробуете вызвать скорую или ментов, тоже сдохнете.

Дверь захлопнулась, а я, связанная и единственная, находившаяся здесь в сознании просто не знала, что делать. Они уверены, что Антон умер, но он жив… и если сейчас же ему не помочь, он точно умрет… сколько он лежит тут раненый, неизвестно. Я беззвучно заплакала, пытаясь подняться, но верёвка на руках сдавила до искр в глазах и я отчаянно плюхнулась обратно на пол.

Антон чуть шире открыл глаза, в его взгляде была пелена страха, и в то же время бессилия. Он попытался поднять голову, но тут же рухнул обратно. Я замычала, что есть силы, но меня никто не слышал… Егорова не шевелилась.

Я увидела, что Зимовский снова открыл глаза, медленно переворачиваясь на правый бок. Кровь сочилась с левого бока, и не было сомнений, что это ножевое ранение. Кое как он подполз ко мне, отталкиваясь одной ногой и приподнялся, опираясь на мои согнутые в коленях ноги. Сорвал изоленту с моего рта, на что я тут же впилась своими губами в его. Этот отчаянный поцелуй набирал обороты, вызывая дрожь по всему телу, а он гладил меня по щеке, вытирая слёзы…

– Милая, сейчас немного не тот момент, – с пошлой усмешкой в глазах прошептал он.

– Эй ты, раненый! – усмехнулась я, понимая его мысли, – о чем ты тут подумал?!

– Я тебя чувствую насквозь, – улыбнулся Антон.

– Развяжи меня, – тихо попросила я.

Собирая последние силы, Зимовский отвязал мои руки от лестницы, и я отчаянно бросилась в его объятия, снова продолжая целовать.

– Прости меня, любимый… – я гладила его по колючей щеке, глотая свои слёзы, – прости меня, это я виновата… господи, это из-за меня ты чуть не умер… я не должна была ехать туда, я должна была поверить тебе, – рыдала я, прижимась к нему своим телом, что моя футболка также испачкалась кровью, – я читала твое письмо, я не спала с Калугой, я его выгнала…

Антон нежно взял меня за руку, изрезанную в отеле осколками вазы.

– Что это? – нахмурил он брови.

– Да фигня. Просто была истерика…

Зимовский гладил меня по руке, и я забывала обо всем. Я положила руку на его окровавленный бок, и он поморщился.

– Господи, какой кошмар, – при виде крови на ладони мне становилось дурно, – милый, это я виновата… давай скорую вызовем! – вдруг меня осенило, – Антон, там же Наташа и она без сознания!

– Какая Наташа?

– Егорова! – воскликнула я, бросаясь к ней.

Быстро освободила девушку от веревки и кляпа, но Егорова не хотела приходить в себя. Я долго била ее по щекам.

– Наташка, очнись!!! Ты слышишь меня?! – кричала я.

Наконец Егорова открыла глаза.

– Вот блин, как они меня так вырубили, – поднимаясь с пола, она почесала затылок, – Марго, что произошло? Где Зимовский?

– Тут я, – стиснув зубы от боли, шикнул Антон, – Наталья, уходи отсюда, пока они не пришли.

– Антон, они заперли дверь с той стороны! – выкрикнула я, дергая ручку.

– Давайте я папе позвоню! – заистерила в край напуганная Наталья.

– Егорова, ты башкой чтоль ударилась?! – возмутилась я, резко вспомнив, что оно так и есть, – хочешь инфаркта Наумычу?! Это ж Вальдемар, он страшнее Барракуды!!!

– Я ничего не понимаю в ваших криминальных знакомствах, – взвыла Егорова, – но я знаю одно, что мы не можем ждать, пока они сюда придут!

– Лезьте в окно, – приказал Зимовский.

– Ага, интересно, как ты туда полезешь, – Егорова вдумчиво закусила палец, – скажите мне, вы что-то должны этим уродам? О какой сумме речь?

– Мы проиграли всего-то 50 тысяч, – хмыкнула я, – но Вальдемар сказал, что должны уже сто. У него бешеные проценты каждый день капают, так что точной суммы уже никто не знает, а мы и так три сотки в редакции сперли… – тут я закусила губу, понимая, кому я вообще об этом говорю.

– Зимовский, балкон есть у тебя? – явно что-то спланировав, спросила Наташа.

– Да, в кухне, – держась за бок, ответил он.

– Пятый этаж, высоко лезть в окно, – констатировала Егорова, явно осмелев, – я полезу через балкон соседей, и привезу вечером вам деньги. Никуда не звоните, это явно страшные люди.

– Но Наташа, ты же беременна, и вообще, ты жертва наших обстоятельств… – осознавала я.

– Сейчас не до разговоров, – бросила она, пролезая через балкон в соседское, к счастью открытое окно.

– Вот это Егорова Штирлиц, – расхохотался Антон, снова хватаясь за бок.

– Блин, давай обработаем чем нибудь, – встревоженно докасалась я до продолжавшей кровоточить раны, – где у тебя бинты, спирт?

– Из спирта в моем доме только коньяк, – тихо рассмеялся Антон.

Я вытащила бутылку из холодильника, и наливая на полотенце, стала промокать кровь. Антоха зашипел, цепляясь за мою руку.

– Потерпи, Антошка, – пробурчала я, дуя ему на рану.

– Как ты меня назвала? – он очень удивленно поднял брови.

– А что, не нравится?

– Да нет, наоборот! Даже не Зимовский, и даже не Антон Владимирович, и даже не индюк и не петушок, – он попытался смеяться, но снова схватился за бок.

– Слушай, Зимовский! – обиженно выкрикнула я, – какой ещё индюк!

– Ну вот, опять Зимовский!

– Щас я тебе дам блин! – шикнула я, – дай обработать, хватит ржать!

– А я тебя люблю, – улыбнулся он, притягивая меня к себе.

– Так, если мы сейчас не обработаем, то будет заражение крови! – продолжала я ругаться.

Внезапно дверь открылась, и влетело уже четверо в масках.

– Опа, голубки очнулись! – взревел тот, – твою мать, а где вторая баба?!…

====== Часть 20. ======

От испуга я выронила бутылку коньяка на пол.

– Ууу, вы тут ещё и бухнуть решили, – протянул второй, – правильно, перед смертью надо время проводить с пользой!

– Осел! – взревел первый, – вторая баба исчезла! Надо валить, она приведет ментов! Суслика пристрелить, а красотка с нами поедет!

– Ты че, удод, почему это я стрелять должен? – явно запаниковал он.

– А кто, я чтоль?!

Я попыталась вытащить из кармана телефон, чтобы хотя бы скинуть гудок Наташе.

– Телефон на базу! – этот бугай подставил дуло к моему виску, – и ты тоже, – он перевел пистолет на Антона, закрывая ему рот.

Мы покорно положили перед ним мобильники.

– Послушай, мужик, – дрожащим голосом произнесла я, – Наташа уехала за деньгами! Она не вызовет ментов! Не стреляйте в него! – я смотрела на Антона взглядом, полным боли и страха, – хотите машину? Ровер новенький, а? Забирайте!

– Нахрена нам твоя тачка, красавица! – вмешался третий, – как ты ее на нас переоформишь, а? Или полагаешь, мы покажем тебе документы? Стреляй!!!

– НЕЕЕТ! – я вскочила, но другой заломал мне руки.

– О как за суслика трясётся, – злобно заржал четвёртый, – каким образом твоя подруга вышла, если дверь заперта? – тут он бросил взгляд на открытый балкон, – твою мать! Менты! Сваливаем!

– А этих куда? – вдруг спросил тот, что держал Антона.

– Стрелять поздно, услышат. Хватай их, и валим!!!

Неужели Наташа вызвала ментов? Нет, она не могла, скорее всего соседи, через которых она лезла… эти уроды схватили нас под руки и вытащили на чердак дома, закрывая дверь на замок.

– Если будет хоть слово, твари, – он снова навёл на нас курок, толкая силой на пол, – обоих грохнем. Телефончик подруги говорите, мы скажем куда нам деньги привезти!

– Но…

– Красавица, живее! – перебил меня второй.