Текст книги "Вместе — как одно целое (СИ)"

Автор книги: N о я б р ь.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Я просто поспорил на тебя и получил свои деньги, а теперь вали. Я не желаю, чтобы ты ошивался рядом со мной. Ты и так меня достал за этот месяц!

Дженим после этого случая перестал доверять людям, перестал верить в любовь. Он всегда был одинок, и даже если у него было много друзей, то это вовсе не означало, что он был счастлив. У него было какое-то странное равнодушие к тому, что может произойти с ним, – Дженим не боялся смерти, не чувствовал страха вообще. Он даже никогда не задумывался о том, что может умереть, поэтому его не пугали ни демоны, ни – тем более – люди, которые пытались взять его под свой контроль.

– Дженим…

Внезапно наручный коммуникатор замигал и голограмма оповестила:

– Юго-западное побережье, второй уровень. Код: красный.

– Принял, – сухо бросил Дженим и поднялся из кресла.

Возможно, работа – единственное, что не давало ему впасть в отчаяние. Всё, что сейчас происходило, казалось ему сущим бредом. Он знал и понимал, что от демонов можно ожидать всего, но чтобы такое…

– Не бросай меня, Дженим, – жалобным голосом заскулило существо в зеркале. – Я хочу быть с тобой, мой прекрасный.

На что Дженим лишь раздражённо фыркнул и, снова надев свою куртку, но теперь ещё и поверх неё заплечные ножны с особым мечом именно для таких случаев, вышел из квартиры.

***

На втором уровне всегда росли деревья, приятно пахло, и люди здесь были более аккуратны. Когда Джениму открыли ворота, он проехал внутрь и изумлённо разинул рот – вокруг был снег, сугробы и лютый холод, будто в морозильнике. Это в принципе казалось невозможным хотя бы потому, что снег мог быть только на первом уровне. Всё это означало лишь одно – ему действительно предстоит встреча с одним из высших демонов.

Дженим быстро нашёл его. В одном из дорогих клубов находился не кто иной, как Маммон. Дженим видел его в своём зеркале только раз. И считал, что этого ему хватит на всю жизнь.

Когда Дженим попал в клуб, то сразу же услышал громкие стоны наслаждения, прекрасно различаемые даже через громкую музыку. Вокруг люди будто с ума сошли. Медиум отчётливо видел отблески ауры и шёл к их источнику. На угловом диване в окружении двух девушек и одного парня сидел сам Маммон, люди пытались принести ему плотское наслаждение. Демон сейчас был прекрасен, как и его старший брат, но Дженим прекрасно знал, что это лишь иллюзия.

– Дженим! – восторженно вскрикнул красавец-брюнет с ярко-голубыми глазами (а именно такой человеческий облик приобретал Маммон) и бесцеремонно оттолкнул от себя людей. Как мусор. – Сама великая красота пришла ко мне. Я так польщён, моя прекраснейшая роза!

– Прекрати, – зло оскалился медиум, направляя на рогатого свой меч.

– Ой-ой, – поцокал языком Маммон и, легко поднявшись, приблизился к нему, на ходу застёгивая ширинку на штанах. – Ты всегда мне нравился, – и, красноречиво поиграв бровями, проникновенно добавил: – Я даже грезил о тебе пару раз.

– Отпусти людей, – не обращая внимания на выходки Маммона, мрачно процедил Дженим, – они не ведают что творят!

– Если только ты выслушаешь меня… – продолжал играть свою шутовскую роль демон.

– Пытаешься затащить меня в свою постель? Или усыпить мою бдительность, чтобы я выпустил вашего Старшего?

– Эх, Дженим, – став, наконец, серьёзным, вздохнул Маммон. – Абаддон таки сделал своё дело… Ты не должен верить тому, о чём они тебе шепчут, дорогой. Они вводят тебя в заблуждение.

– Да ну? – скептически фыркнул Дженим.

Маммон подходил ближе, а медиум пытался отойти от него подальше. Одно демона прикосновение может лишить смертного разума, заставить желать.

– Через твоё зеркало может пройти лишь Михаил и никакой ни Люцифер. Демоны пудрят тебе мозги, чтобы не дать архангелу пробраться на Фиоре.

– Зачем ты это говоришь мне? – искренне удивился Дженим.

– Потому что братья играют нечестно…

Маммон внезапно оказался в опасной близости от Дженима. Медиум не ожидал этого и поэтому двигался на одних рефлексах: как можно точнее он попытался ударить демона клинком, но тот даже на таком близком расстоянии умудрялся уклониться. Ловко увернувшись, Маммон неожиданно схватил его за запястье – Дженима обожгло адским пламенем. А поскольку в его крови была капля ангельской – боль была просто неописуемой. Но и демону не приносило радости касаться отпрыска белокрылых. На лице его быстро промелькнула гримаса то ли брезгливости, то ли физического страдания, но лишь на мгновение, потому что он тут же усмехнулся и голосом профессионального обольстителя проворковал:

– Ты хоть и с каплей крови ангела, но всё равно считаешься человеком, поэтому моя магия, вне сомнения, подействует… Будет интересно, котёнок.

Медиум всё-таки смог вырвать свою руку из лап ухмыляющегося демона, чей огонь будто проходил насквозь, обжигая саму душу. Дженим хотел опять напасть на Маммона, но тот примирительно вскинул руки. Демона тут же облепили со всех сторон люди, которые чуть ли не боготворили его. Полуголые, возбуждённые. Они даже не понимали, что ещё несколько минут назад он съел душу кого-то из них. А Дженим знал это. И не только потому, что светомузыка отражала большое кровавое пятно на полу. Медиум отчётливо чувствовал вибрации вокруг ауры демона. Они означали, что демон съел уже даже больше одной души и теперь спокойно подстраивал их энергию к своей.

– Твоя магия не подействует на меня, Маммон, – злобно процедил Дженим.

– Но попробовать-то стоило, – лукаво подмигнул демон. – Я бы хотел тут немного задержаться. Крутая планета. Свободные однополые отношения, секс в общественных местах, опять-таки, не возбраняется. А какие тут шлюхи! М-м-м… – сладостно протянул Маммон, целуя девушку, что так к нему и ластилась. – Я ваш фанат.

– Ты ведь понимаешь, что я не могу тебя оставить? – скептически заметил медиум, следя за каждым его движением.

– Но я так хотел… – притворно заныл Маммон. – Ладно. С людьми с Земли тоже весело. Так и быть, отправляй меня домой!

Дженим был настороже, не опуская свой меч. Демонам вообще нельзя доверять. А особенно таким, как Маммон. Он смотрел на Дженима своими неестественно-синими глазами с некой издёвкой и предвкушением. Маммон вновь оттолкнул, как ненужное барахло, от себя людей и танцующей походкой направился в сторону туалета. Дженима всегда раздражали демоны, хотя ему и приходилось иногда поддерживать с ними отношения. Чисто деловые. Но этот… этот превосходил по степени раздражения, пожалуй, всех. Распутный Маммон вызывал омерзение. И только. Дженим в мыслях уже сотню раз убил себя за то, что позволил ему коснуться себя. Если честно, он вовсе не был уверен, что магия Маммона на него не подействует. Всё же он человек…

В туалете клуба целовались парень с девушкой. Дженим на это зрелище только презрительно фыркнул и отвернулся. Вульгарная девица в дорогих, но очень узких и коротких одеждах смотрелась не возбуждающе, а отталкивающе. Она не прекратила напирать на парня даже после того, как в туалет вошли посторонние. Маммон присвистнул и подошёл к ним поближе.

– Не трогай их, – предупреждающе зашипел Дженим, возвращая меч в ножны за спиной.

Из небольших ножен на поясе он достал нож и разрезал свою ладонь. Девушка, наконец, отлипла от парня и сейчас с неким недоумением смотрела то на демона, то на Дженима.

– Такой сладкий мальчик… – сладко пропел Маммон, не сводя глаз с потерянного парня. Девушка не вызвала в нём ни малейшего интереса, он небрежно кинул ей: – А ты ведь даже не догадываешься, что он девственник. И, кстати, как и наша конфетка, он потомок ангела, – последнее он сказал уже скорее для Дженима.

Маммон с силой оттолкнул девушку, и та упала на холодный кафель. Она и слова не могла сказать демону, потому что стоило ей только посмотреть в его глаза, как её душа навеки влюбилась в него. Парень хотел подбежать к своей подружке, но Маммон остановил его, беспардонно обняв.

– Джени-и-им, – наиграно-жалобно простонал он, – разреши мне забрать его! А?.. Посмотри, как он прекрасен.

Медиум уже успел начертить пентаграмму на стекле зеркала во всю стену туалета и, повернувшись, изумлённо уставился на демона. Парень был абсолютно обычным. Дженим только чувствовал его ангельское происхождение, добродетель, желание любить. Девушка хотела взять полуангела за руку, чтобы подняться, но Маммон страшным шипением остановил её, и она, неожиданно ловко вскочив самостоятельно, в ужасе убежала.

– Ты Дженим? – спросил парень, посмотрев прямо в глаза медиуму.

Он абсолютно не обращал внимания на Маммона, ластящегося к нему как кот. Дженим, глядя на это, насмешливо ухмыльнулся – кажется, кое-кто попал под очарование ангела. Когда в душе демона тухнет демоническое пламя, то касаться любимого ангела становится наслаждением. Но загвоздка в том, что ангелы, влюбляя в себя демонов, чувствуют не меньшее наслаждение.

– А ты, видимо, не просто потомок ангела, раз смог подчинить себе Маммона, – хмыкнул Дженим.

– Меня зовут Габриэль, – улыбнулся тот, поглаживая демона по тёмно-каштановым волосам. – Я воспользовался телом этого полуангела, чтобы попасть сюда. Хотел поговорить с тобой, но эта странная девушка набросилась на меня.

Малейшие признаки разума исчезли из глаз Маммона, он мурлыкал под нежными руками ангела. Дженим поёжился. Он не понимал, как к этому грязному существу можно так нежно относиться? Демоны вообще не достойны чистой любви ангелов. А уж этот – точно!

– И о чём же ты хотел поговорить? – всё ещё брезгливо косясь на разомлевшего Маммона, поинтересовался медиум.

– Мальчик мой, – со вздохом начал Габриэль, – демоны обманывают тебя. Не верь и не слушай их. В твоём зеркале Люцифер. Весь Эдем готовится к войне, Дженим. Ты не сможешь сдержать Сына зари. Он прекрасен, но лжив и жесток. Когда-то он был нашим братом…

– Погоди, – потёр переносицу Дженим. – Он, что, был ангелом?

– Архангелом, – хмуро поправил его Габриэль так, будто это было очевидно с самого начала. – Но он великий лгун, решивший возомнить себя Отцом, поэтому и был лишён этого титула. После того как врата Утопии для нас были на веки закрыты, он не сказал ни единого слова правды во имя добра. За тысячи лет существования он никогда не любил. Запомни мои слова хорошо, Дженим. И, возможно, тебе удастся предотвратить войну, которая разрушит Фиоре.

Габриэль с улыбкой посмотрел на демона, который бережно сжимал его в объятиях. Было очевидно, что Маммон не видит ничего, кроме стоящего перед ним архангела. Дженим впервые наблюдал такое – чтобы одного из сильнейших демонов смог побороть ангел. А ведь даже при этом и бровью не повёл! Да, в этой войне проиграют демоны, но и младшие ангелы сильно при этом пострадают. Да… мир Фиоре между двумя этими огнями будет разрушен – это бесспорно… Габриэль со вздохом поцеловал Маммона в лоб – медленно и невыносимо нежно, будто в его руках был хрупкий младенец.

– Прощай, мой демон… – благоговейно и с грустью шепнул архангел.

Дженим даже смог увидеть яркое свечение, которое испустило тело, а тут же парень в объятиях демона просто упал в обморок. Медиум ещё несколько секунд пребывал в шоке, пока разозлённый Маммон не откинул от себя бессознательное тело.

– Это был Габриэль – да? – гневно прошипел он.

– Ты его, что, знаешь? – удивился Дженим.

Рану на руке неприятно покалывало, но он заметил это только сейчас.

– Ты думаешь, мне пару сотен лет?! – словно взбесившись, прокричал Маммон, и от его голоса даже стены задрожали. – Тысячи лет я искал его, а он при встрече просто усыпил меня! Ну кто так делает?!

– Ты хочешь сказать, что… – так и не договорив, замолчал Дженим – он был в шоке: что вообще всё это значит?

– Эта пернатая задница меня достала! – продолжал бушевать демон, закатывая рукава. – Ни одно живое существо от меня не сбегало!

– Ты любишь его! – вдруг догадавшись, поражённо ахнул Дженим.

– Да! – рявкнул Маммон. – И ты сейчас отправишь меня в Эдем! Я иду за ним – мне надоело!

– Погоди, – вскинул руки медиум, – разве в Эдем пускают демонов?

– Если Люциферу туда нельзя, то это не значит, что и всем нельзя! Это Великий запрет в Геенне, но я готов его переступить. Подумаешь сотня лет в лавовой долине!

– А ты там не умрёшь? – с подозрением спросил Дженим. Демон, презрительно фыркнув, встал рядом с медиумом. – Ну… мне просто интересно.

– Я смогу умереть лишь тогда, когда последнее существо из всех Вселенных перестанет чувствовать похоть.

– Расскажи, – настойчиво потребовал Дженим, упрямо скрещивая руки на груди, – и я отправлю тебя туда, куда захочет твоя рогатая голова.

Маммон вдруг добродушно рассмеялся и, облокотившись о раковину, вздохнув, начал объяснять:

– С момента появления Вселенной мы были созданы для равновесия. И Люцифер был старшим из нас. Раньше не было ни Эдема, ни Геенны, а был единый мир – Утопия. Мы оберегали существ, направляли их. Но однажды Люцифер взревновал Отца и возненавидел созданных им существ. Он обманул нас, сказав, что Отец хочет абсолютного разделения на добро и зло. Мы поверили Старшему и позволили управлять собой, но Отцу это не понравилось. С тех пор Утопия закрыта для всех. Мы стали жить в разных мирах, называться разными именами. Знаешь, в Аду все как голодные собаки. Никто никого не боится, и если в Раю все уважают Михаила, то у нас Люцифера ненавидят. И я не умру, если попаду в Эдем. Ангелы будут следить за мной, но ничего не сделают. На небе главный Михаил, и он не позволит напасть на меня.

– Почему ты так уверен?

– Ты сейчас сам в этом убедишься, – ухмыльнулся демон.

Внезапно вместо красивых ног у него появились безобразные козьи копыта и длинный тоненький хвост. Огромные закрученные рога украсили голову с длинными волосами, череп немного вытянулся. Синие глаза в мгновенье стали темнее самой тьмы. Одежда на демоне мистическим образом сменилась, тело вытянулось. На нём была лишь кожаная набедренная повязка, и множество бус украшали его мускулистую грудь. За спиной у Маммона внезапно взметнулись большие кожистые крылья. Дженим не на шутку испугался, ведь не каждый день увидишь Высшего в истинной форме. Внезапно он понял, что ему безумно повезло не встретить Абаддона в его обличии демона – всё-таки Маммон по иерархии был младшим среди высших демонов. А поскольку он был демоном-искусителем, то был в какой-то степени даже красив.

В общем, Дженим уже готов был упасть в обморок, как тот парнишка, что всё ещё валяется без сознания в дальнем углу, но тут дверь туалета заскрипела, и медиум бросился к ней, чтобы захлопнуть и закрыть на замок.

Маммон повернулся к нему спиной и встал на колени, широко расправляя крылья.

– Что ты делаешь? – изумлённо спросил Дженим.

– Срежь их, – сухо бросил демон.

– Чего? – тупо переспросил Дженим.

– Глухой, что ли? – гаркнул Маммон. – Срежь их! Я отдам их Михаилу в знак того, что не собираюсь никого убивать.

Дженим на автомате достал из-за плеч меч, подошёл к демону и замер. Его начало трясти. Сильные и большие крылья Маммона стало даже жалко. Отчасти они всё-таки были прекрасны…

– Не переживай, – ласково проговорил демон своим приторным голосом, которым завлекал людей, – они отрастут через полвека. Меня сможет убить лишь ангел, по вине которого погас мой огонь. И то это сомнительно. Я не пробовал.

– Маммон… Люцифер не погладит тебя по голове за такой поступок.

– Плевать мне на него! – взревел тот. – Я не имею право обнимать своего любимого вот уже двадцать тысяч лет! Подумаешь, Асмадей накажет меня тысячей плетей на площади позора в Геенне. Я все равно не умру – мне нечего бояться.

– А если он запрёт тебя? – холодно спросил Дженим, осторожно придерживая крылья. – Если ты больше не сможешь увидеть Габриэля?

– Пусть сначала поймает меня, – злорадно усмехнулся Маммон. – Хэй, Дженим, я ведь демон сладострастия – я не могу ограничивать себя в желаниях!

– Вселенная, Люцифер будет ненавидеть меня ещё сильнее…

– Человек, он ненавидит всех, – хмыкнул демон. – Режь уже. Все мы всё равно уже давно покойники.

– Готов? – спросил Дженим.

– Как никогда, – оскалился Маммон.

***

– Ты сделал великое дело, – улыбнулось существо из зеркала. – Ты воссоединил два любящих сердца.

Дженим устало сел в кресло и посмотрел куда-то сквозь это красивое лицо с зелёными глазами. Вся одежда медиума была в чёрной демонической крови. Поначалу она сильно жгла адской аурой, но он перетерпел это неприятное чувство. После отправки Маммона в Эдем Дженим выдохся окончательно – он даже не помнил, как добрался до дома. Сейчас его даже не волновало то, что его любимое кресло испачкается. Абсолютно не волновало.

– Как ты накажешь его, когда поймаешь? – Дженим потёр виски, закрывая глаза и откидываясь на спинку.

– О чём ты? – ещё шире улыбнулся в зазеркалье «гость». – Я только что дал Маммону разрешение на то, чтобы он находился в Эдеме…

– Я знаю, что ты Люцифер, – отрешённо оборвал его Дженим: сил на какие-либо эмоции не было.

– Это не так.

– Тогда почему сам Габриэль назвал тебя Люцифером? Твой брат обманывает?

– Нет-нет, мой брат не способен на обман. Понимаешь, он не хочет, чтобы я столкнулся с Люцифером. Он хочет сам разобраться с ним.

– Это ещё почему?.. – выразил вялый интерес медиум.

– Потому что мы братья, я люблю его. Габриэль думает, что я не смогу, если придётся, сражаться с ним.

Дженим недоверчиво посмотрел на существо в зеркале. В его словах был смысл. Значит, Маммон был прав, через это зеркало в этот мир может попасть только Михаил. Получается, что через второе пройдёт Люцифер, но где он найдёт такое?

– А ты, значит, думаешь, что сможешь подавить свои чувства и в случае чего убить своего брата? – уже более заинтересовано спросил Дженим.

– Я попытаюсь, – занервничал «гость» и как-то грустно опустил голову. – Хоть он и падший, но он мой брат…

– Ладно, – вздохнул Дженим и добавил: – Возможно, ты и Михаил, но пока не стоит спешить с выводами.

– Пусть всё будет как ты пожелаешь, – тоже вздохнуло существо, но как-то печально вздохнуло, и прижалось ладонями к зеркалу. – Мне ничего не нужно. Я хочу лишь обнять тебя. Хоть раз.

Дженима будто током ударило. Всего час назад Маммон сказал примерно то же. Неужели любовь настолько сильна. Медиум посмотрел в невозможно-зелёные глаза. Самые прекрасные глаза, что ему довелось увидеть в своей жизни. Как-то сразу вспомнились сны, и в паху сладостно потянуло.

– У тебя когда-нибудь было человеческое имя? – чтобы как-то отвлечься спросил Дженим.

– Меня называли по-разному: Михаэль, Михаил, Микаил.

– Микаил… – задумался он. – Странное имя.

«Гость» улыбнулся, но ничего не ответил. От этой улыбки Дженим почувствовал новый прилив странного жара. «Неужели магия Маммона?» – мелькнуло в голове. С того момента, как он вошёл в свою квартиру, этот жар не покидал его. То место, где Маммон коснулся Дженима… От него, словно пульсацией по всему телу, шла какая-то энергия, от которой становилось немного жарче, чем обычно. Медиум старался не думать об этом, даже перечитал в голове основные заклинания.

– Поверь, для меня нет ничего важнее, чем просто быть с тобой, смотреть на тебя, – грустно проговорило существо. – Мои мотивы чисты.

– Слишком сладкие речи, – пренебрежительно фыркнул Дженим.

Ему было тяжело признать, что каждое слово неизвестного отдалось в его сердце чарующим шёпотом. Как заведённый он прогонял в голове эти слова снова и снова.

– Даже если ты меня отсюда не выпустишь, то я всё равно буду счастлив... Ведь я встретил тебя.

В ту ночь Джениму снова приснился сон с ангелом. Во сне они были в каком-то старинном здании, и Михаил (как теперь называл про себя своего «гостя» Дженим) показывал ему картины, на которых были изображены его братья. Каково же было его удивление, когда он узнал, что Люцифер и Михаил почти на одно лицо. Но потом Михаил рассказал, что, после того как его брат стал падшим, их отец лишил Люцифера белоснежных крыльев, окрасив их в смолисто-чёрный цвет. Во сне всё вокруг было укутано неестественным мягким светом, будто было укрыто лёгким туманом. Дженим толком не смог разглядеть детали сна – словно кто-то нарочно их размазывал.

– Это твой дом, – сказал Михаил, обводя руками замок. – Когда-то давно ты полюбил ангела и попросил Отца сделать тебя человеком, чтобы вы могли быть вместе. Но твой возлюбленный побоялся сложить свои крылья.

– И кто же это? – недоверчиво спросил Дженим.

– Прости меня… – горестно вздохнул Михаил, порывисто обняв его. – Я не могу бросить Эдем, понимаешь?..

– Значит, это был ты. Вот почему всё кажется мне знакомым…

– Я ведь говорил тебе, что знаю тебя с самого твоего сотворения.

В этом сне Дженим чувствовал себя счастливым, будто после долгого пути оказался дома. Михаил обнимал его своими белыми, нежными крыльями. Внезапно перед ними оказался мужчина, похожий на Михаила. Его волосы были такими же светлыми, но красивые глаза – голубого цвета. Крыльев у него не было, поэтому Дженим решил, что это Люцифер. Он предостерегающе оскалился, но мужчина лишь печально смотрел на него, не двигаясь.

– Дженим, – наконец вздохнул он, – ну почему ты выбрал его?

– А кого я должен был выбрать? Тебя? – надменно поморщился Дженим.

– Да, брат, – протянул Михаил, – прекрати. Я победил в той войне. Отступи.

– Низачто! – твёрдо ответил тот. – Я лучше умру, чем проиграю тебе этот мир.

– Видишь, Дженим? – прошептал Михаил. – Я защищу тебя, ведь я ангел…

Дженим проснулся. Какие-то непонятные обрывки воспоминаний крутились в его голове. Где-то, в совсем другом мире, Дженим уже встречал Михаила и любил его больше жизни. А ещё почему-то он сразу понял, что отказался от своих крыльев не из-за любви…

Было что-то в этой истории, чего Дженим никак не мог понять. В нём текла кровь ангела, и он всегда чувствовал зло, но сейчас эта способность будто отключилась. Правду ли говорит то существо из зеркала? Почему-то сердце верило ему. Верило, что это Михаил и что он никогда не причинит вреда Джениму. Верило, что любовь Михаила чиста – ведь он самый что ни на есть настоящий ангел.

***

Четыре дня для Дженима прошли как в лихорадочном бреду – он не ходил на работу, не отвечал на звонки. Бывало, он тянулся к зеркалу, но тут же, очнувшись, отскакивал от него. Михаил снился ему всё чаще. Во снах он любил его, будто дышал только человеком. Перед тем как проснуться, Дженим каждый раз слышал, как Михаил с разочарованным вздохом сетовал, что человеческий сон слишком короток. Медиум понимал, что это может быть и всего лишь магия демона сладострастия, но он ничего с собой поделать не мог.

– Что плохого в том, чтобы любить ангела? – просыпаясь в этот раз, пробурчал он себе под нос.

– Что ты сказал, мой прекрасный? – уже ожидая его в зеркале, улыбнулся Михаил.

– Говорю, что ты начинаешь мне нравиться, – подходя и прикоснувшись к раме, нехотя признался Дженим.

– А ещё пару дней назад ты считал меня дьяволом, – рассмеялся Михаил. Затем он умиротворённо прижался лбом к зеркалу, не отводя взгляда от Дженима. – Я знаю тебя очень давно. Ты прекрасен.

Дженим скопировал движение ангела, и теперь ему казалось, что они обнимаются. Он, представив, что нет между ними холодного стекла, нежно обводил скулы ангела, мечтая почувствовать тепло его сверкающей кожи.

– Чего ты хочешь больше: победить брата или быть со мной?

– Я хочу изменить Фиоре к лучшему, – прошептал ангел, – чтобы ты никогда не грустил. Ведь твоё самое большое желание – свобода для людей.

Дженим улыбнулся. Разве мог дьявол знать об этом его желании? Только ангелам по силам увидеть душу и желания смертного. Медиум посмотрел на молоток, лежащий уже второй день у зеркала. Он не мог решиться. Ему так хотелось обнять любимое тело, но он всё ещё не мог осмелиться. Сомнения переполняли его сердце. Абаддон сказал, что не пропускать – тоже вариант, но тогда его любимый навсегда останется в Эдеме. А человеческая жизнь слишком коротка, чтобы ждать второго шанса на встречу с прекрасным ангелом.

– Я хочу, чтобы всё это закончилось. Я устал… – беспомощно вздохнул Дженим.

– Понимаю, мой дорогой. Если ты не хочешь, то…

И этот момент небо разразилось молниями, люди начали кричать. Дженим хотел подойти к окну, но его ангел внезапно закричал:

– Нет, не подходи! Люцифер всё-таки пробрался в этот мир! Фиоре отторгает его, молнии…

Дженим понял, что все его сомнения были смешными. Если, как сказал Габриэль, есть ещё одно зеркало, то Люцифер вполне мог и пройти через него. Медиуму стало страшно. Сверкающие молнии врезались в близлежащие здания, выбивая стекла и разрушая многоэтажные конструкции.

Долго не думая, Дженим схватил молоток и, замахнувшись, прошептал:

– Вселенная, во имя равновесия я нарушаю твой закон. Я разрешаю войти ангелу в этот мир через зеркало, что по праву принадлежит мне.

Он изо всех сил ударил по зеркалу, и осколки полетели в разные стороны с ужасающей силой, будто их вытолкнуло с другой стороны. Дженима откинуло метра на два, и он упал, прикрывая руками лицо, чтобы стекла не попали в глаза. Внезапно крики за окном усилились. Дженим услышал звонкое, оглушающее постукивание. Он посмотрел в окно и ужаснулся: с неба дождём сыпались миллионы серебристых осколков зеркала. За спиной он услышал потрескивание – кто-то шёл к нему по разбитому стеклу. Сердце радостно подпрыгнуло – теперь Михаил здесь и всё наладится!

Ещё не успел Дженим оглянуться, как раздался хлопок и блаженный вздох. А когда он увидел, кого призвал, то просто опешил – перед ним стоял его прекрасный ангел… вот только крылья его были черны как ночь. Дженим смотрел на него во все глаза и ничего не понимал. Но определённо знал главное – он всё ещё безумно обожает это существо!

– Нужно было сделать это с самого начала, Ишим… – нежно пропел голос его «ангела», но от шока Дженим даже не обратил внимания, что «ангел» назвал его каким-то странным именем. Тот медленно подходил к Джениму, разминая крылья, а он всё не смел отвести взгляда от этого великолепного создания. – Ишим… Мой сладкий мальчик, моя пери… Маммон заслужил прощения за свой побег в Эдем.

И тут же большие рога, закручиваясь, выросли у него на лбу, а пронзительно-зелёные глаза вмиг превратились в чернейшие дыры. И Дженим наконец понял, какую ошибку он совершил. Ужас сковал его так, что он не мог даже сдвинуться с места.

– Люцифер… – оторопело прошептал он. – Но Маммон же сказал…

– Дорогой, – громко рассмеявшись, оборвал его демон, – Маммон любит только себя и холодного Габриэля. Но готов отдать должное храбрости Абаддона – он посмел пойти против меня.

– Нечистый, – выплюнул Дженим, пытаясь отползти от Люцифера, но тот внезапно оказался в опасной близости и схватил его за руку.

Дженима охватило адское пламя в тысячи раз сильнее, чем пламя Маммона. И он перестал дёргаться. Он будто впал в транс.

Несколько долгих секунд, и Люцифер вернул ему память о прошлой жизни. Там Дженима звали совсем другим именем – его звали Ишим. Он отдавал свою вечность во благо служения людям. И… ни-ког-да не любил Михаила! Ишим, ангел среднего ранга, всегда восхищался Старшим – Сыном зари. Люцифером… Прекраснейшими крыльями, что когда-либо существовали в Утопии… Но Отец жесток c теми, кто нарушает его правила. Много сотен лет Ишим жил с осознанием того, что больше никогда не встретится с любимым, и поэтому решил стать человеком – чтобы умереть и больше никогда не чувствовать боль утраты. Но и его наказал Отец. Наказал за то, что любовь к Нечистому стала сильнее, чем любовь к существам, которые он создал.

– Но-но-но, мой мальчик… – поцокал языком Люцифер. – Ты ведь всё ещё любишь меня.

– Ты обманул меня… Воспользовался памятью моей души… Любовью к тебе… – шептал Дженим на языке ангелов голосом сумасшедшего. И вдруг, словно очнувшись, заявил: – Михаил остановит тебя!

– Нет, Ишим… – покачал головой Люцифер, ласково погладив его по щеке. – Он не придёт. И ещё… Никогда больше не смей произносить его имя этими губами! – властно приказал он и собственнически поцеловал Дженима.

И медиум сразу же провалился в спасительную темноту без сновидений…