Текст книги "Офицерские жены"
Автор книги: Мжачих
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Если любишь – поймёшь.
Солнце катилось к ночлегу, разбросав прощальные яркие краски по небу. Над церковью и мечетью, стоящими недалеко друг от друга, полыхала алая заря. Голубой округлый купол с высоко поднятым крестом и остроугольный зелёный конус с лунным серпом чётко выделялись на этом пылающем небе. Выше краски постепенно теплели, становились розоватыми, потом внезапно появился караван изумительных белых облаков, медленно поплыл над селом, открывая яркую синь. С моста, на котором стояли Лиза и Наташа, хорошо видны разноцветные крыши одноэтажных домов, за ними – двух-, трёх– и пятиэтажные, почти в конце улицы развевались два флага над администрацией райцентра. И над всем этим царствовали краски заходящего солнца. Даже вода в реке окрасилась в розовый цвет. Течение было совершенно незаметно, будто река застыла в предвечерней истоме, нежной дремоте. И только возле моста она с шумом падала вниз, в бурлящей пене раскидывая далеко прозрачно-хрустальные пузырьки. А вдоль противоположного берега ровный ряд зелёных деревьев, кустарников словно завершал спокойный сельский пейзаж.
Но нет, картина ещё не закончена: из стоявшего на берегу двухэтажного здания вышла молодая пара с детской коляской. Они медленно подошли к песчаному берегу, расстелили коврик, рядом поставили коляску. Мужчина разделся и хотел с разбега броситься в воду, но жена предупредила, чтобы не разбудил ребёнка. Сама в лёгком сарафане легла на коврик, прикрыв лицо косынкой.
–Какие они счастливые, – прошептала Наташа.– Мне кажется, ничего нет прекраснее материнства, вот этих моментов, когда рядом с тобой такое спящее румяное и улыбающееся во сне чудо.
–Откуда ты видишь, что оно румяное? – засмеялась Лиза. –Может, больное и бледное?
–Нет, родители очень здоровые, видно же. Парень вообще спортивный, подтянутый. У нас Петька настолько хорош, разденется, мышцы играют.
–А зять?
–Ну зять тоже хорош. Ну что ты хочешь – столько лет спортивной подготовки и в училище, и в академии. Да и сами не ленятся, много бегают, плавают, играют в волейбол. Я обожаю своих и ребят, и внуков.
На пляже послышалось кряхтение, потом плач ребёнка. Мама подхватилась, вытащила ребёнка из коляски, проверила, сухие ли ползунки, немного поговорила с ним, вся сияя от восторга и нежности. Потом спустила бретельку сарафана и дала малышу грудь, прикрыв её косынкой от посторонних взглядов.
–Как же это всё великолепно смотрится на фоне церкви и мечети! Мадонна с младенцем, умиротворение и любовь! Единение матери и младенца! Ну разве может что-то сравниться с этой потрясающей картиной: склонённая над ребёнком счастливая женщина, кормящая грудью, дающая ему свою нежность и силу. Величественная богиня, подарившая и охраняющая жизнь! Боже, мне не пришлось это испытать, никогда моя грудь никого не вскормила,– растерянно, с подозрительно заблестевшими глазами выдохнула Наташа.– Сотни раз видела кормящую мать, но чтобы вот так пронзило меня – впервые.
…К вынесенному приговору врачей о том, что у неё не будет больше детей, она как-то вначале отнеслась холодно, не до конца понимая, что с ней произошло. Чтобы ничего не напоминало о несчастье, она уехала из города и стала работать в районной больнице. Но от горя и отчаяния, от мыслей, разрывающих голову и сердце, от предательства нигде не спрячешься. И кто знает, как бы повернулась её жизнь дальше, если бы не встреча с Тамарой. В тот незабываемый весенний день Наташа вышла на ночное дежурство, выполнила часам к десяти все процедуры, ещё раз прошла по палатам, спросила о самочувствии больных, кое-где поправила подушки. В сестринской комнате устроилась за столом, включила настольную лампу и открыла тетрадь и учебники. Она твёрдо решила не пропустить этот год и поступить в мединститут. Но не успела законспектировать и две страницы, как на пороге появилась акушерка из родильного отделения Люда и с шумом опустилась на кушетку.
–Ну и денёк сегодня был. Ужас! Мало того, что рожениц трое, одна очень тяжёлая, так ещё и сменщица заболела, я на вторую смену осталась. У тебя чай есть? – на её бледном лице яркая россыпь веснушек, забавный рыжий вихор выглядывал из – под косынки.
–Сейчас чайник поставлю, а ты пока полежи минут десять, пусть хоть ноги отойдут от напряжения,– Наташа сняла с вешалки серый фланелевый халат с синим воротником, осторожно прикрыла им подругу.
Но Люда уже ничего не слышала, с каким-то всхлипыванием и стоном провалилась в вязкий сон. Наташа старалась даже не шелестеть страницами, а Люда привыкла спать крепко в любой обстановке и за двадцать – тридцать минут хорошо отдохнуть. Вскоре она проснулась, разрумянившаяся и с сияющими глазами. На столе дымились чашки с чаем, печенье, бутерброды. Люда медленно пила чай и о чём-то напряжённо думала.
–О чём ты всё думаешь? Вон лоб весь в морщинах, – Наташа поставила чашку на стол, прикоснулась к руке подруги.
–Да Тамара не идёт у меня из головы. Я тебе о ней рассказывала. Девчонка молодая совсем, работает на ткацкой фабрике, поверила одному хваткому, он наобещал ей золотые горы. Она родила мальчишку, а тот знать ничего не хочет, да ещё подлец какой?! Он, видите ли, не уверен, что это его ребёнок. Господи, ну почему девчонки такие…– она споткнулась на слове, увидев побледневшую подругу. В её расширенных глазах боль, губы дрожали. Но Наташа быстро справилась, подавила в себе вспыхнувшее отчаяние и тихо продолжила:
–Дуры? Доверчивые дуры? Ты права. Ну и что с этой Тамарой, почему ты так переживаешь за неё? Это же не первый случай, когда обманывают девчонок?
–Не первый. Но она из большой семьи, у них строго воспитывались дети, а вот с ней такое случилось. Она растерялась и не знает, что ей делать – живёт в общежитии, туда её с ребёнком не пустят, к матери ехать – позор на всю деревню, мать не переживёт такого. Квартиру снимать – на что? Я хочу её взять на первые дни. А когда муж вернётся из рейса, куда её спать класть? Сами ютимся в двенадцати метрах с ребёнком…
Через неделю на пороге старенького дома Домны Васильевны появились Лиза с Тамарой и маленьким сонным Петькой в одеяльце…
–Как только я вернулась к Домне Васильевне, у меня будто камень с души свалился, который давил меня, высасывал жизнь. Мне вдруг ничего не стало страшно, я начала радоваться жизни, замечать зелёные листики на берёзах, облака на синем небе, услышала суету птиц под крышей террасы. Я ожила, проснулась. Петька рос, радуя нас всех улыбками, агуканьем, хорошим аппетитом. Мы с Тамарой его зацеловывали, затискивали, а бабулька нас остужала:
–Ну что вы его облизываете всё время? Чай, не сахарный. Избалуете мне мальца, что я с ним тогда буду делать? Вы-то помчитесь по работам, а мне с ним воевать? Не замайте его, дайте продых, пусть отдохнёт от своих мам сумасшедших,– говорит вроде бы сердито, а глаза так и смеются, так и светятся нежностью…
А в августе Наташа стала студенткой медицинского института, в Москву уезжала, вся опухшая от слёз. Оторваться от Петьки не было сил, но Тамара решительно проводила её, сказав, что будет регулярно присылать письма с фотографиями…
На берегу послышались мужские голоса. Солнце уже давно скрылось за холмами, окружающими село, противоположный берег полностью погрузился в сумрак. Пара с ребёнком ушла. А подруги всё стояли на мосту, занятые своими воспоминаниями.
–Ну что я тебе говорил? Вон они стоят,– засмеялся Саша, первым ступая на мост. –Это любимое место Лизы, она сюда всех приводит, любуется сельской идиллией. Девушки, домой не пора? Что-то вы загулялись.
–Ой, Лёш, посмотри, какая красота! А дышится как легко,– Наташа прижалась к мужу и с улыбкой смотрела на бледно – серое небо, на котором уже появилась первая яркая точка. Скоро звёзды рассыплются по всему небу.
И снова воспоминания не давали Наташе уснуть. Она долго лежала молча, глядела на спящего мужа и улыбалась, вспомнив, как он ринулся к ней возле аудитории, из которой она выходила после лекций. Рядом с ней шёл долговязый и весёлый Никита, активно добивающийся её внимания, но она всё время остужала его пыл. Девчонки договаривались идти в театр, с трудом достали билеты, выстояв огромную очередь, которую занимали с ночи. И тут они увидели офицера в лётной форме с огромным букетом роз. Откуда эти розы в такое время? Снег кругом. В Москве в те времена ещё можно было увидеть гвоздики или мимозы ближе к 8 марта, подснежники ранней весной. Но розы? Девчонки не сводили восхищённых глаз с загадочного гостя, а он твёрдой походкой уверенно направился к Наташе и с улыбкой протянул ей розы.
–Лёша? Откуда ты? Как ты…– потом рассмеялась.– Ну конечно, Домна Васильевна. Не выдержала.
Он не сводил с неё глаз, потом взял из её руки портфель и они ушли. Она шла рядом, искоса посматривая на высокого и повзрослевшего Лёшу. Он был загорелый, почти чёрный и очень выделялся на фоне бледнолицых задёрганных москвичей.
–Откуда ты с таким загаром среди зимы?
–Служба,– коротко ответил Лёша. Не мог же он сказать, что только утром прилетел с Кубы…А потом письма, в которых было столько теплоты и нежности, она читала их и будто разговаривала с ним, слышала его мягкий чуть хрипловатый от волнения голос, видела его смеющиеся полные нежности глаза и понимала, что уже не сможет расстаться с ним. Она ждала эти письма с номером полевой почты, но даже не могла представить, куда пишет. А потом через три года – свадьба. И белое платье, которое она не хотела надевать, считая, что не достойна, но Лёша настоял. Он сам выбрал и привёз его откуда-то из-за границы, роскошное, белое, с кружевами и вышивкой. Оно и сейчас висит на видном месте в шкафу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
