Текст книги "Черномагическая романтика (СИ)"

Автор книги: Mycroft Arthur Holmes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Те, кому мы не нужны,

Каждую ночь без стука в наши сны

Таня обернулась и нашарила взглядом фигуру Соловья на трибунах. Отсюда, с высоты, на которой она летела, тренер выглядел таким маленьким, что его лица было не разглядеть, даже при таком остром зрении, как у Тани.

– Гроттерша!

Резкий оклик Шито-Крыто вернул её к реальности, и Таня испуганно повернула голову вперёд – так и есть, летит прямо в защитный купол! Она быстро взмахнула смычком вверх, чтобы уйти от столкновения, и в тот же момент заметила слева от себя мяч. Она протянула руку и легко схватила его, сразу прикрепив к предплечью. Если что, всегда можно будет сказать, что просто мяч привлёк её внимание…

– Уф, Танька, ну ты даёшь! – воскликнул Баб-Ягун, когда тренировка закончилась и они спешились. – Ты же почти врезалась в защитный купол! А если бы это был всего лишь одурительный?

– А если обездвиживающий? – резонно возразила Таня. – Да и потом, в предстоящем матче с невидимками и одурительный хорош. Может, их дракон взбесится и проглотит Пуппера, ну, или, на худой конец, Курло? – буркнула она. Они приближались к Соловью, который, судя по выражению лица, собирался раскритиковать их в пух и прах. Команда, может, и поверила, что Гроттер летела за мячом, но Соловей-то точно заметил, как всё было на самом деле.

– Лоткова! – рявкнул их грозный тренер на Катю, которой не посчастливилось подойти первой. – Сколько раз говорить – не отлетай далеко от дракона! Или ты его с другого конца поля собралась защищать? Жикин, то же самое, и береги швабру от драконьего огня. Послужи команде хоть первые полчаса игры, – прогнозы Соловья, как и всегда, были весьма «оптимистичны». Таня не удержалась и хмыкнула, о чём сразу пожалела: это не могло не привлечь внимание. – Гроттер! Прекрати глазеть по сторонам. Защитный купол – это ещё ерунда, на твоём пути может легко попасться невидимка, которого ты собьёшь, а Бессмертник только рад будет вывести тебя из игры за таран.

«Ну конечно, чего мне волноваться за купол?» – подумала Таня. На её взгляд, выбыть из игры за таран не так унизительно, как врезавшись в защитный купол, да и к тому же в случае с тараном она одного невидимку «заберёт» с собой. Вот бы это ещё Пуппер оказался…

Погрузившись в свои мысли, Таня лишь краем уха уловила слова Соловья, по которым получалось, что они команда бездарей, ни больше ни меньше. И только когда тренер замолчал, Гроттер поймала себя на том, что всё это время следила за движением его губ. Испугавшись, что её столь пристальное внимание будет замечено, она подняла взгляд и облегчённо перевела дух: Соловей смотрел в другую сторону.

– Завтра тренировка в это же время. Не опаздывать! Свободны!

Таня убрала контрабас в чехол и пару секунд боролась с искушением произнести Мизур лилипутос, чтобы уменьшить инструмент. То, что вес его останется таким же, было сильным аргументом «против», и, вздохнув, Гроттер взвалила на себя контрабас и потащила его к школе. Жаль, нельзя заставить его лететь рядом без риска грохнуться.

Ягун догнал её на полпути к Тибидохсу.

– Я спросил Соловья про матч, но он пока не знает, Магщество воду мутит и карты путает, – затараторил он.

– Подзеркаливал? – сразу перевела Таня ягуновское «спросил». Ей не верилось, что Соловей возьмётся обсуждать действия Магщества с Ягуном. Вот с ней мог бы… пару месяцев назад.

– Ну, есть такое, – сразу сознался Баб-Ягун. Он заметил направлявшегося к ним улыбающегося Ваньку и поспешно спросил, пока они не встретились: – Ты решила что-нибудь? В глушь к лешакам или в магспирантуре останешься?

«С Ванькой или со мной?» – уловила Таня подтекст. Она давно стала замечать, что чем ближе было окончание школы, тем прохладнее становились отношения Ягуна и Ваньки.

– Ничего я не решила, – буркнула она.

– Привет, – Ванька не перестал улыбаться, несмотря на мрачный вид Тани. Он взял из её рук контрабас, и дальше они пошли втроём. – Неудачная тренировка? – осторожно поинтересовался он.

– Чуть в купол не врезалась, – не стала скрывать Гроттер. Пусть Ванька думает, что плохое настроение из-за этого. Так проще. – А ты от Тарараха – и даже с целой майкой?

– Ага, – легко согласился он. – Мне сегодня повезло больше.

– И какого принца расколдовывали сегодня? – ехидно спросил Баб-Ягун.

– Обошлось без принцев, – хмыкнул Ванька. – Простой водяной… А скоро ужин, – мечтательно добавил он.

– Помоги сначала даме дотащить тяжести до комнаты, – беззлобно поддела Таня.

***

Соловей сидел за преподавательским столом и то и дело ловил на себе взгляды Тани. Иногда их взгляды встречались, и тогда девчонка смущённо отворачивалась. Он посмотрел в другую сторону: рано или поздно их «переглядывания» кто-нибудь бы заметил, а это было более чем нежелательно.

Соловей догадывался, отчего были эти взгляды, вот только не понимал, почему ими всё и ограничивалось. Всё её поведение в остальном осталось прежним – и получалось, что Таня просто ни о чём не догадывалась: лицемеркой она далеко не была. Даже в своё «тёмное» время.

Он снова поймал взгляд Тани, и на этот раз она не отвернулась, задумчиво и напряжённо продолжая смотреть на него. Разорвать контакт пришлось ему, когда к нему наклонилась Медузия, чтобы тихо заметить:

– Ты проявляешь какое-то нездоровое внимание к Гроттер.

Соловей повернулся к доценту.

– Она мой лучший нападающий. Без неё против невидимок с их Пуппером можно даже не начинать играть.

Медузия тепло улыбнулась (даже удивительно, что она так легко усыпила свои подозрения):

– Не думаю, что тебе стоит волноваться из-за неё.

– Она стала более рассеянной, – возразил Соловей.

– У неё экзамены на носу. Неудивительно, что девочка не справляется с нагрузкой.

Соловей лишь пожал плечами: спорить с доцентом Горгоновой, когда дело касалось учёбы, было себе дороже, – и обратил, наконец, внимание на еду. Шоколадная скатерть…

Пару мгновений Соловей тупо смотрел на стейк в своей тарелке – и лишь потом до него дошло.

Шоколадная скатерть была у столика, за которым сидела Гроттер.

Ишь ты, как на неё засмотрелся, что скатерти спутал, подумал Соловей, коря себя за глупость.

Интересно, из-за чего сама Гроттер обращала куда больше внимания на него, чем на мечту всех столиков? Всё-таки знает?

Соловей встал из-за стола и ушёл из Зала Двух Стихий, ведь всё равно у него в комнате в сундуках есть замечательная подборка павловских платков, способных готовить не хуже скатертей-самобранок.

***

Таня постоянно бросала взгляды на Соловья, желая проверить одну теорию, и из-за этого почти не обращала внимания на большой кусок шоколадного торта, лежавший перед ней в тарелке.

Наконец она дождалась: Соловей заговорил с Медузией. Или, вернее, Медузия с ним, но это было уже не так важно. Таня изо всех сил вглядывалась в преподавательницу нежитеведения, но так и не смогла понять, что та спросила у Соловья. Зато вот слова своего тренера она разобрала с лёгкостью и не могла не улыбнуться такой похвале. Это действительно было приятно слышать – вернее, читать по губам, – особенно учитывая, что в глаза Соловей редко хвалил.

Внезапно Таня нахмурилась.

Она так долго и внимательно наблюдала за тренером, что научилась понимать, что он говорит, по движениям губ, – и она совершенно не знала, как к этому относиться.

Оставив эти мысли на потом, Таня снова обратила внимание на Соловья. Он был прав: ей действительно нужно было быть более внимательной, иначе матч с невидимками они проиграют, а шанса взять реванш у неё уже не будет – через несколько месяцев выпускной.

***

Таня проснулась и первым делом бросила взгляд на Чёрные Шторы – привычка. Те показали отрывок из её сна: они стоят в окружении деревьев, и Соловей пускает в неё красную искру. Этот сон снился ей не в первый раз и не в первый же раз попал в кисточки Чёрным Шторам.

– Дрыгус-Брыгус, – сонно и неохотно произнесла Таня; искра получилась слабой, но изображение со Штор пропало.

Она не могла не заметить изменений: деревья в её снах становились всё более расплывчатыми, начиная напоминать просто тёмный фон, а искра Соловья – более яркой, насыщенно-красной. Это похоже на кошмар, и Таня не могла понять, почему он ей снится, ведь в реальности всё было не так страшно.

После очередной провальной, судя по словам Соловья О. Разбойника, тренировки Гроттер не могла уснуть и решила, что прогулка ей не повредит. Она тихо выбралась из замка, умудрившись не попасться ни одному преподавателю, и вскоре уже брела по снегу без особого направления, то и дело бормоча согревающее заклинание – не только чтобы не замёрзнуть, но и чтобы заставлять снег за собой подтаивать, скрывая следы. Не стоило оставлять Поклепу таких явных улик против себя.

Таня не заметила, как ноги сами привели её туда, где ученикам было строго запрещено гулять, – в Заповедную Рощу. У неё даже мысли не возникло повернуть обратно; она покрепче сжала руку в кулак, чтобы кольцо случайно не соскочило, и держала её перед грудью, готовая атаковать или защищаться, если потребуется. Мало ли кто тут ночью мог находиться?

Вскоре Гроттер чуть расслабилась и погрузилась в свои мысли – ночная прогулка к этому вполне располагала.

Она почувствовала, что замерзает, но не успела произнести даже Стограммус – первое слово согревающего заклинания, как услышала справа от себя:

– Вспышкус гробулис! – и следом – поражённое, – Гроттер?!

Соловей, которого она узнала по голосу, встряхнул кольцом, пытаясь отменить заклинание, но красная искра уже неслась к девочке – только вот, едва коснувшись её груди, погасла.

– Вот как, – негромко проговорил Разбойник и настороженно посмотрел на Таню.

Та подняла взгляд от своей груди, во все глаза глядя на Соловья.

– Но… как? – только и смогла произнести она.

– Не понимаешь?

Таня отрицательно качнула головой.

– Оно и к лучшему, – заключил Соловей и скрылся за деревьями, совершенно позабыв, что должен наказать Гроттер за ночные прогулки и нахождение в Заповедной Роще.

Несколько секунд Таня постояла, глядя на то дерево, на которое только что опирался её тренер, а затем всё же пробормотала согревающее заклинание и отправилась обратно в свою спальню.

И с той ночи она регулярно, по нескольку раз в неделю видела этот сон.

========== Часть 2 ==========

Таня так и не смогла понять, почему та искра не причинила ей вреда. Ни Ванька, ни Ягун не знали никаких контрзаклинаний к Вспышкус гробулис, да и Гроттер была точно уверена, что не произнесла ни слова, а посоветоваться с преподавателями, не вызвав подозрений, не получилось бы. Ещё бы подставила ненароком Соловья, или стало бы известно, что она гуляет по ночам в Заповедной Роще… Как следует порыться в библиотеке не находилось времени – тренировки по драконболу становились продолжительнее и тяжелее, а нужно было ещё как-то успевать готовиться к экзаменам.

Между тем день, на который была назначена игра с невидимками, приближался. Соловей ей теперь снился после каждой тренировки, однако окружающая их обстановка менялась; неизменной оставалась только красная искра, после появления которой Таня всегда просыпалась. Ей никогда не удавалось остаться во сне – и либо умереть, либо снова чудом спастись.

Гробыня посмеивалась, что Гроттерша осознала, насколько плоха в драконболе, и теперь боится, что после игры с невидимками Соловей О. Разбойник её убьёт. Таня не спорила – такое объяснение её вполне устраивало. Это было лучше, чем если бы Гробыня допытывалась или, хуже того, знала правду.

Игра с невидимками завершилась со счётом 10:11 в пользу сборной Тибидохса. Таня выложилась по полной и забила-таки обездвиживающий мяч. Своеобразный подарок Соловью, чьи выжидающие взгляды Гроттер на себе ловила, на окончание учебного года. Возможно, и на окончание их… знакомства. Таня так и не решила, чего хочет больше: остаться в магспирантуре или уехать с Валялкиным, пусть и в глушь, – и потому решила положиться на волю случая. Сдаст экзамены хорошо – останется, плохо – уедет.

Ранним утром в день экзамена Таня бродила по Тибидохсу, будто прощаясь с ним, хотя ничего ещё не было известно. Она вышла и на зубец замка, откуда было видно драконбольное поле. Там сейчас тренировалась младшая команда. Если проявить немного воображения, то можно было представить себе и Соловья, которого отсюда Таня не видела.

Хотелось с кем-нибудь поговорить, но с кем? Да и что бы она сказала?

«Ты знаешь, я испытываю такую… благодарность к нему»?

Хотя честнее было бы сказать «такую мешанину чувств». Драконбол стал для Тани всем, чуть ли не главным смыслом жизни – она смогла найти в нём себя. Это было… вдохновляюще. Прежде, в мире лопухоидов, Таня думала, что абсолютно никчёмна, но после первой же тренировки на драконбольном поле это изменилось. И сказать «спасибо» нужно было Соловью.

А если задуматься о ещё большей честности – уж наедине-то с собой можно – то это была любовь. Та особенная любовь ученика к преподавателю, которая заставляет с нетерпением ждать уроков, из которой вырастает любовь к предмету, из-за которой ученики раз за разом возвращаются в старую школу уже после выпуска.

Будет ли она возвращаться, если уедет сейчас? Она определённо станет скучать, но будет ли этого достаточно, чтобы вернуться?

Таня вздохнула и посмотрела на солнце. Времени и дальше стоять тут, раздумывая, не осталось: пора было идти в аудиторию. Последний экзамен.

***

После выпускного Таня улетела с Ванькой в лес в Западной Сибири, и в первое время ей там даже нравилось: одиночество ей всегда было по душе, а в затапливании в доме печи была своя романтика. Здесь можно было забыть о мире и почувствовать себя свободным.

Но вскоре Таня начала замечать и очевидные минусы: если на контрабасе подниматься высоко, то становится слишком холодно, несмотря на то, что по календарю наступило лето, если оставаться внизу, то надоедает уворачиваться от постоянных веток, норовящих хлестнуть по лицу. Да и сам контрабас страдал от перепадов температуры на улице и дома, струны замерзали, и после полётов приходилось тщательно ухаживать за ним, следя, чтобы дерево нигде не треснуло и не размокло. Гроттер начинала скучать по Гоярыну и драконболу. Иногда вечерами она доставала небольшую баночку взятой с собой на всякий случай упырьей желчью и просто нюхала её. Запах был неприятным, но сколько воспоминаний он рождал!..

***

– Грааль Гардарика! – крикнула Таня и сама поразилась прозвучавшей в голосе радости. Она прошла семь радуг, и в следующий миг перед её глазами возник родной Тибидохс. Все каникулы до начала учёбы поступившая в магспирантуру Гроттер провела с Ванькой и ужасно соскучилась по школе.

Она прилетела на остров со стороны драконбольного поля и не удержалась от того, чтобы попасть внутрь защитного купала через небольшое отверстие наверху, которое пару раз выручало её на матчах.

Возле ангара Гоярына Таня заметила Соловья: он стоял один, явно только что вышел от дракона, и смотрел прямо на неё. Она направила смычок на тренера и контрабас помчался по прямой, развивая огромную скорость. Гроттер резко затормозила у самой земли, чуть не сбив Соловья с ног, но тот даже не шелохнулся.

– Осторожнее, – проворчал он, – береги инструмент, – но при этом так выразительно посмотрел на её ноги, которые она рисковала сломать, что подтекст явно был «береги себя».

Таня соскочила с контрабаса и в порыве чувств крепко обняла Соловья.

– Как Гоярын? – спросила она, едва отстранившись. Таня хотела спросить «как вы?», но не стала. Раньше она вполне могла этим поинтересоваться, но после той искры в Заповедной Роще не решалась больше нарушать границы личного пространства Соловья О. Разбойника. Словно Гроттер снова на первом курсе, и он – грозный тренер, недружелюбный тёмный маг, а она – всего лишь очередная, не успевшая ещё себя проявить ученица.

– Пламя выдыхает исправно, – усмехнулся Соловей. Драконы обычно не меняются за пару месяцев, и вопрос Гроттер был лишён смысла. – Только что покормили ртутью. Хочешь зайти к нему? – предложил он только ради того, чтобы избежать неловкой паузы, которая обязательно бы наступила после его скупого ответа.

Таня отрицательно мотнула головой.

– У меня вещи… Я позже к нему загляну! – пообещала она, вновь испытывая воодушевление, спавшее было после того внезапного объятия. Она вновь в Тибидохсе, она увидит Ягуна, она обязательно навестит Гоярына – это ли не счастье? Бурлившие в ней чувства требовали выхода, и Таня, не успевая задуматься, что делает, вновь подскочила к Соловью, быстро поцеловала его в щёку, а в следующую секунду уже вновь была на контрабасе: она собиралась подлететь к Тибидохсу как можно ближе, пока заклинания Поклепа не заставят её спешиться, – чтобы тащить вещи было не так далеко.

Соловей смотрел ей вслед, держась одной рукой за щёку. Девчонка сбивала его с толку.

«Будь я восторженной фанаткой, а Танька Гурием, я бы две недели лицо не умывал», – мелькнуло в голове, и Разбойник тут же яростно потёр ладонью то место, куда пришёлся поцелуй. Глянув по сторонам, он похромал к раздевалкам, выглядя таким мрачно-задумчивым, что даже джинны не рискнули бы к нему сунуться.

========== Часть 3 ==========

Таня закончила читать главу данной ей Сарданапалом книги о боевой магии, поставила искрой личную закладку и захлопнула книгу. Теперь, когда она возьмёт её в следующий раз, откроется именно нужная страница, даже если книгу решит полистать кто-то другой. Таня довольно улыбнулась – владеть магией ей удавалось всё лучше. Таки не зря она пошла в магспирантуру.

Гроттер подняла глаза на часы и увидела, как те ехидно указывают стрелками на лежащий на её кровати контрабас. Тренировка! Соловей убьёт её, если она опоздает, ведь она теперь не просто игрок, а ещё и младший тренер. Если убрать контрабас в чехол и побежать с ним к воротам, это займёт слишком много времени. Таня решительно распахнула окно, взяла контрабас и встала с ним на подоконник.

– Торопыгус угорелус! – шепнула она, выпуская зелёную искру, и контрабас сорвался с места, унося её к драконбольному полю.

Она появилась как раз в тот момент, когда Соловей построил вокруг себя команду, чтобы раздать указания. Таня слушала и улыбалась – сейчас это казалось таким элементарным! Всё, что объяснял Соловей, было для неё само собой разумеющимся, и тем веселее было видеть серьёзные, сосредоточенные лица ребят.

– А теперь сделайте круг, я хочу посмотреть, как вы летаете, – закончил Соловей. Команда взмыла вверх, и Таня подошла ближе к нему. – Ты опоздала, – заметил он.

– Я искала сушёный горох, – торопливо сказала Гроттер. Она сама не знала, зачем соврала, просто сорвалось с губ.

Соловей в удивлении поднял брови.

– Зачем?

– Для тренировки, – пояснила Таня.

– И где он?

– Не нашла.

Соловей только и мог, что усмехнуться.

– А на самом деле?

– Я зачиталась, – призналась Таня. – Почему нельзя было просто поверить? Какая разница, чем я занималась? Это ведь не отменяет факта опоздания, – и она выжидающе уставилась на Соловья.

Тот хмыкнул.

– Вот ты и стала думать, как преподаватель – какой бы ни была причина, она не отменяет факта опоздания, – заметил Соловей.

Таня смущённо почесала в затылке. А ведь и правда. На первых курсах она бы сама, не дожидаясь вопроса, бросилась бы объяснять, почему опоздала и почему эта причина такая уважительная.

Соловей отвернулся от неё, чтобы посмотреть на своих игроков, и Таня искоса наблюдала за его лицом. Правда, чаще в её поле зрения попадало его ухо. Может быть, думала она, ей не захотелось говорить Соловью правду потому, что таким образом между ними выстраивалась дистанция?

Она чувствовала, что Соловей всё глубже западает ей в душу, и мучительного этого боялась.

– Сыграешь? – скорее прочла по его губам, к которым снова был прикован её взгляд, чем услышала Таня.

– Сыграть? – переспросила она. – Одна против целой команды? – Гроттер хмыкнула.

– Тебе не привыкать, нет? – парировал Соловей, намекая на одну из первых игр Тани. – Ладно, я дам тебе троих игроков. Кого – выбирай сама.

Таня задумчиво кивнула.

– И Гоярына как ворота, – заявила она, поглядывая на Соловья.

Тот опешил от такой наглости, но кивнул и свистом привлёк внимание джиннов. Таня зажала уши.

Не откладывая в долгий ящик, Гроттер залезла на контрабас и взлетела, прошептав заклинание.

Джинны вывели Гоярына для одной стороны и Ртутного для другой; Таня выбрала себе троих игроков, и их импровизированный матч начался.

***

Приближался Новый год. Его Таня собиралась праздновать в Магфорде, куда её пригласил тренер команды невидимок, он же временный тренер сборной мира. На тридцать первое декабря был назначен матч «сборная мира – команда полярных духов».

В сборную мира, разумеется, входил Гурий Пуппер, и его тётушки подсуетились, чтобы тренировки происходил в родном Гурию Магфорде.

С куда большим удовольствием Таня встретила бы Новый год в Тибидохсе – или, ещё лучше, с Ванькой, в лесу. Сейчас, зимой, там должно быть красиво. Холодно, конечно, но красиво. Валялкин прислал ей письмо, в котором описывал лес, и теперь Таня с легкостью его себе представляла.

Вместе с письмом Ванька прислал смычок для контрабаса, который сделал сам: ещё раньше Таня написала ему, что во время тренировки столкнулась с Машей Феклищевой и сломала свой. Она, конечно, применила к нему Какновус, чтобы починить, но контрабас стал слушаться хуже. И вот теперь у неё был новый смычок. Таня, в третий раз перечитывавшая письмо, ещё не успела разглядеть его, ощупать, опробовать… Она сделает это позже.

Она уже почти добралась до конца письма, как в дверь комнаты постучали. Таня пробормотала заклинание, снимавшее с двери блок, и та приглашающе раскрылась.

В комнату заглянул Соловей и сразу увидел объевшегося Купидона, запихивающего остатки печенья к себе в сумку, письмо в руках у явно удивлённой его приходом Тани и смычок, лежавший на кровати рядом с ней. Последний он окинул профессиональным взглядом и заметил парочку недостатков, но общая ситуация подсказывала, кто этот смычок сделал, и потому было ясно, что Гроттер будет дорожить подарком, несмотря на все недостатки. Соловей почувствовал себя глупо.

– Ты завтра улетаешь, – сказал он, решив, тем не менее, не отступать. – Новогодний подарок, – он протянул ей свёрток.

Таня радостно улыбнулась.

– Спасибо, – проговорила она, забирая из его рук свёрток. Очень аккуратно забирая, чтобы не коснуться его пальцев, невольно отметил Соловей. Ему было приятно, что Таня обрадовалась, но это вполне можно было списать на то, что ей не так часто что-то дарили и она была рада всему. Или она и вовсе просто уже была радостная из-за весточки от Ваньки Валялкина.

Соловей кивнул на её «спасибо» и быстро, насколько позволяла хромота, вышел из комнаты.

Отчего-то он чувствовал досаду, что Ванька сумел его опередить. В его свёртке тоже был смычок. Новый, прекрасно сделанный, из того же дерева, что и сам контрабас – он должен был идеально подойти к инструменту. И ещё там были запасные струны: всё-таки они могут лопнуть, не выдержав холода во время игры с Полярными духами, особенно если Таня начнёт использовать дополнительные свойства контрабаса.

Соловей ревновал к Ваньке, но признаваться в этом не стал бы даже сам себе.

***

Таня валялась на кровати и вертела в руках два смычка, не в силах выбрать между ними. Смычок, подаренный Соловьём, прекрасно лежал в руке, радовал глаз, а уж контрабас его слушался, словно смычок был не отдельным предметом, а продолжением таниной мысли. Она даже проверила его на тёмную магию, вспомнив про смычок Медузии, но не нашла ничего. Он был идеален.

Ванькино изобретение не было столь хорошо, зато этот смычок был индивидуален, да и к тому же на вид выглядел крепче.

Был ещё один момент, не дававший Тане покоя: ей казалось, что она выбирает не столько между смычками, сколько между дарителями.

На матч она взяла смычок Соловья. Конечно же, только потому, что порой от маневренности её инструмента зависел исход игры.

После матча, в котором победила сборная мира (а кто-то сомневался?), устроили праздник. Довольно сдержанный, по меркам Тани, зато сразу по двум поводам: победа и Новый год.

Когда всё закончилось, выбор перед ней встал только острее: с чьим смычком она вернётся? И куда: обратно в Тибидохс или в Сибирь?

Порой Тане хотелось выбросить оба и просто купить третий. Свой собственный. В конце концов, у неё скоро день рождения. Может она себе пожелать в качестве подарка отсутствие необходимости выбирать?

***

Иногда желания всё-таки исполняются.

В связи с победой сборной мира Магщество решило устроить ещё матч – на этот раз с гандхарвами. Из-за этого в самой сборной произошли некоторые изменения. Впрочем, Гроттер в них не вдавалась. Конечно, это было не очень профессионально с её стороны, но в этой ситуации она могла делать только одно: радоваться отсрочке выбора. Игру назначили только на начало марта, а затем победившая команда в апреле встречалась с афганскими джиннами.

К тому же внутри своей команды они поспорили: кто в следующей игре забьёт обездвиживающий мяч, тот станет капитаном. А капитан мог бы подавать заявки на игры с разными сборными. Таня могла бы постараться.

Может быть, ей вообще стоит уйти в профессиональный драконбол? Она не сможет. Таня это точно знала: она бы постоянно думала о Соловье. Сравнивала бы с ним других тренеров (и явно не в пользу других тренеров, как бы ни были они хороши), вспоминала бы постоянно его советы и наставления. Даже если бы Гроттер решила стать тренером, через пару лет она бы наверняка стала копией Соловья.

***

Когда Таня вернулась в Тибидохс, она сразу пошла к академику Сарданапалу. Она пропустила слишком много занятий, и продолжать обучение сейчас не имело смысла. Сарданапал предложил, чтобы она взяла учебники и за каникулы нагнала весь материал самостоятельно, а в сентябре вернулась и сдала экзамены. И Таня согласилась. Этот вариант не был хорош, но это было лучшим из имеющегося в наличии.

Она собрала вещи, так и не встретившись с Соловьём, и ускользнула из Тибидохса. Ей казалось, что так она предаёт своего тренера, и потому даже мельком его видеть было невыносимо, пусть она и безумно скучала. Его смычок она уменьшила и убрала во внутренний карман чехла от контрабаса. Ванька обрадуется, когда увидит, что Таня пользуется его подарком.

========== Часть 4 ==========

Игры с судьбою смешны и пусты

Мы за собою сжигаем мосты

И неизменно, во все времена

Только любовь миром править должна

В глуши у Ваньки, где никто и почти ничто не отвлекало от чтения книг, Таня наконец добралась и до справочника по тёмной магии. Она помнила своё пребывание на тёмном отделении и оттого смутно боялась, что может поддаться искушению: многие черномагические заклинания могли оказаться… полезными. На время чтения Таня даже сняла кольцо – на всякий случай, чтобы никакое из заклинаний точно не сработало.

Многие заклинания из приведённых Таня уже знала и реагировала на них по-разному: иногда улыбалась, думая о преподавателе, который и научил, иногда хмурилась, как, например, когда наткнулась на роковую порчу.

Внезапно Таня вспомнила кое о чём и зашептала заклинание, помогавшее найти в книге интересующую информацию. Страницы сами собой начали перелистываться, пока не открылись там, где рассказывалось про Вспышкус гробулис. То самое заклинание, которое Соловей применил в Заповедной Роще.

Информации было немного, всего пара строчек, но этого оказалось достаточно. Таня прикрыла глаза, словно это могло заставить предложение исчезнуть из книги. Она снова вспоминала ту встречу – во всех подробностях, и даже невольно прижала кулак к груди в том месте, где её коснулась искра.

Открыв глаза, Таня вновь прочитала: «…не действует на тех, кого очень сильно любят…».

Вот вам и разгадка.

Захлопнув книгу и отбросив её на край кровати, Гроттер вскочила и бросилась к футляру от контрабаса. Она достала смычок, подаренный Соловьём, и нетерпеливо зашептала:

– Максимус гигантус.

И ровным счётом ничего не произошло.

– Бестолочь, – услышала Таня голос Феофила, и только тогда вспомнила, что сняла кольцо. Не вслушиваясь в бормотание дедушки, она торопливо вернула кольцо на палец и вновь повторила заклинание. На этот раз смычок вернулся к своему нормальному размеру. Таня прижала его к груди, чувствуя себя если не счастливой, то определённо воодушевлённой.

Сбор вещей вышел быстрым, прощание с Ванькой – скомканным. Она говорила ему: ну, ты же всегда знал, что так случится. Он отвечал, что, может, и не знал, но определённо догадывался. Хотя на деле ни один из них и помыслить не мог, что Таня так внезапно сорвётся с места. Ванька был уверен, что у него есть ещё пара месяцев. Есть время показать Тане всю прелесть и привлекательность жизни в лесу. Но у него ничего не было.

***

Таня прилетела сразу на драконбольное поле – снова, но на этот раз намеренно. Там было вероятнее всего найти Соловья.

Однако она его не увидела. Зато на поле была команда, которую капитан пытался тщетно заставить чем-то заниматься.

Таня не удержалась и с предвкушающей улыбкой забежала в раздевалку. Та была абсолютно пустой. Гроттер побросала свои вещи в угол – кроме контрабаса, с ним она обращалась бережнее, – и быстро натянула драконбольный комбинезон. Нанесла поверх упырью желчь, чтобы не сгореть в драконьем пламени, схватила подаренный Соловьём смычок и вылетела из раздевалки на полной скорости. Всё-таки драконбол был её жизнью, пусть иногда она не играла, а тренировала. Впрочем, она подумала, что могла бы называться «играющим тренером».

***

Только под конец тренировки Таня вспомнила, что так и не увидела Соловья. Беспокойство закралось в её душу, и даже пара мгновенных перевертонов не помогла успокоиться. Гроттер слезла с контрабаса, не рискнув в таком состоянии влетать в узкую дверь раздевалки, подхватила инструмент руками и ушла с поля. Как бы ей ни хотелось прямо сейчас броситься обыскивать школу, оставлять вещи было бы… слишком беспечно.

Соловей сидел в раздевалке и ждал. Он сразу заметил Таню на поле – или, вернее, первым он узнал её контрабас, – и решил не вмешиваться. Тем более что вряд ли она приехала из своей глуши только за тем, чтобы потренировать его команду, а значит не стоило инициировать разговор прямо на драконбольном поле.

Когда Таня в своём комбинезоне, покрытым местами стёршейся упырьей желчью, с контрабасом в руках вошла в раздевалку, Соловей даже не повернулся. Он сидел на скамье и смотрел на свои ладони, на одной из которой не было мизинца – необходимая жертва для вызова сборной вечности. Он печально усмехнулся воспоминаниям.

Таня растерялась, так сразу увидев Соловья: у неё в голове уже был целый план, как обходить школу и куда заглянуть в первую очередь. Она осторожно поставила контрабас к стене и дольше необходимого убеждалась, что он не упадёт.