Текст книги ""Личное дело Круглова. Все наоборот" (СИ)"

Автор книги: mutantik13

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Что? – Тонкая дуга брови поднялась вверх, глаза метали молнии.

Дверь кабинета бесцеремонно распахнулась, на пороге появилась сияющая Антонова. Увидев пылающие лица обоих, она несколько поумерила радость и тихо произнесла:

– Галина Николаевна… Николай Петрович… А я…

– Валя, почему без стука? – Одернула ее начальница.

– Проходи, Валь, – грустно улыбнулся ее заместитель, – мы с товарищем полковником уже все выяснили!

– Выяснили – это хорошо! – За спиной маленькой женщины вырос Майский.

– А мы уже стол накрыли! Ну, только вас и ждем! – Вылезла из-под его руки Танина голова.

– Нас? – Уточнил Круглов.

– Тогда идемте! – Улыбнулась полковник.

Все дружно высыпали в коридор, где стоял невозмутимый Андрей с бутербродом в руках.

– Ну, вот и мы! – Гаркнул Майский. – Как всегда один за всех и все…

– Да, пошли уже! – Торопила Белая.

–… за Галину Николаевну! – Закончил Сергей.

***

С криками и шумом все ввалились в буфет. Начальница службы и ее зам сразу же разошлись по разным сторонам стола и даже не смотрели друг на друга. Подчиненные недоуменно переглянулись, не зная, что говорить и как себя вести.

– Как твои дела, Галь? – Тихо спросила Антонова.

– По разному…

Начальница растерянно водила по помещению взглядом, только сейчас еще разговоров не хватало.

– Мне сока! – Галя прикрыла свой бокал рукой, когда бутылка шампанского склонилась к нему. – Я… таблетки еще пью…

– Ой, Галина Николаевна, как же мы за вас испугались, когда приехал Серега и рассказал, – затараторила Таня.

– Что бы я без вас делала! – Ласково улыбнулась она.

–Тогда, Галина Николаевна, – Майский поднял бокал, – за твой спасательный круг в безбрежном океане жизни!

Все недоуменно переглянулись и молча чокнулись. Соорудив очередной бутерброд, Холодов заметил между кусками:

– Ты что прочел книжку «100 тостов к празднику»?

– Че? Какие праздники?! Да не до праздников нам с Петровичем было! – В своей манере продолжал ГРУшник. – Вот ты прикинь, подъезжаем к участку! Дом горит, трава непролазная! Коля мечется, как угорелый в дыму, орет во всю глотку: «Гаааля!»…

– Серег! Ну ты ж не сгущай! – Пнул напарника Николай.

– Не, ну, а че, не так что ль было? – Он выскочил из – за стола и сделал круг по буфету. – Тут я, значит, врываюсь в халупу! Вижу нашу Галину Николаевну, растертую на полу…

– Распростертую, Майский! – Тихо вставила Валентина.

– Не важно это тогда было! Так вот! На полу! Я к ней, хватаю, – он подлетел к начальнице и готов был уже поднять ее вместе со стулом.

– Сереж! Сереж, – жестом остановила она. – Мы все поняли! Не надо…

– А Николай Петрович что? – Заинтересованно вставила Татьяна.

– Ну… А что? Петрович – то?! Ну он это, короче… Значит, сдал я бездыханный труп! Ой, нет! То есть тело, – совсем запутался рассказчик, – ну, нашу Галину Николаевну ему на руки… А он убивается! Ореееет! На всю деревню! Ой! Убили! Ой, на кого ж ты нас покинула!

Майский театрально рвал на себе волосы, прикладывал руку ко лбу и падал головой на стол, Круглов пытался делать ему знаки, но тот уже не мог выйти из образа и вопил:

– Никогда себе не прощу, что отпустил тебя! Что не сказал самого главного! Что…

– А самое главное то что? – Вставила Галина.

– Наверно, что мы ампулы у тебя в сумке нашли, – ответил Николай Петрович.

– Не, ну Коль! Ну ты че! – Возмутился баснописец. – Ампулы! Про ампулы ты вообще забыл! Я ему кричу, я ампула нашел, а он мне: «Черт с ними!»… А потом хвать Галину Николаевну на руки и понес в больницу…

– И, до Москвы нес! – Подытожила Антонова.

Полковник несколько кашлянула, напоминая, что она тоже тут, так что не надо заговариваться. Все быстро переглянулись и Белая вновь подняла бокал:

– За то, что все хорошо закончилось!

Компания дружно выпила, а Татьяна продолжала:

– Все – таки, Галина Николаевна, вы нас ужасно и

Напугали! Исчезли, потом все эти психопаты… Чуть не сожгли вас за живо!

– Честно говоря, я и сама несколько испугалась! – Призналась руководитель. – Хотя про пожар я знаю только от оперативников…

– Конечно! – Вновь взревел Серега. – Она ж тя шокером сперва вырубила!

– Правда? – Холодов глянул на Галю.

– Правда, Андрей, – спокойно ответила она, стягивая ворот рубашке на шее. – Кушай!

– Угу, спасибо.

– Конечно, правда, но до свадьбы заживет!

– Чьей? – Таня глянула по очереди на начальства, собираясь прокричать поздравления, но их лица не выражали радости!

– Да, не важно, – протянула руководитель службы.

– Так вот! Если б не электрошокер, Галина Николаевна выбралась бы из горящего дома! – Майский прошелся по буфету походкой зомби.

– Майский, ты сегодня в ударе! – Улыбнулась Валентина.

– И, все же, Галина Николаевна, оставайтесь лучше в офисе и руководите нами, – вставил Андрей.

– Да! – Поддержала Татьяна. – Или хотя бы в следующий раз предупреждайте! Мы же вам всегда поможем…

– А лучше, что бы следующего раза не было, – заметил из своего угла Круглов.

– Хорошо! – Примирительно отозвалась полковник. – Предлагаю тост за вас! За такой дружный, сплоченный коллектив!

Все снова подняли бокалы и одобрительно загудели. Сразу же после тоста, Галина поднялась и, сославшись на усталость, покинула сборище. Все взгляды тут же устремились на ее заместителя, который с унылым видом сидел за столом.

– Ну, – как-то нерешительно начал он. – Вы главное… Тут не совсем уж! Серег! Ну, ты меня понял!

– Да – да! – С серьезным лицом закивал тот.– Понял! Не переживай!

– Я пойду тогда! – Николай Петрович тоже удалился.

Компания, проводив его взглядом, снова начала шутить и смеяться. Праздники в офисе были не столь частым событием, так что все искренне радовались и разошлись уже довольно поздно.

========== -Бери цветы и соглашайся! ==========

Валентина, как самая ответственная, на всякий случай прошлась по помещениям и в одной из комнат, заметила скучающего Круглова.

– О! Николай Петрович, ты тут? – Удивилась она. – А… разве ты не поехал… домой?

–Не поехал!

– Что-то случилось? – Женщина вошла в кабинет. – По работе? Труп?

– Нет, Валь, никаких трупов для тебя! Не волнуйся, иди домой!

– А ты сам как?

– Как в двадцать, – усмехнулся Коля.

– Ух ты! – Она нерешительно переступала с ноги на ногу.– Как тебе понижение по службе? Расстроен?

– Даже наоборот… Рад! Сидеть в бумажках копаться, – папка со звуком опустилась на стол, – не мое… Пока еще в силах буду за преступниками гоняться!

– Ясно!

– Если серьезно, я не очень-то сопротивлялся, когда генерал предложил Рогозиной место вернуть!

– Теперь она снова твой начальник, – начала Антонова совсем уж из далека, – но… Она же не перестала от этого быть еще и женщиной…

Заместитель службы хмыкнул, понимая, к чему она ведет. Играть словами совсем не хотелось, да и не силен он в этом занятии, обсуждать что-либо – еще меньше, поэтому он сразу в лоб заявил:

– Не перестала… очаровательная и… очень красивая женщина… разочаровалась… И…

– Разочаровалась или ты ее разочаровал? – Патологоанатом смотрела на него в упор.

Конечно, она еще не успела поговорить с подругой по душам, после разговора над трупом Левашева больше Галя ей ничего не говорила, но тогда она выглядела уж никак не разочарованной! Да и взрослый опытный мужчина не мог этого не понять…

– Она… Ошиблась в своих… Чувствах, поэтому… Ну, как-то так!

– Николай Петрович, – маленькая женщина склонила голову на бок, – в чувствах нельзя ошибиться!

Он рассмеялся и поднялся из-за стола.

– Валь! Хватит на сегодня Майского с его театральными жестами! Мы же не в мыльной опере: сердцу не прикажешь, чувства не ошибаются! Идем домой!

– Чувства не ошибаются, не потому что всегда правы, а потому что не умеют судить! – Она развела руками.

– Просто критика чистым разумом…

Майор опустил голову вниз, окончательно запутавшись, Валентина ободряюще похлопала его по плечу и произнесла:

– Чем философию разводить, просто скажи, что любишь…

– Ладно, Валь! Правда, уже поздно… Тебя же тоже ждут…

А он ее любит? Ухмылка проскользнула в его усах. Любви все возрасты покорны?! Ухмылка мелькнула в его усах. А зачем ему ее любить вообще? Это прям так сильно необходимо?! Он же уважает ее, чтит… Почти преклоняется… Тогда зачем?

Зачем ему эта чертова необходимость видеть, как она спит, хватаясь руками за его пальцы?! Сонно зевает розовым ротиком и нехотя открывает глаза! Разве это и есть любовь? Ограждать и оберегать ее от таких, как Левашев? Слушать всякие глупости и даже отвечать на них? Да какая эта любовь? И что такое эта еще за любовь?! На столь сложный вопрос не ответил еще ни один человек, даже этот зануда Кант, так куда уж майору Круглову…

Рогозина с силой швырнула домашний халат в стиральную машинку, за ним же полетело и полотенце, стянутое с головы. Мокрые волосы рассыпались по плечам. Натянув трусики и домашнюю футболку, женщина подошла к зеркалу.

Осадок от неприятного разговора с замом не удалось смыть даже горячим душем, все внутри кипело от возмущения. Конечно, она понимала, что все произошедшее и на сеновале, и в ее спальне, – не случайность и не хитрый расчет. Он поддался собственным чувствам и сам же пожалел об этом!

Терзать себя глупостями из разряда ему не понравилось, для коллекции, шутки ради она даже не собиралась! Они ведь уже взрослые люди – эти игры давно в прошлом! Может, так оно и к лучшему? Ну, зачем ей менять свою спокойную устоявшуюся жизнь? Пусть идет… Дальше! Одной можно и по квартире ходить хоть в чем… Или без ничего! И спать, в удобной футболке, а не в этих кусачих кружевах!

Ну вот придет, надо супы варить, котлеты жарить! Нет, все это не для нее… И потом, что дома делать? Ну поели… Телевизор что ли смотреть? Тело напоминало ноющей болью, что, кроме телевизора, есть вещи поинтереснее… Воображение сразу же нарисовала крепкий торс Круглова, нависающий над ней, жадные губы, скользящие по ее телу, и мощную плоть, с легкостью поместившуюся в ней…

Галя яростно замотала головой, от чего мокрые волосы ударили по лицу, словно пощечины. Она подошла к зеркалу и взялась за расческу. Хватит этих мыслей! Будем считать, что это был очередной сон! И вообще ей надо больше думать о работе, за эти дни ни одного дела не раскрыто…

Проведя пару раз щеткой по волосам, начальница вновь обратилась к зеркалу. Прядь волос надо лбом неспешно меняла свой цвет и после каждого мытья седина проступала с неизбежной очевидностью. Складка на лбу у роста волос тоже не желала разглаживаться… Ну, какие уже теперь мужчины! Одернула она саму себя и подобрала мокрые волосы заколкой. Хватит уже!

Покрывало с кровати было сдернуто и полетело на стул. Надо достать привезенные с собой папки и почитать в кровати перед сном… Все, как обычно… Будто ничего никогда не было! Взбитая подушка легла на свое место…

Трель дверного звонка оборвала поток ее мыслей. Взглянув на часы, Галина Николаевна удивленно подняла бровь, кто ж там еще в такое время?! Выйдя в коридор, она сообразила, что в футболке, которая едва доходит до середины бедра, пожалуй, не стоит открывать дверь. Халат неторопливо крутился в машинке… А новый? Ее взгляд упал на полупрозрачную тряпочку на спинке стула. Нет уж! В нем еще хуже, чем вообще голой.

Быстро натянув домашние брюки с грудкой, она поправляла лямки на плечах и одновременно возилась с замком. На пороге появился букет белых роз, а над ним возвышалась голова ее зама. Полковник медленно окинула его взглядом с ног до головы, потом еще раз букет в руках и отступила на шаг назад.

– Привет! – Спокойно сказал гость. – Можно войти? Ты же еще не спишь…

– Нет, но… Не поздновато ли для визитов?

– Извини! Но завтра с утра снова на работу и так каждый день, – тихо говорил он. – День за днем, жизнь идет… А завтра может и не быть…

– Понятно…

Войдя в коридор, Круглов закрыл за собой дверь и стоял в коридоре, ожидая приглашения.

– Галя…

– Ты… Странный человек! Ты не хочешь быть со мной, а когда говорю… Что у меня другой… Ревнуешь… Почему – то, что бы тебе быть счастливым, несчастной должна быть я!

Ее нижняя губка предательски дрожала, руки спрятались в карманы брюк, а плечики опустились.

– Ты сердишься на меня, я понимаю…

– Не сержусь, – она дернула плечом, от чего лямка поехала вниз, и пришлось ловить ее рукой. – Я все понимаю…

– Что же ты понимаешь?

Коля жадно разглядывал ее одежду, эта надоедливая полоска, которая так и норовила сбежать, футболка, под которой вероятнее всего ничего больше нет, волосы с запахом шампуня…

– Я – начальник, ты – мой подчиненный… Все вернулось на свои круги…

– Ты – женщина, которую я безумно люблю, – не раздумывая, выпалил он, – а я мужчина, которого ты так долго добивалась!

Галина не могла сдержать улыбку, уголки губ сами собой устремились вверх, она повернулась к нему спиной, что бы не выдать своей радости. Перед ее лицом возник букет, Коля обнял ее сзади и протянул цветы.

– Бери цветы и соглашайся!

– Я… Думала… Место свободно, – едва шевелились ее губы.

– Я столько за эти дни передумал, что лучше и не вспоминать! Но предлагаю все это оставить в прошлом!

–Ну…

Она сжала руками букет, стараясь собрать мысли во едино.

– Поставишь в вазу?

Она молча кивнула.

– А, чаем напоишь?

– Я же готовить не умею, – напомнила руководитель ФЭС.

– Ладно! Чайник сам поставлю!

========== -…ты и без него прекрасна! ==========

Пока он возился с ботинками, Галина вынесла вазу и прошла с ней на кухню. Надоедливые лямки никак не хотели сидеть на плечах, мешая ей, она дергала ткань и возвращала на плечи. Николай Петрович поймал их и прижал ладонями к плечам. Букет замер в ее руках, тепло его прикосновений быстро разливалось по телу.

– Коля… Я… только… у меня есть одно условие!

– Какое? – Усы прижались к ее шее.

– На работе… Субординация остается… Прежней…

– У меня тоже!

– Что? – Мозг постепенно переставал думать.

– Условие! – Его губы оторвались от теплой кожи. – Ты мной не манипулируешь!

Сейчас можно было бы согласиться на что угодно, но поскольку его руки выпустили ее из объятий, мозг тут же начал попытки вернуть их обратно.

– Я… Да… Конечно, я, – пыталась что – то придумать она.

Майор молча выхватил у нее цветы и сунул в вазу, после чего поймал эти невыносимые бретельки и спустил вниз. Она заколыхались где – то в районе ее колен, его руки прошлись по плечам и шее, затем ниже к груди и поймали ее, словно в чашечки. Его жадный рот целовал ее щеки и лоб, пытаясь найти губы, но женщина опустила голову вниз и, словно прячась, опускала еще ниже. Не выдержав, Николай взял ее за подбородок и поднял его в верх. Губки были искусаны почти в кровь, местами проступали бурые пятна. Он нежно коснулся маленького кровоподтека губами, затем провел языком. Верхняя губка пострадала чуть меньше и не имела столь ярко выраженного вкуса крови.

– Зачем покусала? – Прохрипел он.

– Не заметила…

– Буду целовать, пока не пройдет…

– Не здесь же, – едва слышался ее голосок.

– Где скажешь, любимая!

Оторваться от ее нежной кожи он уже не мог. Галя чуть не силой тащила его с кухни в коридор, а оттуда в ближайшую комнату, которой оказалась гостиная. Где – то в пути потерялись ее брюки, а так же его пиджак и галстук. Рогозина быстро расстегнула пуговицы рубашки и прижалась к его мускулистому плечу. Его горячие ладони пробрались под ткань футболки, ощупывая знакомую спину, затем прошлись по резинке трусиков.

– У тебя очень красивая спина, – страстно шептал его дрожащий голос, – ни с кем не сравнить…

– А ты много с кем сравнивал?

Мужчина взял ее за плечи и оторвал от себя, что бы заглянуть в глаза.

– А ты ревнуешь? – Улыбнулся он.

Галина Николаевна насуплено молчала.

– Не к кому ревновать! – Его губы снова прикоснулись к ее лицу. – Ты единственная! Сама же знаешь!

– Теперь место занято? – С торжествующей улыбкой спросила она.

– Давно уже!

– Я люблю тебя…

Это последнее, что она успела прошептать, пока вихри страсти не унесли обоих. Коля одним движением подцепил ее футболку, задев заколку на голове, обе упали на пол, и каскад не досохших волос лег на обнаженные плечи.

Николай с упоением вдохнул их аромат, уткнувшись носом в затылок, запустил в них пальцы, ощущая шелковистость. Женщина терпеливо ждала, пока он наиграется, тем более, что его прикосновения были такими нежными и приятными, что мозг снова предательски отступал.

Перемещая руки с головы на плечи, локти и талию Галины, он, словно окатывал ее теплыми волнами, слышал ее учащенное сердцебиение, чувствовал желание, исходящее из самых глубин. Майор сжал руками бедра в тонком белье, провел по выступающим тазовым костям, еще ниже, где сосредоточилось ее желание.

Сквозь жатые зубы Рогозина застонала и этот звук пробрал его до самых поджилок. На его пальцы из самой сердцевины полыхнуло жаром, когда он тронул маленький бугорок, выступающий у нее между складок. Ее дрожь и тихий всхлип едва не довел его до края, возбуждение приливало с неистовой силой, требуя выхода. Маленькая тряпочка упала к ее ногам.

Гале нравилось, что он с ней делал. Она легко поддавалась его движениям, желаниям, страсти. Он склонился и зажал розовую мочку уха губами, глухо рыча. Спина выгнулась дугой, колени уперлись в мягкую ткань дивана.

Даже через одежду она ощущала его мощную ненасытную плоть, которая упиралась в нее. Коля покачивал бедрами, терся о ее тело, иногда с силой сжимая бедра руками.

– Коля… Еще так…

Когда она просила, он окончательно лишался рассудка. Почти разодрав молнию брюк, он прижался обнаженным органом к ее коже, электрический разряд прошелся по телам обоих. Сквозь грохот сердца в его ушах стояли Галины стоны и мольбы, от этого окончательно мир уходил в Небытие.

Николай сам то стонал, то рычал, прикусив кожу, он почувствовал мурашки, выступившие на ее шее и в след за тем, женщина сама подалась назад и потерлась о его плоть. От восторга можно было с ума сойти и Круглов тут же зафиксировал ее бедра руками.

Как только его орган проник внутрь, она облегченно вздохнула и крепче уперлась ладонями в диван. Все ее тело дрожало в предвкушении, ротик с жадностью ловил воздух, мышцы с силой сжимались в кольцо. Судорожные стоны и резкие движения говорили о том, что ее терпение на исходе, и майор не решился больше испытывать его. Сжав в объятиях ее талию, он делал резкие движения бедрами, принося обоим удовлетворение.

Галя почти до боли закусила губу. Заглушая собственный крик. Не выпуская… У него в голове что-то разорвалось! Громко, с треском.

Ее щечка прижалась к спинке дивана, тело полностью выгнулось назад, отдаваясь ему. Горящие глаза вдруг распахнулись, Николай склонился к ее уху и из последних сил прошептал:

– Люблю тебя… Моя радость…

Из ее глаз выкатились две крупные слезы. Кулачки сжали обивку мебели. Приоткрытый ротик издал глубокий стон. Мужчина замер в предчувствие конца. Его движения уже ничего не решали. Да и он перестал решать. Только наслаждаться. Ее телом, стоном, любовью…

За окном громко бились капли дождя. Ноги затекли, но она не шевелилась и не вставала. По телу разлилась разбитая, но такая приятная усталость. Коля лениво потянулся и уткнулся носом в ее волосы.

– Как ты? – Тихо шепчет он.

– Хорошо, – еще тише.

Кое – как Галя поворачивается к нему и устраивается на его груди. Диван слишком узок, что бы расположиться рядом.

– Давай выключим свет, – предлагает Коля, переводя взгляд со стенки на стенку.

– Ладно… Но зачем? – Потягивая ноющие икры ног, она не смело становиться на них.

– Да… Такое впечатление, что у тебя на всех стенах зеркала… И отовсюду я сам на себя смотрю…

Рогозина тихо смеется и идет к выключателю.

– А мне нравится… Тут… В комнате… Будто ты всегда со мной…

– Теперь я и так с тобой, – тоже улыбается.

– Я… Могу их убрать… Раз у меня появился живой экземпляр!

– Экземпляр?! – Темнота разрывается его хохотом.

– Но если ты будешь ко мне сам приходить!

Галина Николаевна на ощупь добирается обратно к дивану и снова прижимается горячей щечкой к его широкой груди.

– А можно я лучше не буду больше уходить?

Он же знает, что больше никогда, никуда не сможет уйти. От нее. Даже если захочет… Или прогонит! Потому что – как можно! – от нее! – уйти?

– У меня для тебя кое – что есть!

И прежде, чем он успевает что-то сказать, она с легкостью бабочки вспархивает в освещенный коридор. Круглов даже не успевает ее удержать. Где-то в глубине слышны шорохи, шаги, звуки. Поднимаясь, он натягивает брюки и идет на звук. Полковник с растрепанными волосами в маленьком черном халате, который едва в состояние скрыть ее прелести, быстро оборачивается к нему, пряча что – то за спиной.

– Что там? – Не дожидаясь, Коля подходит к ней.

Пытаясь достать спрятанное, он обнимает ее, ведет ладонями по кружевным рукавам и выхватывает магазинный пакет. В нем лежат мужские принадлежности для бриться, парфюм, зубная щетка.

– Что бы завтра… На работу не опоздать, – нерешительно мямлит она, – ты сможешь сразу… Собраться… И…

– Галюш, – отложив вещи в сторону, кладет руки на плечи, – а мы теперь вместе будем опаздывать…

– Хм…

– Угу! Так что объяснительные будем вместе писать! – Его руки ощупывали кружева халатика.

Она счастливо смеется, но отводит взгляд в сторону.

– Нравится? – Совсем тихо шепчет полковник, хватая его за руки.

– Очень красиво… Хотя… Ты и без него прекрасна! – И вещь покидает ее плечи. – Очаровательна, нежна, мила, ласкова, заботлива, незаменима, умна, желанна, бесподобна, дорога, соблазнительна, бесценна, любима…….