Текст книги "Исходные данные (СИ)"
Автор книги: Motoharu
Жанр:
Слеш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Так и попал, как ты, как Петров, как Додик. Повестку прислали, вот и попал.
– А как же ориентация? С ней же вроде не берут?
– А у меня с ориентацией всё в порядке, – подмигнул я. – Так что за свою задницу зря переживал. Мне она нафиг не нужна.
Гоша засмеялся, немного расслабившись.
– Ну у тебя же девчонки вроде были?
– Были, и не одна. А потом я Димку встретил. Ну и как-то так получилось всё…
– И к девчонкам не тянет больше? Или ты и так, и так?
– Нужен-то всего один человек, зачем мне ещё кто-то? Просто ты стереотипами мыслишь, Майоров, а ты вглубь погляди. Вот у тебя Танька есть, она тебя ждёт, разве тебе нужны другие девчонки?
– Нет, не нужны, – вынужденно признался Гоша. Мне казалось, что я слышу скрип его мозгов, которые наконец-то начали шевелиться.
– Вот и мне никто больше не нужен.
И правда ведь, не нужен… Так хорошо, когда честно.
С вокзала мы ехали в битком набитом метро. Ленка всё что-то трындела про свою школу, про то, что бабуля её достала воспитывать и заставлять учить уроки, что по телеку показывают Губку Боба, и она каждое утро смотрит перед школой, а в классе её посадили с какой-то толстой девчонкой, которая занимает почти всю парту… Я слушал, а сам смотрел на Димку. Мне нравилось, что он смущается, упорно делает вид, что изучает какую-то рекламу, когда я касаюсь его спины, забираюсь пальцами под футболку, чувствую, как он слегка вздрагивает и ещё отчаяннее краснеет. В такой давке никто ничего не заметит. Просто жарко очень в вагоне.
Сначала мы заскочили ко мне, повидаться с бабулей, рассказать, как там что, поели борща и котлет с картошкой. Как же сильно я соскучился по домашней стряпне! А потом уже, ближе к вечеру, к Димке пошли, «чтоб ужраться в хлам» как откомментировала Ленка на прощанье, за что получила приличной силы подзатыльник от бабушки.
На Димкиной кухне всё изменилось. Плитка из серой превратилась в светло-зелёную, над электрической плитой нависала вытяжка, деревянные окна переквалифицировались в пластиковые. Всё новое и какое-то чужое. Сначала я испугался, что и Дима стал таким же новым. Но с зимы вроде ничего особенного не произошло, он даже нисколько не вырос, не окреп. Такой же худой, почти прозрачный и плавный. Очень сильно захотелось прижать его к себе и целовать везде. Такое счастье – никто не увидит.
– Вискаря накатим? По старому обычаю, – спросил он и как-то нервно улыбнулся.
– Да без разницы, – пожал я плечами, подошёл к окну, посмотрел во двор. Те качели, на которых я Ленку катал, упали, рядом поставили новые, яркие, канареечные. Жутковатое зрелище. Пить совсем не хотелось, хотелось какой-то дури мелодраматической, чтоб на руках до постели, всякие признания, кто как скучал и чем занимался, ну и прочих пошлостей, а всё никак не мог решиться.
Дима поставил две рюмки, быстро нарезал сыра, колбасы, открыл какие-то консервы, зелень достал. Сел за стол, налил виски. А я смотрел на него и молчал, ничего не хотел рассказывать, потому что не было ничего без него. Я знал, что и у него тоже.
– Я могу за водкой в магазин сбегать, если виски не хочешь…
Вот я так и подумал, что он мой сентиментальный настрой примет за какие-то сомнения.
– Не нужно ничего, Дима, я на тебя просто хочу посмотреть, – улыбнулся я. – Полгода не виделись, а ты мне всё про жратву да про виски. И так хорошо…
– Костя, извини… – он совсем растерялся, руки задрожавшие зажал между коленей, чтоб не так сильно было заметно, что его трясёт всего.
– По стопке только и хватит.
Вжимать его в холодильник было божественно приятно, но жуть как неудобно. И какие-то застёжки новые на штанах придумали, чтоб такие озабоченные как я, три раза подумали, прежде чем стянуть эти штаны нафиг. И такой лёгкий, когда приподнимешь, чтоб быстрее донести до дивана, и всё что-то смеётся. Вроде только что выпили, не успело ещё дойти до мозга, а уже всё отключилось и в каком-то тумане плывёт.
И целоваться, целоваться, много, наконец-то. И пальцами по рёбрам, по позвоночнику, успокоить. Опять боится. Дышать в ухо, хрипло, как с похмелья:
– Димочка… Дима.
И прижимать его к себе после, такого мягкого и податливого, гладить по плечам, опять целовать. И тесно вдвоём на диване, а до кровати не дойти уже.
– Костя, я люблю тебя, знаешь?
– Знаю…
– Ммм…
– Если будешь возиться, то свалишься, лежи спокойно.
– Лежу… Костя…
– Что?
– Ничего, просто я подумал…
– Ты всё ещё сомневаешься?
– Если честно, то да… постоянно.
– Ну и зря.
Утром мы проснулись, накрытые покрывалом. Стыдно было ужасно, а Димкина мама всё про Швецию рассказывала, нисколько не смущаясь. Мировая женщина всё-таки.
