Текст книги "Нас не спасут весна и крепкие напитки (СИ)"

Автор книги: MollyMoon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Ноги приятно ныли от целого дня проведенных занятий, но находиться больше в туфлях было невозможно, поэтому Бритт быстро скинула их, прислонившись к стенке, но одновременно замечая, что ответа не последовало – лишь неясный шум из-за закрытой двери кухни, откуда сочился свет. Бриттани нахмурилась и, с каким-то невольно закравшимся в сердце замиранием, сразу, скинув остальные вещи, отправилась понимать, почему же девушка никак не отреагировала на весьма громкий крик.

Дверь на кухню с тихим скрипом отворилась, и Бритт увидела смутно знакомую спину. Напротив этой смутно знакомой спины – вернее, ее хозяина, – сидела Сантана, привалившись к стене, взгляд ее был мутным, а на столе, завершая картину, стояла бутылка виски, уже давно ушедшая от состояния полной. Сан и этот человек – Бриттани почему-то все никак не удавалось вспомнить, кто же это был, вернее, как его звали, – о чем-то громко говорили, их речь была несколько сбитой. Но Бритт не поэтому не могла разобрать ничего – она просто, если честно, пока не хотела в это вникать и выцеплять что-то из этой беседы, ей хотелось бы, чтоб Сантана сама объяснила ей, что происходит.

Бриттани, несколько покачнувшись от, видимо, удивления, прислонилась к дверному проему и, сложив руки на груди и склонив голову набок, стала ждать, пока Сан отреагирует на нее. На лице ее читались удивление и непонимание.

Бритт вздохнула и покачала головой, пристально смотря на Сантану.

– Может, лучше объяснишь? – спросила она спокойно, кивая на того, к кому ее подруга обратилась как к Паку.

Бриттани вспомнила, наконец, инцидент, связанный с этим человеком, и напрягалась несколько сильнее, однако, не показывая этого особо внешне.

Сантана перевела взгляд на Ноа, который обернулся к Бриттани и улыбнулся, качая головой.

– Ну, ты же знаешь Пака, я рассказывала… – негромко заметила Сантана, несмотря на алкоголь понимая, что не имеет никакого права рассказывать тайну Ноа и Куинн Бриттани. Хоть та и была близким для нее человеком, чужие тайны оставались чужими.

– Привет, – поздоровался Пак, поднимаясь и протягивая руку. – Ты не злишься же, правда? Мне просто очень нужен был совет Сантаны, и без ста грамм тут не обошлось… Я Пак. Это фамилия, но все меня так называют.

Бриттани вежливо пожала протянутую руку Пака, сделав шаг вперед, но сразу же после этого вернувшись в свое прежнее положение, и слабо улыбнулась. Впрочем, глаза ее все еще были еле заметно прищурены, и она переводила их с Сантаны на ее друга и обратно, иногда задерживая взгляд на стоящей между ними бутылке. Каждый раз, смотря на Сантану, девушка пыталась поймать ее пусть и слегка мутный взгляд и найти в нем ответы. Как минимум на самый главный вопрос: что ей делать, чего от нее теперь ожидают? Может, что она уйдет и даст этому разговору, в который она вторглась и который, как показалось Бриттани, вряд ли может продолжаться в ее присутствии, продолжиться? Эта мысль, озвученная в голове, почему-то неприятно кольнула Бритт, привыкшую уже к этому чувству дома и своего места. Она, не выдержав, невольно вздохнула, отведя на момент взгляд в сторону, смотря на пол и надеясь, что алкоголь поспособствует тому, что этого не заметят.

Сантана не может решать судьбу чужих секретов, а Пакерман не спешит сваливать. Выходит, она должна сейчас буквально прогнать Бриттани из их общей кухни, чтобы Ноа мог продолжить спокойно ныть. Черт, а она вообще сообщила ему о смене своей полярности или запамятовала?

Сан с трудом поднимается из-за стола от того, что комната плывет немного, и направляется к Бриттани, приобнимает ее за талию и уводит в спальню, где негромко, как ей кажется, шепчет:

– Я не могу тебе сказать, котенок. Просто у Пака серьезные новости… Даже проблемы, я бы сказала. И он приехал за советом. А поскольку это насчет другой нашей знакомой, я просто не думаю, что могу поделиться… Ты не обижаешься?

Бриттани, положив руку на плечо Сантане, чтоб как-то удержать на всякий случай ее, слегка покачивающуюся, выдохнула и закусила губу. Бритт чувствовала вдыхаемый вместе с воздухом запах алкоголя, исходящий от ее подруги.

Она даже не очень понимала, почему так реагирует на это все – в смысле, почему ей все это так не нравится и настолько напрягает, – но успокоиться полностью она пока не могла. Бритт покачала головой с тихим вздохом, то ли реагируя на собственные мысли, то ли пытаясь дать ответ, сказать, что нет, не обижается, но, однако, не убирая руки, придерживающей Сан. Говорить почему-то было сложно – вернее, Бриттани не понимала пока что, что она может сказать.

Реакцию Сантаны нельзя было назвать адекватной, но виной тому был алкоголь. А еще тот факт, что она была взволнована за Пака и немного обижена из-за того, что Бриттани отказалась с ними пить. Или это она сама намекнула, что им с Ноа нужно поговорить наедине… Когда ты пьян, мир становится очень простым и приятным, но ровно до той минуты, как тебе не нужно сложить одно к одному.

– Ладно, – прохладно заметила девушка, цепляясь за дверной косяк. – Могла бы и прямо сказать, что присутствие моего друга тебя напрягает. Сейчас я сообщу ему, что тут ему не рады и пускай сам расхлебывает свои проблемы. Этого ты хочешь?

Бриттани смутилась и опустила взгляд, вздрогнув от слов Сантаны. Она понимала, что ее реакция на Пака была не особо обоснованной, но и такая резкость подруги в ответ ее задела. Бритт показалось, что по руке, снятой с плеча Сан, разлился еле ощутимый холод, как тот, что появился в голосе Сантаны.

– Нет, – едва слышно наконец сказала Бриттани.

Действительно, чего она хотела и требовала от Сантаны? Не прогнать же ее друга, у которого проблемы, тем более просто потому, что Бритт смутно что-то не нравится, а что именно – даже она сама не знает.

– Что тогда я должна сделать, чтобы все было нормально, Бриттани? – уточнила Сантана, чувствуя себя ужасно некомфортно от того, что они сейчас выясняли отношения, что Пакерман мог это слышать и что картинка мира, где Бритт ушла от прошлой жизни, Сантана признала ориентацию и все у них хорошо, впервые дала трещину, и это ужасно не нравилось. Первые ссоры в отношениях всегда самые болезненные, потому что оба одновременно и слишком боятся того, что это может привести к расставанию, и в то же время еще слишком боятся привязываться и от того не держатся друг за друга достаточно крепко, чтобы уметь справляться со всеми недоразумениями и размолвками.

Бриттани хотела бы просто закончить это все, может, предложить Сантане просто пойти и договорить с Паком, а она бы подождала, но вместо этого с ее губ сорвалось совсем не то:

– Кто он вообще такой? – сказано это было тихо, но сразу же после слова показались Бриттани настолько резкими, что она даже невольно поднесла руку ко рту, закрывая его, будто испугавшись вылетевших слов.

Но, несмотря на эту собственную реакцию, Бритт даже подняла опущенный прежде взгляд и посмотрела на подругу, ожидая ответа – и если бы Бриттани даже и хотела бы, чтоб этот вопрос не был озвучен в такой форме, он все равно уже был задан, а, значит, теперь нужен ответ.

– Бритт, ты прекрасно знаешь, кто он. Мы не раз это обсуждали, и я знаю, что он уже бывал у нас дома и зарекомендовал себя далеко не как самый приятный человек, но сейчас он действительно нуждается в моей помощи, и я просто не могу выставить его за дверь. А еще я не хочу, чтобы он слышал, что мы тут ругаемся из-за него. Прости, но я говорила, что у нас все хорошо, и мне хотелось бы, чтобы он так и думал. Даже если это не так и у нас обеих проблемы с доверием, – добавила Сантана куда тише и, развернувшись, направилась на кухню, чувствуя неприятную горечь внутри. Не случилось ничего ужасного, само собой. Не было даже серьезного повода для ссоры. Но Лопез все равно не могла отделаться от противного чувства, что что-то идет не так, и виски не помогал.

Бриттани, ошеломленно постояв немного, сделала несколько шагов и упала спиной на кровать, смотря вверх, на потолок. Голова гудела – то ли из-за долгого дня и усталости, то ли из-за произошедшего и попытки воспринять его. Бритт понимала, что, наверное, поступала неправильно, но слова будто сами срывались с ее губ, и она ничего не могла с этим поделать, просто не успевала их остановить. Почему она вообще себя так повела? Бриттани перевернулась на живот и уткнулась лицом в ладони, плотно закрывая глаза. Она хотела бы просто заснуть и, проснувшись на следующий день, обнаружить, что это был плохой сон – ведь всегда хочется, чтоб проблемы решались так просто, верно?

В носу неприятно защипало, и Бриттани вздохнула. Ничего же такого не произошло, надо успокоиться, верно?

С кухни доносились два голоса, периодический странный шум и стук стаканов о стол. Бритт лежала, пыталась спокойно дышать и вслушивалась в звуки, доносившиеся из соседнего помещения, минут десять – или больше? – но потом поняла, что от этого легче не становится.

Поддавшись какому-то глупому порыву, она вскочила, подбежала к двери кухни, остановившись перед ней и тихо, медленно открывая ее, и уж было открыла рот, чтоб что-то сказать, но резко остановилась и так ничего и не смогла из себя выдавить, посмотрев на Сантану с Паком. Те сидели спиной к Бриттани, близко друг к другу, и Пак одной рукой легко обнимал Сан. Не заметив так тихо вошедшую Бритт, они продолжали о чем-то говорить и смеяться. Бриттани сделала шаг назад, еще один, закрыла за собой дверь и, развернувшись, бросилась к двери, быстро одеваясь и выскакивая из квартиры. В носу снова защипало, а в голове творился хаос, не позволяющий как-то подумать о том, что, может, зря она так убежала?

Ей просто надо было проветриться и успокоиться. Ей просто нужен был свежий воздух. И не слышать смеха Пака и Сантаны.

Сан же, словно почувствовав что-то, уже спустя мгновение извинилась перед Паком и вышла из-за стола. В те секунды, пока она шла до двери, а следом по коридору, ее сердце ускорилось раза в два, не меньше. Она не могла объяснить природу этого предчувствия, но выходя в прихожую, она совершенно точно знала, что увидит лишь приоткрытую входную дверь.

========== Глава 21 ==========

Мир вокруг Бриттани снова полыхал яркими вспышками и размытыми пятнами, все было таким ярким, слишком уж ярким, и нереально живым. Бритт помнила, как она гуляла и все накручивала себя, накручивала, но этот процесс никак не останавливался, а потом она оказалась в таком знакомом и привычном раньше месте, – да и «раньше» ли, не все ли еще? – и все стало таким легким и простым, безумно приятным и гармоничным. Мир приятно плыл мимо, протекал сквозь нее, обволакивал, был таким приятным и спокойным. И не надо было ни над чем думать. Чёрт знает как, но в какой-то момент она оказалась перед дверью квартиры Сантаны – или их квартиры? Бриттани дернула ручку – дверь не открылась. В голове пронеслась смутная мысль о карманах и ключах – пошарив трясущимися руками в куртке и выронив что-то, но, не обратив на это внимания, Бритт, не найдя нечего нужного, ругнулась и потянулась к звонку. Она не знала, сколько было времени – вернее, если честно, она об этом даже не думала. Нажала на кнопку – с той стороны раздался глухой звон. Бритт прислонилась к стене, повернув голову и уткнувшись лбом в холодную стену и пытаясь не упасть. Лестничная клетка все еще немного шла волнами и пыталась уйти из-под ног, которые держали плохо.

Волосы Бриттани растрепались и кое-где запутались, на лице были черные потеки туши, а куртка и кофта на одном плече сползли. Даже несмотря на то, что она оперлась на стену, ее слегка покачивало, а голова гудела – то ли от музыки, то ли от того, что она чёрт знает сколько на ногах, то ли еще от чего: вариантов было много.

***

Несмотря на то, что Сантана сама немало выпила, осознание того, что Бриттани ушла и понимание того, куда именно она ушла, отрезвило быстро. Рассказывать об этом Паку было выше ее сил, так что, просто извинившись перед другом, она проводила его до двери, закрыла ту на ключ и вернулась на кухню, доставая новую пачку сигарет. Так или иначе, это все равно должно было произойти. Наркоманы не меняются. Она не могла изменить сущность Бриттани, не смогла просто своим существованием избавить ее от зависимости. Первая, совсем маленькая проблема, и девушка уже сорвалась. Неужели «они» и правда так мало значили для нее?

Сердце разрывал страх за Бриттани и не только из-за наркотиков, но еще и от воспоминаний о том, где они встретились впервые. Ведь если с ней что-то случится, Сантана никогда себе этого не простит. Как бы не злилась, как бы не обижалась, она уже влюбилась, уже несла ответственность, уже переживала.

Каждый час тянулся годами и сводил с ума. Строго решив дождаться восьми утра, а затем идти на поиски, она выкурила пачку сигарет и выпила десяток чашек кофе. Когда на рассвете в дверь позвонили, девушка вздрогнула. Первой мыслью было худшее. Милиция, врачи, кто-то еще. Но на пороге была всего лишь Бриттани. В меру обдолбанная, судя по глазам и позе, и совершенно целая на первый взгляд. Первым желанием Сантаны было захлопнуть дверь перед лицом девушки и забиться в комнате под одеяло, чтобы не слышать повторных звонков. Вторым – прижать ее к себе и благодарить кого-то сверху за то, что Бриттани вообще жива, цела и вернулась. Но вместо всего этого, Лопез резко сжала пальцами футболку на груди Бриттани и втащила девушку в квартиру, захлопывая дверь и вжимая Бриттани в нее.

– Я тебя убью, Бриттани. Если ты еще раз посмеешь вытворить что-то подобное, клянусь, я просто убью тебя. Не пущу на порог! Никогда не заговорю с тобой! – заорала Сан, второй рукой ударяя Бриттани в плечо и закусывая губу, чтобы не зарыдать в голос.

Бритт, больно ударившаяся спиной о дверь, мгновение смотрела на Сантану, которая выглядела испуганной и отчаянной, и внезапно подалась вперед, впиваясь губами в губы Сан. От той пахло кофе и сигаретами – и непонятно, как Бритт успела заметить этот факт. Положив одну руку на плечо подруги и впившись пальцами в него, а другой обвив талию Сантаны и притягивая ее к себе, Бриттани, на мгновение оторвавшись, быстро проговорила:

– А я, возвращаясь домой, хочу, чтоб моя девушка была моей, – ей было наплевать, насколько по-собственнически и необоснованно это звучало. И насколько нечестно по отношению к Паку. – А не чтоб она встречала меня сидящей с кем-то с бутылкой виски и какими-то секретами, – и уже почти в поцелуй выдохнула: – и обнималась бы с этим кем-то, – и вновь поцеловала, кусая губу Сан и сильнее притягивая ее к себе, проводя рукой по ее спине.

В первый миг Сантане хотелось оттолкнуть Бриттани. Нет, более того, она понимала, что должна ее оттолкнуть, а никак не отвечать на поцелуй. Но, черт, она так волновалась, так сильно злилась, что сейчас ее агрессия и весь этот стресс находили выход именно в этих грубых ласках, и она не хотела, чтобы она прекращалась.

– Бриттани, ты просто уничтожаешь меня, когда поступаешь так. Когда уходишь, а потом возвращаешься вот такой вот. Я словно каждый раз теряю тебя! Ты хоть понимаешь, как страшно мне каждый раз? – проговорила Сантана немного тише, но все так же резко и, сжав футболку Бриттани снизу, потащила ее наверх и откинула на пол, оставляя девушку в бюстгальтере, который, впрочем, отправился следом за футболкой по дороге в спальню.

Бритт, начав целовать шею Сан, зацепила пальцами край кофты, которая была на той, и, потянув ее вверх, чтоб снять, оторвавшись, бросила:

– Но я же вернулась, – с силой нажимая на последнее слово.

Стянув, наконец, чертову кофту, Бриттани упала на кровать, увлекая за собой подругу, и вновь начала целовать ее шею, покусывая кожу, из-за чего оставались красные следы, и спускаясь вниз, к ключицам. Руки Бритт, которые были все еще ледяными после улицы и до этого пытались справиться с застежкой лифчика на спине, теперь оказались на груди Сантаны.

Девушка застонала от холода и попыталась было куснуть Бриттани за руку, но безуспешно. Запустив пальцы в светлые длинные волосы, Сантана притянула голову Бриттани к себе, впиваясь в ее губы губами, терзая, кусая и пытаясь отомстить хоть так. Из волос руки Сантаны скользнули по обнаженной спине девушки до пояса ее джинсов и легко расстегнули пуговку, забираясь одной рукой в кружевные трусики и проникая сразу двумя пальцами внутрь Бриттани, вместе с тем разрывая поцелуй и откидывая голову назад, глядя в лицо девушки.

Бритт то ли простонала, то ли прошипела, зажмурилась, закусывая губу, и подалась навстречу Сан, сильнее насаживаясь на пальцы. Ее руки вновь перебрались на спину подруги, и Бриттани лихорадочно, не пытаясь даже справиться с собой, водила пальцами по этой спине, царапая ее ногтями. Открыв глаза, она наткнулась на взгляд Сантаны – и быстро перевела свой взгляд с ее глаз на губы, вновь приникая к ним и резко выдыхая, постанывая в поцелуй.

Сантана понимала, что секс – не выход и не решение проблемы, а проблема, увы, есть. Она прекрасно понимала, что они обе проснутся утром с головной болью и буквальной и метафорической и им обеим придется смотреть друг другу в глаза. Нельзя было молчать и делать вид, что ничего не произошло. Ссора – это одно. Но то, как Бриттани чуть что сбегала обратно в ту жизнь, из которой Сан так старательно ее тянула… Вот это вот нужно было менять. С этим нужно было что-то делать. Лопез ужасно хотелось прямо сейчас заставить Бриттани ответить, принимала ли она что-то и что конкретно. Собирается ли он сделать это снова и понимает ли, насколько не права, когда так поступает. Но Сантана, как и Бриттани, боялась затрагивать эту тему. Потому что, как бы трезво и разумно не говорили психологи и окружающие о том, что нужно разговаривать и не держать проблемы в себе, Сантана не хотелось новых ссор. Ей было хорошо с Бриттани. С Бриттани она дышала, она по-настоящему жила и чувствовала себя лучшим человеком, чем всегда считала. Счастье, что дарила ей Бриттани, было сильнее этой боли. Пускай только пока что. Пускай не навсегда. Пускай потом будет больнее. Сантана всего лишь женщина. Почему она должна быть сильной?

– Я люблю тебя, – прошептала Сантана первое в их с Бриттани отношениях признание, оторвавшись от ее губ и глядя в глаза. – Ненавижу тебя иногда за эту слабость и за то, что ты не хочешь держаться, но люблю. Ты столько всего даешь мне…

Бритт, ошеломленная неожиданными и такими не соответствующими всему происходящему словами, смотря в глаза подруги, тихо прошептала в ответ:

– Я тоже тебя люблю, – еле слышно, пытаясь пропустить мимо себя слова про слабость, это все потом.

Она поцеловала Сан так нежно, как могла – с трудом заставив себя немного приостановиться, не набрасываясь с силой, но все же заставив, и провела рукой по щеке Сантаны. Наверное, Бриттани должно быть стыдно, что она все еще чувствует то, что наркотики еще действуют, что она не способна полностью адекватно воспринимать все и действовать, когда говорятся такие слова. Но сказанное ею в ответ было искренне – настолько, насколько возможно.

Сантана прикрыла глаза, расслабленно выдыхая и вновь прижимаясь губами к губам Бриттани. Для нее это никогда не было ни просто развлечением, ни просто сексом, но теперь, когда он сама призналась и услышала ответное признание Бриттани, все стало другим. Поцелуи слаще, а прикосновения более чувственными. Она скользнула вниз, покрывая короткими поцелуями тело Бриттани, избавляя ее от остатков одежды и прокладывая влажные дорожки поцелуев по груди, животу и бедрам девушки, оставляя едва заметные розовые следы засосов и ласковых укусов. Секс становился лучше с каждым днем, когда они узнавали тела и души друг друга, и даже сейчас они обе знали, где стоит коснуться нежнее, а где надавить сильнее. Где можно легонько куснуть, а где не стоит оставлять даже едва ощутимых поцелуев. Тело Бриттани Сантана изучала как новый мир, и этот мир она любила всем сердцем.

Бритт выгибалась в спине под поцелуями Сан и от ее прикосновений, судорожно цепляясь за простыню, она громко стонала, совершенно не заботясь о том, что стены не настолько толстые, чтоб соседи их не слышали. Она сама заставляла Сантану так же выгибаться от ее прикосновений, а в голове звенели три слова – наверное, окончательно она поймет, что произошло, только утром. Время текло как-то смутно: то ли бежало, то ли шло безумно медленно, то ли сразу и то, и то. О времени просто не думали.

Спустя какое-то время они лениво лежали, сонные, обнявшись: Бриттани уткнулась носом в шею Сан и, все еще слегка сбивчиво дыша, выводила пальцами узоры на ее ключицах. От произошедшего все еще остались странные ощущения – и Бритт не была уверена, что это из-за все еще действующих наркотиков. Может, это Сантана так на нее действует?

Бриттани в очередной раз зевнула, и глаза ее закрылись:

– Спокойной ночи, Сан, – тихо прошептала Бритт, и неважно, что была не ночь.

========== Глава 22 ==========

Сантана проснулась, когда в комнате было не просто светло, а уже темнело, потому что солнце садилось. Она действительно вымоталась за эту ночь, легла утром и даже спустя столько часов сна чувствовала себя разбитой. Странное похмелье от спиртного и бурной ссоры с примирением давило на голову, и, больше всего на свете, девушке хотелось обратно завернуться в одеяло и проспать так еще несколько дней. Только вот в комнате неприятно воняло перегаром, а Бриттани, которая все еще спала, находилась не в самой удобной позе как для второго человека в кровати.

Постанывая от головной боли, Сантана поднялась с кровати и открыла окна, чтобы свежий воздух ворвался в помещение. Следом девушка направилась на кухню, выпила стакан прохладной минералки, которая чудом осталась в холодильнике, и отправилась в ванную. Закрыв ванну пробкой, Сантана пустила горячую воду, налила себе еще стакан минералки на кухне и погрузилась в горячую воду вместе с головой, прикрывая глаза и позволяя напряженным мышцам расслабиться. Думать ни о чем не хотелось. Делать ничего не хотелось. И еще не хотелось говорить с Бриттани, потому что секс ничего не решил и не убрал трещину в доверии. Она действительно снова сбежала, и сейчас Сантана уже не была уверена, что хочет пережить подобное еще раз. Секс был отличным, но так не могло больше продолжаться. Они не были подростками, они вместе жили, и зависимость Бриттани, к сожалению, была совсем не шуточной. Нужно было что-то делать. Только, желательно, часом позже.

Бриттани открыла глаза, сразу же прикрыв их назад от неожиданного, пусть и не очень яркого, света, и, заставляя себя встать, простонала от боли. Голова гудела и Бритт успела поблагодарить этот мир, что в квартире было довольно тихо. Шея и рука затекли от не очень удобного положения во сне – хоть она и развалилась под конец на всю кровать.

Услышав шум воды из ванной, Бриттани пошла на кухню и, налив себе кружку воды, села на стул, поджав ноги. Она сидела, закрыв глаза, прислушивалась к звукам из ванной и ждала, пока шум прекратится, и они столкнутся с Сантаной. Наверное, Сан захочет поговорить. А может и нет. Будь что будет – решила Бритт, уткнувшись носом в поджатые коленки.

Сантана никогда не была фанатом подолгу лежать в ванне, но сегодня пролежала не меньше часа, наверное, раздумывая над тем, проснулась ли уже Бриттани и не ушла ли куда-нибудь снова.

Ответ оказался сидящим на стуле в кухне, когда Сан вышла, вытирая голову полотенцем. Несмотря на то, что они еще даже не поздоровались, повисло неловкое молчание. Сантана ощущала странную горечь во рту и неприятный осадок внутри от вчерашнего, и тот факт, что они в порыве страсти признались друг другу в любви, все делал только хуже сейчас. Были ли эти слова правильными? Были ли они правдой?

– Доброе утро, – негромко поздоровалась девушка, проходя в кухню и включая электрический чайник. Он не была уверена, что готова к разговору, но, учитывая особенности ее характера, молчание было и правда тягостным.

Бриттани вздрогнула и подняла голову, очнувшись от оцепенения, в которое она успела уже впасть.

– Доброе, – эхом повторила она, хотя и не была уверена в том, какое это утро.

Она знала, что скорее всего ей стоит завести разговор, хотя бы извиниться, ведь это она же сбежала, но делать ничего не хотелось. Просто сидеть и молчать тоже было тягостно, поэтому она встала и, пытаясь изобразить хоть какую-то деятельность, стала доставать чашки. Протягивая руку за одной, Бритт случайно задела Сантану, сразу отдернула руку, даже не зная почему и, поставив чашки на стол, опустила взгляд, начав рассматривать свои руки.

Атмосфера становилась все более давящей.

– Ты ничего не хочешь сказать? – поинтересовалась Сантана, вздыхая и поворачиваясь лицом к Бриттани. – Например… Тебя уже попустило от того дерьма, которого ты наглоталась? Или о том, куда именно ты бегаешь за дозой, Бриттани, и как часто?

Сантана понимала, что ведет себя жесткого, но молчание девушки только разозлило ее, вместо того, чтобы успокоить, и теперь с каждым собственным словом она заводилась все сильнее.

– Ты сама знаешь, – просто ответила Бритт и, не выдержав, вновь опустила взгляд.

Смотреть на Сантану было сложно – давать объяснения еще сложнее. Тем более, что она не знала, как все это нормально объяснить, можно ли это вообще объяснить? Бриттани хотелось сорваться и закричать, что да, она не настолько сильная, чтобы противостоять этому, что она все еще не полностью ушла от той такой недавней жизни, в которой без этого было никак, что… еще тысяча «что». Но она понимала, что если начнет – уже сложно будет остановиться. И всеми силами пыталась успокоиться – и, поэтому, молчать, хоть она и видела, что такое немногословие только больше злит Сан.

– Вот именно, что я знаю, Бриттани, – холодно проговорила Сантана, заливая кофе кипятком и не зная, как удержать свое разочарование и обиду. Руки немного дрожали, хотелось курить, а еще уйти из дома и не видеть Бриттани несколько дней. Сантана ощущала острое отчаяние. Словно все, что она делала, было зря. – Я знаю, что ты обещала мне. А в итоге ты без повода, без причины вчера сбежала и сорвалась. Что я сделала, Бриттани? Я изменила тебе? Я обидела тебя? Я перестала обращать на тебя внимание? Все, что я делаю – это верю в тебя, люблю тебя и поддерживаю. Я заслужила такого в ответ? Находить распахнутые двери и даже не знать, где ты и с кем ты! Не знать, жива ли ты и вернешься ли ко мне! Разве наркотики важнее меня? Разве это все тебе дороже, чем то, что есть у нас?!

Сантана все-таки сорвалась на крик, к счастью успев отставить чайник в сторону и впиваясь ногтями в ладони, чтобы сдержать желание разрыдаться.

– Это не дороже, оно не может быть дороже, но… – голос Бриттани дрогнул. – Я привыкла так. Это было моей жизнью достаточно долго, чтоб я привыкла настолько, чтоб жить по-другому не возвращаясь к этому стало сложно. Я недостаточно сильная, чтоб убежать от этого – по крайней мере, это точно сильнее меня, – Бритт не пыталась оправдаться или пожалеть себя, она просто пыталась объяснить.

Она посмотрела в глаза Сан, пытаясь передать ей взглядом то, что не могла словами. Горло пересохло, а от осознания того, как ее действия ранят Сантану, внутри все скрутило.

– Ты заслужила другого, но у меня не выходит тебе этого дать. Я пытаюсь, Сантана, пытаюсь ради тебя, но… выходит дерьмово, – вздохнув, закончила она.

Бриттани, закусив губу, пытаясь сдержать эмоции, в который раз опустила взгляд, не в силах смотреть на Сан.

– Значит, ты пытаешься недостаточно, – отрезала Сантана, не имея больше никаких сил нянчиться с Бриттани. Прямо сейчас он не знала, что к ней чувствует и не хотела думать об этом. Помимо любви к другому человеку нужно ей иметь любовь к себе. И когда отношения причиняют столько боли, их нужно прекращать.

– Человек может все, что угодно, Бриттани. И даже откровенные физические недостатки не могут помешать. А ты… Ты не можешь отказаться от прихоти, от паршивого удовольствия! Это значит, что ты не так уж сильно ценишь то, что имеешь. Значит, это нравится тебе больше меня и того, что есть у нас. Знаешь, я думаю, что мне пора опустить руки и прекратить бороться со стеной. Понимаю, у тебя все еще сложное положение, так что ты можешь оставаться здесь. Но относительно наших отношениях… Сейчас я не вижу света. Возможно, нам стоит взять паузу. На тот случай, если ты собираешься все-таки завязать с этим дерьмом раз и навсегда.

Бритт чувствовала подступающие слезы, смешанные со злостью. Она хотела ответить, пыталась найти слова, но это удавалось с трудом.

– Прекрасно, – неожиданно громко сказала она. – Ты права, я действительно, видимо, слишком слаба, чтоб отказаться от этого. Опустить руки проще – нам обеим. Хотя ты, наверное, считаешь, что мне нечего опускать руки – я их и не поднимала, не боролась. Так, да? – Бриттани вцепилась пальцами одной руки в край стола, пытаясь как-то сдержать себя.

Гнев подступал быстрее и сильнее, чем слезы – гнев на себя, на ситуацию, на Сантану, на все. Успокоиться никак не выходило – видимо, даже для того чтоб перебороть злобу она была недостаточно сильна.

– Я уже ничего не считаю, Бриттани, – глухо ответила Сантана, покачав головой. В глубине души она надеялась, наверное, что девушка все равно пообещает завязать со всем, что признается снова в любви, обнимет и попытается успокоить. Что извинится снова и они смогут вновь залатать все трещины.

Но, как оказалось, Бриттани и правда дорожила наркотиками и старым образом жизни слишком сильно. Сильнее, чем любила Сантану, если и вовсе любила.

– Мне нужно пройтись, – глухо проговорила девушка, так как терпеть не могла плакать при людях. Было бы странно закрыться сейчас в ванне, туалете или спальне, и реветь, а потом делать вид, что этого не было. Лучше найти лавочку в сквере подальше от людей и там уже дать волю слезам. – Я вернусь, и мы решим относительно того, что делать дальше. Жилье, твоя работа, что говорить знакомым и все такое.

Эти слова будто ударили Бритт, заменив почти весь гнев неожиданной растерянностью, и она не смогла ничего ответить. Бриттани молча сидела, пока Сан быстро одевалась, и вздрогнула от хлопка двери, дернувшись, словно от пощечины. В голове гудело, а осознание произошедшего, кажется, было еще неполным – остатки злости не давали полностью все понять. Она аккуратно провела холодными пальцами по щеке и стерла скатившуюся слезу.

Бритт оказалась слишком слабой – и не только для того, чтобы противостоять наркотикам.

Сантана не чувствовала, кажется, ничего. То самое состояние, когда нет ни боли, ни страха, ни понимая произошедшего. Не хотелось верить, что это конец, но и выхода она не видела. Вокруг был мрак, созданный пагубной привычкой Бриттани, и свет, которым были их отношения, слишком быстро мерк. Сан знала, что избавиться от зависимости – это чертовски сложно. Но, она также знала, что пока сам человек этого не захочет, ничего не выйдет. Было больно. От того, что Бриттани так легко опустила руки. От того, что даже не сделала вид, что Сантана ей дороже, чем наркотики. Боже, она даже не испытывала благодарности за все то, что Сантана ей сделала!