Текст книги "Выбор аристократки (СИ)"

Джонатан прочтет письмо Трис только спустя два дня после разговора с братом. Он сразу же известит родителей, а затем сразу же закроется у себя в комнате с бутылкой виски. Он выйдет через два дня и найдет в брошенном пиджаке скомканное письмо, которые так и не смог выбросить. Он сядет в библиотеке и развернет его:

Дорогой Джон

Знаю, что я больше не имею права так тебя называть, но это в последний раз.

Я не могу даже представить, насколько ты будешь меня ненавидеть после прочитанного, однако я должна тебе все объяснить. Ты этого заслуживаешь.

Я никогда этого не хотела – ни поездку в Чикаго, ни помолвку, ни свадьбу, ни знакомства с твоим братом. Я всегда была не такой как все. Я не вписывалась в наше общество. Я была вирусом, в нашей идеальной системе. А ты был слишком хорошим, слишком правильным для меня. Наверняка ты сейчас подумаешь, что я просто не хочу тебя обидеть, что дело не в тебе, а во мне, но это действительно так. Только сейчас я поняла, почему у нас получилось с Тобиасом. Мы оба не такие, мы оба поврежденные.

Тебе с самого начала нужен был кто-то другой, не я. Тебе нужна правильная, спокойная девушка, которую не тяготит жизнь аристократов. Я надеюсь, что ты еще встретишь её.

Знаю, что просить прощение бессмысленно, но все же, я сделаю это. Прости меня, Джон. Вряд ли ты когда-нибудь сможешь, но мне искренне жаль. Я любила тебя. Да, по своему, но любила. Ты навсегда останешься для меня близким человеком, как бы плохо ты обо мне не думал.

Прощай.

Беатрис

========== Эпилог ==========

22 года спустя

Трис бегала по кухне пытаясь закончить последние приготовления.

– Я ничего не успеваю…– бормотала она себе под нос. – скоро садиться за стол, а мне даже помочь никто не может…

Провозившись еще десять минут с нарезкой, она не выдержала:

– Тобиас! – крикнула она довольно громко.

Через минуту послышался не менее громкий ответ:

– Что такое, милая?

– Где ходят твои невоспитанные дети? Мне здесь нужна помощь!

– Они такие же твои, как и мои. И их воспитанием мы занимались вместе, так что не сваливай всю вину на меня. – рассмеялся ее супруг.

На кухню вошла Эмили – кузина Тобиаса.

– Мы с Шоной можем помочь. – предложила она. – Все равно сидим без дела.

– Извини, Эми, но вы в гостях. Так что продолжайте сидеть без дела, я скоро закончу.

Эмили пошла в гостиную даже не став спорить с Трис, так как знала, что это бесполезно.

– На столе все готово, мам.

На кухню вошла молодая девушка с темно-русыми волосами и ярко-выраженными синими глазами. Сара была копией своего отца.

– Отлично. – ответила Трис. – Индейка почти готова, но нужно еще закончить нарезку и разложить печенье. – А Алекс? Где твой брат?

– Он в гостиной играет с дядей Кевином в шахматы. – ответила Сара заканчивая нарезку.

– Александр! Немедленно иди сюда и помоги сестре!

Дважды повторять не пришлось. Юноша со светлыми волосами и резкими, для своего юного возраста, чертами лица пришел на кухню. Его полное имя из уст матери никогда не сулило ничего хорошего.

– Я не собираюсь читать тебе лекции о поведении в канун Рождества. – спокойно сказала Трис. – Просто помоги Саре с последними приготовлениями, а потом свяжись с Эрин и Томасом. Они должны были уже прийти.

– Они уже здесь. Бабушка в гостиной с остальными, а дедушка с отцом пошли делать фонарь у входа. – ответил Алекс.

– Очень вовремя… – пробормотала Трис.

– Мама, – обратилась к ней Сара, – иди наверх и переоденься. Мы тут все закончим.

– Ты уверена?

– Да, мам. – решительно ответила ее дочь. – Иди.

Трис взглянула на своих взрослых детей и кивнула, уверенная в них так же, как они в себе. Сара ловко справлялась с индейкой, будто была рождена готовить. «Как летит время» – подумала Трис. Ее дочери уже было двадцать два года. Как раз в этом возрасте Трис была беременна своим первенцем. И Алекс, младший свою сестру на пять лет, не уступал ей в ловкости, неся сразу три блюда в гостиную.

Не желая придаваться ностальгии, а затем и грусти в этот светлый семейный праздник, Трис решила послушать свою дочь и подняться наверх, сменить наряд.

Она надевала серьги, когда в комнату вошел ее супруг.

– Обязательно было смотреть этот чертов фонарь именно сейчас? – не оборачиваясь, спросила она.

– А почему нет? Мы уже закончили, а вот ты еще нет.

Он подошел к ней со спины и прижал к своей груди.

– Ты прекрасна. – улыбнулся он. – Как и всегда.

– Меня и раньше смущали твои комплементы, а теперь, когда мне за сорок это еще более странно. – невозмутимо ответила Трис, но еще щеки предательски покраснели.

– Для меня тебе всегда будет двадцать два. – ухмыльнулся он и поцеловал ее в щеку.

– Там внизу все собрались?

– Да, Педрад, Паркеры и Куперы. Все здесь.

– Хорошо. – Трис отошла от зеркала, направляясь к двери, – Тогда можем спускаться.

– Пришел ответ от Джона.– без предисловий произнес Тобиас держа в руках письмо.

– Ооо, – замерла Трис, – И что там?

– Он так же поздравляет нас с Рождеством. – ответил он смотря на лист.

– Как дети?

– Все хорошо. А́дам во всю готовится к поступлению в колледж.

– Это замечательно. – улыбнулась Трис. – Как София?

После того как Трис и Тобиас сбежали в Швейцарию, Эвелин, предсказуемо пыталась всеми силами избежать скандала. И вот что вышло: Беатрис Итон погибла в автокатастрофе, когда ехала в центр города за покупками. А Тобиас Итон еще до случившегося улетел во Францию, дабы расширить границы семейного бизнеса. И впоследствии, он решил остаться там навсегда. Вот такую интересную историю придумала Эвелин.

Что касается Джона, тот он женился спустя три года после «смерти» своей первой жены на дочери подруги своей матери Софии Дельгадо. Трис была искренне счастлива за них, когда узнала. София – прекрасная девушка, которая поможет Джону обрести то семейное счастье и любовь, которую ему не смогла дать Трис.

У них родился сын Адам, который был ровесником Александра, спустя три года родилась дочь Мария. Первое письмо Тобиас решил отправить брату, когда тот впервые стал отцом. Ответа не было почти месяц, и Тобиас уже потерял надежду его получить, но оно пришло. Джонатан принял поздравления, немного рассказал о себе и спросил, как дела у них. Так и завязалась их переписка. Писали они нечасто, сначала раз в три месяца, потом раз в два месяца, а сейчас они получают и отправляют письма регулярно каждый месяц. Они не поднимают болезненную для обоих тему, а просто делятся новыми новостями. Это было больше, чем они с Трис рассчитывали.

– София и Мария в порядке. Они… – ответил Тобиас и неожиданно замолчал.

Трис, заметив его странное состояние, подошла ближе.

– Что такое?

– Прочти здесь. – Тобиас протянул ей письмо.

Трис нашла место, откуда следует читать и ее глаза начали быстро бегать по строчкам: “…Я простил тебя. Простил Беатрис. Не знаю, когда это пришло ко мне, сегодня или месяц назад, но это пришло. Глядя сейчас на свою жизнь, на жену и детей, я в какой-то степени испытываю благодарность. Двадцать лет назад я так не думал, но сейчас…сейчас я рад, что все сложилось таким образом. Наверное, это было правильно. С Рождеством”.

Трис подняла затуманенные пеленой слез глаза на Тобиаса. Он улыбался, но его глаза, так же как и у нее, были влажными от слез.

– Он простил нас. – произнесла Трис. – Я не могу поверить. Он простил нас, Тобиас.

Мужчина подошел к своей жене и обнял ее.

– Да, он простил нас, Трис. – повторил Тобиас. – Я всегда знал, что Джонатан был лучшим человеком, чем я.

Они стояли в тишине еще пару минут, а затем Трис, слово проснулась ото сна.

– Гости! Нас же все ждут!

Взяв своего мужа за руку, Трис буквально потащила его вниз. Ведь их там действительно ждали. Эмили вместе со своим мужем Кевином следили за шахматной партией своего племянника Алекса и сына Фреди, Шона помогала Саре и Ребекке закончит макияж, Э́стер – младшая дочь Эмили и Кевина – поправляла игрушки на елке, а Генри Педрад внимательно за ней наблюдал, что не укрылось от его отца Зика. Эрин и Томас сидели в обнимку и наслаждались царившей вокруг теплой семейной атмосферой.

Трис с Тобиасом успели как раз к финалу шахматной партии.

– Мат. – произнес Фредерик.

Алекс обреченно вздохнул:

– Сегодня не мой день.

– А то, что ты обыграл меня, это не считается? – спросил Кевин Паркер.

– Извини, дядя Кев, но твой уровень игры в шахматы не выше детского сада. Так что да, это не считается.

Все присутствующие рассмеялись.

– Это я его научил таким фразочкам. – гордо заявил Зик.

– Учи таким фразочкам Генри. – ответил Тобиас.

– О, чувак, ты удивишься, когда узнаешь, чему я его научил.

– Зик! – Шона ударила мужа в плечо. – Здесь же дети!

– Господи, – выпучил глаза Зик, – о чем твои мысли женщина, я не это имел в виду…

– Так, – прервала их Трис, – все за стол.

Тобиас с улыбкой смотрел на своих родных и друзей. В доме царила атмосфера веселья и уюта. Он бы хотел, чтобы Джонатан сейчас был здесь, но это невозможно. Может быть когда-нибудь. А пока, он наслаждался тем, что происходило вокруг. И сейчас, он как никогда был согласен со своим братом. Сколько бы боли не было пережито, в конечном итоге это было правильно.