Текст книги "Недоделанный дарак (СИ)"

Автор книги: mizantrop_babe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Казалось, этот мир подарил ей только боль… только мучения и страдания от неизбежных воспоминаний, которые преследовали её большую часть жизни. Но сейчас, в этот самый момент, Кэтрин понимала, что иначе и быть не могло. Не должно было быть. Она прожила эту жизнь так, как прожила, как сумела; она отчаянно боролась со своими демонами, она боролась и… проиграла, и в этом нет ничего плохого.

Девушка понимает… сейчас, рядом с этим человеком, который дарит ей небывалое успокоение, она понимает абсолютно всё.

Ни один вопрос так и не был задан. Ни один ответ не получен. Но каждый понял то, что должен был.

***

Они перемещаются в машину, и Хейл мягко заводит мотор, смотря в зеркало заднего вида, когда маленькая ладошка аккуратно приземляется на его. Мужчина переводит взгляд на Кэтрин, а она смотрит в ответ.

– Кем ты мечтал стать в детстве? – внезапно спрашивает она, вызывая лёгкую улыбку у оборотня. Хейл замечает, как Кэтрин глушит мотор, вытаскивая ключи и пряча их в своём кармане, так и говоря, что ещё рано отсюда уезжать. – Скажи правду.

– Эм… я уже и не вспомню. Но это была поистине глупая мечта, да и менялись они часто, вроде… космонавт, альфа, были даже мысли стать отшельником.

Мужчина переплетает чужие пальчики со своими, поднимая взгляд на девушку. На её лице была легкая улыбка, которую она не могла скрыть, наблюдая за таким нежным обращением по отношению к ней.

– Что на счёт тебя?

Кэтрин молчит с пару минут, подбирая слова, но Дерек не торопит, он молча сжимает чужую руку, склонив голову чуть в бок.

– Просто хочу, чтобы ты знал, Дерек, – шепчет Кэтрин, сильнее сжимая чужую руку, словно доверяет ему тайну всей своей жизни. – В детстве, я была хорошим ребёнком, я хотела продолжать лечить людей, я хотела помогать другим. Я, правда, была тогда хорошим человеком.

– Ты и сейчас…

– Нет, – моментально отзывается Стоун. – Ты можешь закрыть глаза, не видеть и не слышать, но я правда убивала – среди них не было только детей. Те, кто был приближён к стае альф – умирали; те, кто мог рассказать им о том, что я преследую их – умирали. Мне кажется, за эти десять лет, за эти десять лет…

Она тяжело дышит, стараясь не заплакать, но противные слёзы всё-таки скатываются. Кэтрин помнит каждого, кого убила. Был ли это маленький сварливый владелец кафе в Барселоне, что заметив чёрную тень в углу, собирался подойти к альфам и рассказать о странной девице, что наблюдает за ними; или это была бабушка, которая сдавала ей дом напротив стаи, что поселилась в Лондоне. Все они словно ненавидели незнакомую девушку, которая не сделала им ничего плохого в тот момент, словно доверяли оборотням, зверям, убившим невинное дитя больше, чем ей. Вопрос: «Что с этим миром не так?!», остался без ответа.

Злодей?

Да, чёрт возьми, да! Кэтрин никогда и не отрицала, что она не самый святой в мире человек, что на руках кровь, а в душе чернота. Возможно, то, что послужило отправной точкой, не оправдывало её действий; возможно, постоянная боль и ужасные воспоминания тоже никак её не оправдывали. Возможно, она такая, какая есть, потому что сама захотела такой стать. Но вот, Кэтрин Стоун сидит в машине Дерека Хейла и плачет в его куртку, не сдерживая слёз, потому что знает – её поймут, её примут такой, какая она есть, её не прогонят.

– Посмотри на меня, – шепчет мужчина, обхватив чужое лицо своими огромными ладонями и буквально заставляя девушку поднять взгляд. – Всё в порядке, всё хорошо.

– Я… я-я…

– Ничего страшного, если ты сомневаешься, если не уверена в том, что получится. Всё в порядке, даже если ты убила тех людей – ты признаешь вину, это главное. Не бойся. Ты не должна бояться.

Хейл шепчет и шепчет, успокаивая и нежно стирая чужие слёзы со щёк.

И как бы хотелось Кэтрин сказать «спасибо, что понимаешь». Она ведь всегда сильная, умная, дерзкая стерва, что получает всё, что хочет, бессмертная, балансирующая между дараком и друидом, единственная во всём мире. Но за этой оболочкой скрывается всё та же маленькая Кэтрин Стоун, что так и не повзрослела за эти годы. Маленькая Кэтти, которая боится страшного мира, что окружает её, унижает и оставляет без единой надежды на спокойное существование. Мир, который предал её, издевался и бросил вечно существовать и желать смерти.

Кэтрин плачет впервые за последние десять лет, не сдерживаясь и хватаясь за чужие руки в попытке найти поддержку.

– Всё хорошо, хорошо… – прошептал мужчина, прижимая девушку к себе.

– П-прости… я должна была сдержаться.

– Не должна была, – нежно проведя по щеке, стирая капли слёз, ответил Хейл. – Послушай, Кэтти. Этот мир… полнейшее дерьмо, которым нас кормят день за днём, и если честно, существовать в нём… отстойно. Но ты столько лет держалась, ты так хорошо справлялась, и… я думаю, ты молодец. Возможно, только мысли о мести держали тебя на плаву, но я очень надеюсь, что ты сможешь найти и другой якорь. Он существует, поверь мне!

– Если я найду этот якорь, то захочу всё бросить, продолжить существовать ради этого… якоря. Он будет делать меня счастливой днём, а ночью я буду продолжать страдать. И знаешь, что самое ужасное? Однажды я его возненавижу за то, что я изменила своё мнение ради него, а он за то, что не смогла справиться.

– Всё может быть по-другому, – прошептал мужчина.

Хейл протянул руку и положил её на шею девушки, нежно поглаживая. Прикосновение было настолько приятным, что слова, сказанные ранее, постепенно исчезали из головы. Мужчина наклонился и прикоснулся к чужим губам, целуя мягко и медленно, словно спрашивая разрешения на что-то большее. Кэтрин не могла думать ни о чём, кроме губ, что прикасались к её губам и рук, что прикасались столь нежно, что впору плавиться, как мороженное на солнце.

– Иди ко мне, – вновь шепчет мужчина, отстёгивая чужой ремень безопасности.

Не поддаться чужому низкому голосу, ласковым рукам и горячим губам было сравнимо смерти, и Стоун быстро перемещается со своего места, седлая чужие крепкие бёдра. Большие руки ласкают каждый сантиметр тела, губы покрывают поцелуями шею, ключицы и грудь, заставляя тихо стонать и сильнее сжимать руки в чужих волосах.

– Сними её, – плаксиво шепчет девушка, в попытках стянуть с мужчины куртку и футболку.

Не поддаться её рукам, что откровенно блуждали по его телу, голосу, что не просил, а требовал, и губам, что находили его губы и просили больше ласки и нежности – было невозможно.

У него тело, словно выточено из камня, и мышцы напрягаются от каждого касания, что завораживало настолько, что Кэтрин не смогла отказать себе в удовольствии касаться, покрывать поцелуями, восхищаться.

Звуки поцелуев затопили небольшое пространство машины, переместившейся на заднее сиденье парочки. Она была раскрыта, нежна и в первые, доверялась Хейлу полностью. Оборотень мог бы сказать, что она просто уверена, что не умрёт, но нет… в глазах отчётливо светилось доверие, а это многого стоило.

– Знаешь, если кошмары мучают тебя, когда ты спишь, то может, нам не спать вовсе? – усмехаясь, шепчет Хейл.

– И что же мы будем делать?

– Угадай?

Он игриво шевелит бровями, а Кэтрин звонко смеяться, но смех быстро сменяться громкими стонами, ведь Хейл не шутил, когда сказал, что не позволит ей уснуть. Точно не сегодня ночью.

========== Глава 17. End ==========

Она, не сдерживаясь, стонет, когда широкие ладони оборотня проходятся по чувствительным точкам на теле, на деле же, она вся словно оголённый нерв. Чувствительная. Не просит ласки, а просто берёт всё, что он может ей дать, страстно отвечая.

Целует немного грубовато, больно сжимая волосы в кулак, но становится податливой и нежной стоит только зашептать ей ласковые словечки на ушко, обжигая горячим дыханием кожу.

В глазах плывут яркие круги, тело обмякло и устало, но мужчина всё равно крепко прижимает Кэтрин к себе, целуя её голое плечо и лениво прокладывая дорожку по её лопаткам. Девушка тихо смеётся, игриво дёргая плечом, но покорно остаётся лежать в кругу из цепких рук.

Он понимал каждую мысль в её голове. Принимал абсолютно всё, каждое решение. Но почему-то отчаянно надеялся, что проснувшись, она будет рядом, мило сопеть ему в плечо на чёртовски неудобном заднем сиденье машины.

Мужчина не хочет просыпаться, не хочет открывать глаза, потому что уже знает – её нет, она ушла. Дерек знает почему, зачем и куда она направилась, но не собирается останавливать – она должна закончить то, что начала. Хейл закрывает лицо руками и в последний раз тяжело вздохнув, поднимается, чтобы одеться.

Часы показывают четыре утра, а значит, примерно через час она должна быть в своей квартире, чтобы принять отвратительный отвар, а Дерек должен быть там, чтобы её защитить. Мужчина принимает всё происходящее, заводя машину и направляясь в дом Стоун.

***

Сон одолевал. Он, как наркотик, нужна постоянная доза, но Кэтрин стоически держалась несмотря на то, что Дерек утомил её. Он спал рядом, прижимая маленькое хрупкое тело к себе, и в такой уютной тишине до смерти хотелось уснуть, но она боялась, поэтому как только мужчина уснул, тихонько выскользнула из его тёплых объятий.

Сегодняшнее дело нужно завершить до пяти утра.

Кэтрин точно знает, что должна сделать и куда пойти.

Забрав у сонного продавца свою вторую чашку самого крепкого кофе, Кэтрин направляется домой, допечатывая по пути сообщение для Кали.

– Кэтти, – раздаётся тихий низкий голос позади и девушка резко оборачивается, чтобы обезвредить противника, но Итан и не собирался с ней сражаться, устало поднимая руки вверх – сдаваясь без боя.

– Что тебе нужно?

– Ты собираешься её убить?

– Кого?

Парень молча кивает на чужой телефон, валяющийся в траве, и, подняв, протягивает его Стоун. Девушка испуганно сглатывает – её планы не должны пойти по пизде, но Итан не выглядит враждебно или весело, собираясь побежать и настучать о её планах Девкалиону.

– Хочешь мне помешать?

– А я могу?

Он устало улыбается, задавая, как кажется ему самому, поистине глупый вопрос. Они попали в ловушку в чёртовом Бейкон-Хиллс, но… Итан не думает, что это плохо.

Парень на самом деле устал убегать, хотя со стороны это не выглядело таковым. Для посторонних глаз они были всемогущей стаей альф, которые колесили по миру, подчиняя всех себе. Но парень знал – они бежали. От кого, от чего, зачем? Задавать вопросы Девкалиону было не лучшей идей, поэтому они молча следовали за ним, подчиняясь каждому слову. И за последние десять лет, возможно, какая-то часть оборотня верила и надеялась, что Кэтрин осталась жива или что кто-то другой, кого они разозлили, однажды найдёт и убьёт хотя бы его. От постоянной беготни устаёшь, особенно если в голове картинка будущего совсем иная.

– Скажи мне, Итан… твоя мечта не изменилась?

Парень облизывает губы и склонив голову, кивает.

– Нет, Кэтти, не изменилась. Я всё ещё хочу семью, обычную, самую заурядную, которая бы никому не была нужна. Хочу жить в маленькой деревушке и быть хорошим отцом и мужем.

– Прости меня, Итан…

– Нет, я… шёл за тобой, чтобы сказать тебе кое-что… – парень шепчет, утирая непрошеные слёзы, ведь будущее, которого теперь не будет, маячило перед глазами ярким светом. – Прости меня, Кэтти. Надеюсь однажды, когда-нибудь, ты простишь мне мою трусость, слабость, отчаяние… И спасибо.

– Спасибо?

– Да. На самом деле, я так устал. Устал от всего: от стаи, от Девкалиона… от брата. В какой-то момент я хотел исполнить свою мечту, но мне не позволили. У меня ничего не осталось, Кэтти. И то, что ты здесь… я так этому рад. Честно.

– Что ты несёшь, Итан?! – её голос дрожал, но девушка упрямо сдерживала слёзы.

– Я буду ждать того момента, когда ты освободишь меня от всего этого дерьма. И буду благодарен за это, Кэтти.

Парень свободно вздыхает, в кои-то веки произнеся всё, что хотел. Он не хочет показаться слабым, но перед ней, перед Кэтрин, он никогда и не был сильным – она принимала и любила его любым, она полюбила не альфу, сильного и крутого, а обычного омегу, который всегда прятался за спиной брата и вечно плакал от бессилия. Она была и есть единственная, кто любил его любым.

– Могу я… имею ли я право обнять тебя?

Стоун не замечает своих слёз, срываясь с места, выбрасывая несчастную чашку с кофе и ныряя в любимые объятия.

Много лет назад именно эти объятия дарили спокойствие, чувство, что завтрашний день наступит и будет лучше, чем сегодняшний. Итан был мягче, чем брат – и мало, что изменилось с тех пор – он любил ласково прикасаться к чужим волосам, наводя беспорядок на рыжей голове; любил целовать маленькие ушки и замечать, как они начинали краснеть от смущения; ему нравилось обхватывать тонкую талию и сажать девушку к себе на плечи, чтобы вдали от чужих глаз, весело катать её и слышать заливистый смех. Итан любил Кэтрин больше, чем его брат, а Кэтрин любила обоих, несмотря на такой контраст в их характерах и привычках.

– Она знает, что это ты помогла Дженнифер, поэтому если позовёшь, она придёт. В ближнем бою ты можешь пострадать, поэтому используй его, – прошептал Итан, не разрывая объятий, запихивая в задний карман чужих джинсов пистолет. И только одному Богу известно, где он его достал. Кэтрин могла бы снова повторить, что даже если её исполосуют, это её не убьёт, но Итан это знал, но кроме этого помнил, что боль всегда настоящая, а видеть боль дорогого ему человека и не иметь возможности сделать ничего – в тысячи раз сильнее.

– Ты так сильно её ненавидишь?

– У меня был парень, с которым я хотел сбежать, а Кали убила его, чтобы я не смог этого сделать. Тогда, я не смог признаться в этом Девкалиону, потому что она заставила меня молчать, угрожая брату, а он узнал и… поддержал её, ведь без меня он станет для Девкалиона бесполезным. Представляешь, Кэтти… я почти исполнил свою мечту в тот момент.

– Я пристрелю эту суку, – шёпотом ответила девушка и чмокнув оборотня в ухо, буквально испарилась из чужих объятий.

Сама мысль, что через пару дней ей придётся убить его, пугала, но Кэтрин упрямо шла вперёд. У них была своя жизнь все десять лет, они влюблялись и пытались строить свои жизни, а у Кэтрин была лишь она сама, кошмары и страх. Тот страх, что не испарился до сих пор, те сомнения, что одолевают её каждую секунду. Она сделает всё, что потребуется, она избавится от этой… жизни.

***

Дженнифер не ждала гостей. Шестое чувство подсказывало что-то нехорошее, но время было без пяти пять, поэтому Стоун ни за что не появилась бы на пороге её дома – ей нужно пить отвар в это время, и она не рискнёт прийти сюда. Она была уверена в этом, в то время как сама готовилась нанести визит Кэтрин, чтобы раз и навсегда с ней разобраться.

Но дверь отворилась, тихонько скрипнув и Блейк резко обернулась, заметив улыбающуюся Стоун на пороге собственного дома. Девушка не торопилась, мягко скользя по гостиной, не спрашивая разрешения войти, и вообще не произнося ни слова, словно вернулась к себе домой.

– Поговорим? – наконец-то шепчет девушка, присаживаясь на чужой диван и вальяжно закидывая ногу на ногу. – О, милая, не стоит ничего делать, я ведь не пустыми руками – у меня для тебя есть сюрприз.

Полностью довериться Кэтрин и спокойно сесть напротив – было бы наибольшей ошибкой, поэтому Дженнифер лишь сделала несколько шагов навстречу и встала рядом с креслом. Дышать было трудно, страх сковывал конечности, но показаться слабой – ещё хуже.

– Я знаю, что не одна следила за альфами. Ты всегда наступала мне на пятки, но я никогда не жалела, что создала тебя.

– Меня создал Неметон, – Джулия шипит сквозь зубы. – Но ты правильно заметила – я наступала тебе на пятки, и кроме альф, я интересовалась и тобой, твоей сущностью.

– И?

Девушка вновь игриво улыбается, ведь именно за этим она и пришла. Правда, что таила в себе Джулия – была нужнее всего, и ради этой правды, Кэтрин была готова преподнести ей любой подарок, включая тот, что лежал без сознания в маленькой кладовке её дома.

– Думаешь, я так просто открою тебе все карты? Нет, милочка, я убью тебя, а если не получится, то ты всю жизнь будешь мучиться и страдать, потому что я не скажу тебе ни слова о том, как тебе освободиться.

– А что думаешь на счёт обмена? Хочешь… поменяться?

– У тебя нет ничего, что ты можешь мне предложить!

Джулия почти кричит, потому что паника накрывает её с головой. Страх смешался с ненавистью, образуя безумный коктейль, где слёзы не бегут по щекам только благодаря упрямству.

– Информацию взамен на любовь! Или месть, – повышает голос Стоун, даже вставая с дивана, чтобы слова дошли до малышки Джулии, что почти бьётся в истерике.

– Что?

– Смотри.

Стоун вновь успокаивается, протягивая свой телефон дараку, но та лишь опасливо делает несколько шагов назад. Кэтрин понимает, но глаза автоматически закатываются к мозгу. Девушка оставляет телефон на кресле и отходит назад с поднятыми руками. Дженнифер заглядывает в телефон быстро, чтобы не потерять из вида Стоун, но та, рассевшись на чужом диване в позе лотоса, по-дурацки играется с цветами, стоящими в вазе рядом, и спросить бы, сколько ей, чёрт возьми лет, но момент для этого не особо подходящий.

– Ты… что ты… с ней сделала? Она… Как ты?

– Ты изучала лишь ту часть моей биографии, где меня уже изнасилованную и мёртвую прибило обратно к дому моих родителей. А что на счёт той части, где меня все называли ведьмой? Знаешь, почему меня вообще похитили? – Стоун выдерживает паузу, глядя, как Дженнифер вцепилась мёртвой хваткой в телефон. – Потому что я отлично варила всякие там… гадости. Ну, знаешь… пахли они действительно отвратно, но работали действенно. Стая, которая украла меня, были не из местных, поэтому рискнули, а на моей территории благодаря мне, отец истребил всех оборотней благодаря моим отварам.

– То есть ты сделала её… обычным человеком?

– На время – да. Джулия, я знаю, что ты любила её по-настоящему, как никого иного, потому что я видела всё своими глазами. Ты можешь выбрать.

– Выбрать?

– Мне никто не давал выбора, но тебе я позволю выбрать. И в обоих вариантах – ты получишь то, что хочешь. Взамен, ты скажешь мне то, что мне нужно.

Дарак вновь опасливо смотрит в экран телефона, где скрытая камера снимает ту самую кладовку, а Кали, что с её способностями должна была уже выбить дверь, очнулась и бесполезно молотила её кулаками, сбивая их в кровь. Красные капли, что выступили на кулаках оборотня и не собирались заживать, подтверждали слова Кэтрин – у Кали нет сил, сейчас она обычный человек.

– И что ты предлагаешь?

Стоун слегка ухмыляется, но Джулия расшифровывает эту ухмылку – так Кэтрин говорит: «Хорошая девочка».

– Ну, я скажу тебе рецепт этого отвара, и ты будешь поить им свою возлюбленную – она будет обычным человеком, вы убежите на край света и будете жить долго и счастливо: как ты и представляла раньше.

– А второй… вариант?

– Если всё же мстить ты хочешь больше, чем любить, то… я сварю тебе ещё, ты убьёшь Кали… и Девкалиона, если сможешь.

– «Если сможешь?» – переспрашивает дарак. – То есть ты даже не предлагаешь мне варианта помощи, верно? Если сможешь влить отвар в самого сильного оборотня в мире и при этом остаться в живых, тогда убьёшь его и сможешь жить дальше?

Не позволяя начаться новой истерике со стороны Дженнифер, Кэтрин говорит:

– Малышка, что бы ты ни говорила, но тебя создала я – и ты права, я хочу тебя убить, чтобы под ногами не мешалась, но дать тебе право выбора – важнее для меня. Я хочу, чтобы ты была на моей стороне.

– А лицо?

– Ты ведь научилась с этим жить, разве нет?

***

Дерек нервно смотрел на часы, то и дело порываясь выйти из дома и идти искать Кэтрин. Время перевалило за половину пятого утра, а дома не было даже её запаха. Вопрос, где её черти носят, приходится держать при себе до прихода Стоун.

Мужчина пробыл здесь всего-навсего полчаса, но только сейчас, когда он отвлёкся от мыслей о девушке, до него донёсся бешеный стук чужого сердца. Хейл сглотнул и пошёл на звук – он раздавался снизу. Когти обнажились, подчиняясь воле своего хозяина, а ступеньки одна за другой оставались позади. Кладовка была маленькой, запах немного застоявшимся, но даже это не помешало мужчине учуять чужой страх, что так чётко отбивался в ритме сердца.

– К-кто здесь? – прошептал уже не такой уверенный в себе женский голос.

Для Кали быть бессильной – было в новинку. Женщина уже и забыла, когда она не могла убить кого-то, кто её бесил, и на худой конец – выбить чёртову дверь. Став оборотнем слишком рано, познав всю мощь своей силы, сейчас, не имея возможности даже открыть дверь, что была защёлкнута лишь на щеколду снаружи – быть бесстрашной не получалось от слова совсем.

Сложно было для Дерека не узнать этот голос и испуганные глаза, что так опасливо смотрели сквозь щель в двери. Заметив оборотня, чьи глаза горели ярко-красным, а клыки обнажились, сердце Кали забилось в два раза быстрее от страха. Осознание того, что если Кэтрин не убила её, это не значит, что этого не сделает Дерек, ведь именно ему она насолила больше всех, а сейчас она беззащитна и заперта в клетке.

– Н-не приближайся ко мне! – почти пропищала женщина.

В глазах оборотня горела ярость и ненависть, и ничто не могло остановить его на пути к убийству Кали. Хейл приближался медленно, открыв щеколду на двери и наслаждаясь страхом, что поглощал Кали с каждой секундой. Когти рассекали воздух тягуче, а красный затопил весь зрачок.

– Как же я ждал этого момента, – прорычал оборотень. – Как же я хотел убить тебя наконец-то, бешенная ты сука!

Спина врезалась в стену – отступать было больше некуда, и ждать помощи тоже. Вероятность того, что на помощь придёт кто-то из её стаи была мизерной, и женщина прокляла тот момент, когда сказала всем, что разберётся со всем сама и вернётся, не углубляясь в детали того с кем или с чем она должна разобраться. Разве могла она предугадать, что выстрелив в неё из пистолета, Кэтрин не просто не убьёт её, а ещё и вольёт до блевоты отвратительный отвар ей в глотку, заставив всё проглотить. И когда наступила темнота, казалось, что напряжение ушло, в теле появилась лёгкость и слабость – разнеженное состояние спокойствия и умиротворения. Но когда она вернулась и осознала, что слабость не уходит, что она постоянна, то страх затопил всё тело и захватил мозг.

Оборотень подошёл вплотную и прорычав женщине что-то прямо в ухо, обхватил острыми когтями горло, поднимая над полом. Воздух с каждой секундой исчезал и оставалась только боль и противное ощущение крови, что стекала по шее от впившихся в неё когтей.

Кали извивалась, и кажется впервые в жизни – умоляла. Ещё несколько часов назад она и представить не могла, что когда-нибудь попросит о пощаде, но сейчас, когда нет помощи, не сил и возможности – она сдалась. Так быстро и просто оказалось можно сломить её, не прилагая больших усилий.

– Дерек, отпусти её! – раздался голос, но мужчина не торопился выполнять чужой приказ. Оборотень сильнее сжал чужое горло, поднимая всё выше хрупкое тело и рыча. – Дерек! Не заставляй меня…

– Ладно!

Мужчина отбросил Кали, как ненужную куклу в сторону и развернувшись к Кэтрин лицом, постепенно вернул себе человеческую ипостась.

– Какого чёрта в твоей кладовке эта сука без сил, а ты заявляешься и спасаешь её?

Кажется, это был практически первый раз, когда злость взяла вверх над оборотнем и его чувствами, что он позволил себе тихонько зарычать на Стоун.

– Она уходит, – проигнорировав тон и слова оборотня, ответила Кэтрин, и скорее даже не Хейлу, а Кали, которая пыталась откашляться в стороне. – Хэй, заходи, забирай и проваливайте, чтобы глаза мои вас не видели.

– Что? Что происходит? Что ты наделала?

Мужчина вновь зарычал, заметив в проходе Дженнифер. Та молча прошла мимо Хейла и опустилась на колени перед обессиленной Кали.

– Поднимайся, мы уходим, – спокойно, словно общалась с маленьким ребёнком, прошептала Блейк. – Пожалуйста, вставай и не сопротивляйся, у нас мало времени.

Когда пришло осознание, что никто кроме Джулии не собирается ей помогать, Кали поднялась с колен и оперлась на дарака.

– Надеюсь, ты сдержишь своё обещание, – сказала Стоун, протягивая Блейк маленький листок. – Об альфах не беспокойтесь, сегодня их уже не будет.

– Что? – словно очнувшись ото сна, спросила Кали.

– Я обменяла тебя, – объяснила девушка. – Так что будь послушной и делай всё, что скажет тебе Джулия. Бежать тебе больше некуда, ведь твоя стая умрёт где-то через… сегодня. Тебя никто не приютит, ты больше никому не нужна кроме неё – слабая и беззащитная.

Дженнифер покрепче обхватила Кали за талию и быстро вывела из дома Стоун. Второпях, дарак не взяла ничего, кроме вещей первой необходимости, быстро затолкав всё в машину и установив навигатор на выезд из города.

***

Тишина в кладовке длилась уже довольно долго. Кэтрин не желала объясняться, а у Дерека не было слов, чтобы описать своё возмущение и разочарование.

Возможно, он переоценил человечность в этой девушке. Отпустить оборотня, что убила и покалечила стольких людей; отпустить дарака, что ничуть ни лучше, что приносила в жертвы невинных людей – разве можно было так поступить?

– Это твоё… то есть ваше.

Мужчина поднял взгляд и заметил протянутый ему листок, что был очень похож на тот, что забрала Дженнифер несколькими минутами раннее.

– Что это?

– Гарантия вашей безопасности от неё. В её рецепте не хватает одного ингредиента, а запаса, что отдала ей я, хватит лишь на несколько месяцев, поэтому она не посмеет причинить вам боль. Ей будет нужен этот отвар, чтобы Кали оставалась человеком – она пойдёт на всё ради этого.

И сейчас Дереку даже не хотелось знать, что это за отвар, что он должен делать, как реагировать? Просто хотелось спросить:

– Как ты могла? Вот так просто…

– Прости, – ответила полушёпотом девушка. – Я говорила тебе, что ты разочаруешься во мне. У меня другие цели – и ни одной из них не является быть вашим супергероем или мстителем.

Кэтрин не жалела, что поступила так, как поступила. Многое из того, что пришлось видеть ей – никто из них не мог и представить. Никто из них не мог видеть, как умирала на её глазах малышка Джулия, как сильно она желала любви, обычный человеческой любви и понимания; как мечтала по ночам, что её альфа обратит на неё внимание. Кэтрин видела, как часто Джулия гуляла по лесу и кормила животных, как защищала совсем маленьких созданий от охотников – какой она была живой. И сейчас, Кэтрин ни капли не жалела, даже видя разочарование в глазах Хейла.

– Уходи, если хочешь. Я не стану тебя держать…

– Ты никогда! Никогда никого не держишь, – прошипел мужчина. – Конечно, ты всё решишь сама, справишься, как всегда в одиночку, тебе не нужно чужое мнение, ты ведь лучше всех знаешь, как правильно!

– ДА! – закричала в ответ Стоун. – Я знаю, как лучше для меня. Я всегда права! И если тебе что-то не нравится, то проваливай! Как школьница перед тобой я объясняться не буду.

Девушка развернулась и громко хлопнув дверью, вернулась на первый этаж. В холодильнике оставался отвар, который Кэтрин от злости выпила залпом. Входная дверь хлопнула – Дерек ушёл.

– Да пошёл ты, – закричала девушка, запустив в дверь вазу с цветами.

***

Ладони потели всё сильнее и сильнее по мере того, как на улицах Бейкон-Хиллс становилось всё темнее. Сегодня тот самый день, та самая ночь, то самоё полнолуние. Девушку бросает то в жар, то в холод. Мозг начинает работать в два раза быстрее, чем обычно, генерируя вопросы: а вдруг не получится, вдруг что-то пойдёт не так, вдруг я ошибусь? Но Кэтрин сразу же себя останавливает, ведь она готовилась к этому десять лет, всё это время она хотела сделать это, закончить свою жалкую жизнь, и ничего не могло пойти иначе.

Часы показывали девять вечера. Сумерки опустились на город, зажглись фонари, ночь казалась волшебной.

Девушка сидела за своим столом и впервые с удовольствием ела еду, заказанную из ресторана неподалёку. Впервые ей сегодня улыбался доставщик, вручая купон на следующую покупку и с радостью сообщая, что они делают скидки в день рождение.

А ведь и правда. Сегодня её день рождение. Сегодня Кэтрин Стоун исполнилось двадцать семь лет. Ровно десять лет назад начался её кошмар, сегодня тот самый день, когда он наконец-то закончится. Девушка мечтательно возводит глаза к потолку. Последний раз она праздновала свой день рождение пятнадцать лет назад, в кругу семьи, когда мама готовила вкусную еду, а папа нежно наводил бардак на рыжей голове своей широкой ладонью. Её окружали искренние улыбки, много смеха и… торт со свечами. Большой и вкусный торт, Кэтрин уверенна, что он был вкусным, ведь его готовила мама. Жаль, что в тот день она так и не успела его попробовать. Жаль, что альфы явились раньше, чем она смогла задуть свечи и с наслаждением съесть свой кусочек торта.

Раздался стук в дверь, прервав мысли девушки.

Дерек? Он не звонил и не приходил уже три дня, возможно ли, что он пришёл её поздравить?

Кэтрин быстро поднялась и широкими шагами пересекла гостинную, открывая дверь.

– С Днём Рожденья Тебя, С Днём Рожденья Тебя, милая Кэтрин, с Днём Рожденья тебя! – фальшивя на каждом слове пропела толпа школьников.

Лидия широко улыбалась, держа в руках ярко-розовый торт с зажжённой свечой “27”, Эллисон укрывала ладошками свечу от ветра, Скотт мялся позади с розой, Стайлз не долго думая всучил Стоун коробочку, судя по всему с верёвкой и мылом, иначе и быть не могло, – думала Кэтрин. Даже Айзек пришёл с подарком, хоть и стоял дальше всех. Но не Дерек. Его не было.

– С-с-пасибо, – тихо прошептала девушка.

– Не медли, задувай свечу, – радостно прокричала Мартин. – Ах, да! Не забудь загадать желание.

Девушка закрыла глаза. Что она хотела больше всего? Чего ей пожелать, если оно непременно сбудется? Это ведь её день рождение, так?

“Хочу, чтобы всё стало на свои места”.

Кэтрин не открывая глаз, быстро задула свечку. Стая яростно захлопала в ладоши, вручая не лёгкий торт Стоун в руки.

– Хотите зайти?

– О, мы бы с удовольствием, но мы уезжаем, как и планировали. Автобус ждёт. Мы будем в соседнем городе, – ответила Лидия, лишний раз напомнив о том, что сегодня не просто день рождение, а ещё и день… смерти.

– Ах, точно! Удачной… поездки. А…?

– Дерек едет с нами. Он уже уехал. Крутой, на своей машине.

– Я всё ещё недоволен, что мне не разрешили ехать на своей. Это какая-то дискриминация, – ворчал Стайлз пока все подталкивали его к автобусу.

– Посмотри на машину Дерека и на свою телегу, и всё недовольство сразу пропадёт, – ударив Стилински по спине, чтобы поторапливался, ответила Лидия.

Толпа шумно погрузилась в автобус и помахав Стоун на прощание, исчезла из виду. В руках всё ещё оставался торт, роза, подарок Стилински – несколько дисков с фильмами, включая Звёздные войны, и что-то подсказывало Стоун, что они далеко не новые. В пакете, подаренным Айзеком лежали тонкие изящные часы в красивой коробочке, и ведь где только денег на них откопал? Маленькая записка гласила: “Время имеет значение лишь когда ты опаздываешь на свидание. В остальном, наслаждайся этой жизнью сполна. Ты всё ещё можешь передумать. Айзек”.