Текст книги "Невменяемый (СИ)"
Автор книги: miss Destinу
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== С чего все начиналось… ==========
1981 год. 2 ноября
Графство Суррей
Литтл-Уингинг
Тисовая улица
Дом №4.
– А-а-а-а! Вернон! ВЕРНОН!!!
– Да, дорогая?
– Там… ТАМ…
– Крыса? Отрава в кладовке.
– Нет, там… РЕБЕНОК!
– В кладовке?
– Да нет же, на ступенях у двери!
– У нас в кладовке есть ступени?
– ВЕРНОН! При чем здесь кладовка?! У нас на крыльце ребенок!
– Чей?
– А я откуда знаю?! Прекрати жевать бекон и иди сюда!
– Эх… Иду, иду… О! Ребенок! Откуда он?
– Ты издеваешься?!
– Смотри, дорогая, у него письмо…
– А он хорошенький…
– Забавно, чернилами написано… зелеными.
– И глазки у него зеленые…
– Здесь написано, что это сын твоей сестры!
…
– Где, говоришь, отрава?
– ПЕТУНЬЯ!
– Ладно, ладно, уже и пошутить нельзя…
***
В это же время
Шотландия
Хогвартс
Кабинет директора.
– Все идет просто прекрасно, Фоукс!
– Курлык.
– Да, да. Мальчик вырастет у магглов, даже не подозревая, что он волшебник!
– Курлык.
– А когда придет время, я стану для него учителем и наставником!
– Курлык.
– Поведу его к свету! Ну, разве я не гений?
– Курлык.
– Я тоже так думаю…
***
В это же время
Где-то в лесах Албании.
– Э-э… А где это я?
– Сссс…
– О, змейка!
– О, духхх.
– Ссслушай, а где это мы?
– В лессссу.
– Исссчерпывающще… И как это меня сюда занесло?
– Дейссствительно, как?
– А… вссспомнил. Вот подссстава…
– Чего?
– Да пророчессство, будь оно неладно! Идиот!
– Ссссоглассна…
– А ты чего поддакиваешь-то? Ты ж не знаешь ничего!
– Умные безсс тела по лесссам не шассстают…
– Логично.
***
В это же время
По всей магической Британии.
– За Гарри Поттера!
– За Мальчика-Который-Выжил!
Все радовались падению Темного Лорда. Все прославляли чудом выжившего маленького героя. Все с нетерпением ждали возвращения Гарри Поттера домой.
Никто еще не знал, что герой окажется совсем не таким, каким они его себе представляли…
Комментарий к С чего все начиналось…
На будущее
========== Десять лет спустя… ==========
Десять лет спустя
Тисовая улица. Дом №4.
– Немедленно вылезай оттуда, несносный мальчишка! Вернон!
– Да, дорогая?
– Твой племянник опять заперся в чулане!
– Ничего не знаю. У меня из племянников только бульдоги Мардж.
– ВЕРНОН!
– Ладно, ладно… Дадли! Где мои инструменты?
Некоторое время и полкило отборных ругательств спустя дверца под лестницей была вскрыта и взглядам семейства Дурслей предстала изумительная картина: темный, пыльный чулан, стопки книг, подпирающие потолок, а в центре веселенькое одеяло в цветочек, на котором мирно сопел худенький черноволосый мальчик.
– Гарри!
– А?
Проснувшийся ребенок сел, рассеянно взлохматив волосы, и на Дурслей уставилась пара сонно моргающих зеленых глаз.
– Ты что здесь делаешь?!
– Сплю.
– Это мы видим, почему здесь?
– А почему нет?
– Потому что нормальные люди не спят в чуланах!
– А я не нормальный.
Дурсли переглянулись. Ну вот, что на это возразишь?
Действительно, Гарри Поттер был мальчиком далеким от понятия «нормы» во всех отношениях. И дело было даже не в том, что он являлся волшебником (ради бога, кем он мог еще родиться у двух магов! Сквибом? Не смешите, Дурслям просто не могло так повезти!), а в том, что он вообще был мальчиком странным…
«Слишком умный для своих лет!» – говорили в школе.
«Слишком спокойный для ребенка» – говорили соседи.
«Слишком непонятный даже для волшебника» – думала Петунья.
«Вау! У училки волосы посинели!» – Дадли Дурсль к аналитическому мышлению был не склонен в силу возраста.
Что думал обо всем этом сам Гарри Поттер науке было неизвестно.
На все попытки выяснить, что же творится в его растрепанной голове со шрамом в виде молнии на лбу он отвечал так, что любой «нормальный» человек неизбежно впадал в логический ступор.
Даже Петунья, которая все же имела какой-никакой опыт общения с волшебниками.
– Гарри, почему ты не спишь ночью?
– А почему вы не спите днем?
– Ну… днем люди живут!
– А я живу ночью.
– Но это неправильно!
– Кто сказал?
Или…
– Эй, кузен! Вот че ты вечно в книжки пялишься вместо того, чтобы в футбол гонять?
– А ты че вечно в футбол гоняешь вместо того, чтобы в книжки пялиться?
– Э-э… Мне нравится…
– Еще вопросы есть?
И даже в школе…
– Мистер Поттер, у вас какой-то вопрос?
– Да. Зеленый или красный?
– Простите?
– Просто скажите: зеленый или красный?
– Мистер Поттер, у нас урок математики!
– Вам что, трудно?
– Нет, но… О, господи, хорошо… зеленый! И что?
– Ничего, спасибо, продолжайте.
А еще был забавный инцидент с миссис Фигг…
– Гарри, дорогой, что это ты там делаешь?
– Пытаюсь понять, какой породы ваши кошки.
– Мои кошки? Э-э, а тебя дядя с тетей не будут искать?
– Они странные…
– Почему?
– У них очень большие уши.
– У твоих родственников?!
– Нет, у ваших кошек. И кисточки на хвостах. А еще вы знаете, что у вас…
– Ну все, хватит глупостями заниматься! Иди домой!
– Ладно, но он большой и страшный.
– Кто? Дом?
– Нет, паук у вас на плече.
– Пау… А-А-А!..
***
Короче, ко дню своего одиннадцатилетия Гарри Поттер считался в Литтл-Уингинге кем-то вроде городского сумасшедшего.
«Тихий и почти не буйный (если не считать той пары взрывов в кабинете химии), безусловно с проблесками гениальности, но увы… совершенно невменяемый ребенок!» – так его охарактеризовала однажды директор школы, сплетничая за вечерним чаем с физруком.
И невольно попала в самую точку. Гарри Поттер, и правда, был невменяемым. То есть, заставить его делать хоть что-то против его воли было невозможно. Абсолютно. Можно было только попросить. Или попытаться заинтересовать. Тут, правда, существовала другая опасность. Увлекшись чем бы то ни было, Гарри напрочь выпадал из реальности, и оторвать его от интересного занятия не представлялось возможным.
Так, однажды, увлекшись решением какой-то головоломной задачки по математике, он исписал вариантами решения не только всю свою тетрадь, но и тетрадь Дадли, сидевшего с ним за одной партой, а затем, когда бумага закончилась, как ни в чем не бывало продолжил писать на парте…
Надо ли говорить, что задачка не имела никакого отношения к уроку английского языка, на котором все это происходило?
***
И все же, несмотря на то, что племянник категорически не вписывался в их картину мира, Дурсли настороженно отнеслись к письму, которое большая коричневая сова скинула прямо на голову Гарри, сидящему в саду на газоне.
Но еще больше их насторожила реакция на письмо самого Гарри.
– Смотри-ка, сподобились…
После чего он достал из кармана огрызок карандаша, нацарапал что-то на обратной стороне конверта и, ловко привязав послание к лапке совы, усевшейся на заборе, будто в ожидании ответа, с непонятной улыбкой проводил ее взглядом.
– Э-э, Гарри, а что это за письмо тебе принесла эта… птица?
– Приглашение в школу. Волшебства.
– А-а… И что ты?
– А я ответил, что согласен.
– И-и… что дальше?
– Должны прислать сопровождающего.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю.
– Слушай, ты можешь хоть раз поговорить с нами по-человечески?!
– А я как говорю? По-птичьи?
– А ты умеешь? Меня уже ничто не удивит…
– Да вроде нет.
– Ну слава богу! А ты уверен?
– Был бы уверен, не говорил бы «вроде».
– Да я про школу! Ты уверен, что хочешь поехать туда?
– Я абсолютно уверен, что не хочу. Но надо.
– Зачем?
– Тетя, вы хорошо ко мне относитесь?
– Ну-у… да, конечно…
– Тогда вам лучше не знать.
– Но, как же…
– Знаешь, Петти, что-то мне подсказывает, что он прав!
Вернон всегда понимал племянника жены лучше, чем все остальные. Не понимал даже. Чувствовал. И что б ему на месте провалиться, если он сам знал – почему.
А между тем, пока Дурсли пытались понять, как им относиться к скорому отъезду племянника, Гарри уже слинял куда-то. Судя по знакомому шебуршанию – в любимый чулан. И действительно, через несколько минут оттуда показалась его взлохмаченная голова с жуткими очками-велосипедами на носу.
– Гарри, зачем ты нацепил на себя этот ужас?
– Надо.
– У тебя ухудшилось зрение? Давай купим тебе нормальные очки!
– Не, мне эти нужны. И еще… где старые вещи Дадли?
– Господи прости, а они-то тебе зачем? Хотя нет, не отвечай. Сейчас принесу.
Петунье все же были дороги ее нервы.
***
Впрочем, общественное мнение ей было дорого тоже, а потому…
– Только через мой труп!
– Тетя…
– Гарри, нет! Я не выпущу тебя из дома в таком виде!
– Почему?
– Что люди подумают?!
– А какая вам разница, что о вас подумают «ненормальные» волшебники?
– Но… а соседи?
– А соседи знают, что обычно я одеваюсь нормально.
– Но ты можешь хотя бы объяснить, зачем это все?
– Могу.
– Но не станешь, верно?
– Вам кто-нибудь говорил, что вы очень проницательны?
– Не подлизывайся, несносный мальчишка! Это все равно…
Высказать все, что она думает о возмутительном новом имидже племянника, Петунье не дал громкий и настойчивый стук в дверь. Предсказанный Гарри сопровождающий все же появился.
========== Возвращение блудного героя… ==========
Когда Петунья и Вернон увидели на пороге своего аккуратного, ухоженного, совершенно приличного домика огромное, лохматое НЕЧТО – они перепугались до чертиков.
Когда Арабелла Фигг, подглядывающая сквозь щель в заборе, увидела, что за Мальчиком-Который-Выжил из школы прислали полувеликана – она изумилась до крайности.
Когда Хагрид увидел перед собой маленького, худенького мальчика в круглых очках, так похожего на старину Джеймса – он расчувствовался так, что едва не забыл, зачем пришел.
И только Поттер был спокоен, как Будда. Внутренне.
Внешне же он разыграл целый спектакль, глядя на который, Дурсли с трудом удерживали серьезные выражения лиц. Они, конечно, не понимали, для чего этот невозможный ребенок строит из себя наивную ромашку в духе: «Кто волшебник? Я – волшебник? Да вы что! Да не может быть! Письмо? Ну, было письмо. Так я думал, это шутка!», но смотреть на это было весело.
Не удивительно, что когда за племянником и его сопровождающим наконец закрылась дверь, дом №4 по Тисовой улице огласил дружный продолжительный хохот.
– Надо было его в театральный кружок отдать!
– Да? По-моему, он и так прекрасно справляется!
***
Второй акт комедии под названием «Возвращение Героя» развернулся на Косой Аллее и надолго остался в сердцах и памяти ее обитателей.
– Вау! Золото! Это что, все мое? Правда мое? Да?
– Да, Гарри, твои родители без денег тебя не оставили!
***
– Ой, а там что? Что там? Что? Ну, Хагрид, ну скажи!
– Не могу, Гарри, это большой секрет профессора Дамблдора!
– Большой-большой?
– Да!
– Вот в этой тряпочке?
– Ну-у…
Конечно, будь на месте Хагрида кто-нибудь чуть более проницательный, он мог бы насторожиться столь эмоциональному поведению мальчика, подозрительно граничащему с издевкой.
Гоблины были проницательны. Но гоблины по натуре своей были страшными пофигистами, и поведение клиентов их интересовало мало.
А Хагрид… Ну, что взять с лесника-недоучки, который считает, что розовый зонтик – самое не подозрительное место для хранения обломка палочки?
Загадочное исчезновение ключа от сейфа Поттеров он, к слову, тоже не заметил.
***
У Олливандера стало еще веселее.
БАМ! БДЫЩ! БУХ!
– Достаточно, мистер Поттер! Я понял! Хм… Вот, попробуйте-ка эту!
– Вы уверены?
– Нет, но я предполагаю…
– Тогда лучше отойдите.
Пам-парарам-парам-пам…
– Ну надо же! Остролист и перо феникса! Любопытно, очень любопытно…
– И не говорите.
И даже непонятно, кто удивился больше. Старый мастер или юный герой.
***
И если в предыдущие разы поведение Поттера можно было объяснить хоть как-то, то в магазине Мадам Малкин начались сплошные непонятки.
– Тоже в Хогвартс?
– Не, приодеться решил.
– Серьезно? Или шутишь?
– Серьезно шучу.
Драко Малфой аж подзавис.
– А-а… На какой факультет собираешься?
– На Хаффлпафф.
– Куда?! Опять шутишь?
– Ни разу. Идеальный факультет, чтобы затеряться и не привлекать внимания.
– А зачем тебе теряться?
– А почему бы и нет?
– Странный ты…
– Ты даже не представляешь…
***
И, как апофеоз, обед в «Дырявом котле»…
– Сам-Знаешь-Кто убил твоих родителей, Гарри!
– Да ты что? Правда? Вот ужас-то!
– И не говори! Он и тебя убить пытался…
– Но что-то явно пошло не так…
– Да! Ты выжил, а он исчез!
– Куда?
– Э-э… Я не знаю… Но Дамблдор, великий человек, говорит, что он еще вернется!
– А Дамблдор откуда знает?
– О! Дамблдор – великий человек!
– Я-я-ясно…
***
Оставшийся летний месяц прошел для жителей Литтл-Уингинга на удивление спокойно. Вероятно, потому что, вернувшись домой с внушительной стопкой учебников и волшебной палочкой, Гарри заперся в чулане и вылезал оттуда исключительно по необходимости. Такое поведение племянника Дурслей не удивляло, но несколько настораживало.
– Гарри, дорогой, я тут проходила мимо и увидела вспышку…
– Какого цвета?
– Белого, а что?
– Ничего, это был всего лишь Люмос.
– Лю… Гарри, а разве тебе можно пользоваться магией дома? Лили говорила…
– Пока можно. Как только поеду в школу, будет нельзя.
– Отку…
– Знаю.
– А ты…
– Уверен.
– Ну что ж, тогда…
Бум. Дверца чулана захлопнулась прямо перед носом растерянной Петуньи.
– Несносный ребенок.
***
Первого сентября на платформе 9 и ¾ появился худенький черноволосый мальчик в круглых, перемотанных скотчем очках, мешковатой, потертой одежде и с объемным чемоданом в руках. Не обращая совершенно никакого внимания на царившую вокруг неразбериху, он уверенно забрался в поезд и, заняв свободное купе, погрузился в изучение учебника по истории магии.
За этим нетривиальным для первокурсника занятием его и обнаружил Рон Уизли, которого братья отправили на разведку. Разумеется, о том, что в этом году в числе первогодок окажется сам Гарри «Свет» Поттер, в магической Британии знала каждая собака.
– Привет, к тебе можно? Все купе заняты…
Рассеянный взгляд, короткий кивок головы, и национальный герой вновь углубился в чтение. Однако, такая мелочь, как отсутствие внимания собеседника, Рона волновала мало.
– Э-э… меня зовут Рон Уизли, а тебя?
– Джон Смит.
– Чего? Какой Смит? Ты же Гарри Поттер, я знаю…
– Зачем тогда спрашиваешь?
– Ну… ради приличия…
– А что неприличного в том, что ты заранее знаешь, как меня зовут?
– Но… так принято… все нормальные люди…
– А я и не претендую.
– На что?
– На нормальность.
И в этот момент произошло сразу две вещи: Гарри Поттер вновь потерял интерес к разговору и вернулся к учебнику, а Рон Уизли внезапно понял, что если ему удастся подружиться с этим странным мальчиком, то учеба в Хогвартсе точно не будет скучной.
***
Это его первое впечатление подтвердилось чуть позже, когда в купе заглянул Драко Малфой.
– Я слышал, в этом купе едет Гарри Поттер…
Гарри поднял голову.
– Да, но он только что вышел.
Рон приглушенно хмыкнул. Малфой подозрительно уставился на него, а затем внимательно оглядел Гарри, задержав взгляд на шраме в виде молнии.
– Неужели?
– Точно тебе говорю.
– Хочешь убедить меня, что в одном купе едут два первокурсника с одинаковыми шрамами?
– А почему нет? Я фанат.
Драко на миг растерялся.
– Чей?
– Гарри Поттера. Все утро шрам рисовал, нравится?
Гарри говорил так убедительно, что еще секунда и Малфой бы поверил во всю ту чушь, которую тот нес. Но в этот момент Рон не выдержал и заржал в голос.
– Издеваетесь?
Глаза Драко гневно сузились. Гарри пожал плечами.
– Шутим. Проблемы с чувством юмора?
– Нет, ты все-таки очень странный…
– Тебя это смущает?
– А тебя нет?
Поттер отложил учебник и пристально посмотрел на Малфоя.
– Нет. А должно?
Драко недоверчиво прищурился.
– И что… тебе правда наплевать, что о тебе подумают?
– С высокой колокольни. Печенье хочешь?
Гарри вытащил из чемодана пакет с едой, заботливо собранный Петуньей в дорогу. Малфой молча посмотрел на печенье, затем на Рона, потом на Гарри и неожиданно для самого себя кивнул. Он пока смутно понимал, что вообще происходит, но то, что Поттеру удалось его заинтересовать, было неожиданно. И с этой неожиданностью надо было разбираться.
***
Заглянувшая десятью минутами позже Гермиона Грейнджер обнаружила в «знаменитом» купе весьма странную компанию. Трое мальчиков – брюнет, блондин и рыжий – аппетитно хрустели печеньем и разговаривали. Вернее, разговаривали только блондин и рыжий. И только с брюнетом. Друг друга они демонстративно игнорировали, лишь изредка обмениваясь подозрительными взглядами. Брюнет же и вовсе был с головой погружен в чтение, иногда рассеянно кивая репликам собеседников. Все это выглядело необычно и непонятно, а все необычное и непонятное Гермионе было заведомо интересно.
– Вы не видели…
Брюнет оторвался от чтения.
– Жабу?
– Да…
– Коричневую?
– Да!
– Нет, не видели.
– Как? А откуда…
– Я экстрасенс.
Драко и Рон удивленно уставились на него.
– Кто?
Гермиона растерянно моргнула и на автомате ответила:
– Так в маггловском мире называют ясновидящих. Погоди… правда?
– Нет.
– Но тогда…
– У тебя очень звонкий голос.
– Ты слышал, как я спрашивала о жабе в соседних купе?
– Бинго.
Гермиона почувствовала себя дурой. Она хотела было гордо хлопнуть дверью, но вдруг заметила шрам на лбу наглого брюнета.
– А я тебя знаю! Ты – Гарри Поттер!
– Да.
– Я читала о тебе в учебнике по истории!
– Поздравляю.
– Ты знаменитость!
– Тебе дать автограф?
– Что? Нет!
– Ну, ладно. Печенье будешь?
Некоторое время в купе стояла растерянная тишина, а затем Гермиона, Драко и Рон задумчиво переглянулись. Да, предстоящий год в Хогвартсе определенно обещал быть необычным.
========== Разрыв шаблонов… ==========
Предстоящего распределения первокурсников (а точнее, одного конкретного первокурсника) по факультетам многие ждали, затаив дыхание. И все по разным причинам.
Альбус Дамблдор – потому что ему позарез было надо, чтобы юный герой оказался на Гриффиндоре, но договориться с мерзкой Шляпой так и не удалось, а любого рода магия на нее не действовала. Оставалось только тихо скрипеть зубами и надеяться, что наследственность возьмет свое.
Северус Снейп – потому что до сих пор до конца не знал, какое из двух зол будет меньше: Поттер на Слизерине или Поттер на Гриффиндоре. Остальные два факультета им в расчет почему-то не принимались.
Минерва МакГонагалл напротив – точно знала, чего ждет от распределения, потому что Поттер на Гриффиндоре – это уже традиция, а традиции Минерва уважала.
А вот Флитвик и Спраут хоть и отдавали должное заслугам национального достояния, но все же тихо надеялись, что «повезет» кому-нибудь другому. Потому что герой на факультете – это, конечно, прекрасно, но неспокойно.
Не беспокоился о будущем цвете шарфика Гарри Поттера, пожалуй, только Темный Лорд, который за десять лет скитания по Албанским лесам малость одичал и слегка спятил. И теперь, пребывая в незавидной роли шизофрении Квиррелла, он думал только о том, как бы скоммуниздить камушек из-под крючковатого носа Великого и Светлого и обзавестись наконец собственной тушкой.
В общем, настроения за преподавательским столом бродили не самые радужные. А вот среди небольшой горстки первокурсников царило волнительное предвкушение. Всем было до ужаса интересно и одновременно до чертиков страшно узнать, куда, а главное, как их будут распределять. Всем, кроме пресловутого Поттера.
– Я читала, что учеников распределяют по факультетам, согласно их способностям и стремлениям… – уверенно сообщила Гермиона.
– Фред и Джордж говорили мне, что мы должны будем сразиться с троллем! – возразил Рон.
– А я слышал, что будут испытания по каждому предмету… – с опаской пробормотал Симус.
– Врут.
Все разом замолчали и уставились на Поттера, который спокойно стоял в центре толпы и листал блокнотик, прихваченный из чемодана перед высадкой. Заметив, что вокруг наступила тишина, он поднял голову и наткнулся на удивленные взгляды ребят.
– Распределяет шляпа. И скорее всего, от балды, – невозмутимо пояснил он.
– А ты-то откуда знаешь? – прищурился Малфой.
– Знаю.
И он снова вернулся к изучению каких-то записей в блокноте, напрочь игнорируя поднявшуюся вокруг смуту. Правда, очень скоро возмущенные перешептывания стихли, когда выяснилось, что Поттер был прав.
***
– Грейнджер, Гермиона!
– Рейвенкло!
Гермиона, светясь от гордости, рванула к столу под синими флагами.
– Малфой, Драко!
– Слизерин!
Драко ухмыльнулся и неторопливо отправился под серебристо-зеленые знамена.
– Уизли, Рональд!
– Гриффиндор!
Рон с явным облегчениям присоединился к братьям.
– Поттер, Гарри!
В зале наступила звенящая тишина.
«Пожалуйста, пусть будет Гриффиндор!» – мысленно взмолился Рон.
«Он умный, его должны распределить в Рейвенкло!» – уверенно подумала Гермиона.
«С ним что-то не так… Хочу его к нам!» – хмыкнул про себя Драко.
– Хаффлпафф! – каркнула Шляпа, разом обломав всеобщие ожидания.
Дамблдор поперхнулся воздухом. Снейп с трудом сдержал ехидную ухмылку. Помона Спраут нервно икнула. Все остальные недоуменно заморгали, как разбуженные совы. И только Поттер сохранял невозмутимость сытого удава.
Что тут скажешь? Уметь договариваться со старыми вредными артефактами – это талант.
***
Наступило второе сентября… Потом третье, четвертое… Учеба потекла своим чередом, первокурсники потихоньку осваивались в Хогвартсе, профессора приглядывались к новым ученикам. Особенно к одному из них. В очках и со шрамом, ну, куда ж без него? Что такого особенного они хотели обнаружить в обычном, пусть и феерически везучем, одиннадцатилетке было не очень понятно, но…
***
После первого урока трансфигурации Минерва МакГонагалл сделала для себя вывод, что мальчик хоть и способный, но какой-то… ленивый, что ли? Ни тебе энергично вздернутой руки, как у Грейнджер, ни фанатичного блеска в глазах, ни рвущейся наружу жажды знаний… В общем, ни одного качества из тех, которые Минерва ценила в студентах. Сидит, откинувшись на спинку стула, а в зеленых глазах скука, будто не пару дней в волшебной школе, а всю жизнь! А спичку в иголку таки превратил… да…
***
Урок чар тоже не вызвал у Поттера должного энтузиазма. Как и гербология. Но Флитвик и Спраут не спешили делать выводы на основании первого занятия. Не рационально.
***
На истории магии Поттер вообще никак не выделился. Он просто уснул так же, как и подавляющее большинство его однокурсников. Ну, не было у Катберта Бинса преподавательского таланта, не было. Ни при жизни, ни после.
***
Впрочем, как и у Северуса Снейпа, который, несмотря на всю свою гениальность, общего языка с детьми находить не хотел, не умел и учиться не собирался. Не для того он, в конце концов, последние десять лет штаны в Хогвартсе протирает. Не для того…
Поэтому, с удовольствием наплевав на убедительную просьбу директора отнестись к несчастному сироте с терпением и пониманием, на первое занятие с Хаффлпаффом и Рейвенкло Северус шел с твердым намерением поставить наглого поттеровского щенка на место. Во врожденной наглости мальчишки и абсолютной неспособности к зельям он почему-то не сомневался. А зря…
Северусу стоило бы задуматься уже тогда, когда он впервые столкнулся со взглядом Поттера, сидящего за первой партой. Странным взглядом, нетипичным. Поттер смотрел спокойно-изучающе, будто пытался понять что-то для себя. Ни намека на страх или неуверенность, только легкий интерес. Тут бы остановиться, приглядеться, сделать выводы… Но стереотипы вещь упрямая. И присутствуют даже у самых неординарных личностей, а потому…
– Мистер Поттер. Наша новая знаменитость.
«Новая знаменитость» едва заметно усмехнулась уголком губ, и эта усмешка окончательно вывела и так накрутившего себя до невозможности Снейпа из себя. И понеслась… Благо, стандартный набор вопросов для новичков у него был отточен до автоматизма.
Поттер, зараза, ответил на все. Причем, не просто ответил, а развернуто, с уточнениями и цитатами из учебника. Северус только зубами скрипнул. Но то, что первый раунд выиграл Поттер, было досадно, но терпимо. В конце концов, впереди еще долгие годы учебы, есть время взять реванш. А вот когда в конце занятия Поттер вдруг подошел к его столу и тихо, так, что услышал только Северус, произнес:
– Я тоже по ней скучаю…
Вот тут шаблоны в голове грозного профессора Снейпа лопнули с оглушительным треском. И пока он судорожно пытался восстановить хоть какое-то внутреннее равновесие, Поттер уже слинял, оставив после себя миллион вопросов и ни одного ответа.
***
Квиринус Квиррелл от своего первого урока ЗоТИ ничего хорошего не ожидал. Во-первых, потому что преподавательская деятельность вообще никогда не приносила ему ничего, кроме насмешек студентов, а во-вторых, потому что в темных искусствах, равно как и в защите от них, он не шарил от слова «совсем». Ему бы и в кошмарном сне не приснилось претендовать на эту должность, если бы не Темный Лорд с его неудовлетворенными амбициями, чтоб ему пусто было.
Амбиции-то у Лорда, а урок-то вести Квирреллу, как ни крути. В самом деле, не поворачиваться же к студентам спиной. Хотя…
Квиринус нервно хихикнул, представив, как его Темнейшество читает лекцию с его затылка. В духе: «Мемуары Темного Лорда или До чего может довести злоупотребление черной магией».
– Я те дам, мемуары! Замотал тюрбан и марш в класс!
Квиринуса передернуло от звуков ледяного голоса, донесшегося из-за спины. Он порой забывал, что этот сукин… величайший волшебник всех времен и народов – мастер легилименции. И как его только угораздило вляпаться в это дерьмо?
– В класс, несчастный!
– Иду, иду, господин…
Что ни говори, а Волдеморт, хоть и с порядком потекшей крышей, был ментально намного сильнее бедняги профессора. А потому что нечего всяким заикам-ипохондрикам по лесам шастать. Путешествия ему, видите ли, захотелось кругосветного!
Впрочем, вопреки опасениям Квиррелла, урок прошел почти сносно. Студенты, как и предполагалось, уснули уже на пятнадцатой минуте – Квиринус очень старался говорить как можно более тихо и монотонно! – и класс погрузился в сонную тишину. Побормотав еще минут десять, для верности, и убедившись, что его никто не слушает, Квиринус уже собирался усесться за стол и спокойно почитать маггловский приключенческий роман, как вдруг, случайно взглянув в сторону хаффлпаффцев, напоролся на пронзительный, почти скальпельный взгляд Поттера. Мальчишка смотрел на него со странной смесью жалости и понимания, как будто… Да нет, ерунда! Как мог первокурсник догадаться о том, чего не заметил даже Дамблдор?
– Ч-что-то н-н-е так, П-поттер? – от неожиданности заикаясь еще сильнее, чем обычно, буркнул Квиринус.
– Все.
– П-прошу п-п-прощения?
– Ничего, вы не виноваты.
– Что в-вы имеете в в-виду?
– А вы?
И тут Квиррелл слегка завис. Впрочем, как и Темный Лорд.
***
Уже вернувшись в свою комнату, Квиринус решил поделиться наблюдениями.
– Ч-что-то с ним н-не так…
– Да ну? Ты только заметил?
– Ч-что?
– То есть, то, что он выжил после Авады и попутно чуть не отправил меня – меня! – на тот свет, тебя не смущает?
– Н-но он же ребенок!
– Сам ты жеребенок! Все, заткнись! Мне надо подумать…
***
А между тем, Поттер, посеяв смуту в умах преподавательского состава, прямо утром в субботу окопался в библиотеке. И окопался не один. Вместе с ним в это необычное для учебы время около пыльных стеллажей отирались трое попутчиков из поезда – Малфой, Грейнджер и Уизли. Справедливости ради стоит заметить, что Поттер их с собой не звал, они приперлись сами. А вот чего приперлись, это еще только предстояло выяснить.
Комментарий к Разрыв шаблонов…
Всех с наступающим Новым Годом! Всем печенек, мандаринок и праздничного настроения!)) Я вас люблю)
========== Все точки над “ё”… ==========
Драко Малфой наблюдал за Поттером всю неделю. Причем наблюдал он так, как делал все: пристально, вдумчиво и с изрядной долей подозрения. И не потому, что в свои одиннадцать лет Драко был сильно умен, нет. Просто в том обществе, в котором он воспитывался, так было принято. Никому не доверять, всех подозревать и на всех, по возможности, заводить папочку с компроматом. У сиятельного Люциуса Малфоя таких вот папочек имелся целый сейф, а теперь и Драко решил завести свою первую в жизни папку под грифом «Гарри Поттер». Вот только оказалось, что сбор компромата – дело совсем нелегкое. А в случае с блудным героем и вовсе почти нереальное.
Поттер оказался на редкость скучным объектом для наблюдения. Просто до безобразия. На уроках почти не выделялся, с профессорами не конфликтовал, в межфакультетские разборки не встревал и сомнительных знакомств не заводил… точнее сказать, он вообще никаких знакомств не заводил. И вот это уже само по себе было странно. Разумеется, с самого первого дня все в Хогвартсе, начиная учениками всех возрастов и заканчивая привидениями, жаждали погреться в лучах славы Великого Победителя Темного Лорда. И, естественно, греться молча и издалека они были не в состоянии. Всем хотелось познакомиться, пообщаться, посмотреть, потрогать… а в идеале вообще разорвать национальное достояние на сувениры, но тут всех жаждущих ждал грандиозный облом. Поттер на контакт не шел.
Ну, вот вообще. Он не хамил, не огрызался, нет… Он просто напрочь игнорировал все, что происходит вокруг. Не пытался завести дружбу ни со своими однокурсниками, ни с ребятами с других факультетов, не опровергал всевозможные байки о событиях рокового Хэллоуина, но и не подтверждал их, не отказывался от помощи в адаптации к магическому миру, но при этом совершенно в ней не нуждался…
Короче, к концу первой недели наблюдений у Драко сложилось четкое ощущение, что магический мир вместе со всеми его обитателями Поттеру на фиг не сдался. И это вызывало вопросы. Много вопросов. Потому что одиннадцатилетние мальчики, выросшие у магглов и внезапно очутившиеся в сказке, так себя вести не должны.
Но главной проблемой было даже не это. Главной проблемой был тот факт, что по совершенно непонятной причине Драко тянуло к Поттеру, будто иголку к гигантскому магниту. И вот в поисках этой самой причины он и приперся ранним субботним утром в библиотеку, желая разом расставить все точки над «ё». И желание это было настолько сильным, что даже неожиданное общество лохматой грязнокровки и рыжего предателя крови его не смутило.
***
Зато оно смутило Гермиону Грейнджер. И сильно. Потому что, будучи по натуре одиночкой, Гермиона не то что с мальчиками, она и с девочками-то никогда не умела толком общаться. Ей вообще было гораздо комфортнее в обществе книг, нежели живых людей, а все потому, что родители-стоматологи были больше озабочены красивой улыбкой дочери, а целый букет скрытых (и не очень) комплексов и развившуюся на этой благодатной почве легкую форму социофобии предпочитали не замечать. Мол, с возрастом пройдет.
Но Гермионе не хотелось ждать какого-то там возраста. Гермионе хотелось внимания, общения и друзей. И Гермиона решила действовать быстро и нахрапом, как забегать в холодную воду. А вот почему первым объектом для действия был выбран именно неуловимый Поттер, этого Гермиона пока не могла объяснить даже себе.
