Текст книги "Paper Planes (СИ)"

Автор книги: Miss Alex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Оторвавшись друг от друга, они часто дышали, соприкасаясь лбами. Гарри самодовольно улыбнулся. Фелиция облизнула губы.

– Тебе всё ещё нечего мне сказать?

– У меня в кармане всё это время вибрировал телефон.

Харт запустила руку в задний карман джинс и вытащила мобильник, на который семь раз позвонила Гвен.

– Кто?

– Гвен. Ох, и что я ей теперь…

Гарри вновь поцеловал её, забирая телефон и убирая в карман своей куртки. Фелиция с чувством стыда и удовольствия (она не знала, что преобладало), ответила на него.

– Чёрт возьми, Фелиция, возьми трубку, – Гвен Стейси с размазанной тушью и со слезами на глазах сидела на кровати, предпринимая безуспешные попытки дозвониться до подруги. – Мы расстались с Гарри, родители наехали, так ещё и ты трубку не берёшь! Пожалуйста, перезвони, как увидишь!

Отшвырнув телефон в сторону, она застонала и сползла с кровати на пол.

Гвен больше всего на свете хотелось услышать голос своей лучшей подруги.

========== Episode 5. Gwen Stacy ==========

No one on the corner has swagger like us

Hit me on my burner prepaid wireless

We pack and deliver like UPS trucks

Already going to hell, just pumping that gas

M.I.A. – Paper planes.

В жизни Гвен Стейси всё было выверено и чётко организованно: одежда на полках в шкафу располагалась по цветам и по степени нужности; коробки, в которых хранилась обувь, имели собственные названия и были расставлены в алфавитном порядке. Порядок в комнате – порядок в голове. Девиз семейства Стейси, которого должны были придерживаться все, но что-то пошло не так.

С самого детства всё у Гвен было расписано и занимало свои места так, как хотели её родители. Порой она сомневалась в самой себе – действительно ли она этого хочет? Это её собственное желание или она хочет это потому, что это нравится родителям? Действительно ли она хочет пить чай без сахара или это потому, что её мама прочитала ей целую лекцию о вреде сахара?

Но было кое-что, что не поддавалось контролю.

Гарри и Фелиция, благодаря которым она поняла, что если ты хочешь сделать что-то не так – это не означает ошибку. Это означает, что у тебя есть своё мнение, и ты его отстаиваешь.

– Меня слышно? – Гвен постучала по микрофону и поморщилась от противного звука. Сидевшие напротив неё одноклассники закивали. – Итак, насколько вы знаете, я собралась ставить «Богему». Некоторые из вас против этой идеи, но, честно говоря, мне плевать. Я никогда в жизни не хотела ничего настолько сильно. Но, чтобы это реализовать, мне понадобится ваша помощь. Одна я не справлюсь. Я знаю, что мы порой терпеть друг друга не можем, но вы сейчас очень нужны мне.

– Мы в деле, – произнёс Питер, поднимаясь на ноги. – Что по ролям?

Гвен улыбнулась. Начались репетиции, на которые они ходили, не пропуская ни одну (Питер даже на время взял отпуск в свой супергеройской деятельности).

– Ты хочешь, чтобы наркоманка, которая всего месяц находится в завязке, сыграла наркоманку, которая и дня не может прожить без дозы?

– Да.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – приподнял бровь Гарри. Гвен оторвалась от наблюдения за танцующими на сцене Питером и Ру (он был ВИЧ-положительным рок-музыкантом, в прошлом принимавшим наркотики, влюблённым в свою соседку, роль которой и досталась Беннет. Её героиня была героинщицей и танцовщицей в ночном клубе, жившая этажом выше) и повернулась к Гарри, прижимая листки к груди. С момента их расставания прошло десять дней, и она, на удивление, чувствовала себя намного лучше, чем тогда, когда они находились в отношениях. «Может, действительно, нам быть друзьями лучше?» – подумала она. Ну и что, что она целый день плакала и посылала его, едва увидев. На второй день слёз не было, а на третий она уже смеялась над шутками Гарри.

– Я верю в Ру. Она справится. Как твоя часть?

– Нормально. Учим с Фелицией.

Теперь настала очередь Гвен приподнимать брови.

– Учите? Спокойно? Не выясняете отношения?

– Нет. Мы, кажется, переросли этот этап.

Случилось то, чего Гвен так хотела.

Гарри и Фелиция нашли точки соприкосновения.

– Я рада. Хоть что-то хорошее за последнее время, – Стейси прищурилась, глядя на Флэша позади Озборна. – Флэш! Ты играешь гея! А ещё ты – драг-квин! Добавь больше драйва, задора в образ! Все тебя хотят, но ты никого не хочешь! Виляй бёдрами!

Раздался грохот – Нед споткнулся о шнур и упал, повалив за собой что-то из реквизита. Стейси вновь обернулась к Гарри и, понизив голос, шёпотом поинтересовалась:

– А если меня всё же исключат?

– Ну, исключат и исключат, такой вариант возможен.

– Гарри, мне легче не стало.

– Да любой бы этому обрадовался.

– Ты мне никак не помог.

– Прости.

С каждым днём у них получалось всё лучше и лучше: Флэш отлично вжился в образ, Ру прекрасно передавала метания девушки, решившей завязать с пагубной привычкой, а Гарри, Гвен и Фелиция умело разыгрывали любовный треугольник. До некоторого времени Стейси не подозревала, насколько умело.

Что она почувствовала, увидев, что её бывший парень целует её лучшую подругу? Что она почувствовала, увидев, что им хорошо друг с другом?

Обиду.

– Какого?..

Гарри и Фелиция отскочили друг от друга. Стейси так и замерла в руках с наушниками, глядя на то, как они пытаются подобрать слова. В глазах Харт появились слёзы.

– Гвен, мы…

– Просто прекрасно! И давно вы вместе?

– Несколько дней. Гвен, пожалуйста, выслушай…

– Поверить не могу, что вы мне не сказали! Как вы могли не сказать мне?

– Мы не хотели тебя расстраивать, – хрипло произнёс Гарри. – Это выглядит…

– Я же ваша подруга!

Это была последняя фраза, которую Гвен выпалила, бросив наушники на пол и убежав из репетиционного зала. Размазывая тушь по щекам, она направилась в единственное место, где ей было хорошо – на крышу.

Она, вытирая слёзы, подошла к краю крышу и наклонилась вниз, смотря на проезжающие мимо машины и идущих людей. Шмыгнув носом, Стейси прикрыла глаза.

Она не злилась из-за того, что Гарри и Фелиция начали встречаться. Она больше злилась из-за того, что они ей не сказали о своих чувствах. Она-то думала, что они друзья, что они могут доверять друг другу свои секреты и переживания, делиться сокровенным. А что в итоге? Двое близких ей людей решают промолчать и не говорить ей, что они теперь вместе.

– Я надеюсь, что ты не будешь прыгать.

Гвен вздрогнула и открыла глаза. Питер подошёл к ней, становясь рядом и присоединяясь к рассматриванию вечернего города.

– Не настолько всё плохо.

– Я знаю о том, что произошло. И я тебе сочувствую.

– Спасибо.

– Если хочешь, то можешь высказаться. Я плохой советчик, но слушать умею.

– Знаешь, наши отношения с Гарри давно стали другими. И это произошло не сегодня и не вчера. Анализируя произошедшее, я поняла, что всё началось ещё несколько месяцев назад. Исчезла романтика, какая-то… Духовная близость. Мы просто стали хорошими друзьями, и, видимо, оба хотели это отрицать, поэтому не решились разойтись. И… Я рада за них. Это странно, наверное, звучит, но я рада за них. Если им хорошо вместе, то это здорово. Но мне обидно, потому что они мне об этом не сказали.

– Держи, – Питер достал из внутреннего кармана куртки сложенный напополам листок белой бумаги. Гвен приподняла брови.

– Что это?

– Ру говорит, что это – символ свободы и независимости, и с каждым запущенным бумажным самолётиком отпускаешь что-то плохое.

– Да?

– Да.

– Но я не умею их нормально складывать.

– Я сложу его для тебя, а ты запустишь, идёт?

Гвен кивнула, наблюдая за тем, как бумага в руках Питера преобразуется в самолётик.

За его полётом, стоя внизу, наблюдали Гарри, Фелиция и Ру.

========== Episode 6. All ==========

All I wanna do is (BANG BANG BANG BANG!)

And (KKKAAAA CHING!)

And take your money

M.I.A. – Paper planes.

Гвен не хотела, чтобы наступало утро. Утро того дня, когда они будут показывать свою постановку всей школе. И родителям. Родителям, которым она не сказала, что будет за мероприятие, так что миссис и мистер Стейси узнали обо всём, когда переступили порог школы и получили листовку.

Выяснять отношения, ругаться или утаскивать Гвен домой было уже поздно, поэтому они, скрипнув зубами, заняли свои места, ожидая, когда всё начнётся. Их дочь отошла от театрального занавеса и вздохнула. Её колотило с самого утра.

– Не трясись, Гвен. Всё будет отлично.

Стейси обернулась. Позади неё стояла Фелиция, полностью готовая к выходу на сцену. На ней были обтягивающий чёрный комбинезон и ботинки на шпильке. Волосы забраны в высокий хвост, а губы накрашены алым.

– А кто сказал, что я трясусь? – Гвен подобралась. Они не разговаривали с того самого момента, как она узнала, что её лучшая подруга и бывший парень стали встречаться.

– Я же тебя знаю. Не поддавайся панике, всё будет отлично, – Харт подошла ближе, подбирая слова. – Гвен, послушай, я…

Гвен не дала ей договорить, заключая её в объятия и пряча лицо у неё на груди. Фелиция крепко прижала её к себе.

– Прости, Гвен.

– Нет, это ты прости. Я больше злилась из-за того, что вы не сказали мне о своих чувствах. Мы же друзья, столько вместе пережили. Я знаю, что ты скажешь – вы не хотели ранить меня, но лучше бы сказали.

– Гвен…

– Проехали, – Стейси отстранилась и улыбнулась, показывая, что всё хорошо. – Пора на сцену. «Времена любви» сами себя не споют. Ребят, вы готовы зажечь?

– Да! – раздались в ответ голоса. Гвен улыбнулась и подала сигнал, что они готовы начать.

Пятьсот двадцать пять тысяч

Шестьсот минут,

Как можно измерить жизнь

Мужчины или женщины?

В истинах, которые она знает,

Или в его криках,

В мостах, что он сжигает,

Или в том, как она умерла.

Это – время петь песни,

И история никогда не заканчивается,

Отпразднуем это,

Вспомним год из жизни друзей,

Вспомним любовь!

Вспомним любовь!

Времена любви!

Ты должен, должен

Помнить любовь!

Ты же знаешь, что любовь – это дар небес,

Делись ею, давай любовь,

Измеряй свою жизнь в любви.

Гвен с удовольствием наблюдала за сценами Питера и Ру. Она ни разу не пожалела о том, что выбрала их на роль Марка и Мими. Между ними была химия, и ещё какая – это, кажется, заметили не только одноклассники, но и родители. Надо отдать должное, Питер прекрасно выглядел в красной рубашке в полоску, а его взъерошенные волосы свели с ума девушек. Ру в короткой юбке, топе, рваных колготках и ботинках со шнуровкой была живым воплощением Мими для Гвен. А уж мейкап в стиле «смоки айс»…

– Твоя улыбка напоминает мне о… – пропел Питер, склоняя голову и возвращаясь к тому, чтобы зажечь свечу. Ру оказалась позади него и выглянула из-за плеча, говоря:

– Я всегда когда-нибудь напоминаю людям. Кто она?

– Она умерла. Её звали Эйприл.

После чувственной и романтической песни на сцену вышли Гарри и Гвен. Они улыбнулись друг другу: Озборн – смущённо, а Стейси – ободряюще.

– Милая, я знаю эту игру. Это называется «Танго Морин». «Танго Морин» – это тёмная, головокружительная карусель, и она продолжает вращать тебя.

– Ты не прав! – прокричала Гвен.

– Она топчет твоё сердце, – продолжил Гарри.

– Со мной всё по-другому!

– И тебя вертит, качает, потому что её холодные глаза могут тебя сжечь. Тем не менее, ты мечешься, спотыкаешься и скачешь.

– Кажется я понимаю, о чём ты.

И, обняв друг друга, хором выдали:

– Танго Морин!

– Господи, как же классно! – прокричал Гарри, вернувшись за кулисы. Гвен усмехнулась.

– Ещё бы. Бетти, нанеси Флэшу больше блёсток! Он должен блистать со своим «Сегодня вам – завтра мне».

Видеть счастливых актёров, их взбудораженные лица за сценой, слышать смех родителей и их аплодисменты – вот лучшая награда для Гвен.

– Ребята, осталась последняя песня, – она собрала их весь в круг. – Мы – невероятные!

– А то!

– Тогда вперёд!

Начали песню Питер и Ру.

Она – просто девочка из маленького городка,

Живущая в своем замкнутом мире —

Взяла билет на ночной экспресс,

Идущий в никуда.

Он – просто городской парень,

Родившийся и выросший в Южном Детройте —

Взял билет на ночной экспресс,

Идущий в никуда.

– Певец в прокуренной комнате, запах вина и плохих духов. Лишь улыбка – и они разделят эту ночь. И вперед, вперед, вперед, – пропели Гарри и Фелиция, приобняв друг друга и закружившись по сцене.

Дальше Гвен песню не помнила. Глаза застилали слёзы, было тяжело дышать, и она улыбалась, хватаясь за стоящих рядом Неда и Ру. На словах «Продолжай верить» она разрыдалась, с восторгом и любовью наблюдая за ребятами, пребывающими в такой же эйфории, как и она.

Им хлопали пятнадцать минут.

И даже родители Гвен.

***

– Ура! – закричал Флэш, поднимая стакан с пивом. Гвен рассмеялась, салютируя ему бокалом с шампанским и, протиснувшись сквозь толпу, оказалась рядом с Гарри. Он кивком головы указал ей на места на диване – как раз для них.

– Прости меня, я…

– Ещё тот придурок, да.

– Эй, я, между прочим, пытаюсь извиниться.

– Я знаю, – она усмехнулась. – Гарри, я не держу на тебя зла, если ты об этом.

– Правда?

– Сегодня такой хороший день, – Стейси положила ладонь ему на плечо. – Мы не облажались с выступлением, директору понравилось, а родители забросали меня комплиментами, говоря искренне. Давай наслаждаться тем, что имеем. Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. Большего мне и не нужно.

– Тогда друзья на всю оставшуюся жизнь?

– Друзья на всю оставшуюся жизнь.

Гарри улыбнулся. На подлокотник дивана села Фелиция и погладила Гвен по волосам. Стейси зажмурилась.

– Девочки, у меня к вам деловое предложение.

– Какое?

– Уже поздно, а мы все жутко устали. Предлагаю проводить вас до дома. Только, – Гарри рассмеялся, – предупреждаю, что я теперь без денег. Папа узнал, что я расстался с Гвен и встречаюсь с Фелицией.

Подруги прыснули.

– Мы пройдёмся пешком, – Харт усмехнулась.

– Тогда я за куртками.

***

Оторваться от её губ было невозможно, как и перестать касаться её кожи. Питер поймал себя на мысли, что его можно смело причислять к наркоманам и вводить новый наркотик «Ру Беннет».

– Подожди, это ещё не всё, – Ру усмехнулась и отстранилась, сбрасывая с плеч полурасстёгнутую куртку. Полуобернувшись, продемонстрировала Паркеру бумажный самолётик на правой лопатке.

– Вау.

Беннет вновь прижалась к нему, ероша и без того взлохмаченные волосы Питера и вовлекая его в поцелуй. Питер обнял её за талию, с жадностью отвечая.

Держать в объятиях любимого человека и целоваться на балконе, смотря на звёздное небо – о большем он и мечтать не смел. Питер крепче сжал бумажный самолётик. Запуская его сейчас, жалел бы о том, что это мгновение не может длиться вечно.

Всё, что у них есть на двоих – бумажный самолётик на её лопатке и бумажный самолётик в его руках.

Питеру этого достаточно.

Ру – тоже.