Текст книги "АпДаун"

Автор книги: Мирослава Туа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Мирослава Туа
АпДаун

Пролог

Страшный грохот.

Белый лакированный паркет трещит по швам и стремительно расползается во все стороны. Пол под ногами обрушивается вниз.

Долгое падение. Полная, абсолютно поглощающая чернота.

Темная пелена держится еще примерно минуту, а затем разрывается светом. Настолько ярким, что выжигает глаза.

Сюрреалистическая картинка начинает медленно проявляться и принимает очертания какого-то большого дома. Слух взрывается тысячами раздражающих инородных звуков.

Табрис спросонья продрала глаза.

Аллилуйя, этот кошмар закончился!

Воспоминание порой излишне назойливо вторгалось в ее бессознательное, стоило даже ненадолго прикорнуть в объятиях Морфея. Наверное, все из-за непроходящей обиды. На тупое чванливое начальство. Подумаешь – наорала, подумаешь – руки распустила, в конце концов, ей по статусу, по имени полагается! Она же ангел свободной воли, черт его дери!

Да и вообще, кто ж знал, что начальство такое изнеженное, с тонкой душевной организацией. И способно так обижаться. И изощренно потом мстить.

Собственно, так и окончились ее славные прежние деньки на Верхней Земле – в мире ангелов и божественных существ. Закончились позорной депортацией сюда – на Среднюю Землю – в мир людей, в правительственный отдел регуляции сверхъестественного баланса.

Эпизод 1

Практически каждое утро в Отделе начиналось с мозговыносящего, громкого и крайне настойчивого стука начальницы в дверь. Барабанила она от души, нисколько не смущаясь факта, что сейчас всего шесть утра и в такую рань прочищают горло разве что деревенские петухи. Спала демонесса мало, ложилась поздно, а вставала всегда исключительно рано и считала своим начальственным долгом пробудить и всех (читай – несчастных) подчиненных.

Дабы бедная трясущаяся дверь просто не слетела с петель, Табрис неохотно рассталась с мягкой белой кроваткой и в крайне заспанном виде открыла дверь.

– Ну и видок у тебя, моя барабашка! – не упустила Анаэль возможность сострить с утреца, – Впрочем, как и всегда. Вставай, твое начальство уже давно на ногах. Жрать пора.

В ответ Табрис лишь устало вздохнула, невнятно угукнула и закрыла дверь прямо перед начальским носом.

Через пару секунд из кухни раздался выкрик:

– Су-у-ши-и! Кто успел, тот и съел.

Табрис моментально катапультировалась с кровати. Из комнаты она вылетала, как черт из табакерки. Прям в чем мать родила, ну, в смысле, в розовой ночнушке с рюшами (что ей багажом вдогонку с Верхней Земли прислали). С единственной мыслью – быстрее, как можно быстрее, ну просто обязательно, добраться первой до столь любимых, трепетно обожаемых ею, суши и японских роллов. Она зафанатела от них лет пять назад, как до Лемберга докатилась на них мода, и до сих пор не собирается изменять своему кулинарному пристрастию. Как и не собирается уступать их количество “ему”.

Впрочем, “он” – Кортес – по ходу выперся из своей комнаты, что по соседству, с точно такой же мыслью. Они встретились перед лестницей, потолкались перед спуском и, как лошади, ломанулись на кухню, отталкивая и отпихивая друг друга на бегу.

Влетев в просторную, отделанную по демоническим понятиям красоты в черный мрамор, кухню, они с разбегу плюхнулись на твердые седушки стульев (попные кости отдались секундной болью от соприкосновения) и наперебой начали накладывать себе палочками еду в тарелки. Мастерски выхватив “Калифорнию” из рук Кортеса, ангелица сразу же отправила трофейный ролл себе в рот и, жуя, довольно заулыбалась. Кортес ринулся к другому кусочку, но и за него тоже сцепился с Табрис.

Лишь под конец своего нехитрого занятия они поняли, что же не так было с этим утром.

А не так было вот что… Демоническое начальство все это время сидело перед ними абсолютно голое. То есть, это был даже не красный полупрозрачный пеньюарчик демонессы, в котором она, бывало, щеголяла по утрам и вечерам, а прям ну совсем “ничего”. При этом Анаэль нисколько не тушевалась, выставляя свои округлые прелести на их всеобщее обозрение. Тушевалась в основном Табрис, которую природа или Бог, к ее великому сожалению, явно обделил формами.

– Э-эм… – протянула она, думая как лучше заговорить на эту щекотливую тему.

– В чем дело? – враз ухватилась за провокационную ниточку демонесса.

– Ну-у, как бэ-э… э-эм… – мямлила ангелица.

– Ты, наверное, хочешь что-то сказать про мой внешний вид?

– Именно – испытала облегчение Табрис от того, что не ей пришлось начинать первой.

– Вот оно что. А что в этом такого, не понимаю? – демонесса оглядела себя и наигранно захлопала ресницами, смотря на ангелицу.

– Ты же голая, блин!

– Ну, так и вы не сказать, что особо одеты – перевела стрелки Анаэль.

– Но мы-то спешили!

– А мне просто так захотелось. Кортес вон в красных труселях дефилирует, ты в несуразной ночнушке расхаживаешь…

– И поэтому ты нагишом выперлась? – давил на демонессу праведный гнев ангелицы. – Когда ты вообще умудрилась раздеться? Когда к нам приходила была при параде.

– Ну, я смотрю вы с самого утра ходите в чем вам комфортно, а мне комфортно вот так, мы – демоны – вообще голые спим и своего шикарного тела не стесняемся.

– Так, понятно, пожалуйста, без подробностей.

Демонесса пофигистично хмыкнула и взяла оставшееся суши из общего сета в центре стола.

На несколько секунд воцарилась тишина. Кортес даже безнаказанно стянул у Табрис из тарелки ролл, пока ангелица неотрывно смотрела на начальство.

– А-а-а! – все же взорвалась Табрис, – Это как-то неправильно! На нас хоть что-то есть!

– Я труселя могу снять – сказал Кортес и потянулся к ним рукой.

Раздался смачный подзатыльник и “ойк” Кортесовского авторства.

– Не пори чушь! – строго пресекла его попытку Табрис.

Демонесса разочарованно фыркнула:

– Чертовы пуритане…

– Да куда уж мне до вас, нудистов! – отреагировала Табрис, услышав ее тихий комментарий в свою сторону.

– О-о, я смотрю тебе это прям покоя не дает – с удовольствием от этого произнесла Анаэль.

– Еще бы! Пожалуйста, оденься.

Надо отдать демонессе должное – в этот раз она вредничать не стала. Но Табрис ее все равно не поблагодарила – скорее всего, Анаэль лишь положила этому начало, узнав ее реакцию.

– А давайте так каждый день делать? – с присущим ему по таким вопросам нездоровым энтузиазмом, предложил Кортес.

– Может быть, может быть… – неоднозначно ответила Анаэль и потянулась за последним роллом.

Глаз Табрис отозвался нервическим дерганьем.

Вообще, суши не были в числе фаворитов Кортеса, хоть он и перетаскал их почти половину. Рыба была его больным местом – он начинал жутко нервничать и психовать когда кто-то из окружения ел ее при нем или кого другого из морепродуктов – доходило чуть ли не до отпевания каждой рыбешки. Что поделаешь, русалочья кровь, точнее, ее часть – он же полукровка – редкий, коих еще поискать, полурусал-полуфейри (вообще непонятно каким удивительным образом его родители смогли так согрешить). Так что, рыбу он по расовым соображениям не ел. Разговаривать – разговаривал, но никогда, будучи даже при смерти от голода – не ел. Его профит с их маленького батла заключался в элементарном соперничестве с Табрис и параллельном веселье. Он облизывал куски и горочкой складировал себе в тарелку. Брезгливая до чужих слюней и соплей, ангелица на них даже не посягала, смотря в его тарелку печальными, блестящими от наворачивающихся слез, глазами.

– А у нас сегодня праздник какой? – осведомилась Табрис, наконец оторвав голодный взгляд от полной Кортесовской тарелки. – Просто мы суши же обычно едим по каким-то особенным дням…

– Сегодня получка – откликнулась Анаэль, вставая из-за стола с пустой тарелкой.

– Класс! – оживилась Табрис.

– Но ее четверть я уже спустила на ваши суши – продемонстрировала демонесса убойный прием американских горок.

– Но я же их не ел… – жалобно заметил Кортес и показательно отодвинул от себя тарелку.

– Облизал – считай съел – отрезала на это демонесса.

Ангелица злорадно над ним заржала.

– Так, порасслаблялись, а теперь – работать! – хлопнула Анаэль в ладоши.

Прежде чем начальство заговорило дальше, Табрис вовремя подсуетилась:

– Я тут только отлучусь быстренько по неотложному делу – предупредила она и пулей выскочила в коридор.

Уже за стеной, специально притормозив, она услышала:

– Тогда ты – Кортес – сегодня все моешь.

Рок посудомойщика упал на единственно оставшегося полуфейри-полурусала. Ну а что – нечего зевать!

– Твою ж мать! – в сердцах выругался Кортес и с непрекращающимися охами и ахами приступил к выполнению поставленной задачи.

Впрочем, все знали – помоет он все очень хреново и следующему, кого покарают этим занятием, придется переделывать все в двойном объеме.

***

Жили они в довольно-таки обычной панельной многоэтажке на седьмом этаже. В обыкновенной трехкомнатной квартире. По крайней мере, так считалось по планировке строителей и задумке архитекторов. А на деле… На деле это был чертов лабиринт! Кто из демонов согласится ютиться в жалких каморках людишек? Вот-вот… Вот тут и был эффект скрытого пространства. Со всеми вытекающими из этого приколами.

Табрис действительно пришлось отправиться в озвученное место назначения. Вовсе не по прихоти организма, а по стратегическому разумению – Анаэль могла проследить за ней и по возвращению прописать знатных люлей. Так что, чтобы этого не случилось ангелица направилась… в туалет.

Зайдя в бывше всегда небольшую комнатку, Табрис обнаружила, что находится в гигантском зале, где по углам размазаны фаянсовые друзья. Сортир находился в десятке метров от раковины, а та, в свою очередь, от душевой кабины. В еще одном углу скромно ютилась стиралка.

Сразу почувствовав себя неуютно, она вылетела оттуда и плотно закрыла за собой дверь. Ничего, лучше она просто тихонечко подождет пока пространственный континуум успокоится. В их доме это бывает – пространство и время периодически шалят, а скрытая материя внутри помещений работает то в плюс, то в минус. Но, если привыкнуть, это даже забавно – никогда не знаешь, что ждет тебя за дверью.

Эпизод 2

Работать жутко не хотелось. Табрис и так как могла оттянула это неприятное времяпрепровождение на полчаса – засела в туалетной комнате под предлогом: «Чего только не случается после плотного завтрака» – и там, сидя на пластмассовой сидушке трона, чуть не уснула. Но начинать трудовой день все же было нужно.

Для этого надлежало явиться в офис. Слава богу, ехать куда-либо на метро, затем пересаживаться на автобус, а потом еще и шевелить ногами полкилометра, как это бывает у людей, ей не требовалось – линейный телепорт «дом-офис-дом» был встроен у них в одну из дверей. Главное, было не спутать ее с другими и не поддаваться панике в случае осечки (с этим по неопытности случались конфузы).

Подойдя к стопроцентно нужной двери – Табрис уже выучила на ней каждую царапинку, каждую трещинку, всю фактуру вдоль и поперек – она открыла ее и уверенно сделала шаг вперед. Нога опустилась на блестящий мраморный пол, по которому кед сразу же предательски заскользил.

– Невпопадная уборщица! – изящно выругалась Табрис, неуклюже взмахивая руками в попытке обрести равновесие. Слава серафимам, ей это успешно удалось.

Офис встретил ее прямо-таки болезненной чистотой и обилием света. Свет изливался из двух панорамных окон и от белизны абсолютно во всем отражался во все стороны так, что помещение светилось изнутри, словно райские кущи.

Табрис утонула в мягком белом кресле.

Сразу браться за работу было откровенно влом – вряд ли в этих сложенных перед ней бумажках хорошая новость о повышении, а значит все «это» могло подождать и еще немного.

Она запрокинула ноги на стол, откинулась в кресле и уставилась в окно сбоку. Центр города уже давно проснулся и вовсю буднично шумел: мимо сновали машины, утренние кофеманы лихорадочно бибикали нерасторопным водителям на светофоре, по тротуару пробегали запоздалые студентики со стаканчиками Старбакс, проносились на электросамокатах курьеры, мамаши выгуливали своих детей, пенсионеры – собак, ну и все такое прочее. Ее взгляд скользнул вверх и она невольно расплылась в улыбке. На провода взгромоздилось одновременно несколько крупных ворон, отчего те под ними прогнулись и закачались. Птицы безуспешно хлопали крыльями, пытаясь балансировать, перелетали с места на место, но сути это не меняло. Сие представление влило в нее столько позитивной энергии, сколько отвратительному кофе Анаэль не удалось бы и за пару кружек. Жаль все быстро закончилось – очевидно, птичье терпение все же лопнуло и они разлетелись.

Тяжело вздохнув, Табрис посмотрела на стопку правительственных заявок на столе. Все они телепортировались непременно сюда – в офис Отдела. И разбирать их – было частью ее обязанностей. Иногда казалось непосильных.

Лемберг – довольно большой европейский город. По современным меркам людей – миллионник, а для жителей, например, Нижней Земли – вовсе крошка. Несмотря на эту парадигму восприятия, здесь обитало довольно много сверхсуществ из всех трех Земель: и божественные существа из Верхней, и демонические из Нижней (кстати, они сюда прибывали в основном по работе и на долгий срок), и местные – со здешней Средней Земли – по сути все прочие сверхтоварищи, коих было большинство. И за всей этой оравой необходимо было следить. Чтобы, во-первых, все не посходили с ума от счастья, а во вторых, чтобы сохранялось спокойствие, порядок и баланс сосуществования. Этим их Отдел и занимался.

В последнее время в Лемберге особенно выросло число вампиров – сказывалась невесть откуда взявшаяся мода на их секс-услуги – и, соответственно, остро встала проблема с нелегалами и подпольными пип-клубами. Кстати, по части воспитанности сверхсущества особо не отличались от людей – тех же ангелов Табрис самолично отлавливала в пивнушках, ибо в своих отпусках и уикендах они квасили настолько по-черному (прям как голодные до дешевой водки финны), что по пьяни начинали буянить не хуже любого оборотня. Слава богу, без перекидывания или использования сил сверхсуществ было ничем не отличить от обычных людей, а иначе… тут такое бы началось… В общем, приходилось их усмирять, а особо неугомонных депортировать назад – в их мир. К слову, названия миров: «Верхняя» и «Нижняя Земля” вовсе не означают их расположение – это лишь некие закрепившиеся условности для простоты понимания. Так что, нигде не на облаках живут боги, а через кратер вулкана можно попасть не в Ад, а разве что прямиком в лаву. Вот и попробуй объясни законеслым людишкам, что “Земли” – всего лишь, по факту, параллельные миры – не поверят и сожгут, как Джордано Бруно.

Кроме охоты за разбушевавшимися алкоголиками и конспиративными проститутками, они также работали своего рода “особым отделением полиции для своих” – регулировали все “паранормальные” явления в городе, разыскивали опасные магические артефакты, помогали скрываться от прилипчивых охотников за головами и психов-сталкеров с фотоаппаратами, решали вопросы по запрещенным на Средней Земле каминг-аутам перед людьми (не важно – случайным или намеренным)… так что, работы у них всегда было на любой вкус и завались. Конечно же, они такие были не единственные на весь мир – аналогичные правительственные отделы имелись и в других крупных городах Средней Земли. Там работали самые разные сверхсущества, даже такие, с которыми ангелице не хотелось бы и встречаться. Но, что поделать, тут личное мнение вы можете засунуть себе глубоко в пятую точку, потому что в сверхмирах принята всеобщая демократия и толерантность. И коллег себе не выбирают. Что, собственно, кажется и так понятно на ее примере.

– Так, ну ладно! – Табрис звонко хлопнула себя по щекам, настраивая на нужный лад, – Пора зарабатывать капусту!

Разворошив стопку правительственных заявок, она вытянула одну наугад.

– Посмотрим, посмотрим… – приговаривала она, разворачивая бумагу из конверта.

Однако, прочитать содержимое ей так и не довелось.

В комнату вошел худой красавчик андрогинной внешности. С ярко-голубыми, прямо-таки фотошопными, глазами. Кортес.

В свете недавнего события свои каштановые волосы он прятал в хвост.

Все дело в том, что страсть к их отращиванию до неприлично женской длины, как и вся его красота, была у него от чисто русалочьей крови, которая кроме этих очевидных минусов еще и призывала все естество Кортеса к глобальному пацифизму по системе хиппи: “Мир, любовь, цветы и травка”. Исходя из лучших побуждений и рода их занятий, ангелица пыталась наставить его на “Путь истинного мужика”, но потерпела крах, и, из крайних мер, супротив его воли, отстригла ночью всю его волосню. Каких же драм она тогда натерпелась, “Отчаянным домохозяйкам” и не снилось! После этого она забросила это дело и просто свыклась с положением вещей. И теперь он кажется ей очень даже ничего, особенно сейчас – когда не соревнуется, не тягается с ней в словесной эквилибристике и не тупит. Вполне себе такой Аполлон. Современный секс-символ… Так, кажись ее что-то занесло в мыслях. Вон, даже изо рта потекло что-то мокрое.

Табрис отерла рукой выступившую слюну и сфокусировалась на предмете в руке Кортеса.

Чего это он ей несет?

Кортес сел рядом и обходительно придвинул ей чашку чая.

– Кортес, это так мило с твоей стороны – размякла Табрис и на автомате, совершенно без задней мысли, принялась потягивать ароматное содержимое чашки.

Отрубилась она моментом.

Метро.

О, как она ненавидит человеческое метро, кто бы знал! Скопище сонных зомби, вынужденных шлифоваться друг о дружку в течение часа. Сидят: унылые, с лицами-кирпичами или убийственным презрением ко всему сущему; кто не сидит — тот активно толкается и смотрит в лифчик.

Перед ней встает старушка, отчаянно кряхтя для пущей показушности. Думает, она ей место уступит. Ага, как же! Да половина здешних старушек — вовсе не старушки. Как и эта особа кстати. Агуане — что-то вроде итальянской версии русалок, только перед людьми они показываются в образе стремной старухи, а не грудастой вертихвостки. Эта, видать, эмигрировала и теперь допекает здешнее население, агуане — бабы вредные.

Табрис проникновенно так на нее смотрит и та смещается вбок к новой жертве — толстому небритому мужику. Если бы люди знали (или видели) всю подноготную — еще бы на подходе в ужасе вскакивали бы с мест.

Объявили центральную станцию.

Вышло много народа и пространство перед ней существенно расчистилось. Напротив сидел молодой парень. На вид какой-то студентик. Только не простой. Опять из сверхмира.

Смотрит на нее, улыбается… Это пока он просто не в курсе кто она и где работает.

Как же достало! На кой фиг она вообще в метро спустилась? В этот социальный ад.

Выражение паренька боязливо меняется.

Наверное, у нее опять припадок гнева наклевывается. Если чего натворит — не оберется потом от психанутой начальницы.

Блин, как же все бесит! Она прям закипает что пипец…

Перед глазами внезапно появляется что-то белое и смачно плюхается на лицо.

Это увесистая стопка бумаги.

В бешенстве она вскакивает на ноги и орет не своим голосом: “Какого хрена»!

Смотрит на потолок вагона. Вагон, как вагон — все обычно. Тогда откуда здесь взялась бумага?

А, ну да… Конечно. Кто же еще? Ну и получит у нее этот засранец!

Опять балуется с расширяющими сознание веществами. Сеансы эмоциональной терапии проводит, как он это называет. Подсыпал-таки, сволочь, ей какую-то хрень в чай. Ох господи, и почему она не питается солнечной энергией? В конце концов, она же ангел! Была бы у нее предусмотрена такая опция — не случилось бы такой фигни.

Стена вагона мягко обтекла ее кулак.

– Даже ударить нормально не могу, отстойный приход! — подумала Табрис.

Студентик ехидно замахал ей на прощание.

Уже догадавшись что делать, она вышла в окно и погрузилась в темноту. А потом…

Вывалилась обратно в реальность. Отчасти благодаря тому, что Кортес отчаянно лупил ее по щекам.

– Проснись! – орал он ей в лицо, а его вздернутый нос буквально влезал в ее визоры.

– Отвали! – зло отпихнула его ангелица, – Опять ты за старое! Клянусь, я тебя убью! – потянулась она душить Кортеса.

Тот от такого энтузиазма сразу струхнул и превратился в свою миниатюрную форму.

– Маленьких не бьют! – предупредительно выставил он вперед пальчик.

– Маленьких? – не сдержала возмущения Табрис, – Да ты двухсотлетний читер! Тоже мне, маленький выискался!

– Да ладно тебе, остынь, ничего ж страшного не случилось.

И впрямь, ничего страшного не случилось, за исключением того, что она потеряла время.

– Мне работать надо, а не поленом валяться от твоих фирменных миксов – бросила ему Табрис.

– Вот, я тебя как раз и старался завести – ухватился за спасительную соломинку полуфейри.

– Только вместо этого ты меня вырубил, дятел! – ткнула ему очевидным ангелица.

Оставшись без аргументов, Кортес скорчил в ответ обидчивую рожицу.

Натужно замахали полупрозрачные крылышки, поднимая его тушку на стол.

Он опустился подле круассана, который (если ангелице не изменяет память) до этого лежал у нее на блюдце рядом с чашкой. С разбегу плюхнувшись в пружинистую мякоть свежей булочки, он шумно втянул запах носом. Ноздри его затрепетали.

– Кла-а-сс! – с восторженностью наркомана протянул Кортес.

Табрис бы наподдала за такое бессовестное покушение на свою вкусняшку, но мелкая моторика пока нещадно тормозила после ударной дозы Кортесовской химии. Она лишь потерла глаза, и тут спохватилась – кое-что пропало… Кое-что очень важное.

– Ко-о-рти-и… – специально растягивая гласные, как заправская фифа, позвала она его.

– Чо-о? – брутально откликнулся Кортес прокуренным голосом сорокалетнего мужика с завода.

Табрис знала, он от этого жутко бесится. Так ему и надо, пускай тоже страдает!

– А заявка-то, которую я читала, где?

Вопрос был крайне важен – во время ее отключки полуфейри мог по приколу запрятать бумагу в такие дальние дали или глубины офиса, что и сам не вспомнит (это факт, такое бывало, и не раз).

– Внизу валяется, – удивительно резво отозвался Кортес своим родным тоном. – съехала от твоих судорожных припадков.

– С-с-пас-с-ибо – прошипела в ответ Табрис.

Нагнулась.

И точно, на полу, под колесиком кресла, обнаружился тот самый лист с печатным текстом. Для этого, правда, пришлось убрать ноги со стола, а им было там так комфортно. Хотя, если бы это увидела Анаэль – стопудово прочла бы ей лекцию о хороших манерах на рабочем месте.

Как говорится: “Вспомни г… – вот и оно”.

Подняв туловище в свойственное ему вертикальное положение, Табрис уткнулась в расплывающееся чеширский улыбкой лицо Анаэль.

Поясницу стрельнуло. Ох, и плохой это знак…

Помассировав спину, Табрис быстро собрала раскиданные заявки в аккуратную стопку, оставив на столешнице ту, что вытянула по воле Фортуны.

– Ну, что думаешь? – не вытаскивая изо рта здоровенный пупырчатый огурец, промычала Анаэль.

– Думаю, это чересчур фривольно – ответила Табрис первое, что пришло ей в голову (еще затуманенную чудо-травками Кортеса).

– Да про дело! – Анаэль ткнула в бумагу откусанным концом огурца, оставив мокрый след. – А, высохнет. – беспечно пробормотала она и снова засунула овощ в рот.

– Ничего – ляпнула Табрис не подумав.

– У тебя был целый час!

– Да-а, ну, вот как-то так… – пожала плечами ангелица.

Едкий взгляд Анаэль метнулся на Кортеса.

Тот предательски загородился круассаном.

– Корте-е-с! – позвала его демонесса так, словно собралась бить. Прямо здесь и сейчас. Даже огурец изо рта вытащила.

Выедая серединку, в центре круассана показалась голова, а после появились и крошечные ручки, что меленько сучили, выковыривая две дырки по бокам.

– Я свою часть выполнил – она работает – чавкая, уверенно сказал полуфейри.

– Недостаточно хорошо. – резко ответила Анаэль. – Новый playboy не получишь, даже не мечтай! – злорадно улыбнулась она.

От шока руки Кортеса сами собой разжались и круассан сочно плюхнулся перед ним.

– Ну зачем же так… – пораженчески выдохнул он.

Ох, уж эта Великая Герцогиня Нижней Земли, Княгиня архангелов, строгий менеджер агентства!

– У тебя есть тридцать минут, после чего я вернусь – враз повеселев от чужого горя, поставила Анаэль ультиматум Табрис и, цокая высоченными каблуками, исчезла за дверью, хрумкая огурцом.

– Блин, она же на каблуках, как я могла ее не услышать?… – задалась резонным вопросом Табрис. – Это должно было разноситься, как раскаты грома над полем… Наверняка она просто родилась сразу с туфлями, с первой минуты овладев техникой беззвучной походки. Чтобы вот так подбираться к ничего не подозревающим жертвам.

Полчаса пролетели очень продуктивно.

Из них пятнадцать минут Табрис страдала фигней, ну, то есть, провела в соцсетях, лайкая фото котиков и щеночков. Потом, за пять минут умяла два чизбургера и один биг мак, что специально припасла на утро, заела сверху соленой картошечкой фри, а остальное время потратила на прочтение заявки и обдумывание действий – иными словами, собственно на работу.

Закончив, она посмотрела на часы в ноутбуке. Полчаса прошло.

Все это время Кортес вел себя подозрительно тихо и даже ни разу не отвлек ее. Забеспокоившись, она подошла к нему. Развалившись в кресле зоны переговоров, тот упоенно читал прошломесячный playboy с вампиршами (ну, как читал – смотрел – читать он не любит, его только и манят что большие цветные картинки). Листики у журнальчика были уже хорошо так истрепаны от многочисленных таких прочтений.

Табрис села в кресло рядом. Все равно с минуты на минуту придет Анаэль и они приступят к обсуждению, так что, есть смысл озаботиться заблаговременной усадкой пятой точки.

Послышались странные скрипы. Гнусные и протяжные. Такие еще используют в ужастиках про старинные дома. Звуки словно ползли по стенам, отражались от потолка, закрадывались прямо в мозг и терзали душу.

Кортес тут же бросил журнал на столик перед собой и вжался в кресло.

– О-о, эта скрипящая лестница, она меня пугает… – прошептал он, словно по нему этого итак было не понять.

Полуфейри был прав – это действительно была лестница. Демонесса специально настроила себе такие звуковые эффекты при переходе, как она говорила: “для нагнетания обстановки неизбежности”. И эти последовательные поскрипывания-трески и впрямь нехило напрягали.

Из айфоновских динамиков отдаленно заорал тяжеляк – “Feuer frei” Рамштайна.

– Итак! – Боковая дверь эпично ударилась об стену, торжественно являя миру Анаэль и нанося урон штукатурке на пару десятков баксов. – Мы в обойме! – Менеджер выключила трек и подошла ко всем. – Ну, как будете решать проблему? – чисто полюбопытствовала она, усаживаясь в центральное кресло.

– В смысле “как будете решать”? – недоуменно уточнила Табрис, – А ты?

– А что я? Я управляющая. Решать проблемы – ваша задача. Вам за это и платят.

– Как и тебе кстати! – огрызнулась ангелица.

– А мне некогда. – сразу срулила демонесса. – Мне надо зайти к Сильфу11
  В кельтской и германской мифологии – дух, управляющий воздухом и ветром.


[Закрыть], помочь ему вспомнить что-то непременно важное, как он выразился.

– Я фигею…! – коротко, но очень емко описала свое душевное состояние Табрис.

Кортес между тем просто сидел рядом и, вместо поддержки коллеги, гипнотизировал орешки в стеклянной вазе посередине стола. Есть их было запрещено. Анаэль всегда била его по рукам со словами: “Это для клиентов”, “Плати – и жри”. А поскольку “запретный плод сладок”, все мысли Кортеса здесь и сейчас занимали только они – манящие орешки. И больше ничего.

– Так я тоже! – в ответку врубила Анаэль “дурака”. – Прикинь, он говорит это “что-то” настолько важное, что может затронуть баланс сосуществования всех видов, представляешь? Сильф у нас, знамо, любит преувеличить проблемы; он вообще паникер по этой части и вангует всем направо и налево ужасные, катастрофические события, как, например, то, что скоро наступит битва за всевластие Второго пришествия. Мне все чаще кажется, у него на старости лет совсем сдвиг по фазе пошел, а мои барабашки?

Табрис и Кортес замялись под ее ожидающим взглядом. Тут они могли в чем-то единодушно согласиться с демонессой, и это единодушие им претило.

– Может быть… – расплывчато откликнулись они синхроном.

– Ну, раз с моим расписанием разобрались, расскажите-ка, за что там берется наш бравый Отдел? – хитро разрулив ситуацию, спросила Анаэль по второму разу.

Табрис соскребла со стола лист бумаги – новое дело было хорошо знакомым старым. Сюжеты у большинства правительственных заявок банально заезжены – то бишь, одни и те же. В этот раз поступила жалоба на разборки между существами скандинавских и греческих корней.

– В последнее время две группировки существ сходятся на разборки в одном и том же месте и играют мускулами, тупо выясняя кто сильнее и круче. – обрисовала в общих чертах Табрис. Цокнула языком. – Это ж надо такой хренью страдать, да еще с таким завидным постоянством!… В общем, изможденные этим непотребством местные жители из числа существ и накатали общую жалобу.

– Насколько я помню, это уже третий аналогичный вызов. – заметила Анаэль, – Что-то этим летом тестостерон у мужиков скачет.

– Предлагаю – театрально подал голос Кортес и сделал паузу, после чего продолжил – завалить их и делу конец. Потом разыскать Идзуми, наврать Сильфу, что он задолжал нам три зарплаты и жить себе припеваючи. Ну, как вам? – озвучил он свою “гениальную” идею.

– Обалденно! Особенно та часть, где мы выпираем тебя на улицу, потому как толку от тебя все равно никакого. – ехидно осклабилась ангелица.

– Это ты так тонко намекаешь на то, чтобы я с тобой поперся?

– А то на кой хрен ты тут сдался – вербально “приголубила” его Табрис.

– Но мне один фиг там делать нечего – ты одна со всем управишься. Так что, если там не будет девушек… – скучающе протянул Кортес и, осмелев, молнией отправил в рот горсть орешков, за которые тут же получил по руке и приказ выплюнуть их обратно. – Не пойду я. – договорил он.

Слово “надо” через “не хочу” было ему неведомо. Табрис знаком выпучила глаза, обращаясь к Анаэль.

– Ну хорошо, – неохотно вырвалось у демонессы (идти на уступки было не в ее правилах), – доза удона и нового playboy.

– Одна? – шустро поинтересовался Кортес с животным блеском в глазах.

– Одна – кивнула Анаэль.

– Тогда я в деле! – моментом воспылал Кортес и причастно навис над столом.

– Чисто для справки тебе – в который раз принялась просвещать его Табрис, – наша задача – задерживать и сдавать нарушителей отряду Высшего Совета, а не устраивать самосуд. Откуда у тебя такая жажда мочить всех без разбора? А вроде такой миленький, хлюпенький…

– Зато в душе – я зверь! – ни разу не обидевшись, позитивно мыслил полуфейри.

Табрис и Анаэль не смогли сдержать на это улыбки. Кортес знал как их развеселить.

– К слову, человеческая полиция пыталась поймать этих товарищей не единожды – и все без толку – вернулась к теме ангелица.