Текст книги "Другой путь (СИ)"

Автор книги: Миравия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Но через несколько минут Падме отстранилась. В глазах вспыхнула искра гнева и обиды. Энакин опустил голову, понимая, что придётся отвечать за жестокий план, причинивший так много боли самому дорогому для него существу.

– Как ты мог? – с безумной горечью воскликнула она после долгой паузы. – Больше года, понимаешь? Я думала, тебя нет в живых. Как ты мог оставить меня в неведении? Мне сказали, что новый ученик Сидиуса убил тебя. Я не верила, но мне не оставили и ниточки! Я чувствовала ложь в словах Оби-Вана, но ты не появлялся…

Последние слова утонули в слезах, голос сорвался, но плечи Падме Амидалы Наберрие всё равно были расправлены, а голова – гордо поднята.

– Новый ученик Сидиуса – это я, – опустил взгляд муж, покорный поднявшейся буре, понимая справедливость упрёков.

– Ты?.. – в родных карих глазах полыхнул ужас.

– Я.

Повисла тишина, которую прервал громкий плач проснувшихся близнецов. Забыв обо всём, мать бросилась к колыбели, неведомая сила туда же толкнула отца.

Две пары серьёзных глаз – материнские тёмно-карие и отцовские синие – внимательно рассматривали родителей. Наконец-то обоих одновременно, словно осознав, что рядом появился отец.

Энакин не шевелился, вглядываясь в маленькие лица, замечая черты свои и любимой в детях, бесконечно жалея, что его не было рядом, когда они появились на свет, что целый год их жизни прошёл вдали него. Совсем иначе представлялось всё, когда она сказала о беременности. Но сейчас это было уже неважно. Ведь всё делалось ради них и Падме. Остальное – амбиции, устремления, поиск своей стороны Силы – было вторично.

Стоило родителям склониться над колыбелью, плач, словно по команде, прекратился. Эти двое и не собирались пугаться. Лишь любопытство двигало ими.

– Оби-Ван знал? – тихо спросила Падме.

Она заставила себя успокоиться, унять волну ужаса. У них ещё будет время всё выяснить. Остальное неважно, главное – муж жив и рядом с нею и детьми.

– Он не мог сказать, – прошептал Энакин, перехватывая ладони жены и поднося к губам, снова и снова, каждым прикосновением моля о прощении. – Ради твоей же безопасности. Если бы ты знала, я бы бросил всё и прилетел… И скрыть эту радость от Императора мне не удалось бы никогда. Но скоро всё закончится. Верь мне, Ангел!

– Эни… – склонила она голову ему на плечо, поддаваясь волне счастья.

Её пугала Тьма, но она видела и Свет. Муж теперь стал ни тем и ни другим, но сплавом несочетаемого. Даже не обладая способностями, она чувствовала в нём новое. Но какие бы превращения не происходили, он всё равно оставался единственным. Любимым. Мужем. Она о многом думала за прошедшие месяцы, со многими иллюзиями простилась, расставляя приоритеты. И теперь, когда главный страх оказался неверным предутренним мороком, рассеянным дуновением ветра и первыми лучами солнца, все остальные проблемы казались преодолимыми.

– Просто верь, – попросил Энакин. И добавил, подтверждая её мысли: – Для меня никого дороже нет, вы – залог моего равновесия.

– Равновесие всегда столь шатко, – тревожно обронила она, всматриваясь в его черты. – Слишком тонка грань, трудно удержаться на ней!

– Я должен, – незнакомая холодная уверенность звучала в родном голосе.

– А иначе? – не смогла не спросить Падме.

– Иначе меня ждёт падение, – спокойно ответил он. – Или в Свет, или во Тьму. Это будет уже неважно. Ведь долг останется невыполненным.

– Я всё равно буду тебя любить, – ответила она, чутко уловив единственное верное, что могла сказать в тот момент. И тут же тёплые родные руки окружили сильным кольцом.

Энакин словно заново изучал родное лицо, утопая в тепле и ласке глаз. Она поняла, она простила. Она всегда будет рядом. По сравнению с этим всё остальное было пустым и далёким.

– Будь моя воля, я не пропустил бы и единого твоего вздоха… – прошептал он, находя её губы. – И не хочу больше ни одного пропускать.

***

– Оби-Ван отправляется со мной. Придётся помучиться в качестве пленника. Его задача – отвлечение внимания Императора, чтобы он видел на корабле один источник силы и не обнаружил остальных. Другие до поры до времени останутся в тайных углах, указанных мной. Нельзя допустить и толики риска, действовать надо наверняка.

Голос Энакина Скайуокера – нет, скорее всё-таки лорда Вейдера, – звучал резко и отрывисто. В тесной комнате собрались уцелевшие после печально известного шестьдесят шестого приказа джедаи. Они смотрели на молодого ситха с ужасом в глазах: рушился сложившийся веками порядок, низвергались основы основ. Совет джедаев планировал операцию под руководством представителя тёмной стороны. Или не тёмной? Для присутствующих давно знакомый человек вдруг стал величайшей загадкой.

– Сполна ли уверен ты в плане своём? – с толикой ехидства поинтересовался Йода. – Большое изменение в мире ты замыслил. И вижу я мысли твои дальше того, что говоришь.

– Пришло время рискнуть, – сверкнул глазами Вейдер. – Я долго готовился, ходя по краю. Не видел, как родились мои дети. Моя жена пребывала в уверенности, что я мёртв. Я и сам был на волосок от смерти не раз.

– Но что будет, умрёт когда Император? – задал главный вопрос Йода.

– Другой император? – сверкнул улыбкой Вейдер, напомнив на миг окружающим Энакина Скайуокера. – Как вы смотрите на это, мастер?

– Одного ситха на другого предлагаешь ты сменить, – тихо проговорил старый магистр. И добавил: – Хотя и не ситх ты есть.

– Если вы знаете других кандидатов… – в голосе опять зазвенела насмешка.

Собеседники, без сомнений, стоили друг друга. Пусть их разделяла пропасть прожитых лет, в этот момент разница исчезла, они понимали друг друга лучше, чем кто-либо в небольшой комнате. Старый магистр как никто другой чувствовал произошедшие в Силе перемены и знал, что они сосредоточены в том, кого справедливо назвали Избранным.

– Сенат должен иметь не меньше прав, чем Император, – вскинулась Падме, и её звонкий голос отвлёк Йоду от размышлений. – Да, необходима единая сильная рука, но должен быть противовес.

Магистр перевёл серьёзный пронзающий насквозь взгляд на молодую женщину. За прошедшие с момента приезда Энакина дни она преобразилась, оживая. Вместо призрака вновь была известная всей Галактике Падме Амидала Наберрие, сенатор Набу. Расправленные плечи, горящие глаза… Дерзкая улыбка на губах и храбрые речи.

– И не меньшие обязанности, не правда ли? – поднял брови Энакин Скайуокер. – Я готов терпеть Сенат, но он будет работать, а не брать взятки! Второй раз наступать на те же грабли я не намерен. Старая система изжила себя!

Йода лишь ухмыльнулся, отвернувшись. Двое молодых и горячих будут отличной парой правителей. Её уравновешенность против его вспыльчивости, её подвижность против его несгибаемости, любовь против любви… Маленький магистр улыбнулся, краем уха слушая продолжающуюся перепалку о правах правителя и Сената в будущем государстве. Сколь бы не была ситуация сложна, он понимал, что Скайуокер не сдастся. Да, мир изменился и пошёл по иному пути. Но уже видно было, куда вела дорога. Таким, как прежде, Орден никогда не будет. Но оно и к лучшему. Пришло время перемен, и их нельзя остановить, как нельзя остановить восход солнца. Осталось лишь перейти пропасть, не потеряв равновесия.

***

Флагман имперского флота приближался к Корусанту. На мостике застыла фигура капитана – лорда Дарта Вейдера, вновь закованная в обычные чёрные доспехи. Он вглядывался вдаль до рези в глазах. Время отсчитывало последние минуты.

Пискнула система связи, появилась голограмма Императора. Все присутствующие вытянулись в струнку, но Дарта Сидиуса интересовал лишь ученик.

– Ты быстро вернулся, мой мальчик, – милостиво обратился к нему Император. – Какие у тебя новости?

– Я привёз вам подарок, мой повелитель, – поклонился лорд Вейдер. – Надеюсь, придётся по вкусу.

– Даже так? – в голосе Императора мелькнуло удивление. – Значит, не зря я собрался навестить тебя на корабле. Жди.

Голограмма погасла, а на мостике всё резко пришло в движение. Десяток пар напряжённых глаз уставились на капитана в ожидании команды. Они были наполнены волнением и ожиданием, но не страхом. Да, лорд Вейдер не был ангелом. Но, если выбирать между ним и Императором… Выбор был очевиден.

– От слаженности дальнейших действий, от искусности спектакля, который предстоит разыграть, зависят не только наши жизни, – произнёс Энакин, вглядываясь в лица команды. – Вы пошли за мной, так идите до конца. Лишь только Император взойдёт на борт, ваша задача – перехватить его шаттл, убрать с флагмана, не производя шума. И никого не пускать сюда до сигнала. Кто нужен – тот будет уже на борту. И не суйтесь, куда не просят, если хотите остаться в живых.

– Да, мой капитан! – раздалось единогласное.

Минуты казались часами, пока шаттл Императора поднялся с космодрома и достиг зависшего на орбите корабля. Вейдер ждал. Перед глазами проносилась вся жизнь: от детских воспоминаний до момента встречи с Падме несколько дней назад.

Будь его воля, она осталась бы на Татуине, но удержать её оказалось невозможно. Быстро вникнув в готовящееся действо, она не могла удержаться в стороне. К счастью, на флагмане не было ни её, ни детей. Такого напряжения он не смог бы выдержать. Но Энакин поведал жене обо всём, что случилось с той минуты, когда они расстались на Корусанте, до последней беседы с Дартом Сидиусом. Её поддержка стала лучшим источником силы. Лучшим противовесом для закипающей внутри ярости.

Дверь распахнулась. Сквозь коридор из парадного строя команды Император проследовал на мостик корабля. В тени извечного чёрного капюшона играла сардоническая улыбка, когда ситх погрузился в привычное кресло.

– Я рад тебя видеть так скоро, мой мальчик, – кивнул он, когда они остались одни. – О каком подарке шла речь?

– Думаю, вас позабавит эта встреча, Учитель, – ответил Вейдер и нажал кнопку связи: – Приведите пленника.

Дальняя дверь распахнулась, ввели Оби-Вана Кеноби.

Изумление Императора можно было потрогать рукой. Энакину показалось, что он мог прочитать мысли ситха: помня историю с Дуку, Дарт Сидиус был уверен, что Оби-Ван после Мустафара не переживёт встречу с бывшим учеником. Не должно быть в душе ситха милосердия. И благородства.

– Магистр Кеноби, какая встреча! – расплылся в преувеличенно-радушной улыбке бывший канцлер Республики. – Так это вы стали моим подарком!

Вейдер сморщился от звучащей фальши, пользуясь тем, что шлем скрывал лицо. Ему до омерзения надоел этот покровительственный тон. Терпение никогда не было его коньком, и теперь оно было на исходе.

– Да, – ответил Вейдер, не позволяя Оби-Вану сказать и слова, – мы мило побеседовали с моим бывшим учителем. И после разговора я решил, что не стоит лишать вас удовольствия от встречи с магистром Кеноби. – Последовал вежливый кивок в сторону застывшего у стены джедая.

Ситх обернулся к ученику. В его глазах мелькнула тень сомнения:

– И что же интересного ты услышал?

– Многое, – равнодушно пожал плечами Вейдер и поинтересовался: – Вы помните правила ситхов, Учитель? Конечно, помните. Так вот, милая встреча с магистром Кеноби, – ещё один кивок в сторону Оби-Вана, – убедила меня, что я достаточно вырос, чтобы перестать быть учеником. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду.

Император расхохотался.

– Ты уверен, что не торопишься? – Усмешка стала злой. – Я многому ещё могу тебя научить.

– Ну, сколько ж можно, – в тон ответил Вейдер. – Один учитель, другой. Я и так еле выжил, завершая первый этап ученичества. Боюсь не пережить завершение второго.

– Да, ты прав. Можешь не пережить, – зло ухмыльнулся Император. – Думаешь, вырос? Самоуверенность бывает опасна. А зазнавшихся мальчишек я умею наказывать!

Резкая вспышка – и тело Вейдера окуталось фиолетовыми разрядами молний Силы. Боль тысячью жалящих нитей окутала всё существо, перекрывая доступ воздуху, не давая сдвинуться с места. Но последствия удара были куда слабее, чем предполагал противник.

Старая истина гласила, что не стоит выкладывать все карты на стол сразу. Император не знал, что доспехи давно стали всего лишь прикрытием, а значит, расстановка фигур на шахматной доске поменялась. Ведь ситх был всего лишь тем, кто использует Силу. А Энакин Скайуокер, лорд Вейдер был тем, кто ею рождён. Ему было безразлично: тёмная или светлая сторона. Обе подвластны. Так как были единым целым. Пешка незаметно стала ферзём. Причём и белым, и чёрным. Одновременно. По традиции нарушая установленные рамки и правила.

– Ты действительно неплохо усвоил науку. Да, путь ситхов – предательство, – в ярости прошипел Император, жёлтые глаза, казалось, тоже метали молнии. – Но чтобы поднимать руку на меня, тебе слишком долго надо ещё расти, раб. Если я теперь это позволю. Без встречи с твоим добрым другом на Мустафаре у тебя оставался шанс, но сейчас против меня ты – ничто! Как был глупым рабом с окраинной планеты, так им и умрёшь!

Оби-Ван замер у стены, наблюдая за спектаклем, не двигаясь с места. Он знал, что не выполнить настоятельную просьбу Энакина, высказанную несколькими часами ранее, и вмешаться значило смертельно обидеть его. Теперь он многое понимал, куда больше, чем когда-то. И занят был лишь своей ролью, держа щит, прикрывая собой других соратников, сокрытых на корабле.

И тут Энакин смог освободиться из кокона боли. Сила вырвалась на свободу. Он вскочил на ноги, незаметным движением активируя световой меч и отражая очередной удар молний.

Палпатин среагировал мгновенно, выдвигая свой клинок и легко отражая последовавший стремительный выпад. Если и прокралось удивление, он отмёл его в сторону. Пусть незадачливый ученик чудом умудрился избежать смерти, от разящего оружия в руках большого мастера он не убежит. Император ни разу не проигрывал. Не Вейдеру с ним тягаться.

– А зачем понадобился магистр Кеноби? – насмешничал Сидиус. Алый меч в его руках сверкал, отражая удары. – Какая прелесть! Благородные рыцари-джедаи теперь готовы помогать одному ситху в борьбе против другого? Или ты собрался обратно к Свету?

– Дань уважения вам, Учитель, – съязвил в ответ Энакин. – Вдруг я не справлюсь? Да и цель практична: один ситх лучше, чем два.

– Пути назад не существует, идиот, – зло бросил ситх. – Светлая Сила не прощает предателей! А я вижу в тебе и злость, и страх, и ненависть. Верных спутников тёмной стороны Силы. Ты – пешка Тьмы, ею и останешься, как бы ни пытался изображать ферзя.

Вспышка ярости в глазах соперника вызвала улыбку на лице Дарта Сидиуса. Да, тот стал могуч, но он всего лишь ученик, зарвавшийся мальчишка. И никогда не победить ему учителя, уж он, Владыка ситхов, знает это. Император идеально усвоил изначально выигрышную тактику, оставшуюся от наследия ситхов: никогда не выдавать всех секретов ученику, всегда быть на шаг впереди и на йоту сильнее. Скайуокер был одарён сверх всякой меры, никаких сомнений. Но Мустафар отрезал ему крылья, и сегодняшний бунт не приведёт ни к чему, кроме скорой смерти. Обидно, но поправимо. Замена найдётся. Власть – отличная приманка.

Не отвлекаясь от главного поединка, играя, как сытый кот с мышью, Император отступил на пару шагов и яркой вспышкой молния полетела в единственного свидетеля поединка, заставляя того упасть на пол. Увлечённый главной задачей, Оби-Ван не успел поставить защиту, за что и поплатился.

– Он плохо тебя учил, – фыркнул Сидиус, усиливая напор и не оставляя сопернику секунды свободного времени. – Главное правило ты так и не усвоил: никаких привязанностей. А раз ты не убил его после Мустафара – вывод очевиден. Спасибо за подарок!

– Не-е-ет!

Выкрик вспорол пространство, вспышка боли распространилась в Силе на тысячи световых лет вокруг.

Шлем Вейдера полетел в сторону, чёрная сталь опала, даря свободу движениям.

Тьма ненависти и мести окутала, даруя невероятную мощь, удваивая скорость движений. Тёмная сторона Силы радостно тянула руки к лакомой добыче, столь долго дразнившей её. Вздрогнул магистр Йода, делая шаг из укрытия, ощутив дальний грохот рушащегося мироздания. Проснулись Люк и Лея, тревожно вглядываясь в окружающий мир, ещё не умея осознавать, но слыша звон тонкой нити, натянутой над пропастью.

Но острым сверкающим лезвием Света рассёк пелену Тьмы неслышный ни для кого, кроме Энакина, голос Падме: «Я всегда буду любить тебя…». Издалека сквозь бескрайние ледяные пространства космоса прорвалось тепло любви детей, не позволяя отцу сойти с острой грани, по которой ему назначено идти судьбой. Из глубин памяти улыбнулась Шми Скайуокер. Возник образ Квай-Гона, в мудрых глазах которого светилось одобрение.

Лежащий без сил в углу Оби-Ван слабо шевельнулся, восстанавливая щит.

Резким мощным движением Энакин отбросил соперника к дальней стене и, словно в сердце бушующего торнадо, наступила давящая на уши тишина.

Избранный вскинул голову, сращивая пришедшие Тьму и Свет в единую нерушимую Силу, готовя главный удар.

– А я и не собираюсь возвращаться, – проговорил Энакин, вглядываясь в уже поднявшегося на ноги врага. – Вы так и не поняли главного. Моё место – на границе. Вспомните, о чём говорилось в пророчестве: равновесие!

В глазах бывшего канцлера республики родился и стремительно начал набирать обороты неконтролируемый ужас. Заслоны и щиты пали, и он видел теперь смешение Света и Тьмы в бездонной синеве взгляда Избранного. Кос Палпатин, Дарт Сидиус считал себя непобедимым, но оказался заперт в ловушке. Почти такой же, как та, в которой погиб его бывший ученик, граф Дуку. И из глубины глаз соперника на него спокойно и безразлично смотрела смерть. Император уже не сомневался – совпадение не случайно…

Энакин мог затеять эту битву давно. Без подготовки. Но не просто так он сказал Оби-Вану, что вырос. Раньше молодой джедай рванул бы не раздумывая мстить, восстанавливать справедливость, стоило догадаться о подоплёке произошедших событий. Существо, пришедшее на смену, балансировало на тонком лезвии Силы, соединяя в себе Свет и Тьму, горячность и рассудительность. Оно могло хладнокровно обманывать, хитрить, даже убивать. Но было беззаветно предано друзьям и семье. Особое искусство пройти по грани светового меча, не потеряв равновесия… Ещё не отточенное до конца, для этого требовалось слишком много времени, поэтому не исключающее риск низвергнуться с невидимой нити…

Поэтому он постарался предусмотреть всё, в том числе возможное поражение. Понимая, насколько силён соперник. Зная, сколь многое поставлено на карту. Как бы ни сложились обстоятельства, Сидиус должен был умереть. Но Энакин знал, что может справиться сам. Должен был это сделать.

Для него это был бой с судьбой. Сражение со шрамами на сердце и в душе. С разочарованием потерянного в рабстве у Уотто детства и слишком рано канувшей в Лету юности.

Когда-то давно, во время битвы с Дуку, ярость снесла все выстроенные воспитанием джедая заслоны. Чувства разочарования и потерь, поражений и опозданий поднимали из глубин души тёмную сторону.

Но сейчас с ним была и светлая сторона: «люблю» в устах сияющей жизнью Падме, два ясных солнца, светящихся в Силе – его дети, поддержка тех, кто в него верил и готов был идти за ним до конца.

И вот светлый и тёмный мир слились, выплетая неповторимый узор. Преображение завершалось, совершенное творение великой Силы явило себя миру. И в тот самый момент, когда был достигнут пик, световой меч, меняющий непрерывно цвет от бледно-голубого до ярко-бордового вновь встретился с алым клинком бросившегося в отчаянную последнюю атаку Повелителя Ситхов. Удар, второй… Дождь из искр хлынул в помещении. Но под напором новорожденной живой Силы искусство, ещё несколько мгновений назад кажущееся смертоносным и непобедимым, оказалось бесполезным. Росчерк света прошёл все заслоны, врезаясь в незащищённую грудь. Смертное тело рухнуло вниз, чтобы уже не подняться.

– Я закончил обучение, – бросил Дарт Вейдер, гася меч. – И Тьмы, и Света.

– Обучение закончил ты, спорить не буду, – раздался от двери голос гранд-мастера Йоды. – Но работы впереди более чем достаточно у тебя.

– Это уже не страшно, – по-мальчишески бесшабашно улыбнулся Энакин. Он смотрел на тело поверженного врага, а с души опадала тяжесть прожитых лет. Впервые за долгое время он мог улыбнуться от души.

– Надеюсь, что первого учителя не постигнет участь второго, – раздался хриплый голос. Оби-Ван медленно поднялся на ноги, ощутив себя развалиной. Но живой, к счастью.

– Смотря как вести себя будешь! – заполнил пространство смех Избранного.

***

– Господа, думаю, неотложные проблемы мы решили, остальное может подождать. Сенат пока будет иметь возможность обсудить и выразить единое мнение по каждому вопросу. Я приму представителей сразу по возвращении на Корусант.

Император выключил систему связи, тем самым заканчивая заседание Совета Империи. Он знал, что его недавние собеседники ещё немало времени потратят на разговоры и обсуждения, но понимал, что его присутствие уже не было обязательным. Ничего, справятся сами, он им не нянька.

Мужчина собрался подняться из кресла, когда оставленный на столе комлинк жалобно пискнул, запрашивая ответ на вызов от магистра Оби-Вана Кеноби. Устало вздохнув, Энакин нажал кнопку. Теперь не хватало только вызова от Сената, чтобы день отпуска вычеркнуть.

Выслушивая краем уха новости, излагаемые бывшим учителем, Энакин наблюдал за идиллической картинкой за окном.

От озера по изумрудной траве бежала девочка лет пяти с растрёпанными тёмными волосами. Карие глаза горели огоньком озорства и радости. За ней по пятам гнался мальчик того же возраста. Волосы его были цвета соломы, а глаза поражали безмятежностью мирного неба. За весёлой вознёй детей с террасы наблюдали два дроида. Падме вышла из дома и остановилась у перил, то и дело кидая взгляды на окна кабинета мужа.

Поймав нетерпеливый взгляд жены, Энакин поторопился закончить разговор и резким движением отключил все системы связи. Он вышел на террасу, махнул рукой сыну и дочери и, обхватив руками талию Падме, опустил подбородок на её плечо. Тонкие изящные пальцы, даря ласку, скользнули в светлую отросшую шевелюру.

– О чём задумался? – спросила Падме, чувствуя, что муж мыслями где-то далеко. – Тебя опять мучали делами?

– Не сильно. И без меня справятся. Просто мне до сих пор происходящее иногда кажется сном, – усмехнулся он. – Ведь всё могло пойти совсем иным путём, если бы мы не поняли вовремя замысла Императора. Жутко представить, что случилось бы…

– Не думай об этом, – прервала его жена, разворачиваясь и поцелуем отгоняя лишние мысли, спасая от теснящихся вокруг него теней. – Всё уже позади.

– У меня ещё дома возникло ощущение, что ты о чём-то хочешь мне сообщить, – спустя несколько минут проговорил он.

– Эни! – возмущённо засмеялась Падме. – Мне казалось, ты не умеешь читать моих мыслей.

– Не умею, – подтвердил он. – Но чувствую их отлично. А ты волнуешься и сильно. Оби-Ван перед отлётом с Корусанта сказал мне об этом же. И сейчас спрашивал. А я толком не знал, что ответить. Это как-то неправильно, не находишь?

– Вот, живи рядом с джедаями, – заметила Падме. – Никаких секретов не останется.

– Так ты расскажешь? – не позволил отвлечь себя Энакин.

Она отстранилась и замерла, вглядываясь в безбрежную синь глаз мужа. Он молчал, с непривычным терпением ожидая ответа.

– Эни, я беременна… – наконец проговорила она, робко улыбнувшись.

Счастье накрыло неудержимой волной самого мощного на свете цунами. На долгие мгновения стали безразличными дела Империи, политика, экономика и новый Орден Живой Силы. Лишь любимая женщина в руках, детский смех, доносившейся с поляны у озера и удивительная новость, делавшая его самым счастливым человеком во всей Галактике.

– Это самая лучшая новость на свете, Ангел! – воскликнул он, подхватывая её на руки и вновь целуя.