Текст книги "Попаданство – не напасть. Вернуться навсегда"

Автор книги: Миранда Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 5

– Стереотипы и поклеп! Расизм!

– Да ладно?! А кто пленных собаками травил?

– Не было такого! Напомнить тебе, сколько чистокровных семейств ушло в небытие, из-за того, что твои предки всех попортили?

Я с интересом слушала пылкий спор между эльфом и человеком, завернувшись в плед, поедая нарезанные дольками фрукты и с удобством закинув ноги на теплого как грелка Кея.

Все началось с того, что я, по совету Кетайро, попросила принесших мне завтрак Дженталя и Канто найти мне ту самую книгу об эльфийских нравах и обычаях. На воодушевленное “Я ее хорошо знаю, могу даже без бумаги пересказать”, произнесенное рыжим, остроухий лишь глаза закатил, сказав, что большего собрания выдумок о своей народе он не видел. Сайлут аккуратно опустил поднос на стол, устроил там же взятый из рук блондина второй, развернулся к нему и разразился длинной тирадой, в которой и высказал все, что он думает о привычках некоторых остроухих. Завязался спор, которому не помешало даже мое присутствие. Оставалось только подтянуть еду к себе поближе и внимательно слушать, время от времени подпихивая дольки фруктов Кею, желающему вставить язвительную реплику. Дракон покорно жевал, но так многозначительно хмыкал, что сразу становилось понятно, на чьей он стороне.

– Я наговариваю!? Мне Ксэра позвать? Псы-то прекрасно знают и из поколения в поколение передают историю о том, кто и как их создал!

– Кей, – я наклонилась к дракону, краем уха прислушиваясь к спорящим “мужьям”, – а что за историю он имеет в виду?

–Во время первой войны с эльфами, как мне рассказывал отец, заставший ее окончание, остроухие вывели породу псов, способную скрещиваться с любым заданным при создании биологическим видом во вселенной. И когда вслед за первой волной людей на Ярну обрушились объединенные войска, эльфы ушли в подполье. Загнали их достаточно быстро, за пару сотен лет, но…

– Быстро? – я перебила.

– По драконьим меркам, моя госпожа. Так вот, за это время они успели напохищать человеческих женщин и…

– И “скрестить” с песиками, да?

– Именно. Собственно, получившийся гибрид, фертильный, к несчастью, и сейчас называют “псами”. В наше время эльфы всячески строят из себя утонченных ценителей прекрасного, показывая гнилое нутро только в бесконечных интригах, но многие еще помнят, в какой грязи они замешаны.

– Как они в гаремах интриговать успевают?

– Хозяйскими связями пользуются. Многие ведутся на смазливые мордашки и красивые тела. Независимо от пола и расы.

– А драконы?

– У нас с ними исторически сложные отношения, делили территорию, пока люди не пришли и обеим расам по голове не настучали. Хотя отец про эльфов говорил очень грубо…

– Как же? Не переживай, рот с мылом мыть не буду, – я усмехнулась.

– Дословно не помню, но было что-то в духе того, что только эльфийская паскуда может одновременно стонать под тобой, подмахивая задницей, и при этом рушить все твои планы и рыть тебе могилу одновременно.

Я задумчиво перевела взгляд на Дженталя, невольно сползая к означенной части тела. Память, доставшаяся мне после прихода в сознание, подбрасывала картинки одна хлеще другой. Кетайро понимающе усмехнулся, но высказался о другом, едва слышно шепча мне на ухо:

– Я счастлив, что вы сбросили с себя его очарование.

– Я купила его, будучи еще подростком. В юном возрасте легко поддаться чужим словам. А кома и потеря памяти, пусть и частичная, сильно меняют отношение к происходящему. Хотя, – тут я шумно вздохнула, – хорош, зараза. Но ты мне нынешней ближе.

Последнюю фразу произношу одними губами, обернувшись на дракона, так что притихший на последних словах эльф не может прочитать ее по губам. Дракон счастливо улыбается. Я на миг улыбаюсь в ответ, на долю секунды делаю пакостливое выражение лица, едва кивая на эльфа. Глаза красноволосого на миг блестят золотом, но он тут же прикрывает веки.Ты правильно понял, мальчик мой, я не буду перегибать палку, но мелкий и чувствительный укол по самолюбию я ему нанесу. Хотя и есть желание тормознуть и не делать этого, но две личности за эту ночь слишком перемешались. Я уже не Алина Васильева, но и Элиной Вальц я так и не стала. Я – это новая я. И я имею право на мелкие пороки.

Когда признаю этот факт, в голове словно щелкает, а память обрушивается еще одной волной, уже имеющиеся воспоминания получают глубину и эмоциональную окраску. Делаю вид, что просто закружилась голова, хотя хочется лечь и не шевелиться. С мелкими пакостями придется повременить. Машу рукой, мол, все хорошо, просто устала. Что ж, с двумя я пообщалась наедине, послушаем, что третий скажет. А пока – мне надо отдохнуть. Киваю эльфу, который тут же на руках переносит в кровать. Канто и Кетайро собирают посуду со стола и выскальзывают за дверь. Будем считать это исследованием на тему “Основы выживания в отдельно взятом гареме при условии разницы культур”. А ближайшие несколько месяцев станут стадией сбора информации. Все по заветам Мирены: отдыхаем, занимаемся, общаемся “с мальчиками”.

*

– Знаешь, Дженталь, мне не нравится твое поведение сегодня. Язвишь, кричишь, огрызаешься… Мне обвешать тебя побрякушками и выселить в дальние комнаты? – сложно сохранять серьезное лицо, когда ситуация вызывает у тебя некоторое недоумение с одной стороны, а с другой – желание нервно расхохотаться.

– Моя госпожа? – а глазищи-то!

Эльф смотрит снизу вверх таким взглядом, что невольно ощущаешь себя злодейкой, обижающей беззащитное существо. Светлые глаза влажно блестят, губа закушена, отросшая челка спадает на лицо. Со скрытой завистью запускаю пальцы в мягкие и густые волосы, одновременно заставляя запрокинуть голову. Снова возникает ощущение, что я напрасно так себя веду по отношению к нему. Словно наваждение какое-то… Наваждение? Сознание цепляется за это слово:

– Колдовать прекрати.

– Моя госпожа, это природное, я не могу…

– Перестань мне врать.

В глазах эльфа застыли злые слезы. Нет уж, милый, меня таким не проймешь. Внутри внезапно вскипает ярость, от которой ошейник на шее эльфа проступает золотистой полосой, обжигающей кожу. Остроухий лишь сжимает зубы крепче, но не пытается отстраниться. Глажу его по голове:

– Ты же хороший мальчик, почему ты заставляешь меня себя так с тобой вести? – Лизка сказала бы, что вылез мой внутренний “токсичный ублюдок”, глядя на эту сцену. – Мы ведь найдем какой-то вариант, который всех устроит?

– Да, – сипит он.

Выдыхаю, представляя, как заклинание на шее вновь уходит в “спящий режим”. Дженталь благодарно выдыхает, склоняя голову. Беру с тумбочки тонкое серебристое кольцо, покрытое едва заметной резьбой. Заставляю эльфа подставить мне острое ухо, кончик которого начинает дергаться, едва он замечает украшение у меня в руках, но, к его чести, ничего не говорит, не пытается давить на жалость. В хряще, почти у самого острого кончика, вижу прокол. Туда и креплю серьгу.

– Будешь хорошо себя вести – сниму, понял?

– Да. Мне выйти?

– Зачем? – не грива на голове, а сплошное удовольствие, перебирала бы эти пряди вечно.

– Я же наказан…

Вместо ответа устраиваюсь на кровати под одеялом, хлопаю по простыне рядом с собой. Дженталь укладывается рядом, все еще понурый, прижимающий уши как нашкодивший кот. Прижимаюсь к прохладному плечу и спрашиваю:

– Помнишь наше знакомство?

– Когда Вы сказали торговцу живым товаром, что ему выгоднее продать Вам проблемного эльфа, а не содержать его, и рассказывали страшилки про взбунтовавшихся рабов без магических ошейников? – бледные губы тронула слабая улыбка. – Помню. Я тогда аж заслушался. А вот на лице Вашей тетушки читалось… разное.

– Мирена мне тогда много по ушам поездила, – воспоминание ощущается как мое, из груди рвется короткий смешок. – Но ты действительно проблемный, Дженталь. Жаль, что я поняла это только сейчас, а тогда по подростковым мозгам очень сильно ударило эльфийским природным обаянием.

– Я исправлюсь…

– Не смеши – сколько тебе лет? Около тысячи? В этом возрасте уже не переделать. И случай с Кетайро это наглядно показал.

– Я…

– Молчи. Сегодня у меня сил нет на это, но завтра я тебя накажу. Соразмерно, Дженталь. Надеюсь, ты понимаешь, что тебя ждет. Мне очень жаль, что такой красивый и умный мужчина демонстрирует такие паскудные черты характера.

На эльфа могло бы быть жалко смотреть, если бы я не понимала, что это действительно соразмерное наказание. Да, Элина тогда действовала на эмоциях, но я ни за что не поверю, что он этого не понял. Дженталь вполне мог не издеваться над Кетайро всю ночь, а, скажем, вино с ним распивать, и это бы укладывалось в приказ “развлекайся”. Он предпочел такой вариант.

– Что меня ждет? Порка?

– И она в том числе. А вообще, – я поворачиваюсь и прикусываю непроколотое ухо, слушая как эльф с шумом втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, – я хочу тебя. Но вот только без нежностей, уж не обижайся.

Внутри словно ворчит голодный зверь. Интересно, это чисто заскок Элины или это семейное? Надо будет поговорить с Миреной. А пока – хлопаю Дженталя по бедру, скользя ладонью вверх, сжимая завидный зад, тут же поглаживая красные следы пальцев. Пристраиваю голову на плече и прикрываю глаза. Эльф под боком глубоко выдыхает, понимая, что на сегодня наказание его миновало.

Глава 6

– Она очнулась, – над головой прошелестел очень смутно знакомый голос.

Почему каждое мое пробуждение в этом мире напоминает дичайшее похмелье? Пытаюсь привстать на локтях, но складывается ощущение, что у меня болят даже ногти и ресницы, не говоря уже о более существенных частях тела. На лоб ложится прохладная ладонь. Женская. Мирена? С трудом разлепляю глаза, разглядывая родственницу. На краю слышимости различаю голоса эльфа и дракона:

– Иди уже отсюда, и так больше суток себя лечить нормально не давал!

– Мне не давали разрешения покинуть комнаты, дракон. А значит – я буду сидеть здесь.

– Что произошло? – и вот этот сип – это мой голос?

На хрип поворачиваются все, мне к этому моменту удается приоткрыть глаза. Надо мной склоняется Мирена, что-то до этого обсуждавшая с… господи, да это же наг! Память подбрасывает имя “Саахаши”. Наг внимательно всматривается в мое лицо, я не менее внимательно рассматриваю узор на хвосте. Рядом раздается тихий голос Канто:

– Саахаши нам все объяснил, и про кому, и про другие личности…

– Мне бы кто объяснил, – выдавливаю я и захожусь в кашле.

К губам тут же подносят стакан с водой. Пересохшему горлу тут же становится легче, я благодарно киваю, откидываясь обратно на подушки. Рядом с кроватью появляется Кетайро, удерживающий шатающегося Дженталя поперек туловища. Выглядит эльф неважно – бледное до синевы лицо, едва запекшаяся рана на явно разбитой губе, синяки на шее и запястьях, полагаю, что и на остальном теле тоже. А еще он болезненно морщится, когда дракон пытается его усадить в изножье кровати, самостоятельно с трудом делая два шага и опускаясь на колени поближе ко мне. Я пытаюсь поднять руку и стереть испарину с его лица, но на пальцах обнаруживаю набор металлических когтей, явно способных пропороть кожу. Остроухий осторожно касается моей ладони:

– Можно?

Киваю. Он снимает кольца, растирая ладони. Мирена с кривой ухмылкой смотрит на эту сцену, но никак не комментирует. Только спрашивает:

– Ничего странного не ощущаешь?

– Ощущение похмелья, хоть я и не пила, можно считать странным? Что произошло вообще?

– Полтора дня назад со мной по твоему зеркалу связался Канто, находящийся чуть ли не на грани истерики. Говорил что-то про то, что ты потеряла контроль и решила запытать до смерти Дженталя.

На этих словах у меня глаза полезли на лоб, даже тошнить перестало. Почему я этого не помню? Перевожу все такие же круглые глаза на эльфа, тот с грустной улыбкой кивает, подтверждая слова. Снова поворачиваюсь к Мирене, требуя продолжения.

– Я, естественно, сразу метнулась сюда, нашла тебя в дальней комнате, озверевшую в край, размеры игрушки в бессознательном эльфе я опущу… Кое-как тебя от него оттащила, пришлось приложить сырой магией, потому что заклинания тебя не брали. Благо, вовремя вспомнила, что у тебя в гареме живет наг, поэтому все твои воплощения в разных мирах пришлось сливать в одну личность, иначе бы у тебя так и случались помутнения.

– Какие воплощения? Вы о чем?

– Позвольте мне объяснить, – наг подползает ближе, шелестя чешуей. – У меня получится детальнее, мой народ все-таки специализируется на работе с воплощениями, с душами…

Я киваю.

– Так вот. Поскольку физическое тело слишком слабо, чтобы вместить в себя душу целиком, душе приходится делить себя на части, каждая из которых получает свой индивидуальный опыт, причем всегда в разных мирах.

– Параллельное существование? – я о чем-то таком слышала, когда двоюродная сестра увлекалась всяческой эзотерикой.

– Именно, – Саахаши кивает. – В Вашем случае так совпало, что во всех воплощениях одномоментно ослабил связи души и тела. Здесь это была кома, в еще одном мире…

– Я была пьяна просто в ничто, – правильно понимаю заминку.

– В третьем случилось еще что-то, – наг никак не реагирует на факт моего пьянства, – в результате кусочки души начали тянуться друг к другу. И если две части нормально слились, без перекосов, то третья присоединилась позже. И, похоже, она слишком долго была отделена, потому что не захотела срастаться личностями. Вы еще не до конца восстановились после комы тела здесь и после слияния двух фрагментов души, вот она и смогла “отстранить” Вас от контроля над собственным телом. Но такого больше не будет.

– Откуда такая уверенность? Как мне теперь засыпать, зная, что могу не я проснуться?

– Они провели ритуал объединения, так что Вы теперь – полностью Вы. А память и навыки от всех фрагментов придут со временем, – эльф прижался к моей ладони.

– Ты бы отдыхать шел, – глажу его по волосам. – Канто, Кей, проводите его. И, Канто, наклонись ко мне…

Рыжий подходит ближе, и я расстегиваю замок на котором держится ворох цепочек и подвесок, откладывая украшение на тумбочку у кровати. Парень склоняется в благодарности, пряча полыхающие щеки за распущенными волосами. Я же еще раз сжимаю руку эльфа, перед тем, как ему помогают встать на ноги и, поддерживая с двух сторон, уводят.

– Почему я не помню произошедшего?

– Потому что воспоминания третьей личности начнут усваиваться только после окончательного овладения навыками и памятью первых двух, чтобы не перегружать Вас, – прошелестел наг.

– Я думаю, племянница, так будет даже лучше. Поверь, картина была даже по нашим меркам не из приятных. Я боялась, что твоя любимая остроухая игрушка не выживет, но он оказался упрямым. И от тебя уходить не хотел. Особенно когда понял, что это была не совсем ты. Уж не знаю, что такое твое альтер-эго ему сказало за эти сутки, но в голове у него явно щелкнуло. Так что ты с ним поосторожнее.

– Я точно больше не опасна для окружающих?

– Точно. Можешь успокоиться. Мы ее точно загнали и спеленали, не вылезет. У тебя даже ее черты лица пропали, так что все хорошо.

Я кивнула, показывая, что услышала Мирену. Тело ощущалось… ужасно. Словно сначала я сутки пила, потом пару раз кубарем прокатилась по лестнице, а потом меня отпинали в подворотне. Состояние эльфа тоже тревожило, мне было страшно представить, что за это время произошло, как мне теперь смотреть ему в глаза, и сколько магии в него влили, что он за полтора дня начал хоть как-то ходить.

Знобило, и я еще сильнее закуталась в одеяло. Мирена с усталым вздохом погладила меня по волосам и вышла из комнаты, сказав, что через пару недель займется моим образованием. А пока – сон, еда, теплые ванны и горячие объятия. Дергаю уголком губ в намеке на улыбку и закрываю глаза. По полу едва слышно шелестит чешуя, приоткрываю глаз, встречаясь с золотисто-зеленым взглядом змеелюда. Поднимаю брови, мол, а ты почему не уходишь.

– Я останусь тут, моя госпожа, вдруг Вам что-то понадобится.

Благодарно киваю. Как же холодно…

– Вам принести грелку?

– Лучше “привести”, – пытаюсь пошутить, но наг воспринимает мои слова серьезно, выглядывает за дверь и через несколько минут в комнату влетает обеспокоенный Кетайро.

Вместо слов я просто приподнимаю край одеяла, дракон понятливо ложится рядом, предварительно выдохнув в мою сторону горячим воздухом. Змей успокоенно кивает и выскальзывает из комнаты, замирая перед дверью и тихо ее прикрывая. Красноволосый действует на меня странно успокаивающе, поэтому я просто прижимаюсь к горячему телу, укладываю голову на плечо и довольно прикрываю глаза. Мне кажется, что в ближайшие дни я из кровати не выползу. Но есть один вопрос, который не дает мне покоя.

– Что я вообще с ним сделала?

– Вы правда хотите это знать? – Кей с беспокойством смотрит на меня.

– Все было настолько плохо?

– Как Вам сказать…

– Честно.

– Иссеченная спина, врезавшийся в шею ошейник, стертые наручниками руки, синяки по всему телу, – он перечислял медленно, внимательно отслеживая мою реакцию, а я, кажется, начала седеть, – лицо было практически цело, только губа лопнула, а вот…

– Добивай меня уже.

– Помните Вашу любимую “угрозу”, лежащую на отдельной полке? – от этого заявления я распахиваю глаза и в ужасе смотрю на дракона, чувствуя, как кровь от лица отливает, – Вот на треть короче и вдвое тоньше, но ему хватило и этого…

– Где б приличные слова найти? – закрываю лицо ладонями, утыкаясь дракону в грудь.

– Он Вас не винит, понимает, что это были не совсем Вы, – красноволосый неловко гладит меня по спине. – На самом деле, я его таким впервые за эти годы вижу.

– Каким?

– Он слово что-то для себя решил. Будто до этого колебался, а тут принял решение и разом успокоился.

– Он же руки на себя не наложит? – рассматриваю задумчивого Кетайро снизу вверх, может, эльфа поближе к себе устроить, чтобы под присмотром был?

– Вообще не должен. Но на всякий случай там поблизости Канто и Ксэр караулят, вдвоем они его удержат, пока я или Саахаши не прибежим.

– Успокоил, – с сарказмом выдыхаю я, пытаясь сесть, но руки предательски подкашиваются.

Дракон несколько секунд задумчиво смотрит на меня и предлагает:

– Его где-нибудь тут устроить? – по выражению глаз видно, что перспектива ночевать вместе с эльфом его не радует, но ради меня он готов и потерпеть.

Киваю. Дракон выскальзывает из кровати, через несколько минут он и Саахаши, поддерживая под руки, вводят Дженталя. Сдвигаюсь к середине кровати, наблюдая, как эльф и дракон устраиваются по бокам от меня. Долго ворочаюсь, думая, как же устроиться. В итоге, прижимаюсь к дракону спиной, осторожно опуская руку на плечо остроухого, который пока может спать только на животе. Кетайро хмыкает, обдавая нас жаром, когда эльф склоняет голову, целуя пальцы гладящей его руки. В последний раз убедившись, что все в порядке, засыпаю, едва прикрыв глаза.

Глава 7

Мне снился сон. В нем на меня смотрела очередная моя копия, только “темная”, окутанная мраком. Чувство короткого падения, и вот уже я смотрю со стороны, как чужачка в моем теле впивается нечеловеческими клыками в плечо спящего эльфа, а я могу только смотреть. Это то, что происходило?

– Что… Кто Вы? – эльф распахивает глаза, почему-то сразу узнавая в хозяйском теле постороннюю сущность.

– Надо же, я не ошиблась, действительно прямой потомок славного семейства… За какие же прегрешения тебя сюда продали? – она нависает над ним, сжимая горло, придавливая собственной силой.

Дженталь пытается отпихнуть ее, но по голой мощи они не сравнимы. Когда в тонкую кожу шеи чуть врезаются острые когти, он перестает сопротивляться. Пришлая гладит его по щеке, воркуя издевательским тоном:

– Какой умный мальчик, жить хочешь? Ну, посмотрим, насколько тебе хочется жить, где-то тут у твоей хозяйки была занятная комнатка…

Она запускает слишком длинные для моих пальцы в светлые пряди, тянет, заставляя следовать за собой. Я бы с радостью проснулась от этого воспоминания, но меня не отпускает, тянет за ними. Взметнувшееся туманное “щупальце” вытягивает невысокую короткую скамью, к ножкам которой приделаны наручники. Чужачка толкает эльфа на нее, тот пытается в полете сплести хоть какое-то заклинание, пальцы быстро шевелятся, пытается ударить голой силой, но на него снова падает волна мрака.

Я забиваюсь в угол. Понимаю, что меня не увидят, но все же…

Она тем временем защелкивает тяжелые браслеты на руках и ногах Дженталя, одежда клочьями расходится под крючковатым когтями. Эльф что-то шипит на своем языке, за что получает удар по лицу. Потусторонняя сущность в моем теле проходится перед рядом висящих на стене плетей, но ничего не приходится ей по вкусу. Поэтому она начинает бить голой силой, но остроухий только закусывает губу.

Я сползаю по стене, если это только начало, то мне уже не нравится происходящее. Пожалуйста, я хочу проснуться и не видеть дальнейшего. Но пробудиться у меня не получается. Я не хочу смотреть в сторону эльфа, не хочу, мне страшно.

Слышу шаги, поворачиваюсь на них. Пришлое существо с моим лицом проходится вдоль остальных полок, наконец, делая выбор. Да она же его порвет им к чертям… По ощущениям во сне прошло около часа, а я уже не могу тут находиться. Сжимаюсь в комок, крепко зажмуриваясь и закрывая уши, но все равно слышу вкрадчивое:

– Как много в тебе энергии, я хорошо здесь подпитаюсь, а потом пройдусь по остальным. Я буду потрошить твое сознание, приводить в чувство, когда ты будешь отключаться… А ты мне все расскажешь, да, мальчик? Ты ведь не просто так ведешь себя смирно именно с этой хозяйкой, верно? Только вот вы, ушастые, сами себя перехитрили в этот раз…

Я хочу проснуться, проснуться. Я не хочу слушать все это, не хочу верить, что этот жалобный звук может издать мой эльф. Мой упрямый, выносливый и сильный Дженталь. Картинка на миг исчезает, вспыхивая то очередными туманными щупальцами, то когтями, то накаляющимися в руках чужачки цепочками, оставляющими яркие следы на светлой коже…

…просыпаюсь от того, что меня кто-то зовет. В полумраке белеют взволнованные лица Дженталя и Кетайро. Вид у эльфа еще более бледный, чем до этого, взгляд мутный, словно он не до конца понимает, где он находится. Разлепляю пересохшие губы:

– Кошмары?

– Да, – выдыхает он, опускаясь обратно.

– Что это было? Мне тоже сейчас приснился кошмар, только невнятный. Просто постоянно хотелось проснуться. Это ведь по связи долетает?

– По ней, – эльф кивнул, – остальным не достанется, а мы спим в одной кровати, поэтому и накрывает всех вместе.

– Дженталь, – поворачиваю лицо к эльфу, – почему ты все это время оставался в комнате? Не по приказу ведь? И почему я, пока спала после ритуала, не видела этого. Только честно.

– Я, – он медленно подбирает слова, осторожно, словно спрашивая разрешения, касается моей ладони, – я рассчитывал на то, что если ритуал не удастся и очнетесь не Вы, то я за счет того, что она питалась моей энергией, смогу ее утянуть за собой, в случае чего. А не видели Вы потому, что я эти трое суток не спал, караулил.

– Вот я знал, что ты дурак, остроухий, но о том, что ты дурак с самоубийственными наклонностями, узнал впервые. Хотя, дурак героический, за что я тебя даже немного уважаю, – он посмотрел на нас и произнес. – Если Вы не возражаете, я пойду проверю остальных, не зацепило ли.

– Иди, – благодарно киваю в ответ.

Когда за драконом закрывается дверь, я поворачиваюсь на бок, лицом к эльфу. Тот прячет взгляд покрасневших глаз, вновь прикусывает до крови губу. Мягко улыбаюсь ему, запуская пальцы в светлые волосы:

– Хороший мой… Мне очень жаль, что тебе пришлось через это пройти. И я рада, что ты все еще здесь со мной, хотя если бы ты после такого попросил отпустить тебя – я бы согласилась.

– Я не уйду. По ряду личных причин. В частности потому, что мой народ действительно достаточно жесток, вынужден это признать. И то, что происходило со мной в те часы, растянулось бы на годы, если бы я вернулся. А кошмары… Я с ними справлюсь. Я достаточно силен морально, чтобы это преодолеть. Или попрошу Саахаши закрыть мне воспоминания, если станет совсем плохо. Не переживайте так за меня. Хотя мне это и льстит…

– Эх, ушастый… Мне бы немного твоей стойкости, – прижимаюсь к прохладному плечу.

– Госпожа, Вам не обязательно тащить все на себе. Для этого у Вас есть мы. Я понимаю, что опыт другой жизни накладывает отпечаток, но Вы можете позволить себе демонстрировать чувства, быть слабой.

– Проситься на ручки, требовать мороженое и власть над миром? – со смешком коротко чмокаю эльфа в уголок губ.

Тот кивает с улыбкой. Я просто заключаю его в объятия, отмечая, что спина неестественно быстро заживает. Решаю потом прояснить этот вопрос у Дженталя. С утра, а сейчас пора спать. Надеюсь, больше ничего не приснится.

*

Очередное пробуждение далось все так же тяжело, но уже обошлось без кошмаров. За последнее, как оказалось, стоило благодарить Саахаши и Кетайро. Ушедший ночью дракон растолкал змеелюда и они, пока мы спали, немного “затенили” воспоминания эльфа о произошедшем. Не убирали их, нет, просто отодвинули на задний план и приглушили эмоциональную окраску. Дженталь только закатил глаза, мол, и сам бы справился, но потом посмотрел в мою сторону и все-таки кивнул инициативным “помощникам”.

Я же только посмотрела на мужчин и зарылась обратно в постель, не желая вставать ни за какие посулы. Даже разнесшиеся по комнате запахи кофе, травяного сбора и чего-то теплого, сладкого и фруктового меня не проняли. Я только натянула одеяло на голову. Внезапно вспомнилось детство, когда я устраивала родителям такой же спектакль по выходным, надеясь на уговоры и “пляски с бубном”, но никогда их не получала. А вот тут они меня, похоже, ожидали. Вернее, я хотела до них довести, но потом подумала, что оно того не стоит, и так я им своими приключениями раз за разом даю жару. Соглашаюсь на чай и кусок пирога, параллельно кивая сидевшей со мной троице и заглянувшему меня проведать Канто на блюдо. Те нерешительно переглядываются, а я совершенно по-детски дую губы и бормочу:

– С вилки кормить буду, если сами не будете есть.

Мужчины пожимают плечами, одновременно тянутся к пирогу, эльф при этом рассматривает меня со странным выражением лица. Приподнимаю брови, тот в ответ лишь качает головой, а я залипаю на то, как он облизывает губы. Вот же… Он про природное обаяние говорил, кажется? На истощенных и больных особей это тоже распространяется?

Неожиданно для себя понимаю, что страшно от всего этого устала. Эта неделя похожа на один бесконечный бредовый сон, словно кто-то наверху не может решить, что делать с моей жизнью, думает, достаточно ли мне или можно взвалить еще. Внезапно понимаю, что хочется обратно, поступить в магистратуру, пообщаться с подругами, да даже вновь пострадать из-за невзаимной влюбленности! Руки начинают мелко дрожать, благо, чашка в руках уже пуста. Кетайро осторожно забирает у меня посуду, думая, что сказать, но рыжий его опережает:

– Что-то не так?

– Все в порядке, просто слишком много событий для такого короткого промежутка времени. Идите, я позову, если что-то будет нужно…

– Может, кому-нибудь из нас остаться?

– Идите, – я сползаю вниз по подушке, закрывая глаза.

Они тихо выходят, забрав с собой пустую посуду и осторожно прикрывая дверь. Все это слишком через чур для меня, всего этого слишком много. Мне кажется, я просто медленно схожу с ума. Интересно, а безумцы могут свои галлюцинации контролировать? Попробовать что ли еще раз…

Итак, сейчас я закрою глаза, расслаблюсь, досчитаю до ста и усну. Проснусь я уже в своем мире, на следующее утро после выпускного. Выпью кофе, приведу себя в порядок, отправлю резюме и все-таки признаюсь в своих чувствах. Веки наливаются тяжестью, сознание плывет, я медленно начинаю считать…

Открываю глаза. В лицо бьют солнечные лучи, хотя я точно помню, что шторы с утра не раздвигали. Перекатываюсь и понимаю, что кровать значительно уже той, на которой я засыпала. Все-таки распахиваю глаза и резко сажусь, понимая, что получилось. От радости перехватывает дыхание, даже похмелье и ощущение несмытого вечером макияжа не делают момент менее приятным. Получилось! Я дома!

Сбоку раздается смешок, вынуждая меня опустить взгляд. На полу, в куче тел и одежды лежит парень, рассматривающий меня в упор. Он-то как тут оказался?

– Котов? Игорь, а ты-то тут откуда, ты вчера с нами не пил же?

На краю сознания мелькает мысль, что мы с ним отдаленно похожи, а еще он очень похож на Элину. Мне как-то заявили, что моя тяга к парням своего типажа – это такая форма нарциссизма. Сейчас я даже склонна в это поверить. Брюнет смотрит на меня в упор с непривычным выражением лица. Слишком жестким, слишком чужим. Он садится на край кровати, взмахивает рукой и комната исчезает, а я понимаю, что это очередной сводящий с ума сон. Когда же это закончится? Существо с лицом Игоря жестко берет меня за подбородок и выдыхает в губы:

– Поговорим, сестренка?

Все слова комом встают в горле, а я с ужасом смотрю на собеседника. Так вот ты какой, давно потерянный Эрих Вальц.