Текст книги "Кукла 6 (СИ)"

Автор книги: Мир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 4

А это еще что за деятели? – хмыкнул я про себя, выходя с лестничного марша на свой этаж, и видя как открываются двери лифта, и от туда выходят какие-то… люди. В масках… разных животных.

Они не похожи на Яузцев, однако… нормальные люди в масках не ходят! А тем более не водят с собой пленников! Человека, что тоже в маске, но руки связаны, где-то под одеждой, внутри карманов, что продырявлены внутри – хорошая маскировка! Снаружи выглядит, будто человек просто идет руки в карманы.

Человечек явно побит, хоть этого и не видно – все скрывает новенькая и чистенькая одежда. Человек сутулится, шаркает ногами… и его даже и не торопят особо, так, немного подгоняют, держа руку на шее.

А еще он весь обвешан взрывчаткой под пиджаком! Класс! Чего им надо-то? И кого это они к нам тащат? А то, что они к нам, очевидно – вон, заруливают в нашу сторону всей оравой, проверяя по ходу камеры видеонаблюдения, что… явно не работают, и похоже мафики догадываются о чем-то подобном. И мальца в шоке от подобного.

Машут друг другу, показывают действия знаками, распределяются по углам, ища иные камеры… замечают подозрительную дымку у противопожарных дверей на лестницу – достают стволы, кто просто так, а кто и на меня. И ближайший, не сводя с меня пистолета со слабыми магическими пулями внутри, подходит поближе, явно чтобы потыкать в дымку пальчиком.

Миг, и пистолет в его руках оказывается рассеченным на две половинки и может только пукать, но никак не стрелять. Простынка с меня этот же миг слетает, и я её тут же перехватываю рукой и отправляю в тайник, не давая разглядеть, что у меня был за артефакт. Для всех, я вообще, словно бы дернул с себя полог дымки, и непонятно в какой миг атаковал, отвлеча внимание фактором своего явления народу.

В меня прилетело несколько пуль из пистолетов с глушителями от несдержанных любителей масок, на что мне было плевать, и я перевел на них свой взор, как бы говоря – вас тоже располовинить? И думая при этом – а насколько я со своей нынешней отращенной целительницей шевелюрой похож на сестру? Скорее всего – неотличим для стороннего зрителя без образца для сравнения, без самой сестры рядом.

– Не стрелять. – сказал, как видно их главный, и его люди по опускали стволы, – Мы пришли договариваться, сделал он шаг ко мне поближе.

– Мы, это кто? – поинтересовался я, склонив голову на бок, – А то тут одни уже приходили, в масках, – жестом фокусника достал я маску с рогами, ту, что была простой пластмассой без капли магии внутри, – оставив после себя свои маски и тела. – улыбнулся я слегка печально глядя на маску, и таким же жестом отправил её обратно, думая о том, что она и без магии мерзкая, и надо бы её уничтожить.

Собеседнику явно не понравилась такое начало беседы, ведь намеки я ему дал более чем толстые! Почти откровенно говоря: «Вы кто такие? Идите накуй! Иначе сдохните как прочие коммивояжёры!». И его явно заранее заготовленная речь пошла писцу на писсуар.

– Мы, Костяная Фаланга. – представил он себя и своих друзей, а я посмотрел на их фаланги пальцев.

Пальцы как пальцы, никаких костяшек нет! Кожа, мясо, кости где-то внутри… так! Блин, это что получается – еще одна фракция этих Костяных приперлась? И… более мелкая, да? Раз только пальцы, а не целая нога! Или… у них не такая градация?

Зато, раз есть даже одинокая фаланга, теперь точно можно не сомневаться – у в конгломерате них есть и костяная вагина! И я, пожалуй, не буду даже пытаться это представлять. А, нет – уже представил.

– И мы не имеем никакого отношения, – продолжил речь человек, – к носителям тех злобных масок.

– Но у вас тоже маски. – сделал я невинное лицо, склонив голову на другой бок.

– Это просто… меры предосторожности, а не культ.

– Ясно. – сменил я угол наклона головы на противоположный, сохраняя невинную мордаху на моське, смотря на них, словно дите на несмешных, но интересных клоунов.

– И мы хотим договорится.

– Ясно. – покивал я головой, – и для этого, – вперил я взгляд в связанного сутулого мужчину, – вы привели пленника?

– Именно!

– Какие-то странные у вас понятия о переговорах. – скривился я, и из моего тела выскочило копье, что пробило грудь одного из подручных мужчины, – но о вкусах не спорят. – пожал я плечами, и в еще двоих полетели копья.

– Подожди, ты…

Досталось и главному, и всем прочим, кроме того, что стоял у самого пленника, и держал что-то на его шее, как видно – кнопку детонатора.

– Отпустишь – умрешь, не отпустишь – упрешь. – пожал я плечами то так, то эдак, глядя в виденных через прорези маски напуганные глаза, – Сестренка, сделай милость, оставь его руку на шее бедолаги, мне просто чертовски хочется узнать, кто там под маской, и никак не хочется, что бы весь подъезд был заляпан кровью.

– И ты поэтому не стал никого тут убивать, чтобы больше натекло? – послышался голос из пустоты рядом с пленным и его пленителем, что оба они синхронно вздрогнули.

А потом на весь холл разнесся душераздирающий вопль.

– Рука на месте, этот еще жив. – сказала сестрица, удерживающая отрубленную кисть на шее человека одной рукой, а второй зажимая кутью носителя маски, чтобы сильно не кровоточила, но было сильно больно.

У бедолаге под маской и со связанными руками, затряслись колени и кажется он обделался и вообще – сейчас упаде, и умрет! Или как минимум что-то одно из этого.

– Братец, поторопись, – сказала сестренка, перекрикивая ор безрукого, – у них тут может быть какие-нибудь хитрые датчики на подрыв стоять. Да и эти вон, – кивнула она на главного бандюга, тянущегося к своей груди дрожащими руками, пуская ртом кровь, и явно не для того, что бы вытащить копье, – могут что-то учудить.

– Не учудят. – отсек я оби кисти трясущемуся, а он на это даже закричать не смог – легкие заполнились кровью, и можно только кашлять.

Подошел к пленному, аккуратно отогнул ворот пиджака,

– Так, посмотрим… – пробормотал, изучая механизм жилета подрывника.

И понял, что мужик под маской еще и плачет.

Решил снять с него эту уродливую маску улыбающегося зайца с косыми глазами!

– Дед, ты что ли? – офигел я, увидев знакомое лицо.

Мужичок, с трясущимися коленками, попытался выдавить улыбку, но получилась она какая-то едино секундная, тут же исчезнувшая. А потом он, с третьей попытки, оттянул губы с одной стороны, показывая в щель меж зубов, что там, во рту, у него что-то есть.

Вот падлы! – сошло с меня веселое настроение. Я аккуратно приложил руку к его лицу и… это не бомба! Это детонатор! А бомба… он у него внутри! Ему вырезали половину… нет! Весь кишечник! И печень! И вставили внутрь отличную бомбу! Которую не заметить под слоем кожи и мышц! И… если он разожмет рот, то… будет бабах! А взрывчатка снаружи… это так, отвлечение внимания.

Зачем так делать? – взглянул я на ныне безрукого лидера этих зверемасочников. Или они пешки и сами не в курсе? Неее! Все проще! Этот пленник – дар нам в знак добрых намерений! А потом, когда мы расслабимся… а вообще, эти ребята из той ли структуры, о которой говорят? Больно сильно это на подставу похоже! Особенно учитывая, что люди из костяной мафии к нам уже заходили, и были… вполне вежливыми! И без масок.

На этаж спустилась тройка копов с двадцатого, что решили то ли продолжить дежурство забив на трупы, то ли позвонить от сюда. То ли просто, каким-то боком крики услыхали. И последнее вполне вероятно – оружие в руках у них оказалось в тот же миг, как они ступили за порог, хотя лица у всех троих… зеленые-зеленые! И стали еще зеленее, от вида крови и отрубленных рук.

– Салют! – помахал я им ручкой, привлекая внимание к своей персоне и отвлекая от тел.

Чуть не получил пулю в лоб! Рефлексы!

– Тут какие-то типы, – продолжил я речь, проигнорировав три ствола, что еще миг назад смотрели на меня, – притащили к нам деда, – перевел я взгляд на все так же трясущегося человека, держа руку у его рта, словно бы зажимая ему рот рукой, – со взрывчаткой внутри тела.

Убрать эти бомбы не проблема. Взрывчатка внутри обычная, не магическая, пусть и с кучей высокоуровневой набивки для осколочного действия. И эту набивку можно в принципе и не трогать, но… а органы то мне ему как вернуть⁈ Он обычный человек без магии! Ему даже высокоуровневый целитель с такими повреждениями фиг поможет! Не то, чтобы подобное восстановление было совсем нереальным, но… он умрет раньше, чем зафункционирует результат.

На капельнице сидеть? Ладно, надо хотя бы поговорить с ним для начала.

Миг, и с тела трясущегося на полусогнутых старичка исчезает вся взрывчатка. Внешне этого не видно, она под одеждой пряталась! Зато сестре можно больше не удерживать отрубленную кисть в прижатом положении.

Миг, и из тела старичка исчезает вся взрывчатка вместе с детонатором и набивкой – потрачусь уж немного. А я убираю руку от его рта, и он тут же падает на колени, так как его уже никто не удерживает в стоячем положении, а сил стоять уже явно не осталось. Начинает рыдать, явно щупать пустую гортань, где больше нет детонатора, возможно удивляться.

– Сестренка. – обращаюсь я к сестре, что скинула с себя простынь невидимку еще до начала драки, чтобы не запачкаться, и как следствие заляпала кровью свое очередное новое платье, – рассортируй масочкников на тех, кто жив, кто скоро сдохнет, и тех, кто еще побрыкается.

Сестра кивнула и пошла сортировать, таща за собой волоком человека без руки, удерживая его за кутью. Копы, отошли в сторонку от двери, убрав оружие на всякий случай, и по стеночке, по стеночке, проползли до своего столика, под которым обнаружилась портативная рация. Косясь на нас, начали попытки связаться со своими, чтобы доложить.

– Дед. – присел я на корточки, чтобы быть словно ребенок низким даже на фоне стоящего на коленях человека, – ты… как? Как это… вообще… произошло? – захлопал я глазами.

– Внучок… – заревел старичок сильнее. – внучок… – повторил он, не в силах совладать с эмоциями.

А эмоции у него были разные. Жалость, сострадание, скорбь, печаль, и даже гнев! Причем, гнев разный! На себя, на других, бандитов, и даже на… нас. За обман? Или за… что-то еще, не знаю, да и не важно это.

– Дед, ты это…

– Я мертвец, да? – выдавил он из себя грустную улыбку, прекращая рыдать.

Я кивнул. Если без кишков он еще мог бы прожить, то вот без печени… скорее не ясно как он до сих пор жив и на ногах! Видимо его чем-то накачали. Но это «что-то» уже явно заканчивает действовать, да и при таком отравлении маной, которое я ему создал переместив взрывчатку из тела прочь, ему всё равно кранты, даже если бы та же печень была на месте и работала. Не жилец, без вариантов.

– Неудивительно. – вздохнул он, внимательно вглядываясь в моё лицо, своими выцветшими от времени глазами, словно бы что-то там разглядывая. – А вы ведь и правда, те дети… – сказал он как-то печально, роняя слезу, словно бы имея ввиду, каких-то других тех детей, и перевел взгляд на мою сестренку, что тащила мимо нас шипящее и окровавленное тело, вяло пытающееся сопротивляться.

Прочем, попытки сопротивления в любом случае напрасны, и для девчонки с копьем, все эти люди, словно бы соломенные чучела, что нужно перенести на новый шест, на новое поле.

– Скажи… – вернул свой взор на меня дед, внимательно вглядываясь в глаза, – это и правда… вы, побили тех… – он не договорил, но я все понял, и кивнул, – Ясно. – грустно сказал он и замолчал, плотно стиснув зубы.

– Их побила одна сестра. – слегка улыбнулся я, выводя деда из задумчивости, – Я лишь следил за тем, чтобы она никого не покалечила.

– Так… – проявил невиданный интерес дед, которому эта тема была явно интересна, и явно что-то внутри задевала.

Их… их жизнь, наверняка стала адом после того случая! Уж больно агрессивные там были мамашки! И… им явно было плевать, кто прав, а кто нет. Мы видели во что превратилась квартира старичков – печальное зрелище. Однако виновным себя я считаю лишь в том, что не набил им всем морды прямо там, вбив мудрость в мозг вместе с зубами.

– Мы никого не калечили дальше пары сломанных ребер. – улыбнулся я краешком губ.

Старик усмехнулся в ответ, и посмотрел на творящеюся вокруг кровяку, на трупы в одной кучкой, куда сестра кидает и тех, кто уже почти там, почти мертв, не проявляя ни жалости, ни сочувствия, и относясь к живым, и людям, не почтительнее чем к мешкам с соломой.

Взглянул дед и на еще живых мафиози в другом штабеле, которым девчонка дала тряпки от одежды тел кучки первой, чтобы… что-то! Копья она из тел живчиков не выдирала, чтобы не делать рану больше, так что смысла в тряпье особого и не было – дыру незаткнешь, когда в ней торчит копьё.

Да и относительно легко раненые там, нечего особо латать. Хотя пятикилограммовое копье в груди – это в любом случае пятикилограммовое копье в груди! Особняком там стоит только однорукий, которому тряпки реально во благо, и который явно поглядывает в сторону возможности бежать.

– Побежишь – ноги отрежу по самую жопу. – рыкнула на него девчонка-охотница, и пошла в нашу сторону, чтобы присоединится к беседе.

А менты тем временем орали в рацию, переругиваясь с кем-то на той стороне.

– То есть как валить⁈ Тут четыре трупа! Чертовы Яуз… что значит не наше дело⁈ Э⁈ Да понимаю я все! Но… Есть…

– Переломы заживают, – вернул я внимание деда на себя, – Даже и калеками не делают, – дед вновь хмыкнул, – Сложных переломов, с раздробленными костями, – кивнул я в сторону сестренки, что сев на корточки пред дедом, оттянула ворот своего окровавленного платья и показала свою по-прежнему синюшную грудь, заставив старичка вздрогнуть всем телом от ужаса вида, – не делали. – улыбнулся я, вновь вернув внимание себе, но взгляд деда прошелся по мне лишь в скользь, вернувшись на ребрышки девчонки.

Кости наружу там конечно не торчат, но… и дураку понятно, что… если бы Лина была человеком простым, для такого синяка, её надо было бить мешком с песком, с чувством и с толком. Там явно не след от ботинка! Но в тоже время – живого места нет на груди вообще.

– Кто тебя так, внучка… – пролепетал побледневший мужичок, чья кожа стремительно приобретает желтый оттенок.

– Яуза. – скривилась сестра, и дед чуть не сплюнул на пол.

– Мафффиози.

Мы с сестрой покивали синхронно в ответ.

– А тех дурынд… максимум, что мы могли им сделать из серьёзного, это кое-чего повредить, если бы они были беременными дурами в шестнадцать, – дед вздрогнул, – которые кидаются палками и битами, обитыми гвоздями, на двух малолеток лет семи, с целью поиграть в бейсбол их головами. Ах, да, так все и было. – взглянул я на сестренку, что кивнула, – Представь дед, чтобы было, будь мы не теми, кто мы есть, а обычными малютками. – дед побледнел еще сильнее, и начал падать на бок, теряя сознание – пришлось его подхватить и легонько встряхнуть приводя в чувства.

– Надо было их тупо поубивать. – вздохнула сестра печально, – Проблем бы было меньше.

– Да уж… – проговорил дед, тяжело дыша, и мы сестрой помогли ему подняться.

– Ты должен увидится с нашей мамой напоследок. – улыбнулся я краем губ.

– Не думал я, что лицо невестки будет последним, что я увижу в этой жизни, – усмехнулся дедок в ответ, шваркая ногами к нашей двери.

– И должен рассказать нам кто тебя так. – проворковала сестренка с другого бока.

– А что тут непонятного кто? – вздохнул дед, бросив взгляд на кучку трупов, а копы тем временем встали со стульчиком и вытянулись в струну, как на плацу, явно чего-то ожидая.

– Сомневаюсь, что они были теми, за кого себя выдавали. – вздохнул я, кивнув копам типо «сейчас доведу и вернусь».

– Да ктож их знает, – произнес дедок, разглядывая дверь, что сама собой открылась пред ним, демонстрируя пустой коридор, – печалит только то, что моя старуха все еще у них.

– Мы её найдем! – заверила деда сестренка.

– Да где ж её найдешь. – вздохнул дедок и переступил порог.

А я, перекинувшись с сестрой парой слов без слов, сказав глазами «Я к копам» и получив в ответ «А я с дедом», оставил этих двоих и дальше ковылять, а сам метнулся к служителям правопорядка.

– Мы уходим. – печально сказал, как видно главный из них.

– Что так? – склонил я голову на бык, как бы говоря «какого фига⁈».

– Нас отзывают. – встрял в разговор второй носитель погон. – Всех прочь от этого дома. Отцепление снимают и…

– Ни трупы забрать, ничего. – добавил третий, сжимая кулаки. – Просто требуют все бросить бежать.

– А не планируют ли они дать сюда авиаудар? – прикусил я губу, задумавшись.

– Авиа? – переспросил второй, хлопая глазами.

– Аа! Забудьте! – замахал я руками, – В общем – желаю вам не сдохнуть по дороге!

– Спасибо. – проговорил ошарашенный первый.

– А рацию оставьте. – сказа я ему, когда он потянулся к чемоданчику, – послушаю на досуге, что у вас там вещают. – оскалился я в кровожадной улыбке, и мужики вздрогнули, понимая, что за ней прячется.

Поглядели на кучку трупов, и на стонущих живых, и не стали противится сдачи важного ресурса «рация», опасаясь за свои жизни. И бочком, бочком, проследовали к лифту. А я, проследовал к живым, желая провести допрос с пристрастием, дабы выпытать все, что они знают, пока ошарашенная мать, общается с умирающим свекром. Ему, не помогло даже зелье лечение, что дала ему сестрица из запасов тайника, а лишь подарила чутка бодрости, в его последние часы жизни.

Глава 5

Дед… Он простой человек, как и мать! А значит, любое лечение магией, будет отравлять его тело маной, что уже само по себе вредно, и даже смертельно в больших дозах. К тому же, любой целитель, не возвращает при лечении пострадавшему его утраченную плоть полноценно.

Не стимулирует регенерацию, заодно подкармливая тело, в отличии от зелья лечения, не делает ничего иного, но подобного, с полноценным возвращением умерших тканей на новые, здоровые и живые.

Как плюс, в отличии от все того же зелья, целитель не пользуется ресурсами самого тела пациента, для ускорения регенерации в повреждённой зоне. Пусть и имеет все то же ограничение на сроки давности – старые травмы, к которым человек уже сам успел привыкнуть, целителю не залатать.

Целитель, ранга от второго и выше, создает при лечении материальную иллюзию, призрачную плоть, материю из маны, подобно той, которой обладают вместо плоти нормальной, монстры подземелий. Но в отличии от монстров, вырвавшихся в мир, и начавших в нем жить, «иллюзии» целителей, не станут полноценными сами по себе, по мере жизни монстра в мире материальном.

Это не родная магия существа! А только делающая вид чего-то родственного чужая сила. И на обращение чужой магии в свою, путем взаимопроникновения сил, поглощения и замещения, нужно время, и много. Ну и магии тоже нужно вагон, или даже два, а у людей без маны, её просто нет. И надежда лишь на то, что собственные ткани, при делении, заполнят эту «пустоту» приняв облик утраченного, действуя по заданному целителем шаблону замещенной плоти.

Целители… психи! Сумасшедшие! Люди со свернутыми набекрень мозгами! И сколько лет живу, столько не понимаю, как они работают! И неважно какой вид, и тип целительства ими применяются, это всегда… какое-то извращение с собственной силой, а порой и материей.

И целители этого мира, как я могу судить, еще не самые конченный вид сумасшедших из всех, что я знаю! Они просто… заставляют свою силу, принять облик чужой плоти! Облик утраченного, но того, что не тела не разум пациента, еще не успело забыть, и помнит в мельчайших деталях, как по-прежнему существующею часть себя. не смерилось с кутье, не привыкло к жизни без органа! Не стало нормальным, эта, неполноценность.

И магия и плоть исцеляемого, так или иначе, видя и ощущая вторжение, стремится от этого избавится, но поскольку одновременно с этим есть понимание, что эта, условная рука или нога, или даже почка из чужой маны, своя собственная рука, нога, почка, что подчиняется сознанию и мозгу, выглядит, делает, и вообще – оно самое! то самое! Своё, родное – то вместо простого отторжения с уничтожением, происходит замещение, с заменой чужой магии, на свою. А потом и материализации этой фантомной плоти, с заменой на нормальную тем или иным образом – по правилам монстров вне подземелья, или тупо за счет роста и деления клеток.

Но даже если заменить магию целителя в созданном им подделке на свою собственную, эта «иллюзия» все равно не просуществует долго! И без материализации, рано или поздно фальшивка разрушится. Хотя скорее рано, чем поздно, если целитель конечно не кто-то уровня пятерки.

И фальшивка в любом случае просто заплатка! И пока она не стала единым целым с телом – неполноценная его часть! Более того! В случае с охотниками, у целителя постоянные проблемы с сопротивлением магии охотника при лечении, и его нужно как-то преодолевать! А у исцеляемого, постоянные проблемы с тем, что возвращенная целителем более низкого ранга часть тела, не выдерживает привычных нагрузок из-за более низкой плотности магии этой латки.

И конечно же многое зависит от психологии! И не только целителя – там все и так ясно – психи! Но и того, кого лечат – нельзя считать возвращенное ненастоящим! Нельзя отторгать это! И нельзя забывать о том, что дыра в брюхе должна зарасти поднормальному! Иначе… ну, целителю в любом случае следует наблюдать за своими пациентами, до их полного восстановления. Обновлять магию, дополнять, следить, предотвращать эксцессы.

И я, в плане исцеления, весьма удобный объект! И лечившая меня лекарка это сразу поняла! Ведь я могу по желанию занижать магический фон тела, не мешая её работе, легко к считыванию нужных элементов тела, подлежащих восстановлению, благодаря отсутствия повреждений энергетических оболочек тела, и фактически тут же, заменяю её магию, в созданной ей фальшивке, на свою. Но сам, увы, создавать такую плоть, не могу, даже для самого себя. Не умею – я не псих! И не настолько сильно голову сломал, чтобы быть способен… делать ТАК!

Я могу создать отдельно аминокислоты, собрав их чуть ли не вручную по атомам при большом желании и хотении, могу сделать алмаз из углерода тупым давлением, могу заставить время в разных пространствах осколков средь Хаоса течь с разной скоростью! Но вообразить и имитировать даже собственную плоть из маны. и заставить её ЖИТЬ или хотя бы имитировать жизнь – не могу, никак, вообще!

И даже заплатку на ранку поставить не в силах, хотя казалось бы – куда уж проще то⁈ Но… потому то и считаю людей, способных на такое психами, и гениями. Ведь они, имея за плечами столь короткую жизнь, уже знают, как устроено тело человека, и, что называется – могут повторить! Пусть и создав обманку, при помощи магии. И зачастую – даже не осознают, что делают! Настоящие безумцы, как ни погляди.

Самые же сложные клиенты для целителей – обычные люди. Ведь их тела, не имеют собственной магии – не понадеешься на то, что конструкт псевдо плоти покушает от тела, к которому прикреплен, и в чьих это интересах. Более того – излучение от фальшивки, будет отравлять тело пациента!

И в отличии от возвращения конечностей, кровь в которых гуляет эпизодически и при необходимости её туда можно и не пускать, в случае с внутренними органами, и печенью – кровоток там постоянный, и орган этот должен чистить кровь, а не отравлять её своим существованием.

Так что простому человеку, даже высокоранговый целитель не сможет заменить утраченные органы на новые. А вот руку или ногу, вернуть все же сможет, пусть и придется по извращаться, да привязать бедолагу к себе, или к иному источнику магии, для подзарядки.

И в подземелье, где целители-охотники априори сильнее чем в нормальном мире, простого человека не приведешь для работы – он там сдохнет, и я так и не понял, почему никто в Залихе так и не догадался, что в низко ранговых осколках, люди мрут не из-за магии, и проблема решается при помощи одного единственного баллона с собой.

Но в лубом случае, увы, но деду, как и любому иному простому человеку, в его возрасте, и с его «ранами», ни целитель, ни зелья, не помощники. И я не знаю, есть ли в этом мире вообще хоть что-то или кто-то, кто бы могло ему подарить жизнь, в его текущем состоянии, отсрочив смерть, хотя бы на пару лет.

Все приходящие в голову варианты, дадут ему лишь возможность пострадать, да продлят агонию! Заставят помучится! Вне зависимости от того, придет ли нам в голову идея пересадить ему чужие органы с не самых добрых личностей, под руку подвернувшихся, или же это будет идея на старости лет попробовать сделать старичка охотником.

Ни что не даст ему жизни! Пересадка очень сложный процесс, и мы не умеем напрочь. А пробуждение – это даже и не смешно так-то! Ведь я, и сам-то еще плохо понимаю, как эти «охотники» обретают свою силу! И как и не понимаю того, что для этого нужно. Только… теории, что пока еще ничем и никак не подтверждены. И даже и не поэкспериментируешь с такими скудными данными. Дед… он уже просто живой мертвец, как бы мне не хотелось обратного.

И даже если я утащу старичка в Хаос, создам для него свой персональный осколок, непонятно где взяв для этого ману, создам для него там новое тело из магии, я это там все же могу, пусть тело не будет хоть сколько-то полноценным, не будет живым, и ему из этого осколка уже будет не сбежать, став узником подземелья, но главное – Хаос! Я не смогу деда от него защитить! Даже в моём тайнике, все не столь красочно по защите, как мне бы хотелось! И влияние Хаоса там тоже есть, просто есть и противодействие ему, и разуму простого смертного, не пережить этой войны.

Старичок умер через несколько часов после нашей с ним встречи, протянув практически до самого вечера. Все это время он провел в общении с невесткой и внучкой. Говоря и слушая даже в самые последние минуты. Скорбел по погибшему сыну, умершему непонятно за что и непонятно почему, пытался рассказать нам хоть что-то о тех людях, что это все с ним сотворили, но поведать смог только то, что к ним вломились в квартиру неизвестные, вырубили полицейским пистолетом, а потом он очнулся уже в пыточной.

Короткий, но емкий допрос, и новая потеря сознания на неопределенный срок. Еще пару пробуждений и допросов, а потом он очнулся уже в микроавтобусе, и его передали одни мутные типы, на руки другим мутным типам. Последние довезли его почти до самого нашего дома, высадившись практически под носом у дежуривших там копов. Только там все были без масок, ага, надев их только когда уже в лифт сели. Кто, что, непонятно вообще.

Умирая, дед дал завещание, беречь мамке деток – будто она может это сделать! Деткам беречь мамку – угу, ага, мы и так пытаемся как можем! И назвать третьего ребенка, если он родится мальчиком, в его честь – о хитрец старый!

Ну и да, дед, отослав невестку в сторонку, на кухне за чаем, который он естественно не пил, попросил у внучки обеспечить нашей мамке «светлое будущее» где за ней не будет охотится никакая мразь, где ей ничего не будет угрожать, и где она сможет воспитать своего сына или дочку, не трясясь как осиновый лист от каждого шороха.

Все это было сказано тихим и проникновенным голосом умирающего человека, но при этом изобиловало матами, что у любой нормальной девочки уши бы в трубочку завяли, а сестра лишь покраснела слегка. Дед, что называется, на смертном одре не собирался скромничать и сдерживаться в выражениях.

Сказал, что раз мы такие сильные пятерки, то непременно должны сделать это, даже если для этого придется поставить пол мира раком и поиметь его во все щели. И даже ограниченность по времени коротким сроком жизни недолжно нас остановить в этом стремлении, не нужно пытаться надышатся пред смертью и урвать все, до чего дотянешься, лучше обеспечить жизнью свою семью, что сможет жить дальше, даже когда мы уже сами уйдем.

В общем, дед разоткровенничался, и сказал примерно следующее: «Детки, вы пиздетс сильные, но ваш срок пиздец короток, нагните всех, что бы все боялись вашей тени даже после вашей смерти!!!». И я, что пришел к нему попрощаться, оторвавшись от дел пыточных, даже не стал спорить со старым, и в чем-то его разуверять – пусть уйдет спокойно, с чистой совестью.

Ну а пытки… допрос! Я там никого особо не пытал, не надо! Ни к чему конкретному, увы, не привел. Эти ребята с девчатами, что решили промышлять темными делами, работают… точно не на Фалангу и не на Костяных, тут почти гарантия, но вот на кого – вообще не ясно нифига.

Сами они конечно утверждали, что работают именно на эту костяную что-то там, вот прямо в один голос! Но, если спросить у них «а что за организация, эта ваша Костяная Фаланга? Что она делает? Какие правила?» в ответ получишь тишину и переглядки – не знают они, на кого работают, просто велено им, везде и всюду, на всех делах и преступлениях, кричать громкой и чуть ли не на распев, что они, дескать – темная пи… кхм! Костяная Фаланга! Это они нас сюда послали и во всем виноваты!

В общем – подставные какие-то ребятки! Ведь они даже начальника своего, через которого все получают, распоряжения и указания, без маски не видели. Зато были в эдаком «тренировочном лагере» где-то хрен знает где, не в Сиэле точно, где всюду весели плакаты с надписью глубока пи… Костяна Фаланга! И понятия не имеют они, частью какого конгломерата является эта самая Фаланга.

Зато плакатов с самим названием было там так много, словно бы не мафию готовили там. А… идеологический культ некой страны! И не учили в этом лагере ничему толком, кроме как веселого выкрикивания нужной агитки в нужное время, методу выхода на связь, и как скрываться от налогов, и не засветить лишними деньгами.

А еще у всех есть одна общая черта – они выкупные. Им грозил срок за преступление средней тяжести, к ним приходил холеный человек, похожий на адвоката, и предлагал поработать на его конторку, не называя, что это за конторка. Предлагал выкупить в случае согласия, вносил залог, их отпускали, а потом они попадали в тот самый лагерь. А если не будешь подчинятся – приостановленному делу вновь дадут ход, и голубцов накроют еще и за побег – так по крайней мере они сами все считали.

Может быть кто-то из тех шести голубцов, что пришли к нам вместе с дедом и знал что-то побольше прочих, и мог бы рассказать что-то поинтереснее, как например их командир, что не дожил до беседы, но доставшаяся мне половина, знала только это. Да и то, из трех допрашиваемых, один, точнее одна, умерла в процессе. А товарищ без руки, все время норовил потерять сознание от потере крови, приходилось бодрить.

В обще, по итогу, у меня два пленника, и четыре трупа в подъезде с дырами в груди. Пленникам я их дырки небрежно зашил, забрав себе копья, так что… проживут какое-то время, наверное. А еще есть труп деда, который в квартире. И который тоже надо куда-то деть. А еще… кто-то там приперся!