Текст книги "Завоевание невесты (ЛП)"

Автор книги: Минк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Когда я захожу на гигантскую кухню, то начинаю готовить торт для Бэллс. У них здесь три холодильника и чертова кладовка размером со спальню. Мне требуется некоторое время, чтобы найти все, что мне нужно, но у них есть все ингредиенты, которые понадобятся любому, чтобы приготовить все, что он захочет.

Перед тем как приступить к приготовлению, я предварительно разогреваю духовку. Затем приступаю к перемешиванию. Я почти закончила, когда в кухню вошел Диего. Как только он увидел меня, то отступил на шаг. Он не говорит мне ни слова, в чем нет ничего необычного.

– Я готовлю торт, – говорю я ему. Он только кивает. – Я дам тебе облизать ложку. – Тепло разливается по моему лицу, когда я вспоминаю, что было последним, что он лизал. Я поднимаю ложку, покрытую шоколадом, чтобы отвлечь его.

– Я собирался сделать сэндвич.

– Хорошо. – Я не знаю, что еще сказать. Его взгляд блуждает по мне, пока я ставлю торт в духовку и устанавливаю таймер. Я ставлю миску в раковину. – Последний шанс. – Я протягиваю ложку.

– Почему ты сама не оближешь? – спрашивает он, доставая все необходимое для приготовления сэндвича.

Тирнан подходит и смотрит на нас.

– Я всегда на диете.

Диего перестает готовить свой сэндвич и смотрит на меня.

– Ты должна есть то, что хочешь.

– Я бы хотела, – бормочу я. Я начинаю убирать беспорядок, который натворила. Когда я поворачиваюсь, чтобы убрать муку обратно в кладовку, я вижу, что Бэрроу и Тирнан пристально смотрят на меня. – Что?

– Ты действительно умеешь петь, – говорит Тирнан.

Я даже не осознавала, что пою. Это вошло у меня в привычку, когда я выполняю простые задания.

– Она моя. – Диего сильно толкает Тирнана. Тирнан только смеется и поднимает руки.

– Она вся твоя, обещаю, – говорит он, но Диего по-прежнему выглядит так, будто хочет убить своего друга. Я протягиваю руку и кладу ее на Диего. Он расслабляется и смотрит на меня сверху вниз. Он ревновал. Мне хочется прыгать от радости, но я сдерживаю себя... пока.

– Ты попробуешь мой торт, когда он будет готов? – Я пытаюсь сменить тему.

– Да. – Затем он протягивает мне тарелку, на которой лежит гигантский сэндвич. У меня урчит в животе, когда я смотрю на него. На нем даже бекон. – Ты это съешь.

– Хорошо, – соглашаюсь я. Я выхожу вслед за ним из кухни. Полагаю, это место можно назвать столовой. Здесь, похоже, каждый готовит себе сам, но мне интересно, если бы я готовила ужин каждый вечер, ели бы мы все вместе. Я люблю готовить, несмотря на всю эту диетическую хрень, которой мне приходилось заниматься все эти годы. Я сажусь за стол, и меня посещает мысль, что на самом деле я здесь не живу. Это не моя жизнь. Очень скоро мне придется вернуться к реальности.

Диего садится рядом со мной. Он придвигает мой стул еще ближе к себе. Его рука обхватывает спинку стула. Клянусь, он заслоняет меня, чтобы никто другой меня не увидел. Это мило. Я поднимаю взгляд на Диего. Я обрекаю его на разбитое сердце? Я чертовски уверена, что делаю тоже самое с собой.

– Ешь, – приказывает он тоном пещерного человека, который меня заводит. Я откусываю огромный кусок сэндвича и издаю стон.

– Это лучшее, что я когда-либо ела, – говорю я, не заботясь о том, что мой рот набит едой. Здесь я в безопасности. Я могу быть собой. Никто не собирается фотографировать, как я поглощаю еду. Рядом с Диего я тоже чувствую себя желанной гостьей.

– Я ел и получше.

Я вскидываю голову. Он ухмыляется.

– Ты что, пошутил?

Он пожимает плечами, пока я откусываю еще кусочек от своего сэндвича. Я надеюсь, снегопад не прекратится. Я хочу навсегда остаться здесь, с Диего и моими друзьями.

Глава 6

Диего

Когда она достает торт из духовки, я смотрю на него. Сурово. Мы здесь поддерживаем форму. Это вошло у нас в привычку с тех времен, когда мы работали в какой-то подпольной организации, в которой нас обучали. Но, черт возьми, Аврора умеет печь.

У меня слюнки текут при виде этого блюда и ее самой, когда она ставит его на каменную стойку.

– Сейчас я дам ему остыть, затем положу в холодильник, и тогда Бэллс снова будет счастлива! – Она хлопает в ладоши, а затем поднимает на меня свои прекрасные глаза. – И да, ты тоже можешь взять немного... Ну, если Бэллс разрешит.

Торт выглядит потрясающе, но это не то, что я хочу съесть. Нет, я хочу вонзить зубы в дерзкую попку Авроры. Это странная мысль, которая никогда раньше не приходила мне в голову. Но мысленный образ моего укуса на ее заднице и моего рта на ее киске вызывает во мне дрожь желания, от которой каждый волосок на моем теле встает дыбом.

– Что не так? – Она хмурится, глядя на меня снизу вверх.

– Ничего. – Я прочищаю горло, но это никак не помогает избавиться от стояка, который угрожает пробить дыру в моих штанах. – Мы должны. – Мне показалось, или это была просто фантазия о том, как я ем ее киску, пока она слизывает глазурь со своих пальцев? Я моргаю. Сильно. – Нам следует обсудить угрозу. Человек, который послал убийцу.

– Кент Кингстон – придурок. Он преследовал меня много лет. Я никогда не обращала на него внимания, и тогда он попытался выкупить мой контракт с моим лейблом. Слава Богу, у него ничего не вышло. Но с тех пор он преследовал меня. До того, как мы приехали сюда, он распустил обо мне несколько злобных слухов. Наркотики, эскорт и тому подобная чушь. Пресса все это подхватила. И я просто... – Она вздыхает и кладет прихватки обратно в ящик. – Мне просто нужно было отвлечься от всего этого, понимаешь? – Она пожимает плечами и открывает холодильник.

Я думаю обо всех способах, которыми мог бы убить Кента Кингстона. Есть из чего выбирать. Я делаю мысленную пометку разузнать о нем как можно скорее. Я хочу знать, где он, каковы его дальнейшие планы и нанял ли он кого-нибудь еще для этой работы.

Она что-то напевает, беря другую миску для смешивания, а затем начинает петь всерьез, опуская в серебряную миску два кусочка масла.

Я никогда не слышал такого голоса, как у нее. Он такой чистый. Как будто ноты сделаны из воздуха, а звучание такое же естественное, как у птицы. Она делает это без усилий, но это глубоко трогает меня. Успокаивающий и сильный, ее голос почти заставляет меня поверить, что моя мечта о ней может сбыться. Почти.

Отодвинув миску, она поворачивается ко мне.

– Теперь мы просто подождем, пока торт остынет и масло растает, а потом займемся глазурью. – С лукавой улыбкой она смотрит на меня. – О, чем бы мы могли заняться, чтобы скоротать время?

У меня есть несколько идей. На самом деле, у меня много идей. Все они касаются следов моих зубов на ее заднице и моего члена глубоко в ее киске. Но это не очень умно. Не тогда, когда речь идет о такой женщине, как она. Если бы я сделал это, если бы я просто набросился на нее, как пещерный человек, и опрокинул ее на стойку, – я провожу рукой по лицу при этой мысли, – я бы пропал. Мое сердце принадлежало бы этой маленькой певчей птичке навеки, но она бы ушла. В конце концов, я великан со шрамами, не подходящий для такой, как она.

Нет, она уедет, как только сойдет снег и дороги оттают. И если я зайду с ней так далеко, как захочу, она заберет мое сердце с собой. Или, что еще хуже, я никогда, ни за что не позволю ей уйти.

– У тебя такой странный взгляд. – Она подходит и запрыгивает на стойку передо мной. – Скажи, о чем ты думаешь.

– Нет.

Ее розовые губки мило надулись.

– Продолжай в том же духе, и ты не получишь никакого торта. Даже крошечного кусочка.

Я облизываю губы.

– Я хочу всего этого, Аврора. Всего целиком.

Ее глаза расширяются, и она тянется ко мне, хватает за рубашку и притягивает к себе.

– А что, если я скажу, что хочу, чтобы это досталось тебе? Глазурь и все остальное? Все до последней крошки?

Я с трудом сглатываю, мои руки трясутся, когда я хватаюсь за стойку рядом с ней, загоняя ее в угол.

– Это опасно.

– О? – Она наклоняется ближе, ее губы так близко к моим. – Как тебе это?

Я протягиваю руку и хватаю ее за волосы, перебирая шелковистые пряди своими грубыми пальцами.

– Потому что, если я получу все, что хочу, я никогда тебя не отпущу. Ты навсегда останешься моей певчей птичкой в клетке.

Она прижимается бедрами к краю стола, и когда я чувствую тепло ее тела на своем члене, я издаю стон.

– Это что, угроза?

– Аврора, я предупреждаю тебя. – Я сильнее хватаю ее за волосы и прижимаюсь губами к ее губам, яростно заявляя права на ее невинный рот.

Она вцепляется в мою рубашку, ее маленькие кулачки упираются мне в грудь, и она притягивает меня все ближе, ближе и ближе. Я не могу насытиться ею, тем, как ее язычок играет с моим, ее ароматом, к которому добавились нотки ванили и шоколада от торта. Она неотразима. Это сладкое лакомство, способное поставить такого мужчину, как я, на колени.

Но мое сердце. Мое сердце. Что произойдет, когда она уйдет и разорвет отношения? Что произойдет, когда я увижу заголовок о том, что она встречается с кем-то другим?

Я отстраняюсь, и она, задыхаясь, пытается снова притянуть меня к себе.

– Аврора. – Я качаю головой, мой разум борется с моим сердцем. – Мы не можем.

– Почему нет? – Она обхватывает меня ногами.

Черт возьми, она держится за меня так, словно она панда, а я ее любимое дерево.

– Я сказал тебе, почему. Я не могу остановиться. – Только не тогда, когда она так крепко обнимает меня. Вместо того, чтобы проявить благоразумие, я прижимаюсь губами к ее шее и посасываю ее нежную кожу.

Она стонет и прижимается своей киской ко мне, слегка двигаясь в поисках трения.

– Меня не волнуют твои глупые доводы. Мне все это безразлично. Я просто хочу тебя, Диего.

Я смотрю в ее прекрасные глаза.

– Ты не можешь так говорить, – мой голос внезапно становится хриплым, во мне поднимаются неожиданные эмоции.

– Я серьезно отношусь к каждому своему слову. – Она пристально смотрит на меня, и в ее словах слышится сталь. – Я флиртую с тобой с тех пор, как мы приехали сюда. Я никогда этого не делала. Я никогда не делала... – Ее щеки розовеют. – Ничего из того, что я делала с тобой и никогда не делала того, чего мне до смерти хочется с тобой сделать. – Она двигает бедрами, и это трение между ее телом и моим вызывает совершенно новую боль в моих яйцах.

Девственники. Мы оба.

Когда я целую ее на этот раз, я перестаю сопротивляться, перестаю пытаться понять, как спасти свое сердце. Оно пропало. Оно уже в ее нежных руках, и было у нее с того момента, как я ее увидел. Я только надеюсь, что она сохранит это в тайне и не пожалеет, что отдалась мне, великану, который готов на все, лишь бы поцеловать ее в губы или услышать, как она поет.

– Теперь ты моя, певчая птичка. – Я поворачиваюсь и несу ее в нашу комнату, мои губы не отрываются от ее губ, и мои намерения совершенно ясны.

Глава 7

Аврора

Он опускает меня на кровать. Я смотрю на зверя, нависающего надо мной. Он в два раза больше меня, но по какой-то причине я никогда его не боялась. Когда дело касается меня, он скорее нежный гигант. Я думаю, это как-то связано с тем, как он смотрит на меня. Он считает себя настоящим чудовищем, но каждый раз, когда он смотрит на меня, его взгляд смягчается. Я вижу в них желание обладать мной.

Это привлекло меня к нему. Он так отличается от людей, которых я встречала в прошлом. Он ничего не выигрывает от того, что хочет меня. У него нет скрытых мотивов. Он хочет меня такой, какая я есть. Не ради моих денег, или славы, или чего-то еще, из-за чего люди пытались сблизиться со мной в прошлом.

– Итак... – Спрашиваю я, не зная, что делать дальше. Я подумала, что он мог бы взять инициативу в свои руки. Я никогда не делала этого раньше, и почти уверена, что на этот раз у нас все получится. – Может, мне раздеться? – спросила я. Я встаю на колени и снимаю с себя футболку, затем отбрасываю ее. Следующим предметом одежды, который мне нужно снять, становится мой лифчик. Я наблюдаю, как дыхание Диего становится тяжелее. Это подталкивает меня к действию. Я откидываюсь назад, затем снимаю штаны, и остаюсь голой в его постели.

Он по-прежнему не двигается. Он продолжает стоять у края кровати и смотреть на меня. Его взгляд блуждает по моему телу. В прошлом многие мужчины наблюдали за моими выступлениями на сцене. Но взгляд Диего – это как прикосновение. Я чувствую его на своей коже.

– Твоя очередь. – Я улыбаюсь ему.

Быть обнаженной для меня естественно. Мне комфортно в своей собственной шкуре. Я никогда не снималась обнаженной или в чем-то подобном, но иногда приходится менять наряды во время шоу. Тогда у меня не остается времени на скромность или стеснение. Обычно у меня есть всего несколько минут до того, как я должна вернуться на сцену.

– Я не такой безупречный, как ты.

Я подползаю к краю кровати.

– Я хочу тебя.

Он позволяет мне стянуть с него рубашку через голову. Его тело покрывают многочисленные шрамы. Я изумленно смотрю на него.

– Ты выглядишь как настоящий воин, – говорю я ему. Я целую один шрам, затем другой. Его глаза закрываются, но одна его рука запутывается в моих волосах. Он сжимает их крепче, заставляя меня встретиться с ним взглядом.

– Что я такого сделал, чтобы заслужить тебя, моя маленькая певчая птичка? – Я в последний раз целую его в грудь, прежде чем ответить.

– Ты поймал меня. – Я облизываю губы. – Может быть, я искала хозяина. Может быть, я хочу, чтобы ты держал меня здесь, как будто это клетка. Может, я наконец-то нашла ту, в которой хочу, чтобы меня держали.

Он издает низкий рык. Его рука обхватывает меня, и он поднимает меня, легко укладывая на середину кровати. Я обхватываю его ногами, когда мы целуемся.

Я думаю, что могла бы целовать его вечно, но у моего тела другие планы. Я двигаю бедрами взад-вперед, пытаясь добиться нужного мне трения. Я знаю, что Диего не наваливается на меня всем своим весом, но когда я пытаюсь потрахаться с ним, он прижимается ко мне, чтобы остановить. Уф. Я хнычу от нужды.

Клянусь, я вижу, как темнеют его глаза. До меня доходит, что нужно моему зверю.

– Диего. Ты мне нужен. Пожалуйста, – умоляю я его, давая понять, что желаю его так же сильно, как и он меня.

– Я хочу снова попробовать тебя на вкус. – Он что-то бормочет, и я едва понимаю его. Он двигается вниз по моему телу, останавливаясь на груди. Он втягивает в рот один сосок, в то время как его рука нежно теребит другой. Он старается быть осторожным. Он пытается не торопиться и насладиться мной, но я хочу большего.

– Я не сломаюсь, Диего. Я начинаю думать, что создана для того, чтобы принадлежать тебе, а это значит, что я смогу справиться с тем, что ты собираешься со мной сделать.

– Ты не должна говорить такие вещи.

– Почему? Потому что ты можешь привязать меня к кровати и оставить у себя? – Я порочно улыбаюсь ему. Мои бедра приподнимаются, мое тело возбуждается от мысли, что Диего сделает именно это. Я готова поспорить на свою жизнь, что, поступая так, он даже не получит удовольствия сам. Он, наверное, уткнулся бы лицом мне в бедра, пока я не стала бы умолять его трахнуть меня.

– Я хочу почувствовать тебя всю. Кожа к коже. – Он стягивает с себя спортивные шорты и боксеры. Я делаю глубокий вдох. Я знаю, какой он большой. Я обхватывала его губами, но это будет слишком плотно.

Он продолжает двигаться вниз по моему телу. Я думаю, он пытается свести меня с ума, но его рот хочет убедиться, что он попробует на вкус каждую частичку меня.

– Да! – Я почти кричу, когда он, наконец, добирается ртом до моего клитора. Я знаю, что уже вся изнываю от желания. Я кончаю в ту секунду, когда он вводит в меня два пальца. Он слишком долго дразнил меня своим ртом.

Но он не останавливается. Его язык продолжает обводить мой клитор, в то время как его пальцы проникают внутрь меня. Мои бедра двигаются в одном ритме с его, когда он добавляет еще один. Я всхлипываю, когда чувствую, что вот-вот снова кончу. Я знаю, что он делает. Он готовит меня к тому, чтобы я приняла его, чтобы он мог заявить на меня права. Это такая варварская мысль. Я не знаю, откуда она взялась.

Я выкрикиваю его имя. Я вцепляюсь в простыни, мне нужно за что-то ухватиться, когда я снова кончаю. Он целует мой клитор в последний раз, заставляя меня дернуться, потому что я слишком чувствительна. Затем он целует мои бедра, прежде чем снова двинуться вверх по моему телу. Он опирается локтями по обе стороны от моей головы. Головку его члена не нужно направлять внутрь. Он легко входит, небольшими толчками взад и вперед. Я стону, чувствуя, как его тепло наполняет меня. От этого я становлюсь еще влажнее. Я хочу от него большего.

– Я делаю это так только для того, чтобы не причинить тебе боли. Я могу полизать твою киску, а ты примешь немного меня внутрь.

– А ты хочешь только немного меня?

Я вижу, как в его глазах вспыхивает понимание от моего вопроса. Он медленно входит в меня больше. Он останавливается, когда чувствует барьер моей девственности.

– Поцелуй меня.

Его не нужно просить дважды. Его губы накрывают мои. Я приподнимаю бедра, обхватывая его ногами. Я вскрикиваю от острой боли, которую сама себе причинила. Теперь ему не о чем беспокоиться. Я думаю, что моему Диего и так было достаточно больно в его жизни.

Его губы отрываются от моих.

– Возможно, мне придется привязать тебя к кровати.

– Я бы не стала тебя останавливать.

Он толкается в меня сильнее. У меня перехватывает дыхание.

– Не останавливайся. Это приятно. – Он начинает толкаться чуть сильнее. Я вижу, что он все еще пытается сдерживаться.

– Не думаю, что смогу. – Я начинаю двигаться навстречу его толчкам. По его сексуальному мычанию я понимаю, что он вот-вот кончит. Он просовывает руку между нами, его большой палец касается моего клитора.

У меня перехватывает дыхание. На этот раз мы кончаем вместе. Я обхватываю его руками и ногами, крепко прижимая к себе. Это наслаждение не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала раньше.

Эта связь с ним так сильно отличается от всех, что у меня когда-либо были. Он перекатывается, увлекая меня за собой, и я прижимаюсь к его груди.

– Ты сделал мой первый раз идеальным, – говорю я ему.

– И мой тоже, маленькая певчая птичка. – Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, удивленная его откровением. Я улыбаюсь. – Мне нравится мысль о том, что мы друг у друга первые.

– И последние, – говорит он. – Я предупреждал тебя.

Да. Я просто вздыхаю и закрываю глаза. У меня есть потребность принадлежать ему и только ему. Быть запертой в его клетке – это, наверное, райское наслаждение.

Глава 8

Диего

Она мирно спит в моих объятиях, прижавшись щекой к моим шрамам, ее маленькая фигурка кажется мне легкой, как перышко. Красавица. Девушка с ангельским голосом.

Я этого не заслуживаю. Я никогда этого не заслужу. Она и так подарила мне несколько лучших дней в моей жизни. Если бы я умер прямо в эту секунду, я бы ушел с сердцем, полным благодарности.

Пока она дремлет, мои мысли возвращаются к убийце, которого послали убить ее. Он был наемником-фрилансером. Не из Братства или какой-либо другой известной мне организации. Это означает, что Кент Кингстон делает предложения где-то на черном рынке, вместо того чтобы обращаться к заядлым игрокам. Чертов любитель.

Стараясь не слишком расстраивать Аврору, я хватаю с тумбочки телефон и отправляю сообщение одному из своих старых коллег. Я хочу знать, кто еще может прийти за моей певчей птичкой. Я сверну им шеи прежде, чем они приблизятся к ней.

Устроившись поудобнее, я глажу ее мягкие волосы.

Все решено. Запечатано. Я уже знаю правду, но она шепчет с каждым ударом моего сердца – я никогда не отпущу ее. Эта певчая птичка моя и только моя. Ее вкус, чувство единства с ней.… Я никогда не думал, что у меня будет что-то настолько вкусное. И теперь, когда я это попробовал? Я убью любого, кто попытается отнять это у меня.

– Напряжен. – Она поднимает на меня взгляд. – Ты просто окаменел. Что происходит? – сонно спрашивает она.

– Просто задумался.

Она снова прижимается к моей груди.

– Звучит опасно.

Я улыбаюсь.

– Это ты опасна.

– Я? – Я чувствую, как она моргает, прижавшись ко мне, ее ресницы щекочут мне кожу. – Я опасна?

– Очень. – Я сажаю ее на себя, ее ноги раздвигаются, и она садится на меня верхом.

– Ты парень-убийца, верно? Я имею в виду, я видела, что ты сделал с тем придурком, который пришел сюда, чтобы убить меня. И ты действительно не рассказывал о своем прошлом, но могу предположить, что ты не занимался погрузкой продуктов и не работал в офисе, когда получил эти шрамы.

Я качаю головой.

– Нет. Вовсе нет.

– Не хочешь рассказать мне об этом? – Она кладет подбородок мне на грудь, а когда придвигается ближе, ее горячая киска соприкасается с моим членом.

Я шиплю и сжимаю ее бедра.

– Нет. Я хочу почувствовать тебя снова.

Она прикусывает губу и прижимается ко мне бедрами.

– Я тоже этого хочу. – Затем она обхватывает мою щеку ладонями. – Но я хочу узнать тебя, всего тебя, полностью.

Я вздыхаю и притягиваю ее к себе, не желая терять тепло, исходящее от нее, в том месте, где я хочу этого больше всего. Но этот разговор требует сосредоточенности. И я едва могу думать об этом. Она на мне. Самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, доверяет мне свое тело, свой разум, свое сердце.

– Тяжелое детство. – Я не буду вдаваться в подробности. – Тебе не нужны подробности. Но у моего отца были кулаки, и он любил пускать их в ход.

Ее лицо вытянулось.

– Мне жаль.

– Не стоит. Это было давно. Я простил его, хотя он никогда не просил меня об этом. Я должен был. Если бы я этого не сделал, я был бы полон ненависти и искал бы смерти. То, что я простил его, спасло и меня.

Ее губы приподнимаются в грустной улыбке.

– Ты не очень разговорчив, но когда ты это делаешь, то прекрасно излагаешь свою точку зрения.

Я тихо смеюсь.

– Я ушел из дома в юности, объездил всю страну. Я ввязался в драку в Нью-Йорке, когда увидел, как парень пытается похитить молодую женщину. Ему удалось скрыться. Меня арестовали.

– О нет. – Она пытается обнять меня, но я слишком большой, чтобы она смогла обнять меня полностью. – Конечно, ты был чьим-то героем.

– Она была всего лишь ребенком, понимаешь? Он последовал за ней и схватил ее. Я остановил его, но появились копы, и меня бросили в тюрьму. Пока я ждал, что все уладится, ко мне пришел кто-то из подпольной группы наемников. Они видели, как я дрался, на каком-то закрытом видео с места происшествия. Они завербовали меня прямо на месте. Вытащили из тюрьмы. Обучили меня. Заставили пройти через ад. А потом взяли на работу.

– Что за работа? – Она проводит пальцем по моему соску, затем переходит к одному из длинных шрамов на моей груди.

– Грязная. Ничего хорошего. Частная охрана для плохих людей. Так я познакомился с Тирнаном.

– Он тоже был частным охранником?

Я ухмыляюсь.

– Нет, он был одним из плохих людей.

– Ой.

– Я выполнял свою работу. Множество драк и заданий, которые никогда не попадали в новости. Сведение счетов с игроками преступного мира. Плохие дела, певчая птичка. Вещи, о которых я никогда не расскажу тебе подробно. – От одной мысли о том, чтобы признаться ей в своих грехах, у меня мурашки бегут по коже. – Я оставил ту жизнь позади. Однажды мне придется заплатить за это. Я в этом не сомневаюсь. Но до тех пор я здесь. Я не высовывался и не показывал носа. И вот однажды ко мне в руки впорхнула прекрасная певчая птичка.

Она поет на октаву ровнее.

– Виновна.

– И теперь я никогда ее не отпущу.

Она проводит пальцами по моему лбу, отмечая шрамы на нем.

– Значит, теперь ты снова занимаешься всякой ерундой?

Я фыркаю от смеха.

– Если убийство наемных убийц и выслеживание человека, который на тебя нацелился, можно назвать «всякой ерундой», то да.

– Хорошо. – Она придвигается ближе, пока наши губы не встречаются. Мы целуемся нежно, медленно, мои руки скользят по ее спине и обхватывают ее попку, когда она устраивается на мне.

– Я не осуждаю тебя, Диего. – Она чмокает меня в кончик носа. – Совсем чуть-чуть. Со мной тоже все очень плохо.

Мои брови поднимаются до линии роста волос.

– О?

– Да. – Она торжественно кивает мне. – Однажды я узнала, что один из моих любимых авторов написал замечательное произведение, которое идеально мне подходило. Но потом я услышала, что Ариана Гранде хотела эту песню для себя. Так что вместо того, чтобы позволить ей вывести меня из себя, я... – Она колеблется.

– Что ты сделала? – Я пытаюсь вспомнить, слышал ли я, что Ариана Гранде была убита, или что какой-то автор песен подвергся пыткам, но ничего не приходит на ум. Не то чтобы я следил за поп-музыкой, но убийства и пытки заинтересовали бы меня.

Она глубоко вздыхает.

– Никому не говори, ладно?

– Никогда. – Отвечаю я самым серьезным тоном. – В кодексе наемников четко прописано, что нужно хранить конфиденциальность.

Она улыбается.

– Хорошо. Ладно. Итак, что я сделала, так это... – Она придвигается ближе, щекочет губами мое ухо и шепчет: – Я оплатила обучение его дочери в колледже. Она была очень умной, но в выпускном классе ей пришлось нелегко из-за какого-то глупого мальчишки, который вскружил ей голову. Но потом он ушел, и она поняла, что поступила глупо, снизив свои оценки. И она так старалась их улучшить. Ее отец рассказал мне все это, когда мы встретились в студии звукозаписи несколькими месяцами ранее по какому-то другому поводу. Она была там, уткнувшись носом в книгу. Такая милая девушка. Так или иначе, я организовала для нее стипендию на обучение в музыкальной школе, о которой она мечтала, и когда ее отец узнал, он предложил мне эту песню. Она заняла первое место в Billboard и продержалась там месяц. – Она игриво дергает меня за волосы. – Видишь? Я тоже могу быть плохой.

– Ты прекрасна, певчая птичка. – Я крепко целую ее. – Ты такая плохая. Дала девушке второй шанс на будущее и даже не променяла на песню. Ты просто сделала это из доброты, и он подарил тебе песню. Ты не сделала ничего плохого.

Она качает головой.

– Нет. Я плохая девочка.

Почему от этой фразы у меня внутри все сжимается? Не знаю, но это так.

– Мне нравится, когда ты плохая, маленькая певчая птичка. – Я переворачиваюсь и прижимаю ее к кровати, затем завладеваю ее ртом, беря, целуя и поглаживая, прижимаясь членом к ее влажной щелке.

– О! – восклицает она.

Я откидываюсь назад и смотрю на нее сверху вниз.

– С тобой все в порядке? Я сделал тебе больно?

– Что? – Она тоже садится и поднимает с пола свою рубашку – точнее, мою рубашку. – Нет, я в порядке. – Она запечатлевает на моих губах еще один поцелуй. – Но мне нужно убрать торт в холодильник.

Она выбегает из моей комнаты, одетая только в мою рубашку. Жарко. Но и глупо. Я натягиваю штаны и хватаю ее шорты, прежде чем броситься за ней. Ни один мужчина не увидит мою певчую птичку в таком виде. Ее упругое тело – это все для меня. Я буду лизать ее до тех пор, пока она не закричит, каждый день, когда она мне позволит.

Но сначала ей нужно надеть какие-нибудь чертовы штаны, когда она будет бегать по дому. В конце концов, она в моей клетке.

Глава 9

Аврора

– Держи ухо востро, – говорит Кловер. Это то, что она обычно говорит, когда замечает папарацци. Я замираю на мгновение, и она оглядывается мне за спину. – Осторожно! Пещерный человек прямо за тобой.

Я поворачиваюсь и вижу, что Диего направляется в мою сторону. Наверное, мне следовало бы испугаться, но единственное, что я чувствую, – это возбуждение.

Каждый дюйм его груди, которая всегда напоминает мне о фильме «300 спартанцев», устремлен ко мне. Я раздраженно морщу нос из-за отсутствия на нем одежды. Он что-то держит в руке. Надеюсь, это его чертова рубашка.

– Ты можешь надеть рубашку? – Язвительно спрашиваю я. Мысль о том, что все остальные видят его грудь, заставляет меня нервничать немного больше, чем обычно.

Я думаю, что одна из причин, по которой я так далеко продвинулась в своей карьере, заключается в том, что я не была примадонной. У меня нет безумных требований, и я мила со всеми, кого встречаю. Я верю в то, что нужно относиться к людям с уважением, независимо от их статуса.

Это также сделало меня легковерной. Мои собственные родители использовали это против меня, пока не вмешалась Бэллс. Они использовали меня при каждом удобном случае, и я им это позволяла. Бэллс положила этому конец. Я всегда буду благодарна ей, зная в глубине души, что никогда бы не смогла отказаться от них.

Но когда я вижу, как Диего щеголяет своим аппетитным телом, мне хочется командовать им и не давать поблажек. Он мой, и я могу пускать по нему слюни. Больше никто.

– У тебя ничего нет под моей рубашкой. – Диего отвлекает меня от моих мыслей. Я оглядываю себя, недоумевая, почему у него могут быть проблемы с тем, что на мне надето. Его рубашка длиннее, чем большинство вещей, которые я ношу ежедневно.

– Не гугли ее последнее платье на Грэмми. – Вмешивается Кловер, не помогая ситуации. – О, и держись подальше от последнего музыкального клипа. И от полудюжины предыдущих.

– Честно говоря, это больше, чем я привыкла носить. – Если бы он погуглил меня, то увидел бы сам. Я не хочу, чтобы он меня гуглил. Я хочу, чтобы он узнал, кто я такая, когда я просто остаюсь собой. Не такой какой мир пытается изобразить меня или то, какой я должна быть по их мнению.

– Все меняется. – Он опускается передо мной на колени. Его лицо по-прежнему прижато к моей груди. Я смотрю, как он протягивает мне шорты, чтобы я в них влезла. Я кладу руку ему на плечо, чтобы не упасть, и переступаю через них. Он ведет себя нелепо, но я начинаю понимать, что мне нравится его ревность.

У Диего появляется такая торжествующая улыбка, когда он заставляет меня надеть шорты, что я, наверное, сделала бы все на свете, лишь бы он всегда так улыбался.

– Что у тебя с лицом? – Спрашивает Тирнан, проходя мимо нас.

– Не дразни медведя, – говорю я Тирнану. Может, он и единственный, кто здесь шутит, но он еще и одиночка. Вечно где-то бродит. Можно подумать, он что-то ищет.

– Медведь? Я бы сказала, что он больше похож на Кинг-Конга, – добавляет Кловер. Я игнорирую их всех, полностью уделяя внимание Диего.

– Рубашка. – Я толкаю его. Сначала он не двигается с места. Когда я толкаю его снова, на этот раз он двигается. Не потому, что я его толкнула, а потому, что он сам этого хотел. Мужчина – это сила, с которой нужно считаться. Но со мной он другой.

Как только он наденет рубашку, я смогу покрыть торт глазурью и отнести его Бэллс. Мне придется отнести это ей, так как Бэрроу все еще держит ее взаперти в своей части дома. Мысль о том, что кто-то на самом деле удерживает Бэллс против ее воли, вызывает у меня улыбку. Я буду и дальше позволять ей рассказывать эту историю, но я-то знаю правду. Возможно, Бэллс впервые в жизни влюбилась. Скорее всего, она будет злиться на себя за это, что просто смешно. Но это же Беллс.