Текст книги "Luwak (СИ)"

Автор книги: Minestrellia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

– Питер, прошу, не надо…

Этот безумно знакомый голос, эти до боли знакомые интонации.

Напротив он видит медовые глаза, в которых застыл ужас вперемешку с недоумением. Выступили слезы.

– За что, Волк?..

Голос девушки напротив срывается, а по ее щекам катятся слёзы. И Питер бы обнял ее, вытер влагу с щек, успокоил, если бы был собой. Но сейчас он лишь невольный наблюдатель, не имеющий никакой возможности что-то предпринять.

Он знает, что это сон. Знает, что не может ничего поделать с сюжетом – как ни старался что-то исправить первое время, итог все равно оставался прежним. Знал, что это его когтистая рука сейчас лежит на тонкой шее Стайлз, но не понимал – почему так.

Что это значит? Его страх того, как бы все закончилось? Или альтернативный конец? Может, вещий сон? Или всё-таки это страх Стайлз, который просочился в его сознание через Связь?

Питер не знает. Питер не хочет знать. Потому что сейчас это не имеет значения: вот уже больше года ему снится один и тот же сон, и его сюжет не меняется, как не меняется и возможность Хейла что-то изменить в этой истории. Волку остается лишь наблюдать.

Раздается глухое рычание и когти на шее Стилински сжимаются сильнее. Девушка плачет, но прикрывает глаза, судорожно выдыхая и пытаясь успокоится. Делает еще попытку.

– Волк, прошу, остановись.

Попытки его остановить Волка, кажется, только злят. Он издает новый угрожающий рык, в ответ на что девчонка только тихо всхлипывает, уже оседая в руках Питера. Тот триумфально урчит и, кажется, даже сверкает синевой глаз.

Секунда – Хейл взмахивает рукой, полосуя когтем по светлой коже. Глаза Стайлз удивленно распахиваются, а по щеке катится слеза.

Тело девушки безвольно валится на пол, под ней растекается лужа крови. А сознание Волка вдруг прочищается, он секунду недоуменно смотрит на дело своих когтей, после чего раздается обреченный волчий вой.

***

Питер проснулся в холодном поту, резко садясь в постели. Вторая ее половина пуста, а девушка, что там должна лежать, судя по звукам воды, находится в душе. Так что Хейл может на минуту отпустить себя.

Дыхание сбито, а глаза то и дело сверкают неоном. Его накрыла уже невесть которая за год волна искреннего недоумения – что заставило Стайлз сбежать от него?

Страх, что однажды в полнолуние он не сможет удержать Волка и сделает ей больно? Да, такое однажды было, но Стилински смогла остановить его, отделавшись лишь испугом и царапиной на плече – если бы не стала паниковать, и этого бы не было – так она сама заметила на утро.

Или она решила, что больше не нужна ему после пяти лет отношений? – спорить глупо, они стали отдаляться после того полнолуния. Но Питер лишь пытался найти способ парализовать внутреннего Волка на одну ночь – вот уж чего-чего, а вредить своей Истинной он не хотел. И он доступно объяснил ей это, и отлично чувствовал, что Стайлз приняла и поняла это.

Но все это не отменяло того, что Стилински сбежала – просто однажды на утро Питер проснулся в пустой кровати, а на соседней подушке лежала записка, примерно такого содержания: «Ты не виноват. Не ищи меня». Шкаф был наполовину пуст, а личных вещей Стайлз, вроде книги, которую она читала накануне или телефона с наушниками – словно и не было никогда в его квартире.

Конечно, он искал. Искал, где мог и как мог. Спрашивал помощи у Дитона, шерифа, признал, что и без Стаи Скотта он вряд ли сможет понять, куда делась его девочка. Но ничего. Не было совершенно ничего, будто кто-то специально заметал следы младшей Стилински. Так что Волк ничего не нашел.

А спустя полгода Хейл сдался. Признал, что, возможно, чем-то сильно обидел девушку. Или она узнала о нем что-то, чего бы ей не следовало знать – хотя сколько бы мужчина не рылся в памяти, все равно никак не мог понять, что, ведь все, что следовало, он уже давно рассказал.

Но незнание о том, что всё-таки заставило Стайлз сбежать от него – молча, ночью, в панике, – мучила его каждый день. Он не понимал – почему? зачем? – недоумевал, потому пытался найти ответ рядом, в себе, но, разумеется, ничего не находил.

Еще через какое-то время мужчина стал пытаться искать замену. Да, конечно, это было глупо, неправильно, нечестно по отношению к Стайлз. Здесь бы подошел аргумент «но когда Питер поступал по совести», однако оборотень оказался слишком верен Паре в духовном плане. Внутренний Волк слишком тосковал по ласкам, заботе, улыбке. Девчонка Стилински слишком изменила хищника, приручила его, но даже не подозревала об этом. Так что Волк искал замену лишь ради хоть какого-то тепла.

И не сказать, что нашел ее, но…

– Доброе утро, милый.

Рядом на кровать опустилась изящная девушка, вытирая полотенцем иссиня черные волосы. Она не столько тепло, сколько мило улыбалась.

Хейл кивнул в ответ, откидываясь обратно на подушку.

Стало противно. Мужчина никогда не отличался совестливостью, однако по отношению к происходящему в его личной жизни… Вновь появилось чувство, словно он поступил подло по отношению к Паре. Конечно, по факту это было именно так и являлось предательством. Но Хейл неустанно пытался оправдать себя. Зря. Определенно точно зря, но ничего поделать с собой не мог.

– Ну, чего ты молчишь, малыш? – девушка впилась холодными зелеными глазами в мужчину. – Плохо? Говорила ведь вчера, прекращай пить свой коньяк!

Питер фыркнул, закатывая глаза. Девушка не знала о том, что он оборотень, потому ограничивалась знаниями о человеческой физиологии.

– Отстань, Стейс, – отмахнулся Хейл. – Мне плохо не из-за этого.

– Тогда поднимайся. У нас экскурсия в восемь.

И все. Никаких уточнений о том, уверен ли он, никаких сомневающихся в его словах взглядов и никаких насмешек. Лишь безразличное пожатие плечами.

Хейл вздохнул и прикрыл глаза. Вот уж никогда не думал, что ему будет так плохо без человеческой ласки.

Но надо было и правда вставать. В восемь должна была начаться экскурсия по небольшому городу, в котором располагался их отель. Так что, все же собравшись с мыслями, Питер неохотно отправился собираться.

***

Завтрак прошел в достаточно напряженной атмосфере. Миллер что-то увлеченно вещала о том, что им следует увидеть во Вьетнаме, а Питер в ответ на это лишь молча ковырялся вилкой в омлете, иногда кивая. Стейси на это недовольно фыркала, но не спрашивала, чем занята голова мужчины.

На самом деле, она была ровесницей Стилински, но ничем не была похожа на нее – холодные зелёные глаза вместо теплых карамельных, жидкие черные волосы вместо густых каштановых, натянутая холодная улыбка вместо искренней и теплой. Лишь некоторые движения изредка отдаленно напоминали Волку о Стайлз. Ну и болтовня. Только если из монолога Стилински, выдаваемого пулеметной очередью можно было вычленить какие-то умные мысли и главную тему, то из болтовни Стейси нельзя было вычленить ничего от слова «совсем». Это тоже в определенной мере угнетало.

Так что да, Стейси совершенно точно никак не походила на Стайлз, о которой Питер слишком много думал – это он признавал лишь для самого себя, день за днем прокручивая в голове, где он мог ошибиться, напугать, расстроить или разочаровать Пару, но ничего не находил, совершенно не понимая причины ее ухода.

Экскурсия оказалась интересной. Наверное… Во всяком случае, Стейси внимательно слушала болтливого гида, время от времени удивленно или восторженно выдыхая и охая. Маршрут был простенький, но насыщенный: храм Будды, ювелирный магазин. Там Стейс выпросила у Питера браслет из белого золота с гранатом. В тот момент Хейлу подумалось, что этот браслет смотрелся бы куда лучше на Стайлз, а не на Стейси, но спорить не стал. Лишь в дополнение зачем-то купил простенький, но изящный кулон из граната в оправе из черного золота, но отдавать или говорить о нем Миллер не стал. С самого утра у мужчины где-то внутри скручивалась тугая пружина предчувствия и ожидания, а купить этот кулон подсказала лишь звериная интуиция, которой оборотень привык доверять.

После ювелирного магазина было шоу змей и магазин каких-то местных лекарств, вроде мелатонина, омеги или так называемого «гриба бессмертия», и последним – дегустация кофе.

Да, Питер безусловно любил кофе. Но только определенно не на экскурсии, где этим самым кофе провоняло все вокруг, из-за чего слизистая носа стала раздражаться. Ну и, была еще важная причина – больше всего Волку нравилось то, каким кофе получался у Стайлз. Было не совсем понятно, отчего – то ли из-за умений, то ли из-за магии, то ли всё-таки из-за «щепотки любви», как со смешком всегда говорила сама Стилински, пока не сбежала.

Наверное, Хейл бы так и размышлял об этом до конца дегустации, если бы ему в нос вдруг не ударил стойкий запах чего-то знакомого, родного, но в то же время то ли забытого, то ли слегка изменившегося за время. Это заставило Волка насторожиться и вслушаться в происходящее.

– Доброе утро, меня зовут Мишель, – тем временем представился эксперт по кофе, который проводил им экскурсию. – Надеюсь, все любят кофе, потому что сегодня мы…

Дальнейшие слова рассказчика потерялись где-то в атмосфере, потому что Питер все же догадался поднять голову, чтобы тут же оцепенеть, не веря своим глазам.

Пока Стейси говорила Волку что-то про кофе на ухо, Хейл внимательно следил за движениями стоящей на другом конце комнаты девушки. Из-за того, что в помещении стояло несколько длинных столов на десять человек каждый (их экскурсионной группе было около сорока человек), а Питер и Стейси сидели за самым дальним, девушка, которую заприметил оборотень, еще не видела его, потому что только вошла.

Конечно, за столом на другом конце комнаты стояла Стайлз Стилински, о чем-то тихо переговариваясь с сотрудницей и разливая кофе по чайникам.

– Итак, первым кофе, который мы сегодня попробуем, будет самый дорогой кофе в мире – лювак. Его история происхождения весьма прозаична. Родина экзотического кофе – индонезийский остров Суматра, который с начала шестнадцатого и вплоть до семидесятых годов двадцатого века находился под гнетом завоевателей. Последние вводили для местного населения все более тяжкие налоги, требуя их, в том числе, в кофейном эквиваленте. Каждое зернышко кофе для жителей острова было буквально на вес золота, и набеги на кофейные плантации вредителей превращались в серьезную проблему. В то время, как, впрочем, и сейчас, на кофейных плантациях Суматры и Явы обитал необычный зверек – Luwak из рода виверр. Это животное известно тем, что питается исключительно кофейными бобами, причем, как назло, искусно выбирает только самые спелые и ароматные, определяя спелость на нюх. Ягоды он поедает в спешке, зачастую заглатывая целиком. И поэтому в помете зверька, обильно разбросанном по плантации, несчастные крестьяне легко могли найти те недостающие зерна кофе. Причем уже тогда местные жители знали, что кофе, приготовленный из зерен, побывавших в кишечнике лювака, отличается от традиционного, причем в лучшую сторону. Этот сорт они назвали «Копи Лювак».

Пока гид рассказывал, девушки двинулись по рядам столов, разливая в небольшие чашки гостей кофе. Все шло нормально, пока Стайлз, увидев Питера, не споткнулась о собственные ноги и чуть не разлив кофе. Хейл было дернулся, чтобы поймать девушку, но та самостоятельно устояла на ногах.

– Ты в порядке? – тихо уточнила проходящая рядом сотрудница Стайлз, на что девушка утвердительно кивнула.

– Да, все отлично.

Кивнув, Стилински направилась в сторону стола Питера, начав с другого конца. Хейл все это время не сводил взгляда с девушки, что заметно напрягало Стейси. Но Волка напряженность спутницы ничуть не волновала.

Заметив взгляд мужчины, Стайлз сдержанно улыбнулась ему, отчего у Хейла перехватило дыхание, как у чертова школьника. Слабо улыбнувшись ей в ответ, оборотень обратил свое внимание на чашку с кофе, заодно попытавшись отлепить от себя Стейси. Заметив последнюю, Стилински заметно помрачнела, опустила взгляд, проморгалась, и отправилась дальше работать. Все оставшееся время дегустации она старалась не обращать внимание на сидящую за столом парочку, а Питеру в нос раз за разом при появлении рядом Стайлз ударялся запах отчаяния, легкой обиды, разочарования и страха.

Прекрасно понимая, что заговорить с девушкой сейчас не получится, Питер стал судорожно соображать, как можно попытаться выйти с ней на контакт. В голову почему-то ничего не приходило.

Когда дегустация окончилась и всех гостей отправили в местный магазинчик, Стайлз словно испарилась. И именно в этот момент Хейл понял, что благополучно проморгал шанс вернуть свою Истинную домой.

***

По щекам катились горячие слезы обиды, стыда и отчаяния.

Вот уж чего Стилински не ожидала, так это увидеть Питера Хейла во Вьетнаме, да еще и с девушкой. Конечно, Стайлз не ждала, что оборотень будет ждать ее всю оставшуюся жизнь, но… Черт, даже осознание того, что подобное вряд ли случится не смогло подготовить Стай к тому, что она увидит Питера во Вьетнаме с девушкой. Очень милой на вид, и чисто внешне очень подходящей Хейлу, но все же…

Было безумно больно видеть, как вот он минуту назад недоуменно смотрел на нее и слабо улыбался в ответ, а сейчас уже воркует с зеленоглазой брюнеткой. Так что как только дегустация закончилась, Стайлз сорвалась домой, на ее съемную однокомнатную квартирку в центре Муй Не.

Там она окончательно залилась истерикой, вспоминая все произошедшее за время их с Питером отношений вплоть до того момента, как ей пришлось уйти, и осознавая свою ошибку веры на слово Волку – ошибка была совершена еще в самом начале, когда старший Хейл заявил Стайлз, что она – его Истинная Пара.

Слезы не прекращали катиться из глаз ровно до того момента, пока девушке на мобильный не поступил звонок. Увидев, кто звонит, Стилински помедлила лишь секунду для того, чтобы немного успокоиться и выровнять дыхание.

– Да? – проговорила девушка, принимая вызов.

– Стайлз, ты как? – Рассел как всегда – без приветствия, сразу к делу.

Помедлив, Стайлз сглотнула и выдавила:

– Ну… Я в порядке, если не считать внезапной встречи…

– Это ведь был Питер, да? Тот самый Питер? – Мишель встрепенулся, хотя в его интонации слышалась обеспокоенность.

– Да, тот самый. С ним была какая-то девушка, так что… – Стайлз горько усмехнулась. – Ну думаю, что он все еще «тот самый».

– Но ты сама говорила, что ты его Истинная, – помедлив, напомнил парень.

– Это не я говорила, а Питер убеждал меня в этом. И я не совсем понимаю, для чего, ведь…

– Стайлз! Какой смысл ему убеждать тебя в этом?! Ты прекрасно знаешь, что Истинные – редкость. Как-то подстроить это невозможно, а лгать – бессмысленно, – Мишель успокоился так же быстро, как и распалился, поняв, что слишком давит на подругу.

– Да, я все это знаю, – девушка кивнула, словно парень мог это видеть. – Но начинаю сомневаться в словах Питера…

Повисло неловкое молчание, во время которого каждый думал о своем. Тишину прервал тихий всхлип-вздох Стайлз, на который тут же отреагировал Рассел.

– Плачешь?

– Нет.

– Врешь ведь.

– Бессовестно.

– Стай…

– Да, Мишель, я знаю, что мне нужно было вернуться! – Стилински вдруг разозлилась. – Но интуиция не подвела… У него теперь есть другая, а причина, по которой мне пришлось уйти, для него не имеет никакого значения.

– Я уверен, что это не так, Стайлз.

– Зато я уверена. Лучше не дергай, ладно? Бессмысленная надежда убивает… Я не для этого спасалась от смерти бегством из дома, хорошо?

– Ладно, я не буду лезть, – сдался Рассел. – Только не делай глупостей, ладно? Постарайся успокоиться. Обещаешь?

– Обещаю.

Стайлз ответила, не раздумывая, но оба – и Стайлз, и Мишель, – знали, что она говорит это лишь потому, что он спрашивает это каждый раз. Это как ритуал, который ни одного не устраивает, но изменить они его не могут.

Не думая о последствиях, ближе к ночи Стилински, сидя в ванной комнате, взяла в руки опасное лезвие.

***

Только вернувшись с экскурсии, Питер сел за ноутбук – благо, интернет был по всей территории, – и стал искать хоть что-то о той фабрике кофе, на которую их возили на экскурсию. Стейси ушла на пляж, так что Хейлу никто не мешал.

Питер прекрасно видел и осознавал, что Стайлз было больно, когда она увидела рядом с ним Миллер, потому задался целью найти сайт этой фабрики и информацию о сотрудниках. Конечно, все это получилось не сразу, да и не самому – помог один знакомый хакер, – однако Хейл уже к вечеру имел доступ к базе данных фабрики. Но его ждало огромное разочарование – никакой Стилински в сотрудниках не числилось, а в том, что у Стайлз здесь поддельные документы Волк глубоко сомневался. Однако в базе данных был некий Мишель Рассел – тот самый Мишель, судя по фотографии, что вел им экскурсию сегодня.

Откинувшись на спинку кровати, Хейл задумался. В том, что Стайлз и Мишель знакомы – сомневаться не приходится. Хотя бы потому, что они сотрудники (и при условии, что Питеру все это не привиделось). Значит ли это, что Мишель может знать что-то о Стайлз больше, чем имя-фамилию-место-работы? – вполне. Расскажет ли он Питеру известную информацию? – этот вопрос отметается сам собой – Хейл всегда умел убеждать.

Так что, записав номер Мишеля на бумажку, Питер отправился на ресепшен. Из-за того, что местной сим-карты у него не было, нужно было искать другие способы позвонить, а телефон на ресепшене – самый оптимальный вариант. Работники лишь уточнили у Хейла, собирается ли он звонить по городу, а узнав, что только по Муй Не, дали ему телефон. Дело оставалось за малым.

Гудки были медленные, слишком долгие, так что Волк еле сдерживался, чтобы зло не зарычать. Но вот, наконец, на том конце ответили.

– Да? – раздался в трубке усталый, знакомый с экскурсии голос.

– Мишель Рассел? – интонации Волка были как всегда холодными и уверенными.

– Это я. С кем имею честь? – парень на том конце метафорического провода, кажется, кивнул.

– Я хотел бы узнать о вашей сотруднице, Стайлз Стилински – кареглазой шатенке, которая сегодня разливала кофе на вашей дегустации кофе. Меня зовут Питер Хейл.

Повисло молчание, во время которого Волк отчетливо слышал напряженное сопение собеседника, словно Рассел о чем-то крепко задумался.

– Это не телефонный разговор, – наконец задумчиво протянул гид. – В каком отеле вы остановились?

– Canary, – оборотень слегка напрягся: слишком быстро Мишель сдался. В этом был какой-то подвох. – Это около…

– Да, я знаю, где это, – перебил мужчину Рассел. – Вам будет удобно минут через… тридцать встретиться в кафе напротив вашего отеля? «Муй Нэ»?

– Да, вполне, – Питер согласно кивнул.

– Тогда до встречи? – предложил парень. – И, может, на ты?

– Давай, – Хейл даже усмехнулся. – На оба вопроса.

Не отвечая, Мишель скинул звонок. Волку ничего не оставалось, кроме как ждать.

***

Кафе оказалось достаточно уютным. Питер сидел в нем последние минут двадцать, ожидая Мишеля. Перед Волком стояла чашка с шоколадным кофе – какие-то местные сорта смешанный один к одному. Получилось очень даже неплохо – кофе явно не подгорел при обжарке, а сам по себе он уже был сладким, так что сахар тут был совершенно не нужен. Хотя его все равно положили – у вьетнамцев вообще все так: либо слишком сладкое, либо слишком острое. Третьего не дано.

«Стайлз бы понравилось,» – подумалось Питеру, и он тут же мотнул головой. Да, она его Истинная, но терять голову, когда он, возможно, находится почти у цели, все же не стоит.

Кивнув самому себе, мужчина повернул голову на улицу – у местных кафе такая особенность, что дверей и окон нет, потому что четвёртая стена попросту отсутствует, и этот проем и играет роль и окон, и двери, – разглядывая проносящиеся по проезжей части мото-байки.

Один из таких мото-байков завернул на небольшую стоянку около кафе, в котором сидел Питер. Сняв шлем, водитель слез со своего с транспортного средства и внимательно оглядел разноцветными глазами посетителей кафе. Питер сразу узнал этого разноглазика – это был Мишель Рассел.

Странно, при первой встрече Хейл и не заметил, что у этого парня гетерохромия. Впрочем, и в тот раз ему и не до этого совершенно было.

Отметив что-то для себя и кивнув себе же, Мишель тем временем отправился прямиком к столику Питера, опускаясь на стул напротив.

– Давно сидишь? – без приветствия задал вопрос Рассел, в ответ на что Хейл лишь неопределенно пожал плечами. Мишель фыркнул, словно его и правда интересовала эта информация, но перешел к сути дела: – Ладно, что тебе нужно, чтобы я рассказал?

Питер молчал минуту, внимательно разглядывая разные глаза собеседника – правый его глаз был светло-голубым, как майское небо, а левый – светло-зеленого, даже скорее салатового, как свежая листва на деревьях весной.

«Необычная комбинация для гетерохромии, – подумал оборотень. – Да и оттенки какие-то не совсем естественные. Такое бывает, только если…»

– Ты русал, – уверенно выдал Хайл, наклоняясь вперед и опираясь локтями о стол.

– А ты оборотень, и что? – парировал Мишель, так что Волк даже опешил. Рассел, усмехнувшись, продолжил: – А еще Стайлз – твоя Истинная.

– Откуда ты?.. – начал было Волк, но заткнулся, нахмурившись и внимательно глядя на собеседника.

– Я наслышан о тебе, Питер Хейл, – проговорил русал, глядя в глаза Волка. – Я друг Стайлз, и я вижу, как ей хреново здесь – не только из-за того, что страна не родная, но еще и из-за отсутствия кого-то близкого рядом. Тебя. Поверь, русалы хорошо чувствуют это. И я не говорю, что с моей стороны верно или не верно разговаривать сейчас с тобой, и я не уверен, что верю или доверяю тебе. Но я верю и доверяю Стайлз и ее рассказам о тебе. Так что спрашивай, расскажу все, что нужно. Но разбираться в отношениях будете сами.

Парень замолчал, обращая свое внимание на официантку и заказывая себе холодный апельсиновый сок.

– Откуда ты это знаешь? – настороженно уточнил Питер, а Мишель хмыкнул.

– Не тот вопрос, Волк. И ты это знаешь, – Питер на это лишь раздраженно кивнул. – Еще попытка.

– Ладно. Как давно Стайлз во Вьетнаме?

– Почти полтора года, – да, и с того момента, как она сбежала от Питера тоже прошло полтора года.

– Зачем приехала именно сюда? Чем тут занимается?

– Она приехала к местному магу. Зачем конкретно – сказать не могу, не моя тайна, сам понимаешь, думаю. Насколько я знаю – лечилась у него… Или училась чему-то… Первые полгода в общем только у него и пропадала, иногда ночевала у меня… Потом вроде подстроилась под ритм города, устроилась официанткой в кафе тут неподалеку, сняла квартирку, все еще продолжала ходить к этому магу. Гесёр или Гисер… Черт его знает. Мне иногда помогает на фабрике экскурсии проводить, – у нас не хватает официанток на дегустациях, – но на полную ставку устраиваться не хочет.

– Поэтому я не нашел ее в базе данных твоей фабрики… – понимающе протянул Питер, а Рассел согласно кивнул, делая большой глоток только что принесенного ему сока.

– Ага.

Повисла недолгая тишина, во время которой Питер продолжал мешать уже давно остывший кофе, а Мишель жадно пил свежевыжатый сок.

– А в каком кафе она работает? – выйдя из задумчивости, уточнил Хейл.

– А, тут через два дома по этой стороне дороги, – русал махнул рукой куда-то в сторону. – «Желтый лотос» или как-то так… Никогда не обращал внимания на название, если честно.

– А смены ее помнишь?

Рассел в ответ на это похлопал себя по карманам джинсовки, выудил из внутреннего кармана блокнот и ручку и, расписав на листке расписание смен Стилински за неделю, отдал бумажку оборотню, на что тот благодарно кивнул и уже, кажется, собирался попрощаться, когда Мишель остановил его.

– Еще один вопрос остался, – достаточно грубо проговорил русал, так что Хейл замер, вопросительно глядя на собеседника.

В голове действительно крутился вопрос. Очень важный вопрос, но Волк не был уверен, что его стоит озвучивать.

Помедлив, оборотень все же произнес:

– Ей было очень плохо, когда она уходила после дегустации днем?

– Она плакала, Волк, – Мишель вздохнул, вставая из-за стола. – Ей было больно. Бывай!

С этими словами Рассел покинул кафе, оставив Питера в недоумении.

Теперь Хейл совершенно ничего не понимал: Стайлз ушла, сбежала от него, днем улыбнулась ему и, кажется, была рада видеть его, а когда наткнулась на его спутницу – жутко расстроилась.

Вставал вопрос: что же все-таки заставило Стилински сбежать от него в другую страну?

***

Питеру несказанно повезло: следующая смена у Стайлз в кафе была с раннего утра следующего дня до обеда. Так что после встречи с Мишелем Питер сразу отправился в номер, полностью проигнорировав претензии Стейси на тему того, что Хейл последнее время уделяет ей слишком мало времени, а с утра, пока Миллер спала, вместо завтрака в отеле, отправился в кафе, где, по словам Рассела, должна работать Стайлз.

Вообще, честно говоря, оборотень слабо себе представлял, как будет проходить их встреча, и будет ли эта встреча вообще. Во всяком случае Питер очень надеялся, что им хотя бы удастся поговорить, потому шел в ту сторону, куда прошлым вечером указал Мишель, ища глазами кафе «Желтый лотос». Когда Волк все же наткнулся взглядом на вывеску такого содержания, был слегка удивлен: во-первых, идти оказалось действительно недолго, от силы минуты три, во-вторых, кафе было уже открыто, несмотря на то, что на часах еще девять часов утра. Это было необычно в силу того, что на дворе стоял вьетнамский новый год, и почти ничего не работало, а если и работало – открывалось хорошо, если часам к одиннадцати утра.

Проще говоря, Хейлу и правда повезло, так что он, не теряя времени, поспешил пройти вглубь помещения, около которого уже стояло несколько мото-байков.

Стоило Волку опуститься за один из столов у стены, как из помещения, видимо, являющегося кухней, вышло две девушки с подносами, одну из которых Питер узнал сразу.

– Так мы вернулись к «мисс Стилински»? – угрожающе прошипела девушка, которую Хейл безошибочно узнал – Стайлз, – вскидывая брови. – В честь чего вдруг?

– Я не собираюсь ссориться, Стайлз, – ответила вторая девушка, вьетнамка, на достаточно чистом английском. – И как только твое обострение пройдет, ты перестанешь бросаться на всех и заниматься этим, – она кивнула на перебинтованное запястье собеседницы, – тогда и поговорим.

Затем, не дожидаясь ответа, вьетнамка ушла в другой конец зала, а Стайлз, раздраженно закатив глаза, отправилась разносить содержимое подноса. Расправившись с этим, девушка отнесла поднос на место и, прихватив блокнот и ручку, направилась в сторону стола Питера, кажется, еще не осознав, кто перед ней.

– Вы… – начала было Стилински, остановившись у стола Питера, но тут же одернула себя, глядя на посетителя.

– Привет, Стай, – тихо поприветствовал Истинную Хейл, глядя ей в глаза. Та, стушевавшись, опустила взгляд и кивнула в ответ, приветствуя.

Питеру в нос ударил резкий запах стыда, обиды, легкой радости. Коктейль весьма своеобразный, но вполне подходящий для ситуации.

– Ты… Придумал, что будешь заказывать? – Стилински тихо прервала повисшее молчание, встряхивая рукой с блокнотом.

– Нам нужно поговорить, – будто и не обращая внимания на вопрос, отозвался Волк.

– Возможно, – шатенка не стала спорить. – Но у тебя есть девушка, а у меня смена до обеда.

– Я подожду.

Судорожно выдохнув в ответ, Стайлз несколько раз часто-часто моргнула, записала что-то в блокнот, после чего показала Волку запись, вопросительно вскинув брови. На бумажке было написано в столбик: «Омлет с беконом – 1. Кофе кули – 1». Пробежавшись по бумажке глазами, Хейл невольно слабо усмехнулся и, подняв взгляд на Стилински, согласно кивнул. Официантка, поджав губы, удалилась.

***

Отдав Питеру его заказ, а затем забрав посуду и счет, Стайлз словно испарилась. Она больше не появлялась в зале: не брала заказы, не относила их, не собирала со столов. В голове Волка бродили мысли о том, что она вновь сбежала от него, но уйти до двенадцати он так и не рискнул.

А в начале первого появилась Стилински: она крайне незаметно подошла к его столу, опуская на твердую поверхность два стакана свежевыжатого сока.

– Думаю, нам все же и правда следует поговорить, – тихо признала девушка, опускаясь за стол напротив мужчины. – Но для начала: мне очень стыдно и жаль, что мне пришлось уйти…

– Уйти? – перебил девушку Питер. – Так ты всё-таки бросила меня?

– Я испугалась, – Стайлз покачала головой, вертя в руках свой стакан. На вопросительный взгляд решила всё-таки сразу все рассказать: – Помнишь, у меня начались кошмары за пару месяцев до того, как я ушла? – Волк согласно кивнул. – Мне снился Ногицунэ. Он снова убивал моими руками. Но это можно было бы как-то пережить, если бы не одно «но», – девчонка судорожно выдохнула, словно старалась сдержать слезы. – Раз за разом в этих снах я убивала дорогих мне людей: отца, тебя, Скотта, стаю. Дитон сказал, что это вещие сны и предложил отправиться к его другу магу, чтобы попытаться как-то предотвратить это. Я бы сказала тебе, посоветовалась, если бы не была уверена, что ты решишь поехать со мной. Вроде как Истинная, в конце концов, – она горько усмехнулась. – Так что пришлось бежать. Отец и Пэрриш помогли замести следы, так что я достаточно спокойно приехала сюда, нашла Гесера. И он помог мне…

– Но ты не собиралась возвращаться? – достаточно резко спросил Волк, отчего Стилински вздрогнула и тихо всхлипнула. – Домой? Ко мне?

– Нет, я… Я думала об этом, собиралась вернуться, но вчера увидела тебя с девушкой и… – Стайлз судорожно выдохнула и закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. – Ты лгал мне про Пары, я больше не нужна тебе, так зачем ты здесь? Как ты вообще нашел меня?!

Ее задушили рыдания, девушка уронила голову на руки, продолжая всхлипывать и судорожно выдыхать. Ее переполняли эмоции, распирая изнутри и словно желая задавить. Девушка не могла справиться с ними самостоятельно, так что Питер, вздохнув, пересел к Стайлз, усаживая ее к себе на колени, обнимая и прижимая ближе к себе. От этого рыдания Стилински лишь усилились, и она уткнулась носом в плечо оборотня, а ее пальцы судорожно смяли ткань футболки на спине Волка.

– Идиотка, – мягко и беззлобно проговорил Хейл, осторожно целуя девушку в висок. Волк внутри радостно заскулил, почувствовав такое родное тепло своей Истинной. Боже, Питер уже и забыл, как прекрасно обнимать Стайлз, чувствовать ее запах – молоко и корица, – утыкаться носом ей в основание шеи и шептать что-то успокаивающее на ухо. Слабо улыбнувшись внезапной близости, Волк продолжил: – Стейси – лишь попытка забыться, а ты – моя Истинная Пара, и это не ложь. И ты это прекрасно чувствуешь, Оленёнок. Потому что как Волку без Пары, так и Паре без Волка никогда не видать спокойной и счастливой жизни.