Текст книги "Их маленький мирок (СИ)"

Автор книги: Minestrellia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Часть 1 ==========

Они не любили друг друга. Они свято верили в это и отрицали даже малейшую вероятность возможности влюбиться друг в друга.

Единственное, что было между ними, – это секс. Любовь, что лишь в постели, лишь несколько часов в сутки. Бывало по-разному: грубо и страстно, медленно и нежно, даже устало и отчаянно. Удивительно, но настроение для этого у них редко когда не совпадало. Они знали друг о друге не очень многое, но в постели всегда были одним целым: инстинктивно находили слабые места друг друга, эрогенные зоны; знали, как сделать другому приятно и как сделать больно, чтобы выбить всю дурь и пожелать удачи в следующем раунде с реальной жизнью.

На самом деле, они очень смутно помнили, как познакомились – на какой-то вечеринке у общего, но далеко не самого близкого для каждого из них знакомого. Переспали они в первый раз спьяну: диван был удобный, декольте девушки глубокое, алкоголя в крови много, настроение самое что ни на есть подходящее. Тот раз был… странным. Страстным. Отчаянным. У нее погиб брат. Его бросила девушка. Что может помочь забыться лучше, чем трах с незнакомым человеком?

Как начали встречаться, они тоже толком не помнят. Даже совместными усилиями они не смогли полностью восстановить последовательность действий, в головах мелькали лишь сплошные обрывки событий: как он берет ее номер у знакомого, желая попробовать пообщаться, как она отвечает на звонок, какие-то обрывки разговоров и смех. Встреча. Попытки наладить контакт и ужин в небольшой кафешке на окраине города. Ее завораживающий, опьяняющий взгляд. Его короткие, сводящие с ума случайные прикосновения. А потом – яростное срывание одежды друг с друга, голодные поцелуи и горячие прикосновения. Уж что, а ту ночь они запомнили в мельчайших деталях.

С тех пор он и она встречались довольно часто – стабильно, пару раз в неделю, в одном и том же номере на верхнем этаже небольшого дешевого отеля. Их это вполне устраивало: постоянный, ни к чему не обязывающий трах, после которого по утрам тот, кто поднимался раньше, завтракал и оставлял порцию завтрака для второго вместе с запиской, в которой значилась предположительная дата следующей встречи.

Они не любили друг друга. Они свято верили в это, потому что у него была девушка, у нее – и без того много проблем.

Нет… нет, пожалуй, они и правда не любили друг друга. Ведь как может быть любовью обычный секс без обязательств, да? Кажется, они даже имен друг друга толком не помнили…

У них было любимое место – кроме постели конкретного номера, конкретного отеля, конечно.

Это была крыша того самого любимого ими дешевого отеля. Не сказать, что это место действительно заслуживало такого громкого названия с обшарпанными стенами, скрипучими кроватями и ремонтом еще из советского союза. Наверное, они бы никогда и ни за что сюда не сунулись, если бы не крыша. Вернее, если бы не вид с нее.

Не сказать, что дом был действительно высоким – двенадцать этажей, могло быть куда больше, но… вид с крыши этого здания казался им прекрасным. Особенно в часы захода и восхода солнца, когда горизонт окрашивается кроваво-алым, огненно-рыжим и малиново-розовым цветами. Когда кажется, что вот-вот лучи этого самого солнца спалят весь город своим огнем. Когда можно немного расслабиться, подумать и вздохнуть полной грудью, почувствовав, как тяжесть прошлого дня или прошлой ночи отпускает, уступая место спокойствию, умиротворению и блаженной усталости.

Они любили говорить, сидя на этой самой крыше и глядя на горизонт. Когда ни у одного из них не было желания забыться в сплетении их тел, поцелуях и тяжелом дыхании, в томном блаженстве или болезненной жесткости; когда, казалось, весь мир вокруг рушился и оставался лишь один островок спокойствия, спасения – они и их любимое место, крыша двенадцатиэтажного замызганного отеля с твердыми матрасами на скрипучих кроватях и отвратительным завтраком в номер.

Еще они знали друг о друге практически все – кроме, может быть, имен, страничек в социальных сетях и прочих данных, по которым можно было бы найти друг друга. Это было единственной табуированной темой в их маленьком мире. Они не должны были иметь возможности влезть в реальный мир друг друга. Не должны были связывать свои жизни как-то еще, им нельзя было… потому что у него была девушка. А у нее и без того хватало проблем.

Они знали все друг о друге – от событий в личной жизни до тайных желаний, мыслей и мечт. Знали слабые места друг друга, знали, как довести до слез и как развеселить. Знали, в какой момент и как лучше не нарушать личного пространства, и знали, чего не нужно делать, чтобы не покачнуть то равновесие, которое держалось на их незнании реальных жизней друг друга, чтобы не разрушить к чертям тот мирок, за который они держатся, чтобы не упасть, когда весь остальной мир идет по пизде и рушится, оставляя за собой лишь клубы пыли и черные хлопья пепла.

Они не любили друг друга. Нет, не любили и свято верили в это. Потому что настоящая любовь никак не может быть основана на ни к чему не обязывающем сексе.

Но они безумно боялись потерять друг друга. Они держались друг за друга, ужасно боялись не увидеть друг друга, придя в следующий раз на их место в условленное время, и искренне радовались и с облегчением выдыхали, когда слышали шаги друг друга в прихожей номера.

Им нравились их тайные встречи. Они ждали их с нетерпением, когда происходило что-то плохое – чтобы выдохнуть, забыться, прийти в себя и подумать. Чтобы вытрясли всю дурь в постели, если это необходимо. И еще больше ждали встречи, когда происходило что-то хорошее – чтобы скорее поделиться, увидеть радость за себя в глазах любовника.

Ей нравилось видеть его счастливым. Нравилось чувствовать себя нужной, когда ему больно.

Ему было больно видеть ее слезы, когда в ее жизни происходило несчастье. Он был счастлив, когда видел ее довольной.

Нет, они не любили друг друга. Они свято верили в это, раз за разом оставляя друг другу паршивые завтраки на столе в гостиной и приклеивая к внутренней двери номера записку с днем и временем следующей встречи.

Никто из них не думал, что это действительно глупо.

Они и правда верили, что их отношения все еще находятся в рамках «траха без обязательств».

Верили, хотя и прекрасно понимали, что подарки на праздники, теплые объятия, когда это необходимо, и нежные поцелуи на прощание никаким образом не вписываются в это понятие.

– Почему ты спишь со мной, если любишь свою девушку? – однажды утром спросила она, наблюдая, как любовник одевается. – Ты ведь ее любишь, так?

– Люблю, – парень кивнул, застегивая рубашку.

– Тогда почему спишь со мной? Она ведь наверняка ничего не знает обо мне. Не знает же?

– Не знает.

– Тогда это тем более предательство и измена. Как ты можешь говорить, что любишь ее, когда раз за разом изменяешь ей со мной?

– Потому что нам обоим это нужно.

Кому именно обоим, он тогда не уточнил – им с его девушкой или все же им двоим. Она уточнять тогда не стала, зарывшись в одеяло и решив, что будет спать дальше. Он тоже больше ничего не сказал – только позавтракал, поцеловал полуспящую любовницу в щеку на прощание и, уходя, традиционно оставил записку с датой следующей встречи на клейком кусочке бумаги.

Затем они не виделись несколько недель вопреки заведенной традиции, которая предусматривала около двух свиданий в неделю: следующая встреча должна была состояться почти через месяц. Оба извелись, мучаясь от одиночества и невозможности увидеть друг друга, поделиться мыслями, чувствами, событиями… им действительно не хватало друг друга. Именно друг друга, а не их «секса без обязательств». Это казалось странным, но никто из них не желал задумываться об этом.

Когда же они увиделись в следующий раз, без приветствия кинулись в объятия друг друга.

Та ночь была еще страннее их первой встречи. Они не вылезали на крышу, чтобы посмотреть на закат, но и не срывали друг с друга одежду в порыве страсти. Просто лежали на кровати, поверх покрывала, в объятиях друг друга и размеренно дышали. Она устроилась у него под боком и, обняв его и ткнувшись лицом в его грудь, лежала с закрытыми глазами. Он, удобно обняв ее и перебирая ее длинные рыжие волосы, молча смотрел в окно и пытался заставить себя поверить, что, может быть, это последняя их совместная ночь. Может быть, это вообще их последняя встреча?..

– Я хочу расстаться с Соней, – наконец, прочистив горло, проговорил он.

Девушка у него под боком что-то невнятно пробормотала и подняла голову, чтобы вопросительно посмотреть на любовника.

– С чего вдруг? – осторожно уточнила она, теперь устраивая голову у него на плече. – Ты ведь заверял, что любишь ее.

– Заверял, – не стал спорить парень и, тяжело вздохнув, прикрыл глаза. Принялся потирать переносицу. – Но… думаю, ты была права: если я постоянно изменяю ей, то это не любовь.

– Мне даже интересно, что тебя сподвигло на эту мысль, – хмыкнула она и скривила губы в усмешке.

– Соня, – признал он и удобнее обнял любовницу. – Она… кажется, начала что-то подозревать о нас. Ей больно. Так… не должно быть. Я не хочу, чтобы ей было больно так сильно, она этого не заслуживает. Но все же… я давно остыл к ней. Даже не знаю, почему продолжал встречаться…

– Как мило, – фыркнула она и, потянувшись, растянулась на кровати. – Ты меняешь девушек, я никак не найду парня… а мы с тобой все продолжаем встречаться здесь. Сколько уже? Года два, да?

– Около того, – кивнул он и тоже слабо улыбнулся. Проговорил неуверенно: – Но, знаешь… думаю, я понимаю, почему остыл к ней. И, думаю, что я могу помочь тебе с находкой парня, если ты позволишь.

– Правда? – девушка хмыкнула и положила руки под голову. – Звучит интересно.

– Да уж, интереснее некуда, – хмыкнул парень и, оперевшись на локоть, осторожно погладил любовницу по щеке. Свет они не включали, так что приходилось довольствоваться силуэтом в темноте. Как она все же прекрасна… – Дело в том, что я хочу быть с тобой. Не только здесь, в этом номере, но и… вообще. По жизни. Что ты об этом думаешь?

– Что ты сумасшедший, – она внимательно посмотрела на любовника, но глаза ее искрились восторгом. Маленький мирок, в которым они прятались последние несколько лет, кажется, начинал рушиться. И ей это нравилось. – И я согласна попробовать.

Он улыбнулся. Затем наклонился, чтобы осторожно, влюбленно, совершенно по-новому, поцеловать, а она в ответ на это утянула его в омут последней ночи в этом маленьком мире.

Утром, когда он, уходя, по обыкновению оставил записку с инструкциями на внутренней стороне двери номера, этот их маленький безопасный мир оказался разрушенным до основания. Начиналась новая жизнь.

Они не любили друг друга, нет. Они были влюблены, у них начиналась новая жизнь и совместное путешествие в будущее.

«Я хочу быть с тобой. Очень хочу, Рит. Но не уверен, действительно ли правда то, о чем я сказал тебе вчера ночью. Не уверен, что остыл к Соне. Прости меня. Но, надеюсь, сегодня все решится. Жди меня сегодня в шесть на нашем месте. Если не приду – никогда больше не возвращайся сюда. Если не приду, давай прервем общение и начнем уже устраивать свои личные жизни в согласии со своими половинками, а не друг с другом. Прости за все.

С любовью, Ева».

Так гласила записка, которую Рита весь день не выпускала из рук, которую перечитывала раз за разом и лишь мечтала, надеялась, что Ева придет к ней. Потому что она тоже хотела быть с ним. Сердце пропускало удар за ударом, легкие не слушались, а мозг услужливо подкидывал в огонь дров и показывал четкие картинки ночей, что они провели вместе.

Она простояла на крыше почти до двенадцати, надеясь, что он вот-вот придет, извинится за опоздание и уведет в новую жизнь. Но этого не случалось. Рита смотрела на закат, глотая слезы и оплакивая разрушенный, такой любимый и теплый мирок… и даже не замечая ни заката, который сейчас казался совершенно отвратительным, ни сигналов скорой и полиции внизу, у дома.

Прямо на переходе перед отелем произошла авария. Пьяный водитель сбил молодого парня Еву, что спешил на встречу с любимой девушкой, желая скорее сообщить, что они теперь могут быть вместе. Парень погиб сразу, шепча что-то о любви, о Рите и разрушенном мире. Никто и не догадался найти эту самую Риту и сообщить ей печальную весть.

А она тем временем всю оставшуюся жизнь помнила его и верила, что он счастлив. Он все это время был мертв и сохранил свою любовь навсегда.