Текст книги "Костик, Змей и Надувной Член (СИ)"

Автор книги: Mind the Gap

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Ты всегда говорил, что не любишь грубости…

– Очевидно, я был неправ, – Костя улыбался, – Так что это было, Солнце мое?

– Всё же я злобный Змей, но на самом деле никакого риска не было…

– Я понял, понял. Не зря про тебя легенды по офису ходили, но я не об этом, – Костя повернулся на бок, подпер скулу ладонью, и теперь оба лежали в классической позе «а поговорить?», и смотрели друг другу в глаза. Не хватало только пары послеоргазменных сигарет и пепельницы на скомканной простыне, – Что за мантры ты там в меня вдалбливал? Ты себе что-то надумал, Олежа? Я разве давал повод? Что происходит?

–Забей. Если неприятно, я умею сдерживаться. И что за легенды – поподробнее?

– Про тебя, садюгу, с плёткой и в кожаных трусах. Слушай, неприятно только то, что ты не хочешь рассказать мне о проблемах, Солнце моё. Ты же сам говорил о доверии… Или у меня нос не дорос?

– Нечего рассказывать, Костя, не начинай, пожалуйста, – довольно резко обрубил диалог Олег.

– Ну, как знаешь. Только позволь заметить, что всё тайное, рано или поздно, всплывает – как бы хуже не было. И не забывай – сдерживаться вредно для здоровья.

Сказав последнюю фразу с кокетливым смешком, Костя понимал, что если Олег не надумал колоться сейчас, то и пытать его бесполезно, лучше перевести все в шутку и ждать, когда он снова проявит себя.

***

Всю следующую неделю Вован наслаждался внезапно предоставленной возможностью быть не просто водителем и с упоением изображал из себя секретного агента под прикрытием. Костя бы мог веселиться, наблюдая этот безмолвный спектакль, но причины, по которым его охраняют и пасут неусыпно с момента выхода из дома утром и до того, как он переступит порог вечером, оставались ему не ясны и всерьез тревожили. Не видя неба, утром и вечером он курсировал теперь от одной подземной парковки до другой, на работе же он оставался под неусыпной опекой Елены. Фантазия подкидывала не самые веселые картинки. Было ясно, что у Олега проблемы, но тот наотрез отказывался говорить о них, ссылаясь на то, что еще ничего не ясно, что просто есть периоды, когда нужно соблюдать осторожность.

Олег не хотел врать, но и правду сказать не мог. Ежедневно получая по паре писем, которые теперь содержали не уговоры, а преимущественно оскорбления и угрозы, он просто не мог открыть Косте причину всей этой шпионской эпопеи. То, что Костя не имеет к переписке отношения, стало очевидно. Сказать ему, что все это из-за него, из-за того дерьма, из которого тот с трудом выкарабкался и только в последние несколько месяцев смог начать забывать? Вот только перестал шипеть и царапаться как дикий зверек, только начал открываться, может, научился доверять, а может, просто забылся… И что теперь? Сказать ему, откуда растут ноги? И того хуже, признаться, что сам повелся на провокацию, начал подозревать Костика в том, что тот подрабатывает на старом поприще из любви к искусству?

«Папочка» советовал поберечь Олега, но его слова так удачно попали не по адресу. Теперь Олег сам мог поберечь своего Котика. Любить – никогда не значило для него быть слабее или уязвимее. Доверять – не значило унижаться. Ошибаться – не значило проигрывать. Защитить того, кого любишь – что может быть правильнее и приятнее? Проще устроен? Возможно. Олег своих врагов не раз ел без хлеба на завтрак. Знать бы, кто на этот раз?

Между тем, сложа руки никто не сидел. Специально обученные люди рыли землю носами, но нарыть пока удалось мало. Мало для того, чтобы что-то предпринять. Более того, неизвестный маньяк уведомил в письмах о том, что уже подстраховался на случай контратаки. Что за бумаги и куда были им предусмотрительно отправлены, также понятно не было.

Воспоминание о странном типе на закрытой вечеринке у Виталика, пришли не сразу, и не были озарением. Больно безобидным казался тот туповатый чиновник, поведший себя так неделикатно и неумно, находясь в чужом доме, начав приставать к Костику, узнав его, еще и выдав его секрет первому встречному, одному из гостей. Для продуманного «папочки» больно прост. С другой стороны, какие только черти не водятся под благопристойными личинами? Надо бы проверить. По крайней мере, делать что-то, искать ответ методом исключения. Олег собрался с мыслями и набрал номер друга. Виталик не требовал подробных объяснений, если Олегу надо – значит, есть основания. Вместе пришлось придумывать, как нейтрализовать зарвавшегося чиновника. Вариант напрашивался сам собой. Пухлый конверт. Взятие с поличным. Недолгий арест. Полная изоляция хотя бы дня на два. Понятно, что откупится, но и пары дней будет достаточно. Еще некоторое время ушло на решение конкретных деталей и поиск нужных людей в органах. Подозреваемого приняли, о чем незамедлительно сообщил Олегу друг.

В тот же день поток писем прекратился.

Та-дам!

Олег не мог поверить, что ларчик открывался так просто. Теперь можно будет подъехать к неуемному герою-любовнику и спокойно объяснить ему, где чьи тапки. Конечно, когда он выйдет, отряхнувшись, из-под ареста. Однако, еще дня через четыре Виталик увлеченно поделился с Олегом новостями о незадачливом взяточнике, которые в свою очередь получил по большому секрету: для проформы провели обыск, при обыске обнаружили так много интересного, что отряхнуться и скоро выйти уважаемому слуге народа не предстоит. Его богатейший видеоархив заинтересовал уже не борцов с коррупцией, а гораздо более любопытные и рьяные отделы. На волне охоты на ведьм всех мастей показательный процесс над неблагонадежным чиновником, оказавшимся до кучи насильником и педофилом – ужасно большое искушение. И понесло «папочку», выступавшего в главной роли во всех своих домашних видео для людей с особыми увлечениями, по реке с крутыми берегами, выплыть из которой сложно, легче утонуть. Олег не смог унять приступ злорадства и попросил передать бедолаге привет «от Костеньки и его ёбаря».

***

Режим жесткой конспирации был отменен. Жизнь вошла в привычное русло. Костик пытался добиться ответов на свои вопросы, но о том, что же это было, так и не смог узнать. Стало так тихо, что он опять невольно начал ждать грозы. И не удивился, когда за редким теперь домашним ужином у Олега зазвонил телефон, а разговор, начавшийся приветливо и открыто, внезапно выгнал того на продуваемую со всех сторон крышу и заставил прикрыть за собой стеклянную дверь гостиной.

Костя отложил приборы, отставил свой бокал и молча наблюдал, как Олег ходит из одного конца террасы в другой, напряженно разговаривая и попинывая босой ногой горшки с деревьями. Ветер рвал лёгкую футболку, но Олег не обращал внимания на непогоду, лишь закрывал рукой динамик телефона от шума и начинающегося дождя.

Сбросил вызов, вернулся в ярко освещенную комнату, прошел к столу и взял свой почти нетронутый стакан с виски:

– Малыш, у нас проблемы, – оповестил он, залпом опрокидывая в себя все содержимое стакана, – Я не хотел говорить, но придётся. Потому, что тебя это касается напрямую.

– Это связано с тем, что ты меня охранял как писаную торбу? – спокойно поинтересовался Костя.

– Отчасти. Некоторое время меня шантажировали, и я не хотел, чтобы тебя это коснулось. Но теперь коснётся, будь уверен. Да ёбжежтвоюмать! – Олег от души наполнил стакан.

– Ты не мог бы пояснить, прежде чем уйдёшь в нажор?

– Мне сейчас звонил один мой приятель, из Москвы, владелец издательского дома. Крупного такого, на всю страну свою макулатуру производят. Товарищ этот в теме, ну ты понимаешь, кто у нас заведует всеми медиа…? Так вот, мы с ним когда-то пересекались…

– Ты с ним спал, ты хочешь сказать, – добавил Костя.

– Да какое это имеет значение?! Я не об этом… Блять, вот что ты меня сбил?

– А ты еще налей, для ясности мысли…

– Ну-ну. Костя, у него наши с тобой фотографии. Тот мудак, что мне угрожал, когда ничего не добился, скинул им в издательство горяченькую тему для новой желтухи. Ты понимаешь, что это значит?

– Ты ему не заплатил?

– Нет. И не думал, – Олег хмыкнул, если бы Костя знал, какая требовалась плата, то не спрашивал бы так спокойно, – Мой приятель, конечно, обещал придержать говнослив, но ты же понимаешь, это ненадолго. Издательств море, и я мало что смогу сделать в других местах. Я публичный человек, Котик. Это будет громко, и вонь разнесется далеко, – Олег неторопливо открыл свой лаптоп, вошел в почту и в подтверждении своих слов продемонстрировал файлы, которые переслал издатель, – Все то, чего ты всегда боялся, произойдет скоро и станет не пикантной новостью одного офиса, а достоянием самой широкой и, поверь, жестокой публики. Прости, мой малыш. Я больше не смогу тебя оградить от этого…

На экране красовался публичный поцелуй на свадьбе Виталика, и он был, пожалуй, самым приличным из предоставленного ассортимента. Этот кадр мог сделать кто угодно, но остальные – в коридорчике клуба, куда и камеру-то пронести нельзя, туалете ресторана или на заднем сидении автомобиля – были явно работой профессионала.

Костя напрягся, он с трудом верил в то, что видел и слышал. Волна жара ударила в голову и сердце начало бешено колотиться, как бывает всякий раз, когда понимаешь, что совершил что-то ужасное, постыдное, непоправимое, и вот он, твой позорный столб, у которого тебя непременно закидают камнями, потому, что ты застигнут врасплох, пойман и раскрыт. И даже если на самом деле совершенное преступление вовсе не так велико, собственное чувство вины заставит гореть от стыда и ужаса… Примерно так бывает, когда отец впервые застает мальчишку с сигаретой за углом дома, или мать, прибираясь в его комнате, находит бережно спрятанный порнографический журнал и молча выкладывает его на видное место.

Костя помолчал с минуту, наблюдая, как Олег опрокидывает в себя вторую порцию виски. Видеть холоднокровного и жестокого Змея взволнованным было непривычно, и Костя постарался совладать с собственными эмоциями:

– Чем тебе это грозит, Олег?

– Мне? Ты же знаешь, я ничего особенно не скрывал, но и не афишировал. У нас же как? Пока не было команды «фас» все живут, как хотят. А теперь те, кто догадывались о чём-то, но не имели формального повода, будут с азартом плевать нам в спины. Вероятно, для многих я стану нерукопожатным. Открытое презрение – вот он тренд. В бизнесе, сам понимаешь, какие люди и какие понятия. Так что мне дорожку завернут быстро. Московское руководство такому камин-ауту тоже не порадуется, наверное, попрут с должности по-тихому. Совсем не выпрут – я все-таки акционер. С другой стороны, если возьмутся с пристрастием, могут и долю мою захапать. Хотя, это все не смертельно. Денег нам хватит, чтобы свалить отсюда и жить где-нибудь в европейской деревне, помирать от скуки. А ты? Чего молчишь?

– Ты же знаешь, Олег, я голодранец. У меня ничего своего нет, нечего и терять, – Как можно спокойнее ответил Костя.

– Родственники? Друзья?

Костя отрицательно покачал головой:

– Нет, считай, что я сирота.

– Не храбрись, малыш. Ты еще не представляешь, что это за грязь. Ты с ума сойдёшь, с твоим-то отношением. Я, если честно, не вижу выхода. Наверное, впервые в жизни не знаю, что делать, еще и потому, что отвечаю не только за себя…

– Ну почему же? Выход всегда есть, – Костя, тщательно обдумывая каждое слово, вертел свой бокал за ножку, – Можно попробовать действовать на опережение. Устроить всё самим. Заявить о себе в другом свете, и лишить говноновость актуальности.

– Что ты имеешь в виду? Каким образом?

– Ну, например, самым радикальным. Ты уже передумал… – Костя поперхнулся, – …звать меня замуж, простигосспади?

– Помнится, когда я воспылал романтическим порывом, ты сказал, что это полная хуйня.

– Так и есть, но так это же для дела! Нужен информационный повод. А что в нашем случае может быть лучше, чем громкое, красивое и нахальное бракосочетание? Если уж суждено всем про все знать, пусть думают, что это заебись как круто! – Костя выдохнул и поднял на Олега взгляд, полный решимости, – Какие иначе варианты? Либо нас раскрыли и заплевали, либо мы раскрылись сами, и пусть завидуют.

– Ну, я от тебя такого не ожидал, Константин. Ты стратег! И ни хрена не романтик! Ты сам-то понимаешь, что от нас потребуется? Это тебе не в ресторане вдвоем посидеть. Это пресса, камеры, интервью… Это все равно, что голышом на сцену выйти…

– Ага, как ты мог понять, я в своё время этим и занимался… Ничего, переживу.

На утро следующего дня, не смотря на то, что наступила суббота, в квартире с видом на залив был назначен срочный сбор всех тех, кому предстояло разработать и осуществить внезапный план.

Адвокату Олега было поручено заниматься всеми документами, Лёнчику-стилисту поиском подходящего места для проведения эпатажного события и его обустройством, Елена отвечала за связи с прессой и всеми, кто должен был принять участие в предстоящем шоу, а так же за оплату всех расходов с ним связанных. После недолгих дебатов выбор пал на Канаду.

На всю подготовку отводилась одна неделя, по сути, пять рабочих дней.

В понедельник утром, получив горяченькие визы в паспорта, адвокат и Лёнчик отбыли в Торонто.

Лёнчик истерил в свойственной себе манере, хныча, что за четыре оставшихся дня даже торт нормальный заказать невозможно, не то, что найти свободный замок с парком, декорировать его для свадьбы, нанять обслугу, ресторан, разработать меню, найти музыкантов, а еще купить кольца и смокинги, и все это ему одному в чужой стране. Когда самолёт коснулся посадочной полосы на другом континенте, Лёнчик узнал, что Елена уже нашла подходящее место и фирму, которая обязалась исполнить «любой каприз за ваши деньги». Теперь Лёнчику оставалось командовать парадом и капризничать, отметая готовые варианты и настаивая на своих. Он вгрызался в каждую мелочь с пристрастием настоящей стервы и гонял работников в хвост и в гриву, теша себя тем, что не спит третьи сутки ради любимого клиента, «Олежки Сергеевича», однако, не забывал, что это его профессиональный шанс. Не все же ему стричь и красить, пора выйти на новый уровень, выступить автором крупных форм и увидеть своё имя в журналах. А журналы обещали быть. Елена развернула бурную деятельность. Помимо дома, которым руководил приятель Олега, причастный к тайне, анонсы были разосланы во множество других изданий. Расчет Елены был холоден и точен. Глянцевые журналы для мужчин-женоненавистников были приглашены осветить событие в мире без женщин. Глянец для гламурных домохозяек должен рассказать романтическую историю любви двух прекрасных принцев, которые не встретили принцесс и соединили свои израненные сердца. Журнал о здоровье и красоте вполне мог показать своим читателям двоих здоровых и красивых мужчин, приплести фитнесс, диеты и массажи и то, как они приводят к успеху в бизнесе и личной жизни. Множество дизайнерских изданий поборются за право разместить фоторепортаж с самого стильного события в светской жизни, обсосать убранство вечера и безупречный «лук» главных действующих лиц. Тематические же издания, коих значительно больше за пределами Родины, смогут оттянуться по полной, рассказать о громкой и богатой гейской свадьбе, о тяготах меньшинств в России и, непременно, подбросить дровишек в Европейский костер, разгоревшийся из-за легализации однополых браков.

Все волки сыты и все овцы целы. Ну, почти. Если не считать душевного равновесия Костика, который всю неделю крепился и стоически ждал того момента, когда ему предстоит сесть в самолет и отправиться в Канаду, находясь на грани панической атаки.

***

Гости и аккредитованные журналисты собирались к назначенному часу, зал гудел, звенели бокалы, которыми встречали на входе. На боковой сцене пела, заполняя пространство бархатным голосом, модная джазовая дива. Роскошный зал загородного дворца был украшен просто и без пошлости. Все было усыпано ярко-оранжевыми живыми стрелициями. Везде, вдоль парадной лестницы, на стенах, на столах с аскетичными тёмными скатертями они горели оранжевыми кострами, отражаясь сотнями бликов в бокалах и начищенных до блеска приборах, они же оплетали тёмный фон маленькой сцены, куда предстояло подняться двоим отчаянным молодоженам для заключения официального брака. Костик был в ужасе. Впервые он до конца осознал, во что вписался. Подглядывая за залом из узкой щелки в дверном проёме, он наконец ощутил то, что это не сон и не чей-то чужой бред, что это происходит с ним на самом деле, и что ему предстоит шагнуть в эпицентр этой фантасмагории, где сотня глаз сразу же устремится на него. Олег, чувствуя, что Костик на пределе, слегка сжал его холодные пальцы:

– Малыш, мы можем отказаться от всего и не выходить туда. Мы не обязаны.

– Нет. Мне уже наплевать, что там будет завтра, и что об этом напишут, но не выйти теперь, когда все эти люди чего-то ждут, я не могу. Мы решили? Значит, пойдём до конца.

– Я люблю тебя, малыш.

– Ну, прекрасно. Значит, ты выходишь замуж по любви!

– Ах ты ж, язва! А ты, что же, по расчёту?

– Живу – по любви. Замуж – да, по расчёту. Ещё не известно, каков расчёт…

– Успокойся, а?

– Я спокоен.

– Ну и не дергайся!

Ленчик не дал разгореться перепалке, подлетев с кисточками и банками рассыпчатой пудры. Не смотря на сопротивление Костика, он густо запудрил обоих «женихов», сославшись на кучу камер со вспышками, немного истеричным движением поправил им волосы и вытолкнул в зал, отвесив каждому отеческий пинок.

Дальше для Костика все было как в тумане. И хоть провести на публике планировалось не более получаса, быстро расписаться, быстро разрезать торт и свалить, минуты тянулись вечно. Олег знакомил его с кем-то, подводя то к одному, то к другому столу. Запомнить никого не получалось, приходилось пользоваться парой дежурных фраз и самой дружелюбной улыбкой, какую удалось состряпать. Вскоре ведущий пригласил обоих на сцену, работник мэрии сделал все, что полагалось, зачитал поздравление лично от мэра и сообщил, что брак зарегистрирован.

Обменявшись кольцами, молодожены, не сговариваясь, пожали друг другу руки. Зал взорвался хохотом.

Все же пришлось продемонстрировать общественности настоящий поцелуй, именно его ждали все камеры в зале. Кричать «горько» строго-настрого было запрещено, и об этом заранее оповестили всех присутствующих, прося ограничиться аплодисментами. Костя порадовался тому, что наконец основной позор позади. Несколько человек выступили у микрофона, сменяя друг друга. Елена, прилетевшая накануне, зачитала сдержанное поздравление от московского руководства. Виталик, будучи уже изрядно под градусом, пожелал всем брать пример с «клевых чуваков, которые умеют развлекаться», а представитель ЛГБТ долго распинался о настоящем героизме двоих лучших представителей движения. Костя с удивлением узнал, что их с Олегом записали в ряды, вступать в которые оба не собирались, и раздраженно поинтересовался, когда уже можно будет покинуть это шапито. Олег просигналил Лёнчику, что пора резать торт и покидать этот праздник жизни.

«Надеюсь, нам не выкатят белую шляпу в жутких розочках?» – буркнул Костя, но торт оказался под стать всему убранству зала – стильный и очень мужской. Прямоугольник, затянутый черным шоколадом, с оранжевыми марципановыми стрелициями, набросанными по диагонали. Костя не преминул обозвать его «надгробием». Когда же, сделав последнее усилие на публике, молодожены разрезали брутальный десерт, и свету явилось его ярко-красное нутро из ред велвета, зал снова взорвался аплодисментами. Под шумок застольного ажиотажа главные действующие лица смогли покинуть сцену, оставляя гостей и журналистов в разгаре банкета. Дальше планировалось выступление какой-то невероятно популярной попсовой группы, настолько популярной, что неделю назад Олег присвистнул, подписывая счет на оплату, и теперь сокрушался, что так и не увидит того, за что, собственно, стоило отваливать такой кусок.

–Какой-то ужас. Не могу поверить, что мы в этом участвовали, – пьяно возмутился Костя, когда оказался за дверями приватных апартаментов, где в гостиной был накрыт круглый стол для маленькой компании.

– Котик, вот ты нормальный человек? Ты всё утро пил успокоительные, а теперь отполировал их вискарем! Ты ж улетишь!

– Я что, не могу нажраться на собственной свадьбе? – Костя расплылся в улыбке, первой искренней за весь вечер.

– Ты подерись еще! – отмахнулся Олег.

– Только если с тобой!

В комнату ворвалась Маринка и вихрем бросилась к Костику, повисая на шее. Следом за ней вплыл довольный Виталик под руку с Издателем. Лёнчик появился с громким театральным стоном, опустился на стул и жеманно прикрыл глаза тыльной стороной ладони. По его словам он не спал пять дней, сбился с ног, и никто не сможет оценить масштаб его усилий. А еще завтра ему снова работать, обеспечивая фотосет. Подняв лишь один бокал, он трагически сообщил, что удаляется спать, при этом, уходя, так вилял бёдрами, что когда Издатель вызвался его проводить, оставшиеся многозначительно переглянулись.

Известие о предстоящем фотосете стало для Кости неожиданностью. Оказывается, Издателю был обещан эксклюзив. Олег тут же в красках описал проект эротической съемки и то, как его бронзовый загар выгодно оттенят белые простыни и Костина бледность. Костя был в шоке, но после того, как Олег обещал, что все стратегические места будут прикрыты, со вздохом согласился. И тут же получил лёгкий подзатыльник в наказание за моральную неустойчивость. «Я все-таки бизнесмен, а не порнозвезда!» с укором заявил Олег. Максимум, на что он сам был согласен – это совместное фото в кресле у камина и маленькое интервью. Зато появился прекрасный повод повеселиться над Костиком.

Костя сидел за столом, есть совершенно не хотелось, он пил не самый привычный для себя виски и размышлял о том, что все-таки, наверное, они перегнули палку. Может, не стоило делать таких эпатажных выступлений, а оставить все на самотёк. Может, скандал с неприятным раскрытием не стал бы чем-то значительным. Пошептались бы, да и забыли со временем. С другой стороны, если бы Олегу, как он предполагал, пришлось лишиться любимой работы и уйти из фирмы, которую создавал годами, как все могло измениться? Остался бы он тем же, сохранив достаток, но лишившись почвы под ногами? Так или иначе, Костя чувствовал себя виноватым в том, что теперь он мог разрушить не только свою жизнь, но и того, кто рискнул с ним связаться. И вот теперь, вместо того, чтобы затаиться, замять надвигающийся скандал, они вместе совершили этот опрометчивый и плохо обдуманный шаг. И ладно бы Олег, который любит театральные эффекты, но как инициатором этого действа мог выступить осторожный и сдержанный Костя? Не иначе как влияние коварного Змея, передающееся половым путём.

В уже привычной и почти родной компании Виталика и Марины Костик чувствовал себя комфортно, напряжение безумного дня постепенно отпускало его, уступая место неожиданно сильному опьянению. Устремившись вслед за своими мыслями, он мурлыкал себе под нос какую-то мелодию, давно потеряв нить и совершенно вывалившись из разговора, когда заметил, что трое за столом затихли и внимательно слушают, как он напевает единственные известные ему слова из песни: «Даже если вам немнооооооого за тридцать, есть надежда выйти зааамуж за принца». И совершенно не смутился, когда все присутствующие снова расхохотались, лишь отвесил пьяный поклон. Олег заботливо поинтересовался, не стоит ли уложить певца спать, на что Костя развязно заявил:

– Даже не думай! И вообще, у меня сегодня болит голова!

– Ничего себе, со свадьбы два часа прошло, а тебе уже отказывают в сексе! – заржал Виталик.

Отсмеявшись, друзья вручили свой подарок. Олег покрутил конверт в пальцах и, догадываясь о чем речь, передал его Костику. Тот надорвал толстую тиснёную бумагу и достал несколько страниц. Пробежал расфокусированным взглядом и сообщил, отдавая назад:

– Ничего не понимаю. Что это?

Олег просмотрел бумаги.

– Это наша с тобой первая совместно нажитая собственность, Котик! – и тут же добавил, – Виталище, всё-таки вы хотите, чтобы мы пустили корни на Родине? Еще никто не знает, сможем ли мы вообще вернуться после такого…

– Сможете, сможете! Теперь, малыши-карандаши, вам никто ничего сказать не посмеет. Пусть только попробуют! – Виталик погрозил вилкой, аппетитно жуя – Сейчас волна пойдёт, вас еще кумирами сделают. Может, конечно, оштрафуют за пропаганду, я даже уверен, что докопаются, но в таком случае вы войдёте в моду. Тренд сезона! А если кому-то что-то не нравится – пусть завидуют молча!

Мариночка забавно похлопала ладошками, чмокнула мужа в лысину, выражая полное с ним единодушие, и, мало заботясь о вопросах социальных и политических, окунула всех в житейские. Она с восторгом начала описывать участок, который они с Виталиком присмотрели уже давно, и только ждали повода подарить – большой, с сосновым лесом, на берегу залива, где можно будет построить просторный дом со стеклянными стенами и устроить причал. А главное – недалеко от их усадьбы. И они уже решили, что поставят там свою будущую яхточку, «ведь Костик с Олежей не будут против».

От Автора: Отзывы – то, что стимулирует выкладывать тексты. Без отклика желание делать это быстро угасает. Так что выпрашивать не буду, но хочу получить хотя бы пару слов в комментариях, чтобы понимать, стоит ли мне оставаться тут. Спасибо. )))

Комментарий к