Текст книги "Руки прочь от моего ангела! (СИ)"

Автор книги: Mia_Levis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== 1. ==========

Дин вот уже минуту пытается открыть дверь гостиничного номера, выискивая ключ в карманах джинсов. Цель затрудняет девушка, обхватившая его руками за шею и целующая с таким энтузиазмом, что Дин подумывает послать все к черту, прижать ее к двери и отыметь просто в коридоре. Вряд ли она будет против, учитывая, что одну свою ладонь уже переместила вниз и теперь усердно пытается справиться с ширинкой. Но, в конце концов, Дин в этом городке на задании, еще и под прикрытием в качестве агента ФБР, поэтому устраивать эротическое шоу для постояльцев гостиницы не совсем разумно. Видимо, его благие намерения были оценены на небесах, потому что уже через секунду Дин находит заветный ключ и, скосив взгляд, вставляет его в замочную скважину. Щелчок – и вот дверь наконец-то распахивается, громко хлопая об стену, но Дин не обращает на это никакого внимания; он подхватывает девушку под ягодицы, позволяет ей обвить его талию ногами и, не прерывая поцелуя, вносит ее в номер.

Дин небрежно захлопывает дверь, преодолевает небольшое расстояние, кладет девушку на постель, нависает сверху и потрясенно замирает, когда, подняв взгляд, видит Каса, сидящего на стуле у стены. Ангел смотрит на Дина непонимающе, хмурит брови, переводит взгляд на девушку, даже не думая отвернуться, а тем более извиниться и свалить.

– Ого, можно было и предупредить, что вас тут двое, красавчик, – девушка первая приходит в себя, упирается Дину ладонью в грудь, отталкивая его и поднимаясь на ноги.

– Эээ… Нет-нет, это не то, о чем ты подумала, – произносит Дин, успевая одарить Кастиэля убийственным взглядом, на который Ангел, впрочем, реагирует в своей индивидуальной манере: он лишь сильнее хмурит брови, чаще хлопает ресницами и немного склоняет голову влево, демонстрируя крайнюю степень непонимания всех странностей человеческих взаимоотношений.

– Я Джен, красавчик. А ты? – Джен (наконец-то Дин вспоминает ее имя) широко улыбается, облизывается, как кошка, обнаружившая блюдце со сливками, и, вульгарно покачивая бедрами, подходит к Касу с протянутой для пожатия рукой.

– Кастиэль, – Дин наблюдает, как его сегодняшняя пассия улыбается, услышав имя Ангела, а потом присаживается к нему на колени и произносит:

– А ты мне нравишься, сладкий. Я даже не против втроем, – она подмигивает, склоняет голову, обжигая губы Каса горячим дыханием, и это становится для Дина последней каплей. Он ведь не может позволить, чтобы какая-то девка из придорожного бара довела его личного Ангела до нервного срыва этими своими намеками, ведь правда?

– Все, довольно, уходи! – Дин подходит ближе, резко дергает Джен за запястье, стаскивая ее с коленей Кастиэля, и волочет к двери.

– Эй, ты чего? А может Кас не хочет, чтобы я уходила? – Дин морщится, когда слышит привычное сокращение ангельского имени из уст девушки, поэтому цокает языком и произносит, одновременно с этим открывая дверь:

– Боюсь, что я уже решил за Каса. Так что всего доброго, – спустя мгновение Джен оказывается в коридоре, где еще несколько секунд громко матерится и желает Дину провалиться в ад.

– Итак, – Дин поворачивается лицом к Кастиэлю, когда шум в коридоре прекращается, – ты испортил мне вечер. Очередной вечер. А все почему? А я не знаю почему. Что ты с собой сделал, Кас? – Дин успевает подойти совсем близко и теперь нависает над несчастным Кастиэлем, который все продолжает хмуриться и моргать, моргать и хмуриться.

– Я тебя не понимаю, Дин.

– Не понимаешь? Сегодня нам предложили тройничок, позавчера официантка едва не разделась, так сильно пыталась привлечь ТВОЕ внимание, на прошлой неделе МНЕ навязчиво всовывали салфетку с номером телефона, который я должен был передать “своему другу”, то есть ТЕБЕ. Это что такое? Волшебство, ангельские феромоны? Или у тебя наступил период полового созревания? На небесах устроили краткий курс соблазнения? Что, Кас? – Дин недоуменно разводит руками, отходя от Ангела и присаживаясь на кровать.

– Ничего, Дин. Я, честно говоря, не очень понимаю, что именно тебя интересует, но могу с уверенностью сказать, что со мной ничего не произошло, – Кас важно кивает, а еще через секунду ему в голову приходит гениальная мысль, и он быстро поднимается, торжественно провозглашая: – Я все исправлю, Дин! Я сейчас догоню Джен и уговорю ее вернуться! – Кастиэль направляется к двери, но не успевает даже повернуть дверную ручку, потому что Дин, подошедший сзади, резко дергает Ангела за плечо, вынуждая обернуться к нему лицом.

– Я тебе догоню! Я тебе сейчас так догоню! Не хватало еще, чтобы тебя, недоумка крылатого, изнасиловали в ближайшем переулке! – Дин шипит сквозь зубы, упирая руки по бокам от головы Каса и, вконец взбешенный недоуменным взглядом своего Ангела, добавляет: – Я вообще категорически запрещаю тебе общаться с незнакомыми девушками, ясно?

– Ясно, – на самом деле Кастиэлю ничего не ясно, но он уже усвоил урок и хорошо помнит, что люди любят, когда с ними соглашаются, даже если на деле это не так.

– Умница, Кас, – тихо произносит Дин. Винчестер, кажется, и не думает отстраняться, а наоборот немного приближает лицо, пристально рассматривая тени от длинных ресниц на щеках и линию губ своего Ангела. Кастиэль некоторое время молчит, старательно имитируя музейный экспонат и позволяя себя рассматривать, а потом все же произносит, предварительно печально вздохнув:

– Все равно нужно ее догнать. Мы поступили очень некрасиво, прогнав несчастную девушку ночью. А вдруг с ней что-нибудь случится? – все странное, чувственное напряжение, которое еще секунду назад испытывал Дин Винчестер, моментально лопается, как мыльный пузырь, а на смену ему снова приходит раздражение.

– Это с тобой сейчас что-то случится! Ты посмотри, заботливый какой! – Дин уже почти кричит, обхватывает ткань плаща и тащит Кастиэля, еще не понимая, как именно будет учить пернатого друга, что его авторитет и опыт в общении с женским полом непререкаем, а значит Кастиэль не должен перечить ему. Он усаживает Кастиэля на кровать, смотрит, как расширяются его зрачки так, что цвет глаз становится почти черным, лишь по краям мерцая привычной синевой, и удовлетворенно усмехается, придумав замечательный способ отвлечь Кастиэля не только от Джен, но и от всех остальных девушек. Дин одним плавным движением сбрасывает куртку на пол, внимательно наблюдая за недоумением, отразившимся на лице Каса.

– Тебе жарко? – интересуется Ангел.

– Угу, – неразборчиво бормочет Дин, стягивая футболку.

– Настолько жарко? – уточняет Кастиэль, скользя взглядом по золотистой коже на груди Дина, ниже, к животу, чем заставляет Дина тяжело сглотнуть и ощутить напряжение в паху.

– Угу… – в этот раз голос Дина хриплый, он, не отрывая взгляда от раскрасневшегося Кастиэля, медленно растегивает ширинку и спускает джинсы с бедер.

– Дин, это неприлично!

– Заткнись, Кас!

***

Дин целует требовательно, как будто ставя клеймо, выжигая на губах своего Ангела метку, свое право обладания. Кастиэль не отвечает сначала и даже не закрывает глаза, пытаясь понять и оценить ту лавину ощущений, которая обрушивается на него, проникает в каждую клеточку чужого тела и настойчиво отдается каким-то щемящим благоговением где-то там в глубине, где скрывается ангельская сущность. Но Дин и не думает останавливаться, настойчиво проводит языком по сомкнутым губам, заставляя Каса разжать их, позволить Дину целовать еще яростнее, изучая каждый уголок теплого рта. И Кастиэль сдается, неловко кладет ладони на обнаженные плечи Дина, как тогда, когда вытаскивал его из преисподней, несмело касается своим языком языка Винчестера, позволяет своему человеку сжать его в крепких объятиях, до треска в ребрах.

– Дин… – Кастиэль произносит имя на выдохе, и столько в этом слове намешано эмоций, что Дин яростно стискивает зубы, чтобы хотя бы немного унять безумное желание, которое заставляет все тело дрожать, как в лихорадке.

– Мой… ясно? – Дин стягивает с плеч Каса плащ, небрежно снимает галстук, расстегивает рубашку, отрывая пуговицы через одну.

– А ты? – тихо спрашивает Кастиэль, пока Дин покрывает чередой поцелуев шею и ключицы Ангела, проводит по бледной, полыхающей жаром коже, оставляя языком влажные следы, прикусывая зубами, чем срывает с губ Кастиэля стон – протяжный, одновременно и невинный, и порочный.

– Что я? – рассеяно уточняет Винчестер, снова припадая к желанным губам, уже опухшим от поцелуев, а руками тем временем принимаясь за брюки Каса.

– Ты мой? – хрипит Кастиэль, сжимая пальцы на плечах Дина, когда тот толкает его рукой в грудь, заставляя лечь на постель. Дин послушно опускается сверху, смотрит в лихорадочно блестящие глаза Кастиэля, на его влажные от поцелуев и приоткрытые губы, на складку между бровями, на рвано вздымающуюся и опадающую грудь и шепчет совсем тихо, зная, что Ангел услышит.

– Твой…

========== 2. ==========

На улице начался дождь. В воздухе повеяло прохладой и запахом дорожной пыли, но в маленькой комнатушке ни Дин, ни Кастиэль не слышат стук капель по оконному стеклу, чересчур погруженные в ощущения, которые только усиливаются с каждым прикосновением.

– Дин… – Кастиэль выгибается в пояснице, позволяя Винчестеру стянуть с бедер брюки.

– Что? – Дин откидывает ненужные вещи куда-то в угол, нависает над растрепанным Ангелом, который смотрит так пристально, иногда проводя по пересохшим губам, что Дину становится неловко от того количества обожания, которое светится в глазах его несносного Каса. Когда выдерживать взгляд становится невозможным, а напряжение в паху становится болезненным, Дин опускает голову, чтобы покрыть поцелуями изгиб шеи Кастиэля, провести языком по проступившей венке, сжать немного зубы на бледной коже.

– Это и есть “любить”? – Кастиэль, как старая пластинка, произносит фразы значительно позже, чем необходимо, и Дин вымученно утыкается лбом куда-то в грудь Ангелу, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Винчестеру одновременно хочется стянуть с себя остатки одежды и, плюнув на всю сдержанность, наконец-то отдаться желанию, которое, кажется, сжигает его изнутри, но и отложить все еще хотя бы немножко тоже хочется. Потому что Кастиэль не понимает, как неправильно и безумно то, что сейчас происходит в этой комнатушке, а Дин понимает, знает, что пути назад не будет, что нужно сейчас либо сказать Касу “да” и признаться в тех чувствах, в которых он, Дин, не может признаться еще и сам себе, либо сказать “нет”, и закрыться стеной отчуждения, жестоко оттолкнув и предав доверие и надежды своего собственного Ангела. Дин поступает честно, говорит правду, приподняв голову и легко поцеловав опухшие губы:

– Не знаю, Кас. Я знаю только, что ты мне нужен. И я никому не позволю забрать тебя у меня. Я просто эгоист, Кас, – Кастиэль важно кивает, как будто действительно понимает, что имеет в виду Дин, а потом притягивает его за затылок, заставляя углубить поцелуй, не спрашивая больше ни о чем. И Дин благодарен, потому что ему наконец-то больше не нужно сдерживаться. Кастиэль поймет, как бы ни сложились их судьбы в будущем.

Дин проявляет благодарность и робкие, еще непризнанные чувства, единственным способом, который сейчас для него возможен. Целует жадно, до боли в губах, до нехватки воздуха и дрожи в пальцах. Целует так, как, наверное, никогда не целовал прежде, ведь до этого Дин никогда не испытывал такой странной, полностью иррациональной потребности владеть человеком полностью, без остатка. А Каса ему отдавать никому не хочется: ни небесам, ни девкам с придорожных баров. Это его Ангел, лишь его.

Когда спустя несколько минут Дин наконец-то отстраняется, чтобы стянуть мешающиеся джинсы и белье, Кастиэль смотрит на него настолько пристально, что Дину даже становится чуточку неловко, но лишь до того момента, пока Кас, соблазнительно и невинно одновременно прикусив губу, провел ладонью по груди Дина, еще ниже, к мышцам живота. Дину не удается сдержать хриплый стон, и Кастиэль сразу замирает, то ли испугавшись, то ли изучая еще одну человеческую реакцию.

– Я что-то делаю не так?

– Все так, Кас. Просто, боюсь, нам придется немного поторопиться, иначе это может закончиться ма-а-аленьким конфузом, – Дин вымученно улыбается, перехватывает запястье Каса, прижимая его руки над головой.

– Каким именно конфузом? Может, я могу как-то помочь? – интересуется Ангел, на что Дин только что-то бормочет под нос, нависает над Кастиэлем и тихо произносит:

– Можешь.

***

Дин чувствует себя правильно. Кажется, что нет ничего естественнее, чем целовать Кастиэля, касаться обнаженной кожи, выдыхать его имя. И Дин целует, снова и снова, до боли в пересохших губах. Скользит языком по груди, по животу, сжимает ладони на бедрах Каса так сильно, что, наверное, причиняет боль, которую, впрочем, Ангел совершенно не ощущает.

– Кас, ты?.. – Дин не знает, как спросить разрешения, поэтому просто скользит пальцем ко входу в тело Ангела и замирает на мгновение, наблюдая за Касом. Растрепанный, раскрасневшийся, с пересохшими губами и глазами, такими темными сейчас, что привычной синевы не видно. Наивный, как дитя, доверчивый. Его, только его Ангел. И Дин понимает, что решение нужно принять самостоятельно, потому что неправильно спрашивать о том, о чем Кастиэль не имеет понятия.

И Дин делает единственное, что может сейчас, что считает правильным: медленно надавливает, погружая в Каса указательный палец, совсем чуть-чуть, целует его, бормочет какой-то бессвязный бред. А потом еще немного, глубже, пока Кастиэль не дергается в его руках, выгибаясь в пояснице, издавая полустон-полукрик, что-то в чем так остро слышится потребность и неосознанная просьба.

– Сейчас, Кас, тихо, – Дин добавляет еще один палец, сгибает их то медленно, то быстро, получая какое-то непонятное, непривычное удовольствие, оттягивая главный момент, а просто любуясь гаммой разнообразнейших эмоций на лице Кастиэля.

– Дин, – имя снова срывается с губ Каса, теряется в звуках дождя, тонет в очередном поцелуе, смешивается со стонами, когда Дин наконец-то вытаскивает пальцы, только для того, чтобы заменить их членом. И Кас теряется в ощущениях, сжимает пальцы на плечах своего человека, там, где уже есть отпечаток его ладони. Он смотрит мутным, исступленным взглядом на Дина, неловко поддаваясь вперед, понукая двигаться быстрее и резче. Плевать, что больнее, зато ближе, кожа к коже, в одно сплошное дыхание, в самом правильном в мире единении. И Дин понимает, всегда понимает, входя до основания, сжимая сухую ладонь на члене Кастиэля и повторяя движения в том же темпе, что и в его теле. И Дин вновь ловит свое имя губами, когда Кас наконец-то изливается к нему в ладонь, обессиленно обмякнув в самых надежных объятиях. Спустя несколько толчков и Дин кончает, прижимая свой лоб ко лбу Ангела. Ему хочется сказать многое, вновь напомнить Касу, что он лишь его, но, наверное, для слов время наступит позже, а сейчас Дин просто позволяет себе перекатиться на другую сторону кровати, властно положить руку на Кастиэля, притянуть его к себе и пробормотать ему куда-то в висок:

– Я спать. Дай мне несколько часов. Жди здесь и не шевелись. Не дай Господи, ты куда-то денешься, Кас, – и Ангел послушно замирает, ведь терпения у него более, чем достаточно. Он подождет.

***

– Красавчик, я освобождаюсь через час. Ты не проводишь меня домой? – Пышногрудая официантка кокетливо накручивает локон на палец, прикусив губу и прожигая Кастиэля похотливым взглядом.

– А что у вас тут опасно ходить по вечерам, да? – хлопая длиннющими ресницами, обеспокоенно интересуется Кас, добавляя: – Конечно, я проведу.

– Кастиэль! Сколько можно! – уже спустя мгновение Дин хватает Каса за воротник бежевого плаща и тащит к выходу, на ходу интересуясь у виновато потупившего взор Ангела: – Итак, что от тебя хотят женщины?

– Секса, – деловито отвечает Кас, имитируя прилежного студента.

– Хорошо. И что ты должен отвечать на подобные предложения?

– Я однолюб. Кроме того, ты не мой типаж, детка, – произносит Кастиэль заученные с помощью Винчестера фразы.

– Молодец, Кас. Ты делаешь явные успехи, – замечает Дин, подумывая, что сегодня чудесный день, чтобы наконец-то признаться в любви своему Ангелу. А то уведут, не дай Бог…