Текст книги "Золото моих чувств (СИ)"

Автор книги: Melara-sama

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Сейчас, в себе. Глубоко.

– Пожалуйста…

Дрей вернулся с ключом. О! Чиллаут!

Кай просто подхватил меня и понес.

Все здесь было продуманно – от vip в чиллаут вела другая лестница, ну, были, наверное, те, кому было все равно, но я бы, наверное, не смог расслабиться прилюдно.

Кай ласкал мою спину одной рукой, а второй поддерживал меня под ягодицы, черт, я сходил с ума.

– Mon aimй... Mon sucrй! (Любимый… мой сладкий!) – шептал он, укладывая меня на пол.

Дрей закрыл дверь. И я увидел, как на пол полетела его сетка.

Да! Я выгибался под губами Кая.

– Oui, mon beau... Oui, mon petit... (Да, хороший мой… да, малыш…) – видимо, от возбуждения он полностью перешел на французский.

Но меня и это жутко возбуждало. Конечно меня мучил вопрос: захотят ли они то, что я придумал.

– Кай? – зашептал я.

– Oui? (Да?) – он оторвался от меня, быстро снимая с себя все ненужное.

– Я хочу…

– Что, любимый? Все, что угодно. – Проговорил Дрей, уже раздевшийся и стягивающий с меня футболку.

– Я хочу, чтобы вы взяли меня… вдвоем… сразу.

Они сначала не поняли, что я сказал, а я хотел, жутко хотел именно так. Мне хотелось почувствовать их обоих сразу во мне.

Кай тоже уже разделся и помогал Дрею раздеть меня, после моих слов они оба застыли.

– Mon petit, tu comprends ce que tu demandes? (Малыш, ты понимаешь, что просишь?) – он смотрел на меня серьезно и, наверное, вспомнив, перешел на английский. – Сладкий, ты понимаешь, что просишь?

Я посмотрел в его обеспокоенные глаза и твердо сказал:

– Да.

И в это «Да» я вложил всё, что испытывал сейчас. И всю свою любовь к ним, и страсть, и желание.

Всё же я выпил, а я вообще не пью, и мне безумно хотелось чего-то такого.

Кай лег на пол – кстати, здесь, в чилле, не было мебели, только мягкий, как кровать, пол, и везде валялись атласные подушки, сам пол был бархатный, ласкал кожу – и потянул меня на себя.

Я сел, оседлав его. Если честно, я слабо себе представлял, как будет проходить этот процесс, но надеялся, что хотя бы у одного из нас есть представления о том, что мы творим.

– Расслабься и только чувствуй… – прошептал Дрей.

Они готовили меня в две руки, ласкали, целовали.

– Пожалуйста… больше не могу. – Прохныкал я, выгибаясь под их руками и губами.

И только после этого Кай плавно и безболезненно вошел в меня, и замер, он уложил мое несопротивляющееся тело на себя, я всхлипнул, когда почувствовал головку члена Дрея.

Это было непередаваемо, он входил плавно, без рывков, от смазки скользкий и гладкий, я чувствовал каждый дюйм. Мне хотелось больше. Было не то, что больно, нет, просто непривычно и потрясающе заполнено.

О! Они подождали всего минуту и начали медленно двигаться. Я видел, как Кай сосредоточен, чтобы не делать грубые рывки, как Дрей сживает пальцами обивку пола, только бы не повредить меня.

Ну, а мне не было больно, я хотел их…

– Кай!

– Больно, малыш? – он даже приостановился, и Дрей, с усилием, тоже.

Я хотел орать на них.

– Кааай, ну пожалуйста… я люблю тебя! Ну же… Дрей... ах, черт! – я знал, что схожу с ума.

Глаза Кая расширились в удивлении, но он быстро взял себя в руки и заулыбался.

И вот тут я уже ничего не мог сказать против. Они начали резко двигаться, выходя почти до конца и входя до основания, меняя ритм и снова вознося меня на небеса. Это было просто не описать словами, они двигались синхронно или наоборот – поочередно, а я кричал и подавался на их члены. Я кончил, закатив глаза, и только почувствовал, как в меня бьет горячая сперма моих мальчиков…

– Невероятный… – тихий шепот Кая.

– Да, это ты правду сказал. Сумасшедший… – Дрей.

Я приоткрыл глаза. Меня держали в объятиях два самых прекрасных парня на свете.

– Эм?..

– Пришел в себя? Ох, малыш… – Дрей чмокнул меня в плечо.

Кай молчал и только нежно смотрел на меня, я знал, что мне нужно повторить то, что я сказал ранее.

– Все хорошо? – спросил я у Кая.

– Да… а вот тебе придется немного пожить без секса. Джон? – начал он.

Дрей встал и пошел одеваться, я понял, что он дает нам возможность объясниться, меня это немного испугало, но сильные руки, обнимавшие меня, придали уверенности.

– Кай… – придвинулся к нему и взглянул в глаза. – Я не знаю, что мне делать, правда, но я чувствую так, я не знаю, как доказать свои чувства. Я люблю тебя. Прости, что так вот внезапно и скомканно, но я так чувствую. – Я замолчал и уткнулся в его шею.

– Малыш, ты не представляешь, что это для меня значит. Я ведь с ума сходил все это время от неопределённости. Я тоже люблю тебя, как влюбился два года назад, так и не смог забыть. – Он замолчал.

И приподнявшись, потянул меня за собой, так, чтобы я смотрел на него, наклонился и поцеловал, мягко и нежно, любя.

Дрей, уже одевшись, встряхнув мою футболку, подал ее мне:

– Одевайтесь, и поехали домой.

Урок 13. Будни без Кая.

Полночи и полдня воскресенья я провел в постели, мне не давали вставать, двигаться, и что-либо противопоставить я не мог. Мне готовили завтрак и обед, да и ужин тоже. Что я только не перепробовал из большого арсенала Кая Брауна.

А все потому, что ребята решили, что после такого секса мне лучше полежать, чтобы быстрее все зажило. Я пытался объяснить, что мне не больно, что все хорошо, но меня не слушали, а затыкали поцелуями и фруктовым желе.

Кстати, в это время я узнал, что Кай учится в кулинарном, получает диплом. Хотя, как он сам сказал, ему это вообще не нужно, и после окончания он пойдет к деду. Просто дед считал, что все должно быть сделано по правилам.

Эти выходные для меня были просто сказочными. Я пытался напомнить себе, что не может быть все так прекрасно. Но улыбка в глазах Дрея и ласковые руки Кая говорили о том, что нужно послать все доводы разума к чертям и просто наслаждаться тем, что есть. Я наслаждался.

Вечером в воскресенье Кай уехал домой, пообещав звонить, не переставая, и зацеловав меня до потемнения в глазах.

Мы с Дреем провели тихое домашнее воскресенье перед телевизором. И он, наконец-то, рассказал о том, чего так боялся. О его бывших парнях.

– У меня их было очень много, я вообще не думал о том, чем это может закончиться, в один момент меня очень сильно оскорбил один парень из приюта. И меня понесло еще больше, я менял их, не запоминая ни лиц, ни имен, до одного момента. Я очень сильно влюбился, но моя репутация уже была загублена, и он вообще отвернулся от меня, как будто я помои, правда, только после того, как попробовал… вот тогда я и пришел к Каю. И плакал у него на плече всю ночь, а потом мы переспали и он доказал мне, что я что-то могу и умею, и что я не просто кукла с красивым лицом, но и человек. Достойный, любимый. Прости… – тихо закончил он.

– За что, котенок? – я прижал его к себе. – За что ты просишь прощения?

– Я совратил собственного брата, я понимаю, что он взрослый человек и что мог отказать мне, но он пошел на это, а я после очень стеснялся и пытался избегать его, пока он не пришел ко мне ночью и не лёг в кровать, и начал ласкать. Я тогда впервые понял, что люблю его, сильно и не по-братски. – Он улыбнулся. – А прощения прошу потому, что понимаю, кто я…

– И кто же?

– Я шл… – но договорить ему я не дал.

– Не смей, знаешь ведь, каждый ищет, и ищет, как умеет, кто-то ждет всю жизнь, кто-то перебирает всех подряд и ищет того, единственного… все мы люди. И прекрати думать про эти глупости, я думаю, что Кай тебе уже не раз это говорил.

Дрей улыбнулся.

– Да, не раз и даже не два, он очень хороший человек, и за меня готов идти даже в огонь и воду. И за тебя тоже…

Мягко перебирая его волосы, я тихо млел от счастья.

В понедельник утром мы проспали, так как заговорились, и наш разговор плавно перешел в нежный, неторопливый секс.

В колледже, открыв класс, я увидел хмурого Линка.

– Привет. – Вяло поздоровался он.

– Что-то случилось? Что такой хмурый?

– Хм… случится, Джон, случится…

– И что же, мой загадочный друг? – у меня было прекрасное настроение. Было.

– Джон, у меня есть друг с параллели, Майк. Так вот, в субботу Майк, со своей компанией, был в клубе, и видел там другого моего друга. Джон, ты мне не хочешь нечего рассказать, м?

Тааак, друг друга и его друг… понятно. И чем же мне это грозит?

– И что ты хочешь услышать? Я был в «Le soleil bleu». И не вижу в этом ничего такого.

– Да? А то, что там был Терри, и этот самый Терри потом весь вечер расписывал, что сделает с тобой и твоими мальчиками – это ничего?

– И что же он хочет сделать с моими мальчиками? – я не на шутку начал нервничать.

– Знаешь, мне, в общем-то, все равно, что ты встречаешься с парнями, но твоей маме будет нехорошо, и еще неизвестно, что она сделает с Дреем…

Черт! Вот это уже плохо, если уж Линк говорит о Дрее, то вся параллель точно в курсе. Ох, а вот это совсем не хорошо, классный руководитель у параллельного класса – миссис Барек.

Я промаялся до конца урока, но, к моему удивлению, никакие слухи не поползли, и даже «Шавка» не побежала доносить ничего такого директору. Я решил, что пару дней побуду дома.

Во вторник утром меня разбудил телефонный звонок, я нашарил трубку и сонно прохрипел:

– Дааа?..

– Привет, сладкий! – из трубки довольно бодрый голос Кая, меня растянуло в улыбке, всего, а не только губы.

– Привееет, как ты?

– Ты еще спишь? Странно, Дрей уже проснулся, и я решил, что ты тоже, что-то случилось?

– Нет, все в порядке.

– Да, а Дрей сказал, что ты как-то странно себя ведешь, решил побыть дома. Джон, что-то серьезное? Мама?

– Пока не знаю, Кай, но что-то точно будет, по параллели поползли слухи о нас с Дреем. Я, честно сказать, не знаю, сколько пройдет времени, пока они дойдут до матери, да и дойдут они наверняка в извращенной форме. И что делать с этой ситуацией, пока не знаю. Так что я пару дней решил помелькать у маман перед глазами, пусть видит, что я всё тот же. – Я вздохнул.

На том конце линии было подозрительно тихо.

– Кай?

– Все хорошо, просто, я уже думал, что-то серьезное, это же слухи, может, и не поползут дальше, и до матери твоей не дойдут. А Дрей привык к такому, только главное, чтобы это не переросло во что-то более серьезное, люди не любят тех, кто выделяется из толпы. А Дрей сам по себе очень выделяющийся человек. Я прошу тебя не переживать. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, Кай. Когда ты приедешь? – я жутко скучал по нему, просто только сейчас почувствовал, как покалывает подушечки пальцев оттого, что не могу к нему прикоснуться.

– Ох, малыш скучает… думаю, в четверг, у нас в пятницу самоподготовка, ну или свободный урок, я обычно это пропускаю, так что к обеду, думаю, буду в твоих объятиях стонать и извиваться…

– Кааай!!!

– Прости, увлекся. Ладно, а то опоздаешь. Целую нежно.

– И я целую, услышимся, и я попробую дожить до четверга. – Повесив трубку, я пошел в душ.

Спускаясь в кухню, я услышал знакомый мат. Мой брат–программист разбирается в железе, но не может подчинить себе простой прибор – КОФЕВАРКУ. Кошмарный лексикон.

– Доброе утро, пещерный, ну, что ты делаешь, зеленая кнопка, а не красная!

– Доброе, мелкий, да я же нажал её!

Мне иногда кажется, что он дальтоник. Я снова, привычным жестом отодвинул его от стола, а он довольный, сел на стул. И как-то очень серьезно и в то же время с каким-то ехидством посмотрел на меня.

– Джон, братец, а скажи-ка мне, твоя девушка как поживает?

Что?

– Спасибо, конечно, брат, что спросил, все хорошо.

Я поставил чашки с кофе на стол и намазал себе тост маслом.

– Ты уверен? – а кофе не пьет и смотрит на меня.

– Джей, в чем дело?.. – я тоже отложил свой тост, бывает иногда у нас, находит на брата вот такая братская любовь, забота.

И я никогда не сопротивляюсь ему, зачем, если проще выслушать.

– Маман не было все выходные, и это хорошо, поверь. Потому что в воскресенье днем звонил некий человек, но, как ты понимаешь, я в неадеквате был, и этот некий человек наговорил такое интересное на автоответчик, что когда я прослушал, сначала я долго ржал, потом мне стало страшно. Джон, ты действительно был в «Le soleil bleu»?

– Да, был… – у меня сразу пропал аппетит, вот и приплыли, я, конечно, знаю, что звонил Терри.

– Ага… ну и как?

– Хороший клуб.

– Это ты про чилаут говоришь, в котором ты с двумя парнями полтора часа был?

Знаете, меня иногда поражает Джей, ну правда, узнать такое про собственного брата и говорить так спокойно об этом.

– Джей, я…

– Мне интересно, Джон, ты вдруг стал геем и ничего не сказал нам, ну, я понимаю, что для мамы это будет удар, и неизвестно, какая ударная волна потом накроет нас, но мне ты бы мог сказать чуть раньше. Знаешь, этот парень не стеснялся в выражениях, если бы маман услышала, тебя бы накрыло.

Значит, мама еще не знает.

– Джей. Это не…

– Это что? – он говорил очень спокойно.

– Это не просто интерес, я люблю этих парней.

– Сразу двоих?

– Да.

– Хм… Джон, у нас проблемы… почему я говорю у нас – ну, ты понимаешь, почему – тебя накроет, а вот меня накроет из-за того, что я стер это чертово сообщение на автоответчике. Скрыл. Кто они?

– Джей. – Я смотрел на него с мольбой.

– Кто? – непреклонно.

– Дрей и Кай Брауны. – Сдался я под его серьезным взглядом.

– Я думал, соврешь.

Что значит, думал, что совру? Он знал?

– Как ты узнал? – меня затрясло.

– А этот твой недоброжелатель, или наоборот, я еще не разобрался, точно назвал одно имя – «Дрей Браун», и описал второго… я сопоставил некоторые факты, и Кай, если ты не знаешь, мой знакомый, мы раньше хорошо общались, а потом у него там какая-то семейная проблема началась, и он уехал. Так вот, Джон, я знаю, что Кай Браун – стопроцентный гей и его брат тоже. Так что нам делать с этим «типом»? И кто он, кстати?

– Терри Грант, помнишь, я тебе рассказывал о том парне, который мне в любви признался год назад, мы еще с тобой смеялись, что если маман узнает, выпрет его из колледжа?

– Аааа? Ну даааа…

Джей взял кофе и сделал глоток, расплылся в улыбке.

– Так вот, он признался мне в любви при миссис Барtк, и она все доложила маман, и его отчислили.

– Так значит, все же маман его отчислила и он, увидев тебя с парнями в «Солнышке», приревновал? И теперь пытается донести до нашей маман эту новость века «Ты – гей», так? – мы спокойно завтракали.

Я ел тосты и пил кофе, и думал о том, что вот и неприятности, но я был рад, что мой брат всё воспринимает легко. Даже очень.

– Да, но я не очень понимаю. Ведь этим он заденет только Дрея. Зачем ему это?

– Мелкий, ты, правда что ли, ботан у меня? Этот твой «обиженный» Терри хочет просто сделать тебе больно, а если хочешь сделать больнее – ударь по тем, кто дорог тебе. Вот ты думаешь, что будет с Дреем, когда он вылетит из колледжа? А я тебе отвечу, его заберут во Францию. Так как это проще, чем снова отчищать этот налет с его репутации.

– Что? Ты знаешь что-то о Дрее?

– Немного, просто знаю, что Кай и его отец просто с ног сбивались последний раз, когда Дрей учудил скандал в прошлой школе, но деньги делают всё…

– Джей, что мне делать? Я не смогу без них. Совсем.

Мне было так плохо, все внутри сжалось и хотелось теплых объятий Дрея и сильных рук Кая.

– Давай не будем опережать события, подождем, если маман узнает, то будем думать. А пока веди себя естественно. – Он встал, поставил чашку в мойку и потрепал меня по волосам.

– Джей, а ты сам как?.. Ну, я теперь гей.

– Ох, удивил… знаешь, я смотрел на тебе все это время и видел, что ты просто светишься изнутри, влюблен и счастлив, ну, а вчера, видимо, случилось что-то еще, и ты стал светиться еще сильнее? и собственно это всё, что мне нужно, мелкий. Ты счастлив?

– Да, очень.

– Вот и все, и больше нет вопросов. Ладно, собирайся, а то опоздаешь.

Целые сутки я ждал.

Я весь издергался и каждый раз, когда меня вызывали в профекторат, я не знал, чем это закончится. Дрей успокаивал меня, говорил, что это ничего не изменит в наших отношениях.

Может он и прав, но я думал о другом, о выборе, который мне придется сделать. И я вот что решил: чтобы ни пришлось делать, я выберу их. Моих мальчиков, моих сладких и милых мальчиков.

В целом, только один раз вчера меня слегка парализовало, когда я проходил мимо миссис Барек, и она так злобно на меня посмотрела и вдруг прошипела сквозь зубы:

– Развелось тут вас, педиков.

Вот тут я и совсем сник. Она знает, значит, слышала слухи, но почему не бежит к маман? И тут меня совершенно сбила с ног догадка – мама тоже знает! А вот почему молчит?

В общем, в таком состоянии, курящего и еле сдерживающего свои эмоции, меня и нашел Дрей в туалете.

– Джон, что случилось?

Я затушил бычок и дрожащей рукой пытался прикурить уже другую, третью. Дрей вырвал у меня сигарету. И просто обнял.

– Джон, ты дрожишь? Что случилось, сладкий?

– Дрей, маленький, у нас проблемы…

Я уткнулся в его волосы. Они пахли миндалем и апельсинами. Мой малыш. Никому не позволю сделать ему больно. Плевать на себя.

– Я так люблю тебя.

– Джон, что случилось? – он положил мне руки на пояс и притянул сильнее к себе, погладил по спине. Мне стало так тепло.

– Моя мама узнала о наших отношениях, но это еще не самое страшное, страшно то, что она знает уже три дня, и никак это не обнародовала. Понимаешь?

– Чем нам это грозит? – он обнял меня покрепче и, приподняв голову, заглянул в глаза.

В его глазах было столько всего, от любви до страха потери.

– Всем, Дрей, от твоего отчисления, до – я даже не могу представить фантазию моей матери. Я думаю, если бы можно было сжечь тебя на костре, она бы сожгла, а потом открыла бы благотворительный фонд для погибших в пожарах. Я грустно улыбнулся.

– Сладкий, сегодня среда, завтра приезжает Кай, мы подумаем, что делать, и обязательно все решим. Ну, уж если отчисление, то меня, наверное, заберет дед. Во Франции тоже есть учебные заведения, Grandes Ecoles одно из них, неплохое, но мне больше нравится Ecole Normale Superieure!

– Дрееей… я не вынесу без тебя ни дня! – я наклонился и поцеловал его, нежно и одновременно страстно, лаская его руками, гладя.

Мне было все равно, где мы и что сюда могут зайти. Мне было безразлично всё, и что только семь минут назад я переживал из-за маман, я люблю их и сделаю все, что только возможно, ради них.

– Сладкий, мы подождем Кая, хорошо? – оторвавшись от меня, смотря в глаза своими золотыми озерами, спросил Дрей.

– Да, мой маленький. – Нежно гладя его по щеке, ответил я.

Но моя маман решила по-другому.

Вечером, стоило мне зайти домой и пройти на кухню, как на стол мягко опустилась папка.

– Что это? – тихо спросил я у совершенно спокойной на вид матери.

– Это, мой дорогой, твои документы на перевод в другое учебное заведение, в Латинской Америке! – последние слова она рявкнула.

А я стоял и смотрел на нее, и что-то до меня не доходили ее слова.

Но сердце перестало биться...

Урок 14. Выбор.

Я слышал, как Джей спустился по лестнице и шел к кухне, я слышал, как за окном играют соседские мальчишки, но у меня перед глазами лежала папка, убогого серого цвета.

Мне было трудно сделать шаг и взять ее в руки, прочитать то, что теперь я, возможно, навсегда уеду.

Но вдруг все краски вернулись, и я почувствовал, как внутри меня разгорается огонь противоречия. Мне стало проще, ведь я люблю и любим, это, кто бы что не говорил, чувство! Чувство взаимное и теплое, по утрам с нежным поцелуем в уголок губ, с золотыми глазами от страсти и совершенно шальными ласками.

Я, наверное, потом когда-нибудь пожалею, но не сейчас, прости, мама.

– Нет. – Тихо проговорил я.

Джей застыл на пороге кухни, мама посмотрела на меня со злостью.

– Что ты сказал, мальчишка? Я столько вложила в тебя денег, сил, заботы! А ты! Связался с совершенно непотребными людьми, да и какие это люди, так, сброд! Педики! Ты совершенно не похож на них, но ты такой же грязный!

Что? Да как она! Дрей…

Видимо, на моем лице всё было написано, поэтому она продолжила, совершенно не обращая внимания на мою злость:

– Что, думаешь, я не знаю, кто твой Дрей? Да он просто жалкая шлюха!

– Не смей! – я впервые закричал, закричал на мать, которую, несмотря ни на что, люблю.

Люблю за ее нестандартный подход к воспитанию детей, люблю за то, что чаще всего в нашем детстве она думала о нас, а не о себе, но сейчас я не смог молчать!

– Ты ничего о нем не знаешь! Он самый чистый на земле человек!

– Ты просто жалок! Тебе что же, не хватило девочек в колледже? Так сказал бы! Мой сын не будет геем! Прежде чем уехать, пройдешь курс терапии!!! Я вылечу тебя от этой нестандартной болезни!

– Мама, это не болезнь. – Спокойно сказал Джей. – Мама, посмотри на него, он совершенно подавлен, но защищает этого Дрея, и если ты не остановишься, он пойдет на всё.

Но она не хотела его слушать, точнее, не слушала.

– Не лезь в это, Джейк! Это мое материнское дело, и вообще, ты слишком спокоен! Твой брат спит с двумя извращенцами! А тебе, как старшему, должно быть стыдно за него!

Черт! Значит, она знает и о Кае, но откуда? Мне было тяжело, я не знал, что говорить и чем крыть, но я не мог потерять их!

– Мама, прекрати! Я люблю их! Это не просто секс!

– Да что ты!! А с Сарой или с Розой, или как ее там, Бенедикт, тоже была любовь?! Ты должен спать с девушками! И точка!

– Я – никому ничего не должен! Я люблю парней! Дрея и Кая Браунов! Больше никого! И я не пойду ни к какому психиатру, потому что не чувствую себя больным, и не поеду в ЛА! – меня понесло, я уже не кричал, а говорил совершенно спокойно.

Я видел, как Джей показал мне большой палец, я видел, как мама просто вся покраснела от злости.

– Я уже перевела тебя! Твои занятия начинаются через две недели! И всё это время ты будешь сидеть дома! Под домашним арестом! И никаких звонков, ты понял?!

– Нет. – Спокойно проговорил.

Она вскочила с места и рванула ко мне, звонкая пощечина – и я почувствовал кровь на губе.

Вот это и стало последней каплей. Я зарычал.

Джей ринулся на перехват и поднял меня на руки, понес в комнату. Мама что-то еще кричала, но нам уже было не слышно.

В ушах шумело. И я с трудом почувствовал прохладную воду. Джей отнес меня в ванную и поливал прохладной водой. Мне стало так тоскливо. Я хочу к Каю, в теплые объятия. Я не заметил, как первая капля скатилась по щеке и смешалась с водой.

Джей выключил душ, когда понял, что я всхлипываю, взял полотенце, обмотал меня и вынес в спальню.

– Всё, успокойся. Тихо, ну, мелкий, сколько тебе лет… тихо-тихо. – Он успокаивал меня, гладя по голове и прижимая к себе.

– Джей, что делать? – я не знал, что мне делать. Совсем.

– Для начала – успокойся. Так. Теперь давай звонить Каю. – Он взял свою трубку.

Так как свой телефон я забыл на кухне и теперь, наверное, не увижу вообще. Через несколько минут Кай ответил.

– Привет, да, это я. Эм… у нас проблемы, Кай. Большие проблемы! Сейчас. – Он передал мне трубку, попутно вытерев слезы, но, по-моему, это было бесполезно, они текли ручьем.

– Кай… – я всхлипнул.

– Малыш, ты что, плачешь?

– Нет. – Снова всхлип, я пытался успокоиться и взять себя в руки, но не мог.

– Джон, давай по порядку. Тихо, успокойся, прошу. Расскажи мне, что случилось? Мама узнала всё же о нас, да? – он говорил спокойно, но я чувствовал в голосе какой-то невроз.

– Да, Кай, она хочет отправить меня через две недели в Латинскую Америку. Я не знаю, что делать… а еще заперла дома.

– Малыш мой. – И долгое молчание, потом что-то грохнуло, тихий мат. – Сладкий, вот сейчас я уже подхожу к машине, через четыре часа я буду у вас. Ты сейчас успокоишься и подумаешь, что сейчас стоит на кону. Твой выбор, малыш. Ты понимаешь?

– Кай, я люблю тебя.

– Она твоя мать.

– Да, но она не вызывает во мне той бури эмоций, что ты и Дрей, она не дает мне такого спокойствия, что вы. Кааай… – и снова заплакал.

Трубка вылетела из моих пальцев, ее подхватил Джей.

– Кай. Нет. Он не в состоянии. Кай? Когда? Ладно. Нет, я побуду с ним. Хорошо. Ждем.

Он нажал на сброс и повернулся ко мне.

– Так, мелкий, успокаивайся быстро, и давай я тебе кое-что помогу сделать.

Я вытирал слезы руками. Почти успокоился.

– Что?

– Выбор, мелкий, понимаешь ты – выбор. Маман, она со временем успокоится, и примет тебя и твоих парней… а вот они, я думаю, без тебя не смогут, но любви на расстоянии почти нет. Вряд ли тот же Кай сможет выдержать постоянные телефонные звонки, м?

– Я так не смогууу…

– Тихо, всё. Вот и я о том. Так что ты сейчас начнешь собирать вещи, к приезду Кая ты уж постарайся собрать свое гламурное барахло. А я пойду на разведку. – И вышел из комнаты.

Я немного посидел, потом пошел еще раз принял душ. Под горячими струями воды я расслабился и начал размышлять.

А ведь Джей прав. Любви на расстоянии почти нет, она может теплиться и потихонечку так гореть. Но ты забываешь, постепенно, в ворохе своих житейских проблем, его глаза и руки, как он пахнет после душа, шелк кожи и его движения его тонких пальцев, когда он пьет утренний кофе. Я не хочу забывать это, не хочу потом состариться и в последний, черт возьми, день перед смертью вспоминать, что я мог бы быть счастлив.

Я счастлив, что, услышав мой заплаканный голос, Кай бросился почти через всю страну ко мне.

Мама не понимает, она всегда любила нашего отца, а когда узнала, что у него на стороне есть молодая девочка, возненавидела всех мужчин. Когда они развелись, я думал, она уйдет в глубокую депрессию, но она, тогда еще простая учительница, через год стала директором колледжа. И с тех пор я не видел ее с мужчиной, и счастливой тоже не видел.

Может, Джей и прав, она поймет, со временем, позже. А я, кажется, сделал выбор. И пусть будет так. Я хочу быть счастлив.

Выйдя из ванной, я осмотрелся. Мне нужен чемодан, или лучше три. Да, у меня много барахла, и я всё хочу взять с собой.

У меня ушло три с половиной часа на сборы, Джей зашел, посмотрел на мою комнату, всю заваленную вещами, хмыкнул, и ушел. Вернулся со своим чемоданами и сказал, что маман уехала, видимо, к Парис.

Мы, после того как он помог мне собраться, сидели на кухне, и он поил меня чаем.

– Я думаю, что это правильное решение, мелкий. – Тихо сказал мне брат.

– Джей, а ты не знаешь, есть у мамы кто-нибудь? Ну, мужчина?

Он подавился чаем.

– Нет, не знаю. Хотя, наверное, если бы был, то она бы чуть проще смотрела на твою любовь, мелкий. Сам понимаешь.

– Да, я, почему-то, тоже так подумал. Проще… Спасибо, Джей. Я… Ты не представляешь, как я тебе благодарен.

– Братишка, ты чего, опять плакать собрался?

– Нет. Я спокоен. Просто мне немного тяжело.

– Ага, не ври мне, на тебе лица нет, вот увидит тебя Кай и даст мне по мордахе. – Он задорно улыбнулся.

Я так люблю его, он мой брат.

На улице завизжали тормоза. Мы переглянулись и вскочили, бросились одновременно в коридор к двери. И застыли. Было бы глупо открывать. Я подумал, а откуда у Кая адрес нашего дома, но вспомнил, что давал его Дрею. Дрей. В дверь позвонили.

– Открывай. – Тихо сказал Джей.

Я нажал на ручку, и дверь тихо открылась.

За ней стоял Кай Браун. Весь в черном. На нем был свитер без рукавов, черные джинсы с заниженной талией, ботинки и тонкой вязки шарф, обмотанный вокруг шеи, ну и, конечно, авиаторы. Ночью.

– Малыш. – И протянул мне руки.

А я, действительно как маленький мальчик, повис на его шее и поцеловал такие родные, сладкие губы. Он обхватил меня за талию и, тихо гладя, успокаивал. Хотя мне это было уже не нужно, я давно успокоился, мне просто было необходимо почувствовать его объятия. Он нехотя оторвался от меня. – Сладкий, ну как ты?

– Все уже хорошо… – я уткнулся в его шею. – Все замечательно. Ты здесь.

– Что ты решил?

Но я не успел ответить, из дома, моего бывшего дома, вышел Джей, держа чемоданы. Два. Значит, два еще в комнате.

– Он уезжает с тобой, Браун! И только попробуй обидеть моего мелкого брата! – Джей улыбался.

– Привет, Вилсон! Давно не видел твою небритую рожу.

– Да, давненько… – Джей оставил в покое чемоданы и протянул руку Каю.

Кай нежно прижал меня к боку и пожал руку моему брату.

– Так, ладно, вы нацелуетесь еще вдоволь, а теперь, Джон, сходи за остальной кладью.

Я понимал, что Джей что-то хочет сказать Каю. И спокойно пошел за вещами, когда я вернулся, они оба были серьезными.

– Я понимаю, Джей, не маленький. Да и Джон тоже. Мы скорее всего в Париж поедем, к деду. Рад буду увидеть тебя там, когда вылезешь из своей берлоги.

– Я надеюсь, что ничего не случится, Кай? Ты понимаешь?

– Конечно, это не секс, Джейк, это любовь, а взаимная любовь – это не просто секс.

Я нарочно грохнул чемоданом. Они посмотрели на меня и улыбнулись.

– Что? – спросил я обиженно.

– Малыш…

– Мелкий…

– Так мы едем или нет?

– Конечно, садись, мы вещи погрузим. – хлопнул в ладоши Джей.

Быстро загрузив мои чемоданы. Кай сел за руль своего Porsche, и мы плавно двинулись к дому Дрея.

– Сегодня переночуем у Дрея, завтра я займусь вашим переводом, кстати, тоже, будете учиться во Франции, ты не против?

– А ты? – меня снова затрясло.

Кай остановил машину.

– Джон, успокойся, мне осталось всего несколько месяцев, я же экстерном. Ну ты чего? Дед будет рад вам, он прекрасный человек. Малыш, иди сюда.

Я прижался к нему.

Мне было так тепло. Именно этого мне не хватало. Этого тепла, ласки. Я запустил руки под его свитер и поласкал голую кожу на животе, прикусил мочку уха и языком ниже, по шее. Кай застонал.

– Малыш, хочешь поиграть? – мурлыкающе спросил он.

– Хочу, но могу подождать немного, Дрей не откажет нам в играх, м? – мне стало так спокойно и уютно.

– Подожди, сейчас доедем и поиграем… люблю.

– И я тебя люблю!

Дорога в новую жизнь началась с теплых объятий моих мальчиков.

Мой выбор.

Урок 15. Надолго? Навсегда!

Мы поднимались в лифте на знакомый десятый этаж.

Мне было как-то грустно, нет, не потому, что я сделал это, ушел из дома, а потому, что я не знаю, что ждет меня впереди. Как сложатся отношения с родителями моих мальчиков?

А еще, я же привык ни в чем себе не отказывать, пусть чуть скромнее, чем Дрей, но все же. А тут… Видимо, все это отразилось на моем лице, Кай провел тонкими пальцами по моей щеке.

– Малыш, ну что ты? Все уладится, она поймет тебя, пусть не сейчас, чуть позже. А по поводу того, что так тебя беспокоит, не переживай.

– Неужели у меня всё написано на лице большими буквами? – я улыбнулся.

– Нет, просто ход твоих мыслей можно уловить легко. Деньги не проблема. – Он наклонился и ласково поцеловал меня в висок.

Двери раскрылись, являя нам картину маслом «Дрей».

Вещи разбросаны, везде горит свет, играет классическая музыка, кажется, Вагнер, и он на полу, в позе морской звезды.

– Дрей! – перекричать это было нереально.

А еще я понял, что он в наушниках и рядом плеер. Музыка надрывалась в колонках стереосистемы.

– Дрей… – я подошел к нему, и увидел, что он спит, по щекам прочерчены дорожки слез.

Мой малыш. Кай разделся и, наконец, выключил музыку. Тоже присел на корточки около брата и выключил плеер.