Текст книги "Последний бой (СИ)"
Автор книги: Мехри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
32
Как только будильник зазвенел Зайтун открывает глаза и как робот протягивает руку к тумбочке. Несмотря на короткий сна она встает с постели и как никогда в жизни чувствует жажду к действиям. Три часа сна от ныне кажутся вполне достаточными для сна, остальные двадцать один Зайтун собирается посвятить подготовке. И как раньше она могла пичкать себя таблетками, чтобы угробить свою жизнь во сне? Тело кажется бодрым. Вся вялость куда-то исчезла. Разум наполнен чистым отчаянием. Она сбрасывает с колен одеяло и поднявшись смотрит в окно. Сердце послушно поддается приказам головы и бьется в прежнем ритме. Зайнаб в такую рань еще спит.
Зайтун на цыпочках проходит на кухню, застегивает молнию спортивки, в котором легла спать, так что остается взять бутылочку воды и тихо выйти с квартиры.
В этом доме нет спортивной площадки всего лишь жалкая детская песочница. Но есть длинный тротуар обхватывающий три ряда домов, что вполне сгодится за беговую дорожку. Она делает глоток воды, оно освежает так же как и чистый прозрачный воздух. На небе ещё властвует ночная правительница луна. Облака плывут по ней вырисовывая странные узоры и ясно одно, солнышко уже не за горами. Зайтун медленно пробегает все подъезды прислушиваясь к стукам сердца и удостоверившись что все нормально начинает набирать скорость. Разбегается и летит сквозь утренние сумерки. Дыхание глубокое, ровное и спокойное. Разум не осаждают всякие мысли, как в тот день. Она чувствует уверенность. – Это ради возвращения любви, – пролетает мысль. И всё верно, каждая клеточка чувствует эту цель, и даже литры крови протекают по жилам оповещая сердце об этой цели. Она пробегает два круга. Это гораздо больше чем на жалкой дорожке. Легкие переполняются кислородом. Пробегает третий и возвращается на прежний темп. Последний круг проходит почти в темпе скандинавской ходьбы. Солнце начинает моргать раскрывая сонный глаз. Зайтун останавливается возле своего подъезда и удерживаясь за колени приходит в себя. Одышка есть, но не ужасна. Сердце ноет, а не болит. Ноги трясутся, но не ватные. Значит есть шанс.
– Надо успеть прочесть фарз, – говорит сама себе, выпрямляется и смотрит на небо. Дальние звезды померкли в светло-голубом тумане, а вот звездочки электрических ламп наоборот загорелись во многих окнах. Она поворачивает взгляд на свои окна и видит ошалевшую мать. Быстро вбегает в подъезде и пробегает три этажа. Но не успевает открыть дверь как Зайнаб уже заняла свою позицию у прохода. Пилка нерв неизбежна. Зайтун опускает голову и не отвечая на возмущения матери, бачком переходит коридор. Зайнаб негодует.
– Ну зачем ты так?!
Она проходит за дочерью в комнату. Намокшая спортивка летит на стул и Зайтун поворачивается к матери.
– Ты не поймешь!
Достает со шкафа платье, набрасывает через голову.
– Но ты же себя гробишь.
– Оставь меня мама! Это моя жизнь и я буду делать с ней всё что захочу.
– Так же говорил твой отец. – Разочарованно произносит измученная мать и уходя напоследок добавляет. – А я не знала что ты пошла в него.
Зайтун останавливает взгляд над струей воды и задумавшись опускает руки в раковину мойки.
Последние дни в далекой деревне застыли, в глазах появляются крупные слезинки.
– Может быть, – думает она, вспоминая свое детство. Она привыкла к городу, но сердце всё равно где-то там в глубинах жаркого Кургана; в блаженном эдеме с просторным домом среди виноградных садов. Девчонкой она сидит между лозами винограда и качается на самодельных качелях. Глаза закрыты, а лицо подставлено под непробегающими лучам пронзительного солнца.
Качели то поднимается ввысь, то опускается до самого низа так что сердце волнительно прыгает. Но она продолжает раскачивать себя отталкиваясь ногами от земли. Чуть приподнимает веки и снова жмурится от мелькающих зайчиков под зеленой листвой дерева. Шелест веток треволнит воздух и вздохи ветра убаюкивающе ласкают всё тело. Природа гармонирует между собой как в мультиках о восточных принцессах. Она прислушивается к ветру, но где-то вдалеке раздаются звуки детских криков. Это Мариям лежит в колыбельке. Но в голове у маленькой Зайтун, только одна мысль: – Завтра снова в школу. – А ей так хочется, чтобы это лето никогда не кончалось. Другие девченки уже заждались первого сентября. Пригласили ее на вечер, чтобы пощеголять обновками, но она не хочет идти. Надо ещё немного побыть беззаботной. Она поворачивает голову и смотрит на качающуюся колыбель, маму. Карие глаза подсматривают, внушая спокойствие. И Зайтун вспоминает любимый рассказ про кареглазую принцессу и бесстрашного принца из Персии. Он поехал завоевать чужие земли, но вместо победы там потерял свое сердце. Юная принцесса обучалась восточным чародействам и волей судьбы нашла это потерянное сердце. Вернула владельцу за что принц полюбил ее и привез в свою страну. Таким образом принцесса Зайнаб Зокири превратилась в королеву Бахром.– Вот было бы здорово увидеть наяву этих героев, – думала она и смотрела на небо, за которым ее отделяет от полета к звездам невидимая грань детского воображения. Но вдруг ее грезы обрываются появлением незваного гостья. Карим – загорелый шатен, коллега мамы. Зайтун оборачивается и следит как он широко шагает в сторону дома. Зайнаб встает и спускается с веранды. Потом они слегка улыбаются, но девочке не понятно что произносят их губы.
Гость садится на топчан и мимолетно окидывает взглядом весь двор. В этих маленьких серых глазах есть что-то неприятное. Зайтун тут же останавливает качели. И пытается прислушаться к его голосу.
– Не пригласишь в дом? – произносит он придавая голосу веселые нотки.
Но молодой женщине не до смеха.
– Зачем ты пришел?
– Я хотел поговорить с тобой.
– Ты же знаешь, что я замужем.
– Я и не собираюсь причинять тебе вред. Я правда хотел поговорить с тобой.
– О чем?
– Но разве мы так и будем стоять у порога.
Зайнаб пришлось сделать все усилия, чтобы рассеять нескончаемые страхи и пригласить его на веранду. Он садится боком к окну и Зайтун приходится оставить качели. Перепрыгнув через арык она прячется под чинаром.
– Я сейчас принесу чай.
– Не нужно ничего, лучше сядь и послушай меня.
Зайнаб садится напротив него, но чуть дальше.
– Сейчас я оставил туризм и поля свое дело. Я так хотел переплюнуть брата, что теперь я тоже предприниматель и не хуже него.
– Я рада за тебя.
Гость смотрит в рассеянное лицо Зайнаб и вдруг произносит.
– Ты так изменилась. Раньше от тебя исходила теплота, а теперь ты как будто заледенела.
Зайтун внимательно слушает их, но никак не может понять значения этих слов.
– Зачем ты пришел?
Карим задумчиво поворачивает голову.
– Сколько времени ты живешь здесь?
– Это девятый год.
– Целая вечность. И ты ни разу не захотела увидеть меня?
– Я не знала что ты приехал.
– Но как же наша последняя встреча. Я до сих пор не могу забыть того дня. Вопреки всем стараниям я не могу забыть того момента как ты позволила себя поцеловать. До сих пор я не могу понять как ты опьянила моё воображение и унесла в заоблачную даль, а потом так безжалостно бросила на землю. Признаю что я заблудший в вере, но ты первый человек кто заставил меня задуматься о Боге. Никакая женщина до тебя не произносила молитвы рядом со мной. Может быть они думали, но ты стала первой кто сумел разрушить мои стереотипы. Тогда я сказал себе. – Вот это чудо! Знала бы ты как после этого я мучился вспоминая тебя.
– Тогда почему ты не сосватал меня?
– Понимаю, что был грешным эгоистом и чуть не вверг тебя в греховное состояние. Но почему ты тогда не сказала правды? Как луч солнца сначала вдохнула в меня тепло, а потом убежала заставив трястись от вечного холода.
– Это была ошибка. И будет лучше если ты все забудешь.
– Но разве ты сейчас счастлива? Я вижу как всё здесь тебе чуждо твоё сердце сковано и быть может этот человек стал твоим бременем и тащит тебя за собой ко дну. Я это заметил с той минуты как увидел тебя. Твои глаза слишком чисты, чтобы суметь спрятать грусть.
– То было другое.
– Но тогда скажи почему ты сейчас прогоняешь меня?
– Потому-что сердцу не прикажешь.
– А я чувствую как оно сейчас клокочет в твоей груди, не так ли?
Он встает с места и так быстро подходит, что Зайнаб не успевает даже моргнуть.
– Ты не сможешь объяснить ничего потому-что обманываешь сама себя.
Она попыталась встать, но он огородил ей путь поставив руки по обе стороны плеч.
– Скажи почему меня тянет к тебе и я снова схожу с ума?
Но Зайнаб отталкивая его за плечи.
– Побойся Бога Карим. То что ты говоришь тяжкий грех. Я теперь связана священными узами.
– Их можно порвать!
– Но я не могу. Я люблю своего мужа.
Зайтун замерла от удивления. Что-то в е невинном, детском сознание подсказывает об опасности. Она выходит из-за дерева, чтобы защитить маму, но наступив на сухую ветку боязливо замирает на месте.
Карим уловив шорох было почти повернулся к ней, как вдруг ворота отворяются и Зайтун видит бабушку. А в месте с ней тетю Гулру.
– Я же говорила! – Кричит Гулру. Свекровь берется за голову и начинает вопить.
– О Боже! Позор на мою несчастную голову. Опозорила! Уничтожила! Обманула!
Зайтун спрыгивает над сухой веткой, (теперь уже незачем боятся) бежит к бабушке. Испуганными глазами смотрит на обезумевшую старуху и пытается успокоить взрослых, но никто ее не слышит. Словно она превратилась в невидимку – маленькую никому не нужную невидимку.
Свекровь продолжает кричать. – Бесстыжая тварь!
Карим хочет объяснить что-то, но свекровь в бешенстве подходит к телефону и начинает яростно нажимать на кнопки.
– Пожалуйста, сынок приезжай скорее…. она… эта девка… о я не могу. Трубка падает на землю и старуха словно безумная начинает кружить по двору.
Зайтун потеряла дар речи. Что с ними? Почему они такие странные?
Она хочет сказать, что во всем виноват этот неприятный гость. Что он хотел что-то сделать маме, но всем наплевать на плачущую маленькую девочку. Мариям в колыбельке просыпается от криков старухи и подает знак слабеньким рыданием. Зайнаб быстро подходит к ней и подняв прижимает к груди. За воротами собираются соседи, давно ожидавшие от городской невесты чего-то подобного.
Зайтун прижимается спиной к стене продолжая кружить взглядом по изменившимся лицам взрослых. Почему-то она знала – рай не вечный и когда-нибудь, как в сказках, всё должно было исчезнуть. Но не понимает от чего. Зайнаб продолжает сидеть на том же месте прижимая ребенка к груди и понимает, что ее опасения сбылись. Свекровь продолжает созывать своими душераздирающими криками всех соседей и только эта лицемерная соседка Гулру не отрывает с девочки своих насмешливых глаз. В этот момент Зайтун готова отдать всё что угодно – свои самые любимые куклы, все игрушки одежду и даже отправиться в школу, но только, чтобы папа не приехал. Выпрямляется и смотрит на небо. Конечно она не знает об этом, но чувства подсказывали лучше всяких слов. Бахром приехал в тот же миг и разогнав любопытных зевак вошел во двор. Высокий статный жгучий брюнет не понимающий смотрел в глаза жене. Зайтун подбежала к нему и обняв за ногу начала трясти его.
– Папочка давай уйдем. Пожалуйста, пойдем в парк. Папочка ну пойдем.
Но он даже не посмотрел на нее, оторвал от себя необычайно жестким и равнодушным жестом и отбросил в сторону. Детское сердце упало. Все искренние ласковые чувства которые тлелись в сознании рухнули в одночасье. Она впала в ступор. И умоляюще прошептала.
– Папа?
А Бахром продолжал смотреть на свою жену. Мать не могла толком ничего объяснить. Но тетя Гулру успешно сделала свое дело. Не дослушав до конца Бахром повернулся и встретился с глазами Карима. Не было ничего страшнее чем видеть как в человеческом теле просыпается демон. И тут сжав кулаки он бросился на него. Зайтун крикнула от страха и отпрянула в сторону. Она не могла поверить, что отец может иметь такую демоническую злость, сливающегося с него как из переполненного вулкана огненная лава. К ее ужасу Карим так же изменился за каких-то долей секунд. Вся его энергия превратилась в силу настоящего зверя. Он так же напал на Бахрома и разгорелась кровавая драка. Подобной ярости Зайтун еще никогда в жизни не видела. Содрогаясь со страха она пыталась спрятаться за углом стены, но не могла двинуться с места. Отец бил Карима кулаками безжалостно и словно железным молотом так что кровь начала брызгать по траве.
И ей уже не хотелось к нему подходить; детское сердце начало замирать. Ещё немного и один из них убил бы второго. Но к счастью свекровь догадалась позвать на помощь и несколько здоровых мужчин расцепили гром от молнии. – Не трогайте! – Кричал Бахром вырываясь.
– Это моё дело…
Зайнаб было хотела что-то сказать чтобы успокоить его, но он яростно плюнул кровью в ее сторону.
– Ещё хоть слово и я размажу тебя по стенке.
В этот момент Карим не выдержал и крикнув: – Ублюдок чертов! – бросился к нему. Бойня возобновилась и хотя противники дошли до предела ярости их все-же разомкнули. Детские глаза больше ничего не видели. Тело скручивает рыдания, трясущиеся руки прижимаются к векам, но это не помогает. Ругань, крики, шум и гам отдается эхом безумного страха. Трясущиеся плечи еле прижимаются к стене, чтобы не дать ногам упасть, но это невыносимо. Каждый звук удара кулаком отдается звуком прямо в сердце. Невыразимый момент страха сравнителен только с потерей того самого друга в ночи. И вот в какой-то момент перед Зайтун появляется мрак. Она протягивает руки, но это обман закрытых глаз.
Вскоре приезжает милиция и кровавая резня прекращается. Гулру вновь выступает в качестве оратора и быстро объясняет в чем дело. Свекровь явно не ожидала такого поворота и точно ошеломлена случившимся. Зайнаб покачивая ребенка с трудом выносит допрос. Более унизительных вопросов она еще не слышала в жизни. Бахрома и Карима увезли в наручниках. Соседи расходятся, удовлетворившись ярким шоу и опасаясь как бы их тоже не повязали за соучастие. Все кто бы не подходил к молодой женщине грубы и безжалостны. Зайтун боится смотреть на всех; опустив глаза только слушает и рыдает. Из дали доносятся насмешливые шептание и ни один человек в этот день не хочет проявить сочувствия. Наконец когда солнце село, люди окончательно разбегаются, словно крысы по своим уютным норам в их числе и свекровь со своей подругой. Зайнаб остается одна. Зайтун все еще боясь оглядывается по сторонам и убедившись, что никого нет, тихонько подходит к матери. Та смотрит на цементные плитки и видит кровь, но как будто смотрит сквозь него. Только что здесь похоронили ее жизнь и эти красные пятна служат тому доказательством. Она сидит на топчане, как и несколько часов назад, но теперь опустошенная и потерянная.
Неужели это конец? – спрашивает разум у души. Но оно молчит, словно отвергая попытки на исцеление. – Неужели умереть? Позор и скандал оторвали от нее все счастье, в том числе и тело от души, тогда и придет время сомкнуть глаза, а пока надо ждать и каяться. Зайтун забралась на топчан и легла скрутившись клубочком. Она понимает маму, хотя не понимает в чем. Одинокая луна светит им обоим разглаживая напряженные взгляды и Зайтун смотрит на таинственные впадины серебряного диска как на поддельный волшебный шар. В нем нет ничего что так прежде притягивало ее воображение. Отныне она не верит в волшебство. Всё куда-то исчезло, испарилось как дымка спокойного дня. Ее мышление изменились, как и чувства ее родителей. И что-то угасает внутри, это уходит детство.
– Закрой кран.
– Что?
Зайтун оборачивается.
– Ты уже целый час моешь руки.
Холодные прикосновение воды прекращаются. Зайтун вытирает руки и идет к выходу.
– А сейчас куда?
– К отцу.
Мать замирает на месте и не в силах что-либо сказать вздрагивает от хлопка входной двери.
33
Одна рука прижата к сердцу в другой пакет с фруктами. Зайтун медленно направляется к двери и останавливается. Вопреки всему она боится. Отрывает руку от сердца и ставит на дверную ручку, но тут же убирает.
Она несколько раз собиралась навестить отца, но возможно это незаживающая рана детских воспоминаний останавливает её на пол пути. Отходит от двери и снова подходит. Руки трясутся в нерешительности. Голова набита пиками мыслей. Внутреннее сопротивление сильнее совести. Она никогда не обвиняла его, но крохотная обида всё же таится в уголке подсознания. Эта обида за любовь, за расставание, за то что он дал им уйти. Она делает шаг в сторону и распахивает двери. Секунду все молчат, не зная, что сказать, не зная, как вести себя при этой холодной встрече. Но вдруг из глубины мрачной комнаты появляется тонкая фигура. Эта его жена. Точнее сказать ненависть Зайтун. Та кто украла его не оставив им шанса на возвращение. Но иногда ненависть помогает быть сильней. Она подходит к кровати отца делая вид, что не замечает высокую худощавую женщину. Постаревший Бахром полулежа смотрит на нее. Он сильно изменился. Когда-то густые черные волосы превратились в бесцветные редкие соломки. Лицо покрыто маской морщин, губы совсем потеряли мягкость, а глаза, боже, какие потухшие волнительно бегают в тесном пространстве. Но ничто не может быть лучше чем объятия родных. Лишь одно ее прикосновение и уже старый немощный человек вдохновлен силой. Зайтун усаживается напротив него и смотрит в эти угасшие глаза.
– Как ты папа?
Старик не сразу узнал ее, но родной голос он всегда помнит.
– Это ты Мариям?
– Нет, это Зайтун. Ты помнишь меня?
– Зайтун… дочурка где ты была столько времени, я так скучал.
– Прости папа. Я тоже.
Слезы катятся по щекам и капают на его сморщенные руки. Ему не приятно и он вытирает ладонь о простыню. Но Зайтун не обижается. Удивительно, но все обиды куда-то исчезли. Немощное состояние шестидесяти четырех летнего мужчины ранит молодое сердце. Она не знает что сказать, а он молчит. Женщина уставши неохотно следит за ними. И судя по ее спокойным движениям она не против их встречи. А Зайтун так боялась этой встречи. Как же люди часто ошибаются. Мариям оказалась намного человечней. Простила его как только узнала про болезнь и вот уже год навещает каждые выходные. Зайтун ставит его любимые персики на столик и тихонечко подходит к Ситоре.
– Что говорят врачи?
– Осталось очень мало времени. Но ты правильно сделала что пришла. Он часто вспоминал тебя.
Слезы накапливаются в горле. Но Зайтун с трудом делает вздох и проглатывает их. Как же она была глупа. Жизнь как река утекает стремительно и если построит барьер можно остановить поток, а она этого не сделала. Возвращается к отцу и садится на краешек кровати. Я больше не оставлю тебя.
Старик смотрит на нее, по-детски, хлопая глазами и мучительно произносит.
– Извини за всё.
– О нет, ты не в чем не виноват. Я теперь понимаю ты был молод, мама тоже. Это жизнь, ты ревновал, она любила сильнее.
– Столько лет я ни разу не захотел увидеть вас.
– Всё теперь в прошлом. Сейчас мы снова вместе. Хочешь мы завтра устроим тебе прогулку?
Зайтун поднимает взгляд и умоляюще смотрит на Ситору.
– Он не перенесет.
– Я отвезу его на своей машине.
– Лучше не стоит.
Старик медленно поднимает трясущуюся руку и ставит на голову дочери.
– Почему твои глаза такие печальные?
Зайтун опускает взгляд.
– Долго рассказывать, у нас не так уж много времени.
– Это верно, но я хочу услышать про твою жизнь.
– Я закончила университет как ты хотел. Помнишь, как ты мечтал о продолжение династии.
– Этот университет свел вашу маму с одним самодуром.
– Ничего подобного. Он был принцем.
– Он был…
– Ещё у меня отличная работа, хорошая квартира и много друзей.
– А любовь?
– Моя жизнь переполнена любовью. Ты меня любишь, мама, сестренка, племянник.
– Ты несчастна?
Зайтун вытирает глаза.
– Что ты, разве может человек быть несчастным обладая столькими любящими сердцами.
– Я люблю Ситору, но тогда я совершил ужасную ошибку оставив вашу маму. Я должен был бороться за нее, за своих прекрасных детей. Видишь как теперь расплачиваюсь? Не совершай моей ошибки дочка, борись за счастье.
Слова которых она так ждала от матери раздаются в ушах как благословляющее эхо и всё меняется. Это знак. Она рада что решилась навестить отца. Если бы она сомневалась дальше – то не было бы этих слов, этого взгляда, признаний и улыбок.
Зайтун обнимает отца и отвечает.
– Я буду бороться. Я обещаю.
Монитор начинает пищать под крепким натиском долгожданных объятий и Ситора бросается к ним.
– Ты его придушишь!
Но Бахром счастлив умереть в объятиях дочери.
– Навещай меня каждый день, – говорит он откашливаясь и улыбаясь как ребенок.
– Отныне никаких расставаний. Что ты хочешь, чтобы я привезла тебе завтра?
– Мариям рассказывала про твоего жениха. Но почему-то ты не говоришь о нем, а я хочу его увидеть, поговорить, дать наставлений на будущее.
– А ты всё тот же восточный мудрец, – шутит Зайтун пряча растерянный взгляд за широкой улыбкой.
– В нашей семье все благословляли старших зятьев и передавали им одну тайну после которого те никогда не бросали дочерей из рода Бахром.
– Но папа, Саид житель мегаполиса и не верит во все эти древние традиции. Ты лучше скажи эти слова мне, а я передам ему.
– Я знаю, что мне осталось не долго, поэтому хочу сделать хоть что-то для тебя.
– Ты еще проживешь минимум десять лет.
Старик улыбается
– Не надо. Я знаю правду.
Зайтун смотрит на Ситору, та кивает.
– Хорошо, если это для тебя так важно, то он будет здесь.
Старик устало закрывает глаза и монитор показывает убавление сердечных ритмов.
– Теперь я спокоен.
– Ему надо отдохнуть, – говорит Ситора подходя к ним.
– Да конечно.
Зайтун целует руку отца и медленно встает.
Дождь бьет по щекам. Город перестал казаться шумным. Она проходит на желтом, пробираясь сквозь толпу вечно куда-то спешащих людей, но всё изменилось. Кажется что она в пустыне. Отталкивается плечами освобождая себе дорогу, но это ее тело – привыкшее к трафику безумного мегаполиса, а разум находиться где-то за пределами реальности и пытается разобраться в чувствах. Понять в чем дело. Долгожданная встреча не принесла облегчения. Это ясно как божий день. Сердце ужасно боится. Неужели разговора с Саидом? Нет этого она не боится. Новой потери? Да вот чего она боится. Она не выдержит потери во второй раз. Это не в ее силах. И спрятавшиеся мысли в темных глубинах сознания выплывают наружу. Лучше умереть самой чем видеть его в холодной земле. Улица остается позади. Зайтун входит в автобус. Только – только она хотела изменить всё, но похоже судьбу невозможно перехитрить. А эта Ситора такая вялая, словно не хочет его лечить. Надо поговорить с врачами самой, – думает провожая взглядом ряд темным полос на бесконечной стене. Пару северян перешептываясь на своем диалекте тщательно сверлят ее взглядами. Раньше Зайтун улыбалась таким мимолетным взглядам в своей жизни, а сейчас тошно.
– Чего уставились?! – Летит грубый вопрос и набитый салон навостряют уши.
– Спорим насчет твоего этноса крошка.
– И кто я по вашему?
Примесь южанки и запада.
– Полный провал. Сердце Азии и династия Саманидов.
– Настоящий гибрид.
Зайтун наплевать на их мнения. "Пусть говорят что хотят."
– По крайней мере я не как вы самодовольные выскочки.
– С чего ты взяла?
– Удлиненные фразочки портят весь пафос.
– Парни закусывают губу.
– А ты такая дерзкая, – проговаривает один из них, пытаясь, двинуться с места.
– Зато ты отвратительно холодный.
Двери открываются и Зайтун молниеносно нырять к нему оставляя грубиянов позади салона. Остановка в секунду покрывается потоком ног, но постепенно пустеет до неузнаваемости. Зайтун нечего делать одной в холодном пространстве. Она направляется к тротуару и спешит домой.
