Текст книги "Войны и воины (СИ)"

Автор книги: Megan Stenford

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Жестокость ==========

Зачем так много злобы? Мы – люди, а не звери. В глухих лесах не бродим И в Бога вроде верим.

Так почему жестокость За нами тенью ходит? Других виним за дикость, А сами жаждем крови.

Ведь кто детей калечит? Кто гонит счастье вон? И кто себе на плечи Положит жертвы стон?

Мы верим в жизнь иную И жаждем сказку вновь. Пока же мы лютуем, И льётся чья-то кровь…

Зачем так много боли? Мы – люди, а не звери. У нас есть наши роли, Но в Бога люди верят?

========== Война ==========

Упрекать меня за рифму в этом случае будет бесполезным делом, потому что терпеть не могу писать парами) Мне лучше через строчку, но здесь не вышло…

Зачем сражаться за Добро, Когда всё решено давно?

А стоит раз не подчиниться, И налетят, как будто птицы!

Идут войска за королём, Лишь стоит им махнуть мечом.

За что они должны платить? За промахи своих владык?

Война – сражение не армий, А тех, кто стал однажды главным!

Ведь так всё, в общем, обстоит. Война – жестокий очень мир.

Когда сшибаются войска, То начинается гроза.

От грома взрывов стынет кровь, Бал правит Смерть, а не король.

Война – не пушки и не пики. Война – убийства, стоны, крики.

Мир должен запретить бои, Ведь мы друг другу не враги!

========== Крестоносец ==========

Не верь тому, что видишь. Не слушай всякий бред. Ты всех здесь ненавидишь: Себя, людей, весь свет.

Служи, но только верно, Забудь о доброте. Сначала мир от скверны Очисти. Без помех

Убей во имя веры, Сломи чужую волю – Пускай горят галеры И тонут в нашем море!

С молитвой о спасенье, Одетый в белый плащ, Ты – вестник разрушенья, Безжалостный палач.

Ты с Богом за спиною Готов нести свободу – Хоть цель была святою, А стала хуже многих.

Обрёл себя внезапно, Открыл на всё глаза, Но нет пути обратно, И вновь грядёт война!

========== Страшное ==========

Я не хочу остаться в одиночку, Когда весь мир охватит пламя злости. Мне бы хотелось здесь поставить точку, Чтобы не видеть, как ломают кости.

Я бы забилась тихо под кровать, Руками обхватила бы подушку И под хлопки зарядов стала засыпать, Не зная, что давно сижу “на мушке”.

Война! Ну что же ты творишь?! Ведь разве можно нам друг друга убивать?! Чего же стоят возгласы про мир и тишь, Когда их вызвала проклятая война?..

========== Груз 200 ==========

Я прошу, вы меня дождитесь, Мои милые близкие люди. Я вернусь. Вы надейтесь, крепитесь, Не теряйте холодный рассудок.

За неделей шагает неделя, Убегают неспешно минуты. Я приду в середине апреля, Принеся за собою простуды.

Мне так хочется брата обнять, Подбодрить своих маму и папу, По привычке с котом поиграть И пожать ему мягкую лапу.

Я пишу и стараюсь не плакать, Ведь негоже солдату реветь, А вокруг только горы и слякоть, Серебрятся железо и медь.

Я надеюсь, что скоро приду. Мы споём на завалинке песню И забудем огонь и войну. Прилечу я домой… грузом двести!

========== “Послушай, кончилась война!” ==========

В одном чумазом городишке В глухой провинции весной В пальто закутанный парнишка Бежал припрыжкою домой.

На ухо левое он сдвинул Матроску с видом знатока, Пронёсся через площадь, мимо Соседей, будто не узнав.

В одной руке сжимал листок, Украдкой вырванный на почте; В другой руке держал мешок – Его доставить надо срочно

К солдатам прямо на постой, Чтобы побольше заплатили. Они гуляли за рекой: Который день всё водку пили.

Парнишка был ужасно горд, Что получил такой заказ, Ему ведь шёл десятый год, А он коров соседских пас!

Теперь в кармане будут деньги, Пускай хотя бы три рубля, Зато уже голодной смерти Не будет ждать его семья.

Солдаты – бравые ребята – За в срок доставленную ношу Вручили щедрую оплату И дали посмотреть на лошадь.

Парнишка, просияв от счастья, Обратно бросился рысцой, Чтобы по улицам прокрасться И наконец попасть домой.

А в почерневшем от пожара, С пробитой крышей, без дверей, В его домишке, целом самом, Ютилась мать с семьёй своей.

Когда-то было там красиво: Росли черёмуха с берёзой. Теперь там жалась сиротливо Огнём не тронутая роза.

Парнишка к маме на диван Залез с улыбкой до ушей: «Послушай, кончилась война! Прочти, что пишут, поскорей!»

А его мать, роняя слёзы На пожелтевший свой халат, Сидела, не меняя позы, И ей хотелось танцевать!

========== Всегда первый! ==========

Посмотри вокруг себя И увидь всю горечь мира. Ты патроны у ружья Замени на боевые.

Здесь не будет подготовок – Здесь забросят сразу в бой. Будь силён, хитёр и ловок, Чтоб солдаты шли с тобой.

Не давай врагам пощады, А не то пойдёшь в расход: Командиры будут рады Сделать свой кровавый ход.

Ты не смей дарить свободу Тем, кого захватишь в плен, И в любое время года Покажи, насколько смел.

Вот тогда, пожалуй, можно Победить в войне за веру. Понимаю, это сложно, Но ведь ты всегда был первым!

========== Правое дело ==========

За правое дело сражаться не внове, Пусть даже во имя него пострадать. Все воины – люди из плоти и крови, Которым, быть может, претит убивать.

Но отдан приказ, и ни шагу назад, Иначе закрепится слово «предатель», И в ту же секунду отброшенный враг Сравняет побед дорогой знаменатель.

О воинской чести достаточно слов Написано в книгах, поэмах, законах, Однако война – не сюжет из кино. И стоит подумать о боли и стонах.

За правое дело не жаль умереть, Ведь жизнь отдаёшь за волю народа. Война доплетает кровавую сеть. Скоро! Так скоро начнётся охота…

========== И почему я не рыцарь? ==========

Ну, кто сказал, что я – не рыцарь? Подумать только, нет доспехов, И фанатею я от пиццы, В роду водились даже греки,

Но разве это против правил? Ведь вы поймите, не хочу Я быть какой-то глупой Дамой. Ладони тянутся к мечу!

Уж как бы я повеселилась, Сражаясь где-нибудь в лесу. Храбрее льва, наверно, билась, Служила верно королю.

И был бы выбит на щите Мой неожиданный девиз: “Да погорите вы в огне!” Такой вот маленький каприз.

Ну, кто сказал, что время вышло? Что будто новая эпоха? Я всё равно по жизни – рыцарь До завершающего вздоха!

========== Марш бросок ==========

Не утонуть бы в потоке непролитых слёз, Не сломаться, не сгинуть под тяжестью вин. Пусть считает народ: это всё не всерьёз, Но откуда тогда темнота впереди?

Не сбежать бы от страха остаться одной, Не забыть, не уйти в самый главный момент, Чтобы люди, которых ведёшь за собой Не пропали в пути вдоль изломанных стен.

Не смириться бы в миг перекрёстков дорог, Не скатиться, не выпасть из этой обоймы. На войну, не жалея истоптанных ног, Добежать, потому что солдаты достойны!

Не упасть бы под гнётом приказов начальства, Не смеяться, не плакать, а мчаться вперёд, Позабыв о родных переулочках Канска, Повстречать заграницей чужих воевод.

Не утонуть бы в ручьях из запёкшейся крови, Не свалиться, не сдаться под музыку пуль. Всего шаг до войны, до проверки на волю. И зашкалит в груди обезумевший пульс.

========== Письмо ==========

Ты со мной не спеши расставаться. Я вернусь. Ты всего лишь дождись. Я не буду же вечность сражаться: Уж когда-то смогу победить.

Мои письма сжигать не пытайся, Не бросай их в жестокий огонь. Я прошу, подожди, не сдавайся И любовь между нами не тронь.

Я всё помню – букеты, открытки, Пожелания вечного счастья – Не могу, не хочу я забыть их, Даже если свалились напасти!

Ты меня не спеши поминать И не ставь пред иконою свечку. Я не стану теперь погибать, И в боях не пробуду я вечность!

Только жди, не теряйся и верь, Что слова говорю не напрасно, Что открою знакомую дверь, Миновав холода и опасность.

========== Размышления ==========

Не могу я сказать ни словечка, Ни слезы уронить на копьё, Потому что на скорую встречу Я устала молиться с семьёй.

И к чему эти фразы пустые: “Возвращайся с победой. Я жду!” Если где-то придётся погибнуть, То надеяться глупо на ту

Невесомую искру ошибки – Что стрела пролетит, а мечом Не удастся коснуться и нитки, Что когда-то бывала плащом.

Лучше дом содержать в чистоте, Помогать старикам на дворе, Чем фигуру искать вдалеке, Задыхаясь, живьём прогореть.

Если надо, вернётся. Я знаю, Ведь судьба иногда благосклонна. Не молюсь, потому как пытаюсь Не остаться однажды бездомной.

========== Шахматы ==========

А давай мы сыграем в шахматы? Ты – Ладья. Я, конечно, Ферзь. Без проблем станем мы падишахами, Только в душу не надо лезть.

Наше поле в чёрно-белом саване Нам покажет, где шах и мат. Корабли-офицеры в гавани Встанут в ряд, а потом разлучат.

В этой партии Бог не милует, Не вершится над нами суд. Мы своими костлявыми силами Одолеем сплетенье рук.

Ты плывёшь над стенами башнею, Оставаясь на страже врат, А над нами в повтор вчерашнего Веселится незримый враг.

Над Ферзём и Ладьёй доверчивой Так легко напевает тот, Кто в борьбе за улыбку вечности Нас с тобой отправлял в расход.

А давай мы не будем пешками И, дойдя до конца доски, Я верну на себя навершие Королевы, а ты – Ладьи.

Опрокинем чужую гвардию, Поиграем в свою игру, Чтобы быть не фиаско партии, А победой в цветном бою.

========== Восставшая из пороха ==========

Я больше не могу мечтать о тех минутах, Когда войдёт в поместье осенняя пора, И снимет груз печали широкая спина, Позволив пережить терзающее утро.

Я больше не могу кричать до хрипоты, Сбивая до крови измученные пальцы, И хочется до жути пойти и снова сдаться – Пускай не осуждают хвастливые шуты.

Я больше не могу врагам сопротивляться, Ведь стены бастиона рассыпались уже, А руны показали волнующий сюжет, Что город мой исчез на спутниках и картах.

Я больше не могу лукаво улыбаться – Мне губы не раскрыть, затея разговор. Меня живьём зарыли под скрипку ля-минор, И я теперь не знаю, куда мне подеваться.

Я больше не могу надеяться и верить, Что мир неравнодушен к убогим пилигримам: Меня все называли воинствующим Римом, Но кто-то приказал захлопнуть мои двери.

Я больше не могу шептать на ультразвуке, Как жалобно и грустно теряться среди книг, В которых между строчек опишут мою жизнь, Придумывая текст на “Word’e” в ноутбуке.

Я больше не могу шутить и забавляться, Когда в мои глаза бросаются песком И нет совсем покоя от пагубных времён, В которых научусь – когда-нибудь – теряться.

Я больше не могу терпеть без причитаний Чуму сварливых слов и шёпот болтунов. Сорвётся крик души: “Не надо этих слов!” Гранича с океаном несбыточных мечтаний.

Я больше не могу послушно дожидаться, Когда же возродят обломки бастионов: Теперь я против мира и правящих законов – Готова наконец их чарам не поддаться.

Я больше не могу смотреть на этот люд, Карабкаться и падать, и снова умирать. Пускай ликует город: все нищие и знать – Из пороха и крови восстанет Робин Гуд.

========== Предатель ==========

Я больше не хочу кричать до петухов: “Да здравствует свобода! Да здравствует король!” И сотни ослеплённых приказом дураков Не стану уводить на каторгу и боль.

Считали, что помогут наставить на войну Мои все помышленья, и бросят на врага, Да только я сражаться отныне не могу, Не буду возвращаться за красные поля.

Я больше не хочу размахивать мечом, Скакать по бездорожью навстречу городам, Которые исчезнут, как будто были сном, Поддавшись грубой силе и падая к ногам.

Не знаю, что же делать, куда бы убежать, Везде за мной крадётся: “Предатель! Самодур!” Но я не устаю, пытаясь доказать, Что больше не играю, что больше не шучу.

Меня бы передали в оковах палачу, Да только не поймают, пока я на коне. И я готов бороться за то, что не хочу Участвовать в походах и битвах на войне.

========== Интервью ==========

– Это больно по утренней влаге Уходить, не надеясь на чудо, Понимая, что стылое утро Остановится в шаге преградой?..

Это глупо тряпичною куклой, Что за нити ведёт кукловод, Совершать не один переход Через шарик вертящийся круглый?

Это плохо, нарушив законы, Отказаться идти на войну, Не шагать истуканом в строю, Отдыхая от боя до боя?

Это сладко меняться местами С обречённым солдатом в окопе, Чтобы слышать не стоны, а вопли? Это весело? – Нет уж. Едва ли.

– Это грустно сгибаться под пулей И гадать, из чьего же ружья: Может, друга? А может врага? Или брата? Иль вас обманули?

Это трудно тащить на плечах Через грязь и чужие могилы, Натыкаясь на сотни развилок, Не гробы, а безудержный страх?

Это низко предать за свободу, За возможность уйти без вреда, За манящую фразу “туда, Где не нужно ни Рая, ни Бога”?

Это верно пытаться вернуться К ярко-рыжим в закате холмам, К деревянным любимым домам, К милым людям, что ждут не дождутся?

И не грузом под номером 200, Не калекой, не старым солдатом, А таким, каким был ты когда-то… Лет, наверное, больше, чем 10?

Это сказка: войну отменили, А снаряды оставили в прошлом? – Если да, то и сказки возможны, Лишь бы мысли подобные были!

========== “Ты боишься?” ==========

Ты боишься упасть и не встать, Чтобы люди прошлись сапогами По усилиям плечи поднять, По остаткам улыбок, сметая

Неумелые ручкой штрихи – Чью-то радость от новой победы, Чью-то горечь от старой беды, Чью-то веру, что каждую среду

Белоснежные крылья и лица Помогают спасти не солдат, А детей, что не могут забыться, Погибая уже и во снах.

Ты боишься почувствовать пули, Их горячую тяжесть в груди, Понимая, куда повернули Твоих братьев на этом пути?

Чьи-то ноги тяжёлой подошвой Раздробят твою шею, однако Ты боишься, что это возможно: Не пойти за свободу в атаку?..

========== Могила безымянного солдата ==========

Могила безымянного солдата Не мрамором покрыта, а гранитом, Не высечены имя или даты – Войной они сколочены, забыты.

О чём он горевал? О чём молился? За что погиб, сражаясь до конца? Он в землю без сомнений опустился? Не мучился? А раньше ли отца?

Ему не дали прозвища. И номер Проставлен в документах городских: Забыто, где он жил. В каком он доме Гостил. Кого же он любил?

Ему досталась высшая награда – Покоиться навечно в небесах: Он бродит среди яблонева сада, Не зная, что потерян навсегда.

Могилу неизвестного солдата Сравняют через месяц, в ноябре, Для нового технического склада. Исчезнет даже холмик на земле.

========== Страница дневника ==========

Этот день в моей памяти выжгли калёным железом: Если б было возможно, я бы мысли узлом завязала, Лишь бы больше не плакать и не быть для тоски волнорезом, Для безумия волн, что так бьются о бриг без штурвала.

Я сидела на кухне, смотрела по «Первому» «Вести» – В них привычно твердили о взрывах в Каире, в Египте. Мне тогда было грустно. Теперь я почти на их месте: Тоже прочь бы послала все крики и все манускрипты.

Я хотела бы жить понемногу в окруженье семьи, Чтобы дети у ног копошились, я готовила ужин, Только дни для веселья теперь для меня сочтены, Потому что прислали письмо. А ответ и не нужен.

Я бы письма писала без счёта, но кому и куда?! Мне с печальными лицами люди велели молчать: Мол, судьба у меня незавидная. Это же разве судьба?! Разве зря я ночами сидела, не смея кричать?!

Я ждала, как птенцы поджидают своих матерей, Позабыв про дожди и про голод на долгие дни, Чтобы он возвратился, сумел наконец отогреть Это глупое сердце в объятиях вечной зимы.

А теперь у меня на руках половинка листа, На котором напыщенным стилем написаны фразы: «Он погиб не напрасно», «Герой!», «Его совесть чиста»… И я зверем готова завыть! Чёрной краской замазать

Эти жуткие строки, что пляшут по белому полю, Лишь бы больше не видеть и себя не корить. Мы мечтали на яхте отправиться в Чёрное море… А сейчас я тону. И до берега мне не доплыть.

Перед самым отъездом он с улыбкой от уха до уха Подарил мне букет, а к нему – золотое кольцо. Я ношу его долго, надеясь, что эта разруха Не сотрёт из моей головы дорогое лицо.

Он не раз говорил, что вернётся. Он мне обещал Подарить целый мир. Только он мне не нужен! Я бы звёзды достала и бросила их к небесам Для того, чтобы сжалилось небо над… мужем?

Он хотел защитить свою честь, показать на примере, Как должны на войне совершаться поступки, За которые люди в могилу! Потому что поверят – Их фамилии вспомнят. Он – герой и заступник!

А я… я не знаю, что делать… Сидеть? Горевать? Смеяться? Или быть для него, для родного, такой… железной? Если там, наверху, перестанут со мной играться, То пускай подадут мне знак. Даже сотней лезвий.

Я клялась быть сильной, когда получала письма От родных, друзей, не-моих знакомых… Там, где люди мягче давно уже все сдались, я Продолжала играть на сцене. Моей. Монохромной.

Я и он – мы железные! Мы ведь сильные, В нас обоих кипела кровь от ударов сердца: Мы и были одним организмом. Мы с ним двужильные… Только что теперь делать?.. А я всё не могу согреться…

========== Поле военных действий ==========

Здесь порох не бьёт по ноздрям, Здесь света немного от дыма, Здесь пыль прилипает к рукам И крови не лужи – заливы.

Кричи, но никто не услышит. Зови, но никто не придёт. Здесь каждый и дышит – не дышит, И песни не воет – ревёт.

Здесь холод стоит невозможный, А в сердце жара от огня. Здесь грязью и пылью дорожной Запачкано дуло ружья.

Молись, если веришь в победу. Живи, если кто-то закроет. Здесь пуля в затылок соседу – Подарок от Бога за волю.

Здесь стёрта граница вины, А совесть осталась с душой. Здесь все перед Смертью равны. На поле, что дышит войной.

========== Гладиатор ==========

Не заставляйте меня жить среди зверей! Не надо. Я прошу… Я умоляю! Я среди них не сделаюсь сильней. Не принуждайте. Я же вижу. Я же знаю.

Вам нужен раб? Потеха для патриций? Убийца на арене Колизея? Я буду убивать… для ваших принцев, Но выжить среди монстров не сумею.

Не оставляйте меня в клетке. Я – свободен! Не отнимайте голоса у ваших слуг. Я стану демоном. Я стану вам героем, Которому не нужен ваш испуг.

Я буду воином, Аидом, Посейдоном, В моём лице увидите Ахилла – Не позволяйте, чтобы боги и законы Свели моих собратьев по могилам.

Вам нужен бой? Чтоб кони, колесницы Ломались, налетая на врагов? Я покажу. Я вижу ваши лица: Не опускайте свои пальцы. Я готов.

========== Несгибаемый ==========

Твоё сердце так хочет биться, Сражаться под ритмы танго, А потом непослушной птицей Улететь далеко за рамки.

Твои губы хотят открыться, На свободу пуская звук, Что, наверно, продолжит виться, Несмотря на печаль, испуг.

Твои руки хотят сжимать До последнего вздоха меч, Всей ладонью его сковать И рубить, и колоть, и сечь.

Твоё тело так хочет жить, Не упасть под порывом стрел, Чтобы землю свою любить, Совершить ещё столько дел!

Твою душу не ждут в Раю, И в Аду не хватает мест, Так надень не одну броню, Дабы выжить таким, как есть!

Твой колчан вполовину пуст, Но на поясе хлыст и нож. И сорвётся из сжатых уст: “Нет уж, чёрт! Меня не возьмёшь!”

========== Закончен бой. ==========

Я выпускаю меч из рук – Закончен бой, повержен враг. Я снова по полю пройду, Не зная, что же будет, как?

Мой конь убит, товарищ мёртв, Осталось разве что завыть, Но я не вою. Я – не волк! И не хочу я волком быть…

На сердце – боль, на теле – кровь, И стынет что-то… под душой. Сожжённый мост я вижу вновь – Я по нему пришёл на бой.

Теперь что делать? Умирать? Как странно думать о таком, Когда в руках отпела сталь, А Смерть… Она ведь далеко.

Я убираю в ножны меч И забываю через силу, Как надо голову отсечь, И за кого мне лечь в могилу.

То было раньше: век назад, Минуту, час, секунду, жизнь… Ещё не время умирать! Не разучилось сердце бить.

========== Одержимость. ==========

Обернись, улыбнись и… в пламя! Нанеси свой удар по цели, Отбери у мальчишки знамя И сломай о колено. Веришь?

Эта битва – твоя отрада, Ты наполнен до самых глаз, В тебе бьёт океан отваги. Покажи мне её. Сейчас.

Уклонись, откатись, ударь! Ненавидь до кровавой пены – Тебе их ни на грош не жаль: Пожалеет проклятых время.

Подмигни, развернись, всади По ключицу в кого-то меч. Насладись, как бегут ручьи, Не забудь их с меча стереть.

Ты – вожак, воевода, лидер, Командир без сомнений, верный. Ты не пьёшь по тавернам сидр, Не боишься в атаку первым!

Я спускаю тебя сражаться, Посылаю, как пса цепного. Ты зубами своими клацай, Будь на всё за меня готовым.

Этот бой для тебя любимый, Ты в нём царь, повелитель, Бог. Говорят, ты им одержимый. Ну и что? Убивай. Без слов.

========== Третья Мировая. Город-призрак. ==========

Нас пугала вся эта бессмыслица – Ослеплённые взрывами выходы, Обожжённые пламенем лица и Дома, что радоном засыпаны.

Даже воздух казался отравленным… Безутешно качались на острове, На верёвках повиснув, печальные, Но по-прежнему белые простыни.

Вот и школа с разорванной раной От попавшего точно снаряда… Нам и это привиделось странным. Мы и этому были не рады.

Магазины, площадки – ну, где же вы? Вместо вас – перерытая пустошь И песок, показавшийся бежевым, Из ладони летящий без хруста.

Только лужи разлитого топлива Нам напомнили: город – людей! Мы ко многому вроде готовились, Но… не к тихому царству потерь.

Нас пугала вся эта картина Из-под кисти у новой войны… И мы звали назад Хиросиму, Потому что там выжить могли!

========== Солдат ==========

Не ходи ты туда, не пытайся, За других без нужды не цепляйся, Но не смей отдыхать! Не сдавайся!

В этой своре хватает собак.

Посмотри, сколько было попыток, Сколько раненых, сколько убитых. Ведь оттуда не будет открыток -

Только плесень и ужас. И мрак.

Ты упрямый, безмозглый вояка. Недостаточно, видимо, знаков, Чтобы ты передумал в атаку

Убежать, разбиваясь “за так”.

Если хроники всё-таки правы, Если каждые чёрные главы В них написаны после облавы,

То ты, милый, уже не смельчак.

Ты – наивный и глупый ребёнок, И тебя на рассвете схоронят, А до этого только вороны

Будут плакать и громко кричать.

Вот зачем ты по новой рискуешь? Твоя жизнь не была вхолостую, И квартира отнюдь не пустует,

Так зачем тебе эта война?

Неужели тебе было мало Видеть кровь на лице без оскала И, махнув наудачу кинжалом,

Победить полудруга – врага?

Ты уже по чуть-чуть умираешь, Но куда ты? Зачем же бросаешь Ты людей, для которых играешь,

И кто будет так преданно ждать?

Не вернёшься обратно, наверно, А ведь это ужасно и скверно. Где твои потерялись манеры?

Ты не джентльмен? Да. Ты – солдат!

========== На суде ==========

За что ты сражаешься, воин? За что проливаешь ты кровь? Ты смерти почётной достоин? Молчание… Знаешь, изволь ответить, когда призываю! Ну, что же? Боишься поди? И стыдно? Так я не прощаю: моя ведь работа – судить.

По нраву стальные объятья и звонкая песня в горах? По вкусу товарищи-братья? Не можешь без слова «война»?

Понятно. Отлично. Бесспорно, похвально, что веришь в людей. Приказы исполнив покорно, доволен? А ну-ка испей

из чаши, страданием полной! Не нравится, глупый солдат? Кривишься сейчас… Подневольный? Помилуй. Вернёшься назад

и снова набросишься рьяно на чьих-то отцов и друзей. «Враги» – это красное знамя. Не верю, что любишь людей.

Клади неподъёмную ношу На правую чашу весов*… Что? Сердце? Да разве похоже? Я думаю, тут и без слов

понятно, что камень в груди. У воинов сердце другое! Вот видишь? Ты сам посуди: упало, лежит под ногою,

не бьётся и плесенью скрыто. Итак, оправданий не надо. Для воина с лёгким (пробитым) ты слишком боишься. Награда

к тебе всё равно подберётся. Тебя уж заждались на круге. Не будешь достоин ты солнца: в Геенну направлю отсюда.

Солдаты другого не стоят! Никто их не гонит на смерть. Ты – воин? Я рада, что воин, но воину нужно уметь

не лезть в города и деревни, не жечь, не калечить, не лгать. Да будь ты хоть самый последний! Такая судьба у солдат.

* Суд богини Маат – Сердце умершего помещали на одну чашу весов, а перо Маат – на другую, так судьи могли видеть, тяжело сердце от грехов или нет. Если грехи перевешивали перо Маат, то сердце отправляли на съедение чудовищу Аммат. Если же человек прожил жизнь с «Маат в сердце», то есть был добрым, справедливым, он становился духом и отправлялся к богам.

========== “Единый” народ. А единый ли?.. ==========

Правило может быть только одно, Судьями данное свыше. Мы погибаем на войнах. За что? Наших молитв не услышать.

Наши победы – сотни историй, Тысячи книг и преданий. Мы – это те, кто раздел территорий В ранг возвели великаний.

Мы – это души, нашедшие пламя, Силу черпавшие в нём. Снова возносим кровавое знамя – Мы, потерявшие дом.

Сколько нас было, воинов боли, Рыцарей Серых Равнин? Мы – это звери, сменившие волю, Как повелел Господин.

Силу не прячем и не жалеем Мы никого из других. Пусть нас боятся. Мы не радеем За доброту для чужих.

Мы не ломаемся – мы их ломаем, Тех, кто мечтает о мире. Каждое утро мы умираем: Так повелели кумиры.

Правило может быть только одно: Мы не сдаёмся без боя. Да, в небесах всё за нас решено, Но наша правда – святое.

Мы эту правду кровью и потом, Рваными жилами брали, Ради неё потеряли свободу, Света родного не знали.

Мы – это те, что упрямо вставали, Даже упав на колени. Мы выживаем, всегда выживали, Лучшее из поколений!

Да, мы пропитаны злобой и гневом. Да, позабыли о Боге. Но мы по-прежнему ходим под небом, Ищем получше дороги.

Мы – это голос, сорванный криком, Тут же подхваченный эхом. Нас называют мором и гриппом И незашитой прорехой.

Мы – это то, что осталось от целого, Прежде родного народа. Вроде опасного, вроде бы смелого И никакого не сброда.

Мы наконец-то не чувствуем голода. Голод для мёртвых – ничто. Мы тут, в Аду, купаемся в золоте: Правда, нам всем повезло?

========== Погибший воин ==========

Города сгорают. На дворе июль. Я опять курю – и пускаю дым. Снова град и слякоть, и лавина пуль: Я умру наутро. Молодым седым.

Где найти надежду, потеряв покой? Ухожу на небо. Может, там весна. Это важный шаг и последний бой, Отголосок страха и видений в снах.

Огонёк погаснет. Сигареты мало. Достаю по новой – на душе январь. Я мечи ковал, а мечтал орала, Но пришла беда, разоделась, тварь:

Балахон кровавый, на челе венец Из костей невинных и таких как я. Это наша гибель, это наш конец. Это то, что стало. На дворе война.

Не могу не падать. Не могу ходить. Я устал бороться за пустые залы. Разучился верить, а ещё любить – Я давно как мёртвый. В голове усталость.

Серый пепел в руку. А теперь бегом. Не по силам браться за науку боя. Я не буду пешкой. Ухожу легко. Я отныне смелый, но погибший воин.

========== “Если убьют…” ==========

Ты для меня ничего не значишь, Я не боюсь за тебя, не плачу: Ты для меня словно милый мальчик, Так что беги, когда призовут.

Я не мечтаю, не верю в чудо – Третья война подкрадётся, будет. Ты, ненормальный, пойдёшь на трупы – Те, что солдаты в канавах жгут.

Ты очень хочешь пойти на битву, Ты по армейскому ходишь ритму. Что же, вручите скорее бритву – Вены себе перерезать надо.

Что за напасть! Ты желаешь пули? Шею тебе чтобы враз свернули Или до самой земли согнули? Думаешь, так тебе ниже падать?

Много наивных и глупых малых Кормом жукам-трупоедам стали. Всё ещё хочешь уйти с подвалов? Уходи хоть завтра на свою войну.

Вещи твои и складу, и сложу: Это, пожалуй, совсем не сложно.

***

Но по рукам пробегает дрожью: Если убьют, я с тобой умру…

========== “Историю напишет победитель” ==========

Историю напишет победитель, Отчаянно прорвавшийся к вершине. Умов и тел безжалостный властитель, Уже привыкший к войнам на чужбине.

Он не готов сдаваться и молиться, Чтобы остаться вечно молодым. Он научился жизни заграницей, Когда враги охотятся за ним.

Он смело в бой от ночи до рассвета. Похож на зверя с дюжиной обличий. С мечом, ружьём, ножом и пистолетом За гранью зла, к убийству безразличный.

Он всё отдал за Родину и власти: Семью, друзей, эмоции и совесть. Он – механизм, распавшийся на части, Кино без титров, без финала повесть.

Ему в войне и в мире неспокойно – Сошёл с ума великий победитель. Он Рая с Адом больше недостойный. Он в пьесе жизни критик, а не зритель.

Конец истории, конечно же, печален, Ведь каждый в ней – минутная замена. О нём забудут. В форме и медалях Он повстречает собственную смену.

========== Крылья Смерти ==========

Я бегу с тобой – быстро, дальше, выше. Забываю даже, сколько было слов, Действий, страхов, бед, и теперь я вижу, Что бороться надо. Мой последний вздох

Будет посвящённым только лишь тебе, Только одному, близкому, родному. Веришь мне? Поверил? Знаю по себе: Сложно верить, да? Вырвавшись из дома?

Вот ты далеко – спрятался, наверно, В самый тихий угол города во тьме. Я бежала следом. Ты был всюду первым. Вышел ты на площадь города в огне.

Где вы, люди? Живы? Где же голоса? Пепел разметает ветер-хулиган. Поднимаю к небу снова я глаза… Но не видно солнца – чёрный лишь туман.

Только где тут люди? Город замолчал, Стихли автострады, сломанные вышки. Я иду пешком. Я ищу в домах Тех, кто остаётся. Я не буду лишней

В этом тихом царстве взорванных надежд. Опыт точно есть – в самый тёмный день Под покровом ночи, траурных одежд Я нашла свободу. Я ушла за тем,

Кто мне показал лучшее решение Скопленных проблем, масок, сожалений. А теперь я здесь. В месте поражения, Втоптанных в дорогу и забытых мнений.

Ты иди вперёд, ты лети на крыльях, Смело забирая страждущих с собой. Я побуду здесь. Там, где сотни миль Судеб, пресечённых вражеской рукой.

Мне не надо видеть. Мне хватает слуха: Слишком стало тихо, слишком уж легко Я хожу по пыли невесомей пуха, А на ней следы… чьих-то грязных ног.

Было бы не страшно, если бы вокруг Бегали ребята, прыгали, смеялись, Только я одна. Вот в просвете – луг, А на нём трава. Надо же, осталась.

Опускаю руки, полными горстями Загребаю землю, подношу к лицу. Много повидала, серая? Стояли На тебе не люди? Родичи свинцу?

Да, оно понятно – люди не воюют, Люди всё решают мирными словами. Те, что нападают, злятся и бунтуют… Скажем прямо, «нечто». Этими руками

Я бы их на плахи, я бы их в петлю! Там им будет мягко, тесно да темно. Что молчишь, седая? Правду говорю? Только что земля… Пыли всё равно.

Вот я встану снова, улицу пройду И найду там площадь, взрытую войной. На брусчатке копоть. За неё огню Нужно помолиться. Пусть бы стороной

Пролетели пули и прошли снаряды. Пусть бы люди в масках руки опустили. Вот бы было счастье. Вот была бы радость! Но… не получилось. Где же силы были?

Ухожу отсюда. Я пошла искать Самое родное в мире существо. Всё равно не страшно. Это лишь война, Просто в этой битве людям не свезло.

Плакали фонтаны, гнулись провода, Рельсы погибали под лавиной ног, Щурились постройки, бывшие домами, А теперь ослепли. Тоже не свезло.

Не смотрю – не надо. Не на что смотреть. Я ищу тебя, как собака, нюхом, А под сапогами прячется апрель, Потому без ветра, потому и сухо.

Ты стоишь, поникший, серый и пустой, Словно этот город выпил всё до капли. Что же ты печальный? Разве тяжело? Я бы не сказала. Снова те же грабли.

Я жестока? Правда? Нет уж, всё не так, Просто закрываю я теперь глаза. Что бы ни случилось – кажется, пустяк, Будь то ураганы, войны и гроза.

Ты смеёшься горько. Слёзы на щеках. Жалко очень город, знаю, и людей. Но на то мы – Смерти. Правда такова: Мы же забираем брошенных детей.