Текст книги "Я не верю в сказки (СИ)"
Автор книги: Matilda_Am
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Теперь один качок – и вверх, – велела она. Всё же, Леголас был очень силён, и в его руках Лола чувствовала себя так уверенно, как не чувствовала раньше ни с одной самой опытной базой*.
Через мгновение она оказалась на вытянутых руках эльфа – нужно признать, достаточно высоко, чтобы сердце её ёкнуло. Как же давно она этого не делала?.. Так много месяцев! Преодолевая страх, Лола подняла руки.
– Недостаточно.
– Спускать?
– Нет!
До решётки оставалось около полутора метров. Рост Лолы. Если бы только она сумела зацепиться, чтобы пролезть между прутьями…
– Леголас? – голос дрогнул, и она дрогнула тоже, заставляя эльфа сжать руки сильнее. – Ты должен вытолкнуть меня вверх. Сильно. Только, пожалуйста, лови!
– Я понял.
– Давай.
Пытаясь заставить тело работать так, как оно совершенно забыло, Лола, почувствовав сильный толчок, отчаянно распрямилась, устремилась прямо вверх… И зацепилась одной рукой за железный «турник».
Слава богу, честно говоря. Или богам, кем бы они не были.
Дело оставалось за малым: вскинуть вторую руку, с усилием вытолкнуть сильно похудевшее тело из проклятой ямы, осторожно скользнуть на землю, задыхаясь и почти плача, посмотреть вниз.
Светало. Уже светало.
Что теперь?.. Теперь, пытаясь не думать о лице Леголаса, по-прежнему холодном и отстранённом, нужно было поднять решётку: прутья её, хотя и были сделаны на значительном расстоянии друг от друга, еле позволили даже Лоле пролезть, а уж Леголас…
Встав так, чтобы не рухнуть в яму снова случайно, она схватилась обеими руками за холодное железо, потянула на себя так сильно, как будто это могло хоть сколько-нибудь оправдать её в глазах эльфа, и подняла… Дюйма на два с половиной.
– Не получается! – сказала Лола после ещё нескольких попыток. Решётка была тяжелее, чем что-либо, что она пыталась поднять в жизни вообще.
– Тогда зови на помощь.
– Но я не знаю даже, в какую сторону идти… Думай. Думай! – пробормотала она, впервые за все эти месяцы вспомнив, что думать всё-таки надо.
Как ни странно, почти сразу же в её голове зазвучал голос мистера Спилберга.
– Точно! – воскликнула Лола и тут же прикрыла рот рукой. Перебудить весь лес не хотелось.
– Что ты задумала? – вскинул взгляд Леголас, когда девчонка на минуту отскочила в глубину леса, чтобы найти камень потяжелее.
Конечно, он узнал, что она задумала, через несколько минут… Или чуть больше. Припомнив физику, которую знала в основном по «Фиксикам» и нескольким самым первым урокам, Лола соорудила что-то вроде рычага, чтобы, навалившись всем своим весом на один его конец, другим поднять решётку ровно настолько, чтобы Леголас, с усилием вскарабкавшись по выступающим камням и корням деревьев, мог выбраться.
– Хорошая работа, – пробормотал он, но от двух этих слов повеяло холодком.
Выйдя из леса, они обнаружили на берегу лориэнскую лодку, а вместе с лодкой и запыхавшегося Гимли, который поспешил к ним, с искренним беспокойством спрашивая, что у них стряслось. Леголас молча кивнул на Лолу.
Вернулись в лагерь, к встревоженным хоббитам, серьёзным Арагорну и Боромиру и чем-то обиженной Джин.
– Мы попали в ловушку для орков, – отчитался Леголас. – Подозреваю, сделана эльфами Лориэна, но очень давно: от чар бесконечной тяжести осталось только эхо… И всё же, нам нужно быстро продолжить путь. Вокруг ещё есть орки.
***
Сначала учителя разочаровались в её способности выучиться хоть чему-нибудь из школьной программы. Затем, мама также разочаровалась в этом, в стабильной карьере Лолы, а ещё в её способности находить друзей. Теперь, в ней самой разочаровался единственный, кого она любила и уважала одновременно и единственный, к кому была привязана в этом странном новом мире.
Это было больно.
– Леголас… – пробормотала Лола, подходя, но эльф остановил её, положив сильную руку ей на плечо.
– Нет.
Она отшатнулась, испугавшись его жёсткости.
– Но я…
– Нет, помолчи. И послушай. Ты проблема хуже Перегрина Тука. Ты как маленький ребёнок. Тебе невозможно объяснить что-либо. Сколько раз я предупреждал тебя об опасностях, которые здесь встречаются на каждом шагу, сколько раз я просил не лезть в эти реки, сколько раз пытался вытащить тебя из беды? Очевидно, что ты не глупа, но бросаться за тем, о чём ничего не знаешь… – его голос дрогнул, преломился и упал к их ногам, и эльф покачал головой. – Тебе не нужна моя помощь. Уйди. Сейчас.
Комментарий к 21. Сплошное разочарование
*Термины чир спорта. База – человек, находящийся в пирамиде “внизу”, т.е. поддержка; флаер – наверху.
========== 22. День рождения ==========
– Сильно из-за меня прилетело?.. Прости!
– Нахуй иди, – беззлобно откликнулась Джин. Лола смешливо фыркнула.
– Сама иди! Я не поржать пришла. Я это к тому, что у меня есть некое чудодейственное лекарство, которое помогает не только от ушибов и ссадин, но и от больных ягодиц… Специально брала. В Лориэне.
Джин не изменилась в лице, но её щёки и шея порозовели.
– Давай.
Лола нежно улыбнулась и протянула ей пузырёк с эльфийским бальзамом.
– Всегда пожалуйста.
– А тебе останется? – пробормотала Джин, смутившись даже сильнее прежнего. Ещё не слишком привычная к порядкам Средиземья (хотя училась она гораздо быстрее подруги), девушка не могла заставить себя говорить о них, даже в привычных кратких формулировках.
– Не-а… Но мне вряд ли понадобится. Леголас со мной уже неделю не разговаривает*, я имею все основания полагать, что лишилась очередного друга и, соответственно, наставника.
– Лола, – послышался укоризненный, но довольно мягкий голос позади. Девчонки обернулись, чтобы обнаружить Арагорна, сидевшего рядом, под деревом, с дымящейся трубкой в руке. Следопыт неторопливо вдохнул дым. С его губ сорвалось густое белое облако, тут же обратившееся кольцом, и он продолжил раздумчиво: – Как ты думаешь, почему Леголас молчит, м-м-м?
– Потому что я сплошное разочарование и проблемный ребёнок, – она выпалила это, особо даже не раздумывая, – и он больше не хочет меня видеть, ведь я проблема хуже Перегрина Тука.
Арагорн нахмурился. Джин молча дёрнула Лолу за рукав, что могло означать только: «прекрати, мать твою…». Но она действительно не поняла, что не так.
– Эти резкие слова он сказал тебе, дитя, когда был напуган и ранен твоим безрассудством, разве нет?.. Представь себе, Леголасу тоже бывает больно.
– От того, что я…
– Именно от этого! – Арагорн поднялся, снова выпустил облако дыма и положил руки на плечи Лолы, которая смотрела на него, не в силах поверить хотя бы одному слову. – Ты очень сильно его испугала. Леголас чувствовал себя так отвратительно, что не сдержался и сказал тебе несколько слов – резких, болезненных, я знаю, но это не делает их хоть немного правдивыми. Итак, он увидел, что эти слова причинили тебе много боли, а потому, решил молчать до тех пор, пока не будет достаточно спокоен для цивилизованного разговора. Ты это можешь понять?..
– Вы хотите сказать, что он сердится уже неделю? – осведомилась Лола, чувствуя, как всё её хвалёное самообладание рушится, хороня под своими руинами и её стремление сделать вид, что ничего особенного не произошло, и она уже теряла друзей раньше. Арагорн неприметно усмехнулся:
– У этого эльфа вспыльчивый характер.
– О, я могу себе представить, – пробормотала Лола. Нерешительно подняв взгляд, она посмотрела туда, где тонкая фигура Леголаса свернулась почти калачиком в заботливых ветвях дерева, хранивших его сон. Так значит, он вовсе не собирался бросать её одну на веки вечные… – Мне жаль.
– Ему тоже, – заверил Арагорн. – И когда он будет чуть меньше, чем в ярости, поговори с ним об этом.
Лола раздумчиво нахмурилась и сделала несколько шагов к воде.
– Арагорн?..
– Это я.
– Какой… Какой сейчас месяц? И день?
– Насчёт дня я не слишком уверен, но сейчас приблизительно середина марта. Скорее всего, ровная середина – завтра. Почему ты спрашиваешь?..
Она пожала плечами несколько неловко и пробормотала, обращаясь больше к себе, чем к следопыту:
– Если это так, завтра будет самый странный день рождения в моей жизни.
***
На следующее утро отряд покинул насиженную лесную поляну и отправился дальше по реке. Но прежде чем кто-либо даже проснулся, Леголас, бывший в дозоре, разбудил Лолу и, передав свой пост кому-то из хоббитов, велел следовать за ним. Они шли довольно долго вглубь леса, ставшего здесь гораздо светлее и явно безопаснее… Теоретически. Наконец, эльф остановился.
Лола несколько робко посмотрела на него, но выражение лица Леголаса уже не было таким ужасным, как прежде, и это принесло ей хоть какое-то облегчение. Он вытянул из-за пояса большой лист неизвестного ей дерева: на нём мелким убористым почерком было выведено:
«С недавних пор ты самая упрямая и непослушная девчонка, которую я имею честь знать. Ты очень решительная, Лола. Очень храбрая. Я ценю храбрость, но я был бы тебе признателен, если бы ты набралась и осторожности, потому что шестнадцать лет – это прекрасный возраст… Не тот, в котором хочется умереть.
Прости, если я был холоден. Моё сердце всё ещё тепло к тебе, просто я очень испугался, pen-neth faeg nin. Знаешь, когда родители пугаются, они иногда очень кричат.
С днём рождения, Лола. Как бы то ни было, с днём рождения. Я люблю тебя, и все здесь любят. Что же до подарка – я отдам его тебе, когда всё это закончится. Будь осторожна, и ты увидишь, потому что это лучший подарок на свете.»
Она подняла взгляд. Леголас стоял, и его неземное лицо почти светилось, и он улыбался – неприметно, но так озорно и тепло, как, по заверениям Арагорна, умеют только лесные эльфы.
– Спасибо, – пробормотала девчонка. Она не знала, что ещё сказать. Она действительно была благодарна ему: даже не за обещание подарка, а за прощение. Почувствовав, как в глазах загораются слёзы – она понятия не имела, от чего – Лола быстро стёрла их рукавом. – Ты всё ещё злишься?
– Немного сердит, – признал Леголас.
Она уже слышала это раньше. Леголасово «немного сердит», как правило, означало, что он был полон тихой ярости, и было предназначено для того, чтобы немного её поубавить. Когда они с хоббитами говорили об этом, Пиппин справедливо заметил:
– Он говорит так потому, что «немного сердит» звучит гораздо лучше, чем «я так зол на вас, сэр, что хотел бы превратить в корм для орков»!
– Прости… Леголас, ты нужен мне. Действительно нужен. Мне нужен друг, и ещё мне нужен наставник, ты знаешь это. Просто здесь, в Средиземье… Я почему-то чувствую потребность бежать, как только что-нибудь происходит. Не знаю, почему, правда, не знаю!
– Ты не знаешь? Или, может быть, ты не спрашивала себя об этом, пытаясь найти ответ? – возразил Леголас. – Ничего не случается просто так. Если тебе постоянно нужно бежать, значит, есть от чего бежать.
Лола серьёзно задумалась. Когда она хотела переплыть Бруинен, когда сожгла книгу лорда Элронда, когда полезла к тем проклятым птицам и бросилась за существом, о котором ничего не знала… На что она рассчитывала? Действительно добиться чего-то кроме неприятностей? Вряд ли.
– Может быть, ты убегаешь от воспоминаний, pen-neth? – мягко подтолкнул Леголас. Лола недоуменно посмотрела на него… А затем, она поняла.
Каждым необдуманным поступком, каждым резким движением в Средиземье она была обязана своей памяти. Мама, дом, пластинки Нирваны, гипоаллергенные продукты, дурацкий школьный автобус… Она просто пыталась забыть. Вытеснить старые воспоминания новыми.
Лола медленно кивнула, и её голова вдруг устало склонилась на грудь Леголаса. Он положил руку на её плечи.
– Это нормально, pen-neth. Поверь, это нормально…
– Кажется, ты в другие миры не попадал, разве нет?
– Мне есть с чем сравнивать. Я человек чести, помнишь?
Лола сдавленно фыркнула в складки его плаща. Леголас задумался.
– На самом деле, если бы ты так не стремилась сбежать из Средиземья, из тебя мог бы получиться неплохой разведчик… Возможно.
Лола отстранилась недоверчиво:
– Военный?.. Из меня?
– Да. Я уже упоминал, что у меня много друзей среди разведчиков, и я знаю, что для разведчика главное – непреодолимое желание пролезть куда не надо… Если ты понимаешь о чём я.
– Какой же ты противный, – пробормотала она, краснея, и Леголас рассмеялся:
– Просто отвратительный! Я знаю.
Они стояли так ещё довольно долго, но до рассвета было далеко, и они могли себе это позволить.
– Pen-neth? – тихо вздохнул эльф. Лола вскинула брови. – Что мне с тобой делать не знаешь?
– Знаю, – пробормотала девчонка, чуть не зажмурившись от смущения, и Леголас улыбнулся своей лёгкой озорной улыбкой. – Эй! Не смейся… Я пытаюсь быть честной.
– Я не смеюсь над тобой, – примирительно сказал он. – Я ценю твою храбрость, малышка. Но как же до того, что это «насильственное действие, а кроме того, в большинстве случаев оно совершенно бесполезно»?
– Ну… Скажем так, ты был рядом достаточно долго, чтобы меня переубедить.
Леголас рассмеялся и хотел что-то ещё сказать, но в следующую секунду, уши его быстро дёрнулись. В отдалении зазвучал рог.
Комментарий к 22. День рождения
*и вот тут мне показалось, что Арагорн и Джин для Лолы и Леголаса будут как почтальон Печкин, когда Матроскин и Шарик поссорились…
========== 23. Сила смерти ==========
Как это неоднократно бывало и раньше, жизнь братства и ход истории изменились менее чем за один час.
Когда Лола и Леголас бросились на звук, первое, что они обнаружили, была целая толпа орков, орудовавших в брошенном отрядом лагере. Не то чтобы это было неожиданно. Эльф, предусмотрительно захвативший с собой всё своё оружие, вытянул из-за спины лук и приладил стрелу, поражая нескольких врагов ещё до того, как они заметили его присутствие, а Лоле отдал парные кинжалы, с которыми она понятия не имела, что делать.
– Леголас! – испуганно вскрикнула девчонка: возле её уха просвистела орочья стрела. Он развернулся и пронзил сердце обладателя этой стрелы насквозь.
У них были проблемы.
– Беги и разыщи Арагорна, Гимли, кого угодно, – велел Леголас, и в следующую секунду орки, наконец, поняв, куда стрелять, устремились к ним. Лола с сомнением посмотрела на эльфа. Его лицо горело решимостью. Даже если у них были проблемы, он мог с этим справиться. И он был намерен. Без её участия. – Делай, что я говорю тебе! – Леголас обернулся на мгновение туда, где она всё ещё стояла, отчаянно сжимая в руке кинжал и кусая губы. – Будь моим разведчиком, pen-neth. Отыщи наших спутников. Беги.
И вот тогда, Лола побежала.
Пригибаясь под бесконечным градом стрел, она бросилась в лес, быстро, чтобы не передумать, чтобы не обернуться, чтобы найти хоть кого-нибудь, чтобы… Чтобы только не подвести Леголаса. Светлый, редкий лес позволял разглядеть фигуры орков, и она опасалась, как бы те не увидели её саму. Впрочем, эти тёмные фигуры скоро стали реже и, наконец, рассеялись. Впереди показались силуэты в лориэнских плащах. Арагорн и Джин.
Лола поспешила к ним.
– Арагорн?.. Какого… Что случилось? Где Гимли, хоббиты, кто-нибудь?
– Я не знаю, – очень тихо сказал следопыт. Как и Джин, он печально смотрел в одну точку где-то на земле, и это побудило Лолу посмотреть туда тоже. Зря. Она отшатнулась, чуть не падая в руки подруги.
– Эй, – пробормотала ей на ухо Джин, и, к её удивлению, это помогло. – Так бывает.
– Бывает, – согласилась она, быстро отводя взгляд от Боромира, пронзённого десятком стрел прямо в грудь. И уточнила на всякий случай: – Он… Мёртв.
– Боюсь, что так, – вздохнул Арагорн. – Жаль. Я знал его ещё мальчишкой и надеялся укрепить ту связь, что была между нами когда-то, но сила Кольца даже здесь оказалась слишком велика. Если бы нашлось что-то, что могло бы дать нам хоть немного надежды теперь…
– Мы похоронили друга, но не надежду, – возразил Леголас, возникая рядом вместе с Гимли – слегка окровавленный, но хотя бы живой. И Лола почему-то точно знала, что он говорил это не впервые. – А надежда жива, пока жив каждый из нас.
Арагорн коротко кивнул. Затем, он рассказал, что случилось.
Они потеряли Фродо и Сэма: хоббиты, взяв лодку и кое-что из своих пожитков, отправились прямиком в Мордор без остальных членов отряда. Они потеряли Боромира. Они потеряли Мерри и Пиппина, и полагали, что их попросту схватили орки: кинжалы их валялись, вместе с поясами, на земле неподалёку.
И Гимли резюмировал:
– Выходит, выбор простой: либо гнаться за Фродо на лодке, либо за орками – пешим ходом. Так и так, затея безнадёжная.
– Это не орки Дол Гулдура, – пробормотал Леголас, отыскав с десяток целых орочьих стрел и напряжённо их разглядывая. Арагорн кивнул:
– И не орки Мордора. Если я что-то в этом понимаю – а я понимаю, – многие из них пришли с Мглистых гор, а вот остальные…
– Арагорн! – позвала Джин, обследовавшая уродливые трупы с невероятным хладнокровием. Обернулись все. В руках она держала огромный и явно тяжёлый щит с изображённой на нём эмблемой: белая ладонь на чёрном поле. – Вот это?..
– Не трогай их! – нахмурился Арагорн, но строгость его тотчас же сменилась раздумчивостью. – Эта надпись… Руническое «С», белое клеймо – где же я её видел?
– «С» – значит Саурон, ясное ж дело, – пожал плечами Гимли.
Завязался достаточно долгий спор. В конце концов, выяснилось, что Саурон тут уже точно не при чём, а вот чародей Саруман – некогда друг и собрат Гэндальфа – к оркам с руной «С» причастен может быть.
– Дело неясное. И всё же, – пробормотал Арагорн. – Фродо сам ведь избрал свой путь. Путь, в котором нам места уже нет… Нам не нужно более вмешиваться в дела Хранителя Кольца, вот что я думаю. А вот выручить Мерри и Пиппина – это дело верное.
– Стало быть, охотимся на орков? – усмехнулся Леголас.
– Стало быть, охотимся на орков. Дождёмся наступления темноты – и нужно будет выдвигаться.
– Хорошо. У меня здесь есть незаконченное дело, – мягко сказал эльф. – Позволь разобраться, прежде чем мы отправимся дальше.
– Разбирайся, – неприметно нахмурился следопыт. – Но, пожалуйста, быстро и осторожно.
– С каких пор ты сомневаешься в моей скорости и осторожности? – Леголас протянул руку требовательно, и Лола приняла её, чувствуя себя маленьким храбрым ребёнком. – Не более часа, Арагорн. Если мы задержимся – вот тогда бей тревогу.
Условились. Не отпуская руку Лолы, эльф быстро зашагал дальше вглубь леса, и этот властный жест если и не напугал её, то впечатлил точно, так что девчонка, пытаясь не отставать, ощутила, как внезапно ёкнуло сердце и… Заболела задница.
========== 24. Смысл ==========
– Леголас?
– М-м-м?
– Мы сейчас вернёмся в Имладрис.
Эльф остановился, быстро сориентировался и нахмурился снисходительно: его раздумья заняли не больше пяти минут, просто нервная Лола начинала терять терпение.
– Я так не думаю, pen-neth. Можно ли предположить, что тебе не терпится оказаться у меня на коленях?..
– О нет! Действительно нет, Леголас. Просто иди вперёд, это отличное утро для прогулки в лесу.
– Отличное утро для очень многих вещей.
Небольшой гранитный грот скрывался совсем немного дальше, снаружи увитый лианами так, что его трудно было различить, а изнутри светлый и полный невероятной красоты валунов. При взгляде на них у Лолы снова сердце забилось чуть быстрее. И как умудрялся этот эльф находить такие булыжники как раз когда она творила… Кхм… Нехорошие вещи?
Леголас остановился возле длинного, плоского камня, чем-то напоминающего скамью.
– Сейчас послушай меня внимательно, хорошо? – он требовательно протянул руку к свободной руке Лолы, разворачивая её лицом к себе. Слишком смущённая, чтобы смотреть на него, девчонка скользнула взглядом по его плащу, тунике, расшитой листьями, поясу с множеством ножен и сумок, привязанных к нему… На секунду она задумалась о том, что Леголас наверняка хотел бы использовать этот самый пояс теперь. Во всяком случае, его нельзя было бы за это винить. Она вздрогнула. Он заметил это, как всегда замечал. Изумрудные глаза чуть насмешливо сверкнули: – Даже не думай об этом, pen-neth faeg, он мне не понадобится.
Леголас сжал руки Лолы чуть сильнее.
– Мы уже делали это прежде, и тогда я старался объяснить тебе серьёзность твоих проступков, но забыл объяснить что-то куда более важное, pen-neth, просто потому, что сам так привык к этому с детства, что оно кажется очевидным. Мне жаль, что все предыдущие разы я пытался проигнорировать это и просто сделать то, что должен был. Но послушай. То, что я сейчас сделаю, имеет смысл.
– Смысл, Леголас?.. – недоуменно пробормотала Лола. Она отлично знала смысл порки, но эльф говорил так, будто в этом была какая-то тайна.
– Да, именно так. Но, возможно, пока что больший, чем ты можешь понять и представить вообще. Ты гостья из другого мира.
– Я приняла правила этого мира ещё в Лориэне, Леголас. Просто… Расскажи мне, что это значит, а я постараюсь понять. Обещаю.
– Ai! – ахнул эльф, и на его губах вспыхнула лёгкая озорная улыбка. – Как мудро с твоей стороны! Так быстро и мудро, pen-neth, а мне, полагаю, потребовались очень долгие годы для того, чтобы принять порядки моего дома – и ещё потребуются. Очень хорошо.
Сердце Лолы, так испуганно бившееся в клетке её рёбер, на мгновение потеплело от его похвалы. Как же он умудрялся?..
– Запомни кое-что, маленькая эллет: я ненавижу это делать. Ни в малейшей степени мне не доставляют удовольствия твои слёзы, но я знаю, что иногда они должны быть пролиты. И вот он смысл, pen-neth nin. Всё, что я делаю – для тебя. Всё, что я делаю – забота о тебе. Если я зол, я зол не на тебя, а на то, что ты творишь, и хотя иногда может показаться, что жестокий эльф пытается вбить в тебя жизненные истины… Милая, жестокий эльф не может сделать тебя счастливой и свободной прямо сейчас. Но своими чудовищными методами воспитания он может сделать твою жизнь гораздо проще.
Лола слушала Леголаса завороженно, а затем, смущённо уставилась в землю. Жестокий эльф. Точно то, что она так часто думала о нём в этой самой формулировке, и что ни в малейшей степени не являлось правдой; потому что, хотя Леголас обладал неукротимым нравом и жалящей рукой, он был добрым. Он никогда не делал чего-либо, кроме добра, по отношению и к ней, и к любому из их спутников. Даже если они ему не нравились. Даже если ему не нравилось это добро.
Леголас улыбнулся ей своей красивой, почти сияющей улыбкой. Ободряюще. Затем, он снял плащ, отстегнул пояс с оружием и опустился на избранную с самого начала каменную «скамью»:
– Тебе будет неудобно в плаще и камзоле, Лола.
– Ты заботишься о моём удобстве? Сейчас? – недоуменно осведомилась девушка, но лориэнскую одежду поспешно стянула. Леголас протянул руку, и она без особенного удивления обнаружила, что броситься в Андуин значительно легче, чем просто лечь. Лечь поперёк его колен.
– Я забочусь об удобстве любого, кто лежит у меня на коленях, малышка, потому что, как правило, им придётся пробыть там какое-то время и всё это время прислушиваться ко мне.
Лёгкая, но решительная рука подняла полы её плотной туники и стянула до колен штаны, и Лола почувствовала это ужасное, отвратительное, ненавистное прикосновение ветра к внезапно обнажённой коже! Мурашки побежали по всему телу, где-то внизу живота завязался крепкий узел… И прежде, чем эльф предпринял хоть что-нибудь ещё, девчонка у него на коленях горько расплакалась. Ей было так, так стыдно! Меньше всего на свете ей хотелось бы заставить Леголаса сделать это ещё раз.
– Ну вот, pen-neth, теперь ты плачешь… Тсссс, – сказал эльф немного мягче. Его ласковая рука погладила дрожащую спину девчонки. – Я знаю, что ты огорчена, и мне очень жаль, но извиняться за то, что намерен сделать, я не стану. Броситься в ледяную быструю реку, а затем в кишащий орками лес… Вдумайся. Это было опасно, глупо, наконец, просто бессмысленно. Ты знала это, как знала, что у тебя будут неприятности. Или я не прав?
Лола расплакалась ещё горше, но он дал ей много времени, чтобы совсем успокоиться, гладя по спине и тихо мурлыкая песенку. В конце концов, она задышала ровно.
– Хорошо, pen-neth, – теплота в голосе Леголаса поразила снова. – Очень хорошо. Ты в порядке. Ты в безопасности со мной. Я не причиню тебе вреда, драгоценный ребёнок.
Девчонка закрыла глаза, стараясь не прислушиваться к дрожи во всём теле даже когда яростный шлепок упал на её бедную обречённую задницу. Первый всегда худший. Она едва не подскочила.
Однажды, после последней порки, Лола осмелилась говорить с Леголасом на эту тему (правда, с тех пор не пыталась, потому что у эльфа и ветра не спрашивай совета) и спросила его об этих первых шлепках, таких сильных и жгучих, что она каждый раз думала, что может потерять сознание.
– Я имею ввиду… Почему ты это делаешь? В этом есть какой-то смысл?
– Потому что я хочу полностью завладеть твоим вниманием, – сказал он тогда. Лола чуть не фыркнула.
– Неужели ты сомневаешься в моём внимании, когда я уже лежу у тебя на коленях?
– Pen-neth, если бы ты видела сама, как ведёшь себя у меня на коленях, ты бы поняла, какое внимание я имею ввиду.
И теперь она поняла. Ой! – как же невероятно хорошо она это поняла, когда, наконец, без сопротивления позволила ему опускать эту жестокую, жалящую руку! Он требовал того, чтобы быть услышанным. Даже если ничего не говорил.
– Ты слишком много думаешь, малышка, – пробормотал Леголас. С его оглушительными шлепками теперь было покончено, и его ладонь, тонкая, с длинными пальцами, опускалась размеренно, жёстко, устойчиво… Медленно. – Тебе не нужно думать сейчас. Я отлично справляюсь за нас обоих. Я знаю, что делать, и если ты говоришь, что принимаешь правила этого мира теперь, прими и мою заботу.
Лола очень боялась почувствовать порку в полной мере. И всё же, против его прямого приказа она теперь вряд ли когда-нибудь осмелилась бы пойти. Крепко зажмурившись и сдавленно всхлипывая в собственный скомканный плащ, она впервые попыталась не пережить, а принять.
Стыда, как ни странно, не было. Или она перестала его чувствовать. Всё, что она чувствовала, была бескомпромиссная порка Леголаса: бесконечное жжение, сохраняющееся и преумножающееся после каждого шлепка, пульсация в её обречённых ягодицах, её отчаянно повторяющиеся всхлипы и рассеянные мысли. Всё, что она помнила, была постоянная хватка Леголаса на её талии, твёрдая, но очень осторожная, и его бёдра, которые вне всяких сомнений даже сквозь брюки и тунику отчётливо ощущали её выступающие больше должного рёбра. Его успокаивающий, усмиряющий голос, его слова, его присутствие… И пока ещё всё, что она знала в этом странном мире, был сам Леголас.
И, как ни странно, в этом ослабленном, почти бездумном состоянии Лола пришла в себя и поняла ещё кое-что.
Это нельзя было остановить. Это не было необходимости останавливать. Если бы так было нужно, он держал бы её на своих коленях до конца времён, превращая её непослушную задницу в нечто горящее, и его точная, жёсткая рука опускалась бы и опускалась, бесконечно шлёпая, никогда не утомляясь, вечно трудясь над тем, чтобы научить её. Помочь ей.
– Возвращайся ко мне, – более требовательный голос прорвался в мысли девушки, и Лола очнулась окончательно. Стараясь отвлечься от по-прежнему жалящих шлепков, она отчаянно прислушивалась к Леголасу теперь. – Вот так… Очень хорошо, что ты снова здесь, pen-neth, потому что нам пора возвращаться. Ты понимаешь?
– А-ага, Лег’лас! – пробормотала она. Теперь у неё не возникло и мысли дерзить. Не из-за боли, просто… Это казалось неправильным теперь, когда она понимала, что именно делал этот жестокий эльф.
И вдруг, всё закончилось. Шлепков больше не было, как не было и его строгого голоса, и Лола, открыв глаза, обнаружила, что всё это время отчаянно цеплялась за бедро Леголаса. Её плащ был пропитан слезами почти насквозь.
– П-прости, – пробормотала она. – Прости, прости, прости, что была проблемой…
– Ты хоть живая? – мягко усмехнулся Леголас, нисколько не прислушиваясь к этим глупостям… И слава богу. Лола кивнула, всё-таки жалея, что отдала Джин весь свой бальзам: он бы теперь пригодился. – Хорошо. Скажи, когда сможешь идти.
– И уйду от тебя служить Саурону, – буркнула Лола. Как всегда после Леголасовой порки, она немного сердилась, но это могло вылиться разве что в ворчание. Эльф посмотрел на неё удивлённо и достаточно весело для такого заявления:
– Я тебе уйду, pen-neth faeg.
========== 25. Погоня ==========
Бежали на север. Неутомимый Арагорн мчался впереди, Леголас и Гимли не отставали, а вот Лола и Джин очень скоро потеряли всякие силы и к рассвету почти плелись позади.
– Так дело не пойдёт, – встревожился гном, в очередной раз останавливаясь, чтобы дождаться их. – Эти дети и за орками не угонятся, и силы потеряют, и нас изведут, друзья…
– Стало быть, это тело, – откликнулся Леголас и подхватил Лолу на руки так легко, будто она по весу не превосходила любой из его кинжалов, – я беру на себя.
– Поддерживаю, – пробормотал Арагорн. – Джин… Нет, не тяжело. Не волнуйся.
Эльф и следопыт и правда не выглядели так, будто их хоть сколько-нибудь обеспокоила их ноша: они устремились вперёд опять, даже быстрее, чем прежде. Лола даже умудрилась уснуть в сильных и очень осторожных руках Леголаса, убаюканная его быстрым, лёгким шагом, и проспала много, очень много часов, ослабленная скудостью пищи и долгой дорогой.
Когда она проснулась, белел рассвет уже следующего дня. Лола лежала на земле, заботливо укутанная в два плаща – собственный и плащ Гимли, лучше спутников знавшего, что такое в дороге простуда. Все спали – все, кроме Леголаса: он стоял на краю утёса, хмуро глядя куда-то в небо.
– Эти твари от нас за тридевять лиг уже, – сказал он, услышав тихие шаги позади. – Теперь только орёл их догонит. А мы, да ещё с таким прекрасным балластом…
– Вы балласт, что, зря тренировали? – возразила Лола. Леголас усмехнулся.
– Нет. Но несколько месяцев опыта со столетиями всё равно не сравнятся.
– Ну, когда-нибудь я всё-таки научусь. А до тех пор… Придётся терпеть.
Губы эльфа дрогнули, однако на этот раз его улыбка была значительно более грустной.
– Надеюсь, что нет.
– Сам же говорил, что из меня получится хороший разведчик, – она пожала плечами. – Могу побыть… За неимением лучшего занятия. Барабанную установку посреди войны и искать нечего.
– Если мы выживем и когда-нибудь доведётся, я познакомлю тебя с моим мастером по оружию, – рассмеялся Леголас. – Хотя я гарантирую, что поначалу тебе не понравится.
– Это почему?
– Видишь ли, тот, кто выдрессировал меня так, что даже этот путь я преодолеваю без сна, может показаться… Немного… Очень строгим.
***
Бежали ещё три дня, не зная отдыха и останавливаясь только на ночлег. Засыпали мёртвым сном, просыпались – и видели неизменного Леголаса: он или стоял неподвижно, хмуро глядя куда-то вдаль, или расхаживал из стороны в сторону, быстро напевая что-то на родном языке. Радовало только, что зима наконец отступила, и всё вокруг – леса, степи, звери и птицы – ожили, а ещё, путникам не приходилось теперь умирать от холода.
