Текст книги "Урок верности (СИ)"

Автор книги: Matilda_Am

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Глава 1, в которой Тауриэль великодушно прощена. ==========

– Я мог бы отправить тебя в изгнание, а мог бы отправить тебя в темницу за неподчинение и угрозы твоему королю. Тем не менее, я не хочу терять такого блестящего капитана, как ты. Ты служила в моей армии много лет и никогда не заставляла меня усомниться в твоей преданности. Кто знает, возможно, не появись эти гномы сейчас, ты никогда не пошла против меня… Верно?

Голос Трандуила мягко струился в его походном шатре, укрывая всё куполом спокойствия, чтобы эльфийка, стоявшая перед ним, могла немного успокоиться. Хотя, признаться честно, он бы вовсе не возражал, если бы она нервничала чуть больше; в конце концов, она натворила столько дел в королевстве и за его пределами, что наказание, которое задумал он, было явно слишком мягким.

– Да, милорд, – прошептала Тауриэль, всё ещё не в силах на него взглянуть. – Клянусь, я никогда не думала о дезертирстве! Я никогда не думала о предательстве. Но странное… Странное чувство велело мне… Идти. За ним, – поняв, что она слишком много болтает, эллет вскинула испуганный взгляд. – Простите, милорд.

Хотя она явно безумно боялась своего короля, её глаза ему ясно показали, что она говорила искренне. Трандуил усмехнулся, хотя причин для веселья не было:

– Твоя проблема как раз в том и заключается, что, как ты справедливо заметила, ты не думаешь. Влюблённость, особенно первая влюблённость, буквально сводит нас с ума, Тауриэль. Я знаю, что ты чувствовала, когда встретила кого-то невероятно близкого себе. Я знаю, как тебе больно сейчас, когда приходится с ним расстаться. Но я заклинаю тебя, капитан королевских лучников, помни не только о своих чувствах.

На несколько секунд воцарилась тишина, которой Тауриэль воспользовалась, чтобы перевести дыхание. В последний раз её король говорил с ней ласково и нравоучительно, как с дочерью, казалось, ещё до её совершеннолетия, а это так напомнило те дни, что сердце эллет, всё ещё мёрзлое после расставания с Кили, как будто слегка оттаяло.

Ей было больно терять близкого друга. Но даже она, девчонка, всегда находившаяся во власти своих собственных чувств, знала, что это была далеко не смертельная тоска по возлюбленному. Это было не то, для чего она готова была отправиться в Валинор, или в долгое изгнание.

– Итак, – продолжил Трандуил, нетерпеливо щёлкнув пальцами, – что же касается твоего наказания. Я полагаю, двух лет в составе моей регулярной стражи тебе будет вполне достаточно.

Она казалась слегка потрясённой. Фактически, его приказ означал, что она должна была охранять двери королевского кабинета по восемнадцать часов в сутки в течение двух лет.

Мгновенно представив себе реакцию сослуживцев, Тауриэль не могла не воспротивиться:

– Но, мой король…

– Ты знаешь, что я мог бы наказать тебя гораздо строже, – сурово повторил Трандуил, не давая взбалмошной эльфийке надежду на то, что переубедить его было в принципе возможно.

Он и правда считал это наказание слишком мягким, хотя догадывался, что оно не станет единственным, потому как был в его королевстве ещё один эльф, отчаянно пытавшийся вырастить и воспитать Тауриэль правильно. Главнокомандующий армии, лорд Фисэмар.

Юная эллет стояла, склонив голову, как крошечный эльфёнок, которым она, собственно, и являлась по сравнению с Лесным Королём.

– Да, мой король.

– Знаешь, мне до сих пор обидно, что после стольких лет и стольких попыток вырастить из тебя достойную леди, я не получаю ничего, кроме бесконечных «мой король» да «мой лорд», – фыркнул Трандуил, отвлекая её от горьких мыслей. Так же, как большинство лесных эльфов, он обладал взрывным характером, но долго сердиться не мог.

А Тауриэль не могла долго расстраиваться. По её губам скользнула тщательно скрываемая ухмылка:

– Думаете, мне очень приятно, что тот, кто был моим отцом большую часть моей жизни, называет меня бездушно «капитан»?

Трандуил попытался не смеяться: в конце концов, он должен был быть как минимум сердит на дезертира его армии.

– Ты свободна, невыносимая девчонка! Иди к своим друзьям, но смотри не попадись нашему лорду Фисэмару, а то он в последнее время… Не в духе.

Ухмылка исчезла с лица Тауриэль быстрее, чем появилась. Мысль о том, чтобы встретиться с грозным мастером по оружию ей совершенно точно претила, и Трандуил понимал, почему.

– Д-да, мой король, – пробормотала эллет и поспешила скрыться с глаз долой.

========== Глава 2, в которой возмездие всё же настигает её. ==========

Тауриэль не была уверена, восстановилась ли она полностью после битвы, с момента которой прошло три дня. Все эти три дня она не покидала королевского шатра и не имела возможности проверить это, но теперь, в ходе эксперимента, сумела выяснить, что зажили ещё далеко не все раны. Ей было трудно идти, она постоянно теряла баланс. А поскольку все Эльдар рождаются с идеальным чувством равновесия, это очень быстро выбило Тауриэль из колеи.

Стараясь протиснуться сквозь стройные и чётко сгруппированные то тут, то там команды эльфийских воинов, и людей, которые, казалось, всё ещё ужасно паниковали, она пыталась найти нужные лица, не зная, живы ли ещё их обладатели. Её зрение было слегка размыто, а спускающиеся сумерки только ухудшили дело.

Разумеется, кончилась эта прогулка тем, что Тауриэль споткнулась о чью-то ногу и, немедленно потеряв равновесие, упала на мелкие камни. Ладони, локти и колени тотчас же отозвались сильной ноющей болью.

– Pen-neth! – услышала она суровый, до мурашек знакомый голос, и испуганно вскинула голову, чтобы увидеть того, кто протягивал ей руку помощи.

Ну конечно. Над ней возвышался рыжеволосый, черноглазый и в крайней степени суровый главнокомандующий армии Лихолесья.

Это был… Конец. Однозначно.

***

Воспоминания Тауриэль об их первой встрече не были очень точными. Встретились они всего через несколько дней после того, как она попала во дворец, когда её родители погибли. Удивляться не стоило: лорд Фисэмар был лучшим другом и главным помощником короля, к которому малышка уже была невероятно привязана, и они должны были познакомиться рано или поздно.

Тауриэль помнила, что воин сначала очень напугал её, потому как выглядел он действительно устрашающе: шрам пересекал его суровое лицо, и не было ни минуты, когда он не носил бы при себе оружие.

Но он сумел утешить её, когда она в очередной раз горько плакала, вспоминая родителей.

И он всегда защищал Тауриэль от ночных кошмаров.

И научил её стрельбе из лука.

Хотя эти двое не всегда очень легко ладили, с тех самых пор и до настоящего момента они стали хорошими товарищами и вечными компаньонами друг другу.

***

Не получив ни малейшего движения от перепуганной ученицы, лорд Фисэмар насмешливо закатил глаза и наклонился, чтобы фактически подхватить её с земли, отступая в сторону, когда Тауриэль едва не стошнило прямо на него.

– П-простите, сэр, – пробормотала она, опираясь о его руку. – Простите…

– Это не то, за что ты должна извиняться, – покачал головой воин и бережно убрал с её лица рыжую прядь. – Идём. Здесь слишком шумно.

Он отвёл Тауриэль в свой шатёр, выгнал оттуда ожидавших его эльфов и усадил её на кровать.

– Итак, – начал он воспитательную беседу, очищая ранки на руках ученицы смоченной тряпкой. – Рассказывай мне о твоих похождениях, pen-neth. Как так получилось, что ты сбежала, оставив своих воинов перед битвой, угрожала своему королю, обеспокоила добрую половину королевства, да ещё и покалечиться умудрилась?

К концу фразы голос главнокомандующего превратился почти в рычание. Хотя он продолжал невероятно нежно и осторожно осматривать раны Тауриэль, стараясь не причинить ей боли, она почему-то отчётливо поняла, что попала в переделку. В очень плохую переделку.

Нервно сглотнув, юная эллет огляделась вокруг в поисках шанса на побег. Но лорд Фисэмар заметил её судорожные движения и снисходительно рассмеялся, а затем повторил свой вопрос. Сбиваясь и лихорадочно копаясь в мыслях, Тауриэль попыталась обосновать каждую из совершённых ею глупостей, что было довольно трудно, потому как у большинства из них просто не было основания.

– Ладно, довольно, сейчас отдохни немного, – велел наконец воин, отходя к некоему походному подобию письменного стола и начиная работу с какими-то письмами и картами. – Полагаю, прежде чем ты уснёшь, нас ждёт ещё один серьёзный разговор.

– Разговор? – быстро повторила Тауриэль. Расслышав тщательно скрываемый испуг, лорд Фисэмар насмешливо хмыкнул:

– Именно.

– К… Какого рода разговор?

Она знала ответ. Это было пугающе очевидно.

Его взгляд стал ещё строже, если это вообще было возможно.

– О, думаю, ты прекрасно понимаешь.

Тауриэль тихо застонала и спрятала алеющее лицо в ладони, но воин только закатил глаза в ответ на её драматизм.

Итак, попытки сопротивления лорду Фисэмару обычно ничем хорошим не заканчивались, но попробовать всё же стоило, если она не хотела болезненных напоминаний об этом разговоре ещё целую неделю.

– Но, сэр, король сказал, что моё наказание…

– Король озвучил свою часть наказания, однако мне он не запрещал добавить мою, не так ли?

Даже если мастер по оружию ещё не прикоснулся к ней и пальцем, сидеть Тауриэль было уже откровенно некомфортно, и больше всего хотелось вскочить и убежать из его шатра. Но это они уже, кажется, проходили.

– Фисэмар, пожалуйста, я же…

– Во-первых, на твоём месте я бы сидел тихо и не усугублял свою участь, – воин наконец позволил себе раздражённо рявкнуть. Закончив со своими бумагами, он отложил их и подошёл к кровати, чтобы занять место поспешно вскочившей ученицы. – А во-вторых, это не обсуждается, и нет, Тауриэль, ты определённо не слишком взрослая для порки. И поскольку, кажется, опасность смерти от потери крови тебе больше не грозит, давай приступим к нашему разговору.

Эллет прикусила нижнюю губу, принуждая себя к молчанию, когда командир бескомпромиссно похлопал по своему колену. В её животе словно узел завязался. Совсем как пару сотен лет назад.

Пытаясь вспомнить о том, что она отважный командир лучников, в конце концов, Тауриэль робко склонилась и заняла положенное ей место на коленях наставника. Лорд Фисэмар подумал было с удовлетворением, что сопротивлялась она относительно недолго, но стоило ему коснуться пояса её штанов, чтобы стащить их вниз, как последовало ещё одно раздражающее неповиновение.

– Пожалуйста, мой лорд! – испуганно вскрикнула Тауриэль; её рука метнулась назад, чтобы остановить его руку. – Пожалуйста, хотя бы не снимайте…

Лорд Фисэмар изумлённо изогнул бровь: хотя действительно прошло немало лет с момента предыдущего наказания, он прекрасно помнил, что она никогда раньше так не делала. Решительно оттолкнув руку эллет и всё-таки сдёрнув многострадальные штаны, он строго проговорил:

– Тауриэль, разве я когда-нибудь наказывал тебя через одежду? – девчонка покачала головой поверженно. – И почему ты решила, что сейчас я вдруг изменю правила?

Окончательно униженная Тауриэль не смогла ничего ответить, она только зажмурилась и отчаянно зашипела, когда Фисэмар опустил руку в первый раз. Жёстко. С силой.

Как? Как, во имя Яванны и Мандоса, могла обыкновенная ладонь ужалить так больно?!

В последние дни она много плакала, и слёзы снова заструились по её лицу, когда мастер по оружию быстро отвесил её ягодицам ещё несколько «пощёчин». Всего пара минут потребовалось воину, чтобы заставить юную эллет кричать… Немного более громко, чем это было бы уместно.

Тауриэль могла пережить десятки сражений и глазом не моргнув, но оказываясь на чужом колене, она обычно теряла самообладание очень быстро. Когда-то давно, когда такие наказания ещё были регулярными для неё и Леголаса, ей было ужасно стыдно, и она даже спросила у Трандуила, позволительно ли это. Но король только снисходительно усмехнулся и ответил: «Я даю тебе очень вескую причину кричать, малышка, не думай об этом.» И она действительно не думала. Было довольно трудно думать о чем-либо постороннем на колене строгого главнокомандующего.

После двадцати тяжёлых «пощёчин», Тауриэль сбилась со счёта просто потому, что её собственные вскрики мешали сосредоточиться.

– Фисэмар, пожалуйста! – горько всхлипнула она. – Мне больно, это… Ах! Это слишком!

– Слишком? – грозно нахмурился лорд Фисэмар. Легко приподняв Тауриэль, он закинул ногу на ногу, чтобы вздёрнуть изрядно покрасневшие ягодицы выше и отвесить несколько гораздо более крепких ударов по чувствительной части между ягодицами и бёдрами. Эллет ударила ногами по воздуху, и в этот момент была более чем уверена, что её визг слышал весь лагерь. – Такой наглости я не потерплю, юная леди! За всё, что ты натворила, было бы мало портупеи! Я понятно объясняю?

– Да! – взвыла несчастная лучница. Не то, чтобы в её положении можно было сказать «нет». – Простите, сэр!

Удовлетворённый этим, Фисэмар вернулся к прежнему положению и прежней системе порки, что, казалось, принесло Тауриэль очень короткое мгновение облегчения.

Ровно до тех пор, пока он не начал параллельно с наказанием задавать ей вопросы.

– Напомни мне, pen-neth, почему ты оказалась там, где оказалась? За что я тебя наказываю?

И она, конечно, ответила единственным возможным в её положении способом:

– Аiya-a-A-A-A-A!

– Ты можешь сделать это лучше, – хмыкнул лорд Фисэмар, замедляя темп ударов так, чтобы в паузах она успевала говорить, но не уменьшая их силу.

– А! Я… Я сбежала, солгав о преследовании орков… Ai! Прошу вас! Мне очень, очень жаль!

– Я не сомневаюсь, но, поверь мне, ты будешь сожалеть куда больше, когда я закончу. Продолжай, дитя! Что ещё? – спросил воин невозмутимо, не прекращая порки. Часто всхлипывая и пытаясь не соскочить с колена наставника, Тауриэль постаралась ответить, надеясь, что это приблизит конец её наказания.

– Я о-о-ослушалась приказа вернуться, и я… Aiya! Сказала моему К-королю, что… Много чего… Tampa, Nikerym nin! Tanya awra! – пролепетала она по привычке на синдарине.

– Ты что-нибудь хочешь сказать по поводу всего этого? – бросил спасательный круг лорд Фисэмар. Тауриэль снова издала какой-то сдавленный писк испуга и боли, но довольно быстро сообразила, что от неё требуется:

– Простите… Простите, м-мой лорд, мне очень жаль! Я не-не-не хотела, чтобы вы волновались…

– И? Ты знаешь, что это ещё не всё!

– Спасибо, – пробормотала эллет очень спокойно, хотя тяжёлая рука воина продолжала жалить. Было странно, но в какой-то степени даже приятно вспомнить ритуалы, позабытые на две сотни лет. – Спасибо, Ф-фисэмар, что вы заботитесь обо мне.

– Вот и замечательно, pen-neth nin… Мы почти закончили.

Слава Эру, это было всё, что от неё требовалось. Только немного больше обычного.

После этого лорд Фисэмар потратил ещё несколько минут на воспитание взбалмошной воительницы, но скоро это закончилось. Как будто где-то внутри него щёлкнул выключатель, главнокомандующий очень бережно вернул её штаны на их законное место, помог ей подняться и заключил в полные любви объятия, стараясь утешить.

– Ты себе представить не можешь, как я волновался! – горько сказал он, положив удивительно ласковую руку на огненный шёлк её волос. Тауриэль изумлённо подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Изумрудные глаза эллет заметно покраснели, и ему пришлось утереть слёзы с её щёк. – Бегать за орками в одиночку! Я зря тренировал тебя все эти годы?

– Нет! Т-то есть… Нет, сэр. Я была не одна…

– В самом деле? – Фисэмар широко ухмыльнулся. – А, ну да! Вдвоём с Леголасом, разумеется. Тогда я очень надеюсь, что наш король проявит такое же внимание к воспитанию его сына, как я к твоему.

– Это было слишком жестоко, – тихо фыркнула Тауриэль. Лорд Фисэмар не перестал успокаивающе гладить её по спине, но насмешливо заметил:

– Клянусь, невыносимая девчонка, ты заслужила каждый шлепок. Итак, pen-neth nin, усвоила ли ты наш урок о верности и преданности королевству?

– Да, сэр! Однако… Однако, я полагаю, мы ещё вернёмся к этому р-разговору?

– Совершенно верно, догадливое дитя. Мы будем беседовать о твоём вопиющем поведении каждый второй вечер на этой неделе.

Она могла только громко застонать в ответ. Ещё три порки, подумать только!..

– Тауриэль?

– Д-да, милорд?

– Ты знаешь, что заслуживаешь этого, не так ли?

– Да, милорд.

– И во имя Эру, вспомни моё имя, наконец.

Посреди этого великолепного диалога, они оба вдруг замолчали на секунду, переглянулись и прыснули со смеху: со стороны королевского шатра вполне отчётливо донеслись до них вопли принца Леголаса.

– Чтож, кажется, и второй пропавший эльфёнок нашёлся.

Комментарий к Глава 2, в которой возмездие всё же настигает её.

Pen-neth nin = дитя моё

Добро пожаловать во вторую главу! Надеюсь, вам понравилось 🌚❤️ Очень скоро мы узнаем, что стряслось с беднягой Леголасом, а пока, не забудьте оставить комментарий и, если вам всё-таки понравилось, нажать на соответствующую кнопочку;)

Нет, я серьёзно… Оставляйте комментарии. Я совсем не против длиннющего отзыва, но и одна строчка была бы не плоха! А то ведь и продолжения не дождётесь:3 ((да, это шантаж))

========== Глава 3, в которой один Лихолесский принц тоже получает по заслугам. ==========

Леголас сидел вдали от всех, на самом краю лагеря, обхватив колени руками, пристально вглядываясь и прислушиваясь. Не то чтобы он был не рад возвращению к своим воинам и отцу, просто… Что-то подсказывало ему, что они особенно рады не были. Какое-то крошечное, а потому раздражающе неуловимое предчувствие.

По звукам, доносившимся из походного шатра лорда Фисэмара, он мог очень точно судить о том, что там сейчас происходило. Не то чтобы только он, скорее, он и ещё три четверти лагеря.

– Мой юный Сир, – услышал он слегка насмешливый голос и поспешил обернуться. Галион бесшумно материализовался из тени, черноволосый, стройный и действительно очень скрытный. И единственный эльф, которого Нандор любили и боялись даже больше Короля. – Наконец-то вы вернулись.

– Прекрати! – смущённо вздохнул Леголас, когда лесной эльф легко сел рядом с ним, не спрашивая разрешения. То, что Галион использовал его официальный титул вместо имени или прозвища, однозначно означало, что он был недоволен. – Я тоже очень рад тебя видеть.

– Даже не сомневаюсь! Однако, вы выглядите нерешительным, мой принц. Боитесь возвращаться?

– Не боюсь, – хмыкнул Леголас, отчаянно игнорируя обращение Галиона. – Но я так слышу, что Тауриэль тоже вернулась в лагерь и… Просто не могу не думать о том, приготовил ли мне Adar столь же радушный приём, о котором, вероятно, узнает всё войско.

– Ну, тут даже думать нечего, эльфёнок, – предельно насмешливо промурлыкал дворецкий, забыв даже о его злосчастном титуле. – Полагаю, король встретит тебя с распростёртыми объятьями… Ну, а поскольку мне было велено отправить тебя прямёхонько к нему, ежели встретимся, то милости прошу в его шатёр. Быстрее уйдёшь – быстрее вернёшься!

– Ты же понимаешь, что так это не работает? В моём случае, это больше похоже на «быстрее уйдёшь – быстрее каторгу найдёшь». Нужны мне сейчас эти приключения на за…

– Мне придётся считать, не так ли? – прищурился Галион.

– Во имя Валар…

– Один.

– НЕТ! – запротестовал Леголас. – Нет, давай без счёта!

– Два.

Не дожидаясь цифры «три», юный принц сорвался с места, покорно отправляясь навстречу судьбе.

***

В шатре отца, конечно, было людно. Но стоило ему тихонько скользнуть внутрь, как эльфы принялись извиняться и поспешно покидать помещение, оставляя своенравного принца наедине с его королём. Только одна эллет задержалась на мгновение, чтобы сочувственно похлопать Леголаса по плечу – его дерзкая младшая сестрёнка Амариэль. Он почему-то отчётливо почувствовал её желание сказать что-нибудь вроде: «Прощай, брат». Этот драматизм ей был присущ с детства.

Когда они с отцом наконец остались наедине, первым, что сказал Трандуил, было острое:

– Я уж думал, ты не намереваешься возвращаться.

Леголас слегка вздрогнул.

– Я…

– Ты хотя бы цел, эльфёнок?

– Да, Ada.

– Ну, раз ты здесь и в полном порядке, ion nin, давай-ка побеседуем о событиях прошедших дней.

– Поб-беседуем? – пробормотал Леголас.

Он влип. Основательно.

– Именно.

Этот тон давно уже к нему не применялся, но принц очень хорошо помнил и его, и то, что за ним как правило следовало.

– Ada, – ошеломлённо пробормотал он. – Ты же не можешь.?

– О, я очень много чего могу, – прищурился его отец. – В том числе и забыть на время, что моему сыну почти тысяча лет, так же, как забывает он сам. Поверь мне, я могу.

С этими словами он, прежде стоявший прямо перед сыном, отошёл и опустился на кровать, приглашающе похлопав себя по колену:

– Не заставляй меня ждать.

Но Леголас лишь отступил на шаг. Где-то внутри него отчаянно боролся с перепуганным ребёнком взрослый и рассудительный эльф. Безрезультатно, разумеется.

– Я не согласен на это, – нахмурился принц. За его вздёрнутым подбородком и расправленными плечами скрывался страх. Страх быть униженным, когда практически вся армия могла это слышать. Страх быть наказанным как маленький эльфёнок, коим он, по его мнению, вовсе не являлся. И разумеется, в наибольшей степени, страх боли. Не опасности – с отцом он никогда не был в опасности, – а простой боли от порки.

– Разве я говорил, что у тебя есть право выбирать? – предостерегающе прищурился Трандуил. – Нет. Если я решил, что нам необходима беседа, то она состоится, хочешь ты этого, или нет. И если я решил, что ты проведёшь эту беседу на моём колене, тебе лучше не возражать.

– Возможно, ты не считаешь меня слишком взрослым для этого, но поверь, Ada, я определённо считаю! – сильнее нахмурился Леголас.

– Даже сейчас, ion nin, ты не можешь сделать ничего, кроме как придумывать отговорки. Это ребячество, а ты, Леголас, являешься ребёнком.

Слова отца задели его, очень серьёзно задели. Настолько, что он вдруг собрал всё оставшееся упрямство, чтобы почти крикнуть:

– Как скажешь, Adar, я могу быть сколько угодно ребёнком! Но я всё ещё принц.

– Принц? – рыкнул Трандуил. Он не хотел быть излишне суров с сыном, но сейчас удостоверился в том, что и суровость не помешает. А потому, ни теряя более ни минуты на разговоры, он приблизился к сыну и схватил за шкирку быстрее, чем тот успел что-либо предпринять. – Замечательно, мой принц, ты только что имел глупость заработать множество штрафных.

– Adar, ты не сделаешь этого! – прошипел самоуверенный юноша. Сейчас он больше был похож на котёнка, отчаянно царапаясь и брыкаясь в сильных руках отца. Ошибочно полагая, что может победить.

Он был сильным воином, безусловно, но ведь король Зеленолесья стоял перед вратами Мордора, когда его ещё и в проекте не было.

– Позориться тебе больше некуда, Зеленолист, – невозмутимо заметил Трандуил. Поставив одну ногу на деревянный бортик кровати, он без особых усилий перекинул сына через колено: – Тебя всё равно уже весь лагерь слышал. И всё-таки, потише, – фыркнул он, когда Леголас громко и невероятно витиевато выругался в ответ. – Ты же не хочешь, чтобы мастер по оружию вымыл тебе рот с мылом, по старой доброй традиции?

***

Судя по всему, её полоумный братец имел глупость сопротивляться.

– Идиот! – сокрушённо пробормотала Амариэль Трандуилиэль, сидевшая вместе с группой друзей в непосредственной близости от королевского шатра. – Ну почему он такой идиот?

У всякого сопротивления была своя цена. Дети Трандуила её знали.

– Ничего, твой Ada точно поможет это исправить, – фыркнул лучший друг принца, Сэллиан, и поморщился, когда Леголас несколько раз громко вскрикнул.

Подслушивать не хотелось, но и не слушать казалось невозможным, особенно учитывая их обострённый слух.

– Даже не сомневаюсь, – закатила глаза Мари. Она знала, о чём говорит, будучи почти на две сотни лет младше Леголаса и до сих пор с завидной регулярностью нарываясь отцовское… Чтож, неудовольствие. Отличие было только в том, что Мари никогда, никогда не сопротивлялась.

***

Леголас всегда был невероятно сдержанным и старался терпеть до последнего во время порки. Неважно, что у него никогда не получалось. Разумеется, попытка молчать была предпринята и сегодня, но, учитывая, что отец не жалел своей руки, они оба знали, что скоро оборона падёт.

Леголас всё ещё сопротивлялся, всеми силами усложняя отцу задачу, но того это, казалось, нисколько не волновало. У Трандуила был опыт порки взбалмошных эльфят, да и сам он некогда таковым являлся.

– Я не знаю, что с тобой стряслось, Леголас, но ты никогда ещё не был так невероятно горделив! – последнее слово Трандуил подкрепил смачным шлепком, наконец заставившим надменного мальчишку громко зашипеть. – Ты гордишься тем, что натворил?

Ответа, разумеется, не последовало. Леголас был невероятно упрям.

Но, как ни странно, его оборона пала вместе с его леггинсами: стоило им оказаться на уровне его колен, как мальчишка перестал брыкаться и рычать, как горный тролль. Он чувствовал себя невероятно униженным, а это отнимало силы для сопротивления.

– Прекрати! – почти прорыдал он, но повелительные нотки в его голосе сменились умоляющими. – Ada, п-пожалуйста! Хватит… По крайней мере, не снимай…

– Я должен наказать не твои брюки, а твою неугомонную задницу, Зеленолист, это так работает, – фыркнул Трандуил. – А теперь, ion nin, готов ли ты говорить со мной цивилизованно?

На этот вопрос не стоило отвечать честно.

– Я… Д-да, Ada, – солгал Леголас, даже глазом не моргнув…

– Или, может быть, ты до сих пор состоишь из гнева?

– Нет!

… И прекрасно понимая, что только какие-то тонкие ниточки удерживали его от того, чтобы не заорать отцу в лицо, обвиняя в несправедливости наказания. До сих пор.

Его голос, однако, дрожал от ярости слишком сильно, чтобы Трандуил не заметил этого.

– Хорошая попытка, – сказал он, обрушивая на лгунишку несколько быстрых, звонких ударов. – Но ты всё ещё, слава Эру, терпеть не можешь мне лгать.

И Леголас наконец отпустил себя и позволил себе плакать, уже не сильно волнуясь о том, кто это услышит.

***

– Я сейчас оглохну, – проворчал Сэллиан.

– Неженка, – широко ухмыльнулась Амариэль. – И как только я не оглохла за все те долгие зимние вечера, когда Ada перекидывал через колено тебя?

***

Трандуил умудрялся пороть и говорить одновременно, подкрепляя самые значимые слова особенно сильными шлепками:

– Итак, есть несколько пунктов, по которым мы с тобой должны пройтись. В первую очередь, твой побег! Ты можешь назвать мне хоть одну более-менее уважительную причину оставить свою армию перед началом битвы?

Леголасу было немного труднее формулировать предложения, а потому, он только выругался сквозь стиснутые зубы.

– Ах, тебе действительно стоит выполоскать с мылом рот! Попробуй ещё раз. Итак, уважительная причина дезертировать?

– С-смерть! – дерзнул испытать терпение отца Леголас. Но Трандуил ухмыльнулся:

– Правильно. Скажи, был ли ты хотя бы близок к этой причине?

– Нет, Ada, – щёки принца стали почти такими же красными, как его бедный, бедный зад.

– Тогда почему ты сделал то, что сделал?

Король даже прекратил порку на мгновение, чтобы не мешать сыну хорошенько подумать над слишком очевидным ответом.

– П-потому что… Мне так захотелось?

– Это вопрос?

– Нет, н-нет, Ada! Aiya! Мне просто захотелось делать то, что мне хо-очется!.. И…

– И-и-и?

Леголас судорожно копался в своей голове, ища ответы.

– И… Только мои желания меня беспокоили. Я н-не подумал… Не подумал о тебе, Adar. AI!

– Ты ни о ком и ни о чём не подумал, Зеленолист, верно. А теперь мы с тобой должны поговорить об этом безусловном эгоизме.

– Н-но… Ada, Тауриэль могла погибнуть, её могли р-ранить! Я только хотел это… Это…

– Ion nin! – раздражённо покачал головой Трандуил. – Тауриэль сегодня тоже перекинули через колено, но она всё ещё сильный воин. Лорд Фисэмар учил её с детства. Ты должен понимать, что этот побег был её делом, а твоим делом была защита королевства!

***

Амариэль полагала, что это была самая долгая порка, которую когда-либо закатывали Леголасу, ей самой, или даже взбалмошному сверх меры Сэллиану. Последний уже начал нервно ёрзать, будто это ему досталось, а не его другу, и тихо проклинать упрямство Леголаса.

Мари примерно представляла себе, как это работает: отец продолжал пороть принца, пока тот не сдавался окончательно, и иногда на это уходило очень много времени.

Однажды она спросила, почему бы ему не начать плакать или делать что-нибудь в этом роде, в самом начале порки. Принц заинтересовался и попытался провернуть этот трюк, но закончилось всё тем, что она же оказалась на отцовских коленях.

***

– Мой мальчик, перейдём теперь к твоему отвратительному поведению перед началом наказания.

Леголас взвыл, когда его ягодицы снова обожгло, но уже смирился с тем, что пробудет на колене отца всю оставшуюся вечность, и успел даже подумать о том, что, вероятно, заслужил это. Ещё как заслужил.

***

Как бы забавно не был то, что принца тоже постигла участь быть перекинутым через отцовское колено, Тауриэль слегка вздрогнула, услышав очередной болезненный вскрик. Учитывая, что Леголас всегда был предельно сдержанным, король наверняка прилагал немало усилий к наказанию сына. И эллет не могла не винить себя. В конце концов, её друг последовал за ней, и если бы не она, ни их травм, ни этого жуткого наказания не было бы…

Все горькие мысли, однако, улетучились из её головы, когда на другую, пострадавшую сегодня часть её тела обрушился звонкий шлепок.

– Ai! – взвизгнула Тауриэль, обиженно взглянув на лорда Фисэмара. – За что?! С-сэр…

– Слишком много думаешь, – невозмутимо откликнулся мастер по оружию. По скромному мнению Тауриэль – хоть она и не решилась его высказать, – это был совсем не повод так мучить её только что поротую задницу. Фисэмар тихо вздохнул: – Трандуил не будет излишне жесток с эльфёнком, ты же знаешь.

Ей оставалось только неуверенно хмыкнуть:

– Да, наверное.

– Тауриэль, – снова строго окликнул воин. Но его голос был гораздо мягче, когда он сказал: – Да, Леголас пошёл за тобой, и потому теперь расхлёбывает последствия. Но разве ты его принуждала? Скажи мне, pen-neth faeg, ты хоть раз просила его?

– Н-нет, – удивлённо пробормотала Тауриэль. – Вы же знаете, я бы никогда…

– Да, я знаю. И поэтому, дитя солнца, давай оставим твоё дурное поведение в прошлом. Ты уже прощена. А Леголас шёл своим путём, хотя и недалёким от твоего, и за это тоже будет наказан и прощён.

Слёзы благодарности загорелись в глазах Тауриэль. Фисэмар всегда всё понимал. Всегда мог утешить. Её прекрасный, прекрасный учитель.

– Я так понимаю, Трандуил начинает уставать от этого мальчишки, – заметил воин менее, чем через минуту.

В следующий же миг, крики Леголаса наконец окончательно стихли.

***

– Итак, сын мой, ты всё ещё надменный принц? – спокойно осведомился Трандуил. Недолго ещё оставалось мучить сына, судя по искреннему его раскаянию. Леголас, у которого сил уже совершенно не оставалось, только тихо всхлипнул и покачал головой, краснея от стыда. – Стало быть, ты снова мой добрый и храбрый эльфёнок?