Текст книги "Банда (СИ)"

Автор книги: Matilda_Am

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Часть 1 ==========

Элу Тингол потёр виски и откинулся на спинку резного деревянного стула, разглядывая четыре… Не то чтобы очень сильно виноватых лица перед собой. Они с Орофером только что отловили банду преступников, регулярно нарушавших как законы королевства – вроде законов о мелкой краже, например, книг из кабинета короля, – так и правила, установленные их родителями, вроде комендантского часа. Отыскать их было непросто, поймать – и того труднее.

Эта конкретная банда отличалась от прочих ловкостью, безбашенной смелостью и профессионализмом… А ещё тем, что в ней состояли младшие члены королевской семьи.

Хотя ярко выраженного лидера толком не было, почему-то предводителем всегда казался Трандуил, сын Орофера. Он был довольно тихим юношей, очень себе на уме, но вечно планировал сотни проказ – и планировал так умело, будто занимался этим с пелёнок (что вполне могло быть правдой). Не даром всю его комнату занимали карты и книги.

Почётное место правой руки главаря занимала принцесса Лютиэнь, дочь самого короля Элу. Эта девчонка всегда была озорной и умела ускользнуть, так что взломщик из неё был отменный, и она могла пробраться куда угодно и зачем угодно – хоть в крошечную пещерную щель за красивой жемчужиной, что было бы невероятно рискованно и совершенно бессмысленно.

Секретарём, то есть, тем, кто занимался расчётами намеченных планов и крайне исполнительно доставал всё для их осуществления, можно было назвать только Галиона, по официальной должности – дворецкого Трандуила. Насколько это известно, непосредственно в действии замечен он не был, но также, свою помощь преступникам почти совсем не отрицал.

И наконец, Фисэмар – именно его мозг и кулаки банды в крайних случаях, когда всех четверых уже пытались повязать – находили достойное применение. Фисэмар был капитаном воинов Дориата и чаще требовал от других дисциплины, чем сам нарушал её – и всё же, юные друзья, казалось, довольно дурно на него влияли…

Честно говоря, король благодарил Валар за то, что младшая сестра Трандуила была ещё слишком мала, чтобы примкнуть к этому шальному отряду, но также не сомневался, что настанет день, когда она встанет на их сторону.

Элу Тингол тяжело вздохнул и посмотрел на стоявшего за его плечом Орофера.

– И что нам с ними делать, mellon nin?..

– Лично я хочу со своими молодыми людьми поговорить наедине, – откликнулся тот, заскрежетав зубами, когда его сын и капитан его сына тихонько прыснули, дёргая друг друга за рукава, хотя видимых причин у них не было совершено.

– Думаю, моей милой дочери касается то же самое, – кивнул король, и чуть не застонал, когда Лютиэнь присоединилась к беспочвенному веселью друзей. Пока, невозмутимым оставался только Галион, и Элу Тингол обратился к нему: – Что же до вас, юноша?.. Есть ли кто-то, кто отвечает за вас?

– А я, – хмыкнул Галион, – дитя природы, мой король. Отца моя жизнь не сильно волнует, если хотите знать, заботиться о моих манерах некому. Позвольте мне и дальше таковым оставаться, сир – а уж выводы я сумею сделать и без того, что вы называете дисциплиной.

Король раздумчиво нахмурился, однако спорить с ним не стал и только велел всем расходиться по тем местам, где они планировали бы беседовать. Так, Трандуил и Фисэмар оказались в покоях Орофера, Лютиэнь – в покоях Элу Тингола, а Галион, тихо вздохнув, побрёл в свою комнату.

========== Часть 2 ==========

С тех пор, как Фисэмар считался абсолютным членом семьи Орофера (это, к слову, тоже интересная история, которую я когда-нибудь вам расскажу более подробно), он жил в одной с Трандуилом комнате, виделся с ним чаще, чем с родными братьями и разделял большинство почти постоянных приключений. Соответственно, на орехи получали тоже вместе. Вот и теперь, оказавшись в своём просторном кабинете, Орофер обратился к обоим мальчишкам:

– Мне нужно объяснять, что именно вы сделали не так?

– Нет, сэр, – откликнулись они в один голос.

– И я могу быть уверен, что это больше не повторится?

– Нет, сэр!

На самом деле, Трандуил и Фисэмар, стоило отдать им должное, никогда не повторяли неугодных ему трюков дважды, и Орофер отлично это знал. Однако, у них всегда хватало изобретательности придумать что-нибудь новое – что-нибудь такое, против чего ни Орофер, ни даже король Элу не могли их предостеречь, потому как просто не имели столько фантазии.

– Я вас понял, – хмыкнул он. Трандуил окинул отца несколько более смирным взглядом:

– Не нужно, Ada. На этот раз, если бы вы с дядей Тинголом нас не вытащили, мы бы и правда пожалели.

– Это было глупо, – согласился Фисэмар.

– Ничуть не менее увлекательно, правда, но мы понимаем, что глупо.

Орофер тихо вздохнул, оглядев слегка потрёпанных мальчишек, и решил на этот раз поверить им.

– Тогда по шесть каждому, и мы разойдёмся с миром.

По одним им известным причинам, Фисэмар и Трандуил снова согнулись чуть не пополам от смеха, и он был вынужден на мгновение оставить строгость.

– Ну почему вы опять смеётесь, м-м-м?

– Извини, Ada, – пробормотал его отпрыск, принимая более-менее вертикальное положение. – Мы просто… Мы теперь должны Лютиэнь немножечко денег… Твоих. Она угадала число.

– Нашли на что ставить… Стоп, выходит, если я удвою, семейный бюджет не пострадает? Ладно, не смотрите на меня так! Давайте через стол, живо.

Не теряя времени даром, мальчишки заняли положенные им места, опираясь локтями на письменный стол Орофера друг напротив друга, и стянули штаны, не желая, чтобы это было сделано за них. Трандуил брал с более покладистого Фисэмара хороший пример в этом плане.

Орофер молча снял ремень, опоясывавший его мантию, и, подойдя к сыну, быстро три раза хлестнул, заставляя три ярких полосы возникнуть на молочно-белой коже. Трандуил громко ойкнул. Сцепленные пальцы побелели: эльфёнок приложил немало усилий к тому, чтобы не сдвинуться с места; его отцу, в свою очередь, пришлось постараться, чтобы не сильно жалеть его. В конце концов, причинять боль кому-либо далеко не самое любимое занятие эльфов, а уж если этот кто-либо – твой родной сын…

Фисэмар выдержал полагавшуюся ему тройку, не дрогнув. В его жизни, насколько понимал Орофер, прежде бывали вещи и похуже…

Когда-то Орофер сказал отцу Фисэмара несколько очень неприятных слов, которых тот заслуживал, затем, к изумлению мальчишек, подрался с ним, и никогда об этом не жалел, хотя в результате драки сломал нос и почти лишился кожи на костяшках пальцев. А ещё, он поклялся себе в любой день и час, вне зависимости от обстоятельств, защищать этого ребёнка. Потому что он заслуживал ласки, которую никогда не мог получить. Потому что он совершенно точно не заслуживал столько боли… Ребёнок, правда, поначалу сопротивлялся, но быстро научился принимать естественную заботу, и, как большинство юных существ, столь же быстро устроился поудобнее верхом на новой жизни.

Размышляя таким образом, Орофер вернулся к своему сыну и его многострадальной заднице. Когда ремень прочертил линию поверх одной из предыдущих, Трандуил дёрнулся и уткнулся в сложенные руки, и его отцу пришлось ещё с минуту заставлять себя закончить наказание так, как он обещал. Фисэмар не стал возражать, когда его друг вцепился в его руку, вздрогнув снова, только сочувственно улыбнулся. Орофер закатил глаза.

Даже когда для Трандуила всё в кои то веки было окончено, он не спешил вставать, а дождался освобождения Фисэмара. Глядя, как мальчишки, морщась и тихо ругаясь, натягивают штаны и становятся перед ним, ожидая обычного «напутствия», Орофер тихо вздохнул:

– В такие минуты я просто цепляюсь за осознание того, что когда-нибудь вы двое всё-таки станете совершенно приемлемы для общества, – и был встречен двумя испуганными взглядами:

– Adar!

– Милорд!.. Не надо нам угрожать.

========== Часть 3 ==========

Мелиан неприметно подмигнула дочери, улыбнулась выглядевшему усталым мужу и спросила:

– Ещё одна неудачная попытка, pen-neth mir nin? * Раньше вы попадались меньше! Стареете…

Лютиэнь рассмеялась так весело, как только могла себе позволить, и кивнула матери, которая тут же исчезла в одной из примыкающих комнат, не желая мешать. Её муж и дочь всегда находили общий язык, что бы не случилось, и её помощь здесь не была остро необходима.

– Сядь, пожалуйста, – вздохнул король, указывая на мягкое кресло, и Лютиэнь подчинилась, только пробормотала чуть слышно:

– Пока можешь?..

– Верно, – не удержался от улыбки король. Если бы он мог, он бы только поговорил с дочерью сейчас, но этот разговор они уже имели, очень много лет назад – она тогда была не более чем непослушным эльфёнком, а не профессиональным непослушным эльфёнком – и теперь нужна была дисциплина. – Напомни мне, iel, почему мы никогда не ходим к тому озеру без сопровождения взрослых воинов?

– Потому что там водятся горные тролли, Ada, – вздохнула Лютиэнь. – Но чем тебе Трандуил и Фисэмар не воины?..

– Воины, – терпеливо возразил Тингол, хотя знал, что она всего-навсего тянула время. – Но взрослыми их не назовёшь, и ты знаешь, почему.

– Фисэмар капитан…

– Ты знаешь, кто такие взрослые воины в моём понимании. И ты не станешь без их сопровождения ходить на озеро когда-либо, слышишь?

Лютиэнь неприметно поёжилась от сурового тона отца и пробормотала:

– Да, Ada.

– Я могу быть в этом уверен?

– Да. Да, конечно…

– Хорошо, – король тихо вздохнул. Он не хотел когда-либо видеть выражение такой грусти на прекрасном лице Лютиэнь. Конечно, на одну минуту этого выражения приходилось много, очень много часов радости и сияющих улыбок, но это всё равно было непросто, и чтобы закончить с этим как можно быстрее, Элу мягко велел: – Иди сюда.

Он опустился на стоявшую в углу изящную софу, и Лютиэнь, подойдя, нерешительно легла поперёк его колен, чтобы получить шлепков этак… Не более, но и не менее, чем требуется. У неё была привычка плакать, получая порку, но скорее от осознания того, что она расстроила отца до такой степени, что он решился её дисциплинировать, нежели от боли. Больше, чем своих друзей, Лютиэнь любила только родителей. По крайней мере, пока это было так.

По окончании наказания, впрочем, Элу прижал дочь к груди с таким трепетом, что в своём прощении она не могла сомневаться. А ещё, он сказал, что, если бы это было совершено необходимо, чтобы она не лезла куда не следует, он держал бы её так до Конца Времён.

Комментарий к Часть 3

Pen-neth mir nin = моё драгоценное дитя

Iel = дочь

========== Часть 4 ==========

Галион услышал приближение лорда Орофера и его сыновей издалека – по одному только яркому смеху. Эти трое (по крайней мере двое, а Фисэмар учился) не умели ни долго злиться друг на друга, ни жить более десяти минут без какой-нибудь довольно грубой и бескомпромиссной шутки. Прошло секунды полторы, прежде чем к их смеху присоединился звонкий смех принцессы Лютиэнь.

– Извините, милорд, я знаю, что вы не виноваты. И тем не менее, я требую обещанную мне сумму!

– Ну почему, почему речь всегда обо мне, pen-neth? Если Трандуила наконец повысят в должности, он сам тебе отдаст!..

– Орофер.

Брякнул мешочек с монетами, и Лютиэнь рассмеялась снова:

– Благодарю!

– Ну ладно, Ada, до встречи! Мне бы найти Галиона, он почему-то не на работе… Но мы ему это простим, я полагаю.

– К слову о Галионе. Вы не находите странным, – пробормотала Лютиэнь, – что досталось нам троим, а ходит как в воду опущенный именно он?..

– Находим, – тут же откликнулся Трандуил, и голос Фисэмара подхватил:

– Мы как раз хотели поговорить с ним об этом.

– В самом деле? – судя по голосу, Орофер нахмурился.

Шаги его друзей приближались. Галион тихо вздохнул и поспешил скрыться в переплетении извилистых коридоров.

***

– Если ты думаешь, что нам станет легче, если тебе достанется… – начал было Фисэмар, но Галион перебил его:

– Может, это и не так. Я не спорю. Но мне так почему-то показалось, и теперь я об этом думаю, постоянно, а я хотел бы не думать, и мне бы совершенно точно не хотелось попасть под определение словосочетания «поротый мальчишка», но очень хотелось бы соответствовать вам обоим, потому что вы, Моргот вас возьми, мои друзья, и мы делаем вместе большинство вещей, и ИНЫМИ СЛОВАМИ… – он поднял указательный палец и перевёл дыхание, – я полагаю, что мне было бы легче. Но вот ведь незадача, никто из моих знакомых не прикоснётся ко мне и пальцем, потому что всем плевать, потому что мои родители не прикасались ко мне с тех самых пор, как я зачем-то вылез из чрева, даже за руку не держали, и потому что единственное, что я получил бы от отца – в лучшем случае – это короткий взгляд. Ещё вопросы?

Фисэмар закатил глаза.

– Послушай, – ободряюще сказал Трандуил, подумав, – если это просьба – которую можно понять, знаешь – я знаком с одним капитаном королевских лучников, который отлично шлёпает.

Но Галион нахмурился и ничего не сказал, да и Фисэмар возразил:

– Я не могу наказать за то, в чём сам принимал участие. Это было бы несправедливо.

Последовали долгие минуты напряжённых размышлений, и наконец, Трандуил просиял:

– Послушайте! Фисэмар ведь далеко не единственный капитан, который отлично шлёпает!

***

– Вы сделали что, ещё раз?

Тонкие брови леди Алваэреле взмыли так высоко, что едва не врезались в линию её тёмных волос.

– Мы ослушались короля и чуть не умерли, как всегда, но это не имеет никакого отношения к делу, – фыркнул Трандуил. Леди Алваэреле с неподдельным интересом оглядела его и Фисэмара: стоя перед письменным столом мастера по оружию, мальчишки буквально сгорали от нетерпения.

– И что же за дело у вас может быть ко мне?

– Очень важное дело, и наш хороший друг нуждается в вашей помощи.

Они рассказали ей то, что могли. О Галионе, как о примечательном и дорогом им существе, о его родителях, о последствиях очередного их приключения – а ещё о том, что, как они думали, можно было для него сделать. Леди Алваэреле слушала, особенно не перебивая, и ещё несколько минут раздумчиво молчала.

– Напомните, он хоть знает об этом?..

– Ну… Не то чтобы сильно всё, – усмехнулся Трандуил. – Но знает, клянусь!

– Ясно… А теперь напомните, почему я должна тратить своё драгоценное время на вашего друга, которого прежде никогда не видела?

– Потому что вы любите нас немного больше, чем кого-либо другого, миледи, и мы оба так очаровательны, что нам совершенно невозможно отказать. Вот почему, – хмыкнул Фисэмар. На мгновение, воительница казалась сбитой с толку.

– А… Ну, да. Действительно.

Комментарий к Часть 4

Я человек простой: вижу прикольную работу – ставлю клас

========== Часть 5 ==========

– Парень, не дрожи так, – усмехнулась леди Алваэреле, вглядываясь своими колючими зелёными глазами в глубину глаз Галиона. Его бледные, почти белоснежные щёки вспыхнули.

– Я… Извините.

– И не извиняйся, – она фыркнула, поднимаясь, чтобы пожать его руку. Юноша был выше почти на голову (его друзья – и того выше), но это не означало, что он мог чувствовать себя хоть сколько-нибудь уверенно перед грозным дориатским мастером по оружию.

Мастера по оружию – это, честно говоря, вообще отдельная категория страха.

– Ладно, я закончила издеваться, – смягчилась эллет. – Пожалуйста, расскажи мне о себе что-нибудь, хорошо? Поскольку мы оба совершенно добровольно подписались на весь беспредел, устроенный сыном Орофера, я хочу по крайней мере знать, кто ты такой, юноша. А затем, возможно, ты захочешь выслушать меня.

***

– Она ведь не навредит ему, да? – несколько обеспокоенно осведомилась Лютиэнь. Когда-то она пыталась учиться у леди Алваэреле, но довольно быстро поняла, что методы обучения дориатских воинов совершенно ей не по душе, а мастер по оружию – слишком жёсткая и бескомпромиссная женщина, а потому, Трандуилу и Фисэмару пришлось учить её самостоятельно.

Капитан слегка усмехнулся:

– Моя принцесса, ты недооцениваешь стойкость Галиона.

– А ты – твёрдую руку Алваэреле, mellon nin.

– Знаешь, за все эти годы я научился никогда её не недооценивать.

– Дело ещё и в том, моя милая Лютиэнь, что леди Алваэреле умеет… Сочувствовать. Я знаю, это не всегда видно сразу, но поверь, что это так. В то время, как родители Галиона дали ему образование, состояние и очаровательные черты лица, и решили, что этого более чем достаточно.

***

Даже Галион мог сказать, что леди Алваэреле была серьёзно обеспокоена.

– Смею надеяться, ты понимаешь, что не заслужил ничего из того, что сейчас происходит?.. – спросила она, массируя виски. В то время как Галион сидел на подоконнике, скрестив ноги и несколько неловко вжав голову в плечи, вся поза эллет выражала напряжение. Такого сочувствия он не ожидал.

– Наверное, – хмыкнул юноша. – Да, наверное. Мне говорят, что это так.

– Тогда поверь, – нахмурилась воительница, вскинув взгляд. – Юноша, даже если ты, вместе с твоими друзьями, заслуживаешь хорошей порки, которую они настоятельно просили тебе дать, даже если ты заслуживаешь лекции и должного урока… Чего никто не заслуживает – так это равнодушия. Я просто надеюсь, что ты знаешь, что ты в нём не виноват. Это так, Галион?

Он смущённо опустил взгляд:

– Что же… Теперь я буду знать.

– Очень хорошо, – леди Алваэреле горько усмехнулась. – Во всяком случае, твои друзья заботятся о тебе достаточно, если в конце концов они привели тебя сюда.

– Честно говоря, они просто не рассчитывали, что у меня есть инстинкт самосохранения, – пробормотал Галион. Она рассмеялась на удивление звонко:

– Не думаю, нет… Однако, я знаю, что ты сделал. Я знаю, что ты хочешь, чтобы я сделала. Подойди. И не дрожи так, парень.

Леди Алваэреле встала из-за стола, и Галион с удивлением заметил у неё в руке длинную ветвь маллорна. Не то чтобы он действительно дрожал, но она, вероятно, почувствовала его неуверенность (потому что, несмотря на свои смелые и категоричные рассуждения, он всё-таки не был уверен в правильности происходящего).

Она успокаивающе, но довольно жёстко похлопала его по плечу:

– Эй. Посодействуй немного, а то я начну волноваться так, будто это мой первый раз.

Галион несколько нервно хихикнул, склонившись над столом так уверенно, как только мог это сделать юный джентльмен в его положении… И судорожно вздохнул, когда одним решительным движением леди Алваэреле сдёрнула его штаны, переместив пояс с талии до колен. Он не был вполне уверен, но мог предположить, какой невероятный оттенок приобрели его худые щёки.

– Не бойся. Я не сделаю ничего плохого, я не причиню тебе вреда. Я видела сотни мальчишек в твоём положении. Поверь мне, я знаю, что делаю. Хорошо?

Галион кивнул, и леди Алваэреле немедленно рубанула воздух рукой с зажатой в ней розгой. Раздался такой пронзительный и такой пугающий свист, что он вздрогнул ещё до того, как розга коснулась его бедных, бедных ягодиц.

– Ai! – почти мгновенно юноша почувствовал, как на глаза наворачиваются злые слёзы. Естественная реакция на жгучую боль… И тем не менее, он этой реакции устыдился.

Во второй раз воздух наполнился этим ужасающим свистом, и Галион закрыл глаза, позволяя слезам сорваться с ресниц.

– Ничего, парень. Терпи, – твёрдый голос воительницы заставил его вспомнить, что происходит. Где он находится, с кем и почему он там находится. Это было только его желание, а от желаний отступаться… Он вряд ли был бы дворецким своего упрямого принца, если бы не рассуждал так. – Ещё два.

Юноша вцепился пальцами в край стола, сдавленно взвизгнув, когда розга прочертила третью яркую линию на его ягодицах, и просто надеясь, что она не винила его за эту слабость.

– Очень хорошо, – пробормотала леди Алваэреле, будто прочтя его мысли. – Отлично держишься. Почти на месте.

Пытаясь хотя бы морально подготовиться к последнему хлёсткому удару, Галион параллельно размышлял о том, что каждый из его друзей проходил через такое более чем регулярно и умудрялся ни на секунду не отступаться от своих безумных идей. Он попытался быть хотя бы отдалённо таким же храбрым, как они… И всё же, когда леди Алваэреле опустила розгу в последний раз, он не мог удержаться: сдавленные рыдания вырвались из его горла, Галион уткнулся лицом в ладони и тихо заплакал.

– Вот так, – мелодично проговорила леди Алваэреле. Она не решилась прикасаться к нему сейчас, но её голоса было вполне достаточно, чтобы отвлечь мальчишку от жгучей боли. – Очень, очень хорошо, парень. Ты молодец. Ты был храбрым. Я горжусь тобой.

– Я… – пробормотал Галион, кое-как поднимаясь через несколько минут. – Простите… И спасибо. И простите.

И снова она успокаивающе, но довольно жёстко похлопала его по плечу:

– Не говори глупостей, юноша. Иди. Я более чем уверена, что твои невыносимые друзья ждут прямо за дверью, ты должен удовлетворить их любопытство.

***

Трандуил и Фисэмар обменялись весёлыми ухмылками, завидев в конце коридора сверх меры смущённого Галиона, и тут же побежали к нему, оставляя смеющуюся Лютиэнь позади:

– Ну что, каково тебе подходить под определение словосочетания «поротый мальчишка»?

– Потрясающе, – проворчал Галион, вызывая волну хохота, прокатившуюся по всему коридору.

– Почему-то я так и думал, – Трандуил даже прослезился. – Мой друг, тебе нужно видеть собственное лицо…

– Мой принц, если вы не перестанете издеваться, осмелюсь напомнить, что в одном из этих кабинетов сидит ваш мастер по оружию.

– Да чего ты злой такой? – мягко улыбнулась Лютиэнь и, поднявшись на носочки, поправила выбившуюся из косы Галиона тёмную прядь. Он вздохнул:

– Я не злой. Правда, миледи, совершенно не злой. Просто… Это были чертовски странные дни. И я немножко… Не в себе.

Фисэмар неприметно усмехнулся:

– Мы тоже.

– Но, мой потрясающий дворецкий, буду ли я прав, если скажу, что тебе также полегчало?..

Галион окинул взглядом три смешливых лица, которые за два года стали ему ближе, чем любые другие за три сотни лет, вспомнил удивительно мягкий голос леди Алваэреле и её сочувственный взгляд, и вынужден был признать:

– Ага, мой принц. Сейчас гораздо легче.

========== Часть 6 ==========

Элу Тингол потёр виски и откинулся на спинку резного деревянного стула, разглядывая четыре… Не то чтобы очень сильно виноватых лица перед собой. В очередной раз он только что отловил банду преступников, регулярно нарушавших как законы королевства – вроде законов о мелкой краже, например, книг из кабинета короля, – так и правила, установленные их родителями, вроде комендантского часа. Отыскать их было непросто, поймать – и того труднее.

Эта конкретная банда отличалась от прочих ловкостью, безбашенной смелостью и профессионализмом… А ещё тем, что в ней состояли младшие члены королевской семьи.

Хотя ярко выраженного лидера толком не было, почему-то предводителем всегда казался Трандуил, сын Орофера. Он был довольно тихим юношей, очень себе на уме, но вечно планировал сотни проказ – и планировал так умело, будто занимался этим с пелёнок (что вполне могло быть правдой). Не даром всю его комнату занимали карты и книги.

Почётное место правой руки главаря занимала принцесса Лютиэнь, дочь самого короля Элу. Эта девчонка всегда была озорной и умела ускользнуть, так что взломщик из неё был отменный, и она могла пробраться куда угодно и зачем угодно – хоть в крошечную пещерную щель за красивой жемчужиной, что было бы невероятно рискованно и совершенно бессмысленно.

Секретарём, то есть, тем, кто занимался расчётами намеченных планов и крайне исполнительно доставал всё для их осуществления, можно было назвать только Галиона, по официальной должности – дворецкого Трандуила. Насколько это известно, непосредственно в действии замечен он не был, но также, свою помощь преступникам почти совсем не отрицал.

И наконец, Фисэмар – именно его мозг и кулаки банды в крайних случаях, когда всех четверых уже пытались повязать – находили достойное применение. Фисэмар был капитаном воинов Дориата и чаще требовал от других дисциплины, чем сам нарушал её – и всё же, юные друзья, казалось, довольно дурно на него влияли…

Честно говоря, король благодарил Валар за то, что младшая сестра Трандуила была ещё слишком мала, чтобы примкнуть к этому шальному отряду, но также не сомневался, что настанет день, когда она встанет на их сторону.

Элу Тингол тяжело вздохнул и обратился к стражнику, стоявшему за его плечом:

– Гвадор, разыщи мне принца Орофера и леди Алваэреле. Очень быстро.

Галион знал неподражаемый оттенок своих щёк в тот момент, когда Трандуил и Фисэмар растворились в почти беззвучной истерике.

Ничто не укрывалось от глаз короля Тингола. Ничто.