Текст книги "Обручальные кольца (ЛП)"

Автор книги: Masha19

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Не думаю, что это одно и то же, Драко.

– Нет, я полагаю, что это не так.

Она закусила нижнюю губу и посмотрела ему в глаза, приподнявшись на цыпочках. Ее рука переместилась, и она оставила палец на его губах, ее дыхание перехватило дыхание.

– Драко…

– Нет, Грейнджер, не надо.

Она несколько раз моргнула и кивнула, не двигаясь со своего места. Он был так близок и успокаивал, чего она жаждала уже несколько месяцев с тех пор, как это началось. Теперь в нем было что-то безошибочно человеческое, что-то, что заставляло ее чувствовать, что все, что у них было, не было ошибкой. Но это была лишь его часть, которая появлялась случайно, или, по крайней мере, тогда, когда она меньше всего этого ожидала. Это была его сторона, которую он постоянно скрывал от нее, как будто боялся обжечься, иметь что-то значимое в своей жизни.

– Я бы хотел, чтобы этого не случилось, Грейнджер, – прошептал он и покачал головой, его рука поднялась, чтобы обнять ее щеку. Она закрыла глаза от прикосновения и медленно выдохнула, пытаясь успокоить колотящееся сердце, но явно потерпела неудачу. Потребовалась вся ее сила воли, чтобы не поцеловать его и не сказать те три слова, которые он боялся услышать, но она знала, что должна. Он еще не был готов. Или, может быть, он просто не чувствовал того же.

– Я не заслуживаю тебя, Поттер прав…

– Драко…

– Ты знаешь, что я это так. Но я хочу тебя. Я эгоистичен и настойчив, и я ненавижу, когда вижу тебя с ним, это заставляет меня краснеть. Я отшатываюсь от прикосновения Астории, потому что это не ты, я вздрагиваю от ее пронзительного крика, голоса, потому что он не твой, я так привык к твоему вкусу, запаху и тому, что все остальное, кроме тебя, недостаточно хорошее. И этого не должно было случиться. Черт, это зашло слишком далеко, и я не прекратил это, когда мог, потому что было приятно думать, что я контролирую тебя. Я даже не осознавал, когда оно начало выскальзывать из моих рук… – он покачал головой и опустил руки, делая шаг назад.

Она посмотрела на него в изумлении и шоке, наконец, услышав то, что хотела услышать все это время. Что он заботился, что он скучал по ней, когда ее не было, думал о ней, чувствовал себя таким же безнадежным и одиноким, как и она, когда их не было рядом. И Мерлин, она могла все это вынести – выдержать его надоедливые привычки, его высокомерие и жестокие замечания, его потребность всегда быть правильным и неуместным, когда ей это не нужно, она все это выдержит за него. Потому что она приняла его со всеми его недостатками и неуверенностью, а он принял ее.

– Ты сожалеешь об этом? – тихо спросила она, нервно покусывая нижнюю губу.

– Сожаление? Ты лучшее, черт возьми, что когда-либо случалось со мной, Грейнджер! Как ты этого не поняла? Я потерялся без тебя, я все еще жив, потому что у меня нет тебя, ты… ты даже не Грейнджер, черт возьми. Ты Уизли!

– Я Грейнджер, – тихо сказала она через пару мгновений, глядя в пол. – Ты знаешь, кто я.

Взгляд Драко скользнул по ней, и он поймал испуганные коричневые шары, которые неуверенно смотрели в его, как будто спрашивая их, изменит ли то, что только что произошло между двумя людьми, все. Он зарычал и поспешно повернулся, подошел к ней и схватил ее двумя длинными шагами. Внезапно его рот оказался на ней, и он почти оторвал ее от земли, глубоко поцеловал и прижал как можно ближе. Гермиона закрыла глаза и схватила его за волосы, отвечая на поцелуй с максимальным энтузиазмом, чувствуя, как его язык пробуждает дрожь по всему ее телу.

Она внезапно почувствовала изменение темпа поцелуя – он стал медленнее, более чувствительным и каким-то нежным, и их губы соприкоснулись, как будто они исследовали новую территорию, его резкое дыхание смешалось с ее собственным. Казалось, это длилось вечно, маленькие прикосновения, покусывания. Его рука нежно касалась ее щеки, и он кусал ее нижнюю губу достаточно сильно, чтобы она забыла об окружающем мире. Она держалась за его волосы так, как он любил, и скользила ногтями по его коже головы, заставляя его тело реагировать на ее прикосновения, заставляя его жаждать ее еще больше. Они были идеально синхронизированы, как всегда, но теперь все было по-другому.

– Г…– Он замолчал и закрыл глаза, когда его губы соскользнули вниз, чтобы коснуться ее, его голова слегка покачивалась.

– Гермиона. Тебе нужно с ними поговорить.

Глаза Гермионы резко открылись, и она нахмурила брови, ей не понравилось выражение его лица. Она казалась больной и почти отчаянной, и она слегка кивнула, вернувшись в настоящее и позволяя себе наконец вздохнуть, хотя бы ненадолго.

– Я знаю. Сначала Гарри.

– Поттер, я уверен, ему ничего не скажет, – прокомментировал он и облизнул губы, все еще держась за нее.

Это было редкостью, когда он так цеплялся за нее, в то время как она чувствовала, что должна выйти и уйти, найдя ситуацию слишком сложной, чтобы позволить ему снова притащить ее к себе. Ей нужна была ясная голова, ей нужно было все объяснить Гарри, а затем сказать Рону, и она должна была сказать себе, что сейчас подходящее время для этого, что Рон не может узнать об этом по-другому. Ей пришлось сказать это, потому что все остальное заставляло ее чувствовать себя ужасно и виноватой.

– Я… я не знаю, как он это воспримет. Я не знаю, скажу ли я Рону прямо сейчас или когда-нибудь позже… Но мне нужно держаться от тебя подальше, пока я не расскажу.

Драко напрягся и стиснул челюсти, делая небольшой шаг назад. Это было похоже на автоматическую реакцию, что-то, что не давало ему слишком увлечься и позволяло рационально относиться к тому, о чем она просила.

– Это могут быть часы, дни, я не знаю. Но он ничего не поймет до тех пор, пока я не заставлю его увидеть, что наш брак уже не тот, что был раньше, я не могу искать тебя, Драко. Ты… ты понимаешь, да?

– Да, – был его ответ, резкий, четкий и быстрый.

– Драко…

– Нет, я понял, Грейнджер. Может, мне это не нравится, но я понимаю. Я не знаю, что буду делать. Я не такой, как ты, мне плевать, благороден я или нет. Я ничего не скажу Астории.

Глаза Гермионы расширились, она несколько раз моргнула, недоверчиво качая головой.

– Но.

– Я отказываюсь. Я дам тебе время, чтобы разобраться с этим, но я не буду ничего делать, пока не буду абсолютно уверен, что ты у меня есть, Грейнджер. Называй меня как хочешь, но это мое решение. В конце концов, я всегда буду выбирать тебя. И если по какой-то причине тебя не будет, я выберу то, что у меня останется.

Он, казалось, колебался на мгновение, как будто не был уверен, должен ли он сказать это и просто уйти, а Гермиона могла только кивнуть в ответ.

Честно говоря, она не винила его. Он был готов оставить все это для нее, но не хотел выходить из этого прямо сейчас и быть один. Каким бы несчастным ни был его брак с Асторией, он знал, что одиночество не пойдет на пользу его страданиям. По крайней мере, тогда у него было утешение в чем-то знакомом, и он был готов отложить это, пока она не торопится. Он был слишком осторожен.

– А Грейнджер?

Гермиона обернулась на звук его голоса у двери, заставляя ее вопросительно нахмурить брови.

– Да?

– Постарайся поторопиться, я нетерпеливый человек, – сказал он, приподняв бровь, и она сузила глаза.

– Ты также невероятно бесчувственный.

– Правда.

– Скоро увидимся, Драко.

– Надеюсь. Я буду ждать.

Гермиона улыбнулась, когда он закрыл за собой дверь, оставив ее наедине с многочисленными мыслями и вопросами. Хотя она знала, что путь, по которому она собиралась пойти, будет не чем иным, как трудным, она также знала, что ее ждет в конце. Это было обещание лучшей жизни с кем-то, кто знал, как сделать ее счастливой, с кем-то, кто, несмотря на их различия, понимал, что ей нужно и чего она хочет от жизни. Это был Драко. И она была готова к нему.

========== Глава 9: Признание ==========

Длинные элегантные пальцы непрерывно барабанили по поверхности стола красного дерева, серые глаза сузились в две щели. Драко Малфой редко проявлял нетерпение, особенно с учетом того, что он привык получать все, что хотел, в нужное и точное время, но Гермиона Грейнджер, похоже, не была такой отзывчивой, как он надеялся. Прошла неделя с тех пор, как он в последний раз слышал ее. Целая неделя, когда он даже не смог украдкой взглянуть в ее сторону, сколько бы раз он не использовал свою работу как предлог, чтобы пройти мимо ее офиса. Если бы он не знал ее так хорошо, он бы сомневался, что она вообще пришла на работу. Она избегала его, должно быть, так оно и было. Грейнджер избегала его, и ему это совсем не нравилось.

Естественно, он сказал ей, что будет терпеливым и подождет. Естественно, это была ложь. Он презирал время, проведенное вдали от нее, презирал невозможность прижать ее к стене и отыметь ее до небытия, потому что он был также потерян в ней, как и она была в нем. И ему потребовалось много времени, чтобы признать это.

Драко раздраженно вздохнул и посмотрел на лежащие перед ним бумаги, зная, что ему нужно закончить кое-какую работу перед сном. По крайней мере, это помогло ему на мгновение отвлечься. Может, завтра она приедет. Может, завтра все закончится.

Мягкий стук в дверь вырвал его из мыслей, и он издал легкое шипение, когда его прервали, угадывая, кто это мог быть.

– Да?

Его тон был резким и быстрым, рассекая воздух своей силой.

Астория вошла в одном лишь длинном шелковом халате, ее светлые волосы – обычно прямые и ниспадающие вниз по спине – были собраны в беспорядочный пучок. Его раздражало, насколько все было так прекрасно уже тогда. Никаких кудрей, никаких раздражающих кудрей, которые могли задушить его, когда он случайно заснул рядом с ней, никакой… личности.

– Драко, ты идешь спать? – спросила Астория, приподняв бровь, и в голосе прозвучало обвинение.

– Я работаю, я приду, когда закончу, – протянул он и посмотрел на бумаги, быстро поставив свою подпись под большой встроенной буквой «М» на контракте.

– Ты всегда работаешь, – прошипела она, заходя дальше в комнату и останавливаясь перед его столом.

– А вы тратишь деньги, так в чем именно проблема?

– Прекрати! Ты – перестань вести себя как…

– Астория, перестань заикаться, у меня нет на это времени.

– У тебя нет времени ни на что! – закричала она, обвиняюще указывая пальцем в его сторону.

Драко глубоко вздохнул и медленно поднялся со своего места, положив ладони на холодную поверхность. Он устал от этих споров каждый чертов день; устал от ее глупых вопросов, ее поверхностного характера, ее потребности изучать все, что он делал. Что, черт возьми, на него нашло, когда он решил жениться на ней? Это была ошибка.

– У меня есть время для вещей, которые действительно важны для меня.

Он знал, что это было сурово, знал, что перешел черту, когда она резко вдохнула и отступила на шаг, ее холодные глаза расширились от удивления. Он внезапно почувствовал тяжесть своего обручального кольца, опалившего его палец, умоляющего освободиться, и Драко стиснул челюсти и поднялся, пока не встал прямо напротив нее, его лицо было лишено всяких эмоций. Казалось, что это всегда так заканчивалось, их маленькие ссоры. Всякий раз, когда он дрался с Грейнджер, ему это нравилось; он насмехался над ней, пока не получал нужную реакцию, а затем ломал ее, пока она не оказывалась под ним, умоляя о большем, умоляя его прикоснуться к ней. Это было воодушевляюще, и он хотел попробовать это снова, хотя бы на мгновение.

– Ты… ты ублюдок! Я устала от этого брака, от этого фарса! Мне так надоел ты…

– Чувство взаимное.

–… И я знаю, что ты бы даже не моргнул, если бы я ушла…

– Как ты наблюдательна.

– … Но я не доставлю тебе такого удовольствия! – Астория закончила криком, ярость была видна на ее лице, когда она изо всех сил пыталась правильно дышать.

Драко изучал ее, приподняв бровь, его лицо было совершенно спокойным. Он взял палочку, стоящую рядом с бумагами, и медленно заткнул ее за пояс, поправляя одежду. Он должен выбраться, ему нужно увидеть ее. С каких это пор Драко Малфой понимал желания других людей, особенно Грейнджер? Вот как они работали: она говорила ему подчиняться и действовать вежливо, а он – нет. Он никогда этого не делал. И не собирался сейчас начинать.

– Куда ты идешь? – Астория взвизгнула, опешив, когда Драко обогнул стол и направился к точке призраков, установленных в его кабинете. Он ничего не сказал и только посмотрел на нее с холодным выражением лица, его губы превратились в насмешку.

– В гости. Куда угодно лучше, чем оставаться здесь и слушать тебя, сука.

– Драко, я…– теперь ее тон стал намного мягче, она подошла к нему и закусила губу, заметно изменив свое отношение. Это было именно то, что он ненавидел в ней. Всякий раз, когда она чувствовала, что он ускользает, она вела себя так, как будто ничего не произошло, как будто у них нет проблемы, которую нужно решить, только для того, чтобы она могла сохранить свою внешность и хороший имидж. Неправильный. Она ошибалась.

– Я вернусь, когда ты станешь более спокойной и менее надоедливой.

С его мыслями, наконец, открытыми, Драко ушел, испытывая облегчение от того, что ему не пришлось оставаться в ее удушающем присутствии ни на одно мгновение. Он собирался навестить Грейнджер, и его не волновало, столкнется ли он с самим Уизли. Эта пытка закончится сегодня вечером.

– Хорошо, проваливай.

Гермиона подняла глаза от нетронутой еды, ее широко раскрытые глаза наполнились паникой и потемнели. На самом деле она не обращала внимания на то, что говорил Рон, и ей было все равно, ее мысли были заняты кем-то другим.

– Извини?

– Миона, я знаю этот взгля. Что-то тебя беспокоит, скажи мне, что случилось, – пробормотал Рон и запихнул половину сосиски в рот, довольно громко жуя.

Гермиона ощетинилась, но ничего не сказала, глубоко вздохнув, чтобы расслабиться. Она ненавидела то, что каждая мелочь, которую он делал, казалось, теперь ее раздражает. Как он жевал пищу, как он не мог держать язык за зубами и продолжал говорить о вещах, которые ее не волновали. Это стало настолько серьезным, что ее беспокоило даже самое незначительное – как он спал, как громко чистил зубы – все. Прошла неделя с тех пор, как она в последний раз разговаривала с Гарри, и она ненавидела отстраненность между ними. К счастью, Рон был достаточно занят, чтобы не успеть организовать встречу, но она была уверена, что это продлится недолго. Несколько дней назад она разговаривала с Джинни через камин и заметила, что ничего необычного не было, что доказало ей, что Гарри ничего не сказал, но все же не заставило ее почувствовать себя лучше. Ей нужно было выпустить воздух и признаться.

– Я в порядке, Рон, правда.

–”Миона…

– У меня все нормально! – рявкнула она, глядя на него так, будто у него внезапно выросла еще одна голова, и это стало вдвое больше раздражать.

– Чёрт побери, хорошо! Не надо так грубить, – пробормотал Рон и покачал головой, искренне удивленный её вспышкой.

– Я не грубая, я просто устала и не в настроении вести этот разговор.

– Ты когда-нибудь будешь в настроении? – спросил он обвиняющим тоном и стиснул зубы.

Она чувствовала, как ее тело покалывает, словно готовясь к натиску правды, но ей нужно было все это сдержать. Болтовня о ее романе с Малфоем, когда они оба были в гневе и уже ссорились, не принесла бы ничего хорошего. Не то чтобы в любой другой ситуации…

– Что это должно значить? – Гермиона зашипела, в какой-то мере зная, что он хотел сказать.

– Это означает, что ты никогда не в настроении что-либо делать! Я просил тебя пойти куда-нибудь, пообедать, сделать что-нибудь…

– О, тогда ты явно все перепробовал, не так ли?! Скажи мне, Рональд, когда в последний раз ты действительно спрашивал о моей работе и как она продвигается…

– Только не это…

– Да, да, в этом и проблема, – Гермиона вскрикнула и отодвинула стул, встала из-за стола и сердито вошла в гостиную. Она кипела от ярости, от ярости, ее тело дрожало, а руки сжимались в кулаки, готовые нанести удар в любой момент.

С тех пор, как она поссорилась с Гарри, она не получала ничего, кроме стресса из-за неизбежного разговора с Роном. Она ненавидела то, что не с кем поговорить – зачем, черт возьми, она сказала Драко, что ей нужно какое-то пространство между ними? Чтобы уменьшить ее вину? На самом деле это было смешно, потому что он был единственным, кому она могла доверять. Гарри избегал ее и Рона, Джинни ничего об этом не знала, а Рон… он был как никогда невежественен.

– Ты с ума сошла, ты это знаешь! Это похоже на тебя – кто ты? – внезапно спросил Рон, его голос был намного громче, чем раньше, достигнув ее ушей, прежде чем он появился в дверном проеме комнаты, глядя на нее, как будто она была чем-то вроде случая для наблюдения. Это заставило ее взобраться на стену.

– Я не знаю! Я понятия не имею, кто я, потому что я такая несчастная и потерянная в этом долбанном браке! – Гермиона закричала, заставляя себя вздрогнуть от резкости слов.

Казалось, это только ухудшило отношение Рона, автоматически введя его в состояние отрицания.

– О, так ты несчастена? Ты могла что-то сказать, знаешь ли! Ты могла…

– Ты слепой, Рон? – Гермиона закричала, эхо этого голоса отражалось от стен еще долго после того, как оно вышло наружу.

– Или ты просто не хочешь видеть? Мы разваливаемся, это не работает! Как ты можешь стоять и вести себя так, как будто это только я, когда знаешь, что это мы оба! Мы несчастны! Мы… мы не такие, какими мы были раньше, все по-другому, и я… я думала, что это временно, но мы оба видим, что это не так!

Рон сузил глаза, его грудь вздымалась, когда он пытался что-то сказать. Она могла видеть, как ее слова проникают внутрь, и, несмотря на ненависть к тому факту, что она не должна быть такой резкой, другая часть ее была довольна тем, что она выводит все это из своей головы. Ну наконец то.

– Я понятия не имею, что на тебя нашло, но я не буду обсуждать это сейчас, когда ты явно расстроена чем-то другим…

– Ради Мерлина, Рональд! Проснись! Как ты можешь так говорить, как ты – ты притворяешься, что не видишь того, что у тебя под носом! Почему ты просто не понимаешь? Ужин на этой неделе каким-то образом не компенсирует все недостатки в наших отношениях! Ты не пытаешься, я не пытаюсь. Это не работает! – Гермиона снова взорвалась, пытаясь отдышаться. Она почувствовала сжатие в животе и горле, начали подниматься слезы, но пока она оттолкнула их.

– Нет, я ничего не вижу, потому что там ничего нет! Мы в порядке, мы – это всего лишь фаза, – нерешительно пробормотал он, и даже Гермиона могла видеть, что он изо всех сил пытается объяснить себе и понять их ситуации. Казалось, ему больше нечего было сказать, поэтому он просто беспомощно смотрел на нее с выражением жалости на его лице.

– Ты справишься с этим, все будет в порядке, – сказал он, и Гермиона покачала головой, не готовая к последней конфронтации. Пока он не перестал обманывать себя.

Он смотрел на нее, казалось, целую вечность, его поведение со временем менялось с злого на растерянное. Казалось, тряска ее головы заставила его понять, что она не хочет бросать ее, поэтому он медленно кивнул, его лицо теперь было более расслабленным, чем раньше.

– Хорошо. Пусть будет так. Но я говорю тебе, Гермиона, я не приму эту чушь. Я ухожу, не жди меня, – отрезал он, поворачиваясь и идя по коридору. Она была уверена, что слезы потекут в тот момент, когда она увидит, как он спиной выходит за дверь, но ничего не произошло.

– Какой идиот.

От голоса у Гермионы забилось сердце, она вскочила и тихонько взвизгнула. Коричневые радужки сфокусировались на высокой темной фигуре, стоящей между гостиной и дверью гостиной.

– Драко, – выдохнула Гермиона, словно в изумлении, не зная, просто ли она вообразила его из-за стресса или он действительно был там.

Он смотрел на нее несколько мгновений, на его лице было нечитаемое выражение. Они ничего не могли сделать, кроме как смотреть друг на друга, единственный шум в комнате – их дыхание и тиканье часов. А затем, всего в несколько шагов, Драко оказался прямо напротив нее, и его руки схватили ее за запястья, прижав ее спиной к стене позади нее. Он прижался губами к ее губам, и Гермиона не смогла удержаться, громко застонала, каждое чувство ее тела взорвалось от прикосновения. На вкус он был чем-то запретным и восхитительным, к чему можно легко привыкнуть, и ее руки без колебаний схватили его за волосы, прижимая ближе. Он был совершенно свиреп, когда пожирал ее, вонзая зубы в ее кожу, языком облизывая ее губы, открываясь и находя, подталкивая ее в свой рот и заставляя сердце биться быстрее.

Каждая клетка ее тела требовала кислорода, но найти его было трудно, поскольку ни одна из них не хотела двигаться. Драко хмыкнул, когда она прикусила его нижнюю губу и потянула за нее, его руки схватили ее за задницу и так сильно прижали бедра к его, что она почти почувствовала, как твердый член трется о нее. Глаза Гермионы удивлённо распахнулись, и она захныкала, когда он прижался к ее бедрам, их страсть заставляла ее кожу покалывать, а напряжение ее тела увеличивалось с каждым мгновением.

– Драко…– Гермиона ахнула, когда он, наконец, осмелился прервать поцелуй, его голодные губы спустились к ее шее, кусая, покусывая, отмечая ее.

Она застонала, и ее бедра дернулись, чтобы встретить его в знак признательности, ее тело отчаянно нуждалось в освобождении. Казалось, что прошло так много времени, они оба питались друг другом, требуя плоти, прикосновения, тепла и многого другого.

– Драко…– она заскулила и запрокинула голову, ее глаза закрылись, когда он ударил очень чувствительное место между ее шеей и плечом, заставив ее киску сжаться в отчаянии, чтобы почувствовать его внутри себя.

– Я чертовски люблю, когда ты произносишь мое имя, Грейнджер, – прорычал он, и звук проник прямо в ее душу, вызвав больше тепла и энергии, из-за чего ей было трудно остановить его. Он нащупывал ее задницу, прижимая к себе, яростно терся своим одетым членом вверх и вниз по ее нижней части, так же отчаянно желая освобождения, как и она. Одна из его рук разорвала ее рубашку, пуговицы разлетелись по комнате, а ее звериное рычание заглушало их шум.

– Пропустил это… черт… так хорошо, – шипел он ей, схватив ее за грудь и прижавшись к ним грудью, протискивая ее соски сквозь тонкий материал бюстгальтера и заставляя Гермиону задыхаться, когда она жадно прижималась к нему.

– Скажи мне, что ты моя, Грейнджер, скажи это, – внезапно потребовал он, его свободная рука вонзилась в ее волосы и вздернула ее шею, пока она не смогла посмотреть ему в глаза.

Он был полностью запыханным, и его щеки отражали ее с темным румянцем, его волосы не были такими элегантными, как до того, как он прижал ее к стене. В своем состоянии он выглядел почти демоническим, и отчаяние к ней было достаточно очевидным, чего Гермиона не хотела прекращать когда-либо.

– Я твоя, – прошептала она, затаив дыхание, чувствуя, как он вздрогнул, его глаза закрылись. Он стиснул челюсти и прижался губами к ее губам, не целуя, но оставаясь достаточно близко, чтобы почувствовать ее дыхание на своих опухших губах. Он громко сглотнул, и на мгновение Гермиона увидела, как подпрыгивает его кадык, внезапно почувствовав странное желание поцеловать его.

– Моя, – подтвердил он рычанием, открывая глаза и глядя на нее. – Прекрати. Прекрати все с ним, иначе я оторву его гребаное лицо и…

– Драко…

– Я хочу только тебя! Ты мне нужна, я… я схожу с ума. Меня не волнует, что кто-то говорит, мне плевать, сколько денег я потеряю, сколько уважения я проиграю, покончу с этим и…

– Драко, ты должен…

– Нет! – Он взорвался и пристально посмотрел на нее, все еще прижимая ее тело к холодной поверхности, каждый его вдох отражал ее выдох. Они были полностью синхронизированы, как будто ничто другое в мире не имело смысла и не подходило им больше, чем они подходили друг другу.

– Я понимаю, что ты хочешь, чтобы это закончилось, я тоже этого хочу, но Рон…

– Мне все равно! Он обращается с тобой как с идиоткой! В конце концов, я слышал, что он тебе сказал, я был там достаточно долго. Грейнджер, просто…

– Я знаю, но ты не…

– Я тебя люблю! – энергично сказал Драко, отчего у нее перехватило дыхание, а горло закрылось.

Она смотрела на него с потрясением и удивлением в своих карих глазах, в серо-стальных неуверенных глазах после этого заявления, его шары отчаянно двигались по ее лицу, как будто желая убедиться, что он не сказал ничего плохого.

– Ты что?

– Я люблю тебя, я, черт возьми, люблю тебя. Я больше не могу этого выносить; я хочу тебя, как я никогда ничего не хотел в своей жизни. Я – бля, как мне объяснить это, чтобы не звучать жалко, Грейнджер? – Он нервно пробормотал, слегка отодвигаясь.

Гермиона сжала его волосы в кулаках, чтобы он не двинулся с места. Внезапное трепетание в животе было намного сильнее, чем все, что она когда-либо чувствовала. Она так долго думала об этом моменте, даже задавалась вопросом, возможно ли это – и теперь он сказал это. Он любил ее, он любил ее.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она и медленно поцеловала его, ее губы превратились в дрожащую улыбку, когда они разошлись.

– Спасибо, спасибо…

– Что, вернуть твои чувства даже с этими ужасными волосами? Это заняло некоторое время, но я справился с этим, – ответил Драко с ухмылкой, прижимаясь к ней, как будто он искал ее тепла.

Она засмеялась и покачала головой, совершенно не обращая внимания на то, где они были. А потом он поцеловал ее снова, сильнее, чем когда-либо целовал ее раньше, и Гермиона забыла о том, кто они такие, об их различиях и прошлом, его отметке и титуле – все это не имело значения. Пока это было все, что у них было – украденные поцелуи, запретная любовь и язвительные замечания, но это было все, что ей было нужно. Это и для того, чтобы кто-то наконец ее увидел. Драко определенно знал.

========== Глава 10: Противостояние ==========

Его прикосновение и поцелуй полностью ошеломили ее. Когда Гермиона лежала в постели после ухода Драко, все, что она могла делать, это думать о том, что значило его признание. Для его и ее семьи, для их друзей и деловых партнеров. Ради своего будущего. Она знала, что пока нет смысла что-либо чрезмерно анализировать. Рон все еще был в темноте, а Гарри избегал ее звонков. Она решила, что дать ему время принять то, что он видел, было лучшим курсом действий. Она чувствовала невероятную вину за ложь, но также не хотела извиняться за свой выбор. Да, ее жизнь была хаосом; ничего, кроме одного ужасного решения за другим, но это произошло задолго до того, как Драко появился на сцене. Драко, – с улыбкой отметила она, – был совершенно другим хаосом, который ей очень нравился. Он был единственным спокойным хаосом, в котором она нуждалась.

По коридору эхом разнеслись тяжелые шаги, напомнив Гермионе о незавершенном деле, которое ей нужно было закончить. Это было странно, но долгая жизнь с кем-то заставляла распознавать даже малейший шум, который они производили. Она знала походку Рона, когда он устал или злился, даже когда был немного навеселе. Она знала, как читать его язык тела и распознавать, когда ему нужно было побыть одному, а когда ему нужно, чтобы она была рядом с ним, несмотря на утверждения об обратном. Но этих маленьких льгот было уже недостаточно. Где-то по пути ей и Рону удалось отключиться друг от друга, но все же притвориться, что искра была здесь, чтобы поддерживать их единство. Все это было ложью.

– Я знаю.

Этих двух слов было достаточно, чтобы у Гермионы неприятно скрутило живот. Их было достаточно, чтобы она проглотила твердый комок в горле и сморгнула надвигающиеся слезы, наполненные сожалением и извинениями. Это было то, к чему она готовилась. Это противостояние было неизбежным.

– Как?

Она не хотела этого отрицать. После всего, что произошло, она была у него в долгу.

– Гарри.

Его голос был грубым и прерывистым, и она прикусила губу, чтобы не заплакать.

– Рон… мне очень жаль.

Шаги вместе с его тяжелым дыханием внезапно нарушили тишину комнаты, Гермиона встала и медленно сбросила с себя одеяло, обернувшись, чтобы посмотреть на него. Его тело выглядело жестким и роботизированным, как если бы у него были проблемы с перемещением конечностей. Он подошел к кровати и сел у ее ног, не произнося ни слова, казалось, несколько часов.

– Рон…

– Почему он ?

Гермиона скрестила руки на груди и посмотрела на них сверху вниз, кольцо на ее пальце обвиняюще смотрело на нее. Блеск, который он когда-то имел, полностью утратился, и все, что осталось, – это кусок металла, мертвый символ того, чем они были раньше. Он это хорошо понимал. Она могла это видеть.

– Я не выбирала. Я не планировала этого. Это просто… случилось.

– Просто так получилось? – тихо повторил Рон, и она знала, что он в замешательстве нахмурил брови, несмотря на то, что не могла смотреть ему в лицо.

Она подошла к нему и остановилась, как только увидела его лицо, борясь с желанием прикоснуться к нему. Было очевидно, что он плакал. Как Гарри сказал ему и где они были, ей было неизвестно, но она не ожидала, что это произойдет иначе. Гарри был его лучшим другом, и он не мог ему лгать.

– Я не жду, что ты поймешь. Я тоже. Это случилось, когда я меньше всего этого ожидала. Когда я была наиболее уязвима. Я думала, что это будет разовый случай, но это гораздо больше и…

– Ты любишь его.

Ее сердце упало от того факта, что это не было вопросом.

– Рон… пожалуйста…– она могла слышать, как ее голос дрожал, даже если она этого не чувствовала, внезапное появление слез заставило пространство вокруг них размыться и потемнеть. Ей хотелось протянуть руку и обнять его, извиниться за ложь и обман, но она знала, что теперь ничто не сможет его утешить. Она совершила ошибку, и ей пришлось признать это.

– Я не хотела причинить тебе боль. Я любила тебя, и все еще люблю. Я всегда буду… просто… не так, как раньше.

Впервые за ночь Рон поднял глаза и посмотрел на нее. В его чертах была борьба, как будто он не был уверен, сломать что-то или нет. Казалось, что гнев, который он испытывал по этому поводу, давно прошел, оставив только сломленного человека с воспоминаниями и частичкой недоверия.

– Мы оба совершили ошибки, Миона. Я не буду притворяться, что был совершенен. Я не буду притворяться, что все дело в тебе. Это не так.

Гермиона вытерла слезы и принюхалась, горло у нее горело, она боролась с желанием сломаться и всхлипнуть. Она ненавидела себя за то, что сделала с ним, но также ненавидела его за то, что он был прав. Это была не только ее вина. Она почувствовала, что этот брак распался в тот же момент, что и он. Ее вина была в том, что она решила действовать вместе с самим Малфоем.