Текст книги "Секрет фирмы. Что такое "toll" (СИ)"
Автор книги: Mary Lekonz
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
========== Часть 1. Первый концерт ==========
Фанатка: Как понимаете значение слова «Torg»?
Том: Что?!
Билл: Тут явно сексуальный подтекст. Это их личное дело.
Том: Это он, – показывает на Георга, – всё начал. Я не в курсе, что это.
Билл: Это то, как Георг смотрит на Тома. Вот.
Том: Ах, вот так. А ты понимаешь, – обращаясь в Биллу, – что Том + Билл = «Toll»? Ну… это, это же как…
Георг: Это немецкое слово.
Том: … немецкое, обозначающее “крутой”, “классный”.
Билл: Забавно.
Том: Мы с Георгом – «Torg», а с тобой – «Toll».
Георг: А вы, – показывает на Билла с Густавом, – «Bigu».
Встреча с фанатами перед первым концертом тура «Feel it all», Лондон, 6 марта 2015 года
***
Группа «Токио Отель» собиралась в свой первый клубный тур по Европе с новым шоу, представляя альбом «Kings of Suburbia», после почти пятилетнего перерыва.
Кто бы знал, как они нервничали!
Сначала парни молча курили и следили за погрузкой аппаратуры в автофуру. Потом не выдержали и начали помогать таскать объемные ящики, даже Билл что-то носил в фургон, на глаз безошибочно определяя самые легкие по весу упаковки.
Когда фура отъехала от студии, музыканты переглянулись. Вещи были погружены в тур-автобус известной фирмы, собаки следили за хозяевами из салона – сидели у окна, высунув языки. Билл хотел сказать что-нибудь торжественное, но махнул рукой, не находя слов. Парни и так все поняли. Медленно поднялись по ступенькам. Ощущая важность момента, расселись по черным сидениям. Автобус мигнул фарами, прогудел басом и двинулся в путь.
Когда улеглось волнение первых минут, а центр Берлина остался позади, ударник Густав выдохнул и вопросительно посмотрел на холодильник. Остальные осматривались, будто в первый раз, хотя накануне облазили весь турбас, заглядывая в каждый угол.
Автобус был шикарен даже на привередливый вкус Билла – кожаные удобные кресла, удачная планировка, светлый салон под клен. На первом этаже, где они сейчас и располагались всей компанией – отлично оборудованная кухонька, туалет, места для отдыха с плазменной панелью над входом. На верхнем этаже – комфортабельная спальная зона, насколько вообще это возможно в дороге. В противоположных концах – две кровати размера «кинг-сайз», посередине – четыре спальных места, расположенные в два яруса вдоль стен. Нашелся закуток даже для небольшой гардеробной и – о Боже! – душевой кабинки! Билл мелко хлопал в ладоши, хотя вроде бы давно избавился от этой девчачьей привычки. Но тут не удержался от восторга. Автобус был рассчитан на шестерых пассажиров минимум, а парни путешествовали вчетвером (Аарон, приглашенный музыкант, скромно отказался, предпочитая добраться до Лондона своим ходом и присоединиться к группе потом), так что мысль, что у них много пространства, грела всю компанию.
Густав по-деловому полез в компактный холодильник, вытаскивая пиво, минералку и нехитрый закусон – оливки, сухарики, орешки. Водрузил на стол две больших коробки с еще теплой пиццей.
Парни оживились, тут же вспомнили, как когда-то, в косматом 2007, заказали пиццу и оставили на самом солнцепеке, а потом сожрали и отравились. А продюсер Дэвид Йост, не уследивший за доверенными пацанами, вместо того, чтобы посочувствовать, ругался, плевался огнем и угрожал натянуть на подопечных памперсы, если они не придут в норму к следующему концерту.
Сейчас они были взрослые и умные, и пицца к их столу прибыла из лучшей пиццерии Берлина. Пиво оказалось также на высоте. Парни быстро наелись, согрелись и повеселели. Плавное движение турбаса настраивало на лиричные отступления и предвкушение удачного тура. Воодушевленный пивом Билл пытался подготовить «тронную речь» для первого концерта, а коллеги всячески мешали, подсказывая обороты и выражения, далекие от приличных. Все знали, что Билл никогда не озвучивал придуманные заранее тексты, забывая от захлестывающих на сцене эмоций все заготовки и увлеченно импровизируя, но для создания настроения вся группа включилась в составление приветствия.
Потом Билл запел. На нервной почве парни поддержали – Том и Георг прикладывались к пиву, подпевали и изображали голосами гитарные партии. У Георга получалось не очень похоже, но достаточно смешно, чтобы Билл отвлекался от своего соло. Густав профессионально отбивал ритм пустыми пластиковыми бутылками по пафосной деревянной столешнице. Его сбить с толку и такта было невозможно.
Программа иссякла далеко за полночь. Билл, наконец, утомился и дал команду расходиться по кроватям. Парни, толкаясь, взобрались на второй этаж турбаса.
Двухъярусные постели вызвали новый прилив воспоминаний и приступы смеха. Сначала Билл и Том попыталась претендовать на большие спальные места, но кровати находились в разных сторонах салона и братья быстро сообразили, что будут находиться слишком далеко друг от друга, поэтому без сожаления уступили шикарные ложа Густаву и Георгу. Густав сделал молчаливый реверанс и с неожиданным проворством тут же оказался под одеялом. Георг шумно раздевался в своем блоке. Пумба и Купер, пыхтя совсем по-человечески, вскочили на нижние полки и сделали вид, что крепко спят. Том и Билл посмотрели друг на друга. Кажется, им остались только верхние места. Близнецы не решились согнать любимцев и полезли наверх. Вырубили общий свет, оставили лишь тусклое освещение над выходом.
– Надеюсь, Георг не вывесил свои носки на всеобщее наслаждение, – послышалось в тишине ворчание Густава.
Парни сразу припомнили тот давний случай и взорвались неудержным смехом.
– Главное, чтобы Томат не защемил… дреды, – добавил Георг.
Томат вздохнул на своей кровати. Дреды были хороши, но чрезвычайно сложны в уходе. Честно говоря, с длинными волосами в простой прическе он чувствовал себя намного лучше.
– Надо проследить, чтобы Билль не заперся на толчке. Как в прошлом туре, – мстительно отозвался Том на хихиканье младшего брата, доносящееся с соседней койки.
Неожиданно весело из своей широкой постели засмеялся Густав. Видимо, с этим эпизодом его связывали какие-то теплые воспоминания.
На минуту все угомонились. Билл по старой привычке протянул руку к братской кровати через небольшое пространство между, пошарил по одеялу и цепко ухватился за что-то мягкое и кустистое. Том приглушенно ойкнул.
– За что это я тебя мацаю? – поинтересовался Билл. – За подмышку?
– За бороду, – подавленно отозвался Том.
Темный автобус содрогнулся от громкого мужского ржача. Билл чуть не навернулся вниз, но вовремя схватился за полукруглые поручни кровати.
Ночь прошла весело. Заснула рок-банда только когда на смех уже решительно не хватало сил, а за плотными шторами угадывалось утро.
Первый концерт состоялся в Лондоне.
Разумеется, они тряслись, как листы на весеннем ветру. Билл нервно курил и жаловался всем, кто был способен выслушать, что его концертные костюмы могут вызвать не ту реакцию у впечатлительных зрителей. Том махал руками, как мельница, и волновался за звук, свет и электронную обработку. Георг подлил масла в огонь, рассказав сон, в котором они все крупно облажались. По хитрой лисоватой физиономии Гео было понятно, что басист нагло врал, но этого уже никто не заметил. Даже невозмутимый Густав по-солдатски хохмил, заставляя Билла хихикать и коситься на странно ведущего себя ударника. Всеобщее волнение передалось собакам, и четвероногие друзья безостановочно путались под ногами, пытаясь лизнуть хозяев, таким образом выражая поддержку и преданность.
Встреча с обладателями вип-пакетов перед концертом изначально вызвало дружное сопротивление парней, но пиар-менеджер авторитетно подернул густыми бровями и мягким уверенным голосом профессионального психолога в два счета убедил, что после такого перерыва в активной карьере просто необходимо прощупать почву в режиме реального общения – узнать, что думают поклонники по поводу повзрослевших кумиров, проанализировать нынешнюю аудиторию, чтобы удачно подкорректировать имидж каждого участника группы. Пиарщик умел убеждать.
Впрочем, все как-то постепенно успокоились. Воодушевленные девчонки дисциплинированно расселись в небольшом помещении, улыбались, сверкали счастливыми глазами и иногда прорывались несдерживаемыми всхлипами эмоций. Том похабно улыбался и по привычке покусывал пирсинг в губе.
Парни разместились, следуя указаниям пиарщика – Густав по правую руку от Билла, Георг – слева от Тома. Близнецы вместе. Билл подтянул длинные ноги в черных афгани на стул – так ему было комфортнее. Жест не остался незамеченным, девушки заволновались и одновременно выдохнули. Том с Георгом переглянулись, хитро оскалились.
И все было прекрасно, вопросы задавались корректно, фанатки послушно смеялись над шутками, дружно замирали от искренней улыбки Билла. Атмосфера стремилась к домашней, и даже светящиеся точки камер айфонов перестали обращать на себя внимание.
И тут случилось то, что Билл подсознательно ожидал. Сидящая прямо напротив него девушка вскинула руку, желая обратиться с вопросом. Ей-богу, у фронтмена защекотало за ухом, когда он кивнул.
– Как вы понимаете значение слова «Торг»? – невинно улыбаясь, выпалила фанатка.
Билл почувствовал, как парни моментально подобрались, а сбоку появилась угрожающая тень от охранника.
– Чего? – попытался ступить Том, но рядом начал смеяться Георг, и Билл решил, что проигнорировать вопрос не получится.
– Ну… мне кажется, там определенно есть эротический подтекст… – Билл сладко сощурил карие глаза. – Это очень личное.
Том ткнул пальцем в товарища по несчастью и привычно перевел стрелки.
– Это Георг все придумал. А я и не знаю, что это такое.
Матерясь про себя, но продолжая скалиться, Билл уточнил, чтобы парни не сползли куда-нибудь в опасное русло.
– Вот то, как Георг смотрит на Тома, и называется «Торг»!
Георг ухмыльнулся и ожидаемо смолчал, предоставляя близнецам развивать тему.
У Тома во взгляде вдруг зажегся опасный огонек, но младший брат не успел отвлечь старшего, когда тот неожиданно выдал, обращаясь к фронтмену.
– А я тут подумал, что Том и Билль вместе – получится «Толль».
В первую секунду Билл решил, что ослышался, что у Тома лишь в голове возникла эта шикарная шутка, а он по «близнецовой связи» ее словил… Но звучащий смех, обозначившиеся ямочки на щеках Георга и обалдевшее от сказанного лицо Тома говорили сами за себя.
– Ээ… – выдавил Билл, лихорадочно соображая, как реагировать на импровизацию братца и на громкий выкрик: «Твинцест!» из рядов воодушевленных зрителей. Том попытался выкрутиться и повернулся к Георгу за помощью.
– Ну, «толль», это ведь звучит, как…
– Ах да, это немецкое слово, – бросился спасать друга Георг, пока Билл возвращал на лицо доброжелательное выражение.
– Оно означает «круто», «классно»… – пояснил Том англоязычной аудитории, делая при этом широкий жест рукой.
Девушки умились и одобрительно загудели.
– Действительно. Так забавно, – выцедил Билл. За свою улыбку он уже не был уверен.
Но Том не успокоился. Видимо решил, что народ понял шутку.
– Значит, мы с Георгом – «Торг», а с тобой – «Толль».
Поклонники дружно захохотали и защелкали телефонами. Георг внезапно указал перстом в молчащего Густава.
– А вы вдвоем – «Бигу»!
В полыхающих глазах Билла Том увидел все варианты грядущей казни одновременно.
Неформальная встреча явно удалась.
В дверях Билл еще держал лицо, оборачивался, улыбался оператору в камеру и в телефоны фанаток, но стоило парням оказаться без свидетелей, как его ожидаемо переклинило.
– Том! – циркулярной пилой взвыл Билл.
Георг и Густав ловко схватили младшего под руки, блокируя резкие движения.
– Беги, Томас, беги, – философски посоветовал Густав.
Том трусливо припустил по коридору клуба, слыша вдогонку отборные маты злого, как черт, Билла.
– Я тебе покажу «ТОЛЛЬ»! Я тебе такой пейринг устрою, про концерты забудешь!
Лишь увещевания гримерши и костюмера остановили взбешенного Билла от растерзания окружающих. Времени на разборки уже не оставалось.
– Или ты садишься на грим, или догоняй свою Лолу, но на сцену выйдешь таким, как есть! – жестко сказала гримерша. Билл глубоко вдохнул-выдохнул несколько раз, профессионально взвешивая предложенные варианты, и кивнул.
Пыхтящего и понемногу остывающего, как большой чайник, Билла под локти отволокли в клубную гримерку, и лишь усадив перед освещенным зеркалом, Густав и Георг отпустили фронтмена из своего захвата. Вид разложенной на столике косметики и характерная подсветка подействовали на Билла успокаивающе. Басист и ударник одновременно открыли по бутылке минералки и упали в кресла. В дверь сунулся охранник, повел наметанным взглядом, понял обстановку и исчез.
– Ну и подумаешь, – увидев, что Билл пришел в себя и кайфовал под умелыми женскими руками, пробормотал Георг. – В первый раз что ли! Главное – концерт нормально отыграть, а там умный дядя пиарщик вырулит.
Дверь тихо приоткрылась и в помещение бочком протиснулся Том, но далеко не ушел и остановился, подпирая ближайшую к выходу стену. Младший близнец, даже не видя брата, чуть дернулся и напрягся. Почувствовал.
– Да блин, Гео, – прошипел Билл, пользуясь пока относительной свободой для общения. Гримерша протирала его лицо освежающим тоником. – Мне плевать на ваши сложные отношения – пусть «Торг», пожалуйста, если тебя это устраивает! Но почему «Толль»? С какого хрена он сверху?
– Почему он сверху? – мгновенно переспросил Густав.
Георг только похлопал глазами.
– Потому что, – Билл важно поднял палец вверх, – тот, кто идет в сокращении первым – тот и актив.
Густав и Георг переглянулись, секунду осмысливали полученную информацию.
– Том? – повернулся к другу Георг, сощуривая глаза.
Том на всякий случай толкнулся задом в дверь.
– Георг? – свистящим шепотом, с теми же интонациями вопросил Густав, моментально разложив на составляющие заявленное басистом «БиГу», и сдвинул светлые брови.
Билл откинулся на спинку кресла, весьма довольный произведенным эффектом.
– А пойдем-ка, Том, костюмчик твой померим?! – очень вовремя предложила костюмерша.
Том закивал, как китайский болванчик и галантно приоткрыл дверь, пропуская даму в коридор.
Георг и Густав шипели, как два рассерженных кота, выясняя между собой, кто из них неудачный шутник и бездарь. Билл блаженно улыбался. Выплеснутая ярость заметно понизила градус его нервозности перед первым выступлением.
В конце концов, Георг подобострастно притащил ударнику коробку с кроссовками, а Биллу – бутафорскую корону, и инцидент был исчерпан. Билл оглаживал на себе провокационный обтягивающий, черный с золотыми вставками, концертный прикид. Густав громко восхищался красотой фронтмена. Георг перешучивался с гримершей, которая умело довела его скуластое лицо до сходства с молодым Ди Каприо.
В это время в помещении появился Том. Повисла гробовая тишина. Сидящий в кресле курцхаар вздрогнул и зажмурился, а толстый Пумба присел и напрудил на полу лужицу.
– Я так и думал, что кто-нибудь из нас описается перед шоу, – смотря на трясущиеся окорока любимого бульдога, выговорил Билл.
Все присутствующие удивленно взирали на Тома.
– А чего это вы такие очарованные? – с легкой угрозой в голосе спросил принаряженный гитарист.
– У нас цветовой диссонанс, – скользя взглядом по черным, белым и красным полоскам и ощущая, как глаза начали неудержимо сползаться к переносице, отозвался Билл.
Том точно таким же движением, как ранее младший брат, одернул на себе костюм.
Веселая гримерша фыркнула и всплеснула руками.
– Ой, а у нас прямо вот точно такие же занавески висели в летнем домике!
Билл сцепил зубы, лишь бы не сказать брату что-нибудь нелестное перед самым концертом. Он ведь и раньше был уверен, что из затеи Тома придумать себе некий удивительный концертный прикид не выйдет ничего хорошего. И косвенные намеки дизайнера незабвенного “КТZ”, и надутые щеки костюмерши при словосочетании «Том и концерт» не раз заставляли Билла задуматься, что же такое нафантазировал старший брат.
Костюм вызывал непроизвольное желание закрыть глаза и помолчать. Больше всего он был похож на наряд индейского вождя – полосы, геометрические фигуры, сочетание белого, красного и черного, и все это – на свободной шелковой рубахе а-ля пончо, полностью открывающей руки и бока. К счастью, внутри угадывалась белая майка. Штаны были из той же ткани и заправлялись в привычные любимые красные кроссовки. Растрепанные волосы и отпущенная борода дополняли красочный образ.
Георгу впервые за время знакомства было нечего сказать. Густав поправил очки, тщетно пытаясь отвести глаза от необычного костюмчика.
– Ты, блять, как шаман племени майя! – наконец, блеснул сравнением Георг и тоже полез за очками. – Бубен бы тебе в руки!
Хищной походкой леопарда Билл подкрался к брату. Том, уже не так уверенно, ждал приговора.
– Да вы и правда близнецы! – засмеялась-таки гримерша, переводя взгляд с одного эпатажного костюма на другой.
Густав быстро вывел женщину из небольшого помещения, от греха подальше.
Первое шоу тура было отыграно с удовольствием. Билл быстро впал в эйфорию от вида беснующегося зала, от слаженного пения, от качественного звука и световых эффектов. От громких выкриков на немецком и на немецком же – исполнения фанатами старого хита «Durch den Monsun». Парни, конечно, робко рассчитывали на преданность своих элиенс, но почувствовать это так близко… Билл едва сдерживал счастливые слезы, готовые пролиться во время кратких монологов. Том с серьезным лицом метался между инструментами, действительно, похожий на языческого шамана в творческом экстазе, Георг отдавался музыке, как не отдавался, наверное, никому в своей жизни, Густав превратился в сгусток чистой энергии, божество четкого ритма.
После удачно отыгранного концерта, когда исходящий восторгом клубный зал еле отпустил своих кумиров, тур-менеджер притащил на последующий «Meet&Greet» шампанского и пива, на выбор, и предложил совместить приятное с полезным. Первую бутыль шампанского распили тесной компанией, потихоньку отходя от эйфории шоу. Потом пришли фанатки, сразу показавшиеся парням чертовски привлекательными. Смущенные бурным приемом и косясь на выпивку, воодушевленные девчонки робко расселись по указанным местам. Билл никак не мог выключить счастливую улыбку, а Том – отойти от аккордов. Георг с видом местного донжуана предлагал девушкам бокалы под шампанское и пиво. Густав незаметно для себя отстукивал ритм по подлокотникам кресла. Аарон, как новичок, держался на расстоянии. Фанатки быстро просекли, что им обломится больше, чем просто выпить с любимой группой и зажглись, как фонари на вечерних улицах Парижа. Через пять минут атмосфера уже зашкалила за супердружескую. Вопросы казались остроумными, ответы вызывали раскаты смеха, юные создания лезли обниматься и целоваться, и каждый из группы в душе посетовал на строжайший запрет тур-менеджера устраивать оргию после первого же концерта. Оператора быстро вытолкали за дверь, чтобы не мешался, а телефоны девчонки демонстративно убрали сами, ибо так можно было добиться от кумиров намного больше.
Билл давно уже столько не целовался с представительницами прекрасного пола, с самых съемок клипа «LWLYB». И очень давно – так искренне и с удовольствием. Сразу ощущалась колоссальная разница – между обожающими девушками после концерта и профессиональной массовкой на съемках. Менеджеру пришлось несколько раз заглянуть в помещение, где тусовались музыканты, и даже злобно цыкнуть на Георга, под шумок серьезно засосавшего белокурую красотку, пока парни не опомнились и не свернули удачную встречу.
Том не знал, зачем он отказался от отличного душа в клубе, тогда как все воспользовались любезно предоставленным администрацией помещением, а закрылся в мизерной душевой кабинке тур-автобуса. Распустил волосы, включил горячую воду. Маленькое пространство моментально наполнилось паром. Том никогда ранее не находился в таком ограниченном месте и сейчас чувствовал себя, словно в капсуле космического челнока. Остатки адреналина еще играли в крови. Наверное, Том потому и обособился от всех, включая перевозбужденного близнеца, чтобы пережить одному сладкое послевкусие первого шоу. Натруженные струнами пальцы гудели. В ногах и спине чувствовалась приятная ломота. Горячая вода струилась по усталому телу. Так, как Том любил – почти кипяток.
Мимолетный холодок за спиной заставил Тома вздрогнуть. В невероятно тесную душевую кабинку протиснулся Билл. Голый. Это Том сразу ощутил своей разгоряченной спиной, когда брат коснулся его прохладными плечами и грудью. И возбужденный – знакомый твердый член прижался к бедру. Том бы негодующе взмахнул руками, но тут руки девать было некуда. Только обтекаемые стены, круглые поручни и хромированная трубка душа. Билл игриво лизнул Тома по щеке, по родинке, которую обожал.
– Вообще-то я хотел ммм… уединиться! – заметил Том, ощущая, как ловкая рука младшего прошлась по животу вниз и смело подхватила яички.
– Совсем-совсем один? – пропел в ухо Билл с блядскими интонациями, несильно сжимая и разжимая пальцы, обалденно чувствительно стимулируя эрогенную зону.
– О да, – отозвался Том то ли на поставленный вопрос, то ли в ответ на умелую ласку.
– И зачем было спорить? У кого в руках яйца, тот и король, – немедленно послышалось от брата.
Билл перешел на шею, целуя, слегка прихватывая губами нежную кожу. Том вздохнул, уже слабо контролируя нарастающее возбуждение. Только не шею… хотя к кому он обращался? Ведь именно Билл все про него давно знал. Младший тем временем вдруг схватил Тома за мокрые отросшие волосы, забрал в хвост и жестко зафиксировал в кулаке.
– Какого черта? – поняв, что с ним обращаются, как со шлюхой, дернулся старший близнец.
Ловкие пальцы с яиц переместились на напрягшийся член, заскользили по всей длине, будто радуясь твердости объекта. Билл за намотанные волосы вынудил Тома запрокинуть голову и как вампир прикусил зубами тонкую кожу прямо над бьющейся венкой. Том замычал, исключительно из соображений гордости пытаясь отвоевать свободу, уж слишком ловко управлялся с ним этот… обольститель, словно почувствовал то, что только сейчас понял сам Том – что он на пределе, что хочет – вот так, где нет лишнего воздуха и пространства, без слов, выплеснуть остатки агрессии и концертного кайфа… Близнец точно услышал его мысли, потому что выпустил из руки член, заставив Тома разочарованно выдохнуть, а в следующую минуту – раскрыть глаза и сжать губы. Длинные пальцы брата втиснулись в его узкую неразогретую дырку, вынуждая привстать на цыпочки. Пальцы были скользкие и умелые, быстро нашли бугорок управления острым удовольствием. Том не заметил, как выгнулся поясницей, ловя яркие искорки наслаждения по всему телу. Сильная татуированная кисть, больно стягивающая волосы в хвосте, казалась дополнительным стимулятором.
Впрочем, заорать Тому пришлось, когда приятные движения пальцами заменил вполне объемный и твердый член, который Билл без церемонии запихнул в разомлевшего близнеца почти целиком. Словно тысячи мелких иголочек ударили в кожу головы, когда Том дернулся из захвата, натянул темный хвост, на секунду отвлекаясь от боли внизу.
– Это не «Толль», а самый настоящий «Биом», – мстительно прошипел прямо в ухо младший брат, вытаскивая из напряженного тела член и снова погружая, заставляя Тома тихо простонать, поднять лицо навстречу горячим струям – по скулам, по мокрым ресницам. Сильно. Больно. Так больно, что Том приподнялся, напрягая руки, и сам насадился по полной амплитуде. Назло. Билл хмыкнул. Вид брата, подчиняющегося поневоле, заводил нестерпимо. Хотелось всаживать резко и глубоко, ловить вдохи-стоны. Пальцами Билл прошелся по возбужденному члену близнеца. Том вошел в ритм, почти на грани восприятия подавался навстречу, постанывал, сжимал кулаками круглые поручни душевой кабины. Билл отпустил его волосы, которые тут же тяжелой мокрой волной упали на рельефные плечи. Так красиво. Так сексуально. Билл вздрогнул и нарушил свой же темп. Ущипнул за попавшийся под пальцы твердый сосок. Вдох-выдох. Том откинул голову, жмурясь и ловя губами горячие капли. Он все-таки наслаждался и чуть заметно морщился от особенно резких движений. Билл еще несколько раз сильно качнул бедрами, загоняя готовый взорваться член поглубже и, не пережив молча ослепительного удовольствия от разрядки, застонал на одной низкой ноте. Том ощутил напряжение и поток внутри себя – по оголенным нервам, по натертому движением узкому каналу. А через несколько мгновений, будто получив силу от оргазма, медленно выдыхая, Билл умело заскользил по напряженному органу брата своей рукой, сжимая и надавливая где нужно так правильно, что Том зашипел, нервно дергаясь, только бы достичь, вот-вот – яркими электрическими всполохами по позвоночнику, сумасводящими горячими струями наружу. Кричал, закусывая свои губы и ловя другие, родные, припухшие, с привкусом золотых колечек.
Том глубоко дышал, опустив голову. Тупо смотрел, как под ногами крутился разорванный фантик от мини-упаковки со смазкой. «Мятной», – отметило подсознание. Билл еще раз провел по его шее губами и неслышно исчез, полоснув по спине прохладой.
– Ты почему такой красный? – не удержался от заботливого вопроса пиарщик, когда едва приведший себя в порядок Том появился на первом этаже турбаса, перед всей компанией.
Билл сидел у окна, сосредоточенно грызя ноготь. Георг и Густав в четыре руки гладили Пумбу. Томовский курцхаар, нахально положивший морду на колени пиар-менеджера, лениво приоткрыл один глаз и сонно посмотрел на хозяина.
– Вода, блять, в душе была горячая! Ащ! – не удержался от гневного взгляда на брата Том, неудобно присев на край кожаного диванчика.
Том злился, что позволил так цинично выебать себя, сердился на младшего, который воспользовался моментом. С другой стороны, претензий к Биллу у него вроде не было, и удовольствие от импровизации оказалось хоть и непривычным, но от этого особенно сильным. Обычно, когда они переходили за грань “братских отношений”, Билл не торопился, словно смаковал близнеца как редкое вино, заставляя извиваться от нетерпения, и Тому хотелось, а иногда и вырывалось – чтобы побыстрее, порезче. Ну вот – Билл практически воплотил в жизнь его желания. Тогда почему старший злился? Том вспомнил, как он стонал – как сучка – пока Билл жестко драл его в душе, и покраснел еще сильнее.
– Значит так, – провел менеджер рукой по идеально чистому столу. – Том, Билл, больше никаких намеков на инцест. Одно дело – списать все на бушующие гормоны и мальчишеские заигрывания, и совсем другое – сейчас, когда вам по двадцать пять.
– Так мы и говорили недавно, что у нас без секса, – не сдержался Том и осекся под быстрым взглядом пиарщика. Непроизвольно опустил голову, вспомнив, что за то «без секса» он уже получил громких и неприятных пистонов.
– Я могу рассказать про квартиру в Нью, – разглядывая свежий маникюр, бесцветно заметил Билл. – Что типа перееду в следующем году.
– А я озвучу свою мечту поездить по миру на мотоцикле, – угрюмо добавил Том.
Менеджер кивнул.
– И позови свою куклу силиконовую. Пускай посветится.
– Рия не кукла, а красивая женщина. Моя законная, между прочим, – на волне неостывшей ярости вдруг оскалился Том.
Пиарщик повернулся к странно косящему на брата Билла.
– Билл, а ты не забыл, что тебя недавно предала и бросила любимая девушка? И ты до сих пор страдаешь?
Билл вздрогнул.
– Обязательно девушка?
– Потерпи еще немного. Публику надо шокировать постепенно, – расплываясь улыбкой гиены, отозвался менеджер.
Билл вздохнул и посмотрел в темное окно.
– Теперь ты, херр Листинг.
Георг расправил плечи.
– Что у тебя с личной жизнью?
– Будет, если надо, – кратко отозвался басист.
– Вы оба меня радуете, – переводя взгляд с Георга на Густава, подытожил пиарщик.
– Нам надо кое-что обсудить. Наедине, – пытаясь поймать взгляд брата, выговорил Билл.
Менеджер кивнул, полностью отвлекшись на вдруг разговорившегося Густава. Билл за рукав поволок слабо упирающегося Тома снова наверх.
– Отцепись от меня! – прошипел Том, едва они очутились в тишине и относительной темноте.
Билл вдруг приник к брату всем своим жарким телом, обвил руками за талию, подышал в ухо.
– Прости меня, – выговорил едва слышно. – Я разозлился и увлекся.
Мягкие губы коснулись родинки на щеке.
– Прости, – повторил Билл в губы брату, проводя по ним своей припухшей нижней, с симметричными золотыми колечками.
Том молчал, позволяя близнецу целовать сначала легко и нежно, потом все настойчивее, щекотно проводя кончиком языка. Все эфемерные претензии испарились без следа. Билл подхватил брата под руку, как барышню, и потащил в конец турбаса. Остановился в отдельном блоке с широкой постелью, дернул дверь и защелкнул внутренний замочек.
– Мы у Густава, – предположил Том, оглядываясь в темноте.
– Без разницы, – отозвался Билл, заваливая близнеца на кровать.
Том почувствовал, как потянули вниз его трикотажные спортивные штаны, под которые он чисто случайно не надел белья. И там, где еще недавно, в горячем душе, были руки брата, теперь оказались его губы. Билл поцеловал подкачанный плоский живот, опустился вдоль темной дорожки волос к паху, быстро прикоснулся губами к члену – еще не открытому, но уже приподнятому… Том даже удивился своей быстрой реакции на происходящее и решил держаться отстраненно, но как только Билл набросился жадным ртом на отмытые до бильярдного блеска яйца, Том не выдержал, глухо простонал и развел колени пошире, предоставляя брату и обзор, и свободу действий. Никто не обращался с его яйцами так, как Билл, и Том был уверен, что брезгливый и разборчивый близнец уж точно не занимался такими упражнениями ни с кем другим. Билл упоенно вылизывал нежную кожу внутренней части бедер, переходил на яйца, с закрытыми от удовольствия глазами то прихватывал губами кожицу, то забирал в рот поочередно упругие шарики, сосал причмокивая, заставляя Тома содрогаться от одних только звуков. Член стоял, как отличник учебы на церемонии награждения, в диком восторге от происходящего и сладостного предвкушения. Вскоре Билл оторвался от яиц и обратил свой томный взгляд на торчащий орган. Приоткрыл рот, облизал губы, и Том тут же понял, что вот сейчас готов простить брата за все оптом и заранее. Лишь бы он сделал это. Билл мазнул по брату темным похотливым взглядом, демонстративно положил свою руку на собственный оттопыренный пах, и медленно коснулся металлическим шариком в языке открытой головки. Провел по щелочке уретры, чуть нажимая. Том непроизвольно закатил глаза от невыносимого блаженства. Билл медленно заглатывал член, обхватывая языком ствол, словно натягивал на руку длинную перчатку. И так же медленно, приноравливаясь к размеру, двинулся обратно. Сжал губами головку, со всех сторон юрко поддевая кончиком языка крайнюю плоть, пощекотал шариком пирсинга. Посасывая, погрузил член в горло больше чем наполовину – уже быстрее, смелее нажимая языком, глубоко дыша. Том просто выпал из реальности, чувствуя лишь жаркие губы, умелый язык и свое безумное, бьющее огненными вспышками от паха, удовольствие. Билл дразнил, не спешил, игнорировал нетерпеливые посылы бедрами.
