сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Ей-богу, Том заподозрил недоброе еще летом, когда Билл начал зависать над свежими глянцами, просматривать чужие фотосеты и с придыханием рассказывать о новых тенденциях в фотоискусстве. Впрочем, имя Брайана Адамса поначалу не вызвало в памяти ничего, кроме навязчивого припева «Pleaaase forgive me», под который еще в ранней юности на темной школьной дискотеке Том Каулитц неумело, но настойчиво слюнявил друга Андреаса, пытаясь подавить в корне небратский интерес к собственному близнецу. Интерес сбить не удалось, да ему никто и не сопротивлялся по-серьёзному, а друг Энди с тех пор всеми способами уворачивался от поцелуев с кем бы то ни было, объясняя полученной в детстве моральной травмой.
Чем дальше Билл закатывал глаза и распылялся о знаменитости, тем больше хмурился Том. Подсунутые братцем для наглядности фотосеты и информация не порадовали: черно-белые снимки наводили на мысль, что Билл опять хочет вляпаться во что-то провокационное, к тому же Том давно уже не доверял пожилым блондинам, а мэтр Брайан Адамс таковым как раз и являлся.
- Пидарас? – сурово прервал Том очередной восторженный монолог Билла об искусстве фотографии и ткнул пальцем в улыбающегося с профиля инстаграмма героя. Билл захлебнулся несказанной фразой и взмахнул руками.
- Да ты что! У него имя! У него стиль! Игра светотени! Постановка! Идеи!
- Да-да… - меланхолично отозвался Том. – С Йоппом было тоже самое. Стиль, имя, постановка... Чего там еще? Ресторан, ужин с шампанским.
Билл увял.
- Иди ты. Никакой Брайан не пидарас. Не пидараснее нас с тобой.
- Ага. Болен еще был. Такой же не пидарас. Но тоже стиль, постановка…
- Тебя никто и не приглашает, - сощурился младший брат, начиная злиться. – А мне поступило такое предложение, от которого не отказываются.
Том примиряюще пожал плечами.
- Весь год проведем в туре. Клипы, промо, показы. Фильм обещали. Интервью расписаны. Будет ли время?
- Я уже почти договорился, - просиял Билл. – На весну. На Амстердам.
Том успокоился, справедливо рассудив, что до весны еще нужно дожить. И благополучно забыл. А потом время понеслось, и как-то незаметно приблизился большой тур по Европе. Том отдавал все силы сцене, в очередной раз изумляясь бьющей через край нервной энергии близнеца. Билл словно подзаряжался от каждого концерта, чтобы потом не спать всю ночь, общаться, тормошить всех вокруг, тусить и чувствовать себя бодрым и в отличном настроении.
- Подъём, массовка! - громко проорал над ухом Билл.
Том поднял с подушки тяжёлую голову - семь утра. Свежий и полностью одетый близнец носился по номеру, складывая какие-то вещички в любимую сумку.
- Куда? – прохрипел Том.
- Я же тебе вчера говорил, - укоризненно заметил Билл, поправляя края вязаной шапки, натянутой аж до глаз. – У меня фотосессия. А у вас интервью для местных.
- Без тебя? – удивился Том и потряс волосами. Вчерашний концерт и переезд из Неймегена до Амстердама не способствовали активизации памяти.
- Останешься за старшего, - засмеялся Билл и хлопнул дверью.
Том лениво сполз с постели, почесываясь и зевая, отправился в ванную, где удушающе воняло краской для волос. Парень в недоумении посмотрел на своё заспанное отражение, но ответить на назревшие вопросы оказалось некому.
Том подошёл к делу ответственно: прокрутил в памяти все возможные вопросы-ответы, легко обаял душку-ведущего и под одобрительные взгляды и редкие реплики согруппников решительно повел соло, поневоле по-билловски гримасничая и жестикулируя на нужных моментах. В глазах Георга уже откровенно сияла издёвка, Густав каменно молчал. Интервью плавно двигалось к финалу, когда в штанах тренькнул айфон.
Билл прислал две фотки: какой-то грязный двор с помойками и чьи-то тонкие ножки в блядских чулках. Том пожал плечами и продолжил свой перформанс. Впрочем, что-то в полученных файлах его насторожило сразу, некое неясное узнавание. Догадка полоснула прямо посреди ответа на важный вопрос о планах - Том побледнел на глазах у ведущего и друзей и полез в карман за айфоном. Сомнения отпали, стоило повнимательнее присмотреться к демонстрируемым конечностям. Уж модельные ноги близнеца Том не мог спутать ни с какими другими. Мысленно проклиная желание Билла выебнуться и заодно всех известных рокеров-извращенцев, Том лучезарно улыбался в камеру, что-то вещал, но удовольствия от важности сказанного уже не получал.
- Что, тяжело далась роль Квин Би? - поддел Георг на выходе из студии.
Изрядно уставший Том уже хотел психануть, но друг Жоржи знал Каулитцев больше половины своей жизни, поэтому примиряюще пихнул плечом и сунул в карман джинсовой куртки гитариста бутыль вискаря.
- Саундчек скоро, - сурово заметил Том.
- Через три часа, - поиграл бровями Георг. - Не пей всё, одного глотка для успокоения нервов вполне достаточно!
Билл ещё не вернулся и на контрольный звонок брата отозвался лаконичным "Еду". Том вскрыл бутылку, налил чуть-чуть в один из пустых стаканов, на всякий случай принюхался - шутить над приятелем перед концертом было не в стиле Георга, но игривые голландцы могли что-то и подсыпать для настроения. Янтарная жидкость пахла правильно, недорогим знакомым вискарем. Стоя под душем, Том поэтапно припомнил недавнее интервью и пришел к выводу, что выглядел более чем достойно, не посрамил возложенной на него ответственности...
В номере громко хлопнула дверь. Том улыбнулся, подставил лицо под струи воды - братец всё-таки явился вовремя.
Одеваться он не стал, обернул вокруг бедер влажное полотенце и вышел в комнату, не подозревая ничего плохого.
Посреди номера стоял транс, вызывающе одетый во всё черное: просвечивающую татуировками блузку, юбку-карандаш, порочные чулки и туфли-лодочки на одуренных каблуках.
Том икнул, зажмурился, попятился, нашарил на столике стакан, выдул не глядя. В стакане, действительно, оказался старый добрый Джек Дэниэлc. Том задохнулся, хватанул ртом воздух, кашляя и размахивая руками, сел на кровать.
- Мамочки! - вырвалось непроизвольно.
- Говорят, я на папашку похож, - усмехнулся довольный произведенным эффектом Билл, помещаясь в ближайшее кресло и закидывая одну ногу в чёрном чулке на другую. Том очумело проследил за покачивающейся туфлей сорок второго размера и перевёл взгляд на лицо.
- Что с бровями? - обвиняюще указал пальцем.
Билл пожал плечами.
- Обесцветил. Концепция такая.
- Какая? - воскликнул Том, но осип на вопросительном знаке и дальше показал жестом. Неприличным. Билл улыбнулся.
- Со своими бровями я слишком похож на Билла Каулитца. А нужна была просто модель для роли.
- Роли горничной, полагаю? - Том выразительно уставился на приспущенные и отчасти порванные чулки. - После утомительной смены и подработки в подсобном помещении?
Некстати раздался пронзительный звонок отельного телефона.
- Херр Каулитц, к вам прошла дама, - голос не позволял сомневаться в том, что портье прекрасно осведомлен и о биологическом поле «дамы» и о «её» статусе.
- Спасибо, я уже в курсе, - железным тоном отреагировал Том.
- Приятного отдыха, - не растерялся менеджер с ресепшена.
- Иди на хер, - пожелал Том уже отключившейся трубке.
- Дама из Амстердама, - невозмутимо отозвался из кресла Билл. - Не истери.
- Дама не желает раздеться? - ехидно поинтересовался Том, ощущая, что от дозы алкоголя его, наконец, чуть поотпустило.
- Дама желает вискаря и покурить, - в тон выдал Билл.
Взгляд Тома съехал с усмехающегося тщательно загримированного лица ниже, к развратно-прозрачной шифоновой длинной кофте.
- Отчего же лифчик не напялил?
- Так положить в него нечего, - весело возразил Билл. - Не то что у...
Том шумно выдохнул, очевидно словив на подлёте билловские свежие воспоминания о недавно нанятой пиарщиками модели для "близких отношений на публику". Шермин Шахривар близнецы одобрили с первой же встречи в берлинском элитном клубе: яркая и смутно знакомая ещё с зелёной юности красотка ржала как конь, бухала как извозчик, быстро трезвела, знала уйму нужных людей в модельном бизнесе и упоительно трещала об этом с Биллом, а также ненавязчиво молчала с Томом, который полвечера строил из себя жертву пиар-террора. На следующий день договорившиеся на пьяную голову близнецы повезли Шермин по бутикам и неожиданно для себя провели там полдня, накупили кучу незапланированного барахла, нагло опустошили весь гостевой лимит шампанского в доме Гуччи и чуть не устроили массовый стриптиз в обширной примерочной Диор. Шермин профессионально не стеснялась своей наготы и, не обращая внимания на зависших парней, легко скидывала тонкий свитер и юбку, примеряла новинки, крутилась перед зеркалами, советовалась с Биллом, как обладающим отменным вкусом, о сочетании цветов и фасонов. Парни поначалу офигели, но быстро отмерли, хотя не коситься на шикарный бюст модели не могли, тихо перешептываясь на предмет натуральности сисек. В конце концов, Том рискнул задать этот вопрос самой обладательнице. Шермин по-акульи оскалилась и предложила оценить собственноручно. Братья не отказались. Титьки оказались настоящими, уж на этот вывод близнецам хватило их общего мизерного опыта. Залапанная в четыре руки перевозбужденная Шермин, сверкая восточными глазами и торчащими сосками, спешно созвонилась с Лейлой и вскоре отчалила с обновками в объятия подруги, оставив близнецов разбираться с купленными шмотками и игривым настроением.
Билл поднялся с места, прищурился, покачиваясь на высоких шпильках. Он ни капли не был похож на женщину так, как умел всю свою жизнь: на черноволосую школьницу с адским макияжем, милую стесняшку с длинными распрямленными прядями и в трогательной водолазке, ослепительную диву и отвязную стерву с вызывающими дредами... Том знал, что близнецу с лихвой хватило бы мастерства безупречно перевоплотиться и сейчас, но он однозначно выглядел как мужик, по каким-то причинам надевший женскую одежду. Опасно, странно и волнующе.
Шаг к кровати, и Том моментально вспомнил, что должен Биллу за ту дикую ночь в берлинском отеле.
- Нам на саундчек, - пролепетал, едва не прикусывая наливающиеся губы.
- Через час, - усмехнулся накрашенным ртом Билл. - Я же тебя знаю, весь день на минералке и только что из душа?
Том прикинул степень своей готовности к небратским играм и тщетно попытался придать лицу отстраненное выражение. Варианты всевозможных сценариев предстали слишком ярко, вдруг закружилась голова и под полотенцем все поджалось то ли со страху, то ли от предвкушения. Билл, представляющий из себя удивительный контраст женского и мужского, стянул через ноги узкую юбку, оставшись в черных трусах и чулках. В голове у Тома заметно перемкнуло от созерцания капрона на длинных ровных, однако вполне мужских ногах, в сочетании с очерченным под трикотажным бельем напряженным членом. Это выглядело слишком удивительно - агрессивно настроенный Билл в женских шмотках, каждая деталь которых лишь подчеркивала маскулинность.
- Ты ведь не собираешься?.. - жалко всхлипнул Том, опуская взгляд, только бы не выдать блеск глаз, сдвигая ноги и плотнее заматывая полотенце.
Билл молча расстёгивал блузку, медленно перебирая тонкими пальцами скользкие пуговицы. Том сдавался - он чертовски хотел, с каждой секундой все больше. Искрящее в воздухе напряжение можно было разливать в бутылки.
Прозрачная невесомая тряпка полетела в лицо. Том вдохнул тёплый запах только что снятой с тела брата вещи с лёгким оттенком знакомого парфюма. Внутри уже зудело и чесалось, махровая ткань полотенца натирала нежную кожу оголившейся головки. Упоительно смотря в темнеющие глаза, Том просунул руки в рукава, будто перетекая в форму близнеца. Через шифон потянул ноющие от возбуждения соски. Билл раскосо щурился.
- Томи... - прошептал голосом, от которого дыбом встала шерсть по всему телу.
Том сжал челюсти, стараясь не облизывать губы. Хотелось сделать что-то порочное и вызывающее, чтобы Билл забыл обо всем на свете, одичал и озверел в своей не-женской странной ипостаси.
- Растяни себя, малыш, - вдруг хрипло посоветовал Билл. - Иначе я тебя просто порву.
Том нервно вздрогнул и едва не застонал от предчувствия неизбежного, нарочно послушно потянулся к раскрытой сумке. На трясущиеся пальцы пролилось слишком много геля. Но Билл был прав, без подготовки Тому грозил бы невесёлый вечерний концерт. Откинувшись на спину, широко раздвинув длинные ноги, прожигаемый ярким карим взглядом, Том спешно готовил себя, дышал и облизывал пересыхающие губы. От взгляда Билла становилось неимоверно жарко, от осторожных движений внизу - сладко и щекотно.
Близнец сделал еще один шаг, глубоко вдыхая нервными ноздрями запах смазки и возбуждения. Том ощущал свою мокрую поясницу и бежавшую по виску капельку. Влажные волосы липли к горячим щекам.
Слишком близко. Всей кожей чувствуя присутствие и принадлежность. Сильные руки на запястьях.
Том напряг мышцы, помогая проникновению, ощущая каждый сантиметр наполненности. Гладкая горячая головка чувствовалась особенно сумасводяще именно в первые секунды, когда с трудом входила, обжигала округлой твердостью, неумолимо, чуть болезненно, но так впечатляюще, доказательством идеального совпадения.
Билл навис над старшим братом, опираясь на вытянутые напряженные руки, отрицая саму мысль о собственной тщедушности.
Том не уставал удивляться, как младшему удавалось выглядеть таким милым и изящным, едва он выходил за границы привата. Сейчас в Билле не было ни капли слащавости, его черты заострились, и Том мимолетно подумал, как близнец похож на эльфийского воина с его раскосыми глазами и внимательным взглядом, с жестко сжатыми выразительными губами.
Ритмичное давление на простату создавало ощущение предоргазма, вот-вот, на подходе и тут же - сладкий и болезненный резкий спад, чтобы через пару секунд снова зажмуриться и задрожать в предвкушении.
Том поднял ноги, скользя по капрону чужих чулок, скрестил щиколотки на влажной пояснице близнеца, подкидывая бедра, побуждая ускориться, чтобы резче чувствовать глубокие толчки внутрь.
Пространство словно закружилось и заволокло густым золотистым туманом, погрузило без остатка, вспыхивая белыми искорками под веками.
Ниже, дальше, на пределе возможностей...
Билл обессиленно стянул потерявшие всякую форму черные чулки. Успокоенный Том сыто жмурился, разглаживал на себе шифоновую блузку и пытался вспомнить, на который час назначен саундчек и успеет ли он еще раз сходить в душ.
- Знаешь, Томи, эта дама, - Билл кивнул на скинутые под кровать туфли, - навела меня на мысли по поводу следующего клипа. Как ты относишься к блондинкам?
