Текст книги "Мрак (СИ)"

Автор книги: Мартовский Кот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Стоп! Хватит, Кирилл, пожалуйста!

Я сидел, одно колено поставив Максу на грудь и обеими руками превращал его лицо в кровавую кашу. Из груди у меня раздавалось какое-то клокотание и свист, а вот противник уже даже не хрипел. Отпрянув, встал и обернулся, посмотрел на захлебывающуюся в рыданиях Ксюшу.

– Маленький, зайди в дом. Спасибо… – Я, правда, был ей благодарен.

На девчонке не было лица – она стояла бледнее мела и явно боялась меня. Черт, надо что-то делать с этими приступами, так переклинит когда не надо – проблемы могут быть. Хотел обнять Ксюшу, но она отскочила. Посмотрел на руки – они были все в крови. Надеюсь, из-за этого она шарахнулась в сторону.

– Все, Ксюш, я в норме. Правда спасибо, переклинило меня. Беги собирайся, я сейчас зайду.

Девушка недоверчиво посмотрела на меня, потом кивнула и исчезла в доме. А я повернулся к тому, что совсем недавно было Максимом. Пощупал пульс – жив еще, но это уже не имеет значения. Быстро свернул ему шею, проконтролировал ударом Катрана в висок, подхватил тело за шкирку и уволок в баню. Прости дед, останется тебе сувенир, не обессудь. Я этого не планировал, но и поступить по-другому не мог.

Вытерся об одежду покойника и со все еще слегка подрагивающими руками заглянул в дом. От увиденного сердце опять забухало как бешеное и рука сама выхватила из-за пояса ТТ.

* ПВД – пункт временной дислокации

Глава 16

18 октября 2021 года Новосибирская обл.

– Старый, ты-то куда собрался? – Мой голос просто звенел от еле сдерживаемой злобы.

Увиденная в доме картина не предполагала двоякого толкования – Ксюша сидела чуть в сторонке, собранная и нахохлившаяся, и смотрела на меня. А на кухне, тоже собранные и навьюченные какими-то мешками, сидели Семен и сестрички. И дай-то Бог, чтобы они просто решили сменить место дислокации или даже прибиться к кому-то, но вот вещует мне сердце, что не просто так такое совпадение…

– Так это, Кирилл – дед снял шапку и неловко мял ее в руках. – С Ксюшкой мы поговорили, хотел бы с вами поехать. Я-то ладно, пожил свое, а девки малые же совсем, как нам здесь оставаться? Того и гляди, набредет кто. Тем более, тебя могли заметить, пока ты тут выслеживал кого-то, придут к нам – и что мы им сделаем?

– С Ксюшей мы это обязательно обсудим, но ты в себя-то приди, деда – я даже не пытался скрыть душащую меня злобу. – Я не спасательная экспедиция, я тебе с первого дня это твержу. Девки малые, но ты-то нет, придумай, что делать! Нечего на меня перекладывать свои проблемы, своих полон рот! В подарок оставлю тебе пару стволов, в лесу на юге потом найдешь патроны. Пойдешь за мной – пристрелю, не задумываясь.

Повернулся к секретарше:

– А ты, ме бонита*, вещи в руки и на выход!

Ксюха все еще ревела, не знаю уж отчего. Много ли ей надо. Подняла на меня взгляд и замотала головой:

– Кирилл, ну мы же не можем их оставить тут! Так нельзя! Они же обычные хорошие люди!

– Да плевать мне на всех людей, и хороших, и плохих! – Рявкнул я – Наш корабль отходит, мест нет! Ксюша, мать твою, хоть ты не еби мне голову! Быстро на выход!

Девчонка сидела и все так же качала головой, по юной мордашке ручьем бежали слезы.

– Выходит, Максим был прав? Тебе плевать на всех, кроме себя?

– Дура, блядь, было бы мне на тебя плевать – уже уехал бы один, а не возился тут с тобой! – Краем глаза заметил сестричек, те тоже сидели и тихо плакали, видимо, за компанию с Ксюшей. Ну или оттого, что ТТ все еще был направлен на Семена.

Ксюша встала, но пошла вовсе не в нужную сторону – пересела к девочкам и обняла их.

– Едь один, а мы тут останемся – сквозь всхлипы сказала она, не оборачиваясь – Только мой пистолет тоже оставь.

– Дура! Идиотка малолетняя! Куда нам их брать, а? Ты сама еще черт знает куда едешь, куда этих бедолаг-то потащим? Кому они нужны сейчас? – Я практически орал в голос, еле сдерживаясь, чтобы не выпустить весь магазин в потолок. Ну не могу я ее оставить, не могу!

– Если по дороге попадется какая-нибудь деревня с нормальными жителями, там мы и выйдем – Семен сделал ко мне еще шаг, и еще.

Я снова поднял опущенный, было, пистолет и практически упер его в лоб старику.

– А и стреляй, сынок. Хоть быстро умру, и первым, уже не так плохо. А ты ж все-равно девчонок не бросишь, ты хоть и сволочь, но не совсем уж бессердечн…

Договорить я ему не дал. Без размаха двинул ему в челюсть – не чтобы сломать, просто от избытка эмоций. Тут же подорвались сестрички, но я уже отошел на шаг назад.

– Сссука, засунь свои психологию и философию себе в задницу. Быстро собрались и бегом за мной! Кто отстанет – тот остается здесь, ждать никого не буду!

Развернулся и вышел на улицу. Нет, ну какого хрена??? Ксюша, дура бесхребетная, язык вырву! Вскоре на свет божий показались все остальные – первая секретарша, за ней Семен и последними сестрички. И все побросали с трудом нажитые стволы в доме!

– Вы адекватные вообще? – Взревел я – Выбросите нахрен свои трусы и картошку, что вы там набили в мешки свои сраные! Подхватили стволы и рюкзак Макса, убогие! Да куда ты – это уже к Ксюше, начавшей разворачиваться. Она была единственная, кто был нагружен нашим имуществом. – Эти пусть тащат, хоть какая-то польза!

– Но… – начал, было, Семен, но я тут же перебил.

– Говно! Взяли и бегом за мной!

Путь до оставленного УАЗика был близкий, но все время приходилось ждать кого-то – что дед, что девчонки не поражали формой и расстояние примерно в километр мы преодолевали минут десять. Ей-богу, руки чесались начать отвешивать поджопников, но держал себя в руках, нарезая широкие круги вокруг отряда. Отряд, тьфу… Скорее, на французов под Москвой похожи. Вот бы мне сюда Муху вместо них…

В машину залез последним, дождавшись когда все загрузят поклажу и залезут сами – мало ли, кто вылезет, обидно было бы нарваться в самый последний момент. Бешенство потихоньку отступало, хоть и не до конца, но хотя бы пропало желание кого-нибудь покалечить. Запрыгнул за руль, натянул перчатки, позаимствованные из запасов старика – все же на улице зима, абез лобового руль стал ледяным. Завелась машины с полпинка, хрустнул коробкой…

– А где Максим? – Раздался сзади голос одной из сестричек, которые до этого не проронили ни звука, даже когда я матерился по дороге на черепаший темп.

– Он осознал свои ошибки и решил, что больше нам не по пути – буркнул я и все же тронулся.

Спустя пару минут подал голос Семен:

– Сынок…

– Пошел в задницу! – Тут же перебил я его. Не уперлись мне ни его благодарности, ни извинения.

Дед помолчал, но опять начал:

– Погоди, сынок, дай сказать! – И даже чуть повысил голос в конце. – По делу я.

– Ну?

– Нельзя нам на трассу выезжать, никак нельзя! – Старик для убедительности даже затряс головой мне в зеркало.

– Почему? Я доходил до выезда, там никого нет, а кордон стоит правее, где развилка.

– Там, может, и есть, но основные силы в другой стороне, на мосту через Анюшку, в километре отсюда. Знают, сволочи, что там с дороги не съехать и не объехать никак…

– И что ты предлагаешь? Назад поехать, зимовать у тебя? И откуда вообще знаешь? – Засыпал я его вопросами. Даже почти перехотелось его стукнуть.

– К той общине в “трешке” прибился не так давно парнишка, так его как раз там и остановили и машину забрали, он рассказывал. И его бы забрали, да он инвалид одноногий. Не знаю я, что предложить, но вот так точно нельзя. И машину отберут, и самих в неволю угонят. Разве что пешком по лесу обойти, на машине точно не проедем никак…

Сука! Налево я как раз далеко не ходил на разведку, потому что там нечего было смотреть, как я думал. Все же на стыке двух довольно крупных трасс стратегически более выгодная позиция, но мост меняет дело. Но хрен там я брошу машину, не для этого я столько времени терял…

– Как там они расположились, знаешь, старый?

– Да откуда мне! Так, слышал только, что перегородили мост и всех тормозят, а уж как стоят мне и не говорили, да и не интересно. А что ты удумал?

– Не твое дело – весьма невежливо бросил я и задумался.

Сейчас я вспомнил мост, видел на карте, его и правда никак не объехать. Хоть он совсем крошечный, как и речушка – метров пять шириной максимум, но не зря всегда мосты и переправы считались стратегическими объектами. Но непонятно, как там вояки расположились, надо идти смотреть, а там уже на месте чего-нибудь придумаю. Как раз уже почти темно и облачно. Только вот несколько боязно тут попутчиков оставлять. Можно ли теперь доверять Ксюше? Или опять выберет не мою сторону? Да нет, не думаю. Все ж Макс тоже пытался ее склонить на свою сторону, а то что ехать отказалась – так это, скорее, добросердечная дура, не вижу я в ней предательницу. И с собой ее брать не хочу, черт его знает, что я там придумаю.

До выезда на трассу доехал на самых низких оборотах и без фар, чтобы не заметили ни откуда, и съехал в лесок, чтобы посреди дороги не светиться… Дал наставления секретарше, всех остальных пристегнул наручниками и велел сидеть тихо, а сам отправился на разведку. Надеюсь, мертвяков хоть здесь не попадется, а то неловко получится.

Мертвяк попался. Но абсолютно не помешал – он сидел на цепи у блок-поста на мосту и всячески пытался достать до клетки с запертым там здоровенным бородатым парнем, который никак не реагировал на него, только обхватил себя руками и сидел, покачиваясь. Ну да, хоть и в пуховике, но замерз, поди, в одном положении находиться.

Впрочем, блок-постом это можно было назвать весьма условно – просто дорогу перегораживал самосвал КамАЗ, вставший поперек злополучного моста, и чуть ближе на обочине стояли старый ЗИЛ-131 с КУНГом и полугрузовой УАЗ-”буханка” цвета хаки. И с лобовым, кстати… Блин, заманчиво, особенно КУНГ, там же вполне можно жить, и зомби, поди, не страшны.

Оборвал эти мысли – рано еще, непонятно, что будет и как тут все поставлено. Я устроился метрах в пятидесяти от машин на опушке леса и наблюдал их вполне сносно – и ЗИЛ, и КамАЗ стояли с включенными фарами и явно никого не боялись и не стеснялись. Ну конечно, почти власть же, кто им будет угрожать, дураков нет. А вот и не угадали, есть дураки. Один, как минимум.

Мне не нравилось ни то, что они в принципе перегородили дорогу, ни то, что они держат в клетке человека, причем, явно с целью запугать – иначе зачем бы ставили клетку возле зомби – ни даже то, что они держат мертвяка на цепи. Что за барские замашки?

Другой вопрос, насколько же тут бардак. Пока картина радовала глаз. Я насчитал шесть человек – двое в самосвале сидят и постоянно курят, один в кабине ЗИЛа и трое прошли из УАЗа в КУНГ, но вот есть ли там кто еще – непонятно. На улице постоянно никто не находится и, более того, те трое, прошедших в КУНГ, показались мне сильно навеселе – средний вообще еле шел, повиснув на товарищах, а тех тоже вполне симптоматично шатало из стороны в сторону. А времени особо нет, уже через пару часов те ребята в коттедже могут начать суетиться по поводу отсутствия уехавших. Так бы подождал часов до четырех утрах, да тихонько вырезал всех – сомневаюсь, что тут по ночам полноценный караул выставляют.

Придется рисковать и шуметь. А я очень уж не люблю ни того, ни того, а особенно – учитывая, что не так далеко расположены коллеги местных ребят, которым вряд ли понравится стрельба здесь. По ночи-то звуки далеко разносятся, да и не ездит никто, тишина вокруг. А значит, будет очень мало времени на разборки и на то, чтобы отсюда убраться. Какое тут расстояние? Километров десять, не больше, пока соберутся, пока доедут – максимум минут пятнадцать-двадцать, не больше. Здорово было бы, если бы никто не успел ни разу выстрелить в меня, тогда бы вышло гораздо тише – все же мою стрельбу с глушителем те точно не услышат, но тут уже как получится.

Убрался назад, в темпе марш-броска добрался до машины и первым делом полез греться у печки. Как и в любом УАЗе, была она полумертвая, но всяко лучше, чем ничего, все же замерз, пока валялся и наблюдал.

– Так, слушай мою команду – повернулся я к Ксюхе, которую как раз и отогнал от печки. Это дед с внучками утеплились по максимуму, хотя и им, вроде, не особо комфортно, а секретарша все в том же своем пуховичке. Который симпатичный и приталенный, но даже на вид не сильно теплый. – Я сейчас снова ухожу и ровно через через час ты должна подобрать меня у моста. Стрельбы не бойся, если будет. Хотя…

Я задумался. А если меня там все-таки положат? Чай, не бессмертный, и даже не девять жизней. Черт, не люблю такие мысли перед делом, но надо быть объективным.

– Отставить. Через пятьдесят пять минут заводишь машину и ждешь. Если можно будет ехать – услышишь три подряд одиночных выстрела и очередь, тогда едешь к мосту и подбираешь меня. Если не услышишь – бросаете машину здесь а сами убираетесь назад, к старику домой, и там ждете меня, тут может быть опасно, подмога поедет – могут найти вас. Если до утра не появлюсь – значит, вообще не ждите, там уже сами решайте как быть. Все ясно?

Семен и сестрички внимательно смотрели на меня и молчали, а у Ксюши снова начали намокать глаза. Да что за человек такой, только дай повод слезу пустить…

– Тебя там могут убить, думаешь? – Тихо спросила она, не отводя от меня взгляд.

– Ну, знаешь ли, можно и с унитаза упасть, шею сломать. Как было у Булгакова – вся соль человеческой жизни не в том, что человек смертен, а в том, что он неожиданно смертен, так что нельзя исключать такой вариант. Но вообще я планирую еще пожить, как-то привык уже. Водки еще сколько не выпито…

Однако мой бодрый голос почему-то не помог. Девчонка уткнулась в меня лицом и захныкала, тихо и очень жалобно. Ну вот и как на нее злиться?

– Не уходи, пожалуйста, как мы без тебя…

– Ну-ну, бросай это дело. – Я неловко погладил ее по шапке и приобнял. – Все пучком будет. Помнишь же, я как колобок?

Поднял ее лицо, легко поцеловал в губы и прошептал:

– Все, золотце, не кисни. Скоро поедем дальше. Все запомнила?…

И все-таки, отсутствие порядка – это благо. Правда, не для тех, у кого он отсутствует, а для их противников. Например, сейчас бардак у вояк на блокпосту играл мне очень руку – там сейчас на виду были всего трое, по одному в ЗИЛе и КамАзе, плюс один наверняка еще дрыхнет в нем же, в прошлый раз их там было двое, и один индивидуум шатался между машин. И он мешал больше всего. Но вскоре покачивающееся тело направилось в мою сторону с неясными целями, что заставило меня напрячься и начать щупать спусковой крючокАКМа. Обошлось, мужик нетвердыми шагами вышел из освещенной области, покачнулся, показал средний палец дернувшемуся в его сторону мертвяку на цепи и завозился с ширинкой. Происходило это метрах в пятнадцати от меня и наводило на мысли, что неплохо бы взять языка. Пусть и в таком состоянии, на безрыбье и рыбу раком…

Дела у мужика не ладились. Он глухо матерился, достал сигарету, звучно высморкался и все же справился с ширинкой и зажурчал. И, помахивая рукой с зажженной сигаретой, направился в мою сторону, не прекращая своего грязного дела. Черт, если так и будет идти, то без вариантов его глушить. Военный остановился метрах в пяти от меня, когда я уже собрался выскакивать, снова завозился с ширинкой и начал материть некоего Игнатьева.

Когда он закончил и развернулся, я одним прыжком вылетел на дорогу, приблизился к нему и приложил прикладом в удачно подставленный висок, когда мужик начал разворачиваться. Ну да, не Чингачкук я ни разу, чтобы бесшумно двигаться… Ему хватило – тело сразу обмякло и пришлось придержать, чтобы не гремел по асфальту. Взвалил его не плечи и со всех ног бросился назад. На посту точно ни черта не заметили – у них там светло и движки тарахтят, а тут темень и не шумел я сильно, но все же тянуть не стоило. А ну как хватятся.

Мужик оказался целым капитаном и был здесь уже вторые сутки, в наказание за пьянство. Вот ничему жизнь людей не учит! Сначала он поупирался, но так, скорее, для приличия. Всего два сломанных пальца добавили ему общительности, а приложенный к горлу “Катран” служил неплохим регулятором громкости – все же убрался я не так далеко. Как выяснилось, всего на посту было отделение из трех человек с лейтенантом во главе, один прихвостень из местных, плюс, собственно, сам капитан и его помощник, который добровольно отправился в “ссылку” с начальством. Впрочем, ссылкой, да и наказанием вообще, это можно было назвать весьма условно. Основная задача была в ловле людей, которые нет-нет, да катались еще по дорогам, и часть из них как-то миновала пост на перекрестке трасс. А бывали и приезжие извне, но, правда, категорически редко.

Людей ловили все по тому же принципу – военный городок становился полноценным городом, которому срочно требовалось разнообразное население. А также транспорт, желательно гражданский, в идеале – покруче да подороже. Зачем? Их полковник, успешно переживший начало звиздеца, после того, как организовал народ и создал, в целом, неплохо функционирующую структуру, понял, что кататься на казенном “Патриоте” ему больше не в жилу, и даже личная “Ниссан Теана” стала казаться мелковатой для новообразованного государя нано-государства. И вполне логично затребовал себе что-то помажористей. А за ним и остальные командиры выразили желание поднять класс своих жоповозок.

Принадлежали они ранее к Росгвардии, но начавшийся ахтунг внес корректировки в назначение, и большая часть военнослужащих присоединились к весьма трезвому призыву командира – забить болт на спасение города, коли уж это бессмысленно, и спасать себя и своих близких. Нет, пару дней они добросовестно пытались поддерживать порядок в городе, но это и в самом деле было бессмысленно и опасно – отстреливать “объекты” было запрещено, а на все остальное этим объектам было чихать, и пошли жертвы. Поэтому на третий день командир запретил всем выход в город, кроме как по крайней необходимости. И абсолютное большинство солдат и офицеров его поддержало, только неместные тут же полезли отпрашиваться по домам и были отправлены. Впрочем, некоторые из них скоро вернулись, когда поняли, что так просто из области не выбраться.

Вот, собственно, поэтому часть раскинула во все стороны щупальца-посты, чтобы набирали штат и транспорт. Удивительно, но почему-то идти к ним хотели далеко не все из останавливаемых. Кого-то ломали быстро, благо опыта нахватались уже, а некоторые, особо упертые, сопротивлялись до последнего. Один из таких и сидел до сих пор в клетке – был он человеком ценнейшей профессии, сиречь стоматологом. Почему его, собственно, и не били особо – нужен он был целым, а что немного померзнет и понервничает – так ничего страшного. Не сахарный.

Что самое важное – сейчас в более-менее адекватном состоянии были всего трое человек, причем, капитан к таким отнес и себя. То есть двое, можно считать. Остальные культурно отдыхали в КУНГе и употребляли всякое разное, в том числе и парочку свежепойманных девок. Остальные же пленные сидели в УАЗе.

Отправив словоохотливого капитана в Вальгаллу, я на минуту задумался, окончательно прикидывая, что делать. Первоначальный план пришлось поменять, но так даже лучше. Споро снял с капитана его бушлат и форменную шапку-ушанку, напялил на себя и смело направился на пост. Шел, опустив голову и пьяно шатаясь, стараясь походить на капитана и не светить лицом. Войдя в круг света, внутренне напрягся в ожидании окрика, но не дождался. Дошел до ЗИЛа и поскребся в дверь. Спустя несколько секунд скрипнуло окно и голос сверху спросил:

– Тарщкаптан, я на посту! Не сплю никак!

Я внутренне хмыкнул и постучал еще раз, для убедительности покачнувшись. Нельзя его трогать в кабине, из КамАЗа могут увидеть… Сверху послышалось что-то, вроде “вот же нажрался, скотина”, но дверь открылась и вниз спрыгнул солдат, совсем еще молодой, дай бог если лет двадцать есть, но уже с лычками старшего сержанта. Увидев мое поднятое лицо, он дернулся, но сделать ничего уже не успел – я схватил его за ворот бушлата, притянул к себе и воткнул верный “Катран” в висок. Готов.

Обойдя машину, все тем же шатающимся шагом подошел к КамАЗу и повторил сцену. Тут пришлось стучаться дольше, видимо, солдат все же задремал внутри. Но после третьего стука тот вылетел из кабины, на лету пытаясь оправдываться, но напоролся подбородком на нож и затих. Взлетел в кабину, держа наготове АКМ, выпустил две очереди в только начавшего поднимать голову солдата на пассажирском сиденьи. Минус три. Черт, люблю раздолбаев, с ними всегда приятно воевать. Будь здесь нормальный начкар*, хрен бы я так легко действовал.

Остался вопрос с КУНГом. И, по-хорошему, стоило бы просто закинуть туда пару гранат, коих я набрал аж четыре штуки у убитых только что, но смущало два момента – во-первых, это точно будет шумно, а пока все получается совсем тихо, что не может не радовать, и хотелось бы и дальше действовать в таком же духе. А во-вторых, там были пленные, с которыми господа офицеры изволили развлекаться. Так-то, конечно, плевать на них, своя рубашка всяко важнее, но лишних жертв хотелось бы избегать.

Вернулся к ЗИЛу, замер у дверей, ведущих в кузов, прислушался. Изнутри глухо доносились звуки веселья. Черт, с автоматом внутри не очень удобно будет, а ТТ нашумит. ПСС, отобранный у Ксюхи фсб-шником и сгинувший где-то, тут был бы как нельзя кстати. Но что есть, с тем и будем воевать, не впервой. Хорошо, что хоть что-то есть, а то бывали, знаете, прецеденты.

Сбросил бушлат, который был не по размеру и мешался, поднялся по лестнице и открыл дверь в КУНГ, сразу туда входя. Армия России, бля, национальная гвардия… Только за один этот вид, допущенный людьми в погонах, их стоило пристрелить на месте, как минимум. А лучше, усадить на электрический стул, да такой, чтоб подольше мучились…

Кузов ЗИЛа был оборудован, как жилой, что было вполне логично и удобно – вдоль стен четыре койки, в конце крохотная кухонька с раковиной и холодильником., справа от меня какой-то закуток, скорее всего, с печкой. Верхняя левая койка прижата к стене, на верхней правой громко храпел мужик в форме, возле холодильника сидит голая девчонка, со следами побоев на лице и на теле. А на левой нижней полке творилось форменное безобразие – там совокуплялись двое оставшихся вояк и одна темноволосая женщина. Причем, не было ощущения, что ее насилуют – даже беглого взгляда (а точнее, слуха) хватило, чтобы понять, что ей происходящее весьма нравится. Ну или она актриса неплохая. И никто не обратил на меня внимания. Служба…

АКМ тихо кашлянул два раза, упокаивая горе-любовников, потом еще раз, в спящего, уже под визг женщины, на которую брызнули мозги и кровь из верхнего туловища. Следом пришлось приложить прикладом и ее, пока от ора у меня кровь из ушей не пошла. Огляделся, подошел к так и сидящей в углу девушке, присел рядом, не опуская ствола.

– Жива?

В ответ на меня поднялись глаза, в которых совсем не было жизни. Нет, не зомби. Но как бы не хуже.

– Меня тоже убьешь? – Разбитыми губами еле слышно прошелестела она. – Только не больно, пожалуйста, мне уже хватит…

Разглядел ее получше – молодая совсем, почти девчонка, даже восемнадцати нет, наверное, только глаза многое повидавшего человека. Длинные светлые волосы, правильные черты лица, развитое и спортивное тело, тут и там с кровоподтеками… И кровь, засохшая на внутренней стороне бедер. Вот же скоты. Гвардия, сука.

– Да нет, живи. Раньше бы увидел – дал бы тебе пострелять, чесслово. – Я осторожно опустил ствол автомата. – Ты это, умойся, да приходи в себя. Вся жизнь впе…

– Дай пострелять – перебила она меня. – Я эту мразь старую пристрелю. А не дашь – я ее все-равно убью.

Говорила абсолютно ровным тоном, который ну никак не подходил ей и таким словам. Но вызывал уважение.

– Ты про нее? – Я кивнул в сторону лежащей на полу женщины и дождался кивка. – Давай-ка я сам, надо оно тебе, руки марать. А мне не тяжело совсем.

– Дай. Мне. Ствол. – Все еще слегка шепелявя, раздельно произнесла девчонка, не отрывая взгляда от лежащего тела. – Это из-за нее меня первой по кругу пустили. А она сидела и советовала, как кому больше удовольствия получить. Даже мне говорила, как расслабиться и кайфовать.

– Все я понимаю. Жизнь дерьмо, и людей-дерьма тоже вокруг хватает. – Мне хотелось ее отговорить, сам не знаю почему. – Поверь, я тоже бывал в ситуациях, когда хотелось творить всякую дичь, но…

– Ты бывал в ситуации когда тебя втроем во все щели трахают? – Снова перебив уже чуть окрепшим голосом, она перевела на меня глаза. В них, наконец-то, появились проблески жизни, но вот черт его знает, к добру ли это. – А ты еще и целка до этого была? И когда твоя тетка родная помогает этим ублюдкам пихать в тебя их достоинства? Бывал? Ну и заткнись тогда и либо дай мне пушку, либо вали нахер отсюда, сама все сделаю!

Я покачал головой. С этим сраным миром явно что-то не так. Насколько бы я ни был пессимистом, но то, что рассказывает девчонка – это совсем за гранью.

– Тебя как звать, чадо?

– Катя. И? – Она начала подниматься.

– Вот что, Катя. – Я решился. Чисто по-человечески, я ее более чем понимал. – Ты умеешь пользоваться-то оружием? Нет? Ну смотри…

Экспресс-курс по стрельбе из ТТ занял буквально несколько минут, благо, ничего сверхъестественного там не было. Потом подумал и рассказал, как пользоваться АКМ, но совсем коротко, буквально – как выстрелить в одну цель. Его я ей оставлять не собирался, просто пришло в голову, что дать ей сейчас стрелять из ТТ – это лишнее, слишком шумно может получиться. Потом ей оставлю, всяко в жизни пригодится. И не жалко почти – все-равно на посту было больше оружия, чем нам надо.

Потом я отошел в угол и уселся на пол, на всякий случай держа девчонку под прицелом. Не думаю, что кинется на меня, но вдруг. Явно же там с головой не все в порядке. Катя, с моим АКМом в руках, подошла к женщине и с размаху пнула ее в лицо. Та застонала и заворочалась, закрыла голову. Но удары посыпались один за другим – в лицо, живот, по ногам. Зрелище на редкость неприятное, скажу я вам, но девчонка в своем праве. Женщина уже переходила со стонов на крик и визг, отчего мне пришлось вмешаться:

– Катя – она повернула лицо ко мне, похожая на демоницу – глаза горят, ноздри раздуваются, скулы играют. – Заканчивай концерт, не надо сильно шуметь.

Девчонка еще пару секунд посмотрела на меня, кивнула и с неприятной усмешкой повернулась к своей жертве.

– А хочешь, теперь я тебе скажу, как приятнее? А, сука? Ты, конечно, не кончишь, но ведь и я не смогла, несмотря на твои советы. Сдохни, мразь!

АКМ захекал очередью, разом выпустив все оставшиеся патроны, но девчонка продолжала жать на курок. Я окликнул ее, не дождался ответа, подошел и положил руку на плечо. Она тут же дернулась, отскочила и навела автомат на меня.

– Не трогай меня! Никто теперь не дотронется до меня! – Похоже, у Кати все-таки фляжка окончательно засвистела. Но оно и понятно – и до этого приключения, и сейчас, вон, вид разлетевшейся головы тетки не особо положительно на психику влияет.

– Все нормально, я тебя не трогаю. – Я развел руки в сторону. Не от боязни – я точно знал, что у нее нет патронов, сам оставил в магазине только шесть штук. – И не причиню тебе вреда. И вообще, тебе бы умыться, да выпить чего покрепче, поможет.

Катя все так же тыкала в меня стволом АКМа, но, спустя какое-то время, бросила его на пол, посмотрела на остатки женщины на полу и шустро убежала блевать, приоткрыв дверь из КУНГа. Ну и слава богу, не хотелось бы с ней что-то делать. Когда она вернулась, кивнул ей на раковину:

– Ты давай умывайся, приводи себя в порядок, а я сейчас вот это все непотребство отсюда уберу, и приведу остальных пленных сюда. Ты за старшую останешься.

Катя бочком-бочком обошла тело и повернулась ко мне:

– Зачем ты сюда всех приведешь?

– Мне нужен УАЗик. И желательно пустой, своих лишних пассажиров девать некуда…

– Постой – она подошла ко мне еще чуть ближе. – Так ты не заберешь меня?

Я аж поперхнулся. Только подумал, что она в себя начала приходить.

– Не-не, я компанию ни ищу, скорее, наоборот, могу вам тут еще оставить троих персонажей бесполезных.

Девчонка дернула носом и отвернулась.

– Ну конечно, я же теперь порченная, все от меня шарахаться будете. А и ладно, так даже лучше, сама никого не подпущу!

– Так, Катерина, мать твою – я резко тряхнул ее за плечо. – Ты эту хрень из башки выкини. И не надо мне на жалость давить, своих забот полна котомочка.

– Засунь свою жалость… – Начала, было, Катя, но я закрыл ей рот рукой. Сейчас она почему-то так не реагировала на мои прикосновения. И слава Юпитеру, впрочем.

– И перебивать меня не надо. Я тебя не спрашиваю и не советуюсь, я тебе говорю, как будет. И по доброте душевной предлагаю сделать лучше для тебя же, но хочешь голенькой и в крови встречать остальных бедолаг – твое дело, мне плевать. – Только тут до нее, кажется, дошло, что она все еще в чем мать родила и девчонка сразу попыталась прикрыться ладонями.

А я поднял брошенный ей АКМ, сменил в нем магазин, закинул за спину и начал по одному вытаскивать трупы, попутно обыскивая их, и относить их в сторону леса. Катя еще с полминуты постояла молча, но потом все же послушалась совета и пошла умываться в раковине. К моменту, как я приступил к возне с теткой – в нее все-таки в упор выпустили несколько пуль весьма крупного калибра, и разлетелась она прилично – ко мне присоединилась девица. Она нашла где-то швабру с тряпкой и приступила к мойке пола. Периодически издавая очень неприятные звуки, когда ей попадались частички черепа или мозгов. Сама виновата, кто ж так делает-то…

Освобождение пленных прошло достаточно буднично, хотя они сначала перепугались и не хотели вылезать из теплых недр “Буханки”. Тут помогла Катя, появившаяся из-моей спины и подтвердившая, что предыдущие их хозяева пали в неравной битве с алкоголем, а я, вроде как, не совсем урод и скоро уеду и оставлю их. Причем, про урода – это дословно. Ну да ладно, в общем-то, не соврала же. Ее узнали и, кажется, поверили, после чего полезли из машины. Улов был небогатый – трое разноформатных молодых парней, невероятно презентабельно выглядящий мужичок в дорогом пальто поверх костюма и две женщины. Один из парней тут же рванул к Кате, причем быстро и без предупреждения, так, что мне пришлось даже взять его не прицел. Но обошлось, лишь девчонка в очередной раз то ли поразила, то ли порадовала меня – она с маху зарядила ногой бегущему между ног, а потом добавила второй ногой в голову. У меня аж у самого все свело.

– Надо было так бежать, когда меня вытаскивали оттуда, козел, а не сейчас ко мне лапы свои вонючие тянуть! – Прошипела она, наклонившись над парнем.