Текст книги "Мрак (СИ)"

Автор книги: Мартовский Кот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Его ты тоже убьешь потом? – Ледяным тоном поинтересовалась неожиданно Ксюша. С момента, как я похоронил капитана, она произнесла буквально пару фраз, смысл которых заключался в том, что я монстр, убийца, и, в целом, социально опасная личность. Причем, без единого мата, чем вызвала уважение. Я пытался ей что-то объяснить, но потом плюнул – все-равно ни черта не слышит, потом побеседуем.

– Подумаю – серьезно ответил я. – Но, вообще-то, пока не собирался. Ксюх, я тебя в сто первый раз говорю – так надо было. Ты пойми, я так делаю не потому что я так уж ненавижу всех людей. Тебя вон, например, сколько уже времени терплю, ни разу не убил еще…

– Еще! – Тут же вцепилась она. – Да потому что тебе пока удобно со мной!

Вот тут я удивился, хотя казалось, что это невозможно.

– Это в чем мое удобство? Не сочти за критику, но вообще не понял.

– Ночью я дежурю! Готовить помогаю! Глухарей и скунсов твоих вонючих таскаю! А ты весь такой самец, ни черта не замечаешь!

Я коротко хохотнул. Хотя, наверное, зря.

– Скунсов у нас не водится, мадам Глебова. Это был барсук. Прости, что не оценил, правда башка постоянно совсем другим забита. Спасибо тебе – я слегка потрепал ее по плечу. Никогда не умел выражать эмоции. – Но я не о том. Тут же все просто. Я еду домой, где меня ждут и где я нужен. И где находятся люди, которые нужны мне. И ты едешь со мной. А все вот эти ублюдки – они мешают нам делать свое дело, то есть они помехи. А с помехами что делают?

– Но они в первую очередь люди! Такие же, как ты или как я! И их тоже где-то ждут и кому-то они нужны! – Похоже, девчонка за время молчания накопила слов выше своего запаса терпения. Но это хорошо, пусть лучше выговорится, чем в себе копит – так потом бабахнуть могло бы, что ты. Хватит мне истерик.

– Ты почти права. Они люди, ага, и наверняка их кто-то где-то ждал. Вот только они не такие как мы. И не потому, что мы сейчас живые, а они нет. – Ксения снова нахмурилась. Ну да, нашел время юморить. – Извини, неудачная шутка. Разница в том, что мы никому не мешаем и никого не трогаем. Знаешь, на флоте есть интересная комбинация флагов, которая расшифровывается очень легко, но жутко: “следую своим курсом”.

– Что за комбинация флагов? И что это значит?

Эх, ну что за молодежь, ничем не интересуется…

– На флоте с незапамятных времен есть способ общения с помощью различных флагов. Еще есть система семафонирования, но сейчас не про нее. Каждый флаг или их комбинация обозначают какое-то действие, ну там, терплю бедствие, провожу стрельбы и так далее.

– И что? – Влезла секретарша. – Это здесь причем?

– Сейчас доберусь. И есть такая комбинация – “следую своим курсом”. А страшная она, потому что корабль с ней просто идет, не обращая ни на что внимания.

– Ну и что в этом страшного? Это, типа, мы такие? – Специально сделал паузу, в которую снова влезла Ксения. Пусть ребенок беседует, все меньше сама себе напридумывает.

– Соль в том, что корабль вообще ни на что не обращает внимание – по левому борту может тонуть лайнер, полный беременных женщин и детей, по правому борту пытается уплыть от акулы мама капитана, сзади враг бомбит родной город всего экипажа – но корабль идет своим курсом. И да, это типа мы такие. Только у нас нет рядом беременных женщин, мам с акулами, а родной город – это и есть наш курс. И мы туда доберемся, я тебе обещаю. А кто под наш кораблик бросается – тот сам дурак. Следуем своим курсом…

– Любой ценой? – Тихо спросила Ксюша.

– Нет, не любой. И вообще не люблю эти слова. Я не знаю ничего, чего бы я хотел любой ценой. И тебе советую не говорить такую погань, и уж, тем более, не думать так.

На какое-то время повисла тишина.

– Почему?

– Потому что есть вещи, на которые я не пойду никогда. Вот помнишь песню, “ведь нам нужна одна победа, одна на всех мы за ценой не постоим?” – Девушка кивнула, не отрывая глаз от дороги. – Всю сознательную жизнь пытался понять, смог ли бы я так думать. И понял, что не знаю. Ведь цена – она может быть такой разной. Например, я хочу добраться до своих, но если ценой этого будет, например, что с кем-то из близких что-то эдакое случится – готов я пойти на такое?

– А ради своей жизни? – Негромко, почти шепотом, спросила Ксюша. – Любую цену готов платить?

– А ты думаешь, я сильно за нее цепляюсь? – Я невесело хмыкнул. – Не разбрасываюсь, но и пойду не на все. Наверное.

Повисла тишина. Потом сбоку от меня раздалось:

– Кажется, я поняла, про что ты. В человеке-пауке было похожее, когда он должен был выбрать, кого спасать…

– И в нем, и в Темном Рыцаре. Бывают ситуации, когда нет хорошего выбора. И я надеюсь, что у меня таких не будет. Это в кино все супермены и все заканчивается хорошо, а жизнь-то такая погань…

– И все же, я не хочу, чтобы ты убивал всех подряд. Феоктист – да. Но эти солдаты… И его не надо… – И без слов было понятно, про кого она.

– Я же сказал уже, что не собираюсь с ним ничего делать. Тем более, что мне с ним еще и пообщаться хочется, очень интересные вещи рассказывает.

– Эй, я вообще-то все слышу – обиженно пропыхтел с заднего сиденья Максим. – И если что, я вам никак не мешаю. Отпустите – вообще никому ничего не скажу. Только можно где-нибудь поближе к цивилизации?

Я хмыкнул, посмотрел на него в зеркало:

– Вообще-то ты уже помешал. Кто тачку мою угнал? – Он отвел взгляд. – Вот-вот. Сиди, не трясись. Высадим где-нибудь подальше, но потом. Поговорим только сначала, и высадим. Целиком и живого, на что ты мне дохлый нужен.

Лицо парня вытянулось. Нет, положительно, с моим чувством юмора сегодня что-то не так. Максим все так же был в наручниках и со связанными ногами – я посчитал, что не настолько я ему доверяю, чтобы освободить. Вернее, я ему вообще не доверяю, но Ксю в чем-то права – хватит уже смертей. Не мое это, хватит. Пусть пока покатается с нами, а потом я его и правда оставлю неподалеку от какого-нибудь поселка. Чтобы эдак за денек добрался – и мы подальше уедем, и будет знать, как чужое имущество приватизировать. А вообще, быстро он пришел в себя, полчаса только прошло, как он умолял меня освободить руки и отпустить его в лес буквально на пару минут. Мол, в туалет его не выпускали как минимум несколько часов. Наручники я оставил и в лес не отпустил– нечего, кто тут на него смотрит, не отходя от дороги пописал. А сейчас вон, шутить пытается. А раз ожил – можно и пообщаться дальше.

– Ты, угонщик, поведай-ка лучше еще и поподробнее, что ты успел от вояк послушать. У нас с ними как-то не очень общение задалось. И про работу расскажи еще разок – бросил я назад.

Про работу – это уже для Ксюши. Первый-то раз я с ним на улице общался – мало ли что придется делать, а отмывать багажник не хотелось. Как и нюхать опять медный запах крови. Пусть девушка послушает, может, чуть меньшим монстром меня считать будет. Максима-то точно далеко не повезу, а вот с ней еще ехать и ехать. Так взбредет ей чего в голову, придушит посреди ночи. Или утопит в своем ледяном презрении. Хехе.

Новый попутчик повторил свою историю про очень агрессивных хэдхантеров, отчего Ксюша слегка поменялась в лице. Это правильно, пора взрослеть и привыкать к простой истине – в условиях окружающего нас ахтунга, нет у нас вокруг ни друзей, ни защитников. И уж тем более – справедливости, о которой она как-то перидоически упоминает. В таких ситуациях самое правильное считать, что весь мир против тебя – дольше проживешь. Хотя, учитывая в какое время мы живем, это и раньше всегда стоило держать в уме…

Собственно, больше ничего особо интересного и полезного я не услышал – Максим все самое ценное выложил при первом разговоре. Поэтому я слушал его одним ухом, пытаясь принять решение насчет заезда в деревню. Все еще не хотел этого, но дорога была без малейших вариантов съехать куда-либо. Да и припасы бы хотелось пополнить – бравые солдаты благополучно сожрали все запасы и сперли все полезное, не тронули только спальник, который жил в багажнике и выглядел в чехле очень непрезентабельно.

Из всего, что было раньше, остались лишь малюсенький Ксюшин рюкзачок, с которым она не расставалась, и мой ранец. Как он оказался в машине – без понятия, видимо, хотели доставить в штаб вместе со мной. Зато прибавилось разнообразного огнестрела – аж три старых добрых ТТ, два АКСУ, один чужой АКС и один свой, почти родной уже АКМ, которому обрадовался почти как брату. И еще куда-то забросил рацию, а вообще-то стоило бы ее погонять в режиме сканера – вдруг кого поймаю, полезно могло бы быть.

А еще к людям бы заглянуть ради информации – надо спросить, что вообще происходит. И ситуацию на трассе бы разузнать, все же, если там свободно, то так гораздо быстрее можно добраться. По лесу тоже, вон, не так уж и безопасно получается, а уж от скорости продвижения даже черепаха бы удавилась. Нет, надо к людям, надо, хоть и несколько боязно.

Дожились, боюсь к людям выходить. Так скоро обратно эволюционирую, в какого-нибудь неандертальца. Только пещеру найти осталось, хехе.

Глава 13

13 октября 2021 года Новосибирская обл.

В Верх-Балте было тихо и спокойно. Не видно ни оживших мертвяков, ни военных. Деревня жила своей жизнью – ходили люди, проехал доисторического вида ЗИЛ с полным кузовом дров, возле одного из домов во дворе играли детишки. Словно ничего и не происходит вокруг.

Наблюдал я эту благодать с дерева, весьма удачно росшего на небольшом холме у самой окраины поселка. Итогом моих вчерашних размышлений стал компромиссный вариант – до самой деревни не доехали, оставив машину примерно в километре отсюда, а сам перед рассветом пешком отправился на разведку. И нашел эту самую сосну, приютившую меня с биноклем.

Просидел в своем гнезде пару часов, но так ничего подозрительного и не заметил. Решил все же выйти в люди, а то и правда скоро в какого лесного человека превращусь… Будет местным новая достопримечательность – сибирский йети. С двумя ТТ, по-уродски засунутыми за пояс, рюкзаком и АКМом за спиной, хехе.

Обратный путь до оставленного железного коня проделал в ритме марш-броска – как-то резко начало ощущаться время, которое я бездарно трачу. А домой сильно хотелось уже. Там меня покормят и даже, может быть, погладят. Хотя последнее не точно, конечно.

На месте импровизированного кемпинга меня ждала чудная в свой наивности и доброте картина – Максим свободно гулял вокруг машины, сверкая на солнце всеми синяками на лице, покуривая сигарету и даже тихонько напевая что-то себе под нос. А Ксения спокойно сидела на заднем сиденье, свесив ноги наружу, и увлеченно рылась в своем рюкзачке. Ну это бардак, саботаж и неприкрытое хамство. Уходя, я прицепил незадачливого угонщика к ручке двери, а секретарше наказал приглядывать за ним, во избежание эксцессов. И даже оставил один пистолет, взамен утерянного ПСС.

Шел не особенно таясь, но все-равно остался незамеченным. Вышел из леса, спокойно подошел к Ксюше вплотную и только тогда она меня заметила и испуганно подняла глаза. И тут же дернула рукой, в которой был зажат ТТ. Ну хоть тут молодец, отбросила свой пацифизм.

– Ксения, свет очей моих, не поведаешь, почему вон тот субъект изменил свое положение в пространстве? – Спросил я, аккуратно отобрав ствол. А ну как шмальнет сдуру…

– Ой! Чего пугаешь? – Взгляд девушки тут же сменился на сердитый. – Он в туалет попросился, не пойду же я с ним! Да и вообще, он нормальный парень, так же как и мы попался тем военным, а ты его как в плену держишь!

Ну и что ты будешь с ней делать?

– И этого достаточно, чтобы стать нормальным? Или для того, чтобы ему верить? – Холодно поинтересовался я. – И даже черт с ним, с доверием, ты какого хрена ослушалась моего прямого приказа? Пусть хоть в штаны ссыт, если терпеть не научили!

– Послушай… – ачал было подошедший Максим, но я не дал ему договорить, приставив ствол забранного ТТ к переносице.

– Захлопни клюв и не лезь!

Ксюша сузила глаза и с вызовом ответила:

– А с чего ты раскомандовался? То, что я девушка, еще не делает тебя старшим у нас в команде, и у меня тоже есть право голоса!

– Ты не девушка, золотце, ты дура, ответственно заявляю. И я даже не хочу тебе объяснять ни почему я так думаю, ни почему ты должна слушаться того, что я говорю. Андерстен, Ксения? И если тебя это не устраивает, то не смею задерживать. Как раз рядом люди есть, не пропадешь. И этого – махнул головой в сторону тихо стоящего рядом Максима – можешь прихватить. И какой, нахрен, команде, окстись, родимая! Кина пересмотрела что ли?

В самых уголках глаз девчонки что-то заблестело, а голос чуть задрожал.

– Мудак ты, Кирилл – бросила она – командир сраный. Я-то думала…

– А ты не думай, очевидно у тебя это хреново получается – перебил я ее, не собираясь жалеть. – За тебя все продумано. Сейчас я еду в деревню, там у тебя есть шанс соскочить с этого экспресса и избавиться от моего мудачьего и командирского общества. За помощь спасибо, ценю, люблю и уважаю, но если ты поедешь со мной дальше – это последний раз когда ты позволяешь себе откровенно забить хрен на мои слова. Все понятно?

– Пошел ты! – Теперь из глаз секретарши уже точно бежали слезы. Ну и ладно, поменьше пописает. Она отвернулась, закинула ноги в машину и так шарахнула дверью, что у меня зубы свело. Женщины…

– Теперь ты – повернулся я к попутчику, не опуская ствола. – С тобой я еще меньше разговаривать хочу. Все слышал?

Максим кивнул, с непонятным прищуром глядя мне в глаза.

– Молодец. Тебя касается ровно так же. Пока ты едешь со мной – слушаешься беспрекословно. Нет – можешь валить на все четыре стороны, но не сейчас, уж не обессудь. Чуть подальше могу высадить, потом прогуляешься.

– Все понял, командир, виноват – спокойно ответил парень. – Но я бы с тобой до Кемерово доехал, если по пути.

– Посмотрим – проворчал я, успокаиваясь, и спрятал ТТ за пояс.

Верх-Балта и изнутри была практически идиллическая, из всех упоминаний про зомби встретились только пару объявлений про набор дружины для коллективной обороны. А так, даже в магазин вход был свободный. В нем мы с Ксюшей, вроде, чуть успокоившейся, закупились всем необходимым, потратив почти весь остаток средств на моей карте – берег наличные, думаю, есть хороший шанс, что скоро вся эта карточная система может накрыться медным тазом. Еще повезло, что кошелек таскал всегда с собой, а то оставь в машине – уже бы не нашел…

Там же, в магазине, уже привычно поинтересовался обстановкой на дорогах, но желания поделиться ценной информацией не встретил. Пришлось распотрошить скудные запасы наличности, что сработало – продавщица, дама неопределенных лет с волосами чудного салатового цвета, поведала, что трасса до сих пор перекрыта, как на выездах с поселков, так и в районе Вороново. А вот дальше, вроде как, свободно почти до самой Юрги… До упомянутого Вороново можно было добраться аж двумя путями – как по трассе, собственно, так и по вполне себе хорошей грунтовке вдоль железнодорожных путей. Но вот беда, и там, и там стояли симпатичные ребята в форме и с неизменным БТР в компании.

Я, было, задумался уже о возвращении в лес, но тут тетка негромко упомянула, что местные мужики что-то говорили про объезд, но она уже и не помнит кто это был, да и где их искать… И говорила это с таким простецким лицом, что становилось обидно за столичные театры – такой талант пропадает. Пришлось опять облегчать кошелек и потом еще ждать полчаса, пока придет колоритный абориген – в старом армейском бушлате и резиновых сапогах – но оно того стоило. В трех километрах на юго-восток, почти сразу за еще одной деревней Тасино, шла полоса ЛЭП, с вполне себе проезжей для большинства машин полосой вырубки вдоль нее.

Тут же полез в телефон, открыл карты. Сориентировавшись, повернул телефон к аборигену.

– Это вот здесь, так? – кивок. – Но она же проходит над путями железнодорожными?

Снова невозмутимый кивок.

– И там наверняка нет переезда?

Опять кивок. Я начинал сатанеть.

– И куда я поеду, без переезда? Там танк не проедет, тут же везде насыпи полутораметровые!

Мужик прищурил глаз, хитро покосился и пробасил:

– А у меня кран есть, пятитонник. И стрела двадцать три метра, с запасом хватает.

Я мысленно застонал. Это не деревня, это какое-то казино…

Спустя полчаса мы, всей вовсе не дружной троицей, довольно неспешно катились по очередной грунтовке необычно широкой и высокой. Как объяснил местный дядь Миша – строили ее как дублер шоссе, а потом забросили, на радость местным и нам. Операция по переправке несчастного Террано через железнодорожную насыпь прошла на удивление гладко – я-то по привычке ожидал, что и здесь что-то обязательно пойдет не так, но нет – спокойно подъехали, кран, на базе старого Исудзу, так же спокойно расставил лапы и перенес машину уже на другую сторону. А дальше я рассчитался, не обращая внимания на косые взгляды аборигена на закованного в наручники Максима, и мы поехали.

Атмосфера в машине стояла не особо дружелюбная – Ксюша все еще на что-то дулась, Максим тоже – видимо, на то, что не расставался с наручниками. А я и не пытался лезть никому в душу – все острее чувствовалось, как быстро уходит время. Никогда не доверял предчувствиям, но сейчас по внутренностям буквально сквозило какое-то леденящее и неприятное ощущение, которое изрядно беспокоило.

Пока Террано перекидывали через пути, позвонил в Красноярск, дозвонился только до Мишы – по какой-то причине там уже работала мобильная связь только Билайн. Надо же, всю жизнь его не любил, а в лихую годину они единственные молодцы. И, что интересно – тут такого пока не замечалось, Мегафон вполне себе работает, только интернет просел, но это простительно – вокруг апокалипсис как-никак. Хехе. Но там, в Красноярске, все было спокойно, все живы-здоровы, обсуждают, что будут делать после того, как я доеду. Голос у Мишы был отчего-то то ли виноватый, то ли усталый, но на прямой вопрос он привычно обвинил меня в паранойе и пообещал найти психолога как раз к приезду. А если не найдет, то есть у него одно верное средство – он с братьями, ничтоже сумняшеся, по утру совершили пиратский набег на соседний магазинчик, разжившись запасами провизии еще на неделю минимум, а так же изрядным количеством алкоголя. На вопрос об Алисе получил ответ, что она сейчас спит, ибо с утра была “дежурной по подъезду”, что бы это ни значило. Ну и ладно, ну и хорошо…

Звонок матери тоже не принес ясности по поводу непонятного беспокойства – у них глава поселка оказался мужиком хватким, что было неожиданно, и своей волей объявил карантин и набор дружины. Как оказалось, пара случаев зомбирования в поселке уже была, но, благодаря задержке по времени, местные успели подготовиться. Дополнительно ввели ограничения на покупку и получение многого из того, что завозилось, но, благо, мои успели изрядно закупиться и сейчас сидели дома, как в осажденной крепости. Выбирались лишь во двор, на проветривание спиногрызов.

А это поганенькое чувство внутри никак не хотело проходить. Как ни прикидывал – не мог понять, что еще может оно означать. Ругань с секретаршей? Неприятно, но не более. Количество смертей на пути? Давно отвык переживать по этому поводу более одного вечера. Мне кажется, у каждого человека, за которым есть собственное кладбище, в какой-то момент и вовсе атрофируется чувство жалости к чужим смертям. Да, после действа, когда проходит угар схватки и приходит понимание – еще бывают какие-то эмоции, но и те редко. Да и не в каждом случае – только если понимаешь, что это было не обязательно или человек умер посторонний, не причастный к каким-то играм. А таковых на моем пути последнее время не попадается.

Чтобы как-то отвлечься, снова погонял радио, которое до этого работало чудовищно – станции находились, но работали с такими помехами, что начинала болеть голова. И удивительно, но худо-бедно оно заработало. Кроме местных станций, что объяснимо – кому там работать, все жизнь спасают… А вот интересно, может быть это связано с тем, что мы пересекли трассу? Если предположить, что кто-то целенаправленно глушит волны в Новосибирске – то очень даже все укладывается. Как раз по трассе, если расставить несколько “Жителей” (это, если кто не знает, система РЭБ), и все, никто не смотрит телевизоров, никто не слушает радио, никто не пользуется радиоуправляемыми игрушками. И частоты мобильной связи “Житель” как раз не цепляет. Но если это так, то какого черта все же происходит?…

– Останови – неожиданно сказала Ксюша.

– Только что же была куча времени, – проворчал я – не могла все свои дела там сделать?

– Я назад пересяду! – Рыкнула секретарша.

Да боже ж мой, опять свои нервы мне показывает. В самом деле, на ближайшей остановке надо будет с ней поговорить. В чем-то ее можно понять и даже простить – на неподготовленного человека вся эта дорога могла и похлеще повлиять, а тут все же девчонка, считай, соплячка совсем. Да и обещал же ей сеанс психотерапии… Может, поэтому и ослушалась приказа? Или я сам ищу ей оправдания? Так-то я человек неконфликтный.

Я покладисто затормозил, повернулся к ней:

– Ксюх, я все понимаю, нервы, стресс и все такое. Но давай вот доберемся до привала и все обсудим? А то что-то наши отношения совсем разладились.

– Какие еще отношения? – Девушки вскинула на меня полыхнувшие злобой глаза. – Ты командир, я подчиненная, и точка! Будут приказания, товарищ командующий? – Последние слова она буквально прошипела.

Я поморщился:

– Давай без вот этого всего. Ту ситуацию мы обсудили и я тешу себя надеждой, что ты все поняла, не хочу возвращаться к этой теме. А сейчас, хочешь – иди пересаживайся.

Девчонка еще раз окатила меня злобным взглядом, подхватила рюкзачок и вывалилась из машины, что-то негромко бурча под нос. Мне показалось, или там было слово “Алиса”? Тьфу ты. Чертовы бабы… Ксюша пересела назад, но к Максиму особо не жалась, что по неисповедимой причине меня порадовало. Нет, уселась возле двери и уставилась в окно. Ну, поехали дальше…

Сам не знаю, что сработало – то ли подсознание что-то подсказало, то ли уловил блик, то ли чуйка с прошлой жизни сработала – заорал во весь голос:

– На пол оба! Быстро! Засада! – А сам скрючился так, чтобы над приборкой не торчать, затормозил и попытался рвануть назад.

Не успел. Те, кто был в засаде, видимо, что-то заподозрили и решили не дожидаться, пока мы подъедем поближе, и открыли огонь. Лающий грохот стегнул по ушам, посыпались осколки ветрового стекла, а я ожесточенно жал на газ. Движок пару раз коротко взвыл, чихнул и умолк, успев откатить нас всего на несколько метров назад. Скоты поганые.

По звуку было понятно, что стреляют из РПК*, что неприятно, но не смертельно в текущей ситуации – засада спереди, от нее меня закрывает уже наверняка дохлый двигатель, который с этой машинки не пробьют, если я не совсем уж невезучий. Однако борт подставлять нельзя, это только в кино неубиваемые полицейские прячутся за открытой дверью и это помогает – в жизни даже мой ТТ с такого расстоянии прошьет и дверь, и дебила копа, и еще следующему может достаться. И если меня кое-как еще прикроет трансмиссионный тоннель, то вот пассажиров моих постругают в секунды…

А эта сволочь садит длинными очередями, почти без остановок. Похоже, с барабанным питанием, магазин бы уже кончился, судя по времени. Дегенераты, РПК такого обращения не любит, там же ствол под замену… Однако тупость противника мне сейчас помогала мало – точно надо было выбираться наружу и разбираться с новой проблемой. Идею притвориться дохлыми и встретить здесь отмел как бредовую – если среди стреляющих есть хоть один адекватный, нас проконтролируют, не подходя вплотную. А мне этого очень не хочется отчего-то.

Все это промелькнуло в голове за секунду. Придя к решению, рявкнул назад:

– Головы не поднимать и сместитесь к правой двери быстро! После меня нахер из машины и сидеть в лесу обоим! – Не знаю, услышали они меня или нет, но проверять не было времени.

Чуть повернул руль, заставляя еле движущийся по инерции назад Ниссан подставить под пули левый бок, выкатился из машины в противоположную сторону, отбил короткую очередь из автомата в сторону засады, бешеным колобком нырнул в придорожные кусты и негромко охнул от боли в колене. Ну да, предсказуемо, хоть и поддерживал форму все это время, но так, для проформы, общее состояние-то точно далеко от лучших времен… Поохав еще про себя, глянул на бегущих в лес попутчиков, согнувшихся в три погибели, и метнулся в сторону. Сейчас у них есть два варианта – либо напрячь булки и ждать меня там, либо рвануть навстречу. Но, судя по тому, как стреляли и как вообще повели себя – рискну предположить, что там никак не кадровые военные даже, а, скорее, какие-то местные, решившие в лихую годину выйти на большую дорогу. Кстати, есть даже предположение, кто конкретно… А если обычные деревенские так промышляют, то наверняка выберут первый вариант. Они ж не знают, что тут только одно боеспособное лицо, так что разумно. Надеюсь, что я не ошибся.

Вот не люблю я воевать днем. Да еще и с противником, который тебя ждет. Шумно, грязно, опасно. Моя стихия – это прийти и кому-нибудь напакостить. Ну или на худой конец что-то защищать, этому нас тоже учили, и учили хорошо, земля пухом СтепанВанычу. Хороший был мужик, и жизнь, и смерть повидавший во всех проявлениях. А вот нападать на ждущего тебя противника гораздо сложнее. Впрочем, все это нытье, чтобы пожалеть себя любимого – нынче враг был никакой, и этих, судя по всему, вообще никто ничему не учил.

Обогнув бегом по широкой дуге нападавших, вышел к обратной стороне. Разулся, оставив на ногах лишь носки, и, внимательно выбирая куда ставить ногу, тихо, но быстро направился к засаде. Остановился метрах в тридцати, устроившись под разлапистой елкой на небольшой возвышенности.

Сидели они тут явно не первый день – местечко было оборудовано с любовью и истинно деревенским прилежанием: п-образный заборчик, высотой с человеческий рост, со смотровыми щелями на уровне глаз, заботливо укрытый со стороны дороги кучей веток и небольших деревьев, навес, стол и скамейки, явно построенные здесь же. С размахом устроились. И эти тоже как-то быстро организовались.

В наличии в засаде были аж восемь человек, по крайней мере, тех, кого я видел. По территории импровизированного бивака они распределились относительно равномерно – двое наблюдали за дорогой, двое по сторонам, один назад, еще трое сидели под навесом и бурно что-то обсуждали. Все с оружием – в основном охотничьи ружья, только у главаря в руках старенький АКСУ и возле дальней от меня стенки прислонен РПК. Многовато, хоть и дураки…

Я ждал, не появится ли еще кто. Никто не появился, но ждал не зря – спустя несколько минут эти лихоимцы собрались в кучу и начали что-то бурно обсуждать. На постах остался только один, смотрящий за дорогой, и я, воспользовавшись шумом, подобрался поближе.

Коллективным разумом собрание решило, что пассажиры свалили, но надо идти проверять добычу и добить оставшихся, по необходимости. А потом обсуждалали, кто пойдет к машине, а кто останется здесь. Не знаю уж, в чем разница, но рвались все, однако один, с кустистой бородой, брежневскими бровями и голосом как из бочки, своим решением оставил троих здесь. Одного, в том числе, за то, что повредил машину, в которых они нуждались. А если окажется, что повредил серьезно, то он и вовсе останется здесь еще на смену. Вахтовики хреновы…

Про себя я тихо порадовался, что они разделяются – как-никак, я не Рембо какой, чтоб восьмерых одним махом побивахом. Только бы те не наткнулись на Ксюшу с Максимом. Макса не жалко, он мне, что есть, что нет – один черт, обуза, а Ксюху жаль, привык я к ней. Хотя, чай, не убьют сразу, все же красивая деваха, даже без макияжа, как сейчас, а там я подоспею. Если не нарвусь тут сам, конечно.

Пока они спорили, тихонько отполз за угол заборчика, чтобы не увидели при выходе, споро обулся и замер. Подумав, отложил автомат – тут лучше будет обойтись без стрельбы, чтобы не всполошить ушедших. А то навалятся все сразу, не отмахаюсь.

Еще минуты через три “добытчики” покинули лагерь и я, выждав с минуту, тихонько встал, зажал в зубах нож и одним молодецким прыжком перемахнул через заборчик. Оставшаяся троица так и стояли рядом, негромко что-то обсуждая, видимо, жалуясь друг друг на несправедливость жизни. Я эту идиому подтвердил – шагнув ближе, без затей пробил одному шею Катраном, увидел круглые глаза второго, ему обратным движением ножа саданул рукояткой в висок, а третьего, оказавшегося от меня слева, двинул коленом в живот, перехватил за шею левой рукой и дернул вверх, пока там что-то тихо и страшно не хрустнуло.

Вся акция заняла несколько секунд. Обожаю эффект неожиданности. Могу ручаться, что ушедшие ничего не услышали. Огляделся вокруг – лагерь был обжит и тут есть чем поживиться, особенно, учитывая, что есть шанс снова стать пешеходами. С сомнением посмотрел на оружие в руках одного из лежащих рядом, совсем молодого мальчишки, белобрысого и вихрастого – точно РПК, уже относительно свежего образца, под патрон 5,45*39. Мне такое не надо, но в дальнейшем может пригодиться, на обмен хотя бы. Но все это не сейчас, сначала надо ту пятерку догнать.

Для собственного спокойствия, проконтролировал всех троих короткими ударами Катраном в висок – мне еще не хватало, чтобы кто-то из них ожил и напал сзади. Спасибо, такие удовольствия без меня. Вытер нож об одежду белобрысого, вернулся за своим автоматом и рванул в сторону ушедшей пятерки.

И опять чуть не нарвался. Все-таки какие-то элементарные знания по тактике или дисциплине у кого-то из противников были – я, уверенный, что все потрошат машину, и даже слышавший их переругивания, неожиданно вылетел на двоих мужиков, стоявших на небольшом удалении от дороги с ружьями наперевес. Еще повезло, что с этой стороны они подлянки не ждали, от чего один, верзила в старом камуфляже, спокойно смотрел в мою сторону – видимо, услышал мои шаги, но ожидал кого-то из своих, оставленных в лагере.

А я и не скрывался особо, в надежде, что за звуком собственных голосов не услышат. Но, увидев вытягивающееся лицо дылды с ружьем, разочаровался в своих надеждах и на ходу выпустил короткую очередь в грудь противника, затем перевел ствол на спину второго, только начавшего поворачиваться, и выпустил вторую очередь. С такого расстоянии промахнуться невозможно, две фигуры медленно завалились вниз, а я щучкой нырнул за ствол дерева.

От дороги слышались крики – кто-то орал про нападение и звал Ильнура. Ну да, хоть и с глушителем у меня АК, но патроны обычные, не дозвуковые, поэтому его все же слышно, и затвор тоже лязгает будь здоров. Другой вопрос, что они сейчас будут делать? Во встречный бой с тремя лбами я очень не хочу вписываться… Если по уму будут действовать, засядут на той стороне дороги или доберутся до лагеря – замучаюсь воевать. Но и просто уходить нельзя – возможно, у них есть какой-то транспорт рядышком, не пешком же они сюда ходят. Хоть я и готов продолжить путь своим ходом, но время, время…