Текст книги "Мрак (СИ)"

Автор книги: Мартовский Кот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– То есть… – Начал говорить Макс, но Стас его сразу перебил:

– Все, я сказал! Тема закрыта! Не нравится, что я сделал – вали нахрен из машины, хоть прям сейчас. Ты-то, думаю, меня не сдашь, ежели чего.

Дальше ехали молча. А спустя полчаса Максим откинул спинку и заворочался, устраиваясь – несмотря на адреналин, все еще гуляющий в крови, глаза начинали слипаться. И благополучно задремал.

Проснулся от раздавшегося грохота, сразу затем машина запрыгала по ухабам на бешеной скорости, а за рулем азартно матерился Стас. При очередном кульбите Максим свалился с сиденья и заорал:

– Ты куда несешься? Перепил что ли, придурок?

– Отвали, не до тебя сейчас!

Максим кое-как забрался на свое место, пристегнулся и вернул спинку в нормальное положение. Машину бросало из стороны в сторону и, чтобы не вылететь, приходилось держаться обеими руками за что попало. Стас мчался как сумасшедший, не жалея ни себя, ни машину, ни пассажира. Он несколько раз сворачивал в еле заметные ответвления от дороги, пока не выехал на какую-то совсем заброшенную колею, густо заросшую травой и кустарником. Проехав по ней еще с километр, заглушил двигатель и вылез из-за руля.

– Макс, вот это экшен! Ты видел, как я этих козлов уделал??

– Кого ты уделал? Что это было? – Максим тоже выбрался из машины и сейчас пытался унять тошноту.

– Да я же первый пост мусоров своими тропинками объехал, потом за Мочищами на трассу сунулся, а там еще одни стоят, давай меня к обочине прижимать, ну я и дал по газам! – Энергия из Стаса так и била. – А тут Бэтр рыло высунул, да как дал очередь! Я уж думал все, хана! Но ни хрена он не попал, а я рванул прям через обочину в лес, хорошо там была дорожка. А эти поперли за мной каким-то хреном, на своих «козлах»*, вот я и гнал! Не, ну какой драйв! И ты дрыхнешь, хоть бы хны, пока шмалять не начали, даже не шевельнулся, ну ты могешь!

Энтузиазм старого друга совсем не передавался Максиму, наоборот – по коже пробежал мороз, от осознания того, что вот только что по ним стреляли и вполне могли убить. Нырнул назад в машину, достал бутылку виски, так и не допитую Стасом, и приложился к ней. Алкоголь обжег горло, но, спустя пару минут, все же дал эффект – руки перестали трястись, а по телу разлилось приятное тепло.

– Ты куда нас завез-то? Сам хоть представляешь? – Уже почти спокойно спросил он Стаса, аж притоптывающего на месте от переполнявших его эмоций.

– А тебе не похрен? Раз есть дорога – значит, она куда-то ведет! Так что не ссы, не заблудимся! – Он подошел, забрал у Максима бутылку и одним долгим глотком допил остатки. После чего длинно выдохнул и двинул собеседнику кулаком в плечо. – Выше нос, дружище! Сейчас мухой долетим до твоей матушки и заживешь припеваючи, с такими-то бабками!

Макс пожал плечами и отвернулся. Не было ни сил, ни желанияразговаривать ни о чем – внутри словно что-то надломилось. И до этого он держался, только говоря себе, что на самом деле он не имеет никакого отношения к вирусу. А потом добавилась ночная резня в коттедже, а теперь еще и пришедшее ощущение промахнувшейся на какие-то миллиметры старухи с косой. Хотелось снова напиться до беспамятства. Максим даже пошел к машине и начал искать новую бутылку с чем-нибудь крепким, но тут вмешался Стас.

– Что, хреново, братка? Гони тоску, все лучшее у нас точно впереди! Знаешь, что есть хорошего в том, что все это дерьмо случилось?

– В нем есть что-то хорошее? – Поднял Максим глаза.

– Обязательно есть! Во всем всегда есть что-то хорошее! – Стас схватил его за плечи и несколько раз встряхнул. – А конкретно сейчас хорошо то, что оно все уже случилось! И еще лучше, вообще прекрасно даже, то, что мы-то с тобой живы, братка! Живы, здоровы, у нас есть транспорт, бабки и цель! Так нам ли грустить? Давай, оживай и поперли дальше, тебя мать ждет, а меня лучший в городе бордель!

Урок психологии помог не сильно – настроение осталось на том же уровне, но напиваться перехотелось. У него и правда есть цель, надо сейчас сосредоточиться на этом, а залиться алкоголем можно будет уже и там. Максим натянуто улыбнулся, хлопнул Стаса по плечу и направился в лес – естественные потребности давали о себе знать.

Дальше ехали уже неторопливо, Стас не опускал руки и продолжал бодрить собеседника, а когда и у него начали слипаться глаза, свернул на первую попавшуюся полянку. И на ней фары высветили наваленную кучу веток, под которой было видно старый Ниссановский джип Террано.

– А мы тут не первые, прикинь, – присвистнул Стас, подъезжая почти вплотную. Остановился, взял с заднего сидения «Сайгу»* и вылез из-за руля – ну пойдем, поглядим, дружище, кто тут кроме нас еще…

Машина стояла пустая и закрытая. Стас побродил вокруг нее, пару раз одобрительно цокнул языком, попинал колеса и вернулся к Максиму, так и стоящему около Тундры.

– Ну что, старик, сдается мне, что сон откладывается. Нельзя такую красоту бросать, никак нельзя…

– Угнать что ли хочешь? – Вяло спросил Максим. – А если тут хозяева за кустиками лежат с винтовкой?

– Да ну, чушь какая – Стас отмахнулся. – С чего бы они тогда ее пытались замаскировать? Учапали куда-то, факт. А мы не насколько щедрые, чтобы мимо проехать. Ты водить-то умеешь?

Водить Макс умел, а Стас умел вскрывать замки и заводить машину без ключа. И уже через несколько минут две машины на приличной скорости удалялись от полянки.

* Стечкин – автоматический пистолет Стечкина

* “Козел” – народное прозвище УАЗ-469 и его производных

* Сайга – семейство охотничьих карабинов, представляют из себя в различной степени видоизмененные автоматы Калашникова.

Глава 10

8 октября 2021 года Новосибирская обл.

С минуту стою, разглядывая то место, где всего несколько часов назад стоял Террано. А когда окончательно понимаю, что мне не кажется и я не перепутал место – вон куча веток, которыми я на скорую руку закидывал машину – просто молча опускаюсь на землю и бездумно пялюсь в небо. Впрочем, полежать в тишине получается недолго, уже через минуту подошла Ксюша, и началось…

– А где машина? Почему ты лежишь? Кирилл! Ну вставай, чего ты разлегся! Мы, наверное, перепутали место, пойдем еще пройдем!

И так на протяжении чудовищно долгой минуты. Потом все же психологическая атака на мои уши и мозг закончилась, девушка растянулась рядом со мной и захлюпала носом. Я все так же лежал молча – не было ни сил, ни эмоций, разборка со жрецом и марш-бросок сюда высосали все силы. В тишине, разбавленной всхлипами Ксении, пролежали несколько минут, потом она негромко спросила:

– Это из-за меня, да? Но я машину закрыла, на ту штучку на двери внутри, и даже подергала ручку. На сигнализацию не ставила только, но ты же и не оставил мне ключи…

– Ага, не оставил – протянул я. – И не собирался ставить ее на сигналку вообще. Ночь, звуки далеко разносятся, лось какой-нибудь бабахнул бы – всю деревню бы на уши поставили.

Помолчал, вздохнул и начал подниматься.

– А тебя бы выпороть, конечно, за самовольное оставление места службы, да чего уж теперь. Сам тоже хорош. Давай, поднимай свою пятую точку, нас ждут чудные свершения. В первую очередь – еще один бросок на максимальной скорости, от деревни надо максимально удалиться.

Девушка заворочалась, не переставая хныкать. Встала, заглянула мне в глаза и спросила:

– Куда мы теперь? У нас же ничего почти нет…

– Все туда же. Только теперь еще посетим ближайший населенный пункт, надо разживаться транспортом, всю дорогу до Красноярска я не хочу на своих двоих переть. Да и времени столько нет. Насколько помню, где-то впереди будет Мошнино, вот туда и наведаемся, если раньше не попадется чего подходящего. И попрошу заметить – это у тебя ничего нет, а у меня есть рюкзак, а в нем всякое разное, так что не сгинем. Да и осень, не пропадем в лесу – и зверь жирный, и те же грибы еще есть. Так что выше нос! Дня за два-три дойдем куда-нибудь. Давай, поскакали!

И мы поскакали. Пару километров до поворота и столько же после махнули в очень хорошем темпе, стараясь удалиться как можно дальше. Дальше пошли спокойнее и к обеду, по моим расчетам, отмахали километров не меньше пятнадцати, что можно было считать хорошим результатом. Плохо было, что неизвестно куда – навигация на телефоне без сети отказывалась работать, и дорога вела, ориентируясь по солнышку, примерно в направлении на восток-северо-восток. Еще совсем не радовала живность – за несколько часов попадались только белки и бурундуки, даже банального зайца не было ни одного. Хотя я точно знал, что здесь есть и они, да и покрупнее животные должны быть. А еды в рюкзаке, по-хорошему, на два-три дня хватит, если на двоих делить. Ближе к обеду стал даже посматривать вверх, в поисках какой-нибудь съедобной птички, но и там было пусто. В конце концов, плюнул и объявил привал. На сухом спирте разогрел две банки тушенки, их и употребили, вприкуску с хлебом. Запили водой из родничка, наполнили фляжки и двинулись дальше. Накатывал сон, но я решил максимально использовать светлое время суток, поэтому как мог бодрился сам и подбадривал Ксюшу.

Потом шли почти без остановок до начала сумерек. Шагали молча, сил на разговоры уже не оставалось. И, благодаря тишине, я услышал знакомое пощелкивание со стороны осинника, мимо которого мы как раз проходили. Поймал Ксюшу за руку, приложил палец к губам и тихонечко поставил рюкзак на землю.

– Сиди тут тихо, даже не дыши! – Прошептал ей в ухо/ – Папка мамонта добывать пошел.

Девушка удивленно подняла брови, но промолчала и медленно опустилась на землю. А я снял с плеча автомат, перевел на одиночную стрельбу и замер, прислушиваясь. Глухарь – а это точно он щелкал клювом – тоже затих, сволочь такая. Достал свой старый туристический бинокль, начал осматривать осинник, до которого в этом месте было метров сорок от дороги. Подходить ближе не хотел – глухарь, скотина, хоть и выглядит как пень, но видит и слышит прекрасно, и в любой сезон, кроме весны, шугается всего на свете. Сейчас поздняя осень, он наверняка днем нагуливал жирок на зиму и сейчас должен устраиваться на ночевку, а значит, проявит себя. Так и получилось, птица еще какое-то время просидела тихо, потом захлопала крыльями и перелетела с дерева на дерево. Расстояние до него было небольшое – метров шестьдесят-семьдесят – и я сел на колено, опирая руку. Коллиматор был у меня простенький закрытый, без осветления и приближения, пожалел в свое время денег, но сумерки только начинались и темная тушка глухаря выделялась на фоне светлых стволов. Прицелился, глухо кашлянул глушитель и неудачливая птица свалилась вниз.

– Папка молодец, папка свежего мяса добыл – похвалил я себя, радуясь, что с первого выстрела хорошо попал. Глухари очень крепки на рану, могут еще полчаса потом кружить по лесу, а мне этого совсем не хотелось.

Шустро добежал до места падения и подобрал птицу – здоровую, килограмма на четыре веса. Вернулся назад, подобрал рюкзак, а глухаря отдал Ксюше.

– Неси, лесная дива, будет нам свежатинка сегодня.

Она брезгливо подняла тушку за ноги, скривилась, но молча пошла за мной. Растет ребенок, приятно посмотреть прям. Ну, или устала тоже. А раньше бы точно не промолчала.

До темноты успели пройти еще с километр, пока не дошли до места, где дорога резко сворачивала влево. Отошли подальше, я высмотрел небольшую прогалину в стороне и занялся устройством ночлега. Нарубил лапника, соорудил из него шалаш под ветками разлапистой ели, на землю накидал еще еловых веток, сверху накрыв сосновыми, чтобы не так кололось. Не бог весть что, но переночевать можно, все лучше, чем под открытым небом. Еще хорошо, что зима не пожаловала раньше времени, а то совсем грустно было бы… Затем посадил Ксюшу разделывать добычу, а сам выкопал неглубокую ямку под костер – хоть мы никого и не встретили за весь день, но не хотелось бы этого и в дальнейшем. А по темноте огонь виден за несколько километров. Я бы и вообще от костра отказался, но запасы надо было экономить, а жрать птицу сырой я был пока не готов.

Наспех пожарил кое-как ощипанного глухаря, продев через него толстую ветку, и объявил отбой. На сон я отвел десять часов. Было бы здорово, если бы целиком, но спать обоим было страшновато, поэтому разбил ночь на две части. Как раз солнце встает около восьми часов, а сейчас десять вечера и уже ночь, по пять часов на нос будет достаточно. Да и на улице как-никак октябрь, особо не разоспишься. Первой спать отправил Ксюшу – ее поход вымотал гораздо больше, чем меня, так что сомневаюсь, что она бы не уснула на посту.

Когда девушка забралась в шалаш и засопела, я поднялся на ноги, отошел в сторону и отвернулся от почти потухших углей. Если кто и появится – нечего сидеть на свету и зрение приучать к нему. Присел, облокотившись на дерево, но понял, что глаза слипаются и подскочил – хорош буду караульный, только заступил на дежурство, а уже спит! Начал нарезать круги вокруг полянки, иногда поливая себе лицо холоднющей водой из фляжки. Когда подошло время, отправился будить Ксюшу, но она так мило сопела и хныкала во сне, что рука не поднялась. В итоге дал ей поспать еще, а когда через час уже понял, что сон меня одолевает, безжалостно растормошил девчонку.

Та подскочила, как ужаленная, и завертела головой, явно не отойдя еще от сна. Потом все же сообразила и тут же заныла:

– Я же только легла! Ты меня рано разбудил!

Я не стал реагировать на такой наглый поклеп, залез внутрь и протянул часы.

– В половину восьмого буди меня, позавтракаем и отправимся дальше – начал я инструктаж. – Не вздумай спать, мало ли кого вынесет к нам. На месте не сиди, уснешь, лучше ходи все время. Да и теплее так будет, на улице холодает. Если будешь засыпать – умывайся, вода во фляжке хорошо бодрит, только всю не вылей за раз. Все поняла?

– Может, костер развести? И погреться можно будет, и звери, вроде как, боятся огня.

– Нет. Возле маленького не согреешься, а большой будет видно издалека. Да и запах костра можно учуять с приличного расстояния. А нам гостей не надо совсем. Зверей можешь не бояться, сейчас никто к человеку не подойдет, даже если тут и есть кто. Если только собаки одичавшие могли бы, но я о таких здесь не слышал, да и они сытые. Осенняя тайга – она дружелюбная, если сам не дурак. И самое главное – внимательно слушай. Ночью слуху больше веры, чем глазам.

Девушка, наконец, вылезла на свежий воздух, поежилась и обернулась:

– Вас поняла, сэр, – она дурашливо приложила руку к голове и отсалютовала – рядовая Глебова к несению службы готова!

Я тяжело вздохнул, но промолчал. Закутался поплотнее в куртку, накинул капюшон и, по-моему, уснул раньше, чем принял горизонтальное положение.

Проснулся я от того, что очень замерз. На улице было еще темно, но дальше спать было невозможно, и я с кряхтением полез наружу. Ксюша тут же подошла, поинтересовалась:

– Ты чего проснулся? Рано же еще.

– Выспался – проворчал я, постукивая зубами. – Труба зовет в путь, спать не могу, как рвусь. Как дежурство?

Девушка развела руками:

– Да никак, тишина и пустота. Лучше бы спала дальше…

Я хотел побубнить, что она успела хоть шесть часов поспать, в отличии от меня, но не стал – сам же пожалел, так что нечего тут разводить. Вместо этого пошел собирать хворост, горячий чай мне сейчас был необходим. Да и поесть надо, хоть я и не ел по утрам раньше, до начала всей этой свистопляски. Но сейчас не до капризов – до обеда точно будем идти без больших привалов, а организму калории нужны.

На улице сильно похолодало. Еще вчера точно была плюсовая температура, а сейчас явно упало градусов до минус пяти, а то и ниже. Пока ходил и собирал сухие ветки, чуть согрелся и натолкнулся на родничок, бьющий из-под дерева и почти сразу теряющийся в кустах. Тихо порадовался – можно и запас воды пополнить, и чаю вдоволь напиться. Тут же рядом обнаружились заросли черники, уже изрядно подвядшие и без ягод, но нарвал листьев – все на пользу. И тонизируют они неплохо.

Вернулся к месту ночевки, развел небольшой костер и поставил греться воду в котелке. Тут же рядом приземлилась секретарша, протянув к огню свои маленькие лапки.

– Рядовая Глебова, ваш караул не окончен вообще-то – проворчал я в ее сторону. – Шагом марш на пост. Ночь еще на дворе.

– Садист! Дай руки погреть! Никого всю ночь не было, а вот именно сейчас появятся, думаешь?

– Именно так я и думаю – не смутился я. – Сейчас у нас костер, могут увидеть или учуять и пожаловать в гости. А мы тут сидим оба на свету, стреляй издалека. Так что шуруй давай. И на костер не смотри, ни черта потом в темноте не увидишь.

– Ты садист и параноик – подытожила Ксюша, но встала и пошла от костра.

Потом я подогрел остатки вчерашнего глухаря, оперативно перекусил и пригласил девушку на завтрак, а сам отправился гулять по полянке и слушать. Она все еще дулась, но ни от еды, ни от чая не отказалась, даже сказала «спасибо». А потом я потушил костер, собрал наши небогатые пожитки и мы пошли дальше. Тот поворот, до которого мы дошли перед ночевкой, уходил влево, и мог вести как к деревне, так и к трассе, но мне бы подошли оба варианта – в обоих местах наверняка можно разжиться транспортом. Второй раз ночевать в лесу меня совсем не прельщало. Некстати вспомнил, что так и не узнал у Феоктиста дорогу до Ояша, и скрипнул зубами. Конечно, он мог и приврать, что знает этот путь, но я должен был спросить. И даже то, что я торопился – не отмазка, выделил бы несколько минут на экспресс-допрос. Но что сделано – то сделано, фарш назад не провернешь. В конце концов, тут не Эвенкия и не Якутия, тут все же поселков вокруг хватает, куда-нибудь да выйдем.

Если не считать похолодания, то сегодняшний день почти ничем не отличался от предыдущего. Пообедали тушенкой на берегу маленькой речушки, набрали во фляжки свежей воды и пошли дальше. Никакой более-менее вменяемой добычи не попадалось, что меня изрядно нервировало. Но ближе к вечеру на глаза попался свежий помет барсука и вот тут я насторожился. Барсук – это не только подлая скотина, которая очень любит покопаться в чужих вещах, если набредет на лагерь людей в их отсутствие, но и вкусное мясо и очень полезный жир. А еще он далеко не отходит обычно от своей берлоги, и если он тут наследил – то, скорее всего, нора его где-то рядом.

Я поставил рюкзак на место, посадил Ксюшу отдыхать, а сам отправился искать нору этого полосатого хищника. Следопытом я был аховым, поэтому искал не по следам, а, скорее, по памяти о местах обитания – вроде бы, они любят жить либо у оврагов, либо у воды, но на сухой местности. И самое главное – норы барсуков вполне себе серьезные по размеру, если знать, что ищешь – то не перепутаешь. Полчаса кружил по лесу расходящейся спиралью, но обнаружил искомое – дыру в полметра диаметром в пологом холмике. То, что это точно она было ясно – к ней вела протоптанная тропинка, хорошо заметная в пожухлой траве, и скатанные «затычки», которые зверь приготовил к зимовке. Так, уже хорошо. Теперь надо найти второй выход, что может быть не намного легче. А насколько я помню, их может быть даже и не два, а три и больше, именно поэтому Игнат, с которым мы как-то месяц прожили недалеко от Кавказских гор, не любил барсуков, хотя их там было много – само жилище найти несложно, но вот перекрыть все выходы… Прикинул по направлению в какую сторону откопана нора, и направился в ту сторону. Задача осложнялась тем, что запасные выходы могли быть на очень разном расстоянии, и к ним не вели никакие тропинки, как к главному входу. И вообще он мог их уже позакрывать на зиму, но, думаю, для этого еще рановато.

В итоге потратил еще почти час, найдя два выхода. Нашел по характерным кучкам земли и иголок – видимо, зверь перед зимовкой почистил нору. А вот самих выходов, собственно, видно почти и не было – уже замуровался. И это с одной стороны радует – выкурить его будет гораздо проще, а вот с другой – вовсе нет. Барсук – животина очень умная и погоду всегда предсказывает безошибочно. И если он уже собрался зимовать, то, значит, вот-вот можно ждать настоящих морозов. Но я потешил себя надеждой, что максимум еще за пару дней мы точно выйдем к обитаемым местам, и отправился за Ксюшей – тут без нее не обойтись.

Сам процесс охоты был несложным. Я раскопал один из запасных выходов, соорудил небольшой костер у него, поставил там Ксюшу и наказал ей:

– Когда скажу – поджигай, потом травы сверху накидай, чтобы дыма побольше. И старайся, чтобы дым в нору тянуло, хоть дуй туда. – И, на всякий случай, велел держать заряженный пистолет в руке. Любой зверь в такой ситуации может быть опасным, а барсук – это хищник, и зубки у него ого-го какие.

А сам отправился к основному входу. Зверь должен ломануться именно сюда, а стреляю я всяко лучше секретарши. И чуть не сглазил – когда из норы потянуло дымом, едва не прозевал момент, как черно-белый зверь выскочил и устремился в лес мимо меня. Но все же успел попасть, потратив на животное весом килограмм в пятнадцать четыре выстрела. Пуля попала, судя по всему, в позвоночник – зверек бешено вращал глазами и скалил зубы, но вот тело не двигалось. Я передернулся – всегда почему-то такие зрелища на меня плохо влияют – и добил животное выстрелом в голову. Про себя тихо хмыкнул – эх, терминатор, на барсука пять пуль потратил!

По традиции добычу отдал Ксюше, которая так же по традиции поморщилась, но взяла зверя за задние лапы и пошла за мной. Время подходило к ночи, но оставаться тут не очень хотелось – хоть и с глушителем стрелял, но это вовсе не бесшумно, тем более патроны были обычные, а не дозвуковые. А раз пошумел, то стоит отойти от этого места, мало ли еще каких язычников принесет. Поэтому прошагали еще с километр и остановились на берегу широкого ручья. Или неширокой речушки, как посмотреть.

Вообще, я искал место с крупными камнями, или хотя бы средними, но ничего похожего не попалось, а идти дальше по наступающей темноте уже не хотелось. Ксюше поручил разделать барсука, вкратце описав как это делать и вручив свой Катран – ну да, тяжеловат, но заточен на совесть. А сам занялся устройством ночлега. При минусовой температуре за бортом спать на одном лапнике уже не получится, так, скорее, воспаление легких заработаешь. Поэтому выкопал у ствола старой сосны (хотелось бы елку, но не было рядом, у сосны больно уж высоко ветки на землей) неглубокую, длинную и узкую траншею в земле и развел в ней костер. Потом срубил молодую березку неподалеку и, уложив ее в костер, засыпал по всей длине мелкими сухими ветками, чтобы разгорелась. Ксюша, вся перемазанная кровью и выглядящая в отблесках костра несколько пугающе, вяло поинтересовалась:

– А сегодня мы уже не прячемся ни от кого? Костер вон какой развел…

– А сегодня мы не хотим мерзнуть. И костер не такой уж заметный, не умничай, а скоро и его не будет. А ты иди умойся лучше, ты меня пугаешь своим видом – хмыкнул я.

Девчонка обиженно дернула носом, но отправилась умываться. А я снова отправился в лес в поисках хорошей елки – она незаменима при обустройстве ночевки. У сосны, например, хвоя жидкая, да и ветви свои она часто задирает очень высоко, один плюс – иголки мягкие. А лиственные деревья все уже голые стоят. Следующие полчаса таскал лапник и срубленные молодые деревца к месту ночлега, образовав хорошую такую кучу. Ксюшу посадил на готовку, жарить барсучье мясо и кипятить воду для чая. Когда все было готово, поужинали, секретаршу я погнал на караул, а сам принялся расширять траншею в сторону от сосны. В итоге получился прямоугольник глубиной сантиметров в тридцать, чуть меньше двух метров длиной и метра полтора шириной. Распределил по нему непрогоревшие угли, подкинул весь оставшийся хворост, чуть подождал и закопал вырытой только что еще горячей землей. Сверху уложил срубленные деревца, потом еловые лапы, сверху сосновые, и завершил постройкой поверх всего этого шалаша. Строение получилось корявое, маленькое – я точно не вытянусь, да и Ксюша тоже, но, главное, теплое. Эх, была бы еще хоть одна плащ-палатка, я бы тут почти царские хоромы обустроил…

Позвал Ксюшу. Она молча пришла и села рядом, смотря в землю. Мне весь сегодняшний день не нравилось ее поведение – вместо привычной болтливости и эмоциональности она была тише травы и ниже воды, и это уже немного пугало.

– Ты как? – Спросил я, приобняв ее одной рукой. – Все в порядке? Ничего не беспокоит?

– Да, все нормально – не поднимая глаз пробормотала девушка. – Я пойду спать?

– Так дело не пойдет – я слегка встряхнул ее. – Колись, что ты приуныла? Мне нужна боевая напарница, а не унылая субстанция. Колись давай. А то на всю ночь поставлю дежурной.

Ксюша вздохнула, помолчала, а потом подняла на меня абсолютно сухие и непривычно взрослые глаза.

– Я думаю, это все из-за меня.

***

Я сидел, крутил головой по сторонам и напряженно слушал. Однозначно, рядом кто-то был – уже несколько раз с одного и того же направления раздавались похрустывания веток. Но абсолютно ничего не видел, хоть ночь была и лунная. На всякий случай, снял с предохранителя автомат и дослал патрон. В тишине просидел еще несколько минут, до рези в глазах всматриваясь в темноту окружающего леса. Не нравится мне, что все затихло. Зверь какой, может? Услышал щелчок предохранителя и затих? Да и бояться людей они здесь должны, все же не так далеко от населенных мест.

Когда еще несколько минут ничего не происходило, я чуть расслабился и решил размять ноги, затекшие от сидения. Встал, несколько раз присел и снова услышал хруст, все с той же стороны. Сердце заколотилось чаще, а я в очередной раз пожалел, что не разжился каким-нибудь ночником, хоть бы даже вместо коллиматора. Подумал, не разбудить ли Ксюшу, но решил не тратить время – пока растормошу, может, гости как раз и пожалуют. Пусть спит ребенок… Вышел на середину полянки, замер. Нет, точно кто-то двигается в мою сторону.

И когда гость показался из леса, я испытал двоякое чувство. Первым была радость – ненавижу неопределенность и ожидание, а тут, все же, какая-никакая, а ясность. Второе – омерзение и нервозность, потому что под свет луны выперся изрядно попорченный зомби, по которым я совершенно не скучал. Мертвяк был явно не особо свежим и нещадно битым жизнью – у него отсутствовала левая рука, на гниющем лице не хватало нижней челюсти и обеих щек, а на голом торсе было несколько следов от пуль. Передвигался он очень плохо, прихрамывая на обе ноги, и особой угрозы я в нем не видел. Вопрос только – откуда он здесь? И кто его так пострелял? Некстати вспомнилась брошенная Ксюшей фраза, что мертвяки любят собираться в парках, а лес ведь, по сути, тоже очень большой парк.

Дождался, когда он подойдет ко мне поближе и выстрелил ему в череп. Отреагировал мертвяк, как и положено – упал и затих, а я снова прислушался, вдруг и правда он здесь не один? Как чуял – в лесу продолжились шорохи и хруст веток. Бочком-бочком дошел до шалаша и попинал его ногой. Жалко, конечно, конструкцию, она этого не выдержит, но будить Ксению надо, а лезть внутрь и вежливо тормошить нет времени. Продолжил свое дело, пока изнутри не раздалось сонное «да-да, я встаю», и поторопил:

– У нас гости, подъем, потом накрасишься!

Сработало, практически тут же из шалаша вылетела сначала пышная ветка, заменяющая дверь, а следом колобком выкатилась взлохмаченная секретарша с пистолетом в руке. А молодец, не забыла оружие. У нас, бывало, поначалу при такой побудке выбегали в одних трусах. Глаза безумные, на голове хаос, но смотрит по сторонам и ерзает пальчиком по курку пистолета. Я смотрел за ней краем глаза, не отвлекаясь от той стороны, откуда раздавался шум.

– Какие гости? Ты опять меня пугаешь? – Шепотом запричитала Ксюша.

– Неа. Только что застрелил одного дохляка, а в лесу еще шумят. Так что продирай глазки и иди за мной, потом доспишь – ответил я, продолжая крутить головой по сторонам и не опуская ствола автомата.

Девушка подскочила на ноги, а я направился на прежнее место, на середину полянки – подальше от леса.

– Стоишь у меня за спиной, контролируешь заднюю полусферу, если буду не справляться со своей стороны – скажу. Стреляй либо в голову, либо по конечностям, если не уверена, что попадешь в голову. Андерстен?

– Что контролирую? – Ксюша уставилась на меня с недоумением в глазах – заднюю что?

– Тыл, в общем – я мысленно закатил глаза – смотришь и слушаешь, чтобы к нам сзади никто не подошел. Если кто появится – зови, главное, не дай никому незамеченным подобраться.

Вскоре показались те, кто шумел – мертвяки, очень похожие по состоянию на уже повторно умершего собрата. Тоже со следами от пуль и несвежие. Сначала из леса вышел один, за ним еще двое, и замыкали шествие еще пара совсем уж в грустном состоянии – все битые-перебитые, а один и вовсе без ступни, от чего он ковылял совсем медленно и неуклюже. Развернувшись, бросил взгляд за спину, на Ксюшу – она стояла напряженная, поджав губы, и я повернулся к себе. В этот раз не стал ждать, пока мертвяки подойдут вплотную – все же не одиночная цель, начал их отстреливать. Мешала их корявая походка, из-за которой они покачивались, но успел прострелить головы всем пятерым, хоть и потратил на это неприличное количество патронов – последний ускорился, заставив меня нервничать и всадить в него две короткие очереди.

Снова обернулся назад – никого, а Ксюша стоит с вытянутым пистолетом и водит им по сторонам. Нет, она все же у меня молодец! Прислушался, но ничего не услышал. Пошел посмотреть на гостей, все же непонятно мне было их появление. В результате беглого осмотра снова почувствовал рвотные позывы – очень уж неприятно они воняли, да и выглядели не лучше – но сдержался и крепко задумался, на автомате сменив магазин в АКМе на полный. Не хватало нормальной разгрузки, где можно было бы все уложить, поэтому носил и запасные магазины, и все остальное в больших карманах куртки, а это неудобно – и доставать долго, и сами по себе оттопыриваются и мешают.

Все пришедшие на огонек были наверняка убиты примерно в одно и то же время и из одинакового оружия, раны от родного калибра 5,45*39, обычные «калашовские» патроны. И постреляли по ним наверняка не хулиганы с улицы – у троих были только по две раны на груди, то есть кто-то вполне себе уверенно стрелял на поражение. Причем, стреляли их еще живых, потому что зомби так не убьешь. И какой из всего этого вывод? Предварительно – где-то рядом есть серьезные ребята, которые умеют и могут стрелять. И, скорее всего, где-то рядом есть еще и поселение, не думаю, что эти бедолаги ушли бы далеко от него, нечего им в лесу делать. Или их увезли? Да нет, вряд ли, кто повезет зомби куда-то. Если только в самосвале, но это уже чушь какая-то…