Текст книги "Дикий ангел"
Автор книги: Марта Крон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 3
Прошло четыре года.
ФЕЛИКС
– Ха-ха-ха! Ты только глянь, Юр! Забегал сраногнойный хрен! – пододвигаю к нему монитор, на котором всплывают приходящие кадры слежки, где Пивоваров заходит в центр венерологии. – Ещё долго продержался! Девочка-то у него неделю назад была! – просто радость разливается по всей груди. – Во-во! Смотри! Оглядывается грибковый! Ссыт, что я его ещё и этим скомпрометирую в сми!
– А ты, естественно…
– А я и скомпрометирую! – заканчиваю мысль друга. – Добивать, так с песней! – улыбаюсь во все тридцать два.
– У него и так на нервной почве ноги отказывают.
– Не, это у него ещё началось два года назад, когда я взял контрольный пакет акций и сместил его с руководящей должности!
– А не в прошлом ли году, когда ты анонимно опередил его с покупкой компании авиа-перевозок, а потом перепродал ему же за гигантскую сумму и он погряз в убытках?
– Не-не, путаешь! Я вспомнил! С ногами у него проблемы начались как раз полгода назад, когда я его сеструху стервозную завербовал, а потом сдал их конкурентам! Он же от неё публично отказался! Она с его последними бабками за бугор смылась!
– Да, долги его рано или поздно погубят.
– Уже скоро, Юрка! Скоро…
«Если лошадь сдохла – слезь.»
Выключаю файл с отличными фото, блокирую особую папку «Конец Пивоварову» и протягиваю Юре конверт с наличными:
– Следаку сегодня с надбавкой! Хорошо поработал, порадовал!
– Будет сделано. – принимает он чужую оплату и кинув короткий взгляд на настенные часы, наигранно придумывает себе неотложные дела. – Пойду ещё раз проверю завтрашний маршрут. Куда мы там после мэрии поедем?
Знаю, что намеренно оставляет меня одного. Время подходит. Через несколько минут я увижу своих девочек. Уже чувствую, как учащается пульс. Двойной силой выбивает. Через расстояние, через долгое время, а всё также – сердце зверствует в груди от голода, от беспощадной тоски. От неё не спрятаться, не уменьшить, не забыть. Не выцветают подробности.
По Уле скучаю. Страшно скучаю. И по моей доченьке, что никогда в глаза не видел. Мой пухлый малышарик. Моя копия.
Молчанская Злата Денисовна.
Жена дала ей свою девичью фамилию и вместо моего имени, вписала отчество, как у себя. Стёрла меня полностью. Ни одного упоминания обо мне.
Грустно…
Но утешаюсь одним только взглядом на дочурку. У моей золотой крохотульки мои глаза.
Вот они…
Замираю. Прижимаю палец к губам, улыбаюсь. Минута в минуту. Улька забирает Злату из садика. Целует, обнимает, за маленькую ручку берёт. А моя улыбашка вышагивает рядом, ведёт маму на детскую площадку. Один и тот же маршрут всегда. Четвёртый год подряд следопыт шлёт фотки и видео в режиме онлайн. Никогда не терплю до вечера, до дома. Сразу ныряю в семейную жизнь, в атмосферу счастья. Кажется, что и я сейчас там вместе с ними, стою рядом и наблюдаю. Никаких преград. Мои красивые девчонки со мной и я по-настоящему спокоен.
Это иллюзия, знаю. Кратковременный мираж. Но как же я зависим от мысли, что ничего не потеряно. Что моё принадлежит мне. Что я не одинок.
«Это последние.» – пишет информатор. Уля с малышкой идут домой. Рассматриваю фотографию до мельчайших деталей, впитываю, сохраняю глубоко внутри. Ночью образы любимых воплотятся в жизнь и я буду спать с улыбкой на лице. А потом наступит утро. И моя жизнь снова рухнет, начнётся день Сурка и я обречён проживать эту боль нескончаемо, до остановки сердца.
Медленно втягиваю ртом воздух, внутри словно булыжник, давит на хребет. Как мне ненавистно, то, что я не могу приблизиться к жене с дочерью.
Да-да. Бывшей жене… и не мой ребёнок…
Истину не признаю даже на костре. Я муж этой девушки и отец этой девочки. Умру таковым, но не соглашусь на другое.
Уля переехала в другой город сразу, как родила. Развод был быстрым. Она написала отказ от всего, что нас связывало. Все переговоры через адвоката. Моё приближение усугубляло её здоровье, чуть что – поход к гинекологу. Я испугался, ведь врач подтвердила, что я пагубно влияю на беременность, Уле плохеет. Девять месяцев я был за чертой, Юру вместо себя посылал. Передавал фрукты и прочее. Принимала только еду. И то, из рук друга, после его слов, что с ним-то они не враги… скрежетала зубами, но брала. На ягоды налегала. Их я ей пакетами и покупал. Сам на рынки ездил. Искал свежие, выбирал тщательно.
Эта тонкая связь оборвалась, когда после родов Ульяна сообщила Юре о своих планах – она уезжает и просит его больше не появляться.
Я сломался тогда. Горевал. За бутылку хватался. Друг удерживал. Частенько в морду прилетало. Тёмные месяцы были. Ниточкой к спасению стала месть.
Я дал себе клятву, что уничтожу Пивоварова. Не криминалом.
Хуже.
Медленно. Морально, финансово, потом и за здоровье взялся.
Уже близко!
Открою бутылку шампанского, когда по утру узнаю, что тварь пустила пулю себе в рот.
Он не скрывался. Смеялся мне в лицо. Мол, с кем не бывает? Девка красивая, под руку пьяному попалась. А кто спиздил запись с камеры слежения – ни к нему вопросы.
Я узнаю. Обязательно узнаю. Ищейки рыщут. Дело времени.
УЛЬЯНА
– Да, Кость? – плечом прижимаю телефон к уху и продолжаю намазывать дочке малиновый джем на горячий тост. – Злата, ну-ка, собирай весь конструктор с пола и бегом завтракать! – попутно кричу лохматой с утра девчушке и поглядываю на время, скоро уже на занятия рисованием отводить.
– Уль, папа умер. – не сразу доходит до мозга фраза брата, застываю статуей. – Вот только его истеричка звонила, выла мне в трубку, актриса кино и театра, чтоб её! Тьфу!
Выдыхаю, сдуваюсь, как шарик. Копаюсь в себе. Ни грамма скорби. По-человечески жалко, конечно, но не убивает мне это горе. Я ужасная дочь, Господи, прости…
– Что ж, Царствие небесное! – рука возобновляет движение, бутерброд почти готов.
– Плакать будем? – никаких колебаний в голосе.
– Что-то никак.
– Вот и у меня. – на той же отчуждённой волне, что и я.
– На похороны приедешь?
Стягиваю губы в одну полоску, неприлично тяну паузу.
– Надо, Улька, надо! – протяжный вздох. – Мы, как бы, дети его были!
– Кость, эта стервятина меня либо кислотой обольёт, либо пнёт в могилу, пока не зарыли! – на языке ещё ползает отборное матерное слово, но сзади за ногу обнимает моя златовласка. – Ты ручки помыла? – обращаюсь к голубоглазой любимке. – Нет? Тогда вперёд! – подпихиваю её к ванной комнате и, закрыв глаза на то, что сейчас эта любопытная непоседа расплескает мне всю воду на пол и выдавит всё жидкое мыло, возвращаюсь к разговору с братом. – Давай, ты один пойдёшь, погорюешь за нас двоих, речь прискорбную толкнёшь?
– Даже не думай! – и столько возмущения. – Там пресса будет! Я не изображу столько печали, как ты! Последний рывок, Уль! Сделаем угнетённые мины, покиваем на соболезнования и продолжим жить дальше!
– А мачеху нашу любимую от моих волос ты отдирать будешь или кто? – размешиваю какао, выглядываю из-за угла. – Злата, всё! Выключай воду и снимай мокрую футболку!
– Я буду занят женой, которая захочет плюнуть тебе в лицо! – гогочет дуралей.
Хотя да, смешно. Моя жизнь полна доброжелателей.
– Ну и? – фыркаю. – Это должно заставить меня приехать?
– А я, Уляш? А как же я? Брата старшего не хочешь проведать? Обнять, поцеловать?
На больное давит, засранец! Знает, что я жутко скучаю!
– Да сдался ты мне, как козе пятая нога! – провоцирую.
Пусть попризнаётся в любви, мне этого так не хватает.
– Я же всю жизнь с тобой, поросячьим хвостом, хожу! А меня кто спрашивал?? Принесли тебя домой, сморщенную обезьяну, сунули в руки и сказали заботиться! А оно мне надо было?
Так, не поняла! А где про любовь?
– Справляешься ты так себе, скажу я тебе… – пыхчу, как в детстве. Взглядом указываю дочери сесть за стол и кушать.
– Ну ладно! – идёт на попятную, как и всегда, добрячок мой. – Тут не всё правда! Меня всё-таки спрашивали, хочу ли я сморщенную обезьяну! Я согласился, дебил…
– Молчанский!! – как обзывательство. При Златке другое нельзя.
– Ну, Уль! Сложно тебе что ли?? – ноет, а потом тут же переодевается. – «Отец» умер! Обязана присутствовать! Без разговоров!
– Злату я из садика как вырву? У них программа там вообще-то!
– Отговорки! – хмыкает.
– Я не хочу жить на одной территории с твоей женой, уж извини! – прицельно, чтоб наверняка.
– Тоже мимо! Уладим! – не помогло.
– Я не хочу в этот грёбаный город! – с отчаянием.
– Зато этот грёбаный город хочет тебя! – ни в какую.
– Кость… – многозначительно.
– Всё? Фантазия закончилась? – жмёт гад, напирает.
– Одна не поеду! – последняя надежда.
– Само собой! Кирилл провожатым будет!
О нет!
– Мне неудобно просить его…
– И не надо! Он сам вызовется! – голос бодреет, понимает, что уже у финиша.
– И как это будет выглядеть? – ною, как же ему не терпится свести меня со своим школьным другом. – Злата, не балуйся, пей нормально!!
– Как это выглядело все три года! Но если ты подвинешь своё железобетонное ограждение, то будет выглядеть ещё лучше!! Кирилл тут же…
– Не начинай! – обрываю выступление свахи. – Ладно! Так уж и быть! Пойду звонить в садик…
– Ну можешь же, когда хочешь! – сто процентов лыбится в трубку.
– Я не хочу!
– Спасибо, пока!
Дыши, Уля. Орать при ребёнке нельзя.
* * *
Тело покрывается ледяной коркой. Всё во мне отрицает прибытие в этот город. Волнение охватывает с головы до пят. Не люблю, когда не владею обстоятельствами. За последние годы выдрессировала в себе каждый шаг, чтобы больше не оступиться, чтобы больше не задело за живое. Сердце отстукивает гонгом. Топаю нервно ботинками об пол, перекручиваю вспотевшие пальцы на руках. Напряжённым взглядом смотрю в окно вагона, наблюдая, как поезд замедляет своё движение и возникает до боли знакомая станция. В прошлый раз я была здесь с младенцем на руках и не знала как быть и жить дальше. Столько воды утекло, а я до сих пор помню и проживаю то время прямо сейчас. Перед глазами всполохи воспоминаний.
«Шлюха!.. Выметайся!.. Умоляю, прости меня… Я буду рядом с тобой и малышом!.. Я всегда буду тебя ждать!.. Что значит, ты разводишься с Громовым, Ульяна?.. От кого ребёнок??.. Нагуляла??.. Из-за этого разошлись?.. Что я скажу людям? В подоле принесла?.. Мне нужен законный внук, Ульяна!.. Не смотри на меня так, дочка… Либо ребёнок настоящий Громов, либо настоящий Молчанский, другого быть не может! Возвращайся к мужу и не глупи!.. Поздравляю, у вас родилась здоровая девочка!.. Если тебе так плохо, Уляш, то уезжай отсюда!.. Не плачь, сестрёнка, я что-нибудь придумаю!.. У меня есть школьный друг, он поможет тебе по первости!..»
– Эй, Улёёныыышш! – тихим мелодичным протягом на ухо.
– А? – вздрагиваю.
– Не спи! Пора выходить! – тормошит меня за плечо Кирилл, одноклассник брата и мой верный союзник за последние годы. – Мама у нас опять в облаках летает, да!? – подмигивает Златке, что сидит у него на коленях.
– Задумалась… – улыбаюсь, встречаясь взглядом с мужчиной.
– Соберись, Улька! Ещё даже с поезда не сошли! – усмехается, подкидывая вверх мою дочку и имитируя укус в руку, сейчас съест. Девчонка радостно визжит и хохочет. – Пошли, золотце, мамка другим путём пойдёт, в окно полезет!
– Не-ет! Я с вами! – поднимаюсь вслед за ними, качу за собой чемодан.
Неосознанно упираюсь взглядом в широкую спину Кирилла, что одной рукой несёт ребёнка, и мысленно довольствуюсь этим видом. Высокий, сильный, добрый. Злата к нему очень льнёт.
– Осторо-ожно! – ставит её ногами на перрон и подаёт руку мне.
– Спасибо. – выдыхаю, очутившись в непозволительной к нему близости.
– Тебе… – двигается по моей спине тёплая ладонь. – Всё хорошо? – шёпотом у моего виска.
– Да. – успокаиваюсь, смотря в бездонные карие глаза. – Я просто… – не успеваю договорить, нас со свистящим ветром что-то сшибает с места.
– ОЙ, КТО ЭТО!! КТО ЭТО ТАКАЯ? ЧТО ЗА ДЕВОЧКА?? ДАЙТЕ-КА ПОГЛЯЖУ ПОБЛИЖЕ!! ААХХ!! ЭТО ЖЕ МОЯ РОДНУЛЕЧКА-СИМПАПУЛЕЧКА!! МОЯ МАЛЕНЬКАЯ РАПУНЦЕЛЬ!!
– Костя… – обмениваемся с Кириллом красноречивыми взглядами.
Брат уже вовсю подкидывает к небу племянницу и от счастья уливает маленькое личико слюнями.
– Сестра. – церемонно кивает мне погодя, а потом обходит и от души обнимает смеющегося Кирилла.
Только сейчас замечаю неподалёку Наташу – его жену-горгулью. Морда типичная прям. Досталась же брату в наказание. Кроме колоритной внешности, там и богатый внутренний мир.
Слегка склоняю голову в знак приветствия и у женщины мгновенный судорожный перекос физиономии.
– Надолго ли? – не скрывая своего язвительного отношения ко мне.
Пока у тебя желчный фурычит.
– Посмотрим. – не удостаивая каких-либо эмоций.
– Ну чего? Так и будешь стоять столбом? Последнего родственника не хочешь обнять, расцеловать, к сердцу прижать? – прилетает в затылок от Кости.
Вздыхаю, оборачиваюсь, раскидываю руки.
– Ну раз просишь… – и стискивает меня в объятиях так, что лопаются сосуды в глазах. – Я скучал. – копошится носом у меня в волосах. – Очень, Уляш.
– И я. – прижимаюсь губами к его щетине. – Не хватало тебя, братец. Очень.
– Вообще-то у нас траур в семье! – раздражённый тон сбоку.
– На твоих похоронах, Натка, мы обязательно будем соответствовать! – передавая меня под надзор Кирилла. – А пока не вырисовывайся! Не твой день! – и выдержав убийственный взгляд жены, берёт за руку Злату. – Ну что, братва! Выдвигаемся в путь!
– Куда? – совсем по-детски хлопает глазами малышка.
– К дяде Косте в гости поедешь? Тебя там кукла-подружка ждёт!
– Кость! – столбенеем вместе с Кириллом.
Мы же договаривались! Только не с Натальей!
– На денёк, ребят! – оправдывается брат. – Я договорился с бизнес-отелем. За счёт моей компании выделили два номера, но они освободятся только завтра…
Весело!
– Потерпим, Уль. – покрываюсь мурашками от опаляющего кожу шёпота Кирилла. Брюнет стоит настолько вплотную, что у меня заходится от дискомфорта сердце. – Только не расстраивайся, хорошо?
Поднимаю глаза, но не могу долго отвечать мужчине прямотой.
– Я буду рядом. – понимает он по-своему.
Растягиваю губы в улыбке. Добрый. Всегда ко мне с широкой душой.
– Поехали уже!! – где-то громко цокают шпильки Наташи.
Господи, помоги! Это ведь всего пять минут прошло…
Глава 4
ФЕЛИКС
Настроение сегодня по десятибалльной шкале паршивости – на девятку, не меньше. Сейчас бы без закуси, да отрубиться. Но нет, я сижу на совещании и прокачиваю навыки самоконтроля. Даю слово главному менеджеру и закипаю от его юления. От перепада температуры тела трескается броня хладнокровия. Называют себя профессионалами, а работают, как дилетанты. Первый, второй, третий, а всё одна и та же пластинка.
Останавливаю речь говорящего жестом руки. Медленно окидываю тяжёлым взглядом присутствующих, расчерчиваю слоги, проясняя, как быстро сложу в корзинку их срубленные головы и…
Отвлекаюсь на жёсткую вибрацию мобильного на столе. Беру его в руки и отключаю сработавший закодированный приёмник. На почте висит голосовое сообщение. Знаю от кого. Это приложение было установлено исключительно под следопыта. Извлекаю из внутреннего кармана Bluetooth-гарнитуру, настраиваю связь со смартфоном и давая знак выступающему продолжать, включаю запись погромче.
«Феликс Дмитриевич, с опозданием, но сообщаю! Ваша жена и дочь полтора часа назад прибыли в город! Узнать об этом заранее не было возможности! Билеты на поезд были куплены и оформлены другим лицом! Целью приезда являются похороны вашего тестя! Мои соболезнования и прошу прощения за задержку информации! Мой осведомитель в вашем городе совершил грубейшую ошибку и не сообщил мне о новых событиях, не выйдя на связь! На данный момент мне известно только то, что Ульяна Денисовна и Злата предположительно находятся в компании Молчанского Константина! Вместе с ними объект особого внимания – Кирилл Абрамов! Я прямо сейчас еду в аэропорт и вылетаю первым же рейсом к вам! До встречи!»
Услышанное ошеломляет и разбивает все чувства разом. Ослепляет, оглушает. Только сердце, как колокольный набат.
Меня о чём-то спрашивают, не могу выговорить и слова.
Она тут! Совсем близко… Мой ангел вернулась! Злату с собой привезла! Мои девочки!
Затянутая кривыми швами душа распаковывается, кусками наружу.
Улька… моя Улька…
Дышать не могу, мелькает мысль, что сейчас наступит конец, разрыв сердце. Грудь камнем придавило. Встаю, отрицая окружающую реальность и двигаю онемевшими ногами к окну. Встаю напротив и блуждаю бессознательным взглядом по высотным зданиям. На улице теплынь-тепло, а меня будто морозом окатывает. Озноб гуляет по коже.
С ней приехал мужчина… Абрамов Кирилл. Первый подозреваемый в покушении на чувства моей женщины.
Как думаю об этом, нутро издырявливают страх и ревность. Расстёгиваю пуговицу под воротом, обхватываю ладонью вспотевшую шею. Пульс шкалит. Впервые за долгое время чувствую биение жизни.
Ульянка здесь… здесь!! Я обещал, но… столкновение неизбежно! Я не смогу дальше жить, зная, что мои жена и ребёнок рядом!
– Феликс Дмитриевич…
– Все свободны! – не оборачиваясь.
Всё это время в голове не прекращают воспухать мысли, вопросы, воспоминания. Друг на друге, давит изнутри.
Как мне быть? Как воспримет моё появление Уля? А дочка? Как это будет? Увидеть её, дышать её запахом, услышать голосок, прикоснуться, обнять… Бог ты мой!! Я узнаю каково это – быть отцом!
– Вы уже закончили что ли?? – слышу за дверями конференц-зала удивлённый голос Юрки. – Так быстро?
Все звуки застревают в горле, хочу позвать друга и огорошить, но замыкаю. Просто закрываю глаза и переживаю этот самый момент, что видел только в мечтах.
– Тебе плохо, говорят? – прямо за спиной. – Феликс?
– И плохо, и хорошо!
– Нормально выражайся. – бурчание уже сбоку.
– Нормально? – глотаю урывками воздух, заполняю лёгкие. – Я хочу вернуть семью Громовых!
Воцаряется тишина. Друг домысливает мою многобокую фразу.
– Ты говоришь про Ульяну? – понижает голос.
– О ней, Юрка! О ней и моей малышке!!
– Не понимаю, Феликс. Поясни.
– Они вернулись! Молчанский умер!
– Какой именно?
– Отец!
Присвистывает:
– Сейчас начнётся.
– Я подстрахую! Теперь уже будем вместе!
– Не пори горячку, парень! У вас же с ней договор!
– Я пересмотрел своё решение! Тогда я спасал дочь, сейчас хочу спасти себя! Помираю, Юр, не вытягиваю больше… думал, что хоть время те дни бледным пятном в башке сделает, но никак… чернеет ещё сильнее!
– Как ты себе это представляешь? Ульяна пошлёт тебя.
Встречаемся разноречивыми взглядами, мотаю головой.
– Что-нибудь придумаю! Теперь уж точно!
УЛЬЯНА
Испытания для моей нервной системы начинаются через три, два…
– Совсем костлявой ты стала, Ульяна! – смотрит на меня искоса Наталья, придавливая своей пышной грудью стол. – Недоразвитой выглядишь! – пользуется моментом, пока Костя отвлёкся на Златку, перебирая детский мармелад.
– А ты перезрелой! – сжимаю ложку, представляя, как оттягиваю её и пуляю салатом нахалке в лицо.
– Девушки, не будем портить друг другу настроение! – опускается ладонь Кирилла мне на колено. – Здесь ребёнок!
Кисло морщусь. Это не я первая начала!!
– Ещё я разрешения не спрашивала что мне делать в собственном доме! – огрызается женщина и я направляю на брюнета выразительный взгляд, типа «давай, проглатывай и улыбайся».
– Мы можем уйти, Наталья! – абсолютно спокойно пожимает плечами Кирилл, порываясь встать из-за стола, но тут оборачивается брат и сурово хмурит брови:
– Ещё чего!! Куда собрались?
– Не хотим быть вам обузой! – зависает над столом.
– Не дурите! Натке сейчас просто рот скотчем заклеим и коленями на горох поставим! – пронзает жену затыкающим взглядом. – Нам делить нечего!
– Угу, пока что… – запивает продолжение реплики белым вином.
– Чего ты там игогокаешь? – аж всем корпусом наваливаюсь на тарелку. – Есть что сказать??
– Уль! – чувствую давление на коленку и раздражаюсь, что меня сдерживают. – Не надо, она того не стоит! – шепчет успокаивающе Кирилл.
– Ещё слово и все твои увеселения кончатся, ещё не начавшись! – доносится угроза из уст Кости. – Я не шучу, Наташа! Лучше тебе скрепить свои пельменины и помалкивать!
Наталья с постным лицом отщипывает от французской булки кусочек и нервно закидывает его в рот.
– Повторить? – злится на игнор брат.
– Я не тупая, Молчанский!! Всё поняла! – психованно рвёт дизайнерскую салфетку горгулья.
Переглядываемся с Кириллом, задавая друг другу немой вопрос – а может, всё-таки, ещё не поздно свалить?
– Уж извините, гости дорогие! Пропустили в этом сезоне прививку от бешенства! – расплывается братец в дурацкой улыбке. – Да, моя пушистая косичка?? – перекидывает внимание на лопающую вкусности Злату. – Ешь-ешь! У дяди Кости много сладостей!
Пригвождаю Наталью неприкрытым уничтожающим взглядом, когда она всем своим видом изображает брезгливость, глядя на моего ребёнка.
Хоть бы постыдилась, жаба! Не любишь детей, так тебя никто не заставляет рожать! Но уж кривиться в рвотном позыве, далеко за гранью!
Только тронь мою дочь, перекрою дыхание твоим же силиконом!!
Бросает в жар, когда обнаруживаю, что рука Кирилла до сих пор на моей ноге. Опасно смещается от колена выше.
– Спасибо. – останавливаю, показательно разрывая контакт.
Не могу я! Не нравится мне! Не понимаю! Не знаю…
Мужчина понимающе моргает глазами и слегка кивает.
– Ты пятнами пошла, Уляш! – улыбается, заботливо смахивая с моей щеки прядь волос. – На свежий воздух надо!
– Так она и от ветра шататься начнёт! – брызжет ядом Наталья, за что получает тяжёлый выдох от мужа. Предупредительный. Во второй раз он оттащит её в подвал и закрепит в кандалы.
По велению души из груди рвётся даме пожелание – «Чтоб тебя, скотина, вонь подрейтузная одолела!!», но меня опять прерывает брат:
– А это хорошая идея! Пойдёмте на задний двор! Я там малышке бассейн с шариками приготовил!!!
Златка резко перестаёт кусать шоколадное яйцо и вскидывает маленькую головку на дядю:
– Мне?
– Будем их сачком вылавливать!
Под жизнерадостный девичий визг меня вдруг за талию обнимает Кирилл и нежно царапает ногтями, подбадривая меня к тому, чтобы вставала и шла на выход.
Делаю глубокий вздох и поднимаюсь. Не успеваю сделать от стола и пяти шагов, как слышу язвительный женский хмык:
– Она ему ещё долго не даст!
Мгновенно заливаюсь краской, чувствуя, как мужчина внимательно рассматривает мой профиль.
Сердце в груди кульбитом, некрасивая ситуация.
– Не у всех бешенство матки, как у тебя! – раскатистый голос Кости. – Помолчала бы уж, невинное создание!
– Что такое, Константин? Переоделся во всё белое? А раньше и сам не прочь помусолить эту тему!
Застываем с Кириллом, терзаемые одним и тем же желанием – провалиться сквозь землю.
– Заткнись! – рычит брат, а я поворачиваюсь и яростно спрашиваю:
– Напомни, почему мы всё ещё здесь???
– Отца завтра хороним! – поднимает со стула Златку и закидывает себе на плечи. – Возможно и Натку рядом прикопаем!
– Язык прикуси, идиот! – рявкает она в ответ.
– Прикушу, когда избавлюсь от тебя! – рассекает голосом воздух, но резко вспоминает, что уже нормально так перебарщивает при ребёнке. – Полетели, моя златовласочка!!! Жжжжж! – и имитируя полёт пчелы, протискивается между нами с Кириллом к двери.
Умело слинял!
– Уляш! – подталкивает меня в спину брюнет, уводя из столовой. – Выдохни! Ты сама на себя не похожа!
Похожа… в том-то и дело!
Раньше бы и мокрого места от Натальи не оставила, но насильно притупила все эмоции ради дочери. Вернувшись в этот город, снова теряю контроль. Словно вулкан просыпается.
«Мой дикий ангел, я так люблю, когда ты такая громкая и тебя много! Как тебя уместить в себе?..»
Встряхиваю головой, отгоняя непрошеные воспоминания и с натугой улыбаюсь:
– Прости! Не сдержалась… – и в доказательство смягчения нрава, утыкаюсь лбом в надёжное мужское плечо. – Следи за мной!
– Как и всегда, зайчонок! – прижимает к себе Кирилл. – Не отойду ни на шаг!
– Пфф! – раздаётся за нашими спинами, но мы уже не слышим, оставляя Наталью одну вариться в своей желчи.
