Текст книги "Я тебе не верю (СИ)"

Автор книги: Mariya_Komarova_MSK

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Я тебе не верю. ==========

Вдох. Выдох.

Просто сон. Это просто сон. Всё в прошлом. Успокойся, девочка…

Сон ещё не совсем улетучился из головы, и, где-то на задворках сознания, всё ещё отчётливо слышался пробирающий до костей смех Беллатрисы.

Гермиона села в постели, откидывая намокшие от пота волосы с лица. Пальцы нашли омерзительные бугристые буквы на предплечье, они зудели и ныли, хотелось содрать их вместе с кожей, лишь бы не видеть и не чувствовать их. Никогда.

Очень быстро она поняла, что обычные заживляющие зелья и эликсиры бессильны против её проблемы. «Грязнокровка». Эта надпись на её руке была пропитана ядом ненависти дарителя, она вобрала в себя порцию тёмной магии, что склизкими волнами исходила от Лестрейндж.

Шрамы не проходили. Заживали ненадолго, но снова воспалялись, временами опухая и кровоточа. Гермиона перепробовала все зелья мадам Помфри, но ничего не помогало. Целительница разводила руками в недоумении, и девушка снова и снова покидала Больничное крыло, ссутулившись и хмуря брови.

Уже несколько месяцев она изучала фолианты по колдомедицине, засиживаясь в школьной библиотеке допоздна. Безрезультатно… Решения своей проблемы она так и не находила. Большие надежды она питала в отношении Запретной секции, но с этим как раз были проблемы…

Во время битвы за Хогвартс замок подвергся частичному разрушению. Реконструкционные работы всё ещё велись. Не обошли стороной разрушения и библиотеку. Большая часть, за исключением дальнего крыла, была восстановлена, и школьникам было дозволено посещать хранилище. Но вот запретная секция всё ещё была недоступна, как и часть крыла, граничащего с ней, выходящего окнами на Чёрное озеро. Магия, таившаяся в старинных “тёмных” фолиантах и потревоженная мощными заклятиями, расползалась мрачной паутиной по стенам, впиталась в стеллажи и книги, окутала угрюмым маревом всё вокруг в радиусе десятка метров. Невыразимцам из Министерства ещё предстояло здесь поработать, а потому проход сюда был под строжайшим запретом.

Гермиона устало потерла переносицу и перевела взгляд на часы. Половина двенадцатого. Ночь только вступила в свои владения, а сна уже ни в одном глазу.

Раздумывая всего мгновение, гриффиндорка решительно откинула одеяло и поднялась с постели. Еле слышно, чтобы не разбудить соседок по комнате, она нацепила свитер прямо поверх пижамы, сунула ноги в кеды, схватила с тумбочки резинку и палочку и бесшумно выскользнула из спальни.

Осторожные шаги с глухим эхом рикошетили от каменных стен. Держа в зубах волшебную палочку, девушка быстро завязала непослушные локоны в высокий хвост, останавливаясь перед дверьми библиотеки.

“Как же это глупо и безрассудно”.

Гермиона ухмыльнулась своим мыслям и ситуации в целом. Будь она сейчас старостой, не пришлось бы так осторожничать. Любую ночную прогулку по замку всегда можно было бы списать на патрулирование. Но… Она не староста. И даже не префект, как ни странно.

Нет, конечно она получила значок главной старосты в письме от Макгонагалл в ответ на запрос о завершении обучения. Повертев его в пальцах, Гермиона поняла, что не испытывает былого трепета. Больше того, одна лишь мысль о дополнительной нагрузке и ответственности вызвала у неё неприятные мурашки. Она не хотела…

Она чертовски устала. Устала отвечать за всех, устала решать проблемы, устала от повышенного внимания. Устала быть сильной. Ей просто хотелось закончить последний год в Хогвартсе, перевести дух перед началом новой “взрослой” жизни. Ей просто хотелось побыть простой школьницей, без нервов и передряг. Хотя бы раз.

Значок вернулся к директору с вежливым отказом. И, кажется, от этого даже дышать стало немного легче… Ровно до тех пор, пока она не увидела на платформе 9 3/4 его…

Стряхнув непрошенные мысли, Гермиона выдохнула и скользнула в сонную обитель знаний, бесшумно прикрыв за собой дверь.

***

Сначала он решил, что ему почудилось, когда он увидел её силуэт в тёмном коридоре. Но нет. Это точно была она. И никакое не видение. Её кудри пружинили от каждого шага и маняще сияли в островках лунного света.

Прямая спина. Решительный шаг. Наверное и глаза горят… Как же ему это было знакомо. Что она задумала?

Сам не замечая того, он последовал за ней. Недоумение слегка поразило сознание, когда она скрылась за дверью библиотеки. Выждав несколько минут, он неслышно скользнул следом, наложив на всякий случай заглушающее заклинание.

Грейнджер нигде не было видно. И не слышно. Не став зажигать люмос, он медленно продвигался меж стеллажей. Луна была невероятно яркой и заливала холодным светом помещение, спящее и таинственное. И, если бы он не видел собственными глазами, как гриффиндорка зашла сюда, он бы решил что здесь никого нет.

Драко Малфой – юный чистокровный лорд, оправданный Пожиратель смерти, староста школы на испытательном сроке. Естественно он не обладал сверхчувствительным слухом, иначе бы уловил участившееся сердцебиение и сбившееся дыхание в глубине библиотеки, в районе запретной секции. Там, где скрытая тенью стояла Грейнджер, почувствовавшая всеми инстинктами, что больше не одна в этом помещении.

Он остановился, оглядываясь и прислушиваясь. Лунный свет облизывал его кожу и волосы, сливаясь с ним, становясь единым целым. Он не видел, но почувствовал. Он медленно развернулся и взгляд остановился на тёмном силуэте. Казалось, она задержала дыхание на целую вечность перед тем, как сделать шаг вперёд.

Ночное светило очертило её лицо. Скулы напряжены, зубы сжаты, подбородок, как всегда – вздернут, а глаза… Глаза наполнены океаном, в котором столкнулись два течения тоски и злости.

***

Гермиона стояла и смотрела в его глаза. Если бы она не знала этого человека так хорошо, она бы без зазрения совести сказала, что они не выражали ничего, кроме холодного отчуждения. Но это было не так.

В них плескался такой спектр чувств и эмоций, которые она едва успевала считывать. Любопытство, недоумение, заинтересованность, страх, вожделение.

Они просто стояли и молчали.

Гермиона всё силилась вспомнить, когда в последний раз зрительный контакт между ними был таким продолжительным. Когда-то очень давно. Целую жизнь назад. Тогда, когда он одним решением уничтожил её, растоптал, раскрошил её сердце в мелкое крошево стекла, которое она так и не собрала окончательно.

Словно кинопленку, её память отмотала на реверсе два года. Это тоже был ноябрь. Тогда он впервые заговорил с ней. Без надменного превосходства и оскорблений, как самый обычный и нормальный человек. Он наткнулся на неё, утирающую слезы после того самого матча, когда Рон и Лаванда начали встречаться. Драко и сам был подавлен, разбит. Тяжким грузом на душе таилась тревога и страх.

Каким-то неведомым чудом им суждено было встретиться той ночью, которая перевернула их жизни с ног на голову. Беседа отмеряла час за часом, и эти двое сами не заметили, как начали открывать в своём собеседнике неожиданные и удивительные стороны.

Было много тайных встреч, неловких взглядов в толпе и длинных разговоров, прежде чем двое самых несовместимых и неподходящих друг для друга людей поняли, что дышать друг без друга становится опасно для жизни.

Первый поцелуй он украл у неё на стадионе. Второй – в кабинете ЗОТИ. Третий она подарила ему сама, после клуба Слизней. А дальше они сбились со счета.

Это была их тайна, покрытая семью печатями. Их маленький кусочек счастья, который они делили напополам, такой хрупкий и не устойчивый. Но им было до безумия хорошо вдвоём.

В первый день весны Гермиона преподнесла самый заветный и желанный для Драко подарок, от чего их отношения заиграли новыми красками. Особая магия свершилась в тот момент, когда двое расстались со своей невинностью, обнажая друг перед другом душу.

В тот момент, когда Поттер отправлялся в кабинет директора, она таяла в горячих объятиях Драко. Гарри не сводил глаз с карты мародеров, а Гермиона боялась лишь того, что он увидит, как точка с её именем так же пропадает со страниц зачарованного пергамента. Гарри бился над заданием Дамблдора, а она всеми силами старалась не подать вида, как её тревожит излишняя подозрительность друга.

Да, она замечала, что Малфой временами пропадал в Выручай-комнате один, ходил хмурый и нервный, занятый тревожными думами. Она предлагала помощь, просила его рассказать о том, что его тяготит. Но слизеринец лишь молчал и находил успокоение в её нежных ладонях, что рисовали узоры на бледной коже, в словах любви, что она шептала ему. А он лишь снова грустно улыбался и сцеловывал трепетный шёпот с её губ.

Месяц сменял другой, и не за горами было лето, экзамены, каникулы. Гриффиндорка задыхалась лишь от одной мысли, что близится время разлуки. На горизонте маячило решение, к которому она, казалось, давно была готова. В тот злополучный вечер Гермиона сказала, что устала скрываться. Что ей не важно, как отнесется к этому весь мир, ведь она хочет быть с ним. Она твердила, что они со всем справятся, что преодолеют пересуды и предрассудки. Она говорила и говорила, не замечая, как в глазах любимого зарождается ужас.

Драко ничего не ответил. Несколько дней он избегал встреч, ссылаясь на занятость и подготовку к экзаменам. Глаза его становились холоднее, синяки под глазами темнее. Девушка переживала, что напугала его своим напором.

Вечером третьего дня она получила от него записку с просьбой о встрече. Преодолевая ступеньку за ступенькой на пути к вершине астрономической башни, она не могла унять дрожь от предвкушения встречи. Она ужасно истосковалась по Драко!

Он стоял облокотившись о перила, спиной к ней. И девушку словно окатило ледяной водой. Тревожное предчувствие зашевелилось где-то в груди. Когда он обернулся, она не узнала его. Перед ней стояло ледяное изваяние – прекрасное, но холодное. А дальше, всё было как в тумане…

“Всё было ошибкой. Нам не стоило даже начинать. Я не люблю тебя и никогда не любил. Ты была лишь развлечением, прости. Летом я буду помолвлен. Так что, не вздумай болтать о нашей связи. Не хочу, чтобы моя фамилия была запачкана. Прощай.”

Закончив свою лишённую всяких эмоций речь, он ушёл, не дожидаясь ответа.

Гроза бушевала всю ночь, раздирая ледяным ветром остатки искалеченной души. Гермиона сидела спиной к пропасти, промокшая до нитки и продрогшая до костей, но не чувствовавшая при этом ничего. Только зияющую дыру в груди, пульсирующую невероятной болью по краям при каждом вздохе. Она не знала, слезы это были или струи дождя. Она просто сидела, не понимая, как ей найти силы жить дальше.

Она не осознала, как множество горячих рук оттаскивают её под крышу. Ночь это была или день? Не понимала, как поддерживая за плечи её ведут тёмными коридорами. Дрожащими руками она поднесла к губам неизвестно откуда взявшуюся склянку и послушно выпила, едва уловив как сознание заволакивает липкий туман.

Она очнулась в Больничном Крыле через сутки. Рядом были друзья. На все вопросы она упрямо молчала и отводила глаза. Что она могла им сказать? Апатия навалилась на неё мёртвым грузом и не желала сползать. Она всё делала на автомате: ела, пила, отвечала на вопросы о своём самочувствии. Зелье сна без сновидений спасало её от сумасшествия, ведь стоило прикрыть глаза, как ледяной голос снова и снова терзал и разрывал на части.

И лишь страшные события вывели девушку из состояния анабиоза. Нападение на школу, гибель Дамблдора, предательство Снегга и Малфоя.

Пришлось учиться жить заново, теперь не только для себя. Она была нужна своим друзьям. Собирать себя по кусочкам пришлось быстро, впопыхах, так и не найдя несколько острых осколков.

Время, время… Казалось, оно летело с невероятной скоростью. События сменяли друг друга, окрашивая действительность в скорбные тона.

В тот день, когда Рон вернулся к ним с Гарри, уничтожив медальон, она узнала нечто, что заставило старую рану в груди вновь кровоточить. Друг рассказывал, как неизвестный патронус привёл его к тому озеру, на дне которого был обнаружен меч Гриффиндора. Та лань показалась ему смутно знакомой, и друг вспомнил, когда он видел её ранее. В ту ночь, когда Грейнджер была обнаружена на Астрономической башне, ему явился такой же патронус. Сначала в спальню влетела сияющая лань и искаженным голосом сообщила, что подруга находится в опасности. Гарри помчался к спальням девочек, но так и не добрался до цели, скатившись по трансформировавшейся лестнице. На шум вышли заспанные сокурсницы, и, пока они проверяли, на месте ли Гермиона, в гостиную ворвался ещё один патронус. Выдра. Друзья решили, что это послание от подруги, но выдра заговорила мужским голосом. Встревоженным. Обозвав недоумевающих парней тупоголовыми идиотами, она велела немедленно бежать в башню.

В суете они так и не поняли, чьи это были патронусы. И напрочь забыли об этом, до этого момента.

Медленно, словно нехотя, в сознание Гермионы начало закрадываться осознание. Это был он. Если хозяин лани оставался полнейшей загадкой, то выдра совершенно точно принадлежала ему. Драко. По каким-то неведанным ей причинам, он беспокоился о ней. Было ли это чувство вины или что-то иное, она не знала и загнала эти мысли в самый дальний ящик.

В Малфой-Мэноре слизеринец не выдал их. Он намеренно позволил Гарри обезоружить себя. Она поняла это по его глазам.

В битве за Хогвартс она не раз замечала, как тёмные заклинания отскакивают от неё, словно невидимый купол оберегал от угрозы, и в такие моменты Малфой всегда был неподалёку.

Она тайно пробралась на его суд, убеждая саму себя, что пришла поддержать выступающего в защите Поттера. На самом же деле, она прощалась с Малфоем. Она надеялась никогда больше с ним не пересечься и в душе за всё его прощала.

Каково же было её удивление, когда она увидела его на платформе, вбегающим в уже готовый к отправлению Хогвартс-Экспресс.

Два с половиной месяца Гермиона ловила на себе его взгляд. На смежных уроках, в большом зале, в библиотеке. Он был везде, куда бы она ни отправилась. Он не отводил взгляд, когда был обнаружен, он наблюдал за ней постоянно, находясь всё время поблизости.

И вот сейчас, шагнув из темноты на залитый лунным светом пол библиотеки, она отметила про себя, что даже не удивлена.

***

Мерлин. Как же она была прекрасна.

Драко разглядывал её и не мог насмотреться. Эти до безобразия нелепые пижамные штаны, аккуратно и соблазнительно подчёркивали бедра. Мешковатый свитер, прятавший всё, что ему и так было известно, всё равно шёл ей. Где-то под ним были плавные и нежные изгибы её тела, изученного им же до единой родинки, до единой мурашки. Красивое, невероятно красивое лицо. Салазар свидетель, как же он по нему скучал. И лишь одна бесячая деталь портила картинку. Чёртов хвост. Он всегда любил, как её волосы рассыпаются по плечам, как изящно обрамляют лицо, как мило свешиваются на глаза озорные локоны. Бесчисленное множество резинок было порвано и уничтожено им, пока девушка не поняла чего слизеринец добивается и не перестала завязывать волосы…

Молчание затягивалось. Два неподвижных человека стояли и буравили друг друга взглядом. В тихой библиотеке беззвучным набатом стучали два сердца, сбивая дыхание.

–Грейнджер. – Глухо и сухо.

–Малфой. – Сбивчиво и с надрывом.

Вот и всё приветствие. Слизеринец первый пришёл в себя и пошевелился.

–Что ты здесь д…

–Если ты думаешь, что я намерена отчитываться перед тобой, то ты глубоко заблуждаешься! – Выплюнула девушка.

–Заблуждаешься как раз ты, Грейнджер. Я староста. И я застал тебя после отбоя. Если не хочешь, чтобы я сдал тебя Филчу и твоей обожаемой директрисе, то будь добра, отвечай на поставленный вопрос.

–Ааа, ясно, – нервно рассмеялась гриффиндорка, – как же я забыла. Слизеринская сущность во плоти. Выслуживаешься, Малфой? Тогда не трать время ни своё, ни моё и катись к завхозу, а лучше, прямо под хвост миссис Норрис!

–Ты нарываешься!

–Мне плевать! Убирайся и не мешай мне.

Гермиона развернулась и решительно зашагала в сторону разрушенной секции.

–Ещё хоть шаг, и я запущу в тебя Петрификус!

–Валяй, Малфой.

–Грейнджер, стой! Остановись! Гермиона…

Она замерла.

Её имя, слетевшее с его губ, обожгло. Оставило отпечаток на щеке, как пощечина.

Плечи напряглись, дыра в груди запульсировала, и, кажется, тонкая струйка крови скатилась по предплечью под свитером.

–Остановись. – Осторожный шаг к ней. – Там опасно. Что бы ты ни задумала, не ходи туда.

–Мне твоя забота не нужна.

–Просто остановись. Там тёмная магия. Она может навредить.

–Да ты, я смотрю, знаток.

–Твою мать, просто вернись, где стояла! Ты и так зашла далеко за ограждение.

–Да какая тебе разница, Малфой! Какое тебе дело?! Почему ты не оставишь меня в покое и не свалишь патрулировать дальше чёртовы коридоры! – Крикнула гриффиндорка, резко развернувшись и попятившись в глубь.

–Да потому что я люблю тебя, идиотка! – Проорал блондин, яростно зашагав к ней. – Убил бы дуру! Стой!

Но она и так замерла, лишь вскинув руку с палочкой. Сердце отчаянно кричало, затопленное приливом нежности, вопреки разуму, который красными буквами перед глазами развесил плакат “НЕ ВЕРЮ!”

–Ты лжешь. – трясущимися губами прошептала она. От нервного потрясения Гермиона не ощутила, как по лодыжке ядовитой змеей начинает подниматься холодная волна. – Ты лжешь. Ты лгал мне всегда. В чем твоя выгода? Зачем ты мне помогал? Что тебе нужно? – Тёмная липкая изморозь прокралась уже к пояснице, ползла по позвоночнику. – Зачем. Ты. Пришёл. – Вымолвила она уже она не своим голосом. Морозный туман залил сознание, а перед глазами заплясала красная пелена ярости.

–Прошу, выйди отсюда. Ты можешь попасть под влияние тёмной магии. – Он не понял, что она уже попала.

–Отвечай! – Грейнджер шагнула к парню, упираясь палочкой в грудь. – Немедленно! И клянусь мечом Гриффиндора, если ты солжешь мне вновь, я тебя прокляну!

–Я не лгал тебе. И сейчас не лгу.

Дьявольский хохот отразился эхом под тёмными сводами. Она недобро ухмыльнулась, упираясь палочкой в Драко ещё сильнее.

–Я предуп…

–Салазар, Грейнджер! Возможно я скажу невероятную банальщину и действительно схвачу от тебя проклятье. Ты, вроде, умнейшая ведьма столетия. Так позволь узнать, какого хера ты такая, блядь, дура?!

Девушка даже растерялась.

–Я должен был оставить тебя. Чтобы спасти. Тёмный лорд мог узнать о тебе, и я не смог бы уберечь тебя. Мерлин, Чёрт!!! Да неужели ты не понимаешь?! Я был в полной его власти! Малейшее моё неподчинение, и он убил бы мою мать, отца, он уничтожил бы всех, кто мне дорог. Я не мог так рисковать. Я не мог рисковать тобой!

Палочка в руках гриффиндорки предательски задрожала.

–Ты! Ты самое светлое, что могло случиться в моей никчемной жизни. Только благодаря тебе я не сломался. Ты придавала мне сил! Я бы просто не мог жить, если бы тебя не стало. – Вот и всё. Даже дышать стало легче. Наконец он смог сказать ей правду.

Горячие слезы заливали глаза, струились по щекам и скатывались за ворот свитера. Медленно, боясь спугнуть, он поднял руку и потянулся кончиками пальцев к влажной щеке.

И в этот момент, когда он ощутил её мягкую кожу, его отшвырнуло назад, а руку обожгло дикой болью. Гермиона выгнулась в спине и пугающе захохотала. Красное марево. Ледяные тиски на груди. И пульсирующее слово в мозгу “ЛЖЕЦ”.

Опьяненная тёмными силами, она шагнула вперёд.

–Я тебе не верю.

Подняла свою палочку.

–Я накажу тебя.

–Гермиона, что ты…

–Круцио!

В беззвучном крике скривилось лицо, а тело неестественно изогнулось.

–Кажется, к Круциатусу ты привык. Может что-нибудь новенькое? В стиле маглов. Агуаменти!

Драко корчился на полу, захлебываясь от мощного потока воды. Приподнявшись на локтях, он увидел лишь красные глаза и снова рухнул, от разряда тока, пущенного следом.

–Ну как тебе, милый?

Малфой едва мог дышать. Каждая клеточка тела кричала от боли.

–Гермиона… Прошу… Остановись.. Ты не в себе. Ты под тёмной…

–Ступефай!

Слизеринца отбросило в другой ряд уже восстановленного крыла. Ударившись об пол спиной, он перекатился на живот, откашливаясь кровью.

–Мать твою, Грейнджер! Приди в себя! Ты угробишь и нас, и твою обожаемую библиотеку! Ты же не хочешь этого.

Драко успокаивающе вскинул ладони и поднялся.

–Можешь замучить меня до смерти, я заслужил. Только не..

–Только не, что? Не делать так? – Бомбардой взорвался стол. – Или так? – Книги полетели со стеллажей.

–Прекрати.

–А то что? Сдашь меня мерзкому сквибу? Остолбеней!

Драко, обездвиженный, рухнул на пол.

–Будешь меня шантажировать? Хааа! – резко опустившись на колени, она перекинула бедро через его талию. – И что же ты хочешь за своё молчание? Может это? – Малфой уже не соображал от резких скачков настроения околдованной девушки. Она схватила его руку и притянула к своей груди. – Или это? – Склонившись над ним, она больно укусила парня за шею и облизала укус. – Быть может, я должна дать тебе, чтобы ты заткнулся и оставил меня в покое? – Истерично хохоча, она дернула пряжку ремня, начав возиться с застёжкой. Палочка в руках мешала, и, глухо зарычав, она откинула её в сторону. И просчиталась. Звонкая пощёчина обожгла девичью щеку. В тот же момент Малфой выхватил свою палочку и невербально послал в неё Фините Инкантатем.

Словно вынырнув из под толщи ледяной воды, Гермиона закашляла, задышала полной грудью. Цепенящий холод и липкое марево ярости покидало её тело с каждым вздохом. Её затрясло, когда она поняла, что сейчас творила и могла натворить.

Он притянул её к себе. А она, как маленькая девочка, разрыдалась, цепляясь изо всех сил за его рубашку. Сколько времени прошло, никто не знал. Они сидели на полу разрушенной библиотеки в объятиях друг друга. Он нежно и успокаивающе гладил её по волосам, и было в этом столько надёжности, столько невысказанных обещаний…

Драко невесомо коснулся губами её виска, и… Снова всё полетело в тартарары.

Она замерла, словно спряталась в свою раковину, и отстранилась. Без неё моментально стало холодно, и дело было даже не в промокшей насквозь одежде.

–Малфой… Ну, в общем, я не знаю, что это было, – забубнила Гермиона себе под нос, ища глазами палочку, нарочно избегая его взгляда, – Я… Я. В общем, прости. Но и ты виноват. Зачем ты вообще за мной пошёл? Нужно срочно всё здесь восстановить… И тебе, скорее всего нужно в Больничное крыло. Мерлин, да где же она… В общем, давай сделаем вид, что ничего не произошло, если ты не против, конечно. Я тебя ни в чем не виню. Всё в порядке. У каждого из нас своя жизнь, и давай просто…

–Мерлин! Просто заткнись, Грейнджер! – Драко обессиленно засмеялся. – Как же ты меня уже достала.

Вмиг посерьёзнев, он за талию подтянул её резким движением обратно на себя и жадно поцеловал.

Казалось, прошли целые столетия, когда он в последний раз чувствовал её губы. Сухие, мягкие, сладкие. От накатившего желания закружилась голова, и он обессиленно застонал, прижимаясь лбом к её лбу.

Гермиона не шевелилась. Не ответила на поцелуй. Она часто часто дышала, зажмурившись. Она ожидала какой угодно реакции на произошедшее, но только не этого. Он был в праве кричать на неё, ударить, отобрать к чертям палочку. Вместо этого, он нежно касался её лица ладонями, перерезая последние ниточки, на которых держалось её самообладание.

–Грейнджер. – Ласковый поцелуй в висок. – Посмотри на меня. – Почти умоляя.

Она разжала веки и в буквальном смысле утонула в его глазах, в той нежности, что посылал его взгляд. Большой палец очертил искусанные губы.

–Я люблю тебя. – прошептал Драко. – Просто до сумасшествия.

И это было последней каплей. Толща льда, сковывающая сердце, с грохотом разбилась и посыпалась вниз.

На выдохе она притянула его лицо ближе и наконец поцеловала его в ответ. Горячо, глубоко, жадно кусая. Прижалась всем телом к его груди. Руки блуждали по его лицу, волосам, ключицам.

Мерлин! От переполняющего её чувства заполненности, она готова была смеяться от счастья. Но на это не было времени. Она ужасно торопилась.

Вцепившись в пуговицы на его рубашке, она с остервенением выталкивала их из петлиц, ломая ногти. Застряв где-то на середине, она отчаянно зарычала, пытаясь вырвать эти чёртовы пуговицы.

Оторвавшись от изучения нежной кожи под свитером Грейнджер, Драко схватился за низ несчастной рубашки и потянул её вверх, стаскивая через голову, застревая в мокрой ткани, которая липла к коже, не желая сдаваться просто так. Прорычав невнятный набор ругательств, он всё же смог сорвать с себя проклятую тряпку и зашвырнуть в неведомом направлении.

Одним движением Гермиона стянула с себя свитер вместе с пижамной футболкой и прильнула к Драко, заваливая его на пол. От ощущения горячей кожи на коже, оба застонали от запредельного возбуждения и нетерпения.

Его руки наконец добрались до вздымающейся груди и сжали полушария до сладостной боли. Пропустив между пальцев плотные бугорки, он прильнул к ним губами, поочерёдно вбирая их в рот и осторожно покусывая. Рвано постанывая, Грейнджер нетерпеливо заёрзала бёдрами по затвердевшему паху.

–Ох, Чёрт! – Остервенело рявкнул слизеринец и резко перекатился, нависая над девичьим телом. Прямо в поясницу больно воткнулась книга, и Грейнджер выгнула спину, прижимаясь к мужской груди плотнее, чтобы откинуть мешающую макулатуру.

Скользя коленями по мокром полу, Малфой спускался влажными поцелуями от груди к животу, попутно стягивая пижамные штаны гриффиндорки вместе с бельём.

Нашарив на полу его палочку, Гермиона неловко трансформировала свой свитер в огромное, несуразное одеяло. Поняв её без слов, он ловко, словно она весила как пушинка, переложил девушку на импровизированную постель и на мгновение замер, чуть не ослепнув от представшей перед ним красоты. Абсолютно обнажённая, укутанная лунным сиянием она была похожа на восьмое чудо света. Приподнявшись на локтях, она коснулась пальцами его щеки, по которой, оставляя блестящие дорожки, катались слезы счастья. Повернув голову, он прильнул к её руке и поцеловал маленькую ладошку.

–Драко. – Ласковый шёпот. Только она могла так нежно выговаривать его имя. Как давно он его не слышал. Целую жизнь назад.

Не помня, как избавился от брюк, он навис над ней, жадно целуя.

–Скажи. – Не отрываясь от губ. – Скажи ещё.

–Драко!

–Ещё!

–Драко!

–Моя! – С утробным рычанием он резко вошёл в неё, заполняя собой до конца. От её стона завибрировали все до единого нервные окончания.

–Моя! – Толчок до упора. – Моя! Моя! Моя! – С каждым движением, с каждым её всхлипом. Он вбивался в неё всё сильнее, всё отчаяннее, словно подгоняемый бесами. От впившихся в кожу ногтей, он закатывал глаза от удовольствия, от страстных укусов – терял рассудок. А она, отдав всю волю чувствам и ощущениям, извивалась и стонала, бессвязно умоляя не останавливаться.

Трясущейся рукой он провел линию по изгибу талии, по округлости бедра и, подхватив под колено, завёл её ногу себе за спину, изменив тем самым угол проникновения.

Грейнджер прогнулась в спине от остроты ощущений, стараясь прижаться к его паху ещё сильнее. От удовольствия уже начинало сводить пальцы ног, оповещая о том, что она почти на грани. В этот момент его пальцы нашли чувственный бугорок внизу живота и запорхали, кружа по сосредоточению её женственности, всё решительнее подводя к точке блаженства.

Замерев на мгновение, она протяжно застонала, забывая как дышать. Упругие мышцы сомкнулись внутри, от чего Драко чуть не кончил вслед за ней. Замедлив движения, он дал ей время насладиться сладостной агонией, тем самым и себе давая небольшую передышку. Не переставая неспешно двигаться в ней, он склонился, сцеловывая капельки пота на её шее и груди. Добравшись до губ, он поцеловал её глубоко и требовательно, наслаждаясь тем, как ласково и бережно она перебирала его волосы.

Когда дыхание Грейнджер пришло в норму, он почувствовал, как она начинает подмахивать бёдрами, задавая новый ритм.

Не выходя из неё, он сел на колени, подтягивая девушку следом и усаживая на себя.

Зарывшись пальцами в её волосы, он медленно стянул с них резинку и брезгливо отшвырнул в сторону. Гермиона подавилась смешком. Её локоны рассыпались по спине, по плечам, по груди. От восхищения, у него защемило в груди. Он потянул её в нежный, ленивый поцелуй, начиная неспешно вскидывать бедра.

–Люблю тебя. – Её шёпот проникает в самое сердце. Он жмурится от счастья, как от слепящего солнца. Сердце заходится от переполняющего его чувства взаимной любви.

–Скажи ещё. – Еле слышно.

–Люблю. – Прямо в душу.

–Люблю тебя. – Глядя прямо в медовые глаза.

–Тебя. Драко! Тебя! Я люблю! – Не губами, а сердцем повторяя слова.

–Всегда! – Нерушимое обещание ей.

–Всегда. – Словно непреложный обет.

Она обвила руками его шею, смотря прямо в глаза, и стала двигаться сама, быстрее, жёстче, глубже. Он подхватил её бедра и стал помогать, отрывисто, не сдерживая стон.

Влажные шлепки их страсти разносились по библиотеке, становясь всё интенсивнее. Пот скатывался по напряжённым мышцами, смешиваясь в соприкосновении тел. Они яростно и без остатка отдавались друг другу, находясь на грани безумия. Истосковавшись по этой нежности, этой сладости. Они были наконец единым целым.

Оргазм накрыл их одновременно, дико, крышесносно. Их стон звучал в унисон, сплетаясь со сбившимся с ритма дыханием. Драко изливался в неё, заполняя до краёв своим естеством. Это был невероятный пик блаженства, приравниваемый по объёмам к бесконечности.

Они устало повалились на смятое одеяло, сжимая друг друга в объятиях, словно боясь отпустить. И кажется, в эти самые мгновения, они были счастливы так, как никогда ранее.

Драко нежно провел пальцами по предплечью, натыкаясь на уродливый шрам и нахмурился, когда Гермиона дрогнула.

–Ты за этим сюда пришла? – Хрипло спросил он. – Найти лекарство от него?

–Да.

–Я помогу тебе. Мы найдём его вместе.

–И как ты себе это представляешь? – Гриффиндорка повернулась в его объятиях, заглядывая в глаза. – Будем втихаря шастать сюда по ночам? Это не безопасно… Ты сам видел, что со мной произошло. Я должна была послушать тебя. Ты пострадал из-за меня.

–Должна была. Просто ты глупая самоуверенная девчонка.

–В самом деле? – девушка недовольно выгнула бровь.

–В самом деле! – передразнил её Драко.

–И всё же, как ты сможешь мне помочь?

–Ну, я не намерен подвергать тебя опасности. Поэтому, мы обратимся с официальным запросом к директору о предоставлении доступа в запретную секцию, как только здесь поработают невыразимцы.

–Мы?

–Да, именно мы. Я не позволю будущей миссис Малфой одной находиться среди сосредоточения тёмной магии.

Гермиона в этот момент пыталась сдержать зевоту от накатившей усталости и подавилась от неожиданности.

–Прости? Будущей… Кому?