Текст книги "Босс под елкой"
Автор книги: Мария Вельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
ЧАСТЬ 3. Босс и я выясняем отношения.
Если вы думаете, что у нас все сразу стало легко и просто – то, увы и ах – но эта сказка была не настолько сказочной!
Ох, как я паниковала, как я волновалась в тот день! Думала просто – с ума сойду от волнения! Не знала, куда себя деть – и куда деться от пронизывающего взгляда Софьи, которая меня и так с трудом выносила, а теперь и вовсе как с цепи сорвалась.
Правда, в мою сторону не шипела. На других пыталась отыграться. Но как ни странно, коллеги мое новое «положение» в штыки не приняли. Даже напротив – весь день ко мне совершалось настоящее паломничество. Весь наш отдел – целых десять человек уже, между прочим! – вполне доброжелательно поздравляли с успехом, интересовались, как давно знаю Чезаре, что от него можно ожидать и просили не обращать внимания на Софью.
– Нор, мы же тебя давно знаем, – с улыбкой заметила в ответ на мое искреннее недоумение таким теплым приемом высокая статная Любочка Артемьева тридцати пяти лет от роду, настоящая русская красавица, – ты хорошая девчонка, добрая, отзывчивая, простая и незаносчивая. Своя. И от того, что ты отхватила себе такого мужика, хуже относиться не будем. Может, кто и пошипит вслед – но сама понимаешь – тут от зависти скорее.
– Нор, ты заслужила, – поддержала наша вторая переводчица, знаток восточных языков, худенькая и темноволосая Айко – наполовину японка, – ты столько вкалывала на этой работе, я же тебя с первого курса универа помню ещё в канцелярии на подхвате. Ты человечек дела.
Только вторая переводчица с итальянского – та самая, за которой я всегда молча исправляла ошибки, недовольно проворчала что-то про зажравшихся и понаехавших – и удалилась, цокая каблуками. Ну, насильно мил не будешь!
Улизнуть я и в тот день, и в другой с работы старалась как можно раньше – ради этого и приходила рано – лишь бы не пересекаться с Чезом! Я читала его сообщения, видела пропущенные вызовы, но… что-то как комом стояло в горле, мешая мне сделать шаг навстречу. Даже когда я уже переехала в соседний с ним кабинет на одном из последних этажей нашего здания.
Может, мне было страшно, что новогодняя сказка развеется? Что теперь итальянец окажется совсем не таким, каким я его себе вообразила? Одним словом, Новый Год приближался скоростным паровозом, а мы с начальством ходили вокруг да около.
Вот только, понятное дело, что так долго продолжаться не могло. И, опять-таки, понятное дело, что настоящие мужчины в наступление всегда переходят первыми! Поэтому, можно сказать, что я почти не удивилась, когда обнаружила у себя на пороге кабинета босса.
Чез был, как и всегда, великолепен. Темные брюки с искрой, бордовая рубашка, неизменно-волшебный галстук, расстегнутый пиджак и виднеющиеся на рукавах мерцающие запонки… Интересно, это случайно не бриллианты? Босс молча закрыл за собой дверь. Провернул защелку, подергал ручку, удовлетворенно вздохнув, и стал надвигаться на меня.
– Чезаре? Господин Нери? – попробовала ещё раз.
Темные глаза сверкают, черные чуть вьющиеся кудри, снова эта легкая выверенная небритость, пристальный прищур и очень, ну очень предвкушающее выражение лица. Ну ты и влипла, Романова!
– Нора Андреевна, – вдруг заговорил, остановившись от меня в двух шагах мужчина, – скажите мне вы, чем я заслужил такое к себе отношение и ваше игнорирование моей персоны вне пределов работы? Я обидел вас, приняв решение о вашем назначении за вашей спиной? О том, что вы работаете в моей компании, как и о том, что я ваш начальник, мы оба никак не могли знать…
Уууу! Idiota vera! Вот сейчас мне стало по-настоящему стыдно. Вроде бы и бывают у девушек милые сердцу заскоки, но ведь Чез действительно ни разу в жизни не сделал мне за все время знакомства ничего плохого – скорее, наоборот.
– Чез… – кажется, я покраснела. – Чезаре, извини…те…
– Тц… – фырк.
– Извини, – поправилась я, – просто… я растерялась. И от того, что ты оказался нашим боссом, и оттого, что ты был таким… идеальным, понимаешь, – мои щеки против воли загорелись. – А босс и сотрудница компании – это прямо служебный роман в худшем виде. Обычно из таких не выходит ничего хорошего. Честно говоря – признаюсь на духу, – я даже уволиться подумывала.
Меня выслушали самым внимательным образом. Даже покивали задумчиво, словно что-то там у себя в голове укладывая.
– Нора, – вздох. Стремительный бросок вперед. И меня уже прижимают к горячему мужскому телу, – я-то всерьез думал, что что-то серьезное. Что ещё каким-то образом тебя обидел или оскорбил. Глупая-глупая птичка… неужели ты думаешь, что я действительно подписал бы твое заявление об увольнении? – Чез вздернул бровь.
А потом обхватил мое лицо руками – и поцеловал. Сладко, нежно, страстно. Настолько невыразимо ярко передавая свои чувства, что вздрогнула, тая в очередной раз в его руках. Что я взлетала все выше и выше, рассыпалась от этих прикосновений, от этой нежности, восторга, сладкого вдохновения, свернувшегося в груди клубком жара…
Мы отлипли друг от друга, тяжело дыша.
– Теперь, наконец, мы прояснили тот момент, что мое отношение к тебе никак не поменялось, Нора? – Чез был смертельно серьезен.
Мужчина аккуратно сжал мои ладони в своих, словно грея, и от этого жеста по душе как будто мягкой лапкой провели.
– Чез я… – хотела сказать, что понимаю – мужчинам нужно нечто куда большее, чем поцелуи, вот только я так пока не могу, несмотря на то, что за наше короткое знакомство умудрилась почти влюбиться.
– Ничего не говори, – меня снова обняли, просто молча и крепко прижимая к себе. От Чеза пахло лимоном и почему-то мятой, – услышь меня тоже, наконец, Нора, – теплые пальцы зарылись в волосы, портя прическу, – я не маленький ребенок или капризный подросток. Я умею держать штаны застегнутыми и точно знаю, чего я хочу. И кого, – бархатный хриплый шепот пронзил тело насквозь. – Я не отступлюсь и тебе отступить не позволю. Но буду ждать ровно столько, сколько нужно. Я не унижу свою женщину глупыми изменами.
У, scema! Нельзя быть таким идеальным. Это вообще что-то запредельное, надо щипать себя покрепче! Не иначе как сплю!
– Но уйти мне все-таки придется, – говорю упрямо, – если ты все-таки решил, – мой голос подрагивает, – что… что мы будем… – как у меня язык не отвалится это сказать вслух? – парой. Будем встречаться… работа все испортит, – говорю убежденно.
– Откуда такие познания, птичка? – говорит Чез уже без улыбки.
Вздыхает и садится своей великолепной попой прямо на мой стол.
– Так вот, Нора-птичка, не стоит пытаться меня убедить, что работа – причина всех бед человеческих. Я взрослый мужчина, который умеет отделять личное от общего, ты взрослая и разумная женщина. Мы знаем, как и когда можно себя вести, а как нельзя. Я не дурак, Нора, я ведь смотрел за тем, как ты ведешь себя на работе… и теперь точно знаю – тебе можно доверять. Ты не потеряешь голову, не будешь мной манипулировать, не станешь пользоваться служебным положением. Ну а я, – жестко заметил Чез, – на работе тоже занимаюсь именно работой, а не чем-то другим. В основном, – хохотнул – и щелкнул бессовестно меня по носу.
– Думаешь, все вот это действительно возможно? Софья вон до сих пор бесится при виде меня, – вырвалось невольно.
Бывшая начальница исподволь критиковала любое мое действие, что порой не могло не задевать.
– Софья Михайловна может молоть языком все что угодно, но служебная проверка все еще идет. И кто знает, какими будут её итоги, – задумчиво заметил Чез, не сводя с меня лукавого взгляда.
Как будто уж он-то эти самые итоги уже прекрасно знал!
– Ты специально пришел сделать мне внушение и убедиться, что не сбегу? – Невольно поинтересовалась с улыбкой.
Я все ещё смущалась, но уже чувствовала себя немного увереннее.
– Не только! – Нахально хмыкнул босс, а потом, как ни в чем не бывало, вдруг сказал: – Переезжай ко мне, Нора, а? Обещаю не приставать! Не рушь нашу легенду, не-вест-ушка! – Произнес он сложное слово с легким акцентом по слогам. – К тому же, – горячие руки снова обхватили меня за талию и притянули ближе, – нам стоит узнать друг друга получше…
– Но я хотела на Новый год съездить к родственникам и подругу ещё навестить, – вырвалось у меня непроизвольно.
Совсем сбил с толку своей наглостью!
– Съездим вместе, – Чез встал, продолжая поглаживать мое плечо. Сквозь блузу ощущаю жар его руки, – покажу тебе старые итальянские фильмы, их за границей редко показывали, думаю, найдешь для себя много нового… Пицца по домашнему рецепту, мандарины, шампанское… и немного поцелуев. Как тебе меню? – и смотрит так хитро!
Я смотрю на эти соблазнительные темно-розовые губы, на сильные, но такие нежные сейчас руки, на мужчину, у которого есть все и который может почти все, но почему-то сейчас стоит и упрашивает меня…
И сама не замечаю, как соглашаюсь на любую авантюру.
Действительно, в самом деле, какие проблемы? В этот момент я искренне и от всей души поверила в то, что все решаемо, все достижимо, все возможно – даже в нашем непростом мире!
Мы договорились, что сегодня я все-таки поеду переночевать к себе, соберу самые важные вещи, а завтра Чез меня подхватит и перевезет. Настроение было прекрасным. Я напевала тихо под нос любимую итальянскую “Felicita”, подходя к серому зданию общежития, когда меня резко окликнули:
– Что, Норка, нашла себе хахаля и радуешься жизни? – Сердце на мгновение неприятно сжалось, но уже в следующий миг я взяла себя в руки.
Какое мне дело до мнения Витьки? Он сам все за нас решил, не ему обижаться. Ну а я… я ему за это даже благодарна – избавил от мук совести.
– Витя, не знаю, что ты хочешь этим сказать, – ответила устало, – но в отличие от тебя я не могу пропустить работу по причине похмелья или плохого настроения. И именно работаю, а не гоняю стрелялки. А мои «хахали», как ты выражаешься, явно не твоего ума дела. Сначала займись своими девицами, потом к другим претензии предъявляй!
Может, я была излишне груба. Может, надо было проникнуться жалостью к небритой физиономии мрачного парня? Не думаю. Все мы взрослые люди, каждый свой выбор делает сам.
– Вот ты как, – угрюмо буркнул Витька, пиная по асфальту пивную банку, – не думаешь, Норка, что будешь делать, когда твой мужик тебя бросит и очередную модельку себе найдет? Смотри, пожалеешь ведь. Только поздно будет!
Витька развернулся и, не дожидаясь ответа, мрачно поковылял к остановке автобуса. Это что же, он сюда специально ради одной-единственной фразы заявился?
Я поморщилась. Терпеть не могу все эти глупые разборки! Тем более от человека, который сам меня унизил и предал. Ну и тьфу на него, значит, даже зацикливаться не стоит! Впереди столько всего интересного – и непременно хорошего!
За переездом, суетой, последними рабочими авралами перед праздником и жаркими поцелуями Чеза глупые слова Витьки быстро забылись. Тогда я и понятия не имела, что они будут иметь кое-какие последствия.
ЧАСТЬ 4. Как меня “похитили”.
С того примечательного дня, как я переехала к Чезу, провела с ним Новый Год и шокировала любимую подругу Альку своим ухажером, прошло не так уж много времени. И все оно –и праздники, и рабочие будни, пролетали стремительно и ярко, наполненные неожиданной феерией чувств и странным чувством тепла. Это влюбленность стремительно перетекала в любовь. Беспощадно, неуклонно, и… особенно мне вспоминается тот день, когда я впервые решила перестать плыть по уютному любовному течению и перейти в наступление.
Дело было вечером, делать было не… а, нет. Делать мне всегда было чего с тех самых пор, как я умудрилась стать правой, левой и ещё, видимо, какой-то третьей рукой нашего всемогущего босса, Чеза Великого и Ужасного.
Нет, серьезно. На работе итальянец мой все-таки оказался просто тираном. Бессердечным, требовательным, язвительным и въедливым. Некоторые сотрудники убегали после разноса из его кабинета в слезах – и хорошо, если на своих двоих.
Да, в общем, не о том я речь веду… не о том.
Договор составлен и выверен до последней буковки нашими юристами. Проверен и переведен мной. Можно относить на подпись Великому… – скосила глаза на мерно тикающие большие часы, – и идти домой. Поздно, февральская метель за окном.
Передергиваю плечами. Не люблю темень!
Знаю, что дома… как быстро я привыкла называть квартиру Чеза своим домом – меня ждет запечённая вчера лазанья, а я ещё – настоящая пицца по итальянскому рецепту. Мне безумно стыдно, но Чез готовит гораздо лучше меня… пока что, по крайней мере.
И, главное, делает это с удовольствием! А ещё… закусываю губу, сжимая пальцами папку. В конце концов, хватит динамить мужика, Нора. Он и так перед тобой чуть не ли не… нет, про Чеза и коврик – это точно не то. Но он настолько ясно и четко дает понять мне, насколько я ему дорога, так ухаживает, так показывает свою искреннюю привязанность и… любовь, да. Что мне становится неловко. За себя, разумеется, и свое стеснение.
Я ведь хочу его – глупо отрицать. А, если хочу, значит, получу! Тем более что уж кто-кто, а Чез точно не будет сопротивляться! Хихикнула, представив, как мой итальянец отбивается от активной русской женщины сковородкой. На лице ужас, а на теле… на теле повязан один фартучек – и все. Мысленно облизнулась, чувствуя, что такими темпами точно покраснею. Ой, и куда тебя несет, Нора-хулиганка, а? А ну, стой!
Божечки-кошечки.
Ладно. Зайти в кабинет начальства – это просто.
– Да? – рявкают из-за двери.
Но, видя меня, сменяют гнев на милость.
К слову, когда я вижу босса вот в этом строгом темно-синем костюме с неизменным галстуком, в голове мыслишки совсем не о договоре. Нора, стоп! И не смотри на стол так плотоядно, падшая женщина!
– Договор готов, босс, – чеканю шаг, – вот, – кладу папку распечаток на стол. – Все проверила, но есть пара нюансов в части сугубо технической лексики. Думаю, вы, как носитель языка, подскажете, верен ли мой вариант, либо у вас используется какой-то… другой, – заканчиваю я упавшим голосом, когда чужая ладонь ложится на… будем честными, на попу! А совсем не на бедро!
– Уверен, что вы, Нора Андреевна, не позволите себе вопиющих ошибок. Ну а в нюансах, безусловно, готов вас проконсультировать…
Вот только зачем это добавлять шепотом, что-то разыскивая в районе моей груди, а?
Ты что там забыл? И откуда такое игривое настроение?
Чез чему-то мечтательно улыбается – как обожравшийся сметанки кот. А потом его ладонь медленно ложится на вырез блузки. Да, мне понравилось одеваться красиво и стильно. Капельку, самую капельку провокационно. Он ещё не знает, что самая главная провокация будет ждать дома, потому что я твердо намерена перевести наши отношения на новую плоскость.
Но не тут же! Где могут в любой момент зайти и… помешать!
– Чез, не…
Горячий палец ложится на губы.
– Не что? – в черных глазах бегают чертенята.
– Не здесь же! – выпаливаю, понимая, что безнадежно краснею. Это я-то! Всегда хвалившаяся своей невозмутимостью! – Дверь откроют в любой момент, и…
В руках босса что-то мелькает. Раздается тихий писк.
– Электронный замок. Теперь никто не войдет, – и мне усмехаются так, что подгибаются колени.
– Все, не могу, – раздается негромкое бормотание, – всегда мечтал это сделать. Ты, птичка, слишком уже соблазнительно крылышками трясешь…
Рывок – и я сижу у него на коленях. А вот не надо было обходить стол и подходить ближе к боссу! Ладонь ложится на мою грудь. Мне жарко. Очень жарко, несмотря на метель за окном.
Голова идет кругом, кончики пальцев на ногах поджимаются. Он… ласкает меня. Сквозь ткань одежды возбуждение кажется куда более острым и ярким. Ладонь подползает к краю юбки, слегка приподнимая его. Обжигает бедро. Большие пальцы поглаживают кожу сквозь тонкий капрон, заставляя мурашки расползаться, а все нервные окончания – дрожать от предвкушения. Если он поднимется ещё выше… нет, я ведь ничего такого не планировала, просто случайность. И стыдно, и томно, и хочется просить не останавливаться. Потому что я вижу потемневшие от предвкушения глаза, стиснутые – и отнюдь не от злости – зубы.
А потом ладонь подползает ещё выше – и замирает.
Я зажмуриваюсь, пытаясь втянуть голову в плечи. Я ведь не нарочно! Схватилась мокрыми руками в туалете, вот и…
– Пти-ичка… Нора… – зубы прихватывают кончик уха, плечо обжигает то ли поцелуй, то ли укус, – где твое нижнее белье, мелкая хулиганка? Ты меня решила до инфаркта довести? Так мне ещё рано! – Голос Чеза хрипит, руки, что крепко обнимали меня за талию, дрожат. И я отчетливо ощущаю чужое возбуждение своей пятой точкой. Вот прямо сейчас!
– Да я не нарочно, – уныло повторяю, чувствуя, что… наше положение сказывается.
Я сейчас чокнусь или просто кого-то нагло изнасилую прямо в его кабинете!
– Не нар-рочно, Нора? – рык.
Если бы это был не Чез – я бы испугалась, правда.
Но это же он, мой, родной. Любимый. Да – теперь в этом можно смело себе признаться. Юбка задралась вместо пояса, блузка расстегнута, горячие пальцы шарят по телу, легко приподнимая одежду и вызывая сумасшедшую реакцию.
Это мой стон, да? Ой!
– Ааах… – выдыхаю сладко, потому что кто-то совершенно бессовестный играет не только с моими нервами, но и с моим телом.
– Моя девочка… моя Нора… моя, – почти кричу от этих острых, ярких, пронзительных ласк и шепота, который проникает в самую душу.
Мне совсем нестрашно, смущение исчезает и уходит на второй план, да и… к чему оно?! Смущаться надо было, когда кто-то пару месяцев назад ляпнул, что я его невеста, а потом сам, похоже, обалдел от того, что сказал. Но слово не воробей…
Чез признался, что настолько сильно боялся меня потерять, что впервые сам потерял контроль над собственными чувствами.
«У нас бывает такое в семье. Мама с отцом встречались три недели, когда он сделал ей предложение», – нахально сверкал глазищами босс.
«Мы пошли дальше», – смеялась я тогда, – «всего два дня – и уже невеста».
«Три!» – вздевал Чез палец к небу, – «Но ведь не жена же! Так что отстаем от графика!»
И сейчас, плавясь в его объятьях, сходя с ума от касаний рук, губ, языка, от того, насколько я желанна, насколько смогла свести с ума и завести этого невероятного мужчину, а поняла… Пора брать от жизни все. Брать судьбу в свои руки, перестать сомневаться и стать счастливой.
Тело содрогается, я таю, лечу вверх, понимаю, что это только начало, что сам Чез ещё одет и возбужден, и…
Босс молча поправляет на мне юбку и колготки, вытирая меня непонятно откуда взявшимся полотенцем. Одергивает блузу, крепко прижимая к себе.
Так крепко, что мне почти больно.
– Я тебя люблю, птичка, – черные глаза смотрят почти беззащитно.
Он не боится показаться смешным, не боится открыть свою душу. Этот непостижимый идеальный мужчина.
– Я тебя тоже, Чез, – облизываю губы и решаюсь, – сможешь уйти сегодня с работы пораньше?
В его глазах отражением моих – предвкушение.
– С удовольствием, Нора Андреевна, – мурлычет этот котище, – более того, – заявляет, подхватывая папку с договором, – я вас похищаю прямо сейчас.
Дверь распахивается. Меня бережно, с какой-то ещё большей осторожностью подхватывают за талию и ведут к лифту. Мы целуемся, как подростки. И в лифте, и на пути к машине, и на парковке.
Только в самой машине сдерживаемся – я знаю, как педантичен Чез во всем, что касается безопасности, особенно, на дорогах.
Зато какие взгляды на меня кидают, пока мы едем…
Не знаю, как мы преодолеваем барьер в виде ступенек, лифта и коридора в его пентхаус под крышей.
Мы вваливаемся в квартиру, меня прижимают к стене – и начинают целовать, одновременно пытаясь сорвать шубку.
И в этот момент откуда-то со стороны комнат раздается смущенный кашель.
– Чез, мальчик мой, ты чего ж не сказал, что будешь с девушкой? А мы тут с теткой и племяшами решили скрасить твое одиночество, – басят уже слегка насмешливо. И по-итальянски.
О, какая непереводимая ругань сорвалась у Чеза! Надо будет попросить расшифровать. Он нагибается, пряча лицо на моем плече. Тяжелое тело подрагивает.
Эй, ты там не плачь от расстройства, а?
Я не выдерживаю. И ржу – громко, заливисто, сбрасывая накопившееся напряжение и крепко обнимая своего мужчину.
Высокий лысый бородач с яркой южной внешностью хмыкает в кулак.
– Ну здравствуй, детка! Антонио, дядя этого оболтуса!
Приплыли! Знакомство с родственниками оказалось слегка… неожиданным.
Но, смотря на разгибающегося Чеза… Глядя в темные лукавые глаза… я понимаю, что ни о чем не сожалею. Ещё успеем. Все успеем. Ведь теперь я точно знаю, что такое счастье.
